Текст книги "Призрачная вспышка (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Цера продолжала молиться. Воздух снова стал теплее. Синий туман рассеялся, как будто солнце выжигало его.

Когда пар почти улегся, Мардиз-сул вздохнул и рухнул вперед.

– Спасибо Косуту. И Амаунатору тоже.

Но когда последние клубы пара рассеялись, сквозь них промелькнуло что-то вроде бликов, и в глазах дрейков вспыхнул синий свет. На мгновение у Аота возникло граничащее с безумие чувство, будто он смотрит на собственное деформированное лицо в треснувшем зеркале – как будто какой-то маг изуродовал его проклятием, а он даже не подозревал об этом.

Некоторые рептилии завизжали, встали на дыбы или пытались убежать. Двое других упали в конвульсиях. Один из всадников, дженази ветра, вылетел из седла, а другой, дженази воды, не смог выскользнуть из стремени и вовремя отскочить. Когда его сошедший с ума скакун перекатился взад-вперед, весом своего тела он раздавил наездника.

Тем временем дрейк Мардиз-сула вздрогнул и швырнул его в ручей. Затем рептилия встала на задние лапы и начала расти, пока ремни седла с щелчком не порвались и седло не отвалилось в сторону. Передние лапы дрейка, казалось, усохли, хотя, возможно, они просто не выросли, как все остальное тело. Он держал их прижатыми к груди, в то время как вторая голова и шея вывернулись из его плеч подобно червяку, прогрызшемуся из яблока.

В этот момент другая рептилия начала расти – её спина выгнулась подобно холму, а наездник дженази земли упал на землю. Треугольные пластины выросли по всей длине хребта дрейка и разорвали седло на куски, с опасной силой раскидав ремни в стороны. Из морды зверя вырос шип, а над глазами появились длинные рога. Костлявый воротник раздулся за головой, а из кончика хвоста вырывались шипы.

Два преобразованных ящера рычали, по-видимому, общаясь друг с другом. Затем они напали на тех, кто окружал их. Рептилия, стоявшая на двух ногах, прыгнула на Аота и Джета, подобно кошке. В сравнении с этим нападение его товарища казалось тяжеловесным наступлением. Остроконечный хвост двуногого дрейка бешено хлестал взад-вперед и пролил первую кровь, разбив голову скакуна Сон-лиин на окровавленные ошмётки.

Аот нацелил копье и выпустил из наконечника вспышку силы. Она вонзилась в торс атакующего дрейка, но не остановил его. В то же время Джет прыгнул вверх и хлестнул крыльями. Казалось невозможным, чтобы грифон мог подняться достаточно высоко настолько быстро – рептилия была слишком высокой и стояла слишком близко. Но, тем не менее, Джет подпрыгнул в воздух, а дрейк лишь сомкнул клыки на пустоте.

– Смотри не обмочись, – сказал Джет, передавая свои слова в сознание Аота – Как минимум один из нас знает, что делает.

– Интересно, кто дал тебе такую ​​силу? – ответил Аот. – Оставайся низко и близко. Я хочу удержать внимание зверя на нас.

– Это лишает нас всех наших преимуществ, – возразил Джет. -Хорошая тактика!

Тем не менее, он повернулся так быстро, как только мог.

Затем он начал летать вокруг дрейка, дразня его и уклоняясь от ударов и обстрела вспышками молний и мороза. Это было нелегко. Поскольку Джет никогда раньше не дрался с таким существом, он не знал, с какой скоростью оно может делать выпад и поворот или как высоко оно может прыгать, а узкое пространство ущелья делало это знакомство еще более неприятным. Если Джет прогадает хотя бы один раз, он может либо попасть в пасть монстра, либо врезаться в стену ущелья.

Но, как и предполагал Аот, «танец» не позволял двуглавому дрейку атаковать кого-либо на земле, и несколько Огненных Истребителей воспользовались его отвлечением, выстрелив в него из арбалетов или ударив копьями, хотя это и не принесло видимого эффекта. Но большинство дженази были слишком заняты, пытаясь бороться с нападавшим на них четвероногим монстром с массивной головой и шипастым хвостом.

Будучи занятым дракой с двуногим дрейком, Аот лишь изредка обращал внимания на второй бой. Гаэдинн летал над рептилией, выпуская в неё стрелу за стрелой. Эйдер постоянно визжала, быть может для того, чтобы, подобно Аоту и Джету, отвлечь на себя монстра. Сон-лиин кружила вокруг зверя, пока не смогла выстрелить из лука в его грудь. Мардиз-сул, чей меч, рука и предплечье были охвачены пламенем, полоснул рептилии по морде, а затем заблокировал атаку рога монстра своим щитом. Цера взмахнула булавой по горизонтальной дуге, и из головки оружия вырвалось сияние. Оно прожгло черную полосу на животе существа.

Товарищи Аота сражались хорошо. Но и рогатый монстр слабины не давал.

Проклятье! Он должен был закончить битву, пока были убиты не все дженази. Аот убрал копье в ножны, прикрепленные к седлу, разорвал сумку на поясе и схватил ядовитые на вид зеленые ягоды, которые он собрал по пути через предгорья гор.

– Подойди ко мне поближе. – Сказал он.

– А как ты думаешь, что я пытаюсь сделать? – Ответил Джет. Понимая намерения своего хозяина, он налетел прямо на две головы дрейка, минуя разинутые челюсти, пытавшиеся поймать грифона.

Аот произнес заклинание. Когда магия наполнила ягоды, сила покалывала ладонь наемника. Как только все было готово, он размахнулся и бросил ягоды.

Как минимум несколько из них попали дрейку прямо в рот. Монстр был настолько разъярен, что он не заметил как маленькие шарики ударились об его язык и покатились в горло, и просто атаковал грифона.

Джет ударил одним крылом, вывернулся и бросился в сторону. Клыки рептилии едва не попали в него, но от этого маневра она упал, как камень, брошенный из катапульты. Только ремни Аота удержали его в седле, когда он перевернулся верх ногами и увидел стену каньона, стремительно приближающуюся к ним с Джетом.

Крылья яростно бились, грифон барахтался, но не смог вовремя преодолеть инерцию, чтобы избежать столкновения. Однако ему удалось повернуться достаточно сильно, поэтому об камень ударились его ноги, а не голова, крылья или человек на спине. Он и Аот хрюкнули вместе от столкновения. Но на этом все. Благодаря крепкому телу Джет избежал травм и даже смог быстро отпрыгнуть от стены.

Тем временем их противник повернулся. Его задние лапы согнулись –  он готовился к прыжку. Затем голова справа на месте головы справа появилась струя пламени, разнесшая череп, зубы и плоть в клочья – ягоды сработали.

Рептилия закричала и пошатнулась. Затем, возможно, обезумев от боли, она повернула обожжённую с одной стороны голову и укусила горящую культю, оставшуюся вместо шеи второй головы. Затем рептилия зашаталась, а ее передние лапы начали царапать воздух. Уверенный в том, что монстр вот-вот упадет, Аот повернулся, чтобы посмотреть на другую битву, и его удивление быстро сменилось на ужас.

У остальной группы дела шли не так хорошо, как у него с Джетом. Многие дженази огня отпрянули от рептилии. У них был вид воинов, которые вот-вот отступят. И когда они это сделают, ящерица почти наверняка убьет тех, кто еще не потерял самообладания.

Аот не был уверен, что магия может изменить ситуацию, но, быть может, что-то еще могло.

Осознав то, чего хотел наездник, Джет бросился на обезглавленную рептилию. Когти фамильяра вонзились в оставшуюся голову существа, но это было не главным. Аот хотел, чтобы сила столкновения развернула монстра.

На мгновение он не подумал, что у них не получится, но последний взмах крыльев Джета заставил ящера развернуться. Он упал, и грифон отскочил.

Умирающий ящер ударился о рогатое существо, после чего то издало рев. Аот надеялся, что огромная масса, падающая сверху, сильно повредит четвероногому монстру. Поскольку он продолжал двигаться, этого. судя по всему, не случилось. Но он двигался медленно, едва выдерживая навалившийся вес. Он двигался из стороны в сторону, стряхнуть тушу с себя, но у него не получалось. Заостренные пластины на его позвоночнике, судя по всему, глубоко вонзили в тело другого зверя.

– Давайте!– крикнул Мардиз-сул. – Убей его сейчас же!

Воодушевленные дженази огня атаковали рептилию со всех сторон. Она защищалась изо всех сил, но когда она едва могла стоять, этого было мало. Она попыталась взмахнуть хвостом, но шипы зацепились за тело другого ящера и застряли в его теле. Лишенный своего самого грозного оружия монстр повалился после того, как Йемер вонзил копье ему в глаз.

* * * * *

Кхорин стоял у перил и смотрел на происходящее. Доки с сушащимися на солнце рыболовными сетями не были чем-то примечательным, равно как и квадратные, скромные здания сразу за ними. Но сараи и лачуги ютились в тени колоссальной гранитной башни с бесчисленным количеством окон, балконов и мелких башен, ответвляющимися от основной башни, что делало все здание немного похожим на дерево.

– Видите, – сказал Неллисс Сарадексма, – драконорожденные – не единственный народ, который может построить город-цитадель, – Его тон и улыбка на его узком лице с высоким лбом с залысинами и серо-черным мраморным пирсингом давали понять, насколько он гордился мегаполисом под названием Небесный Коготь и как он счастлив вернулся сюда, пусть даже ненадолго. Как странник, который иногда годами не видел своего дома, Кхорин  понимал чувства посла.

– Впечатляет, – сказал Баласар, – но, пожалуйста, скажи мне, что императрица не держит свой двор на самом верху этой кучи.

Неллисс усмехнулся.

– На самом деле, она очень любит проводить там время. Но не волнуйтесь. Вам не придется подниматься по тысячам ступенек, чтобы добраться до нее.

Как только они пришвартовались, Кхорин,  Неллисс, Баласар и Медраш пошли через порт к гигантскому строению за его пределами. У основания башни притаилось насекомое с алыми передними и задними крыльями и тонким брюшком, составлявшим более половины ее длины. Какое-то мгновение насекомое выглядело относительно маленьким, так как все могло показаться маленьким по сравнению с вырисовывающейся сзади каменной массой. Затем Кхорин заметил пожилого имаскари, сидящего на стуле перед… настоящим чудовищем. Старик был ничтожным по сравнению со стрекозой, а это означало, что на самом деле существо было таким же огромным, как Скутосин.

Несмотря на весь свой опыт, дварф остановился. Драконорожденные тоже. Неллисс засмеялся.

– Все хорошо. Редвинги выглядят угрожающе, но старый Барабанщик полностью послушный. Они с Кари носили меня вверх и вниз с тех пор, как я был маленьким мальчиком.

И действительно, гигантская стрекоза вела себя спокойно. Когда путешественники приблизились, она повернула голову, чтобы взглянуть на них своими шаровидными глазами, и взмахнула крыльями с серией ударных хлопков, которые, как подозревал Кхорин, могли быть причиной ее имени, но это все. Тем временем Кари кряхтя поднялся со стула, чтобы почтительно поприветствовал Неллисс, как и подобает простолюдину встречать вельможу, но с искренней нежностью.

– Мне и моим товарищам нужно увидеть императрицу. – Сказал Неллисс.

– Конечно, – сказал старик. – Если это все, то приглашаю вас в гондолу. – Он махнул рукой на то, что представляло собой открытый деревянный ящик. Веревки тянулись от четырех углов коробки к отверстиям, просверленным в хитине на животе Барабанщика.

Когда все залезли в коробку, Кари крикнул:

– Вставай! Северная сторона. – Гудя крыльями, Барабанщик поднялся в воздух. Тросы натянулись, и «гондола» рывком поднялась вместе с ним.

Кхорин глубоко вздохнул. Сидел ли он на грифоне или летучей мыши, он не боялся летать, потому что все контролировал. Но это насекомое он не контролировал, и это понимание грызло ему нервы. Он попытался отвлечься, глядя на открывшийся вид.

Небесный Коготь с его бесчисленными богато украшенными резными террасами, фризами и окнами определенно заслуживает более внимательного изучения, как и земли за его пределом. Именно там исчезало какое-либо сходство с Джерад Тимаром и его окрестностями. Город-бастион драконорожденных возвышался над плодородной равнины. Небесный Коготь тоже окружал себя кольцом сельскохозяйственных угодий, но к востоку от него возвышались скалы, ущелья раскалывали землю, с которой в небо поднимались тучи пыли. Имаскари, вероятно, нуждались в летающих вьючных животных, чтобы перемещать путешественников и товары по такой труднопроходимой местности.

Барабанщик поставил гондолу на выступающую платформу, где пара часовых стояла по обе стороны от входа. Часовые узнали Неллисс и отсалютовали. Он кивнул в знак признательности и послал одного из них в башню, чтобы объявить о своем возвращении и попросить аудиенции у своей императрицы.

Она не заставила его долго ждать. Едва он успел дать Кари серебряную монету, как снова появился стражник, чтобы провести посла и его товарищей внутрь.

Внутри башни – или, по крайней мере, внутри ее части – оказалось прохладное, просторное помещение с высокими потолками, освещенное парящими шарами серебристого волшебного сияния. Эти лампы были более тусклыми и менее многочисленными, чем ожидал Кхорин. Мгновение назад он стоял высоко над землей в ярком, под ярким горячим солнечным светом. Но внутри – несмотря на то, что он был достаточно низким, чтобы увидеть разницу дюжиной разных способов – ему казалось, что его каким-то образом уменьшили.

Иллюзия сохранилась даже тогда, когда дварф вошел в тронный зал императрицы. Со сводчатым потолком и удивительно строгими линиями он напоминал гулкую темную пещеру. Придворные, которые заполонили зал, были одеты в одежды с высокими воротниками, многослойными накидками, со свисающими рукавами и длинными юбками яркого покроя, но похоронного оттенка, что усиливало общее впечатление мрачности.

 Но манеры императрицы Усуси были теплее, чем внешний вид ее двора. Ссутулившись и сморщившись, Кари казался молодым по сравнению с ней, выглядевшей настолько хрупкой, что можно было удивиться, как ее иссохшая шея выдерживает вес золотой диадемы. Она улыбнулась Неллисс. Но затем ее морщинистое лицо стало серьезным, если не мрачным.

– Мой друг. Неожиданная радость видеть вас. Хотя, поскольку я вас не вызывала, подозреваю, что ваше возвращение несет с собой плохие новости.

Неллисс улыбнулся.

– Ваше Величество, для меня большая радость заявить, что внешность обманчива. Тархан не изгонял меня из своего государства. Скорее, я пришел с некоторыми из его самых его доверенных помощников. Позвольте мне представить вам Даардендриена Медраша и Даардендриена Баласара, офицеров Защитников Копья, Канджентеллекора Бири, волшебницу из того же отряда, и Кхорина Скуллдарка, наёмника, отличившегося на службе Тимантеру.

Усуси вздохнула и посмотрела на драконорожденных и Кхорина.

– И, несомненно, вы пришли снова просить о военной помощи. Каждый раз, когда я вам отказываю, это огорчает меня все больше и больше.

Баласар ухмыльнулся.

– Не горюйте о нас, Ваше Величество. Это правда – Тимантеру нужна ваша помощь. Но мы хотим заработать её, решив вашу проблему, чтобы вам не нужно было держать армию с этой стороны моря для отражения нападения твари с востока.

Императрица заколебалась.

– И вы действительно верите, что можете этого добиться?

– Да, – сказал Медраш, – мы знаем. Мы узнали, что дракон по имени Гестаниус посылает своих существ на вас. Мы более или менее знаем, как они выходят из пустыни через горы. Мы считаем, что с информацией и с войсками, которые мы привезли с собой, мы сможем положить конец этим налетам.

– Хотя, – сказал Баласар, – если вы захотите привлечь к работе своих солдат и магов, мы не откажем.

Усуси снова повернулся к Неллисс.

– И вы верите, что они могут это сделать? – Спросила она.

– Да, – сказала Неллисс, – потому что я знаю, чего достигли эти воины в своей недавней войне против пепельных гигантов и дракона, управляющих ими. Я также считаю, что, когда империя находится в затруднительном положении, вы мало что потеряете и многое выиграете, если дадите им разрешение на экспедицию.

– Кроме того, – насмешливо сказала ветхая императрица, – что, если мы остановим набеги с помощью этого отряда, то начнем войну с Чессентой. Чем не сделка, да?

– Верно, Ваше Величество, – сказал Кхорин, – но мы надеемся, что до этого не дойдет. Мы надеемся, что как только Чазар узнает, что Высокий Имаскар поддерживает Тимантер, он решит, что вторжение слишком рискованно.

– Судя по тому, что я слышал о Красном Драконе, – сказал Усуси, – я бы не стала на это рассчитывать.

– Что ж, – сказал Медраш, – тогда все сводится к следующему. Лорд Неллисс, выступая от вашего имени, неоднократно заверял нас, драконорожденных, что Высокий Имаскар – наш верный друг и союзник и бросился бы к нам на помощь, если бы только он не боролся за собственное выживание. Было ли это правдой или пустым вздором?

Собравшиеся придворные, казалось, затаили дыхание. Усуси некоторое время молча смотрел на Медраша. Затем она сказала:

– У вас...весьма прямой подход, сэр рыцарь.

– Я паладин Неистовой Верности, – ответил Медраш. – Мы говорим то, что хотим сказать. А знание того, что армия Чессенты прямо сейчас собирается для нападения на мою родину, делает меня еще менее склонным к пустым разговорам.

Императрица слегка улыбнулась.

– К вашему счастью, я научилась ценить прямоту. Вероятно, это потому, что я тоже чувствую, что у меня больше нет времени, чтобы тратить его зазря. Но мне нужны подробности. Мне нужно услышать то, как вы узнали про сложившуюся ситуацию. Если ваши ответы удовлетворят меня, вы можете предпринять свою экспедицию, а если она увенчается успехом, то Тимантер и Высокий Имаскар вместе сразятся с Чессентой.

* * * * *

Хоть Цера и была единственным целителем в компании, но Сон-лиин имела некоторые поверхностные знания о том, как очищать и перевязывать раны и накладывать шины на сломанные кости. Возможно, это отец научил ее этому, дабы они могли лечить друг друга, когда посреди дикой местности не было больше никого.

Работая вместе, они сначала занялись раненым дженази, которых, слава Жёлтому Солнцу, было относительно немного, а затем перешли к раненым дрейкам. Хоть юная дженази шторма и действовала весьма энергично, выглядела она так, будто вот-вот заплачет.

Это не из-за крови, – подумала Цера. – Она видела такое и раньше. Это потому что она думает, что это ее вина.

Они вместе присели рядом с последним раненым дрейком. Он лежал на боку, тяжело дыша и дрожа, выдавливая из раны на груди еще больше пузыристой крови.

Сон-лиин вопросительно посмотрела на Церу. Зная, что это бесполезно, она, тем не менее, оценила сосредоточилась, но обнаружила внутри себя только пустую боль. На данный момент она исчерпала свою способность направлять силу Амаунатора, а обычных средств лечения было бы недостаточно.

Цера покачала головой. Сон-лиин что-то прошептала дрейку, погладила его по голове одной рукой, а другой провела охотничьим ножом по его горлу.

Когда они поднимались, подошел Гаэдинн. Обойдя лужу крови, он сказал:

– Если вы закончили, то некоторые захотят поговорить.

– О чем? – Спросила Цера.

– Как я полагаю, о том, как им лучше выделить высокие следопытские навыки девушки.

Лицо Сон-лиин исказилось. Цера нахмурилась, глядя на Гаэдинн, а он лишь пожал плечами в ответ.

Затем он повел их к относительно широкому песчаному берегу, где каждый мог расслабиться, не касаясь воды. И действительно, здесь собрался буквально каждый. Большинство Огненных Истребителей тоже пришли на пляж – возможно, так как все они были волонтерами, то считали себя вправе участвовать в военном совете. В это же время Джет летал высоко в небе, высматривая любую потенциальную угрозу.

Когда все расселись там, где им было удобно, Аот, который сел на покрытый мхом кусок бревна, сказал:

– Сначала давайте запомним нашу победу. Это был непростой бой, и мы потеряли всего четверых человек, выиграв его. Я буду с вами честен – когда мы вышли из Эйрспура, я не был уверен, что вы, ребята, умеете убивать драконов. Сейчас я уверен.

Его слова произвели желаемый эффект на некоторых дженази. Один воин выпрямился, другой улыбнулся и крепче обхватил приклад своего арбалета, а дженази воды толкнул своего огненного друга в бок.

Но не все наслаждались словами похвалы от своего нового лидера. Некоторые по-прежнему выглядели больными и понурыми от отчаяния из-за тяжелого боя. Многие же просто хмурились.

Йемер был одним из них. По голубым линиям на его серебристой коже пробежало мерцание, после чего он встал и сказал:

– Все так, капитан, но мы вообще не должны были подвергаться этой опасности. Мы сверились с картами еще дома. Мы взвесили все факторы и выбрали наилучший маршрут. Мы должны были придерживаться его, а не отклоняться по чьей-то прихоти.

– Это один из вас предложил свернуть, – протянул Гаэдинн. Возможно, чтобы не запачкать одежду о песок, он приказал Эйдер лечь, а затем растянулся на ней, как на диване. Его пальцы почесывали бронзовые перья у основания ее шеи, от чего ее глаза закрылись в блаженстве.

– Но приказал отдал капитан Фезим. – Ответил Йемер.

– Да, – сказал Аот, – так оно и было. Так что, если вы думаете кого-то о обвинить в том, что он не знает о чем-то, что случается лишь изредка на клочке земли посреди пустыни, то вините меня. Но позвольте мне спросить вас: вы думали, что мы можем путешествовать по этому региону, не наткнувшись на что-нибудь опасное? Разве не для этого мы отправились сюда? Неужели вы не знали, что окраины Аканула опасны?

– Да, – сказал Мардиз-сул. – Именно поэтому.

– Но дело не в этом, – сказал Йемер. – А в том, что подходит ли этот чужеземец для руководства нашей экспедицией. Говорят, в свое время он одержал несколько заметных побед. Но это было давно. И уж точно не в Тэе или Импилтуре.

Аот глубоко вздохнул, что, на взгляд Церы, лучше любых слов показывало то, насколько тяжело мужчине от того, что кто-то бросил ему в лицо его крупнейшие неудачи.

– Я научился сражаться в легионах старого Тэя, – сказал Аот. – В одной из лучших армий, которые когда-либо видел Фаэрун. Последние сто лет я оттачивал свои навыки ведения войн на Востоке. А какая у вас квалификация, сэр Йемер?

– Я не претендую на главенство, – сказал благородный дженази ветра. – Но в свете того, что только что произошло, мне интересно, почему мы идем не за Мардиз-сулом.

Некоторые из собравшихся согласились.

Мардиз-сул поднял руку.

– Пожалуйста. Для меня большая честь, что товарищи доверяют мне. Но если это действительно так, то доверьтесь моему мнению – я согласился с тем, что командовать должен капитан Фезим, потому что убежден, что это лучший способ достичь нашей цели.

Сон-лиин встала.

– Если здесь и есть тот, кто потерял ваше доверие, так это я.

– Верно подмечено. – Сказал Гаэдинн.

– Так что ненавидьте меня, если хотите, – продолжила она, – ради тех, кто умер. Но не позволяйте этому чувству настраивать вас против наших командиров или нашей миссии. Я наткнулась на одну из заброшенных деревень вскоре после нападения налётчиков. Я видел, разрубленные тела – в том числе и тела детей и младенцев. Если в этом виноват этот Виршекеллабекс, то Огненные Истребители должны уничтожить его.

– Как я уже сказал, – сказал Аот, – если в этом и есть чья-то вина, то она на мне – это я принял решение ехать сразиться с монстром, и сейчас это все еще важно.

Цера поднялась.

– Это более чем важно, – сказала она. – Это священная цель, и Амаунатор поддержит нас, когда мы будем бороться за её достижение. Наверняка вы понимаете, что именно его сила не позволила синему туману трансформировать всех дрейков. Или нас, раз уж на то пошло.

– Мы верим вам, – сказал дженази земли. – Просто…все это. Я имею ввиду то, что случилось с дрейками.

– Да, – сказал Аот, – но я клянусь Черным Пламенем, что мы с Гаэдинном убивали драконов и раньше. И когда мы убьем Виршекеллабекса, вы, ребята, станете героями. Девочки из Эйрспура будут драться за вас, как сороки за блестящие монетки.

Это заставило некоторых дженази усмехнуться, и Йемер, очевидно осознав, что ему не удалось переубедить остальных, замолчал. К тому времени, как собрание разошлось, Цера пришла к выводу, что моральный дух отряда был настолько высоким, насколько вообще это было возможно. Тем не менее, факт оставался фактом – большинство дженази не были такими суровыми людьми, как Аот, привыкший к внезапным всплескам хаоса и ужасам. И тогда она задавалась вопросом – выдержит ли их дух перед лицом еще большего несчастья. Она молилась, чтобы им не пришлось узнать это.

Затем страдание, проявляющееся в выражении лица Сон-лиин, напомнило ей о более насущных заботах. Наполнив руку успокаивающим теплом Хранителя, она положила ее на плечо дженази.

– Аот прав, – сказала она. – Ты не могла знать об этом, и поэтому у тебя нет причин чувствовать себя виноватой.

– Может и так, – сказала Сон-лиин. – Я… я вспомнила, как мой отец говорил мне остерегаться путешествий по каньону в разгар лета. Но я не вспомнила об этом! Его слова пришли ко мне только после того, как синий туман поднялся в воздух!

* * * * *

Оракс поднес кожаный кубок ко рту и послал в него магию. Но ему больше не нужно было обманывать. Теперь, когда Джесри и Аот занимались мелочами где-то вдалеке, Оракс мог считаться офицером.

Бросив восемь резных кубиков из слоновой кости, он произнес односложное слово силы и мысленно потянулся за ними. Из-за большого количества выпитого эля Ораксу потребовалось несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на них, но, в конце концов, у него получилось.

Во-первых, он заставил их греметь и прыгать, как обезумевших сверчков. Затем он запретил им снова падать на стол для игры в кости. Вместо этого он заставил их подниматься все выше и выше, все время вращая их вокруг друг друга.

Он поднял их почти до почерневших от дыма дубовых балок, поддерживающих потолок, прежде чем позволил им упасть, и даже тогда он сохранил над ними контроль. Они подпрыгнули еще немного, а затем сложились в башню, после чего, наконец, остановились.

Его аудитория – смесь из охотников, моряков, солдат и шлюх – кричала и аплодировала. Кто-то хлопнул его по спине. Он огляделся и подмигнул Мералейн, и она улыбнулась в ответ. Оракс быстро понял, что она, в отличие от него, не так любит задымленные таверны, но, похоже, ей начинает нравиться. Да и почему бы и нет? Они прошли долгий путь от тяжелых дней в Лутчеке, когда только зеленые татуировки на их руках – не говоря уже о реальной демонстрации магической силы – стать причиной побоев или ограбления.

 Другая рука упала ему на плечо. Он повернулся и посмотрел на клювоносое лицо Рамеда – наемника, которого он впервые встретил во время осады Сулабакса. Именно Рамед спас Оракса, когда над ним обрушилась стена.

– Мой друг! – сказал Оракс. – Выпей за меня!

– Ты должен пойти со мной, – ответил Рамед. – И Мералейн. Сейчас.

Оракс хотел было спросить почему, но потом понял, что это может быть не совсем разумно, особенно учитывая то, сколько людей слонялось вокруг. Он улыбнулся и помахал публике, а затем поманил Мералейн. Она взяла свою тонкую костяную палочку, лежащую в пределах досягаемости её изящной руки, и поднялась. Они последовали за Рамедом в ночь.

Война с Аласклербанбастосом принесла в Мурктар поток золота, поскольку наемники, работавшие на драколича, тратили свои деньги здесь. Большинство этих воинов ушли – многие из них перешли в армию Чазара и отправились на юг – но в городе все еще царила угасающая атмосфера праздника. Окна таверн и праздничных залов ярко горели, из них лилась музыка, как будто владельцы не могли заставить себя признать тот факт, что наплыв посетителей закончился.

Но это было так, и как только Оракс и его товарищи прошли несколько шагов по изрезанной колеями грязной улице, волшебник решил, что теперь их никто не услышит.

– В чем дело? – Спросил он.

– Появился Хранитель Змей, – сказал Рамед. – У него есть бумага с печатью Чазара. Очевидно, это дает ему право получить отчет от капитана Фезима о том, как идет охота на повстанцев. – Оракс посчитал, что Рамед, как и большинство людей, занимавшихся тем же ремеслом, что и он, был неграмотным, и не смог прочитать документ самостоятельно.

– Вы сказали ему, что капитан уехал на патрулирование?

– Да, – сказал Рамед. – Он сказал, что подождет.

– Что ж, – протянул Оракс, – тогда пусть подождет. Может быть, госпожа Удача улыбнется, и капитан Фезим и остальные скоро вернутся.

Солдат покачал головой.

– На это можно не надеяться. В Акануле они наверняка столкнутся с какими-то трудностями, даже несмотря на то, что с ними их грифоны.

– А что, если Хранитель Змей начнет задавать вопросы, – сказала Мералейн, – а некоторые другие наемники скажут, что не видели Аота или Гаэдинна уже несколько дней? Что, если они скажут, что их офицеры водили их туда-сюда, но они так и не увидели ни единого следа отступников-некромантов или каких-либо других оставшихся врагов?

– Верно, – сказал Оракс. Пьянство, которое так воодушевляло в таверне, было как одеяло, сковывающее его мыслительные способности. Он сделал глубокий вдох, пытаясь избавиться от этого груза. – Мы не можем пустить все на самотек. Нам нужно отправить его в путь, а это значит, что нам нужен либо капитан Фезим, либо кто-то, кто сможет сойти за него. Рамед, я собираюсь изменить твою внешность.

Наемник удивленно уставился на него.

– Мою?

– Да. Ты офицер Братства, и капитан перед отъездом открыл тебе некоторые тайны происходящего. Ты идеальный мужчина для этой работы.

Рамед покачал головой.

– Я так не думаю, парень. Я воин, а не актер. Я все испорчу.

– Он прав, – сказала Мералейн. Она стояла рядом с Ораксом, её черты все равно было трудно разглядеть – как будто тьма запятнала ее собой. – Ты иллюзионист, и если ты создашь маску, то на тебе она сядет лучше, чем на ком-либо другом.

– Но я не воин. – Ответил Оракс.

Мералейн ухмыльнулась.

– Думаю, это не то, что должно было прийти в твою голову, спрятанную в железную кастрюлю.

 Оракс почувствовал, как к его лицу прихлынула кровь, после чего он прикоснулся к своему стальному шлему.

– Я, скорее, о том, что не смогу отвечать на вопросы как воин.

– Но мы можем надеяться, – сказал Рамед, – что жрец не будет задавать сложных вопросов. В конце концов, он тоже не солдат.

– А твоя магия, – продолжила Мералейн, – придаст правдоподобности всему, что ты скажешь.

Оракс покачал головой.

– Я все еще не уверен…

Она подняла руку, чтобы прервать его.

– Капитан Фезим оставил нас здесь для того, что бы мы сделали то, что могут только волшебники. И ты можешь это сделать. Мы с Рамедом поможем тебе.

Оракс перевел дыхание.

– Ты права, Абисс тебя возьми, – он огляделся и обнаружил, что выход из узкого, засыпанного мусором переулка еще темнее, чем улица. Он махнул Мералейн.

– Пригнись.

– Не обязательно делать это прямо сейчас. – Ответила волшебница.

Он ухмыльнулся.

– Не волнуйся. Перспектива грядущего быстро меня отрезвляет. Мы хотим отправить хранителя змей обратно в Лутчек, прежде чем он поговорит с другими людьми.