Текст книги "Гнёт Луны (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)
– При всем уважении, – Оскар мрачно посмотрел на Феликса, – но в твоем сыне нет ничего от моей дочери. Это не наш внук. Я не знаю, как такое возможно, но его мать – Ричард. Это полный абсурд!
Мужчина покачал головой и побежал за супругой. Ил помялась и бросилась за родителями. Когда они скрылись в машине, припаркованной у высокой изгороди, Дебра зарыдала. Ил потянулась с заднего сидения к магнитоле, вспомнив всякие ужастики про призраков, и коснулась призрачными пальчиками блестящей панели. На нее хлынул поток радиовещаний, и она с рыком выхватила из них обрывки фраз и одиночные слова.
– Я… – шипение из колонок и тонкий голосок какой-то певички… – рядом с тобой… Ты слышишь… – мужской бас, – мать родная… я с тобой…
Дебра замерла. Оскар громко икнул и проморгался.
– Ил?
– Да-да-да… – заводной отрывок из детской песни, а затем хор голосов… – Все хорошо…
– Я, кажется, наложил в штаны, – Оскар судорожно вывернул руль, и машина мягко тронулась с места.
– Не надо … бояться… – мужской голос сменился на женский, – призраки… хорошие… Я… замечательное… привидение… И я… люблю вас…
– А я всегда считала Бруно обычным торчком, – Дебра всхлипнула и промокнула глаза платком. – Сколько ужасов нам предстоит еще вытерпеть?
– Множество… – строгий мужской в колонках голос вздохнул и сменился на певчий женский, – но вместе мы справимся!
– Оптимистично, – Оскар сипло простонал.
– Может, – Дебра жалобно посмотрела на супруга, – стоило согласиться на встречи с малышом? Он же ни в чем не виноват. И он милый, пусть и непохож на Илошу. Дети же меняются с возрастом.
– Не сейчас, дорогая, – прошипел Оскар. – Дай мне смириться с мыслью, что моя дочь теперь призрак! На внука оборотня я пока не готов! Это, мать вашу, не семья, а цирк уродов!
Из колонок полился хриплый смех. Ил невесомо чмокнула мать и отца в щеки и призрачным огоньком застыла между ними. Она обязательно заглянет в гости к волчонку, но потом. Все же, очень любопытно понаблюдать за результатом крепкой мужской любви между двумя мохнатыми идиотами.
– Если тебе интересно, доча, – Оскар вздохнул в пустоту, – то они его назвали Фериил, Рык Ночи.
Молчание в эфире, и Дебра вздохнула:
– Это производное от ваших имен, – тишина, и женщина добавила. – Фе-ликс, Ри-чард, Ил-она.
– Как мило, – девушка хохотнула и вырвала из радиочастот обрывок фразы. – Очень романтично…
– Я слышу язвительность в твоих словах, – Оскар вскинул бровь.
Ил пожала призрачными плечами. Имя было поэтичным, возвышенным и немного наивным. Видимо, пупсики надеялись на крепкую семью из двух отцов, одной матери и мохнатого сыночка, которого Ил воспринимала как забавного ребятенка, что случайно из нее выполз. Фактически, так оно и было, но в ней проснулось слабое чувство вины.
– Боже! – Ил округлила глаза. – Я все-таки мать или не мать? А как понять? Мать не та, что воспитала, а родила? Или наоборот? Или мать та, что страдала? Если так, то это Ричард, но я тоже, как бы, не мимо пробегала. Или пробегала? Мать-призрак? Мать-привидение? Мать-немать! Но это не так странно, как мать-мужик!
– Разволновал ты ее, – Дебра покачала головой, прислушиваясь к неразборчивому шуму в динамиках.
– Так, – Оскар остановил машину. – Если тебя зовет сердце, Илона, которого ты, кстати, лишилась, но это мелочи, то вернись и побудь рядом с… – он замолчал и с трудом выдавил, – сыном…
Ил прислушалась к сердцу, которого лишилась вместе с телом, и разочарованно поняла, что она хочет побыть рядом с родителями. Очень эгоистично и не по-матерински.
– Нам стоит остыть и все обдумать в спокойной обстановке, – тихо сказал Оскар. – И переговорить с Бруно. Возможно, он уже с чем-то подобным сталкивался и подскажет Илоне, как ей вернуться в свое тело.
– Тогда надо было волчицу с собой забрать! – Дебра ударила кулачком по колену.
– Она … не уйдет… – прошипела магнитола, – с нами… Она…сучка… – сильные помехи и рык, – черного… – жалобный писк, – кобеля…
– Не выражайся, Илоша, – Дебра смахнула со лба локон. – Ты же воспитанный призрак.
Машина заурчала и скрылась во тьме. Ил пережила много потрясений за очень короткий срок и ей требовалась забота, а за Фериилом присмотрят. Конечно, Ричард в роли матери мог оказаться истеричной наседкой, но это лучше, чем сбежавший в страхе призрак.
– А давайте послушаем что-нибудь веселенькое, – Ил тронула кончиками пальцев гладкую панель магнитолы, – что-нибудь позитивное и жизнеутверждающее!
Глава 20. Сияние тоски
Бруно провел первый спиритический сеанс через несколько дней после возвращения испуганных Дебры и Оскара. Таинство общения с духами парень проводил на чердаке родительского дома. На покатом потолке висели ловцы снов, на дощатом полу разложены подушки и пледы. В узкое окошко светило яркое утреннее солнышко и играло веселыми зайчиками на гранях разноцветных бусинок, подвешенных к раме.
Ил смотрела, как родители с трудом поднимаются по скрипучей и раскладной лестнице и недоумевала, как бабулька, которая захаживает в гости к Бруно, преодолевает высокие хлипкие ступеньки. Наверное, ловкости ей прибавляло желание поговорить с мертвым супругом.
– Присаживайтесь, – Бурно широко улыбнулся бледной и настороженной Дебре.
Гости опустились на подушки и залюбовались скользящими по стенам яркими солнечными пятнышками. Парень сел напротив них и достал плотно набитую самокрутку.
– Бруно! – Дебра охнула.
– Все законно! – он развел руками в стороны.
– Твоя зависимость не может подождать? – женщина свела брови вместе.
– Мне надо настроиться на сеанс, расслабиться и успокоиться, – Бруно чиркнул зажигалкой и глубоко вдохнул терпкий дым.
Когда парень в тягостном молчании потушил окурок в чистой пепельнице, Ил развеяла густые облака над головами родителей и весело рассмеялась.
– Возьмемся за руки, – Бруно протянул ладони гостям. – Это не страшно.
Дебра и Оскар повиновались хриплому голосу и соединились с доморощенным медиумом в круг.
– Ты меня слышишь, Ил? – Бруно закрыл глаза.
– Давай сразу к делу, – девушка вздохнула.
– Нет бы подыграть мне, – парень цокнул и повел плечами. – Тогда говори.
– В смысле? – Ил изогнула бровь.
С губ Бруно слетел недовольный девичий голос, который повторил ее вопрос. Илона ойкнула, и парень в точности воспроизвел ее интонацию и возглас.
– Ил? – Оскар выпучился на Бруно.
– Папа! – тот радостно взвизгнул и тихо прошипел. – Круг не разрываем.
– Милая! – по щеке Дебры покатилась одинокая слеза. – Это и правда ты!
Ил затараторила, упрашивая мамулечку не плакать, ведь все хорошо. Она альтернативно жива и призрачно цела. Оскар медленно выдохнул, чтобы справиться с накатившим страхом и морозными мурашками на спине.
– Я все исправлю! – пламенно пообещала Ил через рот Бруно, когда мать опять горестно всхлипнула. – Давайте представим, что я просто заболела какой-нибудь привиденческой болезнью. И это временно.
– И как ты все исправишь? – Оскар сердито посмотрел в расслабленное и улыбчивое лицо Бруно. – Как?
– Я не знаю, – пробубнила Ил. – Может, попытаюсь еще раз договориться с волчицей, когда она остынет. Мало ли, вдруг у нее послеродовая депрессия случилась, вот она и бесится?
– А если нет? – поинтересовался мужчина. – Что тогда?
– Мне от твоих вопросов некомфортно! – обиженно пискнула Ил. – Я не виновата в том, что со мной случилось.
– Виновата или не виновата – сейчас уже неважно, – Оскар покачал головой. – Тут вопрос в следующем, готова ли к тому, что останешься призраком? Я вот лично еще не готов к такому повороту событий. Я только смирился, что ты оборотень, так ты подкинула новый сюрприз.
– Папа хочет сказать, – аккуратно и тихо отозвалась Дебра, – что мы любим тебя любой.
– Любить-то любим, – мужчина разгневано кивнул, – но это не означает, что мы одобряем твои ночные с лампочкой на крыльце в азбуку Морзе! И я знаю, Ил, что ты обязательно пойдешь пугать соседей!
– Ничего подобного, – солгала девушка.
– Не смей ходить к соседям и включать и выключать им тостеры и радио! – строго отчеканил мужчина.
– Ладно, – буркнула Ил.
– И телевизоры и прочую технику! – рявкнул Оскар. – Ты воспитанное привидение и не вламываешься в чужие дома! И оставь лампочку на крыльце в покое!
– Я всецело поддерживаю твоего отца, – Дебра ласково улыбнулась Бруно.
Ил согласилась с тем, что пугать соседей внезапной музыкой посреди ночи – плохая идея, пусть и забавная. Не видать ей веселья даже с несчастной лампочкой. Родители поблагодарили доченьку за благоразумие, и Дебра несмело обмолвилась о Ферииле. Ил попросила не трогать Феликса и его сыночку с ангельским именем, потому что непутевого оборотня преследовали большие и маленькие проблемы, которые обязательно перекидывались на других. Она понимала беспокойство матери и желание поучаствовать в жизни внука, который совсем не внук, но там должна рулить родная бабушка. Бабушка Белла.
– Моя первоочередная задача – вернуть тело! – она улыбнулась и расправила плечи. – А потом все остальное. И я бы хотела, чтобы моя привиденческая болезнь осталась в тайне от Феликса и Ричарда. Они молодые отцы, у которых своих проблем хватает.
– А это дельная мысль, – Оскар сжал ладонь супруги. – Дорогая, мы должны беспокоиться о дочери, а не о кутенке, в котором нет нашей крови. Он нам чужой.
– Я как подумаю, что он остался без матери, – женщина всхлипнула, – так горько на душе становится! Бедный мальчик!
– Его мать – Ричард, – прошипела Ил.
– Вот когда ты говоришь обо всем этом безумии таким тоном, – женщина поджала губы, – то мне еще хуже. Ричард слишком молод для материнства, слишком безответственен и испуган. Там нужна уверенная женская рука.
– Бабушка Белла, – повторил Ил.
– А почему не бабушка Дебра? – мать повысила голос.
– Потому что ты не бабушка! – взвизгнула Ил.
– Ты эгоистка! – женщина вырвала руку из ладони Бруно и с плачем убежала с чердака, поскрипывая лестницей.
– Она просто волнуется, – Оскар тоскливо посмотрел на молчаливого и ошарашенного парня. – Ей больно.
– Ил тоже весьма опечалена, – Бруно криво улыбнулся, однако девушка за его спиной разразилась громкими возмущениями. – Ей самой непросто.
Мужчина тихо и неловко попрощался и спустился по лестнице к жене, которая громко и навзрыд плакала. Бруно почесал затылок под тугими косичками и прошептал:
– Я нихрена не понял. Ты родила или нет?
– Родила! – рыкнула Ил. – Но чужого ребенка. Там все сложно.
– Да я уже понял, – Бруно разлегся на подушках, раскинув руки. – Не хочу тебя расстраивать, но я не представляю, как тебе вернуть тело, кроме как пытаться раз за разом нырять в ту злобную волчицу. Я поспрашиваю у других духов, может, они чего подскажут. Среди них много умных ребят, даже философы встречаются. Если хочешь, я вас познакомлю.
– Спасибо, – Ил встала у окошка, и солнечные лучи прошли сквозь нее сияющими мечами, – но я пока не готова к новым знакомствам.
– Можешь остаться у меня, – парень зевнул и прикрыл рот рукой. – В подвале полно лампочек и гирлянд, с которыми можно поиграть. Предки туда не спускаются лишний раз и не удивляются перепадам электричества.
Ил вежливо отказалась от предложения и просочилась через стекло грустным облачком. Она крутанулась в воздухе воробушком и стремительным ветром полетела долой из полуденного поселка. Поля, чащи, холмы, дороги и фермы быстрыми и размытыми кадрами промелькнули под девушкой и она замерла над особняком Феликса сияющим в лучах солнца филигранным листочком.
У крыльца копошились дети. Дерек выгуливал по периметру лосенка, подгоняя его тонкой веточкой, а волчицы нигде не было. Ветер донес до обеспокоенной Ил приглушенный вой и она полетела на отчаянный зов.
Волчицу заперли в темной пристройке, что жалась к южной стороне сарая. Печальная сука лежала в углу, а вокруг нее – окровавленные обглоданные кости. Ил коснулась лба животного и прошептала:
– Давай дружить. Я обещаю заботиться о тебе. Вспомни, как нам было весело, когда мы бегали по лугам за сурками.
Но волчица не слышала и не замечала ее. Сотни попыток захватить упрямую суку под свой контроль не увенчались успехом. Как бы Илона не изворачивалась, мохнатая мерзавка не поддавалась ее манипуляциям и уговорам.
– Это подло! – девушка взмыла к низкому потолку. – Неужели тебе нравится сидеть тут? В одиночестве?
Волчица не ответила, и Ил метнулась на улицу. Она кинулась к дому, просочилась сквозь толстые каменные стены и поплыла на недовольное детское покряхтывание. В углу спальни Феликса в глубоком кресле-качалке дремал Ричард с младенцем на руках. Макушка малыша была покрыта густым черным волосом, а глаза сияли осколками весеннего неба. В круглом пухлом лице ребенка еще нельзя было различить четких черт, но и так ясно – это сын Феликса и Ричарда. У босых ног юноши валялась пустая детская бутылочка.
– Какая милота, – протянула Ил, оглядываясь на спящего под одеялом Феликса. – А мамку заперли. Бессовестные, а обещали заботиться. Разве это забота?
Малыш сморщил нос и заплакал. Ричард вздрогнул, потянулся к пустой бутылочке и охнул:
– Феликс!
– Что? – пробурчал мужчина.
– Смесь кончилась!
– Иду, – оборотень тяжело поднялся и с ворчанием поплелся к двери, почесывая небритые щеки.
Под глазами Ричарда пролегли темные мешки. Юноша был таким несчастным, осунувшимся и уставшим, что Ил умилилась его страданиям. Младенец на его руках разевал беззубый рот в истошных криках, краснея от натуги и безутешных рыданий.
– Какой ты громкий товарищ, – Ил хохотнула, наклонившись к ребенку. – Ты вовсе не Рык, а Рев Ночи. Рыдания в лесу куда страшнее рыка. А самая жуть – это детский смех в ночной чаще.
Младенец замолчал и обиженно засопел, глядя в лицо обескураженной Ил. Ричард со стоном облегчения откинул голову к спинке кресла и вновь задремал.
– Если бы меня кто спрашивал, – Ил лукаво прищурилась на Фериила, – я бы назвала тебя Смех в Ночи. Так и знай. И я бы на твоем месте пугала охотников и всяких там туристов-любителей веселым такими хихиканьем. Никто не ожидает встретить ребенка в лесу, тем более хохочущего.
Младенец улыбнулся, и Ил одобрительно кивнула. В комнату бесшумно прокрался Феликс с бутылочкой в руках. Мужчина ласково поцеловал спящего Ричарда в лоб и осторожно забрал младенца из его объятий.
– Да я сейчас лопну от умиления! – Ил прижала кулачки к щекам, провожая мурлыкающего Феликса взглядом. – Да это же прямо как во всех этих извращенских японских комиксах про крепкую мужскую любовь! Теперь понятно, почему женщины там лишние!
Феликс опустился на край кровати, и Фериил разразился новыми криками. Младенец отказывался брать соску и захлебывался в рыданиях. Мужчина уставшим шепотом попросил чемпиона не капризничать, и Ричард в кресле сонно заворчал. Ил присела рядом с Феликсом и неловко улыбнулась верещащему младенцу.
– Это же просто грандиозная месть, – ее улыбка стала шире и хитрее. Девушка перевела взгляд на посеревшее от недосыпа лицо мужчины и вновь посмотрела на красную от обиды моську ребенка. – Ты же мой хороший!
Фериил замолк и сердито присосался к бутылочке, усатвившись на нос Ил. Феликс выдохнул и прикрыл глаза.
– Вот оно, счастье отцовства, – Ил печально взглянула на мужчину. – Ты рад? Что-то не похоже, Черный Коготь.
Приглушенные крики, яростный рев и истеричный детский плач хлестнул засыпающего мужчину по спине. Он со страхом оглянулся на окно, прижимая к себе младенца, и шепнул.
– Ричард!
Он поднялся и всучил малыша испуганному юноше. Ил насторожилась, услышав рык в какофонии визгов и воплей.
– Что случилось?
– Я не знаю! – прошипел Феликс и выскочил за дверь шерсистым монстром.
Фериил захныкал, но Ил уже выскользнула всполошенным огоньком в щель между оконными рамами. Увиденное оборвало все ее надежды на светлое будущее.
У ели, что росла у забора с западной стороны, лежал мертвый лосенок с разорванной в клочья шеей. Поодаль от него на сухих иглах у ног голого окровавленного Патрика валялась обезглавленная волчица. Ее голова с разинутой пастью была отброшена дорожку из гравия. Под окнами у крыльца Алиса трясла бледного Дерека, чья правая штанина висела багровыми лохмотьями, а за углом плакали дети в объятиях растрепанной Ламии.
Черный Коготь застыл на крыльце. Патрик с ужасом обернулся и просипел:
– Она напала на Дерека.
Феликс перевел взгляд на подростка и метнулся к нему черной тенью. Он оттолкнул визгливую Алису и одернул штанину. Кровь ручьем текла с изодранного до кости бедра и впитывалась в растрескавшуюся землю. Мальчик пустым взглядом смотрел на убитого друга и молчал.
– Не ори! – взревел Феликс на Алису и рывком сорвал с ее платья ремень.
Он перетянул бедро подростка, подхватил его на руки и рявкнул:
– В дом! Я один не справлюсь!
Патрик моргнул и кинулся за братом. Алиса всхлипнула, вытерла окровавленной ладонью лицо и побежала за супругом. Ил подлетела к лосенку и скривилась – сука знатно его потрепала. Она опустилась на призрачные ноги и мрачным фантомом зашагала к волчьей голове.
– Вот теперь я официально мертвая, – Ил пожевала губы. – Замечательно.
В окне показался мертвенно-белый Ричард, который бездумно укачивал плачущего младенца. Глаза его горели тихой обреченностью, что содрогнула Ил волной тоски.
– Все у вас через жопу, – девушка зажмурилась и сжала кулаки. – Какие же вы все бестолковые и тупые!
В жизни призрака есть два жирных минуса. Первый – его никто не видит и не слышит, а второй – как бы несчастный фантом не желал разрыдаться, у него ничего не выйдет. Ни слезинки не выдавит.
Ил бы хотела возненавидеть Патрика, но оборотень защищал сына от обезумевшей суки. Отчаяние вырвалось из Ил криком, что вихрем пронесся над ней и сотряс кроны елей и сосен. Мертвая, одинокая и бесконечно уставшая! Она ведь просто хотела быть хорошей, когда спасла раненого пса на улице.
– Возвращайся, Ил, – прошептал Бруно в шелесте травы. – У меня в подвале просто охренительные лампочки и гирлянды.
Невидимые руки шамана утянули ее в шквальный порыв ветра, и буря злобы, ненависти и скорби выплюнула ее во тьму. Над головой вспыхнула и потухла красная лампочка.
Глава 21. Шаг вперед
Красный.
Красный.
Красный.
Желтый
Красный.
Фиолетовый.
Красный.
Именно такой порядок цветов яркой гирлянды обозначал: “Мне оторвал голову куколд Патрик”. Ил повторила эту комбинацию тысячу раз. Бруно сидел на ступенях и курил, наблюдая за мигающими огоньками на потолке. Он разгадывал ребус молчаливой подруги и не находил ответа.
Ил увидела в глазах Патрика то, о чем он вряд ли говорил вслух. Он знал, что Феликс отец Дерека и поэтому был уверен, что ему не прилетит по ушам от брата. Знал и молчал. Знал и воспитывал чужого выродка, который, вероятно, кинулся на защиту ублюдочного лося и справедливо огреб от голодной волчицы.
Красный.
Красный.
Красный.
Желтый
Красный.
Фиолетовый.
Красный.
Бруно медленно моргнул и сказал:
– Я печальный и одинокий призрак, помогите мне?
Ил повисла посреди подвала эфемерной ветошью. Ее убили. Оторвали голову. И кто это сделал? Тупой и жалкий рогоносец, чья жена отсасывала Феликсу за его спиной. Ил точно была уверена, что эта сука не раз заглатывала член Черного Когтя.
– Не то, да? – Бруно вздохнул и потушил окурок. – Ил, там же буковки есть. Давай, ты по буковкам мне донесешь свою мысль.
“Алиса шлюха” – сердито замигали разноцветные лампочки.
– Я не знаю, кто такая Алиса, – парень положил подбородок на кулак, – но имя однозначно шлюшье.
– Зайчик, – в подвал заглянула полная и румяная женщина. Она обеспокоенно шепнула. – К тебе родители Ил. С ней что-то стряслось?
Она испуганно посмотрела на мигающие лампочки и охнула, прижав ко рту ладонь. Через минуту к Бруно спустились поникшие и тихие родители Ил.
– Милая, – прохрипела сквозь слезы Дебра, укутавшись в тонкую накидку. – Ты тут?
– Тут она, – Бруно вздохнул. – Только отказывается говорить.
– Милая, – спрятала лицо в руках. – Доченькая моя… Господи… Илоша…
– Звонил Феликс, – бесцветно произнес Оскар, глядя в пол. – Сказал, что ты мертва.
Ил молчала. Бруно потер бровь и посмотрел на гостей:
– Вероятно, она в курсе. Ей надо осознать свою смерть, чтобы двигаться дальше.
– Двигаться куда? – блекло спросил Оскар.
– А это уже решать ей, – парень пожал плечами.
– Не оставляй нас, – Дебра в отчаянии посмотрела на мигающие огоньки. – Ну, подумаешь ты призрак! С кем не бывает, да?
– Не надо навязывать духу свою волю, – Бруно поднял осоловелый взгляд на женщину. – Захочет, останется, но если…
– Мне нельзя домой, – тихо отозвалась Ил. – Слишком много воспоминаний о прошлой жизни. Чего только стоит плюшевый медведь на книжной полке! Я даже не смогу его потискать. А фотографии? Если я при жизни не была самостоятельной, то после смерти надо научиться жить независимо, благо мне не нужна крыша над головой и еда. Кругом одни плюсы.
Бруно тихо передал волю Ил, и Дебра прижала влажный платочек к губам. Оскар уставился на потолок, спрятав руки в карманы, и произнес:
– По пятницам в семь часов вечера у нас будут спиритические созвоны через Бруно. Не явишься хоть раз на встречу, доча, я возьму ружье и устрою твоим бывшим хахалям кровавый террор. И выродка их не пожалею.
– Оскар! – Дебра охнула.
– Я потратил столько нервов, денег и здоровья на твое воспитание, – мужчина закрыл глаза, – а теперь меня приглашают на твои похороны. И в яме будет лежать даже не человек, а мертвая волчица.
– Если так подумать, то это и не ваша дочь, – Бруно криво улыбнулся. – Вместе с Ил зверь лишился всей человечности. Конечно, обидно, что пушистую животинку прикончили, но сама-то Илона цела. Ее память, ее личность крепки. Знаете, многие шаманы только и мечтают, чтобы достичь истинного просветления, освободиться от оков плоти и остаться самим собой. Ил сделала шаг вперед, Оскар. И я не поддерживаю геноцид йети.
– Ладно, про волчонка я погорячился, – согласился мужчина.
Дебра выдохнула, покачнулась и со стоном привалилась к стене.
– Когда похороны? – Бруно пошарился в кармане и достал очередную самокрутку. Он закурил и выдохнул. – И меня возьмите с собой.
– Я запрещаю идти вам на мои похороны! – Ил вскинула руку и погрозила призрачным кулаком родителям.
– Тогда поехали, – Оскар выхватил из пальцев Бруно тлеющий косяк, медленно затянулся и поднялся по лестнице. – Посмотришь на сына Ил. Щенок такой же мелкий говнюк, как и она сама. Вопил и не на секунду не затыкался. Я аж словил несколько флэшбэков из молодости.
– Я была тихим ребенком! Мне мама говорила, что я была ангелочком и всегда улыбалась! – взвизгнула девушка.
– Да, – Дебра засеменила за супругом, – а еще все соски в кровь искусала! – она с неловкой улыбкой оглянулась на покрасневшего Бруно. – Прости, милый. Не хотела тебя смущать, но у меня все сорочки в молоке и крови были.
Бруно выпучился на Ил и моргнул. Судя по его пунцовым щекам, гримасе ужаса и отвращения, он был не готов к подобным мамским откровениям.
– Не было такого! – девушка отвернулась от друга и опять уставилась на мигающие огоньки. – Никого я не кусала. Я мило агукала и улыбалась. Я точно это помню.
– А я на смесях сидел, – Бруно кинулся за гостями. – На каких-то импортных. Мать в этих банках до сих пор хранит всякую мелочовку.
Ил скривилась и скрестила руки на груди, обидевшись на весь мир. Вот сдались им эти похороны дикой волчицы, которую все забыли и бросили взаперти. О чем оборотни думали? Хорошо, Ричард с Феликсом ушли с головой в родительство, но ведь остальные могли бы приглядеть за сукой, которая подарила их семье еще одного здорового и крепкого малыша? Что за неуважение?
Утомившись от яркого калейдоскопа огоньков, Ил покинула дом Бруно. Она на прощание чмокнула его матушку, которая месила на кухне тесто для сдобных булочек, и полетела в город. Пока опечаленные родители будут плакать над ее могилкой, девушка сделает шаг назад – найдет бесхозное тело и вселится в него, как другие призраки в книгах и фильмах. Надо учиться у других.
Ил проплыла маревом по всем больничным палатам в поисках жертвы, которая бы пребывала в коме. Ей необходимо молодое тело и желательно мужское. Да, Илона подумала, что будет весело, если она отрастит себе пенис. Иногда девушка мечтала, что лучше бы она родилась мальчиком, а тут выпал такой шанс сменить пол без гормональной терапии и операций.
Воодушевление немного поутихло, когда Ил на своем пути повстречала очень больных и ослабевших людей. Мужчины и женщины, изможденные недугами, казались живыми мумиями, которые могли лишь моргать и тяжело вздыхать. Обеспокоенные медсестры и вежливые врачи посещали пациентов и старались их не пугать страшными прогнозами.
На всю больницу было лишь несколько пациентов в коме – старушка, толстый мужчина средних лет и мальчик. Однако над телами кружили сердитые обрывки их сознания и не подпускали Ил близко. Измученные души отчаянно боролись за жизнь и не хотели покидать мир. Даже призрак древней старухи верил, что у него есть еще шанс прожить долгие и счастливые года, несмотря на то, что отказали почти все органы.
– Удачи, – вздохнула Ил и устремилась в подвал, где по ее скромным соображениям должен находиться морг.
Девушка отчаялась и была готова стать живым мертвецом, но гниющая плоть тоже оказалась ей неподвластна. Ил с омерзением понаблюдала, как равнодушный патологоанатом в прорезиненном фартуке поверх халата вскрывает какого-то старика на стальном столе, и разочарованно вылетела во внутренний дворик больницы. На скамьях в тени раскидистых деревьев сидели бледные пациенты и их обеспокоенные родственники. Они тихо переговаривались, делились новостями и строили планы. Кто-то даже целовался и бесстыдно обжимался.
– Ну, хоть у кого-то все налаживается, – Ил пролетела призрачной птицей над влюбленной парочкой.
Девушка для очистки совести заглянула еще в несколько больниц, но каждый найденный коматозник отказывался от взаимовыгодного сотрудничества, а мертвецы оставались безобразными трупами. Наверное, стоит попросить Бруно, чтобы он познакомил девушку с другими призраками. Сейчас ей точно не помешают друзья, у которых те же проблемы, с которыми столкнулась она сама. Почему бы, например, не устроить призрачную световую вечеринку в доме медиума-шамана и не пожаловаться кому-нибудь между делом на тяжелую жизнь одинокого фантома?
