Текст книги "Гнёт Луны (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)
Глава 8. Хитрецы и Волк
Оскар широким размахом запустил в воздух резиновый диск, и Фиалочка оттолкнулась от травы сильными лапами и высоко подпрыгнула. Крепкие челюсти сомкнулись на игрушке, и мужчина победоносно взревел.
– Умница! Моя доча!
Ил с самодовольным ворчанием кинулась к отцу, но как только он хотел забрать диск, она с веселым рыком отпрыгнула от него и рысью пробежала мимо, чтобы вновь подскочить к нему и подразнить игрушкой.
– Я не буду за тобой бегать! – охнул мужчина. – У меня две ноги, а у тебя четыре!
Ил склонила голову с задорно торчащими ушами, и мужчина бросился на нее, желая отобрать игрушку. Несколько кругов по лужайке среди безлюдного ночного парка за ловкой волчицей, и мужчина упал без сил на траву, утирая испарину со лба.
– Ты меня в могилу сведешь своими побегушками, честное слово.
Ил выплюнула диск и легла рядом с отцом, прижимаясь мохнатой спиной к его плечу. Она вскинула морду к небу на убывающую луну.
– Держи, – мужчина протянул ей кусок вяленой говядины. – С копченой паприкой, как ты любишь.
Ил довольно зачавкала и благодарно боднула отца лбом в висок. Родители после ее истерики с метаморфозами по приезде домой, потеряли дар речи на несколько часов, затем другие три часа порывались пойти в полицию, а потом вместе с ней поплакали и сошлись во мнении, что их начальники точно оборотни, но не волки, а шакалы. Мерзкие глумливые падальщики без стыда и совести.
Мать в первые дни жутко пугалась, когда Ил, сонная, взъерошенная и вся в шерсти садилась за стол и зевала во всю клыкастую пасть, но на четвертое утро ласково уже жамкала за уши и целовала в покатый лоб. Для мамы и папы она так и осталась любимой доченькой, пусть и с некоторыми особенностями. По ночам отец выводил ее парк погулять и она под его зорким контролем бегала среди кустов, фонарей и с восторгом каталась по траве.
Оскар попросил дочь не противиться метаморфозам и новой сущности. Он придерживался мнения, что Илоне стоит пережить непростой период, словно это подростковый кризис.
Вместо угрей – шерсть, печальный вой и скулеж отвечал за беспричинные истерики, а первой несчастной влюбленностью оказался самый настоящий гандон. Байкер-наркоман с синими партаками на тощих руках по сравнению с этим моральным уродом – так, баловство. Оскар и подумать не мог, что будет со светлой грустью вспоминать школьную любовь Ил. В старших классах она не подскакивала посреди ночи и не бежала с рыданиями в бессознательном состоянии по улице неизвестно куда.
– Домой? – мужчина потрепал Ил по холке.
Девушка согласно лизнула лоб отца, сцапала резиновый диск и потрусила к мощенной белой брусчаткой дорожке, весело помахивая хвостом. Дома ждал ночной перекус – нежные и очень аппетитные куриные грудки. Шерсть в свете луны переливалась весенней сиренью. Теперь она не Пинки, а Фиалочка. Так ее назвала мама, когда она вывалилась из ванной комнаты с нежно-фиолетовым чубчиком на макушке. Волчий бунт требовал перемен.
В тени у раскидистого ясеня с подветренной стороны, чтобы фиолетовая сука не заметила присутствия другого хищника, стоял Феликс и, как бы сказала Ил, оценивал риски. Усатый мужичок с небольшим пузиком и его шебутная жена не бегали по городу и не орали на каждом углу про оборотней, не искали всяких там экзорцистов и гадалок, чтобы изгнать из дочурки беса или излечить от оборотничества. Они просто приняли Ил. Слишком подозрительно, слишком опасно. О чем он только думал, когда тащил придурошную девку с розовыми волосами в лес? Нормальная женщина никогда бы не обрезала волосы и не испоганила их мерзкой яркой краской.
План был прост и до ужаса изящен. Завалиться к счастливому семейству и вырвать им глотки. Стая не осудит, по крайней мере, вслух. Феликс допустил ошибку и должен ее решить, раз упрямая Фиалочка так его подставила. Он оторвет ей голову и кинет к ногам мерзкого Ричарда. Он альфа, он жесток и не потерпит такого наплевательского отношения к его авторитету.
Феликс дождался когда свет в окнах милого домика из оранжевой кирпичной кладки с зеленой крышей потухнет и бесшумно перепрыгнул через низенькую оградку, заросшую вьюнками. Мужчина медленно разоблачился из неудобного костюма и сложил вещички на дорожке у крепкого деревянного крыльца. Не хотел он доводить ситуацию до глупой и некрасивой мокрухи, но нельзя рисковать.
Мужчина поднялся по ступеням, с хрустом костей обращаясь в шерстистого монстра, и под горшочком с геранью отыскал ключик. Хороший и благополучный район, где люди не боялись воров и всякой другой швали. Как жаль, что Феликс подпортит идиллию милого поселка.
Оборотень тихо провернул ключ в замке и тенью вошел в дом, где пахло сырым мясом и почему-то сладкими булочками. Он направился через гостиную к лестнице. Щелчок, и его ослепил яркая люстра с пятью плафонами в форме лилий.
– Ты бы не мог отойти чуть в сторонку, – в глубоком кресле с двуствольным ружьем в руках сидел усатый Оскар. – Не хочу замарать кровью вышивку Дебры.
Феликс недоуменно оглянулся. На стене над комодом висела картина с талантливо вышитыми тюльпанами в высокой вазе.
– А чего бы и не замарать, – зло отозвалась женщина с лестницы. Белая сорочка в крапинку никак не гармонировала с револьвером в ее аккуратных наманикюренных ручках. Крупные бигуди на ее голове добавляли в ее образ нелепой и карикатурной зловещести. – Вопрос на миллион, милый. Обычные пули тебя убьют? Или обязательно нужны серебряные?
Под тихим ласковым голосом Дебры звенела холодная сталь. Улыбка натянутая и подобна оскалу безжалостного зверя.
– Ты, все же, отойди, – прищурился Оскар, – чуть левее.
Феликс молча повиновался. Если он успеет вскрыть горло усачу, то Дебра точно его пристрелит. Она держала револьвер уверенно и крепко. Он обратился в человеческий облик, чтобы не нервировать напряженных и агрессивных людей, и женщина скривилась, сузив глаза.
– Прикройся! Совсем никакого стыда нет!
Феликс медленно потянулся к желтой подушке на диване и прикрыл несуразной плюшевой вещицей свое хозяйство.
– Это моя любимая подушка, мерзавец, – Дебра цокнула.
– Я же не знал! – хрипло отозвался Феликс.
– Присядь, – Оскар кивнул гостю. – В ногах правды нет.
Оборотень медленно опустился на край дивана с пепельной бархатной обивкой, и мужчина задумчиво пожевал усы.
– Зачем пожаловал?
– Мне кажется, ответ очевиден, – Феликс не спускал желтых глаз с лица Оскара. – Убить и защитить стаю.
– И что же тебя натолкнуло на мысль, что мы представляем угрозу для твоей стаи? – Оскар изогнул бровь. – Вот тебя я с удовольствием пристрелю, но, вероятно, твои шавки явятся мстить за тебя. Так ведь?
– Да, – гость сузил глаза.
Раздался глухой вой, разъяренный рык и громкий грохот. Феликс поднял голову к потолку и нахмурился.
– Вы ее заперли, что ли?
– На цепь посадили, – прошипела Дебра.
– Она же не собака, чтобы на цепи держать! – рявкнул Феликс.
– Завтра Ил ничего и не вспомнит, – Оскар хрустнул шейными позвонками. – Она в последнее время очень шустро бегает. И это ты виноват, мудила. Из-за тебя она так страдает.
– Я предлагал ей стать моей женой, – Феликс обиженно скрестил руки на груди. – Я готов нести ответственность.
– Так вот как у волчар позорных решаются проблемы? – хохотнула Дебра. – А кто тебе сказал, что я одобрю тебя в мужья моей милой доченьке? Сдался мне блохастый зять!
– Нет у меня блох, – прорычал Феликс.
– Я бы не был так уверен, – цокнул Оскар.
На втором этаже упало что-то тяжелое, и Ил опять взвыла, скрежеща когтями по полу.
– Наш разговор зашел в тупик, – Феликс закрыл глаза. – Предлагаю разойтись с миром. Я приношу искренние извинения за то, что потревожил ваш покой.
– Мааам, – донесся жалобный и приглушенный вопль Илоны. – Мааам.
Дебра вздрогнула и поджала губы. Феликс оглянулся на женщину и вздохнул:
– Даю слово вести себя прилично.
Дебра дернула головой и кинулась на отчаянный вой дочери. Через минуту Феликс уловил тихую колыбельную. Оскар нахмурился:
– Что бы ты сделал, если кто-то обидел твою единственную дочь, которой ты менял подгузники бессонными ночами? Если бы кто-то взял и из-за прихоти разрушил всю ее жизнь?
– Я хочу исправить свою ошибку, – холодно отозвался Феликс.
– Я так думаю, что ее уже не исправить, – Оскар приставил ружье к креслу и тяжело поднялся.
Мужчина прошел на кухню, что была продолжением гостиной, и достал початую бутылку виски из верхнего ящика. Он устало плеснул янтарной жидкости в чистый стакан и на секунду отвлекся на разложенные на столе бумаги. Он почесал нос и перевернул лист, хлебнув крепкого алкоголя.
– Наняли студентиков, уроды, – Оскар торопливо зачиркал по бумаге ручкой, – а мне разгребать.
Он перевел строгий взгляд на Феликса:
– Можешь идти.
Черный Коготь задохнулся от возмущения. Какой-то жалкий смертный смеет приказывать Альфе! В глазах Оскара не было страха или заискивания. На кухне под смешным абажуром с пластиковыми бабочками стоял глава маленькой, но крепкой семьи. Феликс поднялся и бесшумно подошел к мужчине. Он протянул правую руку, прижимая левой подушку к паху:
– Я не хочу быть врагом твоей семье.
Оскар сухо пожал ладонь гостя, который кинул быстрый взгляд на чертежи.
– Я бы на твоем месте заставил тут все переделать, – Феликс недовольно цыкнул и заскрипел шариковой ручкой, выводя красными чернилами быстрые пометки на выносках.
Оскар склонил голову, внимательно наблюдая за гостем.
– Бать, серьезно? – посреди гостиной стояла зареванная Ил. – Какого хрена?
Феликс поднял взгляд на девушку, облаченную в забавную пижаму желтый одуванчик. Она уверенно схватила ружье и направила его в лицо оборотня. Через мгновение истерично переломила двустволку, кинула ее на пол и капризно вскрикнула:
– Он даже не заряжен, бать!
– Не успел, – Оскар сделал спокойный глоток.
– Ну охренеть теперь! – она всплеснула руками и истерично кинулась по лестнице на второй этаж. – Мам, давай сюда свою жуткую пукалку!
– Доча, – Оскар вздохнул. – Это реплика.
– Да вашу ж мать! – взревела Ил.
– Это был блеф? – Феликс с медленно моргнул, вглядываясь в бесстрастное лицо усатого обманщика.
– Ага, – то пожал плечам и приложился к стакану.
– У меня нет слов, – мужчина поперхнулся, откладывая ручку.
– Я то же самое сказал, когда Ил обратилась у меня на глазах в розовую собаку, – Оскар пригладил усы.
– Волчицу, – с истеричными нотками отозвался Феликс.
– Теперь она фиолетовая, – глава семейства покачал головой. – Дебра пыталась ее полосами покрасить, как тигра. Или зебру. Я предлагал пятнами, но меня никто не послушал.
– Зачем? – прохрипел Феликс.
– Ты лучше спроси, зачем она хочет на выставку собак, – Оскар плеснул себе еще виски.
– Зачем? – просипел Феликс.
– Говорит, что уделает всех шавок и выиграет золото, – Оскар хохотнул. – Там приличный денежный приз.
– Это унизительно! – Феликс тряхнул головой и прошипел. – Никаких выставок! Вы совсем обезумели?
– Я предложил идти в ищейки, – мужчина оскалился в улыбке и пригубил бокал.
– Возмутительно!
– Но она отказалась, – Оскар разочарованно махнул рукой. – Как и от выставки, когда узнала какие там требования. Теперь подумывает в цирке выступать. Собакой-канатоходкой.
– Она умеет ходить по канату? – брови Феликса поползли вверх.
– Сказала, что научится, – мужчина зевнул и прикрыл рот рукой. – Думаю, завтра придумает что-нибудь другое.
Феликс не понимал опьяневшего Оскара. Он говорил жуткие глупости с серьезным лицом. Нет, ни один отец не позволит дочери быть цирковой собакой.
– Волчицей, – одернул сам себя Феликс и зашагал прочь.
Он вышел на улицу и под равнодушным ночным небом неторопливо оделся. Оборотень был растерян и подавлен. Во-первых, его как мальчишку одурачили, а, во-вторых, в нем проснулась симпатия к бесстрашной и чудаковатой семье.
– Проваливай! – Ил высунулась из окна второго этажа и окатила задумчивого Феликса ледяной водой из ведра. – Чучело мохнатое! И не подлизывайся к моему отцу! Образина подлая! Иди в свой лес и там закорючки рисуй!
– Позвони, если совсем тяжко станет, Фиалочка, – мужчина достал визитку из внутреннего кармана и подложил под горшок с геранью.
Под возмущенный рык Ил он тряхнул влажными волосами, одернул мокрый пиджак и зашагал к калитке.
– Урод блохастый!
Пластиковое ведро с грохотом приземлилось на дорожку позади Феликса, и он с наигранной улыбкой оглянулся на злую Ил.
– Я буду ждать твоего звонка.
– Правда? – девушка покраснела и тут же побледнела, заметив в глазах оборотня плохо скрываемую насмешку. – Ну и мудак же ты.
– Каков есть, – он толкнул калитку и скрылся во тьме.
Глава 9. Жуткий волчонок, которого не пускают в лес
Ричард решительно посмотрел на Томаса, в разных глазах которого горело неодобрение, но раз мать одобрила безумное решение младшенького сына, то старший не смел высказать «фи». Наверное, Белла уже устала от тоскливых подвываний Ричарда по ночам и от мертвых енотов в доме. Молодой оборотень справлялся с тоской через охоту на несчастных зверушек и жутко обижался, что семья не ценит его стараний.
Но на самом деле волчица решила дать свободу сыну, чтобы он набил шишек. Белла не знала, чем обернется путешествие Ричарда, но волк должен столкнуться с жестокой реальностью и после мытарств вернуться в семью. Поздно его уже отправлять на перевоспитание к дяде. Надо было в щенячестве кинуть милого Ричарда в тайгу. Его капризный характер закостенел и обратился в волчье упрямство. Вынь и положь ему розовую суку.
– Сердце зовет! – Ричард сверкнул глазами и тряхнул волосами, забираясь в пикап.
– А если не вернется? – Томас вздохнул и утомленно посмотрел на мать.
– Значит, так тому и быть, – Белла скрипнула зубами. – Он стал мужчиной.
– Но не альфой.
– Ему не быть альфой, – женщина пожала плечами. – До него должно дойти, что он либо принимает правила семьи, либо…
– Либо прогибается под Феликса, – рыкнул Томас. – Эта черная образина отыщет его и прижмет к ногтю, если нас не будет рядом.
– Мы не можем вечно нянчиться с ним, – Белла горько усмехнулась.
Ричард восторженно завыл, и пикап с урчанием выехал на дорогу. Он оглянулся на массивный дом из сосновых брусьев и довольно оскалился. Наконец, в нем увидели мужчину, сильного волка!
Через полчаса его радость поутихла. Он совершенно не знал, куда ехать и где искать Пинки. Был вариант вытрясти из мерзкой старухи информацию, куда убежала его возлюбленная, но вряд ли сморщенная сучка за пару дней остыла. В прошлый раз она его с криками выгнала со двора дома садовой лопатой и пообещала натравить какого-то Мехмета и всех его сыновей, племянников и других его родственников с Ближнего Востока.
Ричард цокнул и решил заглянуть к Феликсу, который, вероятно, знал, где спряталась Пинки. Этот пронырливый гад всегда был в курсе всех событий. К тому же вряд ли бы Черный Коготь бросил волчицу из своей стаи на произвол судьбы. Он, конечно, извращенец с отвратительными наклонностями, но очень ответственный.
За долгие часы дороги Ричард жутко устал. Когда пикап остановился перед воротами мрачного каменного особняка с несколькими горящими окнами в сумерках, юноша нервно сжевал полоску вяленого мяса и смело выскочил из машины.
– Привет, Ричард, – у ворот стоял зловещий бледный Дерек, который обхватил толстые прутья руками и вжал в них лицо. – А меня не взяли на охоту.
– Феликс тоже на охоте? – Ричард с облегчением выдохнул.
– Нет, – тихо и обиженно протянул подросток. – Дядя Феликс сидит у себя жутко злой и какие-то бумажки перебирает.
– Дерек! – обиженно крикнули малыши у крыльца дома. – Идем играть!
– Ричард, – подросток не мигая смотрела на гостя, – Я тоже хочу на охоту, а не нянчится с детьми. Я же уже взрослый! Даже в городе хорошо ориентируюсь, а в лес меня редко пускают. Почему, Ричард?
Юноша передернулся. Мальчишка пугал его. Его обида на взрослых была такой отчаянной, что ощущалась морозцем на коже.
– Почему я не могу быть просто волком, Рича-а-а-ард? – просипел подросток. – Меня завтра опять в город повезут. Я не люблю город. Он шумный и уродливый! И там много гадких людей.
– Я могу войти? – юноша сглотнул.
– Да, конечно, – Дерек моргнул и с улыбкой отворил ворота. – Не хочешь поиграть?
Дети у дома обеспокоенно поднялись на ноги и насупились. Девочка в бархатном платье с милыми рюшами по широкому подолу недовольно рыкнула:
– Чужак!
Ричард хохотнул. Малышка оскалилась на него и решительно вышла вперед, сжимая кулачки. Ее семилетний брат с вихрастой головой цокнул, лениво разглядывая деревянную лошадку.
– И что ты с ним сделаешь?
– Покусаю!
Третий карапуз, который едва держался на ногах, согласно заворчал, падая на четвереньки.
– Он свой, – Дерек поднял на руки малыша, зарастающего серой шерстью. – Он друг дяди Феликса.
Ричард скривился в улыбке и поднялся на крыльцо. Юноша проскользнул в темный коридор и торопливо вбежал по широкой лестнице, накрытой толстым ковром, и зашагал к тяжелой дубовой двери на резкий запах Черного Когтя. Ричард занес руки для вежливого стука и замер. Через секунду он беспардонно ввалился в кабинет к Феликсу, который сидел за широким массивным столом. Мужчина недоуменно поднял на него взгляд и отложил стопку бумаги в сторону. На стенах с темными обоями висели трофейные головы убитых животных. Рогатый олень, печальный лось, мрачный медведь и уродливый кабан с осуждением вперились стеклянными глазами в гостя.
– Тебя стучать не учили, Дикки? – Феликс вскинул брови.
– Я не одобряю всего этого, – Ричард скривился, рассматривая головы животных.
– Почему? – мужчина подпер лицо рукой, цепко наблюдая за гостем.
– Ты уподобился людям, – юноша с отвращением взглянул на Феликса. – Это они любят хвастаться бессмысленной жестокостью.
– Я не хвастаюсь, – хозяин дома хохотнул. – Эти головы мне достались по наследству от деда.
– Ясно, – Ричард смутился от пристального взгляда рассерженного мужчины, попятился и потянулся к ручке двери. – Я, наверное, пойду.
– Иди, – тот прищурился, крепко сжимая карандаш в пальцах.
Юноша открыл дверь и застыл, вспомнив, что он сюда пришел не о мертвых головах говорить. Ричард обернулся и испуганно крякнул. Над ним навис Феликс, который медленно и бесшумно толкнул дверь ладонью, с щелчком закрывая ее.
– А ты, случайно, не в курсе, – юноша вжался в дверь и криво улыбнулся, – где Пинки?
– В курсе, – мужчина стоял к гостю вплотную и внимательно изучал его лицо. Он коснулся его подбородка и сузил глаза. – Ты пришел один?
– Да, – едва слышно прошептал Ричард, когда Феликс пробежался пальцами по его шее.
– Какая удача, Дикки, – мужчина провел пальцем по яремной ямке юноши. – А я уже и не мечтал, что мы останемся наедине. Нам вечно все мешают
– Где Пинки? – проскулил Ричард.
Страх пробил ледяной глыбой его тело, и мышцы окоченели от беспомощности. В нем не было никаких сил противиться воле жуткого возбужденного мужчины, который шумно вдохнул запах его волос и глухо рыкнул.
– Ох, мой милый мальчик, – Феликс запустил пальцы в мягкую шевелюру Ричарда, и с нежностью припал к его губам.
Юноша протестующе замычал, упираясь руками в мускулистую грудь оборотня, который резко отпрянул от него и с рыком отскочил на середину кабинета, прижимая ладонь к губам. Он судорожно взглянул на испуганного и дрожащего от страха юношу и прошипел:
– Уходи.
– Где Пинки? – всхлипнул Ричард, не чувствуя онемевших от ужаса ног.
– Еще одно слово, Дикки, и ты не выйдешь отсюда, – прохрипел Феликс. – Даже твоя матушка не сможет тебя спасти.
– Где Пинки?
Феликс с рыком бросился на взвизгнувшего Ричарда. Юноша выскочил за дверь и кинулся к лестнице прочь от разъяренного и обезумевшего от вожделения оборотня. Когтистая лапа коснулась его волос, и юноша с воплем отскочил вправо и свернул на лестницу.
– Ты же сам этого хочешь! – взревел оборотень позади.
– Нихрена подобного! – Ричард с криком споткнулся и растянулся на полу.
Феликс с довольным урчанием прыгнул на него, но юноша успел откатиться в сторону. Уродливый монстр с волчьей пастью и разорванной рубашкой на мохнатой груди поднялся на задние лапы и шагнул к отползающему к стене гостю.
– Будь моей женой! – прорычал Феликс и мотнул головой, стряхивая с морды вязкую слюну.
– Я же мужик, урод! – возмущенно рявкнул Ричард.
– Тогда мужем?! – сердито рыкнул оборотень, склонившись над юношей. – Муж, жена, какая, нахер, разница?!
– Большая! – взвизгнул Ричард.
– Ты такой красивый, – прохрипел Феликс, протягивая когтистую лапу к лицу гостя. – Ну, хочешь, я силком притащу к тебе Пинки? Я запру ее в подвале. Для тебя, мой милый. Будешь с ней по входным забавляться.
– Очень заманчивое предложение, – Ричард хлестнул Феликса по лапе и кинулся к дверям, – но пошел в жопу!
Оборотень наскочил на юношу, повалил его на пол и схватился за пояс его брюк. Когда он дернул штаны верещащего Ричарда, дверь отворилась. На пороге стоял мрачный и злой Дерек:
– Дядя Феликс!
Оборотень над Ричардом застыл и поднял морду на мальчика.
– Я поранился, – подросток протянул руку и раскрыл ладонь.
Крупный мутный осколок стекла с оглушительным звоном упал на каменный пол. Черные капли крови залили порог, но в глазах чокнутого пацана не было ни страха, ни боли.
– Я поранился, – повторил Дерек. – И мне нужна помощь, Дядя Феликс. Иначе я истеку кровью.
Оборотень вздрогнул и тяжело поднялся, сбрасывая шерсть. Мужчина нервно пригладил растрепанные волосы и нахмурился, протягивая руку племяннику.
– Идем, – глухо сказал он.
Ричард торопливо натянул на голый зад штаны и метнулся на улицу, где его с рыком встретила рассерженная малышка. Юноша с визгом отскочил от нее и побежал к пикапу. Чокнутый Альфа, чокнутые дети, чокнутый лес! Ричард заперся в машине и уткнулся лбом в руль, охваченный крупной и холодной дрожью. Тихий стук, и он с криком вжался в сидение, горящими глазами уставившись на бледного и расхристанного Феликса.
– Отвали! – он истерично потянулся к ключам в замке зажигания и замер, не отыскав их на месте.
Феликс потряс ключами в воздухе, и Ричард медленно открыл окно.
– В следующий раз, Дикки, – он кинул связку ему на колени, – будь добр не оставляй машину незапертой, когда рядом дети.
Позади Феликса хихикнул чумазый голый мальчик, который смущенно потер нос и шмыгнул.
– И скажи спасибо Дереку, что он был рядом, когда этот мелкий паршивец решил угнать твой пикап.
– Он в порядке?
– Да, – Феликс скрипнул зубами.
– Он меня пугает, – Ричард взглянул на подростка, который сидел на крыльце и ковырял перебинтованную ладонь
– И не тебя одного, – Феликс выпрямился и скрестил руки на голой груди. – Маленькое чудовище.
Голозадый мальчишка позади Феликса обернулся волчонком и кинулся к Дереку, который с надеждой посмотрела на Черного Когтя. Мужчина покачал головой, и подросток сник.
– Он любит мороженое, – Ричард выглянул из открытого окна машины и слабо улыбнулся мужчине. – Может, вы ему тур по кофейням устроите? Каждый день новый вкус?
– Мороженое, значит? – Феликс тяжело вздохнул, обеспокоенно наблюдая, как Дерек отворачивается от волчонка, прыгающего на него со слюнявым языком.
– Будет очень печально, если он убежит в лес с концами, – юноша пожал плечами, – и там одичает.
– Я бы сам не против уйти в лес и там одичать, – мужчина сплюнул на траву.
– Уже поздно, – Ричард с сомнением оглядел Феликса. – Ты прощелкать свой шанс.
– У твоей зазнобы родители с придурью, – мужчина сунул в руки Ричарда клочок бумажки. – У них дома ружье, и Ил не против им воспользоваться по прямому назначению.
Ричард мельком глянул на острые каракули и вновь посмотрел на мужчину.
– Спасибо.
Феликс скользнул обреченным взором по его лицу и зашагал к дому, нервно пропустив пальцы сквозь волосы. Ричард выскочил из машины и крикнул:
– Мы можем быть друзьями!
Феликс оглянулся и истерично захохотал, прижимая кулаки ко лбу. Ричард растерянно огляделся по сторонам и спрятался в машину под оглушительный гогот обезумевшего Черного Когтя.
– Дядя Феликс! – крикнул Дерек.
– Не режь вторую руку! – взревел мужчина, кидаясь к подростку, который неизвестно откуда достал новый осколок. – Да, мать твою, Дерек!
Ричард с паникой надавил на педаль газа, и старенький пикап с грохотом выехал на дорогу. Не дай Луна, чтобы Дерек однажды безответно втрескался бы в кого-нибудь. Вряд ли этого чокнутого мальца остановит ружье.
