Текст книги "Двойная ложь"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11

Альварес стоял в вестибюле огромного небоскреба на Парк-авеню и делал вид, что читает журнал «Пипл». Он окидывал беглым взглядом всех, кто выходил из лифтов, расположенных в одном лифтовом холле и ведущих на двадцатые этажи. Альварес знал, что офисы компании «Нозерн Юнион» занимают десять этажей небоскреба, начиная с двадцатого. Поэтому любой человек, выходящий из кабинки лифта с цифрами 20–30, был потенциально служащим этой компании. Он искал нужный взгляд, нужное лицо и нужную мишень. Альварес уже бывал в этом здании, и притом не раз. Он надеялся, что это его последний визит. Взрывчатку он уже достал, и подготовка к финалу была практически завершена. Оставалось только получить свежую информацию относительно сверхскоростного пассажирского экспресса. Для этого он и спланировал сегодняшнюю вылазку в логово врага. Если удастся добыть эти сведения, то шансы на успех операции значительно возрастут.

Четыре предыдущих раза Альварес проникал в офисы «Нозерн Юнион» с помощью поддельного пропуска сотрудника компании. В декабре он еще ни разу не проходил по этому пропуску, а поскольку декабрь только начался, то Альварес справедливо полагал, что компьютер службы безопасности сможет легко обнаружить его предыдущие ноябрьские визиты. Альварес не хотел лишний раз искушать судьбу и решил сделать себе новый пропуск. С этой целью он вышел на охоту и стал выискивать подходящую жертву.

Альварес не мог избавиться от мыслей о Джиллиан. В кармане лежал номер ее телефона, записанный на тетрадном листке. Если ему понадобится помощь, он ей позвонит. А пока Джиллиан и все остальное отходят на задний план.

Есть только день сегодняшний, считал Альварес. Будучи человеком последовательным, планирующим все до мелочей, он, тем не менее, мог пожертвовать жесткой схемой ради настоящего момента. Он редко знал, что будет через час. «Все временное постоянно», – гласила его личная мантра. Он не надрывал себе душу вечными вопросами, не предавался бесплодной тоске. Его всецело занимало другое: как поставить на колени компанию «Нозерн Юнион».

В данный момент перед ним стояла задача раздобыть новый пропуск. Для этого ему нужен человек желательно одного с ним возраста. Альварес отдавал себе полный отчет в том, что всякий раз, проникая во вражеский стан, он подвергает себя неоправданному риску, но, по иронии судьбы, компания «Нозерн Юнион» оказалась заложницей собственного доверия сверхсовременным защищенным пропускам. В рюкзаке Альвареса лежало множество различных устройств, в частности устройство для считывания информации с кредитных карточек, которое было подключено к ноутбуку. Это устройство было рассчитано для использования на открытых торговых площадках, и, чтобы компьютер мог считать всю цифровую информацию с магнитной полосы кредитной карточки, достаточно было один раз провести ею по приемнику. Альварес по образованию был программистом. Одиннадцать лет он преподавал основы программирования в школе. «Если бы я не стал учителем, то стал бы хакером и закончил свои дни в тюрьме» – в шутку говорил Альварес. С помощью этого щелевого устройства для считывания с кредитных карточек можно было переписать дискретную информацию обратно на магнитную полосу и таким образом получить дубликат любой магнитно-закодированной карточки. Краденый пропуск Альваресу был ни к чему, потому что его владелец мгновенно заявил бы об этом и пропуск признали бы недействительным. А вот дубликат пропуска – это совсем другое дело, он открывает бесконечный доступ в офис компании, правда, здесь есть одно «но»: важно, чтобы владелец настоящего пропуска и владелец его дубликата не оказались одновременно внутри здания. Если такая накладка произойдет, то сервер службы безопасности обнаружит дубль и поднимет тревогу.

Наконец Альварес нашел свою жертву. Судя по внешнему виду, – либо бухгалтер, либо инженер: серый невзрачный костюм, туфли на резиновой подошве, громоздкие пластмассовые очки, дешевый кожаный портфель. Долговязый, темноволосый, темнобровый, с жиденькой бородкой и почти полным отсутствием мускулатуры.

Женщины чаще всего носили пластиковые пропуска в косметичке или в скрытом внутреннем кармане, а большинство мужчин – либо на шнурке, либо на цепочке для ключей. С помощью этого пропуска служащие компании могли не только войти в здание небоскреба или из него выйти, но и открывать им двери на разных этажах. Альварес остановил свой выбор на этом очкарике, потому что тот, пройдя через турникет, беспечно сунул свой пропуск в задний карман брюк. А вытащить его из кармана – это уже дело техники.

Теперь дальнейшие действия Альвареса будут зависеть от того, какой вид транспорта выберет этот рассеянный инженер: либо он возьмет такси, либо поедет в автобусе или метро, либо пойдет пешком. Альварес закинул рюкзак на плечо и пошел за ним следом, соблюдая надежную дистанцию и сливаясь с нескончаемым потоком пешеходов. Альварес снял с цепи свой велосипед, но не стал на нем ехать, а покатил рядом, все свое внимание сосредоточив на идущем впереди человеке: он понимал, что в таком море людей очень легко потерять его из виду. Инженер перешел дорогу на зеленый свет и взял курс на вокзал Гранд-Сентрал. Он был не одинок, в этом направлении двигались тысячи людей.

Альварес снова посадил велосипед на цепь и отправился дальше.

Случай в вагоне не выходил у него из головы, этот кошмар будет трудно забыть. У руля службы безопасности компании «Нозерн Юнион» стоял бывший бостонский полицейский Кит О’Мейли. Это был хитрый изворотливый бульдог, такому палец в рот не клади. О’Мейли хотел подкупить адвоката Альвареса, чтобы он пошел на мировую и забрал судебный иск от имени его семьи, но тот отказался, и тогда дело приняло дурной оборот: О’Мейли убил адвоката Андерсена и во всем обвинил Альвареса. Альваресу ничего другого не оставалось, как пуститься в бега. О’Мейли проявил свою хитрость и на сей раз, когда прикрепил своего агента к железнодорожной ветке города Терре-Хот. Интересно, сколько своих людей он бросил на его поимку. Десять? Сто? А сколько их в Нью-Йорке? За соседним углом?

Маршрут инженера несколько удивил Альвареса. Он думал, что тот пойдет по 42-й улице, но он прошел мимо нее и направился к входу в Гранд-Сентрал, а оттуда к отелю «Хайет». Альварес глазам своим не поверил: какой-то занюханный инженер направился в отель, где любая выпивка стоит больше, чем получает средний служащий. Холл этой шикарной гостиницы был облицован белым мрамором, на стенах гнездились медные светильники. В дальнем конце холла виднелся регистрационный стол, а справа находился шумный бар, который уже сейчас ходил ходуном. Чтобы раздобыть предыдущий пропуск, Альваресу пришлось совершить нелегальный взлом, так что сегодняшний случай не представлял особого труда.

Альварес торопливо протиснулся сквозь толпу. Никто не обращал на него никакого внимания, в черной кожаной куртке и с черным рюкзаком он выглядел как обычный житель Нью-Йорка. Затем он нацелился на инженера, на полном ходу врезался ему в спину и сделал вид, что потерял равновесие. Неловко потянувшись к нему, он взялся за его плечо и сильно сжал его рукой – этого маневра оказалось достаточно, чтобы вынуть пропуск из заднего кармана брюк.

Извинившись перед инженером, Альварес тут же направился в мужской туалет и закрылся в кабинке. Кровь учащенно стучала в его висках. Уже через несколько минут информация с магнитной полосы пропуска была скачана в ноутбук. На пропуске была бледная фотография некоего Роберта Гроссмана. Альварес мигом собрал свои вещи, уложил в рюкзак все устройства и вернулся в бар. Гроссман сидел возле стойки, вращая в руках не то водку, не то джин, и, устремив взгляд в потолок, смотрел телевизор. На экране мелькали биржевые сводки с Уолл-стрит. Вот она, жизнь инженера: выпил водки, узнал котировки и домой.

У такого растяпы не только пропуск можно забрать.

Альварес подошел к стойке бара, возле которой кишмя кишел народ. Если человек не кричал, то его просто не слышали. Затем, наклонившись к Гроссману, Альварес бросил пропуск под стул и тут же крикнул бармену, чтобы тот передал коробок спичек, на что задерганный бармен лишь махнул рукой: дескать, если тебе нужны спички, можешь их и сам взять. Альварес направился к официантке, схватил ее за локоть и показал ей оброненный пропуск.

– У этого парня, кажется, что-то выпало из кармана, – сказал он. Официантка не сразу поняла, о ком идет речь, но потом сообразила и кивнула головой.

– Спасибо, что заметили, – сказала она.

– Не за что, – ответил добрый самаритянин.

* * *

Альварес зашел в компьютерный копировальный центр на 42-й улице и перевел полученную информацию на новый пропуск. Сидя на металлическом стуле возле окна, выходившего на оживленную улицу, он сначала создал цифровое графическое изображение, совпадавшее по формату с оригиналом, а затем скопировал его на диск. После чего перенес данные, хранившиеся на магнитной полосе пропуска Гроссмана, на пустую карточку. В копировальном центре ему отпечатали новый пропуск с фотографией Альвареса и фамилией Гроссмана. Это удовольствие обошлось ему в каких-то три доллара. Служащий копировального центра был типичный компьютерный клерк. Он с трудом говорил по-английски и, может быть, поэтому не задавал глупых вопросов.

В двадцать минут седьмого Альварес, зная, что Гроссман либо еще сидит в баре, либо уже ушел домой, снова проник в здание на Парк-авеню, щеголяя галстуком за четыре доллара. Он провел пропуском по детектору, и красный свет сменился зеленым. Охранник не обратил на него никакого внимания. Альварес, преисполненный уверенности, направился к лифтам, ведущим на двадцатые этажи, и выбрал 22-й этаж. Выйдя из кабинки лифта, он увидел огромный баннер, возвещавший вхождение компании «Нозерн Юнион» в новое тысячелетие:

«Железнодорожная компания „Нозерн Юнион“.

Сверхскоростной пассажирский экспресс „F-A-S-Т ТРЭК“.

Из Нью-Йорка в Вашингтон – всего за 2 с половиной часа!

Заказывайте билеты уже сейчас!».

Этот баннер был всего лишь проектом будущего рекламного штурма. Работы по созданию сверхскоростного экспресса были уже закончены, а через несколько дней должен был состояться испытательный пробег, который уже давно разрекламировали по телевидению и в печати.

Если ему удастся пустить под откос этот чудо-поезд, то ни рекламных щитов компании, ни самой компании уже больше не будет.

А ради этого стоило жить.

Глава 12

Куски головоломки образовали цельную картину, когда под правым крылом самолета компании «Юнайтед Эйрланз», рейс 670, появились огни Лонг-Айленда.

Поведение Прист изменилось в тот момент, когда они обнаружили мертвое тело. Поначалу Тайлер принял это за признак слабого желудка – лицо бедняги было изуродовано донельзя, все в ожогах, а после этого еще и замерзло. Теперь же он понял, что дело не в слабом желудке, а в том, что в убитом она узнала агента службы безопасности «Нозерн Юнион». Тайлер припомнил, как она показывала что-то бродягам в лагере. Он даже попытался выяснить у нее, что именно она им демонстрировала. Документы, ответила она. Теперь же у него возникло подозрение, что Прист показывала фотографию убитого агента. Значит, с самого начала она утаивала от него важную информацию. По всей видимости, «Нозерн Юнион» срочно направил ее в Сент-Луис, потому что они потеряли связь со своим агентом. Поступившая информация о бойне в вагоне совпадала с маршрутом агента. Предложенная версия о двойнике Железнодорожного Убийцы оказалась весьма убедительным и умным изобретением, так как она очень точно совпадала с миссией самого Тайлера. Он оставил Прист на автобусной остановке в Чикаго, не дослушав извинений, которые срывались с ее дрожащих губ; но равновесие к Тайлеру так и не вернулось, ярость по-прежнему бурлила в душе. Вне себя от эмоций, он прыгнул в такси и захлопнул дверцу перед носом Прист.

Просмотр видеопленок, заснятых камерами наблюдения, занял немало времени даже при том, что ему помогали полицейские службы безопасности аэропорта – пришлось почти четыре часа просидеть в кресле, пялясь на повторы, – однако в конце концов принес желаемый результат. Им действительно удалось увидеть, как подозреваемый, одетый в ту же самую кожаную куртку и рабочие ботинки, выходит из аэропортовского шаттла; [6]6
  Шаттл – скоростной автобус, курсирующий между аэропортом и городом.


[Закрыть]надвинутая на лоб бейсбольная кепка закрывала черты его лица. Камера за камерой, ориентируясь по точкам их расположения и отметке времени на пленке, сотрудники службы безопасности под руководством Тайлера отслеживали путь подозреваемого по огромному аэропорту. Выходя из поля зрения одной камеры, он оказывался в кадре другой. Камера за камерой, они наблюдали за его маршрутом. Работу усложняло то, что из-за плохой погоды в течение трех часов самолеты не выпускали на вылет, и в залах ожидания и у регистрационных ворот скопились толпы людей. Просматривая одну пленку за другой, Тайлер и его помощники следили за объектом. Когда же тот в конце концов сел на борт, направлявшийся в аэропорт Кеннеди, Тайлер заказал для себя билет на ближайший рейс, взлетавший в 8:45 вечера. Вызывая недовольство соседей, он на протяжении почти всего полета работал с авиателефоном. Полиция аэропорта Кеннеди получила список пассажиров рейса, которым улетел подозреваемый; теперь имена всех 273 пассажиров пропускали через базы данных Бюро расследований штата Иллинойс и ФБР. Одна фамилия оказалась в какой-то из баз данных, но выяснилось, что это женщина, арестованная пять лет назад за подделку чека. Ни одного мужчины из летевших этим рейсом в базах данных не было.

Реактивный самолет совершил посадку в 11:41. Голова Тайлера была ватной, язык пересох, грязная одежда раздражала, сила и энергия закончились, прелесть роскошной жизни за счет фирмы давно потеряла свою привлекательность. Бюро путешествий, обслуживавшее Национальное управление транспортной безопасности, забронировало для него номер в отеле «Эмпайр» в центре города, где он промаялся два часа без сна из-за шума автомобильного движения по Бродвею. Сознание того, что он попался на крючок заговора службы безопасности «Нозерн Юнион» – других слов для определения их действий он подобрать не мог, – привело Тайлера в недоверчивое, мрачное расположение духа. И еще эта Нелл Прист. Без сомнения, Лорену Рукеру, его новому боссу в НУТБ, уже наверняка сообщили о том, кем был погибший. Тайлер в результате выглядел полным идиотом. Внутри него все бурлило от негодования.

* * *

В половине восьмого следующего утра Тайлер застал Рукера дома, и они обсудили ход расследования.

– Нам приходится играть в догонялки, – заявил Рукер. – В «Нозерн Юнион» знают гораздо больше, чем известно нам.

– Не могу сказать, что меня такое положение дел очень радует.

– Совсем даже наоборот, Питер, вы добились намного большего, чем они, вы проследили за подозреваемым. Вы делаете свою работу, несмотря на них. Самая большая проблема для нас сейчас заключается в том, что мы не имеем права расследовать убийства; наша задача – всего лишь идентифицировать причины транспортных аварий.

О том же самом они говорили, когда Рукер принимал его на работу. Разумеется, Тайлер мог прикрыться тем, что работает на НУТБ, но кардинально это ситуации не меняло.

– В бюро не в восторге от того, что вы принимаете участие в расследовании. Они хотят, чтобы вас отстранили от дела.

– А вы-то сами чего хотите? – спросил Тайлер.

– Хочу, чтобы работа была выполнена как следует. Чтобы виновный оказался за решеткой. И трофеев, которыми вы могли бы похвастаться за отлично сделанную работу, – ответил Рукер. – Хотя… не много ли?

– Гарольд Уэллс работал на «Нозерн Юнион». Я точно знаю, что он в лагере бродяг упоминал о каком-то латиноамериканце. Спустя несколько часов он погиб. Разумеется, его мог убить кто угодно, но почему-то у меня складывается впечатление, что Уэллс не только разыскивал совершенно определенного человека, но и погиб от руки разыскиваемой личности. Хотелось бы знать, кто это был, и еще хотелось бы знать, каковы причины.

– Да. Согласен, – кивнул Рукер.

– Возможно, этот самый латиноамериканец действительно представляет угрозу для общественного транспорта, – предположил Тайлер, пытаясь подбросить боссу доводы, необходимые для того, чтобы не отстранять его от расследования.

– Я тоже склонен так считать, – согласился Рукер. – Но было бы лучше, если бы вы сначала поинтересовались у Гоина, почему они не захотели сообщить вам полной информации.

– Гоина? – переспросил изумленный Тайлер.

Журнал «Тайм» недавно опубликовал статью о главном исполнительном директоре и председателе совета директоров «Нозерн Юнион»; статья сопровождалась рисунком, на котором Гоин ехал на скоростном экспрессе, а из каждого кармана разлетались по ветру деньги. В заголовке статьи намекалось на то, что бизнесмен вскоре может появиться на политической арене.

– Вы приглашены на встречу с Гоином на приеме в Радужном зале.

– Не совсем та встреча, что я представлял, – заметил Тайлер.

– Но единственно возможная на данный момент. К тому же, приглашение он передал лично, Питер, а это означает очень многое, поверьте мне. Не секретарь, не личный помощник, а Билл Гоин собственной персоной. В его расписании трудно найти свободную щелку. Так что подобный шаг можно рассматривать как щедрый подарок. Либо мы его принимаем, либо нам придется ждать месяц, чтобы встретиться с Гоином. – Рукер сделал паузу. – Прием официальный, форма одежды соответствующая, так что, Питер, возьмите что-нибудь напрокат, а мы покроем расходы.

– Он встревожен, – сделал вывод Тайлер. – На ум приходит такой термин, как помехи отправлению правосудия.

– Только не оступитесь. У него длинная подача – понимайте это как хотите.

– Он встревожен, иначе перепоручил бы встречу кому-нибудь рангом пониже.

– В конечном итоге, за все отвечает Билл Гоин, даже если непосредственно виноват кто-то другой. В данном случае прямой виновник – Кит О’Мейли, который не сообщил нам о Гарольде Уэллсе. Однако О’Мейли работает на Билла, поэтому Биллу и придется расплачиваться за все грехи. Вот так-то.

– Вы с ним знакомы, – высказал предположение Тайлер.

– Да, и достаточно близко.

– Если мы схлестнемся с Уильямом Гоином, боюсь, мы начнем орать друг на друга. Он выбрал вечеринку – возможно, таким образом пытается предотвратить нечто подобное заранее.

– Вы являетесь представителем правительства США, Тайлер. Никакого крика.

– Они надули нас, меня, обвели вокруг пальца ваш департамент. Они солгали, они утаили информацию, они мешают осуществлению правосудия, в конце концов, они до сих пор не объяснились. Или я ошибаюсь? – Он уставился на Рукера. – Вы, случайно, не поинтересовались у вашего приятеля Гоина, чем занимался один из его секретных агентов на поезде неподалеку от Терре-Хот?

– Полагаю, выполнял порученное задание.

– Но вы не выясняли?

– Нет, – подтвердил Рукер. – Думаю, это было бы не совсем уместно.

– Не совсем уместно? Вагон по самую крышу был залит кровью агента Гоина! Так в чем же, интересно, состояло его задание? Кого он пытался найти и почему? И зачем, хотелось бы знать, они так спешно отправили в Сент-Луис Нелл Прист? Я вам скажу почему: потому что потеряли связь с Гарольдом Уэллсом и страшно перепугались. А это, в свою очередь, означает, что им есть чего – или кого – бояться. Они знали, что Гарольд Уэллс подобрался очень близко. Но близко к чему? К кому? Я вам скажу: к таинственному латиноамериканцу. К тому самому, о котором агент расспрашивал бродяг в лагере. А если так, то, надо полагать, они до сих пор придерживают информацию, потому что я не припомню, чтобы нам сообщили имена.

– Дипломатия – часть нашей работы, Питер. Не стоит забывать об этом. Значительная часть нашей работы. Мы – федеральное правительство, а не заштатный отдел по расследованию убийств, швыряющий в камеру всех подозрительных. Стоит вам наступить на мозоль – упаси Бог, на мозоль Уильяму Гоину, – и я до конца своих дней буду работать в архивном отделе главным сторожем никому не нужных документов.

– Гарри Уэллс разрубил бродяге ногу. Неужели в «Нозерн Юнион» применяются такие стандартные процедуры ведения расследования? Я скажу вам, в чем тут дело: что-то у них не срослось. Я же был на месте. Куда ни ткнись – всюду тупики и знаки вопроса. Какой-то умник в танце опережает вас на шаг, движется увереннее и более ловко, а вы за ним не поспеваете. И начинаете совершать одну глупость за другой. Гарольд Уэллс мертв, потому что он потерял терпение. – Тайлер не знал, следит ли Рукер за ходом его мысли. – Если Уильям Гоин начнет втолковывать мне, что Гарольд Уэллс выполнял рядовую проверку и стал жертвой случайного стечения обстоятельств, я тоже не выдержу! Дипломатия – если воспользоваться вашей метафорой, моя подача гораздо короче.

– Мы же не знаем, что скажет Билл, – возразил Рукер. – Давайте все-таки предоставим ему эту возможность.

– Говорю вам, я…

Рукер не дал ему закончить:

– Не надо ничего мне говорить, пока в руках у вас не будет фактов! Не разбрасывайтесь подобными обвинениями, особенно в сторону Билла Гоина. Забудьте, наконец, о привычках уличного копа, Питер. Повторяю, в такие игры я играть не собираюсь: мы сейчас – совсем в другой лиге.

– Тогда надо было отправить кого-то из своих людей.

– Но я же так и поступил, – напомнил ему Рукер. – Помогите мне выкрутиться из этой ситуации, Питер, и вы поможете самому себе.

Пульс тяжелыми ударами отдавался в висках. Тайлер приложил все усилия, чтобы сохранить спокойствие.

– Послушайте, Лорен, я действительно ценю то, что вы дали мне работу. Вы это знаете. По субботам мы гоняем вместе мяч; мы не то чтобы близкие друзья, но вы все же решились на шаг, который был чересчур рискованным и не добавил вам популярности. Как бы там ни было, вы наняли меня для этого дела, зная, что у меня за плечами большой опыт работы по расследованию убийств, и если мы оба не хотим прогореть, то я должен цепляться за все ниточки, которые только попадаются. Гоин и компания играют не по правилам, и я не собираюсь закрывать на это глаза. Для того-то вы меня и наняли.

– Возьмите напрокат смокинг. Поговорите с Биллом Гоином. Будьте с ним вежливы. Запоминайте все, что он скажет. Договоритесь о встрече с Китом О’Мейли. И доложите мне о результатах – в любое время дня и ночи.

– А как насчет фэбээровцев? – спросил Тайлер. – Вы сообщили им, что наша птичка, похоже, прилетела в Нью-Йорк?

– Пока нет. Мне не хочется отвлекать их по пустякам, и мы, прежде чем передавать информацию, должны найти более весомые доказательства.

Тайлер помолчал. Рукер явно на его стороне. Полностью.

– Спасибо, Лорен. Ну хорошо. Как-нибудь справимся.

– Дипломатия, дипломатия и еще раз дипломатия, – напомнил ему Рукер.

– Вас понял. До связи.

* * *

У столика администратора отеля «Эмпайр» армянского типа женщина с темными, задумчиво-печальными глазами вручила Тайлеру толстый конверт из плотной бумаги, на котором было написано его имя. Конверт доставил посыльный с телекомпании CBS, внутри находилась видеокассета с надписью «60 минут – Уильям Гоин». Очевидно, Рукер серьезно относился к своим служебным обязанностям.

В крошечном номере отеля, несмотря на его принадлежность к категории «для некурящих», стоял запах сигаретного дыма, с которым не мог справиться даже дезодорант. При включении воды трубы в ванной начинали петь. Об отсутствии доверия администрации к клиентам свидетельствовала цепочка, приковывавшая пульт дистанционного управления к прикроватному столику, к которому был приклеен и будильник со встроенным радиоприемником. Единственное окно номера давало возможность насладиться видом на бетонную стену здания напротив. Если напрячь зрение, можно было с высоты двадцатого этажа рассмотреть далеко внизу ряд разноцветных баков для мусора. Тайлер попытался выудить у служащего отеля информацию о ближайшей точке, в которой можно взять напрокат смокинг; английский для служащего был, наверное, третьим иностранным языком.

Тайлер договорился, чтобы ему в номер принесли видеомагнитофон, и, пока техник возился со шнурами, еще раз прокрутил в памяти разговор с Рукером. Разумеется, служба безопасности «Нозерн Юнион» является одним из подразделений компании «Нозерн Юнион Рейлроудс», поэтому вполне вероятно, что Уильяма Гоина не информируют о происходящих событиях во всех деталях, и он, возможно, не знал, что Нелл Прист отправили в Сент-Луис для сбора информации, но не для ее распространения. Но мысли Тайлера то и дело возвращались к Гарольду Уэллсу, вернее, к тому факту, что агент появился в лагере бродяг и наводил справки о конкретном человеке – латиноамериканце; большего Тайлер пока не знал. Если так – в чем, правда, можно и сомневаться, учитывая, из какого источника появились сведения, – то это означает активный розыск. Вот только кого разыскивают, и почему? На эти-то вопросы и хотел получить ответы Тайлер.

Ведущий программы «60 минут» в пиджаке и с галстуком сидел в капитанском кресле, фоном для него служило увеличенное изображение лица главного героя программы Уильяма Гоина. По левой части экрана скользнуло название «Гоин решился», за ним потянулся ряд фамилий тех, кто принимал участие в создании фильма. Тон ведущего был уверенным и доверительным, как будто он сидел рядом с вами за столом на дружеской вечеринке:

«Семь лет назад Уильям Гоин, унаследовавший солидную компанию грузовых автомобильных перевозок и занимавший должность исполнительного директора крупнейшей в мире транспортной сети, обеспечивавшей перевозку скоропортящихся продуктов, стал главой пятой по величине железнодорожной компании в стране. Спустя пять лет, после трех успешных слияний и пятисот миллионов долларов, потраченных на исследования и развитие, мистер Гоин является председателем самой прибыльной компании перевозок в своей отрасли. Недавно переименованная в „Нозерн Юнион Рейлроудс“, компания может похвастаться возросшим на тридцать семь процентов пассажирским грузопотоком, при том, что в целом дела в отрасли идут на спад. Объем грузовых перевозок за то же время увеличился на целых сто семьдесят процентов. За период пребывания мистера Гоина в кресле исполнительного директора биржевые котировки акций „Нозерн Юнион Рейлроудс“ возросли почти втрое, и ныне состояние исполнительного директора оценивается примерно в триста миллионов долларов, кроме того, ходят слухи о намерении героя сегодняшней передачи заняться политической карьерой и получить должность в правительстве – а может быть, и пост вице-президента. Программа „60 минут“ находится в гостях в квартире Уильяма Гоина на Манхеттене, как раз накануне публичного объявления о новом суперскоростном экспрессе, получившем название „F-A-S-Т Трэк“, который должен быть запущен по столь привлекательному в финансовом отношении северо-восточному коридору. Это спроектированное японцами и построенное французами чудо технологии, способное развивать скорость до ста восьмидесяти миль в час, будет совершать рейсы по существующим железнодорожным путям, благодаря чему время путешествия от Нью-Йорка до Вашингтона сократится до всего лишь двух с половиной часов – и это путешествие, если наши ученые мужи правильно истолковывают узоры кофейной гущи, мистер Гоин должен совершить в ближайшее время».

Сообщение продолжалось четырнадцать минут. Тайлер внимательно рассматривал Гоина в его телевизионной ипостаси: сильный и уверенный в себе, но не переходящий границу, за которой начинается самоуверенность и высокомерие; именно тот человек, который способен убедить избирателей в том, что ему можно довериться. Он производил впечатление богатого человека – сильные черты, тронутые сединой волосы, темные брови и обворожительный взгляд, дополняющие хрустящую белую рубашку, красно-бело-синий галстук, сшитый на заказ двубортный пиджак. Такого человека можно запросто представить на прогулочной яхте, на лыжном курорте в Аспене, в кресле председателя благотворительного вечера или в Овальном кабинете Белого дома. Без сомнения, вся необходимая атрибутика в наличии, включая сногсшибательную дочку – выпускницу Принстона, обитающую ныне в Нью-Йорке, – которая, как сообщалось в программе, приняла на себя роль первой леди империи Гоина после преждевременной смерти матери от рака груди шесть лет назад. Авторы передачи уделили Гретхен Гоин всего минуту или две, однако, по мнению Тайлера, она стала настоящей звездой шоу, затмив папочку. Потрясающее самообладание, граничащее с пренебрежением, легкое заигрывание с камерами, остроумные комментарии и замечания об отце. В свете юпитеров она чувствовала себя как рыба в воде. А почему бы и нет? Обладая внешностью супермодели, она давно привыкла к взглядам и вниманию. В двадцать два года она имела отца-мультимиллионера и личико, не заметить которого мог только слепой.

Просмотр записи прервал телефонный звонок – позвонил консьерж, чтобы сообщить, что он договорился о прокате смокинга. Тайлер пешком прошел несколько кварталов до ателье, размышляя над тем, что узнал из «60 минут». Уильям Гоин не производил впечатления человека, которого при помощи лести, уловок или угроз можно заставить поделиться информацией. Тайлеру позарез нужны были сведения, имеющие отношение к убийству Гарри Уэллса, но он понимал, что ему предстоит схлестнуться с сильным, если не превосходящим, противником. Если на то пошло, он предпочел бы иметь дело с Китом О’Мейли, боссом Прист, а не с Гоином. О’Мейли наверняка знал, что Гарри Уэллс катается на поездах в Среднем Западе в поисках некоего латиноамериканца. Интересно, какую тактику изберет Гоин? Попытается смягчить ситуацию, сделать вид, что события последних нескольких дней не так уж и важны на самом деле? В целом, Тайлер ничего не имел против использования агентов, работающих под прикрытием на местах. Бродяги – это риск страховых платежей, вандализм, в конце концов, неоплаченный проезд. Он ничего не имел против неожиданных проверок и налетов, которые служба безопасности «Нозерн Юнион» устраивала на сортировочных станциях, задерживая поезда и вышвыривая зайцев из вагонов. Однако подобные доводы никак не проливают свет на поведение Гарри Уэллса в лагере бродяг.

Смокинг пришелся как раз впору. Настало время показаться в нем на людях.

* * *

В Радужный зал Тайлер поднялся на лифте, окутанный смешанными запахами полудюжины различных духов и одеколонов, под провокационный шелест сатиновых женских одеяний, страдая от неловкого молчания незнакомых людей, замкнутых в ограниченном пространстве.

Он дал волю воображению: заработки… доходы… сколько же денег уходит на все это? Он шагнул в мир богатых, мир, который раньше видел только в кино, мир, столь далекий от него, что Тайлеру стало немного не по себе.