Текст книги "Призрачная вспышка (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Волшебница увернулась от удара, но тем самым приблизилась ко второй голове. Джесри снова отпрыгнула, а призрачные, но, безусловно, опасные клыки магической головы сомкнулись в воздухе.

Мгновение спустя головы превратились в ничто, но к тому времени их создатель уже был в шаге от Джесри. Произнося имя своей Богини, он взмахнул киркой, чье лезвие в момент раскалилось докрасна и загорелось. Джесри отпрыгнула, и острие пронеслось мимо. Надеясь, что темнота помешает ее противнику, она продолжала отступать по коридору, попутно читая слова заклинания.

При следующем ударе огненный ободок, окружавший головку кирки, превратился в ледяную корку, а затем в ядовитое облако. Джесри продолжала уклоняться, а священник продолжал махать оружием, и каждый раз острие кирки проносилось все ближе и ближе к девушке.

Наконец она дочитала слова заклинания, её запястья начало покалывать. Она специально опустила руки и продолжила бубнить, чтобы жрец не заподозрил неладное.

 Потрескивая и извергая искры, кирка просвистела у носа девушки. Аот и Кхорин учили её, что если оружие было длинным и тяжелым, особенно на конце, то после взмаха даже опытному воину требовалось мгновение, чтобы подготовить оружие для следующего удара. Именно в это мгновение Джесри подняла руки, которые из-за заклинания превратились в костяные перчатки с когтями, и сделала выпад

 Атака удивила жреца. Тем не менее, он сумел атаковать волшебницу, но лишь ударил ее в плечо древком кирки. Стальная часть оружия была на другой стороне и клонилась к полу.

Джесри оцарапала левую часть лица Хранителя Змей, вырвав из него кровавые ленты. Он запрокинул голову, может быть для того, чтобы закричать, и обнажил своё горло. Она тут же разорвала его. Кровь хлынула из второй раны, и мужчина рухнул.

Когда ее когти растворились, Джесри повернулась к паутине. Она по-прежнему держала двух беспомощных Хранителей Змей, но третий освободился от хватки и стоял по ту сторону магической преграды. Может, он и не выпутывался, а даже не попадал в неё. Может быть, это был тот парень, которого вожак отправил следить за другим концом коридора.

Кем бы он ни был, он убежал, бросив своих товарищей. Джесри произнес еще одно заклинание и протянул руку с кольцом. Вокруг него заклубился зловонный туман. Жрец пошатнулся и рухнул.

 Джесри обратила свое внимание на пару в сетях. С широко раскрытыми глазами они пытались вырваться еще более отчаянно, но всё так же безуспешно.

Их паника наполнила её презрением. Возможно потому, что она знала, что они ужасно обращались с Кхорином. Так или иначе, она захотела сжечь их заживо.

Но она этого не сделала. Джесри подняла упавшую кирку и, не обращая внимания на их мольбы и крики и стараясь не застрять в паутине ни телом, ни оружием, ударила их древком, из-за чего Хранители Змей потеряли сознание.

Затем она прошла в дверной проем и выругалась.

Она ожидала увидеть камеру пыток, поэтому освещенное лампой пространство с крошечной клеткой, шипованным креслом, тазом для топления, стойкой для битья и подобными орудиями не преподнесло ей сюрпризов. И все же было ужасно видеть дородную, волосатую, обнаженную фигуру Кхорина, покрытую рубцами и туго натянутую на стойке.

Она знала, что дварф не захочет проявлять то милосердие, которое проявила она. Поэтому Джесри проглотила комок в горле, развеяла иллюзию, делавшую ее похожей на Барериса, и сказала:

– Последователи Халоньи ходят по кругу. Насколько я помню, они поймали и Церу.

Кхорин улыбнулся ей, хотя, похоже, даже это движение причинило ему боль.

– В моем случае это чессентская шутка, – прохрипел он. – Они сказали, что вылечат меня от «дварфства». Сколько у нас времени?

– Не знаю, – сказала она, подходя к нему и игнорируя запах грязного тела. – Я надеюсь – достаточно. Мы находимся в отдельной части подземелья, поэтому стоны других пленников могли отвлечь солдат Чазара.

Она произнесла слова, которые открыли дверь клетки, и кожаные наручники распахнулись, освобождая запястья и лодыжки дварфа. Плоть под ними была сжатой и стертой.

Кхорин втянул воздух и изо всех сил попытался сесть. Джесри потянулась, чтобы помочь ему, но заколебалась, поскольку ее отвращение к прикосновениям никуда не делось, но Абисс её подери, если Чазару позволено ласкать её, а другу она помочь не может.

Как только одна её рука коснулась спины Кхорина, а другая опустилась в сумку в поисках целебного зелья, мурашки побежали по её коже.

– Пей медленно, – сказала она, поднося к его рту бутылочку. – Мы не хотим, чтобы ты снова заболел.

С каждым глотком его состояние улучшалось. Его тело издавало хлопающие звуки, когда вывихнутые суставы снова соединялись. Некоторые следы от хлыста исчезли, а синяки изменили цвет с черного на желтый.

– Как ты? – Спросила она, когда флакон был пуст.

– Достаточно хорошо, – двигаясь как старый, страдающий артритом человек, он поднялся на ноги, заковылял к углу, где Хранители Змей сбросили его одежду, и начал ее надевать. – Что будем делать дальше?

– Я расскажу тебе по ходу дела. Но сначала мне нужно замаскировать нас.

Она прочитала заклинания и снова приняла внешность Барериса. Затем она заставила Кхорина выглядеть как хафлинг, то есть представитель той расы полуросликов, к которым чессентцы не были настроены негативно. Хотя хафлинги были стройнее, чем Крепкий Народ, они были сопоставимого роста, и это сходство могло помочь заклинанию.

После этого она наложила на себя и Кхорина еще одно заклинания из разряда «не смотри на меня», и они были готовы. Поскольку доспехов и оружие не оказалось среди одежды Кхорина, он остановился, чтобы поднять кирку и кинжал мёртвого Хранителя Змей, а затем сердито посмотрел на жрецов, потерявших сознание и болтающихся в паутине.

– Обычно, я бы не стал убивать человека в таком состоянии, – сказал он. – Но сейчас я испытываю искушение.

– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь остался жив, – вмешалась Джесри, – и после того, как я ударила по голове этих двоих и оставила того третьего лежать в коридоре – они могут и умереть.

Кхорин косо посмотрел на девушку.

– Это все равно того не стоит. Просто уведи меня отсюда.

Она так и сделала. Они проскользнули мимо поста охраны, поднялись по лестнице и с помощью магии заперли за собой дверь. Затем они направились наверх по проходам, пронизывающим огромную глыбу песчаника, составлявшую большую часть Коллегии Войны. К ее облегчению, хромота Кхорина стала менее выраженной, и он перестал так часто задыхаться и кряхтеть, так как мышцы снова начали привыкать к движениям.

Наконец они достигли крыши с башнями, зубчатыми стенами и катапультами. Она указала пальцем и прошептала:

– Летучая мышь вон там.

По приказу Халоньи охранники дали животному пропитанный психотропными веществами корм, а затем захватили его. В конце концов, как подозревала Джесри, новоиспеченная верховная жрица собиралась принести его в жертву Чазару, но еще не успела это сделать.

– Спасибо, – сказал Кхорин, поворачивая массивные плечи– За все. Я заберу её отсюда.

– Ты уверен?

– Конечно. – Он кивнул ей, затем, низко пригнувшись, держась в тени, пополз к месту, которое она указала.

Джесри решила, что он так и пройдет весь путь, но летучая мышь каким-то образом учуяла своего хозяина. Она издала легкий писк и потянулась вверх, пытаясь вырваться из сетки, прижимавшей её к крыше. Солдат, стоявший на страже, огляделся, заметил Кхорина и поднял копье, но дварф тут же набросился на него.

Солдат метнул копье, но Кхорин не удосужился уклониться или увернуться. Его опытный глаз мог точно определить, что снаряд пролетит мимо цели. Когда копье улетело вдаль, стражник выхватил меч.

После всего, что пережил Кхорин, Джесри не стала бы его винить, если бы он пошел легким путем и просто убил солдата. Но, по-видимому, он достаточно усвоил ее поспешное, запутанное объяснение недавних событий, чтобы понять, что, несмотря ни на что, его врагами были Хранители Змей, а не Чессента. Пока еще нет. Поэтому вместо того, чтобы нанести удар острием кирки, он ударил тупой частью оружия в живот мужчины.

Стражник согнулся пополам, но его броня смягчила удар. Он все еще мог сражаться и рубанул Кхорина по лицу. Дварф откинулся назад, и лезвие пронеслось мимо него.

Затем он зацепил киркой ведущую ногу чессентца и дернул её на себя. Мужчина упал и, используя все ту же тупую часть кирки, Кхорин ударил его по голове. Шлем солдата лязгнул.

Кхорин не спускал глаз с охранника еще одно мгновение, после чего, убедившись, что он точно потерял сознание, огляделся. Джесри сделала то же самое. Насколько она могла судить, эта короткая драка не привлекла внимания других часовых. Спасибо Темпуса за эту темную ночь и широкую крышу.

Кхорин сорвал сетку с шипов, обычно используемых для заряда катапульты или баллисты. Он снял сетку с летучей мыши, а та поднялась и встряхнула крыльями. Хлопок перепонок привлек внимание, и кто-то закричал.

Кхорин отдал приказ, как показалось Джесри, на языке драконорожденных. Летучая мышь опустилась, и дварф вскарабкался на ее спину. Затем она подползла к краю крыши, вскарабкалась на зубец и прыгнула в небо.

 Джесри улыбнулась и поспешила обратно тем же путем, которым она пришла сюда.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

6-10 Элиасис, Год Извечного (1479 по ЛД)

Халонья дрожала от гнева и нетерпения, и эта дрожь заставляла трепетать её тяжелые, украшенные драгоценностями одежды. Чазар, сидевший на троне позади неё, выглядел более сдержанным, но не казался счастливее. Хасос, наблюдавший за ним, напряг челюсти, чтобы сдержать зевок.

А зевок вызывало то, что Чазар вытащил его из кровати ни свет, ни заря. Его чувства представляли собой беспорядочную мешанину, но скука не входила в эту смесь.

Ему было любопытно узнать, как сбежал дварф, но в то же время он был немного обеспокоен и обижен. Он заметил, что было опасно находиться рядом с Чазаром в те моменты, когда он был зол, и сейчас Хасос не находил причин для своего присутствия здесь. Никто не поручал ему держать Кхорина Скуллдарка взаперти.

Он предположил, что Герой Войны вызвал его просто потому, что после успешной защиты Сулабакса и покорения Трескеля он был признан одним из чемпионов королевства. Борясь с этой мыслью на каждом этапе своего пути, Хасос, наконец, пришел к выводу, что сопутствующие почести и обязанности не доставили ему такого удовольствия, которого он ожидал. Иногда ему хотелось оказаться дома, заботиться о фермерах и горожанах, преследовать похитителей овец в лесах и иногда участвовать в турнирах, а не торчать в Лутчеке, готовящемся к новой войне.

Офицер у двери объявил:

– Леди Джесри Колдкрик.

В зал вошла волшебница, стукнув древком своего посоха по полу.

Хасос внимательно посмотрел на нее Джесри, как всегда, была мила и, из-за своего холодного взгляда, разительна. Если она в чем-то виновата, то не показывала этого.

– Ваше Величество. – Сказала она, делая реверанс.

– Арестуйте ее! – Завизжала Халонья.

Чазар бросил взгляд на пророчицу, и у нее перехватило дыхание. Она была одной из его фавориток, но она все равно переборщила, решив отдать команду в присутствии дракона, и она поняла это.

Однако Чазар не придал этому значения. Вместо этого он обратил свой взор на Джесри.

Которая не дрогнув встретила его.

– Очевидно, – сказала она, – что-то взволновало верховную жрицу Его Величества. Могу я спросить что именно?

– Где-то между полуночью и рассветом, – сказал красный дракон, – кто-то или что-то помогло Кхорину Скуллдарку сбежать из камеры, забрать свою летучую мышь и сбежать из Лутчека.

Джесри приподнял бровь. Выражение её лица напомнило Хасосу ее надоедливого товарища Гаэдинна Улреаса, и он задумался – могла ли она позаимствовать его у лучника, даже не осознавая этого.

– Что-нибудь еще, Ваше Величество?

Чазар указал на одного из мужчин, стоящих у стены – Хранителя Змей с головой, обмотанной окровавленными бинтами.

– Он был похож на вампира, – сказал священник, слегка запинаясь. – Или какую-то нежить.

– В последний раз, когда я проверяла, – сказал Джесри, – я была живой женщиной.

– Тебе не нужно было самой прокрадываться в подземелья и освобождать дварфа! – сказала Халонья. – Ты могла вызвать что-нибудь из  тени и отправить это выполнять твою команду.

– Ваше Величество когда-нибудь видело, чтобы я практиковала некромантию? – Спросила Джесри.

– Это не значит, что ты не способна на это. – Ответила Халонья.

– Госпожа, – сказал Чазар Джесри, – вы же знаете, что я не склонен плохо думать о вас. Но вы были другом дварфа и просили освободить его.

– Верно, – сказала Джесри. Ее голос все еще был ровным, – и внутри себя я все еще сожалела о его заключении. Но если бы я хотела противопоставить свою волю вашей, то я действовала бы сразу. Я бы не стала ждать, пока он перенесет несколько дней пыток.

– Ты бы сделала это, – сказала Халонья, – если бы тебе нужно было время для подготовки.

– Я верю, – сказал Джесри, и линия пламени потекла от ее руки к верхней части ее посоха, – что леди Халонья так сильно хочет выразить свою неприязнь ко мне, что не замечает очевидного. Ваше Величество знает, что у вас все еще есть враги здесь, в вашем собственном царстве. Враги, которые используют мертвых для достижения своих целей. Вы также знаете, что я не одна из них, потому что, когда духи напали на нас в саду, они пытались убить нас обоих. Конечно, если такое существо проникло в Коллегию войны, виноваты, в первую очередь, стражи.

Зан-Акар Зераез поднял руку. С крошечным потрескиванием искра перескочила с одного из его пурпурных, покрытых серебром пальцев, на другой.

– Ваше Величество, могу я сказать?

– Пожалуйста. – Сказал Чазар.

– В качестве аргумента допустим гипотезу леди Колдкрик. Из этого следует, что у этой тайной клики предателей не было бы причин освобождать Скуллдарка, если бы он тоже не был одним из ваших врагов, – посол посмотрел на Джесри. – Вы не согласны?

В первый раз Джесри заколебалась.

– Полагаю, что да. Я не хотела верить, что Кхорин неверен вам, но, возможно, Его Величество и леди Халонья видели его глубже, чем я.

– И если он состоит в союзе с тимантерцами, – продолжил посол, – он вполне мог полететь прямо к ним и предупредить их о наших планах.

– Я полагаю, что это тоже возможно, – сказала Джесри. – В конце концов, он должен был куда-то уйти.

– Будь он проклят! – Прорычал Чазар.

Шала откашлялась, и Герой Войны бросил на нее взгляд. Внешне невозмутимая, она сказала:

– Ваше Величество, могу я предположить, что это еще одна причина, которая может подтолкнуть вас на пересмотр планов?

– Нет, не можешь! Уходи, пока я не лишил тебя всех званий и почестей и не повесил за трусость!

Ее квадратное лицо побагровело, но Шала склонила голову. Затем она повернулась и с прямой спиной и размеренным шагом пошла прочь.

Когда она ушла, Зан-Акар сказал:

– Ваше Величество, я рад, что вы все еще собираетесь начать вторжение, потому что Аканул все еще поддерживает вас. Зверства, совершенные драконорожденными, не дают нам действовать иначе. Тем не менее, такое развитие событий вызывает у меня беспокойство, и, несмотря на бойкий язык леди Джесри, – золотые глаза Джесри моргнули, как будто никто никогда раньше не говорил о ней в таких выражениях, – остается много вопросов. Я умоляю вас со всей возможной  энергией искать на них ответы.

Чазар нахмурился.

– Есть ли у вас какие-то конкретные рекомендации?

– Я искренне сожалею о необходимости, но леди Джесри следует задержать и допросить.

– Это просто смешно! – сказала Джесри. – Ваше Величество знает, что я верна.

– Кроме того, – продолжил Зан-Акар, – следует немедленно отозвать тэйца Аота Фезима, командира дварфа, и допросить и его.

– Аот, – вмешалась Джесри, – верно служил Вашему Величеству со дня вашего возвращения.

– Нет! – запротестовала Халонья. – Это не так! Ваше Величество – величайший из Богов – я ваша пророчица! Я провозгласил вашу божественность и предсказал ваше возвращение! Прошу вас, поверьте мне сейчас! Поверьте мне, я стремлюсь защитить вас от тех, кто хочет причинить вам вред! Ваш покорный слуга умоляет вас! – Она бросилась на землю и распростерлась перед троном.

Чазар посмотрел на нее, потом на Джесри, потом снова на жрицу. Хасос видел его таким десятки раз прежде – разрывающимся между единственными двумя людьми, которым он искренне доверял. Теми, кто, как это ни парадоксально, так часто тянул его в противоположные стороны.

Затем на его вытянувшемся лице появилась решимость человека, готовящегося сделать что-то действительно неприятное. И Хасос удивился себе,  когда шагнул вперед и прочистил горло.

Чазар резко развернулся в его направлении.

– Что еще? – Рявкнул красный дракон.

– Ваше Величество, я… я надеюсь, что я достойный пример настоящего чессентца. Я борюсь за честь, родину и жизнь своих вассалов, а не за богатство. Так что я редко пересекался с наёмниками. Кроме того, я не доверяю тэйцам. А кто доверяет? Я также признаю, что, несмотря на указы Вашего Величества, я все еще не люблю магов. Я ничего не могу с собой поделать. Так меня воспитали.

– Ближе к делу – Вставил Чазар.

Хасос перевел дух.

– Я собирался сказать, что, несмотря на все это, я прошу вас не действовать в соответствии с обвинениями в адрес леди Колдкрик и капитана Фезима, потому что, насколько я могу судить, против них нет ни малейшего доказательства. Потому что они наши товарищи! Они доказали свою преданность и храбрость, когда сражались вместе с нами на поле боя. Это, безусловно, должно что-то значить для величайшего военачальника в истории Чессенты.

Чазар глубоко вздохнул. Затем он встал, сошел с помоста, поддерживающего его трон, и поднял Халонью на ноги. Он поцеловал ее в лоб, от чего она чуть ли не растаяла.

– Моя любимая дочь, – сказал он. – Ты самая мудрая из смертных на все свете. Но никто не знает всего, даже я. И в этом вопросе вы всегда ошибались. Джесри любит меня так же сильно, как и ты, и вы двое должны быть как сестры.

Лицо Халоньи исказилось.

– Ваше Величество...

Чазар улыбнулся и прижал палец к ее губам.

– Тише.

– Ваше Величество, – сказал Зан-Акар, – вспомните хотя бы то, что Аот Фезим...

– Достаточно! – прорычал Чазар. Хасосу показалось, что красный дракон внезапно просто захотел оставить все неприятности позади. – Если я не хочу слышать это от нее, как вы думаете, я буду слушать это от получеловека?

Лицо Зан-Акара застыло, что он, возможно, тренировал специально для таких вот моментов. Несколько искр поползли и зашипели на коже посла, но когда он заговорил снова, его голос был спокойным – он позволил этому расовому уколу пройти без комментариев.

– Прошу прощения, Ваше Величество.

Чазар хмыкнул.

– Давай закончим и позавтракаем, – он посмотрел на людей, стоящих у стены. – Вы… нет, мои люди и охрана не будет наказывать вас. Вы больше не заслуживаете этой чести. Вы, те, кто дежурил в подземельях. Шаг вперед! Живо!

Двое мужчин в алых брюках охранников Коллегии Войны поспешили к центру холла и упали перед ним на колени. Их лица были бледными и вспотевшими.

– Что вы можете сказать в свою защиту? – Спросил Чазар.

Один, с лысиной посередине его светло-каштановых волос, сказал:

– Пожалуйста, Ваше Величество. Нам сказали, что дварф – это ответственность жрецов, а не наша. Нам сказали не приближаться к нему.

– Но он должен был пройти мимо вас, чтобы покинуть подземелья, не так ли? – ответил Чазар. – Нежить должна была пройти мимо вас дважды.

Мужчина с залысиной сглотнул.

– Вероятно. Я имею в виду, может быть. Но если он был волшебником...

Чазар дал ему пощечину.

Правда, по итогу это было чем-то большим, чем обычная пощечина – от этого удара изо рта мужчины вылетела струйка крови. И когда Чазар завершил взмах, а стражник согнулся пополам, взвизгнув и схватившись за изодранные остатки своего лица, Хасос увидел, что рука Героя Войны изменилась. Она было слишком большим для руки человека. Кожа превратилась в тускло-красные чешуйки, а ногти – в длинные изогнутые когти.

Другой стражник попытался отскочить назад, но был слишком медленным. Чазар схватил и изрезал и его лицо, после чего мужчина рухнул рядом со своим товарищем, извиваясь и скуля так же, как и он. У Хасоса скрутило живот, и он подумал – остались ли в целости их глаза?

– А теперь, – сказал Хасос, – пусть вперед выйдут выжившие жрецы.

Хранитель Змей с перевязанной головой заковылял прочь от стены. То же самое сделал другой, сжимал в руке окровавленный платок. Его верхняя часть тела неоднократно дергалась, когда он, по-видимому, пытался сдержать кашель.

– Ваша вина велика так же, как и их, – сказал Чазар, возвращаясь на свой трон. – Но, к счастью для вас, если ваше наказание будет таким, какого вы заслужили, это расстроит вашу верховную жрицу. Так что я готов простить вас. От вас требуется только принести в жертву этих двух преступников.

Хранитель Змей с разбитой головой ухмыльнулся как дурак. Кашляющий мужчина вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

– Ваше Величество, – сказал перевязанный священник, – это будет для нас большой честью. Возможно, кто-нибудь из стражников сможет провести жертвоприношения и одолжить нам кинжалы.

– Нет, – сказал Герой Войны. – Делайте это сами, голыми руками. Это та жертва, которую сегодня желает ваш Бог.

Хранители Змей заколебались. Они выглядели так, будто были достаточно выносливы до битвы с вампиром, но сейчас они были ранены и от того слабы.

– Продолжайте, – сказал Чазар. – Я ослабил из для вас.

 Хранители Змей опустились на колени рядом со стражниками и попытались схватить их за горла. До этого изуродованные солдаты казались слишком ошарашенными и измученными, чтобы противостоять чему или кому-либо, но, барахтаясь в собственной крови, они слепо и отчаянно отбивались от Хранителей Змей.

На взгляд Хасоса, последовавшая за этим борьба ужасно напоминала борьбу фермерских мальчишек за жирных свиней на ярмарке, и, казалось, будто она длилась вечно. Так же как и раскаты смеха Чазара, эхом отдававшиеся от декоративно отделанных стен из песчаника.

* * * * *

Кхорин оглядел комнату, полную драконорожденных – зал, украшенный оружием и доспехами известных охотников на драконов, а также клыками, когтями и целыми черепами, которые эти охотники взяли в качестве трофеев, и на мгновение у него возникло странное чувство, что он будто бы никуда и не уходил, а его возвращение в Лутчек было ночным кошмаром.

 Тем не менее, изменения были легко заметны. Медраш был вооружен двуручным мечом, что говорило о его высоком статусе, а на его груди красовался значок в виде крыла виверны, который носили все Всадники Копья. Наряду со стальным медальоном в виде латной перчатки, означающим его преданность Торму – Богу правосудия – и шестью шипами из слоновой кости, вбитыми в его левую часть лица, покрытую чешуей цвета ржавчины, что обозначало его членство в клане Даардендриен. Его родич, Баласар, с небольшим, по меркам драконорожденных, и покрытым чешуей цвета охры телом, имел все те же отличительные знаки, кроме перчатки Торма.

Каждый из друзей Кхорина поменялся и в поведении. Большую часть знакомства дварфа с Медрашем, паладин был обеспокоен и одержим неуверенностью в себе. Но теперь, даже после того, как он услышал причину возвращения Кхорина, он казался абсолютно спокойным. А вот вечно веселый и легкомысленный Баласар, напротив, нервничал, когда Канджентеллекор Бири болтала с ним. У юной волшебницы, которая считалась красивой по меркам драконорожденных, была белоснежная чешуя, что было редкостью. Серебряные шпажки протыкали края ее лица, и большая их часть торчала с другой стороны.

– Мне кажется, – пробормотал Кхорин, – что Баласар еще не смирился с помолвкой.

– Он просто извращенец, – ответил Медраш. – Он жаждет Бири так же сильно, как и она его, и если бы она была готова просто стать «очередной, то он набросился бы на нее, как голодный кот на мышь. Но он всегда сопротивлялся всему, чего хотели от него наши старейшины. К счастью, он доверился мне, и если я буду по чуть-чуть подталкивать их, то природа, в конце концов, возьмет верх.

– А пока ты получаешь удовольствие, наблюдая за тем, как он корчится.

Медраш обнажил клыки, а Кхорин, уде научившийся распознавать эмоции драконорожденных, увидел в этом действии ухмылку.

– Святой воин Торма выше такой мелочности, но видят звезды – я много лет терпел его шутки и издевки.

Слуга трижды ударил по бронзовому гонгу, и ноты эхом побежали по залу. Кхорин вздохнул, забыл о дружеских подшучиваниях и приготовился повторить новость, которая была настолько мрачной, насколько это было вообще возможно.

– Слава Тархану! – выкрикнул чиновник. Все остальные повторили за ним, кланяясь и размахивая руками, когда Покоритель шагал через дверной проем в задней части комнаты.

Правитель Тимантера также был его величайшим воином, и это было видно. Тархан был выше и имел более широкие плечи, чем любой из его подданных. Под его глазами был пирсинг из золотых квадратиков, напоминающих слёзы, а его зеленая шкура была покрыта пятнами там, где его подпалил огонь ящера. Покоритель был одет в грубый кожаный доспех.

– Встаньте, – пророкотал он. – Мне жаль, что я заставил вас ждать. Я улетал по делам, – он перевел взгляд на Кхорина. – Мой добрый друг. В любой другой ситуации я назвал бы твоё возвращение праздником, но сейчас я понимаю, что это не так.

– Нет, Ваше Величество, – сказал Кхорин. – Боюсь, что нет.

– Тогда тебе лучше сделать шаг вперед и рассказать нам о причине твоего возвращения.

Кхорин изо всех сил старался рассказать все доходчиво, но не был уверен, что у него получается. Он не был ни бардом, ни интриганом, а история была слишком запутанной. Он даже не был уверен, что полностью понял все сам – Джесри рассказала ему все во время побега, но Кхорин был измучен пытками и отвлечен на сам побег, из-за чего забыл многие детали рассказа волшебницы.

 Тем не менее, казалось, что аудитория его поняла. По крайней мере, её часть. Достаточно большая часть, чтобы от каждого нового слова дварфа шум и удивленные и испуганные возгласы становились все громче.

Когда он закончил, Тархан покачал головой.

– Я знал, что мы можем потерять дружбу с Чессентой, но никогда не думал, что до этого дойдёт.

– Если бы Шала Каранок все еще была на троне, – сказал Кхорин, – этого, вероятно, не случилось бы. Но почему-то Чазар вернулся, и он ведет себя как настоящий дракон. Все драконы играют в игру – завоевание Тимантера стоит много очков. Ну, как и я сказал в первый раз.

– Да, – ответил Тархан, – и каким бы безумным это ни казалось, я тебе верю. Это объясняет, почему Скутосин выступил против нас именно сейчас. Но он – вчерашняя проблема. Как мы будем противостоять новой?

 – Дадим бой, – прочитал Фенкенкабрадон Докаан. Командир Защитников Копья был почти таким же неповоротливым, как Тархан. У Его чешуйки были бронзового цвета, а ветвистый стальной пирсинг, торчащий из его висков, напоминал рога. – Разобьем чессентцев и аканульцепв, как уже разбили Скутосина и пепельных гигантов.

– Конечно, – ответил Тархан, – мы будем готовиться изо всех сил и сражаться до последнего воина, если потребуется. Это наш путь. Вот как наши предки добились свободы от драконов, столь же ужасных, как Скутосин и этот Чазар. Тем не менее, Сложно представить, что нам придется сделать, чтобы сразиться одновременно с Трескелем, Чессентой, Аканулом и победить.

– Может, есть и другой способ. – Сказал Кхорин.

Тархан склонил голову.

– Если так, то я очень хочу о нём узнать.

– За исключением Медраша, Баласара и Перры, – начал Кхорин, – никто из вас не знает капитана Фезима. Но он сообразительный. И, насколько я понимаю, Джесри Колдкрик, когда она узнала об этой драконьей игре, начала искать способы вырвать государства вокруг моря Аламбер из хватки драконов-правителей и их амбиций.

Тархан кивнул.

– Продолжай.

– Аканул собирается напасть на вас отчасти потому, что его королева обвиняет вас в серии набегов и массовых убийств. Благодаря Аласклербанбастосу мы теперь знаем, что ответственность за это лежит на Скутосине и его слугах. Аот и другие отправились в Эйрспур, чтобы доказать это. Если ему это удастся то дженази, вероятно, выйдут из союза с Чазаром.

– А может и нет, – сказал Докаан. – Они ненавидели нас до того, как началось это безумие, до того, как Голубое Пламя захлестнуло наши королевства и выбросило на Фаэруне. И даже если они не придут, я подозреваю, что Чессентцы все равно нападут.

– И я подозреваю, что вы были бы правы, – сказал Кхорин, – если бы на этом было все.

Баласар ухмыльнулся.

– Похоже, мы приближаемся к той части, где нам придется немного повеселиться.

Кхорин фыркнул.

– Можно сказать и так. Ваше Величество, я помню, как вы просили Высокий Имаскар о помощи против гигантов. Они сказали, что не могут дать его, потому что существа из Пурпурной пыли атакуют их земли. По словам Аласклербанбастоса, это тоже часть игры. Дракон по имени Гестаниус устроила это, чтобы отрезать вас от них.

– Та самая Гестаниус, который была союзником Скутосина и Чазара сотни лет назад? – Спросила Бири.

Кхорин пожал плечами.

– Я не разбираюсь в драконах, но это мое предположение. Важно то, что Аласклербанбастос сказал моим друзьям, где найти Гестаниус, а Джесри рассказала мне. Если кто-то из нас отправится в Высокий Имаскар, объединится с местными жителями и убьет дракона, то атаки на Имаскар прекратятся, и имаскари смогут прийти на помощь в ответ.

– Итак, если все сработает, – сказал Медраш, – Чазар потеряет союзника, а мы приобретём. И столкнувшись с таким радикальным изменением баланса сил, он отменит вторжение.

– Даже если он этого не сделает, – сказал Кхорин, – вы будете в гораздо лучшем положении, чтобы сразиться с ним. Клянусь Клангеддином, даже если план сработает только на половину, это уже будет победа.

Докаан покачал головой. Его стальные рога блестели.

– Ваше Величество, мне это не нравится.

– Почему нет? – спросил Тархан.

– Потому что все это основано на предположении, что Аласклербанбастос, который не просто дракон, а печально известный лич, сказал капитану Фезиму и его товарищам правду.

– У них были способы, чтобы вытянуть из него правду. – Ответил Кхорин.

– Вы уверены в этом? – спросил Докаан. – Вы действительно понимаете, в чем заключается эта магия?

Кхорин покачал головой.

– Нет, конечно. Но Джесри сказала, что знает, и для меня этого достаточно.

– А я доверяю твоему мнению, – сказал Тархан. – Оно не подводило нас во время компании против гигантов. Тем не менее, я понимаю, почему Докаан не хочет отправлять кого-то на такую… спекулятивную миссию. Скорее всего, нам понадобится каждый воин, чтобы противостоять захватчикам.