Текст книги "Призрачная вспышка (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Он снял стальной шлем, за который его высмеяла Мералейн, а после начал читать заклинания, выводя руками руны на стене. На кончике его пальца замерцало голубое свечение. Рамед же внимательно следил, чтобы ни один прохожий не заметил двоих волшебников за сотворением заклинания.

Закончив писать, Оракс пробормотал рифму. Мералейн прошептала рифмованный ответ. Они не практиковали вместе этот ритуал, и Оракс не понимал языка, на котором говорила Мералейн, но он чувствовал, как ее усилия помогают ему, и это работало. Тьма и обман были естественными союзниками.

 По мере того, как Оракс читал текст, он постепенно поднимал руки к голове. Он провел ими по волосам и представил, как они выпадают. Он чувствовал это так, как если бы это действительно происходило. Он переместил руки к лицу и начал лепить его, как глину, придавая своим чертам остроту черт тэйца и вырисовывая его татуировки.

Достигнув последней строчки заклинания, волшебник прикоснулся к глазам указательными пальцами и, будто зажигая пару свечей, приказал голубому свету зажечься внутри каждого из них. На мгновение он почувствовал пульс тепла.

Оракс опустил руки.

– Получилось?

Мералейн улыбнулась.

– Все отлично. Ты похож на него и говоришь так же, как он.

Рамед повернулся, и его глаза расширились.

– Она права! Ты действительно очень похож!

Оракс фыркнул.

– Не надо так удивляться, – он снова надел шлем, огляделся в поисках копья Аота и обнаружил, что оно прислонено к стене. Естественно, он знал, что это просто еще одна часть иллюзии, но обман будет сильнее от любой детали. Оракс сомкнул пальцы на копье и почувствовал гладкость древка. – Пойдем к Хранителю Змей, пока магия не ослабла.

Даже если бы Рамед не пришел к ним, Оракс все равно почувствовал изменения в лагере наёмников на краю города. Грифоны визжали, хотя им следовало засыпать, а когда волшебник подошел к шатру Аота, он увидел причину происходящего – кожаные крылья были сложены, над седлами, пристегнутыми к туловищам. Четверо крылатых ящеров притаились на земле у входа. Созданные из крови драконов – по крайней мере, так считал Оракс – эти рептилии выглядели как коренастые драконы с необычно длинной шеей и необычным и сильным запахом. Поэтому неудивительно, что их близость взволновала зверей, которые только что помогли своим хозяевам вести войну с драконами.

Оракса это волновало по другой причине.

– Ты сказал, что был только один Хранитель Змей!

– Один главный, – сказал Рамед, – и три его подчиненных. Убеди лидера и все будет хорошо.

– Каждый из них владеет какой-то магией, – сказал Оракс. – Какой-нибудь из них может видеть иллюзии…– он услышал нотку жалобы в своем голосе и заставил себя остановиться. – Забудь. Ты прав. Давай сделаем это.

Когда они подошли, один из ящеров зарычал. Часовой наемник перед палаткой посмотрел на Аота и отсалютовал. Оракс сделал то, что замечал за Аотом, и хлопнул солдата по плечу, когда зашел в палатку.

Хранители Змей внутри чувствовали себя как дома. Они заканчивали со второй бутылкой вина и, судя по всему, рылись в пачках каких-то депеш и тому подобном. Все четверо, несомненно, были жрецами Тиамат, их одежда и украшения были украшены изображениями драконов и другими символами, символизирующими их веру. Но здоровяк, сидевший в любимом походном кресле Аота, пошел дальше – на его руках и шее был вытатуирован чешуйчатый узор, а клубка обнажала острые зубы.

– Капитан Фезим, – сказал он, вставая. – Добрый вечер. Я Лорд Змей Сфоррид Нира.

– А это Мералейн», – ответил Оракс. – Она одна из волшебников, которых Герой Войны назначил помогать Братству в выполнении его задач.

Взгляд Сфоррида метнулся к Мералейн, а затем снова к «Аоту».

– Надеюсь, вы не возражаете, что мы с моими помощниками устроились поудобнее. Судя по тому, что этот мужчина смог нам сказать, – вальяжным жестом жрец указал на Рамеда, – я боялся, что вы не вернетесь в течении десяти дней.

– Никто не может точно предсказать, сколько времени потребуется, чтобы пролететь над половиной Трескеля. – Ответил Оракс.

– Думаю, это особенно верно в отношении самостоятельного приключения. Скажите, это распространенная практика среди капитанов компаний наёмников?

Этот вопрос немного напряг нервы Оракса. Но он сказал себе, что Сфоррид на самом деле не разглядел его маскировку и ничего не знает о планах Аота. В противном случае ублюдку не интересны его ответы, и он просто пытается поймать его на удочку.

– Когда я был молодым солдатом, – начал Оракс, – меня часто отправляли на разведку. Думаю, все дело в старых привычках – от них трудно избавиться. А иногда один человек может заранее заметить вражеский отряд и бросится в укрытие. Возможно, вы слышали, что я был один, когда нашел подземелье, где держали и пытали леди Иуртос.

Глаза Сфоррида сузились от намёка на враждебность. Но пусть будет так. Оракс был совершенно уверен, что Аот не стал бы скрывать свои намерения. Так что Оракс решил, что и он не должен.

 – Я так понял, – сказал священник, – что этот инцидент разрешился ко всеобщему удовлетворению.

– Да, – ответил Оракс, – но, надеюсь, вы так же поймете, если Повелительница Солнца не будет склонна получать удовольствие от вашего общества.

– Неважно, – сказал Сфоррид. – Я должен был встретиться с вами. – Он протянул свиток пергамента, без сомнения, тот самый, которым он махал перед Рамедом.

Оракс не спеша осмотрел его так, как это сделал бы Аот. Сверху был расположен список титулов Чазара, продолжавшийся строка за строкой, но как только он опустил взгляд, смысл остальных слов стал достаточно ясным. Волшебник скрутил свиток его и на столик, к бутылкам от вина.

– Если Его Величество хочет знать, что я делаю, – сказал он, – он мог бы просто попросить письменный отчет. Я все равно планировал отправить его.

– Его Величество рассчитывает, что я смогу узнать какую-нибудь дополнительную информацию, – сказал Сфоррид. – Почему бы вам не начать с рассказа о разведке, которую вы только что завершили? Что увидел одинокий человек, которого не заметил бы целый отряд?

Оракс сглотнул.

– Проще всего будет показать вам на карте, – сказал он, а затем сообразил, что не помнит, где Аот держал их. Он огляделся и почувствовал приступ тревоги, когда не заметил их. Но Рамед, как послушный подчиненный, поспешил через палатку, открыл сундук, вытащил свиток овечьей шкуры и расстелил его на столе.

Это позволило Ораксу придумать рассказ о полетах и ​​перебежках с места на место, а так же наполнить его достаточным количеством деталей, сделав  убедительнее. Сфоррид некоторое время мирился с утомительной историей, но, наконец, сказал.

– Простите меня, капитан, но давайте рассмотрим суть дела. Вы нашли какие-то следы мятежников и некромантов-предателей или нет?

Оракс перевел дыхание и указал на место на карте, которое находилось немного дальше по его воображаемому маршруту.

– Прямо здесь, на холме, выходящем на перекресток, был разбит лагерь, где кто-то сжег в костре резное изображение красного дракона. На уцелевших обломках дерева были вырезаны символы ненависти и убийства.

Сфоррид скептически посмотрел на него.

– Я думал, вы ищете хитрых, опасных волшебников, а не людей, настолько тусклых, что они попытаются проклясть Красного Змея с помощью ритуала, связанного с пламенем.

Внутренне Оракс поморщился. Если бы он так не нервничал, то ни за что не допустил бы такой оплошности!

– Намерение – вот что важно.

– Со всем уважением, капитан, но важно то, добились ли вы каких-либо реальных успехов. В противном случае Чессента может использовать ваших наёмников в кампании против драконорожденных. Церковь и сама может продолжать работу по устранению мятежников и богохульников.

Мералейн рассмеялась. И Оракс, и Сфоррид удивленно повернулись к ней.

– Прошу прощения, милорды, – сказала она. – Просто смешно смотреть на то, как вы ссоритесь, хотя придерживаетесь общей цели.

Хранитель Змей склонил голову.

– Простите?

– Капитан Фезим действует методично, – сказала она. – Наверное, это то, что делает его хорошим командиром. Но это также делает его скучным рассказчиком, и сегодняшний вечер как раз тому пример. Он склонен описывать каждый шаг своего путешествия, вместо того, чтобы переходить к открытию в конце. Но однажды я уже пережила эту историю, поэтому могу сказать, что след, в конечном итоге, привел его к месту, где враги Его Величества встречаются, чтобы замышлять и творить свое колдовство. Место древней битвы в Небесных Всадниках.

Оракс решил, что она имела в виду место, где они с Аласклербанбастосом вызвали мертвых, чтобы напугать Чазара.

– Да, – сказал он, снова прикоснувшись пальцем к карте, – прямо здесь.

Сфоррид улыбнулся кривой, менее высокомерной улыбкой, которая на мгновение почти заставила полюбить его.

– Волшебница права, капитан. Мы бы спорили куда меньше, если бы вы сказали мне об этом с самого начала. Но не берите в голову. Просто скажите – что вы собираетесь делать с этим?

Что, действительно?

– По моей информации, – сказал Оракс, – шабаш соберется завтра ночью. Мы нападем на них, когда они соберутся. Если мы подкрадемся к ним с небольшим отрядом, то, возможно, сможем взять их живыми и допросить. Тогда мы сможем выяснить, являются ли они агентами Джаксанаедегора, стойкими роялистами Аласклербанбастоса или, может быть, служат драконорожденным.

Сфоррид прищурился и задумался. Затем он сказал:

– Звучит разумно. Мы с моими помощниками, конечно же, будем сопровождать вас.

– Хорошо, – сказал Оракс. – Но пока у меня было долгое путешествие, а это мой шатер. Рамед найдет для вас подходящее место для ночлега, а также обеспечит тем же ваших верховых животных.

После того, как Хранители Змей ушли, он плюхнулся в кресло. Мералейн ухмыльнулась ему.

– Ты были чудесен. – Сказала она. Девушка взяла полупустую бутылку вина, сделала глоток и предложила ему.

– Я сказал то, что ты и хотела, чтобы я сказал? – спросил волшебник.– Когда ты начала говорить о шабаше и месте в холмах, я должен был догадаться.

– Ты будто читаешь мои мысли. Было ясно, что единственный способ удовлетворить ублюдков – это показать им повстанцев. Так и сделаем.

– Остались ли привидения на этом клочке земли? Вы и Аласклербанбастос вызвали целую кучу, но затем, кажется, всех уничтожили

– Я призову новых.

Оракс улыбнулся.

– А потом мы используем их, чтобы разыграть другой спектакль. Почему нет? Если эта уловка обманула Чазара, она должна обмануть и его слуг.

* * * * *

Ее серебряный пирсинг блестел в сеянии парящих шаров магического света. Бири подошла к Баласару, и он почувствовал обычные противоречивые чувства – наслаждаться её компанией и потребовать немедленно отойти. Но на данный момент действительно не возникало вопроса о том, как следует себя вести – воин клана Даардендриен не должен отгонять товарища в странном и опасном месте.

– Я не понимаю, – прошептала она. = После того, как за нас поручился Неллисс Сарадексма, императрица приняла наше предложение. Она даже одолжила нам больших красных стрекоз, чтобы мы быстрее добрались до гор. Но эти люди ведут себя так, будто не хотят нашей помощи.

Она имела в виду имаскарских солдат и боевых магов, которые сопровождали драконорожденных в пещеры. Бледная кожа одетых в у униформу мрачных цветов имаскари была испещрена темными полосами и пятнами, что, насколько Баласар знал, делало их уникальными среди остальных представителей их расы. На их лицах застыла маска высокомерия, но когда они думали, что на них не смотрит ни один чужеземец, выражения их лиц принимали разную степень скептицизма, веселья или нетерпения.

– Я думаю, это вопрос профессиональной гордости, – пробормотал Баласар в ответ. – Они уже исследовали именно эти туннели. Тогда они не смогли найти путь, ведущий от Драконьих Мечей в пустыню. Так что они будут выглядеть профанами, если это сделает кто-то другой.

– Но ведь Кхорин – дварф.

– Не обязательно, что это означает для них то же самое, что и для нас. Особенно если учесть то, что Подземье для них значит то же. Что и для дварфов.

Бири озадаченно посмотрела на него.

– Они в это верят?

– Я не знаю и не собираюсь спрашивать. Если это еще не общеизвестно, они могут не захотеть, чтобы об этом узнали посторонние. Но задумывались ли вы когда-нибудь, где они провели все эти столетия между падением своей старой империи и основанием новой? Или почему новая называется Высоким Имаскаром?

Она улыбнулась в ответ.

– У тебя ум как у волшебника.

Обычно он принимал комплименты как должное, но по какой-то причине ее комплименты всегда приводили Баласара в замешательство, хотя, как он полагал, он этого и не показывал.

– Уверен, что так. Моим бедным наставникам приходилось регулярно избивать меня, чтобы  заставить меня выучить хотя бы буквы и цифры.

Она усмехнулась, затем ее лицо снова стало серьезным.

– Как ты думаешь, имаскари могут быть правы в том, что здесь нечего искать

Баласар пожал плечами.

– Аласклербанбастос не указал Джесри точное местоположение. Он просто сказал ей о том, что ходы есть. Затем она передала информацию Кхорину, когда все, о чем они думали, это как им поскорее сбежать из подземелий Чазара. Так что по пути все могло спутаться. Но я в ней сомневаюсь. Джесри и Кхорин умны, и существа Гестаниус, должно быть, ползают где-то под горами. Почему бы нам не найти их?

Они направились к передней части колонны. Воины Платиновой Когорты приветствовали их взмахом руки или кивком, когда они проходили мимо. Как любой разумный драконорожденный, Баласар не нуждался в религии, а особенно в поклонении драконам. Но он все еще был рад, что сектанты простили его за то, что он проник в их братство с целью шпионажа.

Вглядываясь во все стороны, Кхорин крался спереди, где ровный мягкий свет магических сфер угасал. Он объяснил, что это было необходимо. Некоторые вещи дварф мог разглядеть только в темноте или наоборот. Идя впереди, он мог с легкостью пользоваться как темнотой, так и светом.

– Есть что-нибудь интересное. – Спросил Баласар.

– Еще нет, – ответил Кхорин. Он повернулся к Бири. – Я заметил, что ты и пара волшебников имаскари недавно читали какое-то заклинание.

Она пожала плечами.

– Снова прорицание. И снова ничего. Но это может быть и потому, что Гестаниус предприняла контрмеры.

– Дума, что так оно и есть, – сказал Баласар. – Но, сказав это, наши новые друзья не перестанут беспокоиться. Они очень скоро захотят повернуть назад.

– У нас есть фонарики. – Ответила Бири, и Баласару понравилось, как она это сказала.

– Да, – подтвердил драконорожденный. – А еще…

– Посмотрите на это. – Дварф Гном использовал свой новый боевой топор, заветную реликвию и подарок Даардендриенов, чтобы указать на место, где высокая стена переходила в сводчатый потолок.

Баласар прищурился и сказал:

– Я ничего не вижу.

Кхорин ухмыльнулся, блеснув белыми зубами в густой бороде.

– Ну ладно.

Он жестом пригласил Медраша, Неллисс и Джемлеха Блуерхайна выйти вперед.

Как и следовало ожидать, Медраш, подобно только что отточенному кинжалу, стремился узнать, что происходит. Неллисс, одетый в черный плащ с четырьмя слоями наплечной накидки и с хрустальным шаром фокусировки, прижатым к его груди, выглядел почти так же нетерпеливо. Дипломат был поражен, когда Тархан приказал ему присоединиться к экспедиции, но в какой-то момент морского путешествия его отношение изменилось, и теперь он наслаждался этим приключением.

Джемлех шел более неторопливо. Высокий командир имаскари носил такую ​​же чернильно-черную шинель, как Неллисс, но у него была овальная застежка из оникса, которая удерживала высокий воротник. В руках командира держал изогнутую трость, вырезанную из камня и помогающую ему в использовании заклинаний.

– Что вам нужно? – Спросил он.

 Кхорин указал туда же, куда и прежде.

– Мне кажется, что на самом верху стены есть трещина, прямо у изгиба. Его трудно увидеть, потому что он почти вне досягаемости света и из-за того, что камень выпирает с обеих сторон. Это делает её похожей на углубление, а не на начало другого туннеля.

Джемлех прищурился на пару ударов сердца.

– Я думаю, что это просто углубление.

Бири улыбнулась.

– Нам не нужно строить догадки.

Она пробормотала стишок и сложила руки вместе, как будто лепила снежный ком. Между ними возникла сфера света, подобная тем, которые создали имаскари, за исключением того, что свечение этой было золотым, а не серебристым. Она подбросила сферу, и она поплыла вверх.

Её сияние освятило щель, достаточно широкую, чтобы позволить даже самые большие существа из тех, которые намеревались атаковать Высокий Имаскар, могли пройти через неё. Баласар почувствовал укол возбуждения.

– У тебя острый взгляд, – сказал Джемлех Кхорину. – Признаюсь, мы этого не замечали. Но мы не знаем, что внутри. Может быть, там тупик.

Баласар ухмыльнулся.

– Как и дама, не нужно строить предположения.

– Верно, – подтвердил Медраш. – Не нужно. – Он повернулся и поманил пару воинов Когорты, вышедших из строя. Джемлех сделал то же самое, вызвав двоих солдат имаскари, указав на них тростью.

Неллисс сотворил еще один шар света и поднял его до середины стены. Взявшись за уступ, Медраш начал подъем. За ними последовали и другие солдаты. Между тем, два мага имаскари бормотали заклинания, которые, как понял Баласар, были одинаковыми и возможно должны были увеличить  силу и ловкость солдат. Но Бири не повторяла за ними. Улыбаясь, она просто ждала своей очереди начать восхождение.

Когда Бири и Баласар поползли наверх, он прижался к ней, но было полно мест, за которые она могла ухватиться и полезть дальше. Один из воинов Когорты забрался наверх перед ними и тихо выругался.

Когда Баласар добрался до вершины, он понял, в чем дело. Хотя было невозможно узнать, как далеко уходит тоннель, он и его товарищи вошли в пещеру, столь же просторную, как и та, что была внизу. Баласара тревожило, что такое большое ответвление осталось незамеченным. Это заставило его представить себе целый мир, пронизанный темными тайными пространствами, о существовании которых не подозревал ни один драконорожденный, даже когда они находились прямо над, под или рядом с ним.

Но в основном это заставляло его продолжать действовать. Он огляделся в поисках Медраша и Кхорина, а потом все потемнело.

Он понял, что какая-то контрмагия погасила свет Бири. Он выхватил свой палаш – как и Медраш, Баласар оставил свой двуручный меч в Небесном Когте, столице имаскари. Большое оружие могло продемонстрировать окружающим величие драконорожденных, но в Подземье лучше подходило короткое оружие, с которым Баласар и Медраш всегда тренировались.

Кхорин проревел:

– Троглодиты! – Затем раздался стук, который, вероятно, был его топором, рассекающим чью-то плоть. Имаскари что-то кричали на своем языке. Возможно, пытаясь зажечь новый свет, Бири прочитала быстрое заклинание.

Баласар учуял запах гнили. Инстинкт побудил его повернуться вправо и отмахнуться мечом. Его лезвие рассекло что-то, что издало шипящий визг. В то же время он почувствовал, как что-то пронеслось мимо его головы, когда его противник, что бы это ни было, атаковал его.

Затем в пещере вспыхнуло янтарное сияние, осветив троглодитов – живущих в пещерах дикарей-рептилий, похожих на низкорослые пародии на драконорожденных, но у этих, как и у тех, с которыми драконорожденные имели дела прежде, были длинные шеи, блестящая как ртуть кожа и резкие движения

Пещера начала мерцать, когда контрмагия начала бороться с заклинанием Бири. Это заставляло все вокруг двигаться серией тошнотворных, дезориентирующих рывков.

Баласар порезал своему противнику морду. Вряд ли это была смертельная рана, и он сделал еще один выпад. В ответ на это существо превратилось в нечто бесформенное, как будто оно было сделано из жидкого металла – оно брызнуло в разные стороны, избегая атаки, после чего сформировалось в единое целое и разинуло пасть.

Баласар внезапно вспомнил, что прежде эти длинношеие рептилии обладали дыхательным оружием. Он отступил, затаил дыхание и поднял щит, прикрыв лицо.

Его окатила струя пара. Глаза Баласара обожгло, и они наполнились слезами, но несмотря на это и мерцание, он смог разглядеть, как троглодит набросился на него. Он уклонился от удара усыпанной кремнем боевой дубинки и вонзил свое меч монстру под рёбра. Враг рухнул, и в тот же момент Бири вскрикнула.

 Баласар развернулся. Два троглодита схватили ее за руки – тактика, лишившая ее возможности использовать какие-либо заклинания, требующие жестов – и толкали ее к краю обрыва. Она начала выкрикивать слова силы, но Баласар сомневался, что она сможет закончить заклинание, если начнет падать.

Он выдернул меч из существа, которое только что убил, бросился на троглодитов, схвативших Бири, и с размаху перерезал горло тому, который был слева. Другой монстр отпустил волшебницу и набросился на воина с обнаженными клыками и растопыренными когтями. Баласар отпрыгнул в сторону дороги, ударом по позвоночнику убил монстра, но понял, что балансирует на краю пропасти. Слабое золотое мерцание все еще пыталось ослепить его. Воин резко подался вперед и упал о колени. Было больно, но это было лучше, чем разбиться насмерть.

Окружающий свет становился ярче и ровнее. В нескольких шагах от него Медраш заставил лезвие своего меча сиять силой Торма. Осмотревшись, Баласар с облегчением увидел, что только пара его товарищей была убита. Несомненно, это произошло потому, что ртутных троглодитов было не так уж и много, а те, что были, имели только примитивное оружие. Очевидно, они рассчитывали на свои атаки дыханием и слепоту исследователей, что должно было уровнять шансы.

– Ну, вы проиграли. – Подумал Баласар. Он выбрал другого врага, но прежде чем смог добраться до него, Кхорин подошел к существу сзади и разрубил ему голову напополам. Баласар повернулся к другому врагу и в тот же момент увидел, как меч Медраша пронзил его грудь.

И это был конец. Когда ноги последнего троглодита согнулись под весом его мертвого тела, Неллисс и Джемлех забрались в пещеру.

– Вовремя. – Сказал Баласар.

Неллисс, привыкший к его чувству юмора, улыбнулся и показал непристойный жест в ответ. Джемлех сердито посмотрел на него. Бири хихикнула.

Вглядываясь в проход, который простирался перед ними, Кхорин взмахом руки смахнул капли крови со своего топора.

– Теперь я уверен, что это правильный путь, – сказал он. – Кто-нибудь не согласен?

– Это еще предстоит выяснить, – сказал Джемлех. – Но я согласен с тем, что троглодиты были часовыми. А часовые не стоят там, где нечего защищать.

– И если я не ошибаюсь, – подхватил Медраш, – эти часовые были сродни тем существам, которые служили Скутосину. Те, кого гигантские шаманы вызвали своими талисманами.

Кхорин достал тряпку из мешочка на поясе и стер кровь со своего оружия.

– Нужно натянуть веревки, – сказал он, – чтобы остальные могли забраться…. Смотрите!

Баласар заглянул в туннель и почувствовал укол тревоги, когда увидел взгляд дракона, направленный на него.

Магический свет лишь слегка освещал его, но он все равно сиял, как ртутные троглодиты. На его голове была пара коротких рогов, загнутых вперед под челюсти, и два длинных, загнутых назад за глаза. Его тело было по-змеиному тонким, и Баласар мог легко различить хлесткий хвост, скрывавшийся за крыльями.

Он и его соратники насторожились. Волшебники подняли свои чародейские орудия и начали читать заклинания, после чего дракон отступил, но не назад. Вместо этого он растворился и улетучился в сторону, просочившись через узкую трещину в граните. Потребовалось всего лишь мгновение, и облачко исчезло. Голоса магов стихли, оставив их заклинания незаконченными. Силы, которые накапливались вокруг них, рассеялись в разные стороны потрескивающими потоками искр.

– Настоящий страж. – Сказала Бири.

– И мы его напугали. – Ответил Неллисс.

 Баласар ухмыльнулся.

– Мне кажется, что это не наша заслуга. Думаю, мы его еще увидим. И сражаться мы с ним будем на том поле, которое выберет он.

Тем не менее, драконорожденный разделял хорошее настроение волшебника, потому что он и его товарищи явно нашли секретный путь Гестаниус, а Баласар уже сражался с драконами.

Но когда все поднялись в эту пещеру, и группа построилась в правильном порядке, Баласар заметил, что не все его товарищи сгорали от нетерпения. Вишва, например, очень плотно сжала челюсти.

Так не пойдет. Она была одной из опор Когорты, и если она потеряет самообладание, это может оказаться заразным.

Баласар подошел к ней и пробормотал:

– Успокойся. Мы же победили Скутосина, не так ли?

Культист сердито посмотрел на него.

– Я не боюсь.

– Тогда что не так?

– Судя по описанию, существо, которое вы видели в туннеле, было ртутным драконом. Металлическим.

 Баласар пожал плечами.

– Если ты так говоришь.

– Скутосин и служившие ему драконы были цветными, – сказал Вишва. – Дети Тиамат. Совершенно очевидно, что они творили зло. Но металлические – дети Бахамута. Так почему этот помогает Гестаниус?

 – Вы когда-нибудь слушали старые сказки и песни? – ответил Баласар. – Драконы поработили наших предков, и цвет их шкуры не имел никакого значения для них.

 – Я знаю это! – рявкнул Вишва. – Я не идиотка. Но эти драконы не знали Богов. В отличие от тех, что здесь. Это должно что-то значить.

 Баласар не знал, что на это ответить.

– Просто пообещай мне, что когда ртутный дракон вернется, ты будешь драться, независимо от того, считаешь ли ты его дружелюбным или нет.

 – Конечно, – Вишва кивнула, и чешуйки, болтающиеся на её спине, дернулись. – Но честно говоря, я ничего не понимаю.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

20-22 Элиасис, Год Извечного (1479 по ЛД)

Аот поднял копье и произнес слово силы. С резким треском молния вырвалась из острия и расколола камень размером с череп на склоне над ним.

– Впечатляет. – Сухо сказал Джет.

– Будем надеяться, что они думают так же. – Ответил Аот. В противном случае, поскольку орки были орками, они, вероятно, попытались бы убить Аота, и ему и его товарищам пришлось бы зарезать их, хотя они хотели лишь поговорить с ними.

Наёмник поднял руку и помахал над своей головой веткой с листьями, что означало мирные намерения. Затем они с Джетом направились к разрушенной маленькой крепости. Сапоги Аота опустились на землю. Лететь было бы проще, но, может быть, слишком впечатляюще – несложно было запаниковать, когда на тебя спускается черный грифон с кроваво-красными глазами.

– И правильно сделают. – Сказал Джет, уловив ход мыслей своего хозяина.

Аот оглянулся на Гаэдинна, Церу, Мардиз-сула, Йемера, Сон-лиин и остальных солдат, собравшихся на тропе снизу. Никто не подавал никаких сигналов, а значит никто не заметил чего-то, что могло бы ускользнуть от взора Аота. Конечно, люди редко это делают, но все же неплохо было иметь несколько пар глаз, отслеживающих напряженную ситуацию.

В конце концов, один из полдюжины серокожих лучников со свиными лицами, собравшихся на разрушающихся зубчатых стенах, соизволил опустить оружие. Даже несмотря на тень от полей своей фетровой шляпы, орк, который, как и остальные, вел преимущественно ночной образ жизни, прищурился и крикнул:

– Кто ты и чего хочешь?

– Меня зовут Аот Фезим. Я хочу поговорить с вашим лидером.

– Сложи оружие и можешь войти. И зверя оставь снаружи!

Аот ухмыльнулся.

– Нет. Нет на все. Сегодня прекрасный день, так что пусть ваш лидер сам выйдет сюда ко мне.

– Подожди. – Ответил орк.

Аот так и сделал. Решив, что ветка выполнила свое предназначение, он бросил её. Затем три фигуры вышли из затененной арки, где когда-то висели ворота.

Двое из них были орками, каждый из которых выколол глаз из-за преданности богу войны Груумшу, и, вероятно, были самыми грозными воинами в группе. Но Аота насторожил третий – его внешний вид заставил Аота активировать заклинание татуировки, защищающее его от яда.

Существо оказалось медузой, и хотя самцы это вида были несколько менее ужасными, чем женщины, чей взгляд действительно мог превратить человека в камень, они были достаточно устрашающими. Высокий и лысый, с желтыми глазами с узкими зрачками, у него было умное лицо и черно-пурпурная парчовая одежда, которая, хотя и была в пятнах и потускневшей, когда-то была элегантной. Он выглядел так, будто был важной личностью, попавшей в непростую ситуацию. Аот задавался вопросом – что довело его до того, что он возглавил горстку варваров посреди пустошей.

– Вы и ваши друзья идете по моей дороге. – Сказал медуза.

– Если это твоя дорога, – сказал Аот, – тебе следует поддерживать её состояние.

– Тебе придется заплатить пошлину, – настаивал медуза. – Половина того, что у тебя есть. Мои воины осмотрят ваше имущество, чтобы убедиться, что вы не обманываете.

– Прошу, – начал Аот. – кто-то из часовых должен был заметить, что люди внизу – всего лишь авангард более крупной армии. И под крупной я имею в виду намного большую, чем твою. Ты действительно думаешь, что твой отряд сможет не дать нам пройти? Только потому, что эта куча обломков стоит над тропой? Может быть, если бы у вас были катапульты, но я был в небе и все прекрасно видел – ничего у вас нет.

Медуза нахмурился.

– На этот раз я разрешу вам пройти.

 – Хорошо, – сказал Аот. – Спасибо. Но пока не отказывайся от денег. Я готов заплатить за информацию об окрестностях Головы Старика.

Вождь бандитов ехидно улыбнулся.

– У тебя какие-то дела с Серым Змеем?

– Скажу так, мне определенно интересно узнать о нем все, что только возможно.

– Тогда я с удовольствием помогу тебе найти его. При условии, что цена будет подходящая.

– Например, десять золотых…

Что-то над головой издало глухой звук. Аот посмотрел наверх. У одного из орков на бойницах из груди торчала стрела. Он пошатнулся и попятился назад, скрываясь из виду.

В то же мгновение Джет заговорил в голове Аота, но не словами, а скорее эмоциями – требуя, чтобы Аот обернулся. Как и наёмник, медуза и его телохранители вытащили из своих ножен сабли.

Джет присел, а затем, щелкнув крыльями, прыгнул, чтобы разорвать врагов на части. Медуза зашипел, сгорбился и впился в них взглядом. Грифон дернулся на середине прыжка, а внутренности Аота охватил спазм боли и тошноты.

Несмотря на нападение, Джет ударил одного орка и пронзил его когтями. Но другой телохранитель отскочил и атаковал. Аот увидел двоих знакомых, один из которых уклонился от удара сабли орка.

 Но Аот не мог пойти ему на помощь. У него был собственный противник. Медуза сделал выпад и полоснул ему по горлу.

Сжимая свое копье обеими руками, Аот парировал, а затем нанес удар в живот. Медуза с внешней легкостью уклонился.

Может для него это действительно было так. Когда они обменивались атаками, Аот видел, насколько краткими и точными были действия его противника и как он всегда возвращался к идеальной позиции даже после самого ожесточенного обмена ударами. Существо владело саблей с тем же мастерство, с которым Кхорин владел топором, а Гаэдинн – луком.