Текст книги "Гибель на промежуточной станции"

Автор книги: Ричард Мередит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

2

Техник–связист Шейла Брандт наклонилась над голым, холодным камнем, чувствуя себя страшно неудобно в скафандре, и стала присоединять провода к клеммам вставленного в него прибора. У нее болела грудь и низ живота, и она не знала была ли эта боль от страха или от желания быть с Леном. Боже, как она боялась. Она боялась и спрашивала себя почему, ведь не было никаких причин для этого. Теперь ничего не могло случиться. Она подняла голову, ожидая приказов от начальника своей службы, и посмотрела вдаль на покрытые пылью каменистые холмы.

Она подумала о том, что наступило лето, и что здесь, на полюсе планеты это сопровождалось лишь наступлением длинного полярного дня. Это определенно не влекло за собой изменения количества тепла, получаемого от маленькой желтой звезды, которая была для Промежуточной пародией на солнце. Но никто из тех, кто провел на Промежуточной хоть сколько‑нибудь времени, и не ожидал от ее солнца чего‑либо подобного. Для них вся Промежуточная олицетворялась Станцией, на которой было неимоверно много работы.

И все же, говорила она себе, пытаясь отогнать свой непонятный страх, было приятно снова оказаться на поверхности после длительного заточения под землей вместе со множеством других людей. Это было чем‑то вроде свободы.

Хотя, на самом деле это было не долго, размышляла она, всего лишь три недели, но, Боже, какими долгими они показались. Но тогда, три недели назад она даже не думала, что доживет до этого дня – тогда, когда Джиллы бомбили и облучали Промежуточную; выживание тогда казалось счастьем.

Может, все было не так уж плохо, как она и все вокруг себе рисовали. С Паладины должна была прийти помощь, и поговаривали что Земля готовилась сделать что‑то воистину великое, типа большой атаки на родные планеты Джиллов. Если это произойдет, то Джиллы даже не подумают вновь атаковать Промежуточную. Поэтому кто знает.

– Брандт! – ее имя громко зазвенело в наушниках, возвращая ее к реальности. Не возникало сомнений в том, что начальник ее службы была чем‑то рассержена.

– Да, мэм, – сказала Шейла приподнимаясь.

– Не спи, – сказала начальник службы, пожилая женщина, своим видом и характером напоминавшая Цинтианскую “скальную обезьяну”, – у нас полно работы.

– Да, мэм, – повторила Шейла выпрямляясь с проводом в руках.

Она постояла некоторое время ожидая, что произойдет дальше и чувствуя себя в скафандре еще более неудобно, чем раньше. Он плотно обхватывал бедра и врезался в грудь, когда она хотела вздохнуть поглубже. Ей хотелось поскорее снять эту штуку и бросить ее в лицо своей шефине.

– Ну? Вы подготовили для нас тест, Мисс Брандт? – голос начальника службы был насквозь пропитан сарказмом.

– Да, мэм, я готова, – сказала Шейла, закусив губу внутри прозрачного шлема своего скафандра, и замечая, что злость на эту старую суку ни к чему хорошему не приведет. Через несколько минут они закончат опыт и на несколько часов она будет свободной от службы. Она сможет пойти поспать, а если Лен тоже не на службе, они смогут заняться тем, в чем Лен так хорош, конечно если он не слишком сильно устал.

– О’кей, – сказала начальник службы, – все, кто наблюдает за показаниями приборов, будьте внимательны и следите за показаниями во время записи. Мы посылаем напряжение на сеть ровно через минуту. Вы слышали Тайер? Через минуту.

Дея Тайер, первый техник и ближайшая подруга Шейлы, наклонилась возле конденсаторной батареи в дюжине метров слева от Шейлы и ответила:

– Слышала, мэм.

Шейла завидовала Дее за ее самоуверенность, за ее способность смотреть начальнице прямо в глаза и говорить то, что она думает. Старая сука особо не привязывалась к Дее, так как знала, что это себе дороже.

Она посмотрела на шкалу прибора нажала кнопку записывающего устройства и, в который раз, пожелала побольше знать о том, что же они здесь делали. Конечно, это было не ее дело – она лишь выполняла приказы. Если кто и знал об этом, так это была Дея. Шефиня, конечно, тоже не знала, хоть и не сознавалась в этом.

Шейла вовсе не была такой уж темной, какой себя считала – она просто была не слишком уверена в своих познаниях сверхсветовой физики и сопряженных с ней областях электроники. Однако, она осознавала, что они проверяли секции главной антенны станции модуляции на северном полюсе Промежуточной. Около трети антенны все еще функционировало и теперь получало полную нагрузку поступающими и передаваемыми сигналами. Если закрыться рукой от тусклого света солнца Промежуточной и посмотреть в правильном направлении, то можно было заметить голубое свечение ионизации атмосферы на горизонте, в том месте откуда посылались сигналы.

“Нет, – подумала Шейла ожидая, когда начальница даст Дее сигнал начинать, – это не означало, что станция не функционирует, это означало лишь, что она функционирует на пределе своих возможностей. Треть антенны может нести полную нагрузку некоторое время, но только некоторое время. Были необходимы новые части антенны до тех пор, пока они не сожгли то, что осталось”.

Поэтому группы, типа той, членом которой была Шейла выходили на поверхность вслед за группами очистки, которые убирали завалы и развалины, находили секции антенны, которые оставили после себя группы очистки и тестировали их. Если они оказывались в норме, то вслед за ними приходили другие, более квалифицированные специалисты, которые соединяли новые секции с уже действующими. Пока было обнаружено около сотни квадратных километров антенны находившееся в рабочем состоянии, однако в четыре раза больший по площади участок был менее чем бесполезным. Энергетические лучи Джиллов уничтожили, как минимум, половину поверхности антенны.

Слава Богу, говорила себе Шейла, что они не проделали парочку отверстий в поверхности, иначе не было бы никакой антенны и никакой Шейлы Брандт, чтобы беспокоиться о ее судьбе.

– Давайте напряжение Тайер! – сказала начальник службы. – Смотрите за показаниями приборов.

Шейла смотрела на шкалу прибора, надеясь, что секция антенны, к которой она подключилась все еще работала. Она быстро просчитала в голове количество энергии, которую могут дать конденсаторы Деи, площадь тестируемого участка и состояние, в котором он находился, и грубо оценила, таким образом, насколько отклонится ее стрелка, если участок окажется в рабочем состоянии.

Стрелка прибора отклонилась, показывая рабочее питание, а затем медленно поползла вверх. Вскоре она добралась до той точки, которую рассчитала для нее Шейла и даже вскарабкалась чуть выше – этот участок был рабочим.

– Отключайте энергию, – сказала начальник службы Дее Тайер. – Остальные, дайте ваши показания по номерам.

– Номер один, – послышался голос третьего техника связи Марни Д’Окур в шлемофоне Шейлы, – Семьдесят шесть точка шесть.

– Номер два, – сказала другая техник. – Семьдесят пять точка ноль.

Вся их служба по порядку зачитывала показания, которые варьировались не более чем на два вольта в каждом направлении.

– Номер восемь, – сказала Шейла. – Семьдесят шесть точка четыре.

Наконец, было зачитано последнее показание и начальник службы некоторое время многозначительно молчала, разглядывая сквозь стекло своего скафандра цифры, которые записала в блокнот.

– Неплохо, черт возьми, – произнесла она наконец, – мы получили еще около сотни квадратных метров антенны.

Затем снова молчание – возможно она связалась со своим начальством. Наконец, ее голос снова раздался в шлемофонах.

– О’кей, девочки, на сегодня все. Идите развлекаться. Быть у меня ровно в ноль девять пятьдесят пять. Свободны!

Шейла вздохнула, решив, что от души ненавидит грубую старую шефиню, затем, сотворила на лице некое подобие улыбки, на случай если ее кто‑нибудь увидит, и направилась к Дее Тайер, стоявшей возле своих конденсаторов.

– Тебе помочь? – спросила Шейла, чувствуя возвращение страха, о котором почти забыла, страха от которого давно и безуспешно пыталась избавиться.

Дея взглянула на нее и Шейла отметила, что она тоже улыбалась.

– Конечно, – раздался голос Деи в ее шлемофонах, – тяжелые, сволочи.

Взявшись вместе с Деей за ручки, они подняли старую, неуклюжую конденсаторную установку, и Шейла подумало о том, сколько женщин понадобилось бы, чтобы поднять ее на Цинтии или на какой‑нибудь другой приличной планете, где люди могли дышать без скафандров. Она надеялась, что никогда не узнает этого. Когда она вернется на Цинтию, то обязательно найдет себе какую‑нибудь приличную работу, даже если ей придется круглые сутки ходить нагишом и быть постоянным медитатором в одном из Племенных медитационных залов.

Обе женщины направились, по каменистой поверхности планеты к люку, который вел в подземные тоннели и комнаты, из которых состояла станция модуляции на северном полюсе.

– Ты пойдешь к Лену? – спросила Дея, когда они прошли половину расстояния.

– Наверно, – ответила Шейла, пытаясь стряхнуть себя ощущение дурного предчувствия.

– Он должен освободиться в ноль четыре сто сегодня.

– Чем вы собираетесь заниматься?

– Это не твое дело, – ответила Шейла с наигранной злостью, пытаясь выглядеть такой же беззаботной, как и ее подруга.

– Все это время? – спросила Дея, с улыбкой глядя на Шейлу.

– Не знаю, Дея, – ответила она, оставив попытки придать себе беззаботный вид. – Может попьем пивка еще. Тут нечем особенно заняться.

– Это точно, – заметила Дея. – Ладно, если пойдете в буфет, поищите меня. Я, возможно, посижу там некоторое время.

– Хорошо, – сказала Шейла и поглядела на каменистую поверхность Промежуточной, на холодные холмы на горизонте, на четкие страшноватые тени, на груды камней и оплавленного металла, попадающиеся на глаза то здесь, то там – останки антенны и станции модуляции, которые группы очистки посчитали невосстановимыми, после атаки Джиллов, и решила, что они будут делать все это время, хочет того Лен или нет. Боже, ведь осталось так мало времени.

“Почему я думаю обо всем этом, – спросила она себя. – Ведь у нас сколько угодно времени. Джиллы попытались уничтожить нас и им это не удалось, теперь же, когда к нам идет помощь они больше не посмеют этого делать. Ведь, мы их уже отбили. Джиллы не столь глупы, чтобы возвращаться вновь”.

Она хотела бы поверить во все это, но не могла, и не могла не повторять себе: осталось так мало времени. Так мало.

3

Капитан Абсолом Брейсер стоял на мостике звездолета Йово Джима вот уже долгое время, ощущая в себе что‑то, очень похожее на страх. Затем, гигантским усилием воли, он вышел из своего транса.

– Мистер Максел, – неожиданно произнес он обращаясь к своему первому офицеру.

– Да, сэр?

– Мы направляемся к Промежуточной Станции, – сказал Брейсер. – Необходимо добраться туда как можно быстрей, и не беспокойся насчет расхода топлива. На Промежуточной нас все равно заправят. Займи полярную орбиту на высоте пятьсот километров. Следи за потоками энергии. Мы не должны попасть в них. Скоординируй действия с Крегстоуном и Фарсалусом. И, Дан, – добавил он менее формальным тоном, – пусть команда остается в полной боевой готовности, пока я не скажу иначе.

– Есть, сэр, – ответил первый офицер Дениель Максел, кивая головой, и, повернувшись к своему пульту, принялся отдавать команды службам корабля. На металлическом сфероиде его торса играли блики от осветительных ламп.

Мысленно Абсолом Брейсер сказал:

“Роджер, что ты думаешь?”

Последовала долгая пауза прежде чем органический компьютер ответил.

“Я не уверен, сэр. До отлета из Адрианополиса не было сообщений об активности джиллов в этом регионе после рейда три стандартных недели назад”.

“Не было сообщений”, – размышлял Брейсер

“Конечно, капитан, это не означает, что поблизости нет джиллов, жаждущих перехватить транспорт с Паладины”.

“Значит, тому конвою не удалось дойти?” – спросил Брейсер.

“Я уже установил контакт с компьютерами на Промежуточной, сэр, – сказал в его мозгу голос Роджера. – Они докладывают, что конвой опаздывает уже на целую неделю”.

“Но зачем джиллам атаковать лишь один конвой? – спросил Брейсер, – если у них хватило сил остановить те корабли, они бы вполне могли бы взять Промежуточную Станцию. Чертовщина какая‑то, Роджер, почему джиллы делают то, что они делают? Ну, почему, я тебя спрашиваю? Ты так же не способен думать по–ихнему, как и я”.

“Да, капитан, и все же они разумные существа”.

“Разве?”

“До некоторой степени, конечно. По крайней мере до той же, что и мы. Неразумные существа не строят звездолеты, сэр”.

“Хорошо, – подумал Брейсер, – но что разумного в том, что они уничтожили конвой, но не взяли Промежуточную Станцию?”

“Но, сэр, может, им вовсе не нужна была Промежуточная, как таковая. Может, они просто хотят уничтожать наши корабли используя Промежуточную, как приманку?”

“Да, это возможно, хотя я, на их месте, атаковал бы Промежуточную. Она сейчас для нас гораздо ценнее, чем дюжина кораблей, – Брейсер на мгновение замолчал. – Послушай, Роджер, а как ты оцениваешь шансы того, что конвой был перехвачен джиллами? Ведь это не единственное объяснение”.

“Трудно сказать, сэр. Так как компьютеры на Промежуточной знают не больше нашего, мы можем предположить, что той же информацией обладает и Адрианополис, в противном случае, Промежуточную информировали бы”.

“Я знаю. Дай мне лишь вероятность в процентах”.

“Это только предположение, сэр”.

“Предположение лучше, чем ничего, Роджер”.

“Хорошо, сэр. Я бы сказал, что весьма высока вероятность действий противника. Вероятность 72% или выше. Около 22% вероятность механических повреждений у одного или у нескольких кораблей, которые заставили конвой повернуть обратно с половины пути. Если бы это произошло раньше, то, по крайней мере, один из кораблей уже достиг бы Адрианополиса. Вероятность ошибок навигации 10%. Три процента”.

“Хорошо, Роджер, достаточно”.

Монитор на капитанском пульте снова засветился и в нем появилось изображение худощавого человека с седеющими волосами. У него были глубоко посаженные глаза, тонкие губы и униформа бригадного генерала Войск Связи.

– Капитан Брейсер? – спросило изображение.

– Да, сэр. Как у вас дела, генерал.

– Ничего, капитан. Я Герберт Гровинский, Комендант Промежуточной Станции. Мы давно ждем ваши корабли. У нас большое количество э… э раненных, которые нуждаются в отправке на Землю.

– Я знаю, сэр, – сказал Брейсер. – Бы будем на орбите в течении часа, вы можете начать отправку раненных начиная с этого времени, сэр.

– Спасибо, капитан, – сказал Гровинский, и по его суровым чертам пронеслась тень улыбки.

– Генерал, похоже, что предыдущий конвой с Адрианополиса так и не появился, – медленно и осторожно произнес Брейсер.

– Боюсь, что это так, капитан, – ответил генерал с пустотой в голосе и во взгляде. – Вы вероятно тоже не знаете о их местонахождении.

– Ничего с момента вылета из Адрианополиса. Я полагал, что они остановятся здесь. Они передали что‑нибудь в Адрианополис? – спросил он, зная ответ заранее.

– Они точно в таком же неведении, как и мы, – резко ответил Гровинский. – Они посоветовали нам ждать другого конвоя.

Брейсер попытался кивнуть, насколько это было возможно в его положении.

– Какое положение сейчас, сэр?

– На Паладине? – спросил Гровинский. – Приблизительно такое же, как тогда, когда вы вылетали. Джиллы попытались организовать полномасштабную атаку на Цинтию три стандартных дня назад, но были остановлены. Кажется, есть довольно ощутимые потери с обоих сторон.

– Они наглеют, вам не кажется, сэр?

– Они всегда были наглыми, разве не так, капитан?

Брейсер поразмыслил мгновение.

– Да наглыми, но не безрассудными, – он помолчал. – Есть известия о экспедиции Мазер–шеда?

Какое‑то мгновение Гровинский казался даже испуганным.

– Я удивлен, что вы знаете об этом, капитан. Эта информация не очень то афишируется.

Под серой сферой, которая покрывала верхнюю часть черепа Брейсера, промелькнула горькая улыбка.

– Я должен был командовать вторым корпусом, сэр.

– Да? – смущенно сказал Гровинский.

– Джиллы сделали это невозможным, – с болью в голосе заметил Брейсер.

– Понимаю, капитан, – сказал Генерал Гровинский, в голосе его были боль и смущение.

– Не сомневаюсь, Генерал, – сказал Брейсер. ему было стыдно за свои слова, но он не мог удержаться от сарказма. “Как же ты понимаешь это, Генерал, – сказало он мысленно. – Ты, за своей приятной конторской работой, здесь, Бог знает где, в полной безопасности и…” Затем, он вспомнил о рейде джиллов на Промежуточную станцию три недели назад, рейде, который уничтожил большую часть защитных приспособлений и свыше половины персонала, который оставил ее открытой и беззащитной перед новым рейдом, рейдом, который без всяких сомнений уничтожит Промежуточную Станцию и Сеть Сверхсветовой коммуникации Земли с центром Лиги. “Нет, Абсолом, – заметил он про себя, – Генерал Гровинский находится не в такой уж безопасности”.

– Кроме того, – сказал он вслух, – об экспедиции Адмирала Мазершеда теперь известно всем на Паладине.

– Я должен был догадаться об этом. Такую информацию невозможно скрывать долго. Но, отвечая на ваш вопрос, капитан: нет, мы совершенно ничего не получали ни от них, ни про них.

– Тогда еще есть надежда, – более для себя, чем для Генерала Гровинского.

– Конечно, есть надежда. Как говориться: “добрых вестей не бывает”.

– Тогда, будем надеяться.

– Ну, хорошо, Капитан Брейсер, – сказал Гровинский после небольшой паузы, – вы можете приказать вашему астронавигатору передать моим людям координаты вашей расчетной орбиты. Мы хотим начать посылать вам тех, кто лежит у нас в анабиозе тотчас.

– Да, сэр, конечно.

– На случай, если у меня не будет другой возможности, я хочу пожелать вам, вашим офицерам и команде благополучно добраться до Земли.

– Благодарю вас, генерал, удачи вам.

Когда изображение коменданта Промежуточной Станции исчезло с экрана, Брейсер приказал Первому Офицеру Макселу проинструктировать Офицера Астронавигатора О’Гвинн, чтобы она связалась с двумя другими кораблями, узнала их расчетные орбиты вокруг Промежуточной и передала их планетарному персоналу.

Передав функции командования кораблем своему первому офицеру, Абсолом Брейсер попытался расслабиться, облокотившись на подушку, которая была вмонтирована в заднюю часть цилиндра его тела с целью поддержки его плеч и спины. Затем он бросил взгляд на монитор, на котором рос на глазах серо–коричневый шар Промежуточной – пародии на планету, насмешки над Землей или Адрианополисом, кривой ухмылки Вселенной на хрупких двуногих существ с третьей планеты Солнечной системы.

Невыносимая острая боль вдруг поднялась откуда‑то ниже пояса, прорываясь сквозь то, что осталось от его тела, и стала подниматься по спине, как вредное насекомое, проедая мягкие сочные ткани, наверх, к его мозгу. Брейсер прикусил губу и попытался не обращать внимания эту боль, ругая при этом всю Вселенную.

“Что произошло с конвоем с Паладины?” – спросил он себя. Роджер дал ему некий ответ, своим спокойным, не вполне человеческим образом: 72% вероятности вражеской активности. Джиллы! Пусть Бог навечно проклянет их души, если у них есть Бог и если у них есть души за нечеловеческими мордами. Джиллы обнаружили конвой из Адрианополиса где‑то там, в пустоте между звезд, и напали на них, разрывая их энергетическими пушками, ядерными и плазменными торпедами. И погибло множество хороших людей.

Погибло… Погибло… Там в холоде и аду, в темноте и слепящем свете, наполненном ненавистью и страхом, а затем болью… болью… болью… Они умирали, разбитые, сломанные, с оторванными конечностями, их разрывал вакуум, кровь закипала в жилах, чтобы улететь в пустоту, глаза взрывались. Там, атакованные Джиллами, люди умирали в страшной агонии.

А Абсолом Брейсер знал, что значит умереть так, как умерли те люди – он сам так умирал. Когда он умер, его корабль был взорван дождем плазменных и ядерных торпед с атакующего военного звездолета Джиллов. Он умер в огне и вакууме. Он умер, но не навсегда.

Роботы спасли то, что осталось от мертвого командира звездолета, сложили эти останки в охлаждаемый жидким гелием гроб и дождались, пока случайно пролетавший мимо звездолет не нашел останки команды и не отвез их в Адрианополис. А там, тому, что осталось от Абсолома Брейсера, под ножами и лазерами врачей была вновь дарована жизнь.

Он подумал о том, была ли она ему нужна.

Он снова взглянул на изображение Промежуточной на мониторе, расположенном на командном пульте, на этот скучный однообразный мир и подумал, почему люди пришли жить и умирать на этот гблый и холодный каменный шар? Да, он знал, почему. Умом он осознавал это.