Текст книги "Двойная ложь"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 17

Свидание превратилось в деловой ужин, состоявший из пиццы, которую посыльный доставил в гостиничный номер Прист; они же тем временем беспрестанно разговаривали по сотовым, временами отвлекаясь лишь для того, чтобы ответить на звонок внутреннего телефона. Прист и Тайлер пытались организовать и контролировать многоступенчатую охоту, начавшуюся через считанные минуты после того, как Альварес спрыгнул с «Амтрака». Масштабы операции разрастались с каждым часом.

О’Мейли убыл на частном самолете, решив, что должен лично проинформировать Уильяма Гоина о ходе расследования. Рукер раздобыл никудышную распечатку лица подозреваемого – в профиль, снятого в пропускной зоне аэропорта Индианаполиса. Они в напряженном возбуждении дожидались, когда появится имя, обнаруженное в какой-нибудь базе данных по отпечаткам пальцев.

– Скользкий парень попался, – заметил Тайлер, возясь с ноутбуком, отправляя электронным факсом фотографию по цепочке автостоянок на трассах I-70 и I-74. Дело продвигалось до противного медленно.

– И все-таки мы продвигаемся вперед, – откликнулась Прист. – Так что, не так все и плохо.

Во время преследования в поезде Тайлеру ни разу не удалось увидеть лица подозреваемого – мужчина спрыгнул раньше, чем он успел его рассмотреть.

– Его давным-давно и след простыл, – сказал Тайлер. – Ищи теперь ветра в поле.

– Но вы подобрались к нему близко, Питер. Очень близко. Ближе, чем кто-либо из нас. Кстати, – добавила она, – как там котировки NASDAQ?

Тайлер взглянул на монитор:

– Подрос на пятьдесят пунктов. Индекс Доу-Джонса по транспорту упал, что вполне объяснимо после крушения. Тоже мне, сюрприз!

– А я играла на повышение. Вот и накрылись мои акции…

– А у меня куча долгов, – признался он. – И неприятностей. Причем неприятностей больше.

Водителей-дальнобойщиков по рации попросили посматривать на дорогу и сообщать о голосующих мужчинах. В радионовостях Кевин Джонс предстал осужденным, совершившим побег из тюрьмы и находящимся сейчас приблизительно в районе границы между Индианой и Иллинойсом. К поиску подключились все ресурсы, какие только можно было вообразить. Все проверялось. Перепроверялось. И проверялось заново.

Тайлер прикладывал к подбородку мешочек со льдом, принесенный по его просьбе горничной. На лице красовалось несколько синяков, но опухоль спала. Пицца оказалась не самым удачным решением: жевать было больно. К тому же Прист оказалась строгой вегетарианкой.

– Без мяса, без сыра, – попросила она, когда Тайлер звонил в пиццерию.

– Пицца без сыра? – переспросил он, прикрывая трубку ладонью. – То же самое, что «Кровавая Мери» без водки.

– Тогда назовите это девственной пиццей или как хотите, мне до лампочки. Главное, пусть на половинку пиццы не кладут ни мяса, ни сыра. Или, если уж вам так хочется, решайте сами, но учтите, что есть ее я не буду.

– И что в этом хорошего, по-вашему? – усмехнулся Тайлер.

Прист равнодушно пожала плечами.

Чтобы получить копию снимка подозреваемого для себя, Тайлер отправил электронный факс на собственное имя по номеру гостиничного факса, и теперь распечатка красовалась на зеркале. Время от времени он поглядывал на расплывчатый портрет, иногда даже заговаривал с ним. Прист воздерживалась от комментариев, хотя пару раз приподнимала голову, но в последний момент прикусывала язык.

Телевизор был включен на CNN, звук приглушен ровно настолько, чтобы комментарии были разборчивыми, но не мешали работать. Когда речь зашла о поиске сбежавшего преступника, Прист прибавила громкость. Мелькнул снимок, однако на телеэкране он показался еще хуже – как будто объектом поиска являлись ухо, часть лба и клок темных волос. Только черная кожаная куртка – скорее всего, европейского производства, гладкая, без заметных швов – и ноша, гибрид рюкзака и дорожной сумки, строго соответствующей параметрам, предписанным правилами авиаперевозок, давали смутный лучик надежды.

Когда комментатор сменил тему и принялся описывать бедствия заболевшей панды в зоопарке Сан-Диего, Прист снова приглушила звук.

– Надо все-таки было прыгнуть, – пробормотал Тайлер.

– Конечно, – саркастическим тоном произнесла она. – А то синяков мало, надо бы еще пару переломов для полного счастья.

– Да угомонитесь вы, – взмолился он. – Я же его буквально держал в руках. И потерял. И сколько времени понадобилось бы CNN, чтобы установить мою личность? Между прочим, хочу напомнить, что, возможно, и существует где-то закон, запрещающий прыгать с движущихся поездов, однако на данном этапе связь подозреваемого с тем или иным крушением ни в коей мере, ни в какой степени и никоим образом не может быть доказана. На руках у нас – одни домыслы.

– Значит, вам таки надо было прыгать, – согласилась она. – Но все равно я рада, что вы не прыгнули. И в результате мы здесь.

– И в результате мы здесь, – эхом повторил Тайлер.

Прист повернулась к нему, и их лица оказались настолько близко, что губы практически соприкоснулись. Беда заключалась в том, что Тайлеру хотелось поцеловать ее. Она же, похоже, его едва замечала.

Между ними проскочила искра. И ее лицо изменилось; наконец-то и она поняла, насколько они физически близки.

Тайлер никогда прежде не целовался с чернокожими женщинами. Боясь, что она оттолкнет его, он все же потянулся к ней для поцелуя. Он замер на мгновение, давая ей секундную возможность для возражений, но ее огромные глаза просто удивленно смотрели на него. Поцелуй начался мягко, и, в основном, целовал он, но через мгновение и она, словно спохватившись, ответила. Прист смотрела ему в глаза, и в ее взгляде он читал смешанные эмоции – соблазнительный и игривый задор, и вместе с тем некоторая напряженность. Казалось, что непроизвольный вопрос вот-вот сорвется с ее губ.

– Да, – решил ответить на этот немой вопрос Тайлер. – Я уверен.

На ее нежном лице расплылась широкая улыбка.

– Я тоже, – руки Прист потянулись к пуговицам на блузке.

Тайлер высвободил руку, и они, соскользнув со стульев, опустились на пол. Пока он возился со своей рубашкой, она распахнула блузку, и взгляду Тайлера открылся бюстгальтер из блестящей облегающей ткани почти такого же темно-янтарного цвета, как и ее кожа.

Он поцеловал ее грудь через ткань, а она, царапая ногтями спину, сорвала с него рубашку.

От тепла, от влаги и запаха у Тайлера закружилась голова. Они остановились на грани полного блаженства, но никто не чувствовал себя обманутым.

Мокрые от пота, они лежали бок о бок, улыбаясь в потолок. Он второпях не снял один носок; ее трусики завернулись на лодыжке.

– О Боже, – вздохнула Прист.

– Я должен извиниться?

– Только попробуй! Но склониться в реверансе можешь. Я обычно… такое со мной обычно… чтобы без… – Она передумала. – Лучше я продолжать не буду.

– Хорошая мысль, – согласно кивнул он.

Прист засмеялась.

– О Боже, – повторила она, смеясь все громче и прикрывая лицо. Она накрыла лицо одеждой, но Тайлер убрал ее в сторону и впитывал ее глаза своими. Покраснев, она оттолкнула его, он откатился в сторону и ненадолго замер.

– Пожалуйста, никаких комментариев по поводу коричневого сахара, хорошо?

Тайлер промолчал.

– Это первый раз у тебя? – спросила она.

– Если речь о женщинах, то нет, – честно признался Тайлер. И после долгой паузы добавил: – Да. – Снова помолчал. – Мы можем не развивать эту тему дальше?

– Ты не испытываешь никаких?..

– Я мог бы спросить то же самое.

– Притворяться не буду. – Нелл повернулась на бок, потянулась к Тайлеру и взяла за руку. Они лежали на ковре, словно две ложки. – Спешить не будем, время покажет. – Это был, скорее, не вопрос, а утверждение.

– Согласен, – сказал он. – Время. Сначала день. Потом неделя. Потом, может быть, месяц.

– Твои долгосрочные планы заставляют меня испытывать некоторое давление.

– Ну и хорошо, – Тайлер сжал ее руку, не давая ей сорваться с крючка. – Мне хочется, чтобы тебе было хорошо. А дальше – действительно, будет видно. – Он поцеловал ее ладонь и прижал к лицу. Несколько минут прошли в обоюдном молчании; слышалось лишь тихое жужжание жесткого диска компьютера. Они же переговаривались взглядами.

– Расскажи мне об этом. О нем. Пожалуйста, – попросила Прист. – Как я могу узнать тебя, не зная этой стороны?

В пояснении необходимости не было. Тайлер точно знал, что она имеет в виду.

– Все, что я помню из того дня, – это его огромные руки. Сначала как он держит девочку и бьет ее головой о стену. Потом помню свою шею – какое-то время мне казалось, что настал мой последний час. И все время его руки. Когда я ворвался в комнату, он просто разжал пальцы и уронил ее на пол. Она выпала из его рук, понимаешь? Как картина, которую вешаешь на стену. Он просто уронил ее. Он был здоровенный. Громадный, честное слово. Я себе казался цыпленком по сравнению с ним. А потом он повернулся ко мне… Я застыл.

Тайлер приподнялся на локте.

– Я десятки раз оказывался в подобных ситуациях, и никогда никаких проблем не испытывал. Может, все из-за распростертого на полу ребенка. Может, из-за ее плача. Может, я просто его испугался. Но когда он ударил меня, я едва не упал. Он врезал от души. Наверное, я выронил пистолет. Эксперты, когда обследовали место происшествия, нашли его под стулом. Разумеется, все патроны были на месте. Второй раз он попытался ударить, но промахнулся. Иначе меня, наверное, не было бы уже. Будь он потрезвее, помедли я чуть-чуть, тогда мой первый удар попал бы мимо цели, и снова все могло бы обернуться по-иному. Но я попал точно, и во второй раз, и в третий. А он пнул меня по ребрам, в живот, а потом схватил за глотку. Черт, я видел его глаза. Мертвые, в них не было ни капли жизни. И тогда на меня что-то нашло. Может, наступила моя очередь оторваться. Не знаю, что это было. Но, по большом счету, все это – я. Я нашел свой ритм. Какой-то писака говорил о ярости, но ярости никакой не было. По крайней мере, я не помню. И злобы не было, один только ритм. Раз-два, в голову, три – в живот. И снова. И снова. – Он перешел на шепот. – А маленькая девочка лежала все это время на полу. И ничего в мире не существовало, что могло бы нарушить этот ритм, знаешь, так бывает, когда какой-то джингл застрянет в голове, и ты ходишь, а он звучит, только у меня это было с кулаками – но точно так же, с зациклившимся ритмом. Я не помню его, не помню его лица… ничего. Только ритм. И мне было здорово. Черт возьми, мне было хорошо. Я не останавливался. И не смог бы, наверное, остановиться. Слишком страшно было останавливаться. Я боялся его. Боялся того, что он сделает со мной и с девочкой, если оклемается. И потому я не останавливался до тех пор, пока меня от него не оттащили.

Глаза Прист блестели.

– Не могу сказать, что я получал удовольствие. Хотя обвинитель представил картину именно таким образом. Газеты. Репортеры. Они обсасывали только одну идею: белый коп до полусмерти измочалил чернокожего. Видимо, она соответствует некоторому их внутреннему представлению. Но все было не так. Они вывернули ситуацию наизнанку.

– Но слушание дела все-таки состоялось, – заметила Прист. – Если бы это была самозащита…

– Мои адвокаты в один голос кричали: никакой самозащиты. Сказали, что если мы представим дело таким образом, то только сделаем себе хуже, проиграем сразу же. А я кто такой, чтобы жаловаться? В конце концов, они меня оправдали. Защита вся была построена на плохом обращении с ребенком. Адвокаты сказали, что присяжные не способны рассматривать несколько концепций. То есть, если мы вобьем им в башку образ несчастной девочки, этого окажется достаточно, чтобы меня оправдали. В общем, они оказались правы.

Теперь настал ее черед взвиться в ярости.

– Но тебе это стоило карьеры, репутации!

– Меня оправдали, – упрямо заявил Тайлер. – Для чего, собственно, я и нанимал адвоката. В конце концов, это не конкурс популярности, а слушание уголовного дела. И мы выиграли. Гражданский суд еще впереди, однако…

– Это была самозащита! – не унималась Нелл.

Тайлер задумчиво кивнул головой:

– Согласен. И в вагоне, не исключено, тоже окажется, была самозащита. А если так, то кто виноват, а кто невиновен?

Зазвонил сотовый Тайлера. Пейджеры и телефоны без умолку трезвонили весь вечер, но этот звонок застал их врасплох, и Прист быстро оделась.

– Подождите секунду, – бросил Тайлер в трубку, одной рукой неуклюже пытаясь натянуть брюки. В довершение всех несчастий у него закончились чернила в ручке. Он знаком попросил Нелл передать ему авторучку с гостиничной символикой. Та рисовала черточки вместо сплошной линии, однако Тайлеру, пока Прист застегивала пуговицы и змейки, удалось все-таки нацарапать имя. – Вы уверены? Абсолютно?

Он еще некоторое время слушал собеседника, затем сложил телефон. Ему показалось, что в гостиничном номере вдруг стало мало воздуха.

– Питер?

– Это Рукер звонил.

– Надо понимать, нашелся хозяин отпечатков? – догадалась она.

– Они прогнали пальчики по базе данных Федерального управления авиации, и выяснилось, что четыре отпечатка принадлежат работникам авиалиний, – наверное, они брали в руки билет при проверке. Их можно вычеркнуть. Оставшийся отпечаток только что совпал с информацией базы данных государственных служащих Иллинойса.

– Значит, мы теперь знаем имя? – спросила Прист, наклоняясь ближе, вглядываясь в нацарапанные на листке каракули.

– Еще пару лет назад человек, которого мы называем Кей Си Джонс, преподавал компьютерные науки школьникам в городке Генуя, в Иллинойсе. Учитель! Подумать только. Ты можешь себе такое представить?

– Имя, Питер.

– Умберто Альварес. – Тайлер встретился с Нелл взглядом. – Улавливаешь?

– Что именно?

– Имя-то латиноамериканское.

– Совпадает, – провозгласила она. – В чем тогда проблема?

– Если Гарри Уэллс мотался по штату в поисках латиноса, значит, кто-нибудь – вероятнее всего, О’Мейли – уже имел описание подозреваемого, или же…

– …имя! – закончила она за него, пораженная выводами, которые напрашивались сами собой. – Получается, – пробормотала она, – О’Мейли с самого начала знал, за кем идет охота.

Тайлер серьезно кивнул головой.

– Они солгали мне! – простонала Прист.

– Они обвели вокруг пальца нас всех, – прошептал в ответ Тайлер.

* * *

– Неприятностей становится все больше и больше, – заявил Тайлер, показывая на монитор ноутбука, на котором висела страничка поискового Интернет-сайта Northern Light. Одна из проблем, о которой, впрочем, не упоминал ни один из них, состояла в том, что последние несколько часов они прижимались друг к другу, терлись друг о друга, смеялись, делили еду. Он постучал пальцем по монитору, на котором «поисковик» выдал несколько десятков попаданий – газетных статей и новостей в самой сети – в ответ на текстовую последовательность «Альварес + железная дорога».

– Выкладывай, – подбодрила Прист Тайлера, ставя гостиничный телефон на кровать.

– Два с половиной года назад некая Хуанита Альварес и двое ее детей, четырехлетние близнецы, погибли в собственном автомобиле на железнодорожном переезде в… догадайся, где?

– В городке Генуя, штат Иллинойс, – уверенно предположила она.

– Верно, – кивнул Тайлер. – В том самом городке, где наш Умберто Альварес преподавал компьютерные науки. – Он снова обратился к монитору. – Грузовой состав сбил минифургон, который был обнаружен в дренажной канаве в четверти мили от переезда. Как думаешь, кому принадлежал товарный состав?

– О Господи! – охнула Прист. – «Нозерн Юнион».

Заглядывая через плечо Тайлера на экран, она щекой почти касалась его щеки.

– В одной из газет появилось сообщение о якобы поступившем по телефону 9-1-1 звонке – звонил неизвестный, мужчина, в состоянии, близком к истерике, кричал, что шлагбаум не опустился, а семафор не сработал. – Он опустился ниже по страничке и показал пальцем. – Ну вот тебе на – в той же самой статье говорится, что расследование показало: шлагбаум с обеих сторон был опущен, значит, машина застряла – следовательно, можно делать вывод о механических неполадках автомобиля – прямо на пути поезда, и вина, таким образом, вместе с ответственностью ложится на водителя. Пресловутый звонок на 911 должен, по идее, был записываться, но пленка на свет так и не появилась. Имя мужа в статье не упоминается.

– А это и не обязательно, – заметила Прист. – У нас ведь есть его отпечатки с посадочного талона.

Она положила руку на плечо Тайлера, и ладонь показалось ему раскаленной. Сердце его мчалось, словно в бешеной гонке. Глаза слезились, в горле пересохло.

– Щелкни по следующим десяти ссылкам, – скомандовала Прист.

Удивляясь собственной покорности, он повиновался.

Она просматривала заголовки быстрее, чем Тайлер:

– Предпоследняя.

Тайлер кликнул курсором по названию. Сайт сообщил, что просмотр статьи обойдется ему в три бакса. Пожав плечами, он щелкнул «ОК».

– Бинго! – воскликнула она. В первом же абзаце высветилось имя Умберто Альвареса. Наверное, когда-то в молодости Прист брала уроки скорочтения. Первые несколько абзацев она успела прочесть прежде, чем Тайлер осилил несколько предложений. – Он подал в суд, обвиняя «Нозерн Юнион» в преступной небрежности. Однако без пленки, о которой упоминалось выше… – Нелл обошла вокруг стула, слегка подвинула его бедром и пристроилась на краешек. Тайлер окончательно растерялся. Единственное, что он воспринимал, – это ее прикосновения. Читать он не мог, дышать – и то было трудно. Она же, напротив, казалось, полностью была поглощена тем, что читала с экрана. Потянувшись к «мышке» ноутбука, она задела его руку. Нелл провернула картинку, не дав Тайлеру возможности прочесть последние два абзаца. – Ты понимаешь, что это означает?

Его мысли были заняты совершенно иным.

– Я даже не знаю, что там написано, – промямлил он.

– Это значит, что О’Мейли с самого начала утаивал информацию.

– Да?

Он все еще не пришел в себя. Ему нужно сосредоточиться. Несколько минут, пока Прист щелкала по статьям, он сидел совершенно неподвижно.

Нелл продолжала монолог, подражая комментатору спортивного матча:

– Альварес подает в суд на «Нозерн Юнион», обвиняя компанию в преступной небрежности. Адвокаты явно затягивают процесс, который длится почти год. Вероятно, пытались договориться за стенами суда. – Прист нашла статью из «Чикаго Сан». Страницы на мониторе мелькали быстрее, чем Тайлер мог читать, ее темные глаза бегали по экрану. – Не может быть!

– Что там? – Тайлер едва не свалился со стула.

Возбужденно дыша, она отодвинулась от монитора и указала пальцем на жирный шрифт заголовка, гласившего:

ГИБЕЛЬ АДВОКАТА!

АДВОКАТ ЗАЩИТЫ ПО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМУ ДЕЛУ В ГЕНУЕ НАЙДЕН МЕРТВЫМ.

Адвокат Альвареса, Дональд Андерсен, был обнаружен мертвым в собственном офисе. У него была сломана шея. Его клиент – Умберто Альварес, последний человек, с которым у адвоката была назначена встреча, – мог бы пролить свет на обстоятельства гибели. В этот раз Тайлер просматривал статью быстрее, чем Прист. Нападение… сломанная шея… ордер на арест…

– Не может быть, – выдохнул он, поражаясь сходству истории с тем, что совсем недавно произошло с ним самим. На мониторе неожиданно проступил образ Честера Вашингтона, колотящего собственную дочку головой о стену. Гостиничный номер внезапно стал тесным. Тайлера бросило в жар.

Прист снова заговорила, выделяя суть из прочитанного и добавляя свои соображения:

– Через шесть месяцев начались железнодорожные крушения. Каждые шесть-восемь недель. Отказы семафоров, пьяные машинисты в кабине. Самые разные объяснения, которые только мог сфабриковать О’Мейли. Но он наверняка с самого начала знал, что за всеми крушениями стоит Альварес.

– Конечно, знал. И послал Гарри Уэллса, чтобы тот поймал его, – добавил Тайлер. – А если получится, то и убил.

– И послал меня, – прошептала она, – чтобы я нашла Гарри Уэллса раньше, чем его обнаружишь ты.

– Да? Тогда он крупно просчитался, – сказал Тайлер.

Прист придвинулась к Тайлеру, очутившись практически в его объятиях, и постучала пальцем по монитору:

– И еще они не хотят, чтобы мы это знали, иначе сообщили бы информацию сразу, а не скрывали.

– Отсюда возникает более серьезный вопрос, – принялся рассуждать Тайлер. – Почему, если вы знаете, что данная личность обошлась вам в сотню миллионов долларов. Не разумно ли предположить, что вам захочется науськать на него всех до единого копов, всех федералов, бросить на поиск все силы?

Повисла внезапная тишина. Наконец Прист осторожно вымолвила, словно не веря в собственные слова:

– Может, они просто не хотят, чтобы газетчики пронюхали о существующей связи, опасаются, что смерть Альваресов попадет в общенациональные газеты.

– Только сама ты так не думаешь.

– Ты прав.

– Скорее всего, с самого начала истории Альварес был жертвой. Они действительно виновны в столкновении на переезде и прекрасно об этом знают. – Тайлер понимал, в какой шкуре оказался Альварес. – Они просто не могут допустить, чтобы он заговорил. Для них это просто бизнес, как обычно. – Он размышлял вслух. – А что, если Альварес никакого отношения к смерти адвоката не имеет? Что, если его подставили, чтобы усложнить его отношения с законом?

– Тебе не кажется, что ты слегка впадаешь в паранойю?

– Думаешь? – покосился на нее Тайлер. – Он стал для них сущим кошмаром. Что, если Гарри Уэллсу было поручено одним махом навсегда избавиться от целого вороха неприятностей?