Текст книги "Двойная ложь"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 30

Вытянувшись под днищем вагона в импровизированном гамаке из нейлоновых ремней, Альварес нервничал. В какой-то момент на фоне озабоченных голосов он услышал где-то неподалеку царапанье собачьих когтей. Ось покачнулась. Его охватила волна возбуждения. Экспресс тронулся с места.

Альварес принялся торопливо снимать штору-жалюзи, скрывавшую его от посторонних глаз. Свернув штору в трубочку, он положил ее вдоль гамака рядом с собой, готовый снова развернуть при следующей остановке, будь то депо Медоуз или станция Пенн. В качестве тренировки он проделывал эту операцию много раз, и теперь все прошло гладко.

Состав набирал скорость, и железнодорожное полотно мелькало всего в нескольких футах под Альваресом.

Если план сработает, он будет оставаться в своем укрытии до тех пор, пока экспресс не войдет в тоннель за станцией Пенн.

* * *

Экспресс двигался на север на небольшой скорости; портативная система глобальной навигации Альвареса – спутниковая электронная карта – показывала шестьдесят миль в час. Как он и предполагал, состав остановился в депо Медоуз, где к нему прицепили недостающие пассажирские вагоны. Соблюдая крайнюю осторожность, на время стоянки он снова натянул маскировочную штору, хотя, как оказалось, проверялись только прицепные вагоны. Вскоре после прибытия в Медоуз «F-A-S-Т Трэк» в полном составе отбыл на станцию Пенн.

* * *

– Что играет вам на руку, – сообщил Тайлеру Куперсмит, бригадир техников, стоя перед дверью служебного отсека переднего пассажирского вагона, – так это то, что дверь отпирается и запирается только снаружи, из бокового прохода, а это значит, что парни из охраны просто подергают за нее, чтобы проверить, закрыта она или нет. Они не станут открывать ее. Я сто раз видел, как они это делают.

Пассажирские вагоны французского производства обустраивались специальной кабиной с электронным оборудованием, смежной с туалетом для инвалидов. Сама кабина разделялась на две секции толстой пластиковой перегородкой от пола до потолка, защищающей стойку с чувствительными приборами. За перегородкой было достаточно места, чтобы спрятать стоящего человека.

Куперсмит продолжил:

– Эти придурки? Сомневаюсь, что они знают об этой кабинке.

– То есть, по сути дела, я буду заперт.

– Пока я или кто-нибудь из моих ребят вас не выпустит. Да. Но в этом-то все и дело, верно? Я хочу сказать, кому придет в голову сюда заглядывать?

– У меня клаустрофобия, – объяснил Тайлер и подумал, что вряд ли этот человек может представить себе, что такое боязнь закрытого пространства. – Так дело не пойдет.

– Тогда сами решайте, как поступить, – с раздражением в голосе заявил бригадир.

– Вы передали мое сообщение той женщине? – осведомился Тайлер.

– Да.

– Во время испытания вы или кто-нибудь из вашей команды будет на борту?

– Я и еще четверо парней. Двое впереди в машинном отделении и двое сзади, в пятом вагоне. На случай, если понадобимся.

– Во время движения можно пройти из локомотива в пассажирский вагон?

– Конечно. Без проблем.

Тайлер надеялся, что охрана не обратит особого внимания на пару техников на откидных сиденьях в машинном отделении. К тому же они искали латиноса Альвареса, а не замаскированного отставного полицейского, в то время как в пассажирском вагоне кто угодно – даже обслуживающий персонал – мог выглядеть более подозрительно. Тайлер сказал:

– Вы можете посадить меня вместе с техниками в локомотиве?

– Чем бы вы там ни страдали, вам будет гораздо удобнее здесь, в электронном отсеке. В машинном отделении тесно, шумно и жарко.

– И все же я предпочел бы машинное отделение, – сообщил Тайлер тоном, не допускающим возражений.

Бригадир окинул его недовольным взглядом.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Тайлера подмывало нагрубить ему, но он решил попридержать язык.

Глава 31

– Мне хотелось бы воздержаться от повторения избитых фраз о прорыве в мире технологий и вступления в новую эру, но факт остается фактом – несмотря на банальность этих клише, настоящий момент является поистине историческим. Все мы, стоящие здесь, на платформе номер семь станции Пенсильвания, сегодня совершим путешествие, ставшее возможным именно благодаря новой технологии, которая в течение ближайших десятилетий позволит произвести коренной переворот в системе железнодорожных сообщений как в Соединенных Штатах, так и за рубежом. С чувством глубокой гордости хочу сообщить вам, что компания «Нозерн Юнион» является владельцем патента на гиростабилизирующий механизм с глобальной системой навигации, на принципах действия которого основана система поезда нового поколения «F-A-S-Т Трэк», и что данная технология, позволяющая эксплуатацию высокоскоростных экспрессов на уже существующем, стандартном железнодорожном полотне, есть и останется исключительно американской. В то же время мне хотелось бы выразить глубокую благодарность нашим французским консультантам и производителям – компании «Витесс» – а также сотням японских конструкторов и инженеров, выносивших и воплотивших в жизнь нашу общую давнюю мечту о суперскоростных электрических поездах.

Голос Гоина эхом отражался от сырых холодных стен цементного бункера подземных переходов станции Пенн; его привело в ярость указание начальника станции, поступившее в последний момент и помешавшее ему произнести эту речь наверху, в главном зале вокзала, с прицелом на который она и была написана. Журналисты, мэр, сенатор со своими помощниками, государственный секретарь по транспортным средствам Нью-Йорка и целая армия инвесторов – все дрожали от холода, пытаясь изобразить неподдельный интерес к тому, что произносилось с трибуны. Гоин смирился с тем, что девизом дня стала краткость, и урезал свою речь почти на две трети.

Кит О’Мейли стоял чуть позади, слева от Гоина, и ощупывал глазами толпу.

Много лет назад, когда Гоин впервые столкнулся с тем, что президент национальной сети по распределению бакалейных товаров не может рассчитывать на государственные правоохранительные органы в смысле удовлетворения нужд частной коммерции, на сцене появился гораздо более эффективный О’Мейли. Резкие углы сглаживались. Закон не стоял на страже. За дело взялся О’Мейли. Время от времени кому-то приходилось угрожать, кого-то запугивали или шантажировали, чья-то личная жизнь выворачивалась наизнанку на страницах прессы, но поезда продолжали идти, а тридцать тысяч миль железнодорожного полотна функционировали в соответствии с требованиями акционеров, рядовых граждан и государственных деятелей. Не вдаваясь в подробности, Гоин интуитивно осознавал реальное положение дел. Ему нужно было управлять железной дорогой. А железные дороги обладали весьма своенравным характером с самого момента их изобретения. В этом смысле с тех пор мало что изменилось.

Для Гоина минуты на станции Пенн стали моментом осуществления великой мечты, даже несмотря на то, что речь ему приходилось произносить в уродливом подземном тоннеле. Его пробирала дрожь, причиной которой был вовсе не холод. Он воплотил свою мечту в жизнь, преодолев сотни препятствий, которые скептики изначально назвали непреодолимыми. Его переполняло возбуждение, и точно такое же возбуждение он видел на лицах многих из присутствующих здесь людей. Возрождение. Новая жизнь великого открытия.Еще не так давно, мальчишкой, он проводил счастливые часы наедине с игрушечной железной дорогой «Лайонел». А теперь, благодаря ему, умирающая индустрия пассажирских железнодорожных перевозок должна возродиться. Очень скоро путешествие из Сан-Франциско в Лос-Анджелес будет занимать менее двух часов; из Портленда в Сиэтл – всего сорок пять минут. Пять часов – из Чикаго в Нью-Йорк. Совместная маркетинговая программа с компаниями «Форд» и «Хонда» разместит пассажиров с билетами по электровагонам в пункте назначения всего за десять долларов в день. Постепенно – он осознавал, что подобные проекты не реализуются за одну ночь – железнодорожные путешествия вновь обретут популярность, загруженность автомагистралей снизится, а состояние воздушной среды в центральных городских районах в значительной степени улучшится. И все благодаря его чудо-поезду.

Этот день запомнится всем надолго – об этом позаботился его отдел по связям с общественностью. Гоин задействовал целую команду фотографов и видеооператоров, непрерывно снимающих все происходящее. «Дейтлайн» будут сопровождать их во время пробега, с возможной прямой трансляцией через порты данных, которыми оборудованы пассажирские вагоны. «CNN» ожидали их прибытия на станции Юнион. Все декорации готовы для начала первоклассной премьеры.

Гоин заметил, как внимание аудитории сместилось. Увидев несколько затылков, он понял, что теряет слушателей. На какое-то мгновение он напрягся при мысли о том, что его речь подготовлена плохо, но, повернувшись в ту же сторону, что и остальные, и отыскав глазами предмет всеобщего внимания, он в который раз почувствовал прилив отцовской гордости, смешанной с отцовским же раздражением. На Гретхен было черное кашемировое пальто – никаких сомнительных мехов, вызывающих ярое возмущение у защитников животных, – черные туфли от Феррагамо и черное вечернее платье, облегающее тело, словно тонкий чулок, под распахнутыми полами пальто. Жемчужное ожерелье. Пара бриллиантовых серег от Тиффани, достойных принцессы, по два карата каждый камень – он отлично помнил эти серьги, за которые выложил двадцать две тысячи долларов в ее двадцать первый день рождения. Высоко уложенные волосы и только легкий намек на тени, карандаш для глаз и помаду – она выглядела и держалась как особа королевских кровей.

Всего несколько дней назад она бросила ему в лицо кучу обвинений, которые он отверг все до единого. Впервые за много лет они серьезно поссорились, полностью потеряв контроль над собой. Все закончилось тем, что Гоин категорически запретил дочери появляться на вокзале Пенн. И вот она здесь – полнейшее неповиновение! Противореча самому себе, он приветствовал дочь легким движением. Что бы ни случилось дальше, он не позволит ей участвовать в этом пробеге! Гоин только слегка запнулся, увидев, что дочь сопровождает высокая длинноногая женщина из его службы безопасности, Нелл Прист, одетая в черный шерстяной брючный костюм в японском стиле с широким поясом и глубоким вырезом со строгими отворотами. На ней было серое пальто с эполетами, тесьма развивалась на ходу, облегая бедра. Черные туфли со шнуровкой несколько противоречили остальному наряду, но не слишком портили картину. Ее одежда, и особенно эти туфли, дали понять Гоину, что она на работе: готова отреагировать на любое подозрительное движение с быстротой развернувшейся пружины. Он заставил себя вернуться к своей речи, невольно подумав о связи этой женщины с проходимцем по имени Питер Тайлер, который, по словам Кита, был человеком, способным вставить им палки в колеса. Как все чертовски сложно. Он прогнал эти мысли и продолжил свою речь, подходя к ее триумфальному завершению.

Несмотря ни на какие сложности, этот день будет вписан золотыми буквами в историю его жизни.

* * *

Из своего укрытия под днищем вагона-ресторана Альварес мог слышать обрывки речи Гоина, доносящиеся с платформы, в то время как мысли его были заняты предстоящим пятиминутным пробегом в полной темноте тоннеля, пока «F-A-S-Т Трэк» будет пересекать реку Гудзон и заодно границу Нью-Джерси. В течение этих пяти минут, всего в нескольких футах над насыпью из битого щебня, который, упади Альварес, превратит его в груду перемолотого мяса, ему придется выкарабкаться из своего гнезда и пробраться в один из четырех задних пассажирских вагонов, заполненных манекенами. Он должен закончить это отчаянное предприятие до того, как поезд выйдет из тоннеля, чтобы воспользоваться преимуществом, которое предоставляла темнота. Между станцией и тоннелем ему предстоит проползти через весь вагон под поездом – и все из-за того, что, согласно правилам, прямо за вторым вагоном-рестораном, под которым он прятался, должны находиться два техника.

Он тщательно все продумал.

Когда Гоин представил слушателям Гретхен, Альварес уловил ее имя и невольно задумался, будет ли она в этом поезде, – женщина, которую он знал по номеру в отеле «Плаза». В этот момент он на мгновение потерял равновесие, завалился на правый бок и уронил фонарь туристической модели, который прикрепил на лбу, готовясь к предстоящей гонке в тоннеле. Фонарик произвел слишком много шума для такого небольшого и легкого предмета, прокатившись сначала по маскировочной шторе рядом с Альваресом, который потянулся за ним, но промахнулся, а потом соскользнув и ударившись о бетонное полотно, незамеченный, но безнадежно утраченный.

Альварес слушал, затаив дыхание и прижав к уху динамик рации «Юниден».

– Томми? – услышал он. – Это Кинан.

Голос радиодиспетчера службы безопасности «Нозерн Юнион» ответил:

– Слушаю.

– Я тут только что слышал какой-то шум. Второй вагон-ресторан. Похоже, внизу. Я ясно слышал. Мне проверить, или ты вышлешь техников?

Теперь Альварес слышал голос того же охранника и с платформы – видимо, тот подошел ближе к вагону.

– Оставайся на платформе, Кин. Я передам техникам, чтобы они проверили. – Диспетчер уточнил номер вагона.

Техники!Альварес напрягся, проклиная самого себя. Вполне возможно, даже вероятно, что техники полезут под вагон, чтобы осмотреть днище, и хотя мастерски выкрашенная штора могла обмануть охранников с зеркалом, не было ни малейшего шанса, что трюк выдержит более тщательную проверку. Придется либо отказаться от своего плана, либо действовать прямо сейчас, и у него есть всего несколько минут на принятие решения. В любом случае, нужно выбираться из-под поезда. И в темпе.

* * *

Явное недовольство и даже некоторое отвращение проступило на лице Куперсмита, составлявшего Тайлеру компанию в тесном душном отсеке машинного отделения локомотива, когда диспетчер передал ему, что его людям необходимо выяснить источник подозрительного шума, услышанного одним из охранников.

Речь Уильяма Гоина близилась к завершению. Тайлер прервал Куперсмита, отдававшего приказание одному из двух техников, которые также находились в машинном отделении, и спросил, не может ли он пойти с ним.

Его просьба только усилила раздражение Куперсмита, так как теперь он вынужден был и сам отправиться на платформу. В результате все трое выбрались из локомотива через дверь, выходящую на противоположную от платформы сторону, и проследовали по мрачному коридору, образованному суперэкспрессом и стоявшим рядом пассажирским поездом.

– Скорее всего, обычная конденсация, – предположил Куперсмит.

– Кусок льда. Сто процентов, – согласился второй техник, которого звали де Вульф. Он говорил с французским акцентом и шел медленнее всех.

– Конденсат, – объяснил Тайлеру Куперсмит, – который образуется под вагонами-ресторанами, по пути замерзает и превращается в лед, а затем оттаивает в тоннелях и отпадает. Французы предупреждали нас об этом с самого начала.

– Даже в августе, – подтвердил де Вульф. – Помню, поначалу мне даже не верилось.

– Сложнее всего поверить в то, – пробурчал Куперсмит, – что они дергают нас из-за какой-то чепухи.

С другой стороны поезда послышались бурные аплодисменты. Джаз-трио грянуло «Я всю жизнь проработал на железной дороге».

Трое мужчин остановились напротив второго вагона-ресторана. Куперсмит указал на небольшие металлические пластины на стене вагона, на которых были выгравированы инструкции на английском и французском языках: по сцеплению, стоп-кранам и аварийному управлению.

– Единственная проблема с этим поездом состоит в том, – сказал Куперсмит, – что вся документация на него написана на двух языках.

– Совершенно верно, – поддел его де Вульф. – Надо было писать инструкции только на французском.

Тайлер все еще опасался, что кто-нибудь из охранников может заметить и опознать его. Он ожидал неприятностей со всех сторон. В куче хлама и мусора он заметил крысу размером с енота, которая выскочила из-под вагона экспресса и метнулась в сторону пассажирского поезда. За спиной он увидел цепочку следов, оставленных ими же самими, – четкие отпечатки ботинок в пыли. Следы вели от локомотива к тому месту, где они стояли.

Куперсмит вставил ключ странной формы в замочную скважину на раме в нижней части вагона, и перед ними открылась герметичная дверь.

– Фредо, – сказал он французу, – поищи кусок льда или небольшую лужицу.

– А как насчет нашего нового друга? – предложил де Вульф, полагая, что Тайлер был его новым коллегой, как его и представил Куперсмит.

– На этот раз пойдешь ты, – сообщил в ответ Куперсмит.

– Представьте себе, нас зимой отправляют на поиски льда, – пожаловался де Вульф.

– Думаю, стоит рассказать об этом диспетчеру. Да, мы именно этим и занимаемся.

– Любишь кататься – люби и катайся, – ухмыльнулся де Вульф. Он встал на колени и прополз под вагон.

Тайлер услышал, как двери вагонов со стороны платформы со свистом всасывали воздух, – поезд открыли для всех желающих осмотреть его. Далеко не все приглашенные должны были участвовать в исторической поездке в Вашингтон. Подобно отплывающему круизному судну, экспресс принимал гостей для короткого визита – в данном случае приема с шампанским перед самым отбытием. Все вагоны были открыты для осмотра, включая вагон-ресторан, под которым в данный момент работала команда техников Тайлера. Подняв голову в сторону окон пассажирского вагона, Тайлер увидел застывшие лица многочисленных манекенов, не слишком естественно смотревшихся на пассажирских местах.

Через открытую боковую дверь, в промежутке между двумя вагонами, он видел множество мужских и женских ног, принадлежавших поднимающимся на борт гостям. Краем глаза он уловил профиль Нелл Прист, в длинном черном брючном костюме и сером пальто, и его пульс участился. Он не хотел, чтобы она оставалась на этом поезде.

– Что за черт? – услышал он голос де Вульфа из-под вагона. Француз выбрался наружу, держа в руке туристический фонарь. Он был абсолютно чистым – ни пыли, ни грязи.

– Похож на ваши? – спросил Тайлер бригадира.

Куперсмит покачал головой; его воинственное настроение внезапно улетучилось.

– Мы пользуемся другими, они пристегиваются к карману. У всех одинаковые.

Тайлер взял у де Вульфа фонарь, быстро расстегнул комбинезон и вытащил оружие – полуавтоматическую девятимиллиметровую «Беретту».

Ни на минуту не забывая о том, что поезд переполнен людьми, Тайлер снял оружие с предохранителя. Он присел на корточки, подался вперед, направил пистолет и фонарь в темноту, царившую под вагоном, и произнес, понизив голос:

– Кто бы вы ни были – я федеральный агент, я вооружен и сейчас пролезу под вагон. Если вы немедленно не покажетесь, я буду стрелять без предупреждения. Поэтому советую немедленно выйти.

Его бросило в жар, как будто он снова только что выбил ту дверь и увидел, как Честер Вашингтон колотит плачущего ребенка головой о стену. Отвращение. Ярость. Они снова вернулись. Тогда Тайлер тоже успел выкрикнуть предупреждение, и мгновением позже рука, самым неестественным образом протянувшаяся через всю комнату, выбила у него пистолет.

Де Вульф изумленно проговорил:

– Федеральный агент?

Тайлер почувствовал, как пот стекает по его грудной клетке. Его горло сжалось от страха перед неизвестностью. Альварес нужен ему живым.

– Похоже, никого нет, – предположил де Вульф.

– Сообщите службе безопасности. Вы двое смотрите в оба и прикрывайте этот проход, – Тайлер указал на промежуток между двумя вагонами.

Куперсмит вытащил рацию, доложил диспетчеру о найденном фонаре и сообщил, что отправил «одного из своих людей» под вагон проверить, что там происходит.

Тайлер был благодарен Куперсмиту за сохранение его инкогнито. Он пригнулся и, с пистолетом в правой руке и фонарем в левой, проскользнул под вагон.

* * *

Яркий луч фонаря прорезал темноту под днищем вагона-ресторана. Тайлер водил дулом пистолета вслед за лучом, готовый в любой момент переместить указательный палец на спусковой крючок. Он знал то, чего не знал ни один из присутствующих: этот фонарь уронил Альварес. Он был абсолютно уверен в этом.

За его спиной де Вульф заглянул под поезд:

– Если там кто-то и был, его давно уже нет. Я прав?

Тайлер приказал французу продвинуться дальше вдоль вагона – казалось, де Вульф играл по своим собственным правилам. Тайлер направил луч света на колесные оси.

– Фредо! – позвал он, останавливая француза. – Вы нужны мне здесь, внизу.

– Я?!

– Я понятия не имею, что тут к чему, – сказал Тайлер. – Забирайтесь сюда и помогите мне, ладно?

Де Вульф неохотно полез под поезд. Отобрав у Тайлера фонарик, он водил лучом по днищу:

– Это часть вспомогательной системы тормоза. Это фекальный бак… резервуар с питьевой водой… всякие детали… Погодите-ка! – Луч фонаря метнулся обратно, а де Вульф дернулся назад, в противоположном направлении от места падения фонаря. Он ударился затылком об ось и уронил свой фонарик.

Тайлер поднял его и тут же увидел фальшивое дно вагона из натянутой шторы-жалюзи.

– Я вооружен, – резко повторил он.

Джазовый оркестр на седьмой платформе грянул «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Послышались хлопки открываемых бутылок с шампанским, и от неожиданности Тайлер чуть было не нажал на курок. Было нечто ирреальное в сочетании приема с икрой и шампанским наверху и грязи и пыли здесь, внизу.

Тайлер молча передал фонарь де Вульфу и прополз вперед. Он ухватился за маскировочную штору и одним резким движением сорвал ее. Она развернулась, как знамя, и опала на бетонный пол. Над нею оказалась нейлоновая сеть, развешенная в виде гамака.

– Пусто, – сказал де Вульф. – Сбежал.

– Я бы не был так в этом уверен, – ответил Тайлер, водя вокруг фонарем.

– Что там у вас происходит? – поинтересовался Куперсмит.

Тайлер ответил из-под вагона:

– Служба безопасности может перекрыть тоннель?

– Со всеми приходящими и уходящими поездами? Ни малейшей возможности.

– Кроме того, его здесь нет уже давно, – рассуждал де Вульф, рассматривая брошенное укрытие. – Умный сукин сын.

Тайлер услышал, как Куперсмит говорит по рации, и повернулся к де Вульфу:

– Нужно начинать прямо сейчас. Мы с вашим шефом начнем с хвоста поезда и будем продвигаться к голове. А вы, – приказал он французу, – передадите сообщение одному человеку.

* * *

К тому времени, когда Прист разыскали и препроводили к пустой части экспресса, Тайлер с де Вульфом успели осмотреть днища четырех задних вагонов, пока Куперсмит и его помощники проверяли передние. В это же время охранники из службы безопасности работали внутри вагонов, наугад проверяя пропуска некоторых гостей, а остальные обыскивали тоннель и многочисленные смежные пути. Операцию попытались произвести с минимально возможным шумом, и в конечном итоге было решено, что Альварес покинул место действия, и всякая угроза, которую он мог представлять, отпала с его уходом.

Тайлер не был в этом уверен. Они с Куперсмитом уже обсудили количество времени, которое понадобилось бы на полноценный осмотр рабочих систем поезда. Он знал, что О’Мейли будет не слишком рад его присутствию на станции, и старался держать голову пониже и не выделяться из толпы.

Окончательно перепачкав комбинезон, Тайлер выполз из-под последнего вагона и наткнулся на Прист.

– У нас тут кое-какие проблемы, – сообщил он.

– Я уже слышала. О’Мейли приказал проверить по списку всех приглашенных.

– Он прятался под вагоном-рестораном. Хотел бы я знать, сколько времени он там просидел. Вероятно, ему удалось обойти охранников в Раритане.

– Не может быть, – пробормотала Прист. – Я лично наблюдала за тем, как проверяли поезд.

– Альварес ловко замаскировал свое укрытие. Нужно было уткнуться в него носом, чтобы что-нибудь заметить.

– Он ушел?

– Все может быть, – с сомнением ответил Тайлер. – Может, теперь он прячется внутри. Веселится наверху вместе с остальными.

Прист подняла голову к окнам, заполненным манекенами и посетителями.

– Каждому гостю выдали специальную эмблему, – она указала на фиолетовый значок, приколотый у нее на груди. – Даже Гоину. О’Мейли отдал приказание в последний момент. Независимо от того, что Альварес о нас знает, он не мог знать об этих эмблемах.

– Гостей очень много. Кроме того, в данный момент он может прятаться где-нибудь в вагоне.

Она еще раз посмотрела вверх. Покачала головой.

– Нет. Он ушел, – сказала Прист, вглядываясь в темноту тоннеля. – Понял, что его замысел раскрыли, и ушел. – Это звучало почти убедительно.

– Мне нужна такая эмблема, – заявил Тайлер.

Нелл покачала головой.

– Я не знаю, где ее взять. Их выдавали всем присутствующим лично в руки, по списку. О’Мейли решил, что это хороший способ контроля.

– Тогда дай мне твою, – настаивал Тайлер. – Ты можешь сказать, что не заметила, как потеряла ее. Пока они будут искать ее, я выиграю время.

Нелл отстегнула эмблему и вручила ее Тайлеру. На ее лице было написано беспокойство. Он успокаивающим тоном сказал:

– Мы уже справились там, внизу, но давай проверим еще раз. Ты начинай с первого вагона. А я начну с хвоста и буду продвигаться вперед.

– Наши люди уже обыскивают поезд и проверяют личность каждого из присутствующих по списку. А для тебя это не слишком удобно. Большинство из них уже знают тебя в лицо, – предупредила Прист. – О’Мейли вышвырнет тебя со станции.

– С правовой точки зрения он не сможет этого сделать. Агент НУТБ имеет полное право здесь находиться. Все, что в его силах, – это задержать меня разговорами или начать за мной следить. Но в этой толпе? – Тайлер пожал плечами. – Это же настоящий зоопарк. Со мной все будет в порядке. Что там с расписанием?

– Поезд отбывает через десять минут.

– Его задержат из-за этого происшествия?

Прист покачала головой.

– О’Мейли, скорее всего, попытается это сделать, но Гоин не разрешит. Поезда должны отправляться строго по расписанию. Это один из основных принципов компании.

Тайлер посмотрел в темные глаза Прист и почувствовал, что к горлу подступает ком. Он ни за что не поверил бы в то, что способен на чувства, которые она в нем вызывала.

– Мне очень хочется поцеловать тебя сейчас, – сказал он. – Но я не могу.

– Разумеется, не можешь. – Нелл поняла все по его лицу.

– Когда будешь охранять Гретхен Гоин, не забудь прикрывать и свои тылы, – посоветовал Тайлер. – Весьма симпатичные, к слову будет сказано.

– Некоторые мысли иногда лучше держать при себе, – фыркнула Нелл уже на ходу, направляясь в сторону экспресса.