Текст книги "Гнёт Луны (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)
Глава 5. Воля Луны
Ил очнулась с судорогами, что выгнули ее спину до хруста. На чернильном небе сияла равнодушная полная луна, серебром осыпающая кроны елей и сосен. Кости затрещали, суставы прокрутились с неприятными щелчками в пазухах. Горло сдавил спазм, когда Илона вместо очередно крика издала сиплый стон.
Девушка тонула в горячей лихорадке и боли. Она с мычанием каталась по мху и иголкам, скрюченными пальцами сдирая с себя тонкую футболку и джинсы, которые жгли кожу крапивой.
Боль на секунду отступила, и Ил полной грудью вздохнула, чтобы выгнуться в новом припадке. Она ощущала, как клетки ее тела делятся, мышцы растягиваются и наливаются кипящей кровью, а кости трескаются и утолщаются. Лицо лопнуло и челюсти с оглушительным скрежетом вышли из суставных пазух. Десна закровоточили, и из разинутого рта Ил вывалился длинный слюнявый язык. Она приподнялась на трясущихся руках и с ужасом уставилась на когтистые ладони, которые поросли редкой белесой шерстью с розоватым пушком.
– Вот же хренотень какая, – промычала Ил и услышала лишь недовольное ворчание.
Она встала на ноги и пошатываясь крутанулась вокруг своей оси. Она не была похожа на оборотня или человека. Мускулитые ноги с вывернутыми коленями, крепкий живот и уродливые руки лишь кое-где покрылись клочками шерсти. Девушка ощупала голову и испуганно всхрапнула. Ее прекрасное лицо теперь напоминало обезьянью морду с вялым толстым языком наружу, а на макушке торчали лысые острые уши. Ну и ко всему прочему позади болтался жуткий плешивый хвост.
Ил потеряла равновесие и упала на четвереньки. Треск костей, и ее тело опять выгнулось в спине. Она чувствовала каждую шерстинку, что пробивалась через зудящую кожу, каждую фалангу на пальцах, которые видоизменялись в мерзкие обрубки с острыми когтями. Челюсти выдвинулись с щелчком вперед и она, наконец, смогла одолеть непослушный язык и спрятать его за зубами.
– Мать вашу, – заревела Илона, клацая разинутой пастью. – Я же уродина! Никаких голубых барменов мне точно не светит!
Руки теперь напоминали уродливые лапы монстра. Густая шерсть переливалась розовым лоском в свете луны, и Илона хрюкнула от глупого и истеричного смеха сквозь боль. Где ж это видано, чтобы оборотни были приятного оттенка летнего заката? Это же не ее родной цвет волос. Они-то у нее непримечательного мышиного цвета. Блеклые, пыльно-серенькие с вечно секущимися кончиками. Вот она их и стрижет коротко и красит яркой ядреной краской, что потом оставляет пятна и разводы на подушках и полотенцах.
– Какой идиотизм! Розовый волчара! – она с хихиканьем облизала нос и с визгом повалилась на землю.
Она вновь содрогнулась в приступе и с недовольным рыком подскочила. Она вскинула морду к холодной луне и хотела уже завыть на нее, но зло фыркнула. Ил обиженно легла на живот и прикрыла нос неуклюжими лапищами, запрещая себе поддаваться отвратительным инстинктам, что лезли из нее печальным скулежом. Ей однозначно не нравилось быть волком – она чуяла запах животного дерьма, ссанины и резких меток Феликса, который, похоже, помочился на каждую елочку и кустик.
Раздался вой, и Ил рассерженно зарычала. Из ночных теней к ней явились мохнатые гости, которые тревожно принюхивались к прохладе и вяло помахивали хвостами. С каменистого склона грациозно прыгнула черная образина с желтыми глазами, и девушка отскочила назад, с урчанием прижимая голову к земле. Феликс аккуратно положил на мох окровавленную тушку зайца и вперился в Ил пустыми глазами.
В голове у несчастной, уставшей Ил что-то щелкнуло при взгляде на шерстистого урода, который макнул ее с головой в волчье дерьмо. Лес и остальные мохнатые мрази на секунду перестали существовать, и в молчаливой ночи она увидела лишь мерзкого Феликса. Она разглядела каждую шерстинку, каждую микроскопическую бороздку на его носу и каждое пятнышко на желтой радужке его злых и звериных глаз. И это была не любовь с первого взгляда, потому что при первом взгляде на Феликса Ил знатно так перепугалась. Нет, это было что-то жуткое, болезненное и отчаянное.
Она подняла взгляд на луну, потом вновь посмотрела на порыкивающего Черного Когтя и озлобленно фыркнула, отказываясь верить, что гадкий белый круг над головой уготовил ей участь сохнуть по жестокому мудаку и искать его симпатии и расположения. Она опять залюбовалась его мощным покатым лбом и пушистыми ушками и утробно зарычала, перебирая в нетерпении лапами. Эх, кинуться бы ей сейчас на него и как следует облизать, покусать и прижаться к мохнатому боку.
– Вот же мудак, – заурчала Ил, скаля зубы.
Феликс уверенно подтолкнул носом к ней тушку зайца. Сердечко забилось от радости, и Ил бросилась с поскуливанием к волку, но на полпути ненависть, что горела в ее человеческой душе, вырвалась из нее гулким рыком. Она разинула пасть, целясь в шею Феликса, но тот ловко увернулся от рассерженной волчицы, и она сильными и широкими прыжками кинулась прочь. Лучше сдохнуть, чем прогнуться под подлеца без совести и чести.
Злобный вой, и враги устремились за Ил. Они звали ее, просили остановиться и передохнуть. Волки выли, что без их помощи, без их силы она одичает и сгинет в лесу, станет зверем и умрет. Ил слышала в их растянутых надрывных голосах жалость к ней и желание обогреть. Воля стаи – спасти глупую девку, которую в лес притащил их бешеный вожак, и он не мог пойти против семьи.
Илона молча бежала вперед, перепрыгивая через низенькие кустики, корни и поваленные трухлявые стволы. Она сотрет лапы в кровь, и все равно будет гнать прочь от черной тени, что превратила ее в чудовище с милой розоватой шерсткой на спинке и хвостике. Если она остановится, если она поддастся желанию поиграть с другими оборотнями и красивым ловким Феликсом, то…то… как же она будет счастлива!
Тонкий едва различимый аромат терпких растертых листьев пиона, что на днях она высаживала у дома Марго, оборвал нехорошие мысли, и она свернула на запах. Нити спасительного дуновения повели испуганную душу за собой. Позади взревел Феликс, приказывая остановиться чокнутой розовой идиотке. Несколько прыжков и она оказалась на обрыве.
Внизу шумела горная река и белели острые скалы. Ил с визгом притормозила, оглянулась на зловещую стаю и нервно облизала нос. Волки заскулили, и опять у лап Феликса лежал мертвый заяц. Запах зелени звал ее вниз и просил не бояться.
– В жопу тебя, Феликс, и твой красивый хвост, – рыкнула Ил, бесстрашно оттолкнулась крепкими лапищами от камней и взмыла в бездну мохнатой воющей птицей.
Отчаянный испуганный вой, и Илона закрыла глаза, отдаваясь во власть судьбы. Однако ее смелость через мгновение лопнула растянутой струной, когда пришло осознание, что она сейчас сдохнет. Так глупо и безрассудно. Она рухнула в ледяные бурлящие воды разъяренной реки и ушла на каменистое дно, взвыв от трескучей боли в ребрах. Ядовитая жидкость хлынула в легкие, и Илону закрутило в клокочущем ненавистью потоке. Ил выплыла на поверхность, глотнула воздуха и вновь ушла под воду. Ее било о камни, вышвыривало в ночь и опять утаскивало в бушующий водоворот. Борьба со злобной стихией была не под силу слабой и голодной волчице, и она сдалась. Водная лавина подхватила ее безвольное тело и выплюнула в устье тихой полноводной реки в окружении лиственного леса.
Илону прибило к берегу из мелкой гальки, и ее сотрясло в кашле и всхлипах. Она тяжело поднялась и с удивлением уставилась на слабый огонек за тонкими шелестящими осинами. Девушка с несчастным поскуливанием поплелась на свет и запах пионов и вышла к покосившейся хижине в окружении цветущих кустов. На крыльце ее ждала женщина с густыми вьющимися волосами, что водопадом падали на плечи. Гладкое лицо с пухлыми и лучистыми глазами было знакомым. Женщина улыбнулась, и Ил чихнула. Это была Марго, только помолодевшая лет на сорок.
– Иди сюда, милая, – женщина спустилась по скрипучей лестнице и села на ступеньку. – Какая ты чудная.
Ил со всхлипами подползла к ногам женщины и ткнулась носом в ее босые ноги:
– Марго.
– Ты знаешь Марго? – незнакомка коснулась поникших ушей Ил. – И как моя сестрица поживает? Жива еще?
Илона подняла обеспокоенную морду и заворчала, ничего не понимая.
– Я Элиза, – женщина печально улыбнулась. – Моя милая Марго покинула меня очень давно. Ушла по зову сердца к охотнику, который ее однажды подстрелил. Отказалась от семьи и ушла к людям.
– Она оборотень? – Ил заворочала языком в пасти, выпуская из себя скулеж с ворчанием. – Я знала, что с ней что-то не так.
– Теперь уж она не та, кем была, – Элиза вздохнула. – Если человек может стать оборотнем, то и оборотень человеком тоже. Мы не любим об этом распространяться. Это большой позор для стаи и семьи. Меня с отцом после побега Марго изгнали.
– Я могу вновь стать человеком? – Илона села и нетерпеливо махнула хвостом. – Не хочу быть собакой. Это очень неудобно.
– Ты еще и оборотнем не стала, – рассмеялась женщина. – Так, чудная волчица, которая любит поворчать. В лесу хорошо. Прислушайся к нему. Ты стала частью стихии, дочерью луны.
Ил насупилась. Шелест в листве убаюкивал, прохладный ночной ветер звал порезвиться, а луна желала услышать ее голос. Девушка тряхнула мордой, отгоняя морок, и Элиза мелодично завыла, вскидывая голову. Илона зарычала. Гадкая ведьма давила в ней воспоминания о городском шуме, людях и каменных джунглях. Девушка вскочила на лапы и потрусила прочь.
– Останься, моя хорошая, – пропела Элиза. – Прими дар Луны и леса.
– Марго мне нравится больше! – прохрипела Ил. – Пионы у нее краше!
– Она предала свою кровь, – прошипела женщина.
– Она сделала свой выбор! – огрызнулась Ил, клацнув пастью. – И у меня есть выбор! И я выбираю лысых двуногих обезьян!
– Нет у тебя выбора, глупая. Я увидела в твоих глазах тень того, за кем ты вечно будешь бежать. Луна сделала за тебя выбор. И дай, Великая Мать, чтобы эта связь была взаимна.
– Хрена с два! Я не верю во все эти ваши собачьи штучки! – рявкнула девушка.
– Волчьи! – оскорбленно взвыла Элиза.
– Собачьи! – Ил высунула кончик языка и кинулась наутек. – Бесите до икоты. Связь, предначертанные, истинные… Я за свободную любовь без всех этих ваших ограничений и тупых правил. Устроили тут черт знает что. Еще и собаки теперь розовые бегают.
– Волки!
– Собаки! – завыла Илона, скрывшись в кустах молодой рябины.
Если у вредной Марго получилось сбежать из проклятого леса, то и она справится. Рядом кто-то зашуршал и Илона с восторгом кинулась за перепуганной мышью. В траве закурлыкала куропатка, и Илона, обезумев от голода, прыгнула за ней, но коварная птица хлестнула упругим крылом ее по морде и скрылась в ночи. Девушка в азарте навострила уши и побежала рысью в поисках добычи. Резкие запахи забивали нос, кружили ее и путали.
Она выцепила из карусели амбре самое резкое, и ускорилась, не замечая, как лиственные деревья уступают место елям и соснам. Она должна была сожрать вонючего мохнатого мерзавца, чью свежую кучку отыскала у корней. Несколько прыжков, и она оказалась лицом к лицу с огромным медведем. Очень аппетитным и мохнатым. Шерстистый великан фыркнул и неуклюже шагнул к ней, облизывая черный нос. Видимо, он тоже был голоден.
Илона адекватно оценила свои силы и с фырчанием поскакала подальше от агрессивного медведя, который с рыком бросился за ней. Слабые лапы едва держали ее, и ее вновь нагнал страх и желание забиться в какую-нибудь очень глубокую нору, где никто ее не достанет. Позвоночник захрустел, конечности прострелило болью, и Ил с визгом поднялась во весь рост и неуклюже побежала на задних лапах, взмахивая передними, пытаясь удержать равновесие.
Медведь за его спиной заурчал, и Ил с визгом кинулась к мигающим впереди огонькам. Она знала, что там, у особняка из серого камня с крепкой высокой крышей из почерневшей от времени черепицей, безопасно. Она с ревом прорвалась сквозь кованные ворота, споткнулась о собственные босые ноги и распласталась на мелком колючем гравии. Ил с ворчанием перевернулась на спину, раскидывая руки в стороны, и уставилась мутным взглядом в светлеющее предрассветное небо.
– Какая же ты живучая сука, – над ней склонился Феликс, облаченный в шерстяной халат в крупную клетку. – Я удивлен.
– Я хотела сожрать этого сраного медведя, – Илона выплюнула травинку и закрыла глаза. – А теперь дай мне спокойно умереть. Не мешай.
Со всех сторон послышался одобряющий смех. Кто-то поднял вялую Илону на ноги, укрыл пледом и повел в дом с широкими окнами, каменным крыльцом и дубовыми дверями. Она заглянула в лицо провожатого и медленно сморгнула песчинку. К логову оборотней ее тащил крепкий мужик с суровым лицом, в котором прослеживалась слабая схожесть с Феликсом. Последние силы покинули Ил, и она повисла в чужих руках тряпичной куклой.
Девушка пропустила момент, когда ее усадили за широкий длинный стол, за которым собрались мрачные незнакомцы – мужчины, женщины и даже дети. Кто-то придвинул ей тарелку с целой запеченной курицей.
– Почему у тети странные волосы? – круглолицый мальчик лет семи напротив с нескрываемым удивлением рассматривал ее.
– Потому что тетя в душе панк, – прохрипела Ил и уронила голову на грудь. – Бунтарка и все такое.
– Ешь, – прошипел во главе стола Феликс.
Илона перевела загнанный взгляд на мужчину и сглотнула. Ее рвали на части желание кинуться в объятия и злобный порыв впечатать его нахальную рожу в тарелку с мясным рагу. Поэтому она с рыком оторвала ножку от курицы и с ненавистью вгрызлась в нее. Голод поглотил ее с головой, и она отвлеклась сладковатое пряное мясо, игнорируя тихие разговоры и смех присутствующих.
Ил с громким чавканьем разделалась с курицей и принялась за стейк, который ей придвинула улыбчивая женщина с карими глазами. Выжрав половину графина с холодной водой и закусив плотный завтрак несколькими яблоками, Илона невоспитанно поднялась из-за стола и зашлепала кзакрытым дверям из лакированного черного дерева. Она кинула пренебрежительный взгляд на тяжелые шторы на окнах, вычурные ламбрекены и удивленно замерла, рассматривая шкуру медведя у горящего камина.
– Мне кажется, я видела твоего сыночка, – она глухо рыгнула, всматриваясь в стеклянные глаза мертвого зверя. Она уверенно потянула дверь за бронзовую ручку. – Или племянника, но точно родственника.
– И куда это ты собралась? – тихо поинтересовался Феликс.
– Домой, – пискнула Ил и с испугом оглянулась. – У меня кактус не полит.
Она икнула и возмущенно охнула, припоминая, как мерзкий оборотень ввалился в ее квартиру. Пока она дрыхла, одурманенная сигаретами Беллы, и бессовестно перевернул тумбочку с милым крошечным кактусом. Она заскрипела зубами. Осколки керамического горшка и комки почвы на белом коврике всплыли в ее памяти гневом и обидой.
– Тебе надо отдохнуть, – к ней подошла одна из женщин и потянула за собой, – перед тем как вернуться в город. Путь не ближний.
Круглолицый мальчик и рыжая девочка лет пяти кинулись за ними, возбужденно и весело перешептываясь о красивых розовых волосах странной тетеньки.
– Пешком не дойду? – Ил заглянула в лицо незнакомки.
– Нет, – та засмеялась, увлекая ее на лестницу с толстыми резными перилами. – Ты уж не серчай на Феликса. Он в последнее время сам не свой.
– А вы ему кто? – шмыгнула Илона, когда незнакомка приобняла ее.
– Невестка. Жена его брата, – она убрала травинку из ее взъерошенного виска и тихо пояснила, встряхивая медными волосами, – Патрика. Меня зовут Алиса.
Ил мотнула головой. Новые имена ускользнули из ее взбудораженного сознания юркими блохами. Женщина завела ее в сумрачную спальню – шторы на окнах едва пропускали лучи рассветного солнца. Замерзшие ступни утопли в мягком ворсе ковра, и Ил поежилась.
– Идите погуляйте, – Алиса строго взглянула на притихших детей. – Тетю надо помыть, а она стесняется.
Ил тоскливо посмотрела на кровать с тяжелым одеялом и пышными подушками и робко засеменила за Алисой в ванную комнату. Женщина заботливо помогла ей сесть в горячую воду, намылила голову и хохотнула, когда пена на волосах приобрела розовый цвет:
– Я была ко всему готова, но не к розовой волчице посреди леса.
– Хорошая краска, стойкая, – Ил закрыла глаза.
Она провалилась в короткую дремоту и очнулась уже в спальне и закутанная в полотенце. Алиса ворковала над ней и говорила, что они все очень испугались, когда Ил сиганула в пропасть.
– А толку-то? – вздохнула девушка, ныряя под одеяло.
– Никакого, – согласилась женщина и вышла из комнаты. – Отдыхай.
Ил дернулась в желании подняться и сбежать из мрачного дома, но в изнеможении растеклась под одеялом и отключилась черным беспросветным сном.
Глава 6. Немного об анатомии оборотней
Ил со стоном обняла за шею Феликса и опьянено впилась в его губы, утопая в густом и теплом желании к его сильному телу. Его горячие руки уверенно прошлись по груди, ребрам, талии и бедру девушки, распаляя слепое желание ярче. Илона требовательно застонала в его губы, и мужчина решительным толчком овладел ее телом. Девушка выгнулась в спине, запрокинув в громком вдохе голову, и крепко обхватила мужчину ногами, позволяя взять ее без остатка.
Потолок покачнулся над Ил, и она впилась в мускулистую спину Феликса ноготками. Крик сильными спазмами захватил ее утробу, которая сжалась плотным кольцом на члене всхрапнувшего в ее шею мужчины. Он поспешно выскользнул из нее и излился горячем семенем на живот. Ил с болезненным оханьем замерла под ним – мышцы ее спазмирующего лона уплотнились и судорожно сократились.
– Никакой тебе сцепки, сучка, – хохотнул Феликс в ее бледное лицо и откатился в сторону. – Не заслужила.
Илона с писком съежилась и свернулась в клубок, хватая ртом воздух и зажимая между ног одеяло.
– Скоро отпустит, – Феликс зевнул и сложил руки на груди. – В день овуляции тебе вообще тяжко будет.
– Что это еще за фокусы такие, – прошипела Ил сквозь зубы.
Феликс самодовольно хохотнул. От его смеха стало на секунду легче, и Ил возмущенно села, всматриваясь в его лицо. Ее опять потянуло в его объятия и она процедила:
– Ты знал, что так получится, да?
– Нет, – мужчина скосил на нее равнодушные глаза. – Я желал только одного, чтобы мерзкий мальчишка обратил на меня внимание. Было два пути. Первый, ты сдохнешь, и он возненавидит меня, что тоже лучше равнодушия. Второй, ты выживешь, втрескаешься в него, а он увидит во мне хотя бы друга. Но третий вариант, в котором я стал для тебя нареченным мне тоже по душе. Я и не надеялся так поднасрать пушистому засранцу. Слишком изысканная месть.
– С хрена ли ты такой довольный? – Ил скривилась. – Это жестоко.
– Я не буду тебя гнать, – мужчина прищурился. – Так что, ты в выигрыше. Буду изредка тебя баловать.
Илону накрыло безнадега. В холодных глазаха Феликса она не увидела ни теплоты, ни нежности. Часть души, которая предательски прикипела за секунду к оборотню, покрылась язвами отчаяния. Другая же часть возмутилась и взбрыкнула, что перед ней подлый и отвратительный тип. Пусть и очень красивый.
– Я хочу домой, – Ил медленно поднялась с кровати, вытерла живот и подхватила с пола халат Феликса, в который она торопливо укуталась.
– Ты все равно вернешься, Пинки, – Мужчина оскалился в улыбке. – Давай мы с тобой заключим сделку. Ты поспособствуешь налаживанию отношений между мной и Дикки, а я в ответ буду с тобой дружелюбен и ласков. Возьму тебя замуж. Ты, в принципе, не самый плохой вариант.
– Илона, – девушка попятилась к двери. – Меня зовут Илона, мудак блохастый. Замуж он позовет! Тоже мне выгодная партия.
– Ты вернешься, – повторил Феликс и приподнялся на локтях с печальной улыбкой. – Ты обязательно сорвешься.
– Я тебе не тупая болванка, которая следует воле астрономического объекта, – она запахнулась и туго перевязала пояс. – Я… я…
Ил всхлипнула и выскочила в коридор. Она кинулась вниз по лестнице и выбежала в сумерки. Во дворе у ворот стоял грязный пикап, а возле него столпились люди и Белла, которая с рыком оттолкнула от себя родственников Феликса и шагнула к девушке.
– Так это правда, – женщина нахмурилась. – Что же он наделал…
– Я хочу домой! – взвизгнула Ил и со слезами побежала к воротам. – Мне надо спасти кактус!
Она прошмыгнула мимо обеспокоенных мужчин и женщин, вышла за ворота и кинулась по разбитой дороге, что змеей вилась меж сосен и елей. Она задохнулась в обиде, что подлый Феликс не побежал за ней, чтобы вернуть под свое крылышко.
– Мудила!
С ней дребезгом поравнялся пикап, и Белла ласково улыбнулась:
– Садись, я подвезу.
– Это все ваш сыночка-корзиночка виноват! – вскинулась Илона и неуклюже забралась в салон машины.
– Но обратил же тебя Феликс, – Белла тяжело вздохнула, и пикап с урчанием тронулся с места.
– Из-за Ричарда! – прошипела Ил, щелкнув ремнем безопасности, и затряслась в истерике.
Через секунду она вжалась носом в мягкий ворот халата и шумно втянула терпкий запах Феликса.
– Господи, – она заплакала и спрятала лицо в ладонях. – Что же теперь со мной будет?
– Сигаретку? – Белла протянула ей пачку. – Только сделай пару затяжек. Не больше.
– Может, три? – всхлипнула Илона судорожно, подкуривая сигарету от зажигалки.
– Хорошо, три, – кивнула женщина и на следующей затяжке ловко вырвала у девушки тлеющую сигарету. – А теперь глубоко вдохни и постарайся успокоиться.
Женщина открыла окно и выкинула окурок на дорогу. Она нахмурилась под очередной печальный всхлип Ил.
– Мне жаль.
– Я теперь собака, – девушка хохотнула и прижалась лбом к стеклу.
– Волчица.
– А я хочу быть собакой, – прорычала Ил. – Я не люблю волков. Глаза у них пустые и тупые.
Она глухо засмеялась, передергивая плечами, и откинулась на сидение, задыхаясь в гоготе.
– Розовая собака, – она вытерла слезы и зашлась в новой истерике. – Розовая огромная псина! Пинки-пинки-пинки!
Она взревела и растеклась по сидению, глупо хихикая. Она вдохнула и пробубнила:
– А я еще меня уволили, – и горько заплакала от обиды на несправедливого начальника. – А я такие красивые отчеты писала. Ночами не спала! Диаграммы рисовала, старалась! И бармен оказался геем!
– Это странно, что луна одарила тебя…
– Хочешь сказать, что я неудачница? – Ил зло посмотрела на Беллу. – И что? Найду другую работу. Тоже мне проблема.
– Да я не об этом, – Белла медленно выдохнула.
– У вас красивые волосы, – Илона пьяно потянулась к толстой косе женщины и промяла в пальцах пушистый хвостик. Она посмотрела в ее строгое волевое лицо. – Вы когда обращаетесь в оборотня, то как мохнатая Рапунцель бегаете? И ваши шикарные волосы развеваются по ветру? Да?
Женщина закусила губы, сдерживая улыбку, и буркнула:
– Нет.
– Обидно! – охнула Ил. – Кстати, очень странно, что у оборотней только две сисечки в промежуточном состоянии. Почему?
– У меня нет ответа на этот вопрос, милая, – Белла повернула руль. – Но у волчиц обычно шесть молочных желез. Некоторые из нас щенятся…
– Неееет, – Ил скривилась.
– Да, – Белла пожала плечами. – Я так Ричарда родила.
– Господи! – девушка прикрыла рот ладошками. – И кто вылез?
– Волчонок.
– Неееет, – гримаса ужаса и отвращения исказила лицо Ил. – Господи! Это же… У меня слов нет! Тогда он волк, который превращается в человека! Оборотень наоборот!
Девушка замолчала, выпучившись на Беллу широко раскрытыми глазами, и пискнула:
– Это же шутка, да?
– Нет, – женщина пожала плечами.
– Жесть, – охнула Ил и уставилась на дорогу. – Я не буду углубляться в тему, как был зачат Ричард, потому что у меня слабая психика. Я не готова к такому.
– В зверином облике, – сухо ответила женщина.
– Я сама виновата, – девушка причмокнула и закрыла глаза. – Сама начала этот разговор.
– В твоем любопытстве нет ничего предосудительного, – женщина мягко рассмеялась.
Ил опять скривилась и передернулась. Ей было жутко и противно. Она стала объектом преследования монстра, который родился диким волком. Вот Феликс не такой. Ил рыкнула, ударив себя по лбу, изгоняя искусственную привязанность к чудовищу, и нервно дернула ногой.
Когда машина выехала на шоссе, Илона радостно взвизгнула. Еще пара долгих часов в молчании, и пикап въехал в город. Девушка в нетерпении жевала губы, провожая взглядом знакомые дома, вывески и скверы, тонущие в чернильной тьме.
– Удачи, – Белла мельком глянула на Ил, когда машина остановилась возле подъезда.
Ил кивнула и выползла взбудораженной дикаркой из пикапа. Она алчно оглядела тонкие кустики пионов и роз и бросилась к подъезду с веселым хохотом. Она влетела в лифт, любовно ощупала кнопочки и с радостным смехом нажала на цифру три. Ил буквально выпала на площадку и со всхлипываниями поползла на карачках к своей двери, путаясь в халате.
– Илоша? – за ее спиной послышался встревоженный голос Марго.
Девушка заскулила и со страхом посмотрела на испуганную старуху, помахивая хвостом. Старушенция прытко кинулась к двери квартиры Ил и трясущимися руками достала дубликат ключей.
– Заходи скорее, – шепнула старушка, распахнула дверь и подхватила с пола тяжелый халат.
Ил с истеричным воем проскользнула в прихожую и кинулась в спальню, где с рыданиями, что звучали тихим поскуливанием, зарылась под одеяло. Она высунула морду и удивленно фыркнула. На тумбочке стоял новый оранжевый горшочек с маленьким пузатым кактусом.
– Ты же не против, что я немного похозяйничала у тебя дома? – Марго села на край кровати и положила сухую ладонь на мохнатый лоб. – Я так разволновалась, моя девочка. Даже в полицию хотела бежать и уже планировала идти листовки расклеивать, а тебя в лес утащили! Не уж-то тот пес оборотнем был? Это моя вина, что я не увидела подвоха. Старая я уже. Человеческие глаза слепы, а сердце слишком доверчиво.
Ил заворчала и тихо поведала, что встретила коварную Элизу в лесу, и Марго вздохнула:
– Не сестры мы больше, но я рада, что у нее все хорошо.
– Ей одиноко, – Ил расслабилась под поглаживаниями Марго и уверенно взяла ее за руку. – Мне так показалось. Она тоже пионы любит.
– Она всегда была одиночкой, – старушка слабо улыбнулась. – Я пыталась наладить с ней связь, но увы. В прошлый раз она меня выгнала и пообещала сожрать, а кости мои старушечьи захоронить под елочкой, а я католичка. Мне нельзя под елочку.
– Я не хочу быть оборотнем, – прошептал Ил, горящим взором глядя в морщинистое лицо. – Научи вновь быть человеком.
– Илоша, – Марго поцеловала в лоб девушку. – Мне повезло, мне помог муж пережить весь ужас одиночества и страха, но он был моим предначертанным.
– Да ладно, опять эта лабуда? – прохрипела Ил.
– Только не говори… – Марго замолчала и покачала головой. – Неужто белая пушистая жопа запала в сердечко?
– Хуже, – едва слышно отозвалась девушка и спряталась под одеялом. – Черная мохнатая жопа, а она втрескалась в белую жопу, которая слюни пускает на мою жопу. Круговорот жоп в природе. Спасла, называется, милую собачульку!
– Я попрошу Мехмета, чтобы он приносил тебе продукты под дверь, – прошептала Марго. – Думаю, мое присутствие может тебя спровоцировать на глупости. Все же я рождена от чистой крови.
Женщина похлопала ладонью Илону по лопатке и оставила ее в одиночестве. Тишина вязкой смолой забила уши, и удары сердца гулким эхом отдавались в голове. Не стоило ей уходить из дома Черного Когтя. Даже его презрение было предпочтительнее пустоты, что окружила Илону паутиной страха.
Ил выползла из-под одеяла, бездумно натянула на себя халат Феликса и достала ноутбук из-под кровати. Родители, конечно, старались лишний раз не тревожить девушку, но тишина с ее стороны могла их сильно обеспокоить. Когда на экране высветилось бледное лицо матери, Илона слабо улыбнулась:
– Привет.
– А я тебе звонила сегодня, – женщина нахмурилась. – Опять телефон разряженным оставила?
– Потеряла, – Илона криво усмехнулась.
– Все равно надо было новый покупать, – женщина махнула рукой. – Вечно он тебя выключался.
Илона всхлипнула и разревелась. Мать охнула и запричитала:
– Ну ты чего? Господи, да это же мелочи!
За спиной женщины вырос отец, который отхлебнул из кружки и шмыгнул усами:
– Мальчик бросил?
– Телефон потеряла, – цокнула мать, оглядываясь на мужа, и шепнула. – Нужен новый.
– Сколько? – причмокнул мужчина, подслеповато всматриваясь в экран. – Давай только что-нибудь помоднявее купим, а то ты вечно жадничаешь. Мне тут коллега хвастался, что сыну подарил какую-то крутую шарманку. И мне теперь завидно.
– Папаааа, – завыла Илона.
Пальцы на ногах хрустнули, покрываясь шерстью.
– Ты деньги отправь, – шикнула женщина на супруга, – а она там уже сама свою шарманку выберет.
Мужчина вытащил из брюк телефон, с невозмутимым лицом под рев Илоны вызвонил коллегу и без вежливых приветствий в лоб задал вопрос, сколько стоил подарок для его сына. Илона с ужасом посмотрела на свои мохнатые икры и громко всхлипнула.
– Уже разбил? – он скучающе посмотрел на ногти. – Вот моя тоже потеряла. Теперь ревет белугой. Ага. А что делать? Купишь, куда ты денешься. Премию вон получил, неси теперь в клювике птенчику.
Мать смущенно улыбнулась Илоне, которая судорожно вытирала слезы.
– Тебе привет от Робина, – мужчина мельком глянул в экран и вновь полез в смартфон. – Останешься без серег, дорогуша. Это в наказание, что посреди ночи звонишь.
– А у меня уши даже не проколоты, – Ил непонимающе изогнула бровь.
– Проколола бы, – цокнул отец и коснулся экрана. – Все, отправил. Прямо завтра иди и купи шарманку, а то я знаю тебя.
– Да я же не из-за денег вам звоню, – просипела Ил, под хруст позвоночника.
– Просто скажи, спасибо, папа и мама, вы такие замечательные у меня, – мужчина обиженно посмотрела в экран, – я вас сильно люблю и скоро приеду в гости.
Ил торопливо повторила за отцом слова, поджимая когтистые ступни и сдерживая слезы, что душили ее, и родители довольно улыбнулись:
– Чмоки, доча, у нас там игра началась, – мужчина послал воздушный поцелуй в камеру и скрылся из гостиной.
– Завтра позвони, – мать прищурилась и тихо добавила. – С нового телефона. И купи, что подороже. Я накину сверху, ага? И чехольчик розовый возьми, чтобы под цвет волос. Спокойной ночи, зайчик, и прекрати из-за всякой ерунды так плакать. Это всего лишь железка.
Ил не успела ответить, как экран потух. Покрывшись шерстью, девушка рухнула на спину и завелась в новом плаче с громкими завываниями. Знали бы ее родители, что их дочурка теперь жуткая мохнатая образина, которая безосновательно страдает по Феликсу, в чей халат она старательно кутается в поисках успокоения. Ей бы сорваться посреди ночи к ним в гости, но они же не переживут дочь-собаку с розовым хвостом.
Девушка сползла с кровати и прокралась на кухню сгорбленным чудовищем. Она достала из холодильника брикет замороженного фарша и жадно вгрызлась в него крепкими зубами, усевшись в темном углу за столом. Расправившись с перемолотым мясом, Ил облизала шершавые ладони и распахнула халат. Она с детским любопытством потискала себя за мохнатую грудь и среди клочков шерсти отыскала соски с гладкими темными ареолами.
