Текст книги "Двойная ложь"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Если верить мисс Прист, вы уже все решили, так? – Тайлер мог только догадываться, что имеет в виду собеседник, – они с Прист обсуждали самые различные возможности. Поэтому он промолчал, давая О’Мейли возможность продолжить.

– Каждые шесть-восемь недель – строгой закономерности при этом, похоже, не наблюдается, – с рельсов сходит принадлежащий корпорации товарный состав. На сегодняшний день крушений уже шесть. Мы потеряли одного инженера, кроме того, машинист стал инвалидом. Страховые компании и перестрахователи выплатили десятки миллионов. Скорее, даже сотни. Мы отработали с полдюжины следов, уходящих во вдвое большее число штатов…

– Не забывайте о Гарри Уэллсе, – шепотом напомнил Тайлер. Его сердце бешено колотилось.

О’Мейли кивнул головой.

– Гарри поручили расследование одного из самых перспективных, на наш взгляд, направлений. Райдер, которого сняли с поезда на сортировке в Индианаполисе, припомнил некоего латиноамериканца. Райдер прятался в вагоне, а латино запомнил потому, что тот, полагая, что его никто не видит, наблюдал за поездами, все время поглядывал на часы и делал заметки. Разумеется, мы не могли не заинтересоваться таким поведением, если не сказать большего. Гарри как раз был неподалеку, в Канзас-Сити. Мы перекинули его в Терре-Хот и больше никаких сведений от него не получали.

– Да, я читал о крушениях. В результате разбирательств оказывалось, что виноваты либо механические неисправности, либо машинисты или механики, то ли пьяные, то ли под воздействием наркотиков.

– Нескольких человек пришлось отправить на отдых досрочно, это дешевле, чем устраивать цирк для масс-медиа. Нам ведь приходится думать о клиентах, мистер Тайлер. Акционеры. Партнеры, входящие в корпорацию. И если какой-то маньяк держит нас под прицелом, мы, разумеется, не стремимся сообщить об этом публике, тем более когда нет уверенности в том, что это действительно один и тот же человек. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– А это в самом деле один и тот же человек?

– Доказательств нет, если вы об этом. Потому-то мисс Прист и получила приказ не распространяться. Честно признаться, мы ни черта не знаем. Только то, что наши поезда продолжают сходить с рельсов. А теперь вот Гарри Уэллс.

– Нарушенные пути? Взрывчатка?

– Повторяю: конкретных доказательств нет. Никаких. Абсолютно. Каждый раз оказывается, что причина в механике. Если в грузовом вагоне вылетает подшипник, ось разлетается на куски. В последнее время о плохих подшипниках нам приходится слышать слишком часто, – с сарказмом заметил он. – По крайней мере шесть раз. Моя задача – одна из моих задач – заключается в том, чтобы проверить, не приложил ли кто руку. Когда Билл Гоин встал во главе корпорации, мы пять лет работали без единой аварии. А теперь шесть крушений за восемнадцать месяцев. Какие, интересно, ставки предложил бы букмекер?

– Недовольные служащие; люди, которых вы не взяли на работу, но которые считают, что достойны того; уволенные после объединения работники других компаний. – Тайлер скороговоркой перечислил возможности, осознавая всю масштабность задачи. – Да, работы выше крыши.

– То-то и оно.

– Вы говорили с Лореном Рукером?

– Ваш департамент проводил отдельные расследования параллельно с нами. Никаких доказательств диверсии. Сплошные некачественные подшипники. – Он заговорил громче, хотя и не в полный голос. – И все-таки… это только предположение… что, если какой-то придурок в детстве не наигрался с паровозиком «Лайонел»? Понимаете? Мы по-настоящему взялись за расследование примерно год назад, когда с рельсов сошел третий состав. Гарри… Гарри Уэллс – я о нем, – он жил с постоянным недовольством. Мне не верится, что это он искалечил бродягу, как вы говорите, но если он и оторвался на кого-то из них, я готов его понять. Когда потери превышают допустимые, парни в окопах начинают испытывать определенные чувства, – О’Мейли взглянул Тайлеру в глаза. – Думаю, не стоит рассказывать, что такое потерять терпение. Вам это наверняка известно.

Тайлер ощутил, как потеплела кожа, и непроизвольно сжал кулаки.

– Он здесь, в Нью-Йорке, – сказал он, беря себя в руки. – Во всяком случае, он прилетел сюда.

– Да, мисс Прист сообщила мне последние новости. Просмотреть записи видеокамер – отличная идея. К слову, если можно, я тоже хотел бы взглянуть на записи. Слишком уж долго нам приходится гоняться за человеком-невидимкой.

– Увы, он до сих пор им и остается, – уточнил Тайлер. – Возможно, если увеличить картинку, можно получить более четкое изображение, только сомнительно: как правило, камеры устанавливаются в высоких точках, съемка ведется сверху, так что видны одни только макушки, а пленки, похоже, совсем древние, жуткое зерно, и изображение постоянно пропадает. Вряд ли вы получите снимок, который можно пропустить через базы данных.

– Знаете, вы смогли продвинуться дальше, чем мои люди, – с ноткой уважения произнес О’Мейли. – Когда будете готовить рапорт для Лорена, пишите, что хотите, только вот в рапорте для ФБР я был бы очень рад, если бы наш сегодняшний разговор не упоминался, хорошо? То есть, я не указываю вам, как поступать, – спохватился он. – Делайте так, как считаете правильным. А после того, как отчитаетесь, и в случае, если у Лорена не хватит ума, и вам придется искать работу…

Тайлер почувствовал облегчение – и от предложения О’Мейли работать у него, и от полученной информации. Предложение, похоже, сделано от души, совсем не для того, чтобы подкупить его. Просто приглашение, выложенное на стол, – и, надо признать, довольно соблазнительное.

– Я не обязан подавать письменный отчет о выполнении задания, если меня не попросят об этом напрямую, – уточнил он. – Так что можете не переживать. А устный доклад – что с ним делать, решать будет Рукер.

О’Мейли, казалось, остался чрезвычайно доволен.

– Значит, вы намерены продолжать?

– Совершенно верно. – Тайлер искоса посмотрел на Прист. Она перехватила его взгляд; похоже, его решение ее обрадовало.

О’Мейли, очевидно, полагал, что работа Тайлера на этом должна завершиться.

– Тут, в городе, от шести до десяти миллионов человек, мистер Тайлер. Полтора десятка наших агентов круглые сутки пытаются его разыскать. Причем ищут вот уже несколько месяцев. Вы действительно считаете, что у вас получится?

О’Мейли прокололся – вероятно, слишком быстро прикончил пиво. Интересно, подумал Тайлер, как можно «несколько месяцев» искать латиноамериканца, который, якобы, всплыл только сейчас? Мгновение подумав, он решил не указывать собеседнику на его промах.

– Нет, – задумчиво проговорил он. – Думаю, мне не придется разыскивать его. Мне почему-то кажется, он вас найдет раньше.

Глава 13

Терре-Хот, штат Индиана, тесно прижался к восточным берегам реки Уобаш, дома карабкались вверх по склону под шапкой мрачных зимних облаков. Типичный для Среднего Запада небольшой городок был местом рождения социалистического лидера Юджина Дебса, в свое время арестованного за участие в железнодорожной забастовке, а речка стала темой для одной или двух фольклорных песен, однако для Альвареса город был важен, в первую очередь, потому, что здесь располагались несколько железнодорожных сортировочных узлов. Терре-Хот оказался на перекрестке железнодорожных линий и превратился в подобие нервного центра; именно поэтому Альварес выбрал его в качестве логического отправного пункта для последнего крушения грузового состава.

Согласно контрактным соглашениям, по путям, пролегающим через городок, проходили составы, принадлежащие доброй дюжине компаний-перевозчиков, включая и «Нозерн Юнион». Оплата зависела от тоннажа и количества вагонов. Из четырех работающих в регионе компаний две – CIE и «Луисвилль энд Нэшвилль» – заключили контракт по обеспечению безопасности с «Пинкертоном». Перевозчики помельче пользовались услугами менее известных фирм. «Нозерн Юнион», «CSX» и большие национальные компании имели собственные службы безопасности. В результате консолидирований и слияний получилось так, что множество компаний пользовались одними и теми же линиями, загоняли вагоны на одни и те же сортировочные узлы, прибегали к услугам одних и тех же ремонтников, но, как ни странно, процесс объединения не коснулся безопасности. В этом отношении Терре-Хот являл собой образец полнейшей неразберихи, что для Альвареса было дополнительным преимуществом, поскольку в чьей юрисдикции находилось место, определить было сложно, если не невозможно. В случае ЧП возникала необходимость согласований, делались десятки телефонных звонков – процесс затягивался надолго, и скрыться было намного легче. Столкновение в вагоне доказало, что служба безопасности «Нозерн Юнион» уже наступает ему на пятки. Впрочем, в ведении «Нозерн Юнион» больше тридцати тысяч миль железных дорог. Даже О’Мейли не в состоянии эффективно обеспечить безопасность на такой огромной и разветвленной сетке.

Той ночью Альварес оказался в вагоне, чтобы собственными глазами оценить местность. Теперь же поиски снова привели его в Гринкасл, штат Индиана. Отгрузочные накладные, которые он изучал в штаб-квартире «Нозерн Юнион» в Нью-Йорке, позволили ему познакомиться с точным расписанием и узнать, как и куда распределяется оборудование.

Где-то в темноте его дожидался товарный вагон AJ5-6729. Главное – найти его, после этого понадобится всего несколько минут, чтобы подготовить последнее крушение.

На мгновение Альвареса отвлекли эротические воспоминания о Джиллиан, но он тут же отогнал ненужные мысли: голова должна оставаться чистой. Поездка в Нью-Йорк оказалась успешной: он получил доступ к страничке в Интернете, где предлагались услуги сопровождения, и добился подтверждения «свидания» с женщиной, за которой следил до самого «Пауэлла». В Джиллиан он не нуждался, она лишняя, кому, как не ему, знать, каково это – связывать собственную жизнь с другим человеком. Но, несмотря на все доводы, она упрямо не желала покидать сознание: чувственная и понимающая – почти смертельное сочетание для человека в его положении.

В Гринкасле пять линий CSX сходились с вытянувшейся с севера на юг веткой, принадлежащей «Луисвилль энд Нэшвилль», а это означало, что все поезда, проходя через городок, снижали скорость до черепашьей. Некоторые поезда, которым предстояло дальнейшее путешествие, перецепляли вагоны, другие разгружались. Несмотря на царящую здесь достаточно высокую активность, владеющие железнодорожными линиями конгломераты не придавали Гринкаслу большого значения. Во всем городке не было ни единого агента службы безопасности ни от одной из транспортных компаний. Работающих на сортировочной станции сотрудников просили присматривать за райдерами и вышвыривать их из вагонов, но лишь местная полиция имела право производить аресты; полиции же, впрочем, больше забот причиняли студенты местного университета ДеПоу, и она мало внимания обращала на ржавеющие рельсы, оставшиеся со времен расцвета угледобычи, который был здесь почти сто лет назад.

К полуночи, когда мрак стал почти непроницаемым, температура опустилась до сорока одного градуса по Фаренгейту. Защищаясь от стужи, Альварес надел четыре тонких слоя одежды, включая черные джинсы и черную же кожаную куртку. Он нес рюкзак, в котором находились два гидравлических автомобильных домкрата, весившие примерно по пятнадцать фунтов каждый. И еще он нес коробку с дюжиной круглых подшипников, предназначенных для использования в устройствах, вес которых вдвое меньше, чем вес товарного вагона. Все они быстро выйдут из строя от перегрева. Альварес вошел в зону пересекающихся путей к западу от Саут-Джексон-стрит. Чтобы попасть сюда, он совершил два перелета, пользуясь фальшивым именем: от Ньюарка до Цинциннати, затем от Цинциннати до Индианополиса. Добираясь в Гринкасл, отстоящий почти на тридцать миль от Индианополиса, он не пользовался поездами, а предпочел сесть на аэропортовское такси, доехал до Путнамвилля, а потом оставшиеся три мили прошел пешком по сельским дорогам севернее Гринкасла. Он отправился в путь в половине одиннадцатого вечера, и за всю дорогу, занявшую сорок пять минут, ему не повстречалось ни единой машины. Умберто Альварес решил, что Средний Запад – просто прекрасное место.

На сортировочной царила полная темнота, но Альварес не хотел рисковать, боясь наткнуться на случайно забредшего агента службы безопасности «Нозерн Юнион». Приблизившись, он остановился и замер, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, но тут же понял: они давным-давно к ней привыкли; под покровом сплошных облаков, вдали от городских огней, очертания предметов терялись уже на расстоянии в несколько ярдов. Он прождал, не двигаясь и наблюдая, с полчаса, чувствуя, как дрожат возбужденные кофе и адреналином нервы, – ни звука, ни движения. Наконец он решился: пользуясь красным нашейным платком, как светофильтром, он включил карманный фонарь и последовал за слабым красным лучом. Красный свет доставал не больше, чем на несколько ярдов, поэтому его вряд ли кто-то мог заметить даже с близлежащей Саут-Джексон-стрит. Альварес пробирался мимо длинных составов, загнанных в тупик сортировочной, проскальзывал в тени одиноких вагонов, каждую секунду ожидая наткнуться на случайного райдера или услышать оклик затаившегося во тьме охранника. Он втягивал носом воздух – не почувствуется ли запаха сигаретного дыма или спиртного? Он бесшумно двигался вдоль путей, временами замирая и направляя тусклый красный луч фонаря на регистрационные номера вагонов и открытых платформ.

А вот и он: AJ5-6729. Он прикоснулся к борту вагона с некоторым ощущением благоговейного трепета. Это посыльный – этот вагон должен принести разрушение к самому порогу Уильяма Гоина; последняя попытка отвлечь, пусть даже ненадолго, внимание О’Мейли от суперскоростного экспресса. AJ5-6729, вагон с безбортовой платформой, внесенный в погрузочные накладные «Нозерн Юнион Рейлроудс», должен сегодня выехать из Гринкасла. Запах близкого успеха наполнил голову, как хмель от хорошего вина. Его слегка подташнивало. Он не носил с собой никаких записей, всю необходимую информацию держа в памяти. Компьютер «лэптоп», его механический мозг, надежно защищали пароли. Альварес в последний раз посмотрел на трафаретный номер – AJ5-6729. Этим утром вагон будет переведен на другой путь. Полный состав, принадлежащий «Нозерн Юнион», отправится по путям «CSX» через западную Индиану – Бразил и Силивиль – в направлении Терре-Хот и дальше, к Сент-Луису.

Конечным пунктом назначения является Альбукерке, в Нью-Мексико, – пункт назначения, которого состав никогда не достигнет. AJ5-6729 потеряет ось и сойдет с рельсов еще на пути к Терре-Хот. И потянет за собой задние вагоны.

Альварес обошел вокруг платформы. Убедившись, что поблизости никого нет, он забросил рюкзак под вагон и сам последовал за ним. При наличии необходимого инструмента подготовленная бригада ремонтников способна заменить буксовые подшипники за считанные минуты. Оси товарных вагонов удерживаются исключительно за счет силы тяжести. Имея непригодные подшипники и удалив смазку, Альварес быстро сделал все необходимое, чтобы вывести блок подшипников из строя. Позже он и сам отправится на товарном поезде в Бразил. А там потратит целое утро, чтобы дождаться единственного вида транспорта, которым можно без опаски отсюда уехать: Амтрак. Зная после посещения штаб-квартиры «Нозерн Юнион», с какой скоростью будет двигаться состав, зная, сколько времени понадобится блоку подшипников, чтобы разогреться до разрушительной температуры, он понимал, что где-то на подходе к Терре-Хот машинист или помощник заметят вдруг неожиданную вибрацию, какое-то нарушение ритма движения, услышат рокот, который прокатится по стали холодной дрожью. AJ5-6729 начнет вилять из стороны в сторону. Потом движение передастся всему поезду, от вагона к вагону покатится волна. Ленивая, медленная волна, которая разорвет сцепку задолго до того, как возникнет угроза для передних вагонов – и уж тем более локомотива. Несколько тысяч тонн стали сойдут с рельсов, их занесет, и оторвавшаяся часть состава вспашет землю, круша по пути рельсы. Начнется расследование, которое если не поглотит полностью, то, по крайней мере, отвлечет О’Мейли и НУТБ – всех ключевых игроков, которых Альварес намеревался вывести из игры, чтобы получить возможность совершить со сверхскоростным экспрессом то, что задумал.

Глава 14

Возможно, Тайлеру и удалось бы впервые за последнее время более-менее прилично отоспаться, если бы не будоражащие мысли. Разговор с О’Мейли одновременно заинтриговал и обеспокоил его. Информацию от него утаивают, причем, возможно, не только «Нозерн Юнион», но и Лорен Рукер. Клещ непоколебимой самоуверенности О’Мейли и его высокомерия въелся под кожу Тайлера и зудел, словно начинающая гноиться рана. А его убежденность в том, что у Тайлера нет ни малейшего шанса на успех, не только вызывала раздражение, но и почему-то прибавляла сил.

Он ворочался с боку на бок в обнимку со скомканным одеялом, спал плохо, а гостиничный будильник светил неживым зеленым светом прямо в лицо, пробиваясь даже сквозь закрытые веки. В середине ночи он, вздрогнув, проснулся в разгар сна, в котором занимался любовью с Нелл Прист. Эрекция доказывала, что О’Мейли не единственный человек, который не дает ему покоя. Всего лишь две ночи он провел вдалеке от дома, но казалось, что времени прошло гораздо больше.

Тайлер еще раз связался по телефону со своим адвокатом Генри Хэпплом, который поведал ему, что банк отказывается вступать в переговоры по поводу просроченных платежей по закладной. Банкиры заняли следующую позицию: если Тайлер погасит всю задолженность по закладной единовременно и добавит еще пятьсот двадцать семь долларов в качестве штрафа за просрочку, то решение о лишении права выкупа закладной может не появиться на свет. С таким же успехом они могли бы предложить ему слетать на Луну.

Он поручил Гарри выставить на аукцион свой мотоцикл – «Нортон» седьмой модели, 1953 года выпуска; всеми силами он до сих пор старался избежать последнего шага, поскольку мотоцикл в некотором роде олицетворял для него возможность вновь обрести свободу. Если дом со всем барахлом действительно пойдет с молотка, то в качестве запасного плана он намеревался на какое-то время ускользнуть от реальности в седле «Нортона». Единственное, что потребуется для этого, – деньги на бензин, да и то не очень много.

Постепенно, шаг за шагом, Тайлер из-за происшествия с Честером Вашингтоном лишался всего, что было для него дорогим или значимым. Поэтому и важность расследования побоища в вагоне возрастала с каждым днем. Он цеплялся за него, как утопающий за соломинку. Расследование было не только единственной возможностью заработать какие-то деньги; главное, с его точки зрения, оно представлялось ему единственным реальным шансом получить работу в будущем – то ли в правительственной организации, то ли в компании вроде «Нозерн Юнион». (Жуткий вариант, но и его нельзя сбрасывать со счетов.) Перед дверью его дома не стояла толпа агентов по трудоустройству с выгодными предложениями. «Охотники за головами» пока еще не звонили.

Не давали спокойствия и мысли о том, какое решение примет Рукер по итогам беседы Тайлера с О’Мейли. Если учесть отрицания О’Мейли, не сочтет ли Рукер правильным отстранить его от дальнейшего расследования? До завершения еще далеко, однако для того, чтобы убедить его в необходимости продолжения расследования, потребуются достаточно веские аргументы. Более того, если собранная им информация передана в ФБР, можно не сомневаться, что от расследования его уже отстранили. И что теперь? Принять предложение О’Мейли? Работать бок о бок с Нелл Прист? Впрочем, ни то, ни другое не вызвало никаких отрицательных эмоций.

Какой смысл возвращаться в заложенный дом к женщине, которая даже не отвечает на его телефонные звонки? Ему почти некуда возвращаться, и эта мысль была действительно страшной.

В восемь утра он позавтракал в ресторане отеля, раздумывая, почему до сих пор нет никаких сведений от службы безопасности аэропорта Кеннеди; неужели они передали информацию в обход него или, что еще хуже, совсем махнули рукой на его запрос? Ему повезло с видеозаписями, и Тайлер пребывал в уверенности, что подозреваемый находится в городе, а не пересел на очередной рейс, чтобы продолжить путь. Он рассеяно перелистывал последний номер «Нью-Йорк Таймс», чувствуя, что совершенно не способен сосредоточиться, все больше и больше переживая из-за предположения О’Мейли о том, что в таком огромном городе расследование практически бессмысленно: им ни за что не удастся найти подозреваемого.

В девять он находился в номере и смотрел утренний выпуск новостей, удивляясь, почему Нелл Прист до сих пор не позвонила. В девять двадцать зазвонил сотовый, и он жадно схватил телефон, как ожидающий звонка любовник.

– Это я.

– Что случилось? – Он пытался говорить спокойно. Хотя, на самом деле, в горле образовался комок, и ему трудно было дышать.

– Еще один поезд потерпел крушение.

В ту же минуту на экране телевизора появилась снятая с вертолета картинка: лежащие на боку изуродованные товарные вагоны, несколько очагов пламени. Тайлер приглушил звук, но надпись под сюжетом гласила: «ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ ИЗ ТЕРРЕ-ХОТ, ШТАТ ИНДИАНА».

– Ч-черт! – пробормотал он. Индиана – не больше ста миль от места, где был найден заледеневший труп Гарри Уэллса. – Си-Эн-Эн показывают аварию в новостях.

– С машинистом и помощником все в порядке, оба целы, никто не пострадал. Из одного вагона началась утечка какого-то газа, поговаривают даже о необходимости эвакуации людей из опасной зоны. Полнейшая неразбериха, Питер. Я туда лечу с О’Мейли – в этот раз на самолете компании, – и он готов, если вы не против, предоставить вам место. Мы можем приземлиться прямо в Терре-Хот. Так получится гораздо быстрее, чем обычным рейсом. – По ее голосу он чувствовал, что она хочет, чтобы он согласился.

– Вы же сами отлично знаете: я не имею права принимать подарки от частного сектора.

– Но в Чикаго вы со мной летели.

– Вы сделали мне одолжение по моей же просьбе, а не наоборот. Я полагал, что вы не станете распространяться об этом. О’Мейли, например, все понимает, потому и не предлагает.

– Позвоните боссу. Уверена, он сделает исключение. Может, правила хоть иногда должны толковаться не так прямолинейно.

– На случай, если получится, сообщите подробности, – попросил Тайлер.

– Мы вылетаем из Тетерборо, – сказала она.

Тайлер принялся записывать.

* * *

Несмотря на данное Рукером добро, на борту корпоративного самолета рядом с О’Мейли Тайлер ощущал себя не в своей тарелке. Не то чтобы «в постели с врагом», хотя подобные мысли нет-нет, да и проскакивали в голове, отвлекая его, – в уютном кожаном кресле у противоположного борта устроилась Нелл Прист. Он сомневался, что приглашение полететь вместе стало результатом щедрости души О’Мейли, – не тот он человек, после разговора в баре у Тайлера сложилось о нем определенное представление, – а если дело не в щедрости, тогда это намеренное действие. Либо О’Мейли хотел, чтобы Тайлер постоянно находился под присмотром, либо старался выманить его из Нью-Йорка. Ни то, ни другое Тайлеру не нравилось. Поэтому Тайлер еще из Нью-Йорка заказал в местном пункте проката автомобиль и вежливо отказался, когда О’Мейли предложил ему занять место в одной из двух машин, снятых им для себя самого и Прист. Тайлеру достался двухдверный «олдсмобиль» – спортивного вида, с откидным верхом, яркого неонового красного цвета – в котором он смотрелся настоящим посмешищем. Через несколько минут он, не выдержав, опустил верх.

– Ну, как действует? – спросила Прист по сотовому, когда три машины отъехали от аэропорта.

– Это мое первое крушение. – Он намеревался пошутить, однако Прист восприняла его слова серьезно.

– О’Мейли вам не нравится, – заключила она. – Но я вам говорю, Тайлер…

– Дело не в том, нравится он мне или нет. Он не вызывает у меня доверия.

– А я? – спросила она.

Он задумался, не зная, что сказать в ответ.

– Мне нужна информация. Информация внутреннего характера. О’Мейли ее от меня скрывает.

– Вы меня проверяете? Не забывайте, Тайлер, я на него работаю.

– Никаких проверок, – возразил он. – Сколько человек он использует для расследования этого дела?

– Целую кучу. Шестеро агентов, работавших на местах, направляются сейчас сюда.

– Мне кажется, нашему латиноамериканцу захочется поглядеть на плоды своей деятельности, – заявил Тайлер, нервничая от необходимости делиться своими соображениями.

– Почему вы так считаете?

– Минутный репортаж в программе новостей вряд ли его устроит. Ему захочется получить место в первом ряду.

– С каких пор вы стали специалистом по составлению психологических профилей?

– Я лишь высказываю предположение. Если он смылся, значит, он смылся.

– Вы повторяетесь.

– Послушайте, нам известно, что подозреваемый приземлился в Нью-Йорке приблизительно сутки назад. Поэтому нам нужно определиться. Подготовил ли он это крушение до столкновения с Уэллсом, или ему пришлось возвращаться? Если говорить о дальнейшем расследовании, каждый из сценариев предполагает совершенно различную тактику, и нам необходимо принять решение, основываясь на догадках.

– Мне нравится, что вы говорите «мы», – заметила Прист. – Продолжайте в том же духе.

– Не знаю, каковы планы О’Мейли, но мой инстинкт подсказывает мне, что нужно продолжать расследование так, как будто латиносу пришлось вернуться; в противном случае он успел оторваться от нас на такое расстояние, что мы преследуем тень, а не человека.

– Какая информация вам требуется? Количество задействованных агентов?

– Мы должны знать, где этот поезд останавливался на протяжении последних двадцати часов. Где, когда и на какое время. Нам нужно знать, проверяли ли ваши люди за последнее время этот участок пути. То же самое касается отдельных вагонов. Где они находились? Когда в последний раз их осматривали? Все это вопросы, о которых должен был позаботиться О’Мейли. Он обо всем должен знать. Но если он…

– Я все сделаю, – заверила Прист.

– Мне нужны снимки аварии для сравнения. И еще снимки других аварий. Желательно сделанные с воздуха, если сможете таковые заполучить. Рукер отдаст их экспертам, и те найдут сходство, если оно, конечно, есть.

– Сделаю.

– И еще я хотел бы, чтобы О’Мейли о моих просьбах не знал, хотя я пойму, если вы скажете, что это невозможно.

– Нет ничего невозможного, – возразила она. – Просто, что-то сделать легче, что-то – труднее.

– А вы-то зачем мне помогаете? – поинтересовался Тайлер. – Случайно не по поручению О’Мейли?

– Считайте, что я этого вопроса не слышала, – ответила Прист и вернулась к тому, о чем он говорил раньше. – Так вы считаете, что наш подозреваемый должен вернуться, чтобы посмотреть на то, что натворил?

– Вы видеооборудование с собой привезли?

– Конечно.

– Скажите тем, кто будет снимать, чтобы они не забывали о толпе зрителей. А сами посматривайте на людей, Нелл. Если он просто стоит в толпе, вы его ни за что не обнаружите. Но мы в полиции обычно применяли следующий трюк: мы приближались к толпе – в открытую, не таясь – и смотрели, не попытается ли кто тихонько и незаметно отколоться и улизнуть. Одним из таких и может оказаться тот, кого мы разыскиваем.

– Черт возьми, у меня от ваших слов мурашки по спине ползают, – призналась она.

В свою очередь, он мог бы сказать, что общение с ней и у него вызывает определенную реакцию – и не в виде мурашек на коже, если вспоминать минувшую ночь. Интересно, как складывались бы более тесные и интимные отношения между ними? У него никогда не было черной женщины. Насколько далеки их миры?

– Если кого-то увидите, задерживайте для выяснения всех и каждого, и, если можно, сообщите мне о результатах, хорошо?

– А вы? Вы чем займетесь?

– Я сделаю ставку на то, что наш парень – тоже человек. И если мое предположение верно, – добавил он, – тогда я позвоню вам раньше, чем вы мне.

* * *

Тайлер использовал логику, чтобы проверить интуитивное предчувствие: анонимные путешествия на авиалиниях теперь невозможны, каждый пассажир должен показывать удостоверяющий личность документ с фотографией. Разумеется, вряд ли аэропортовские служащие досконально проверяют все данные водительских удостоверений, [8]8
  Паспорт у американцев как таковой отсутствует и оформляется лишь для выездов за границу. Основным документом, удостоверяющим личность, являются водительские права.


[Закрыть]однако они все-таки сверяют снимок на документе с внешностью обладателя и фамилию с той, что написана на билете. Подозреваемый прилетел из Чикаго в Нью-Йорк, воспользовавшись, скорее всего, поддельными документами. Но сколько у него фальшивых документов и сколько из них он использует? Обычно поддельные бумаги оставляют про запас, на тот случай, когда не удается воспользоваться другими способами. Только глупец будет использовать поддельный документ слишком долго. Но как ведет себя тот, кого они ищут? Без нужды достает документы каждый раз, когда нужно их предъявить? Сомнительно. Разумный человек применял бы один документ до тех пор, пока дальнейшее использование не стало бы рискованным, затем переключился бы на другой, если он есть. Чтобы проверить свою теорию, Тайлеру требовался единственный звонок в офис Рукера.

* * *

– У меня есть задание для ваших сотрудников, – с ходу заявил Тайлер.

– У меня на столе официальный запрос от ФБР, – заявил в ответ Рукер. – Они интересуются, не занимаемся ли мы, случайно, расследованием уголовного преступления, и если да, то с какой стати.

Тайлер не дал увести себя от темы:

– Пусть они сравнят список пассажиров на рейс «Юнайтед Эйрлайнз», которым наш подозреваемый прилетел в Нью-Йорк, со списками всех рейсов, направлявшихся в Индианополис за последние тридцать часов. Готов поспорить, что обнаружатся совпадения. А когда высветится одна фамилия, – уверенно продолжил он, – соберите пленки камер видеонаблюдения у камер хранения, на стоянках такси, на автобусных остановках, в пунктах проката автомобилей и в секторе прилета Индианополиса. Потом отнимите положенное время и просмотрите видеозаписи в секторе регистрации пассажиров. Компьютеры отмечают время регистрации. По этой отметке можно…

– …определить, видеозаписи за какое время надо просматривать, – прервал его Рукер. – И мы, возможно, получим снимок, чтобы повесить на стену в рамочке. – Он помолчал и затем добавил. – Впечатляет.

– Запись в аэропортах тоже кольцевая, как и везде, но стирается не через сутки. Они свои записи сохраняют в течение тридцати дней, и только после этого делают новые поверх старых. Но в любом случае нам желательно поторопиться, – настойчиво добавил Тайлер. – На всякий случай, чтобы не оказалось, что записи уже стерты. Кстати, – вспомнил он, – сколько времени я могу не опасаться, что ко мне пристанут фэбээровцы?