Текст книги "Гибель на промежуточной станции"

Автор книги: Ричард Мередит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

52

– Инженерная мостику, – раздался голос на командном пульте.

– Максел слушает, говорите. – Псевдоскоростной генератор номер три начинает перегреваться.

– Насколько это серьезно? – спросил Максел.

– Пока не очень серьезно, сэр, – ответил офицер инженерной службы, – но может стать серьезным, если это будет продолжаться достаточно долго. “Йово” не в том состоянии, чтобы обращаться с ней настолько вольно.

– Наблюдайте за ним, но сохраняйте ускорение.

– Постараемся, сэр.

– Держите меня в курсе, – сказал Максел, отворачиваясь от командного пульта и глядя на Брейсера с вопрошающим выражением на лице.

– Еще немного, Дан, – сказал он, – еще совсем немного. Нам надо отогнать их настолько Далеко, насколько они последуют за нами.

Брейсер посмотрел на экран заднего вида. Четыре маленьких звездочки – данные субсветовых сканеров, изображенные в виде световых пятен, медленно вслед за искалеченными звездолетами людей. “Они не будут долго нас преследовать, – решил он. – Еще немного и они поймут, что напрасно тратят время и тогда повернут обратно к Промежуточной. Единственное, что мы можем сделать – остановиться и дать бой, правда, и это не задержит их надолго”.

Часы показывали три с половиной часа со времени короткого боя у Промежуточной. Командор Лазин говорил, что потребуется по крайней мере шесть часов, а то и восемь, чтобы патрульный корабль, который Паоло Оммарт послал к месту битвы Мазершеда, вернул рапорта на Адрианополис для передачи их на Землю. Шесть часов, это если патрульный корабль сможет подойти к Мазершеду тотчас, если ему не придется вступить в битву, прорываться к адмиралу под огнем и под огнем же получить от него то, что необходимо. Причем все это с таким неведомым фактором, как молодой “Страж Кулхевена”, о котором Абсолом Брейсер не знал абсолютно ничего. Шесть часов, или восемь часов, а может и того больше, плюс еще время на передачу рапортов. Сколько времени удерживать Промежуточную – остается только догадываться, но в любом случае сама связь тоже не будет функционировать долго. Может, еще несколько часов. Может, этого хватит. Может…

– Мистер Дарби, оружейные расчеты готовы? – спросил он вслух.

– Готовы и в хорошей форме, сэр, – ответил голос офицера оружейного контроля.

– Мисс Цианта, вызовите “Фарсалус” и “Крегстоун”.

“Так мало времени, – подумал Брейсер. – Так мало времени осталось каждому из нас. На это раз ты сам знаешь, что умрешь. Вот так‑то”.

На мгновение Брейсер спросил себя, зачем была нужна вся его жизнь, что он сделал за это время? “Она была необходима для многого, – решил он. – Он сделал большую часть из того, что намечал для себя еще подростком и, кроме всего прочего, это была не такая уж плохая жизнь”. Ему она нравилась, во всяком случае, большая ее часть “Конечно, – подумал он, – было кое‑что, чего ему недоставало. Например, последнего визита на Землю. Он хотел увидеть конец этой проклятой войны. Хотел создать семью с Донной”. Он не хотел долго думать об этом. Вряд ли другая женщина могла бы заменить Донну. Но такая женщина существовала. Вот она, Эдей Цианта, и совсем недавно, несколько дней назад (сейчас они казались эпохами) он думал о том, что когда они вернуться на Землю и из них снова сделают нормальных людей, они с Эдей могли найти в себе что‑либо. Это было бы возможно, если б не…

Но он хотел быть капитаном звездолета, и он стал им, причем, неплохим. А позже он даже хотел стать адмиралом, и сейчас эта мечта тоже исполнилась, хотя теперь он вряд ли пощеголяет в расшитом золотом кителе в офицерском клубе на Земле. Но насколько это важно?

“Да, – подумал Абсолом Брейсер, стоя на мостике звездолета “Йово Джима”, и глядя на безжизненную и неведомую Вселенную перед собой, – это, все‑таки, была неплохая жизнь. Я не сожалею о ней, мне лишь хочется, чтобы она не кончалась”.

– Капитаны Мидавар и Бугиоли на связи, сэр, – сказала Эдей Цианта.

“Она бы была хорошей женой, если бы у нее остались на это шансы”, – подумал Брейсер, поймав ее взгляд.

– Прекрасно, – сказал о вслух, – Дан.

– Да, сэр.

– Поди‑ка сюда.

На разделенном пополам экране появились изображения двух других капитанов.

Торопливо, чтобы скрыть свои сомнения, Брейсер стал объяснять.

– Скоро они устанут и вернутся на Промежуточную Нам необходимо задержать их Поэтому мы разделимся. Мы слишком долго придерживаемся одной тактики. “Йово” повернет вправо на тридцать градусов, а “Фарсалус” налево на такой же угол Мы будем сохранять существующее ускорение еще минут пятнадцать. После этого мы прекратим ускоряться, и оставим такую скорость, которая сохранится к тому времени Это даст джиллам шанс нас догнать, – он помолчал немного – Теперь нам придется позволить им сделать это.

На лице Зои Мидавар, конечно же, не отразилось никаких эмоций и на лице Лены Бугиоли тоже.

– Капитан Мидавар, – продолжал он, – мы можем предположить, что джиллы не подозревают о назначении вашего корабля. Они будут считать его просто очень большим военным кораблем – и действовать соответственно. У них один тяжелый боевой крейсер и три средних. Думаю, что тяжелый и один из средних пойдут за вами, а за каждым из наших боевых кораблей по одному среднему.

– Да, сэр.

– Поднимите экраны, когда они подойдут ближе, и бегите. Если очень повезет, “Йово” и “Фарсалус” смогут уничтожить посланные за ними средние крейсеры и придут вам на помощь. Просто постарайтесь продержаться как можно дольше.

“Какая же ты бессовестная скотина, Абсолом Брейсер, – упрекнула его часть собственного сознания. – Как ты можешь посылать в бой корабль–госпиталь, доверху забитый трупами? Неужели ты не понимаешь, что навсегда лишаешь их шансов возродиться? Пусть “Крегстоун” улетает отсюда, а ты с Бугиоли займешься джиллами. Но, в таком случае, пройдет очень немного времени, до того как Промежуточная прекратит свое существование. “Крегстоун” сможет отвлечь их ненадолго, и в этом будет некоторая польза. Но можно ли сравнивать значение “Крегстоуна” со значением Промежуточной, сверхсветовой связи и рапорта Мазершеда? Так, что же ты будешь делать?” Он, вдруг, понял, что не испытывает больше ненависти к Паоло Оммарту. Теперь он понял, что тот чувствует.

– Ну, все, – сказал он капитанам, – удачи всем вам. Спасибо вам.

Не дожидаясь ответа, Брейсер выключил устройство связи на командном пульте.

53

Тиран на звездолете вероятно начал уже беспокоиться, вероятно начал уже подумывать о том, чтобы развернуть корабли и выполнить свое задание, независимо от того, что вытворяли эти три звездолета, за которыми он охотился. Но потом все изменилось и он не повернул к планете, которую люди называли Промежуточной.

Три улетавших от джиллов корабля разлетелись в стороны и через пятнадцать минут прекратили ускоряться. Тиран флагманского корабля возможно испытал нечто вроде удовлетворения от того, что наконец‑то трусливые земляне прекратили свою дурацкую гонку и повернули, чтобы остановиться и драться как нормальные “кладжи”.

Корабли джиллов продолжали ускоряться – расстояние между ними и людьми стало сокращаться.

Возможно тиран подумал про себя: ““Шибиииш” умирать”.

Хотя, возможно ему было все равно.

54

– Оружейный контроль, подготовьтесь к залповой стрельбе, – приказал Капитан Максел, когда звездолет джиллов вошел в зону обстрела. “Я был прав, – подумал Брейсер. – Как я и предсказывал, джиллы разделились. Смешно. Впрочем, Роджер был прав. Джиллы же разумные существа. Значит, все правильно. Хотя это удивительно. Мы можем понять их намерения в таких ситуациях, как эта, когда они действуют более или менее логично, но когда речь заходит о более глобальных вещах, таких, как, например, воевать или нет, мы просто не в состоянии их понять. Так, насколько они разумны? И насколько разумны мы? А вообще, глобальные решения когда либо принимаются на разумной основе?”

– Приготовиться к отключению сверхсветовых двигателей, – приказал Брейсер.

– Инженерная служба, сэр. Готовы к отключению сверхсветовых двигателей.

– Дан?

– Мы готовы.

– Отлично. Покажем им где раки зимуют, – сказал Брейсер. – Отключите сверхсветовые двигатели.

Мгновение и звездолет, как завороженный повис в воздухе.

Корабль джиллов тенью пронесся мимо.

– Подготовьте ядерные двигатели, – сказал Капитан Максел.

– Готовы.

“А они неплохо работают, – подумал Брейсер, – даром, что калеки, а получше иных здоровых. Молодцы, ребята!”

– Пуск ядерных через минуту.

– Ядерные через минуту, – прозвучало подтверждение.

– Всем оружейным расчетам подготовиться.

– Готовы, – сказал Акин Дарби.

Звездолет джиллов развернулся, полетел обратно и отключил сверхсветовой двигатель меньше, чем в пятистах километрах от “Йово Джима”.

– Стрелять залпом по моей команде, – приказал Максел.

– Готовы, – повторил Дарби.

– Хорошо, Дан, – спокойно сказал Брейсер. более спокойно, чем сам того ожидал.

– Огонь! – произнес Максел.

Ракеты, плазменные торпеды и энергетические пушки “Йово Джимы” принялись взрывать пространство сквозь синхронно образующиеся отверстия в силовых экранах, направляясь в сторону вражеского крейсера, подбирающегося к людям.

– Как вы думаете, сколько времени сможет продержаться “Крегстоун”? – спросил Максел, когда первые ядерные ракеты “Йово Джимы” начали взрываться у силовых экранов звездолета джиллов, который стал вести ответный огонь.

– Давай не будем обманывать себя, Дан, – сказал Брейсер, чувствуя как волны почти забытой им боли растекаются по всему телу. – Он продержится недолго – во всяком случае, не достаточно долго для того, чтобы мы могли помочь ему, если мы вообще будем в состоянии кому‑либо помочь.

Расстояние между кораблем джиллов и “Йово” медленно сокращалось, все пространство между ними было заполнено торпедами, ракетами и потоками разъяренной энергии.

“Это обычный средний крейсер, – подумал Брейсер. – Мы с ним вполне сможем справиться”. “Сможем ли? – спрашивала некая часть его разума. – В нашем положении трудно утверждать это”.

Взглянув своими искусственными глазами на один из мониторов, Брейсер нашел шарообразный “Крегстоун”, теперь ярко светящийся – его силовые экраны отражали волну за волной атакующей энергии. В разные стороны от него искрами отлетали плазменные торпеды джиллов.

Часы тикали. Время шло. Пространство озаряли потоки энергии. “Йово Джима” палил в противника и противник палил в него.

Брейсер все смотрел и смотрел на экраны.

“Роджер”.

“Да, адмирал”.

““Крегстоун” в беде. Сколько он еще может продержаться?”

“Еще немного, сэр. Мы потеряли связь с ним. С “Фарсалусом” тоже”.

Брейсер опять посмотрел на экраны и нашел “Фарсалус”. Как и “Крегстоун” он был окружен короной из беснующейся энергии.

“Боже мой, Роджер, он даже не может ответить им”.

“Да, сэр. Больше не может. Малейшая щель в силовых экранах, необходимая для ответного огня и…”

Пространство озарилось вспышкой искусственной сверхновой звезды, значительно более яркой, когда взорвался корабль джиллов. Когда это было? Несколько часов, или несколько столетий назад? Экраны потемнели, чтобы предотвратить световую перегрузку. Звезды померкли.

Абсолом Брейсер понимал, что было причиной взрыва. Экраны “Рудофа Крегстоуна” не выдержали. Корабль–госпиталь прекратил свое существование. Больше не было Зои Мидавар, Готье Линдквиста и двадцати тысяч пациентов.

Но часы шли. Где‑то там, в миллионах и миллионах километров, умирающая Промежуточная Станция боролась не на жизнь, а на смерть всего лишь за несколько часов работы. Брейсер чувствовал и знал это. Он знал, что сверхсветовая связь еще работала. Пока…

“Йово” подошел к своему противнику, окатил его фонтаном ракет и снова отошел в сторону.

Джилл попятился. Его объятые пламенем экраны дрожали, в борту осталась огромная, страшная дымящаяся пробоина. Видимо, под прикрытием ядерных ракет, сквозь отверстие в силовых полях вошла плазменная торпеда. Звездолет джиллов был поврежден. Теперь он уйдет, не будет больше драться.

– Дан, – сказал Брейсер, – пойдем поможем “Фарсалусу”.

Максел нажал на одну из кнопок на пульте и отдал приказ.

– Коррекция курса: перехват второго среднего боевого крейсера. Астронавигация: дайте координаты. Оружейный контроль: будьте готовы к залпу всеми видами оружия по моему сигналу.

“У тебя неплохо получается, Дан”, – подумал Брейсер, но не сказал этого вслух.

Ядерные двигатели бросили корабль вперед с максимальным субсветовым ускорением. Оно было столь велико, что с ним едва справлялись установки гравитационной компенсации.

“Адмирал, – крикнул Максел сквозь рев работающих на полную мощность двигателей, – мы не сможем добраться до “Фарсалуса””.

Брейсер посмотрел на экраны мониторов и понял почему: корабли, атаковавшие и уничтожившие “Крегстоун” теперь разворачивались в поисках новой цели.

– Они идут к нам, – сказал Брейсер, – О’кей, Дан. Давай подготовимся к встрече.

Секунды тянулись, как часы.

“Почему мы так торопимся умереть? – спросил у себя Брейсер. – Почему бы нам не развернуться и не убежать? Никто не обвинит нас. мы сделали все, что могли, чтобы помочь промежуточной, мы не в состоянии сделать большего. Так, почему, если мы имеем шансы уйти, мы не делаем этого?”

И тогда он посмотрел на экран в ту сторону, где был виден газ и пока еще раскаленный мусор, который недавно был “Рудофом Крегстоуном”, его командой и двадцатью тысячами пациентов. И он понял, почему не может уйти.

И, вот, наконец, эти страшно долгие секунды прошли и тяжелый боевой крейсер джиллов зашел за линию огня.

55

Абсолом Брейсер не знал и не мог знать о том, что патрульный корабль “Месала Корвинус”, посланный Адмиралом Оммартом из Адрианополиса, достиг‑таки места, Где Адмирал Мазершед и его спасители боролись против джиллов.

Звездолета “Чикаго” уже не было, осталось лишь облако газа. “Хастингс” был почти разорван пополам, воздух и команда при этом очутились в вакууме. “Сан Хуан” еще функционировал, хотя по мерцанию экранов было видно, что они вряд ли выдержат малейшее увеличение нагрузки. Из четырех спасителей из Порта Абель только “Бенбурб” пострадал серьезно. У джиллов один корабль был уничтожен и один выведен из строя. Битва велась на равных и только Господь мог определить победителя.

Все это Командор. Гленн, “Страж Кулхевена”, увидел на экранах своего патрульного корабля, когда отключил сверхсветовой двигатель. Это был мерцающий, пылающий и взрывающийся ад, тянувшийся на многие сотни километров среди звезд. И если он и думал раньше о своем страхе, то те чувства были пустяком по сравнению с тем, что он испытал сейчас. Ему было приказано войти в этот ад, причалить к гибнущему “Сан Хуану”, причем причалить с опущенными экранами, пока джиллы взрывали в вакууме гигатонны ядерного пламени. Это было сумасшествием.

Вопреки этому, вопреки своему страху, он услышал свой собственный голос, говорящий офицеру связи:

– Попытайтесь связаться с “Сан Хуаном”.

“Ах, Андженет, – рыдал он в душе, – твой муж самый настоящий трус. Отец, отец, почему я не унаследовал больше, чем твое имя? Но он поймал рыдание в своем горле и загнал его обратно”.

– Говорит патрульный корабль “Мессала Корвинус”. Вызываю линейный крейсер “Сан Хуан”. Прием. “Сан Хуан”, вы слышите меня? – говорил в микрофон офицер связи.

– “Корвинус” треск… это… треск… “Хуан”. Мы вас слышим. Треск, – раздалось в динамике.

– Мы получаем только звук, сэр, – сказал офицер связи “Корвинуса”.

– Этого достаточно, – голос Гленна, “Стража Кулхевена” звучал громче, чем он надеялся. – Я хочу поговорить с ними.

Офицер связи переключил линию на командный пульт.

– Говорит капитан “Корвинуса” Кулхевен, – сказал он. – Мы имеем приказ взять на борт Адмирала Мазершеда и его рапорта. Повторяю, мы должны причалить, взять адмирала и рапорта.

– …треск… – сказал динамик в ответ, – …сошли? Вы никогда не…

– Позовите адмирала, – сказал Гленн, разозлившись на то, что кто‑то посмел спорить с ним. Он слишком боялся, чтобы спорить.

Прошло еще какое‑то время, пока новый голос не раздался из динамика на командном пульте.

– Говорит Мазершед, – сказал новый голос.

– Что это означает, кто… треск.

– Адмирал, – сказал Гленн, всеми силами стараясь удержать тон своего голоса, – Промежуточную Станцию атакуют. Если ваши рапорта не будут немедленно доставлены в Порт Абель, будет невозможно переправить их на Землю. Повторяю, сверхсветовая связь находится под угрозой уничтожения. Вы слышите меня, сэр?

– Слышу вас, капитан, – послышался голос Мазершеда на фоне неожиданно стихшего шума.

– Что вы предлагаете?

– Мы должны причалить к вам, сэр, – сказал Гленн.

– Треск….. прошу повторить, я… Треск.

– Мы должны причалить немедленно, сэр, – повторил Гленн.

– Принято, – сказал голос Мазершеда – Вперед, капитан. Мы опустим экраны, когда вы подойдете. Вы…

Последние слова адмирала утонули в радиошуме.

– Будем причаливать, – сказал Гленн офицерам на мостике, борясь с тошнотой, подступающей к горлу. “Боже, почему я?” Но он удержал тошноту и повел корабль вперед к гибнущему “Сан Хуану”.

Под вспышками взрывов, под защитой оставшихся кораблей с Порта Абель “Корвинус” подошел к “Сан Хуану”, и Гленн, “Страж Кулхевена” спокойно отдавал приказы, хотя его руки бесконтрольно тряслись. Когда он отдавал эти приказы, то заметил, вдруг, что люди, которым он их отдавал испуганы точно так же, как он.

– Опустить экраны, – закричал он в последнюю минуту, и защита была снята. Но он не задумывался об этом долго. Нужно было отдавать другие приказы, а мистер Инглвуд, кажется, был уже не способен отдавать их.

– Осторожней, – кричал Гленн. – Тише. Приближайтесь медленно. Причальной команде подготовить переходные трапы. Мистер Марон, приготовьтесь к приему на борт адмирала.

Корабли подошли друг к другу, соединили переходные трапы, и по ним на борт “Корвинуса” был доставлен адмирал и его рапорта. Абсолом Брейсер тогда еще летел на сверхсветовом двигателе прочь от Промежуточной, а когда он развернулся, чтобы начать свою последнюю битву, патрульный звездолет “Мессала Корвинус” уже летел к Порту Абель на максимальной псевдоскорости.

Капитана Гленна, “Стража Кулхевена” все еще трясло от страха, но когда он увидел страх на лице Альбиона Мазершеда, он начал понемногу понимать, что такое храбрость. Это была лишь смутная идея, которая требовала серьезного обдумывания, но он уже начал понимать это. Ведь, не страх делает тебя трусом, а ты сам.

56

“Сколько времени у нас осталось, как ты считаешь, Роджер?” – странно, что за этой мыслью не последовало никаких эмоций. Наверно, они просто иссякли.

“Трудно сказать, сэр. Мощность огня у них значительно больше, чем у нас. Несколько минут, пожалуй, а после этого придется закрывать наши экраны”.

– Готов, Дан? – спросил он вслух.

Максел кивнул.

– О’кей, пускай получат все, что у нас есть, но не забудь закрыть экраны, когда станет жарко.

– Есть, сэр.

“Если мы закроемся экранами, то остановим собственный огонь, – подумал Брейсер. – Но это даст нам еще несколько минут, если это все еще имеет какое‑то значение”.

Отдавая приказы оружейной и инженерной службам, Брейсер стал искать изображение “Фарсалуса” на экранах. Некоторое время он не мог его найти, и тут у него замерло сердце: он понял, что в его отряде остался теперь лишь один корабль. Линейный боевой звездолет “Фарсалус” был мертв. Это был лишь покореженный слиток еще светящегося металла. Его разорвало, вывернуло наизнанку. Лена Бугиоли и все остальные конечно же были мертвы.

Теперь и убийца “Фарсалуса” повернул к “Йово Джима”, присоединяясь к своре собак, загонявших последнюю лисицу.

На главном экране Брейсер видел следы ракет и пылающие сферы плазменных торпед, проходящие сквозь экраны и летящие в сторону боевых кораблей джиллов, которые теперь были видны без всякого увеличения.

– Экраны находятся на силовом уровне девять, – послышался из динамика на пульте голос офицера инженерной службы. – Поглотители держат.

Ракета джиллов взорвалась всего в нескольких километрах от них, вплеснув новую энергию в поглотители.

Плазменная торпеда, заплясала в магнитном поле на краю силового щита “Йово Джима”.

Дюжина энергетических пушек была наведена на корабль, пытаясь пробить сильно перегруженный оборонительный экран.

– Закрывать экраны? – спросил инженер. Максел посмотрел на Брейсера.

Адмирал смотрел на экран, на новый средний боевой крейсер, который шел на них но был пока далеко от огневого рубежа.

– Пока не надо. Еще постреляем.

Секунды перерастали в минуты, но экраны все еще держали. “Йово” все еще мог отвечать на огонь своих противников, но скоро, очень скоро к ним присоединится третий корабль и тогда, Брейсер понимал, они не выдержат натиска.

Тяжелый крейсер джиллов неожиданно прыгнул вперед, наглый от своей безопасности, или, может быть, он просто почувствовал растущую слабость “Йово” и вышел вперед, чтобы добить его.

– Ракеты! – закричал Дарби. – Сектора IV, IX и…

– Экраны закрыть! – закричал Максел. – Все на полную.

Корабль затрясся, задрожал, застонал.

“Роджер!”

“Экраны пропускают. Взрыв прошел внутрь, обшивка пробита”.

“Аварийный контроль?”

“Пока работает”.

– Адмирал, – закричал Даниэль Максел, – наши нижние орудия вышли из строя.

“Йово Джима” остался без оружия.

“Давай‑ка убираться отсюда!”

“Ракеты. Сек…”

Металл заскрежетал, свет померк. На мостике все погрузилось во тьму. Брейсеру показалось, что где‑то далеко он слышит свист утекающего воздуха.

– Запечатать все отсеки, – крикнул он и автоматика выполнила эту операцию.

Свет на мостике загорелся, поморгал и снова потух. Темнота. Две, три секунды.

“Абсолом?”

“Да, Роджер”.

“Плазменная торпеда прошла внутрь. Кормовые секции III и IV разрушены. Двигатели уничтожены. Следом пойдут экраны”.

“Йово Джима” умирал. Через секунды или минуты максимум экраны откажут и окружающее его море энергии ворвется внутрь, давя и испаряя. Это будет конец. Абсолом Брейсер умрет во второй раз.

Он знал, что его время пришло, что на этот раз он уже не вернется к жизни, но не чувствовал ни страха, ни даже боли. Он сделал то, что обязан был сделать, и этого достаточно. Это можно назвать интуицией, или ясновиденьем, но Абсолом Брейсер каким то образом понял, что они продержались достаточно долго, что единственный корабль на орбите Промежуточной не смог уничтожить станцию, что рапорта Мазершеда достигли Порта Абель и в это самое время передавались на Землю. Может, это было самоуспокоение, фантазии умирающего человека? Но он так не думал. Это было нечто большее, особый сорт знания. Это был триумф. Рапорта дошли.

Внезапно корабль затрясло и сквозь оболочку корабля Брейсер услышал страшный взрыв.

“Роджер! Роджер!”

“Абсолом, мои цепи повреждены”.

“Роджер, продолжай!”

“Со мной все в порядке, но моя связь с кораблем вышла из строя. Это мои глаза, Абсолом. Я не вижу, не слышу, не…”

“Роджер!”

Впервые на борту “Йово Джима” Абсолом Брейсер остался один, по–настоящему один.

– Все в анабиозные камеры! – закричал он, стараясь перекричать нарастающий рев. Отказала искусственная гравитация и его беспомощное тело повисло в невесомости.

– Ты тоже, – крикнул Даниэль Максел.

– Нет.

– Ради Бога, Абсолом, сохрани…

Вселенная взорвалась светом, жаром, пламенем. Брейсер увидел, как раскалились добела и начали плавиться потолочные панели. Он увидел, как Даниэль Максел схватил Эдей Цианту в свои сильные искусственные руки, и когда на несколько мгновений вернулась искусственная гравитация понес ее к анабиозной камере. Он увидел как застыл по стойке “смирно” Акин Дарби, шепча чего‑то в трансе – не то молитву, не то проклятия, и посмотрел вверх на плавящийся потолок, чтобы умереть снова. Он увидел Бину О’Гвинн, прекрасную в своей безликости, как она повернулась к одному из еще мерцающих скопов, чтобы в последний раз увидеть звезды, сквозь которые она так часто прокладывала курс. Все это было одним мгновением и он был горд им.

Затем, на мостик прорвался энергетический луч и Брейсер больше ничего не увидел.

Он не кричал, когда умирал и не сожалел о том, что умирает.