Текст книги "Гибель на промежуточной станции"

Автор книги: Ричард Мередит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

40

Мы не можем ничего знать с какой‑либо определенностью о том, что происходило на борту шести конусообразных кораблей спешивших к Промежуточной. Мы даже сейчас, после всего, что случилось, слишком мало знаем о том, как работает мышление джиллов. Но мы можем представлять себе, реконструировать, или экстраполировать события.

Давайте попробуем представить мостик флагманского корабля флота джиллов.

Хотя ведущий корабль джиллов был по величине равен “Йово Джима”, его мостик, а точнее, контрольный зал был значительно меньше – в два, а может быть и больше, раза меньше, чем у звездолета людей. В контрольном зале находились пятеро офицеров, если слово “офицер” правильно переводит соответствующее понятие джиллов. Мы даже в этом не можем быть уверены.

Имеющего среди этих пяти высшее звание можно было назвать “капитаном”, хотя слова “властелин” и “тиран” подошли бы лучше, так как старшие офицеры на кораблях джиллов имели абсолютную власть неизвестную даже самым властолюбивым капитанам–людям. Их слово было законом и любое неповиновение моментально каралось ужасной смертью (можно было бы сказать “болезненной смертью”, но джиллы не испытывают боль в таком смысле, как мы). Если бы старший офицер джиллов сказал команде, что Туманность Ориона это ни что иное, как кусок яблочного пирога, значит это был кусок яблочного пирога, и команда честно постаралась бы сожрать ее до последней крошки.

Но все это для джиллов не имело такого значения, как для нас, людей. Для черных скользких инопланетян это было нормальное положение вещей. Более того, это было единственно возможное положение вещей. Любая другая ситуация была бы для них просто непонятна. И все это делало их высокодисциплинированным и опасным противником.

Тиран корабля джиллов в основном тратил свое время на то, что сидел в своем маленьком контрольном зале, осматривая его своими независимо вращающимися глазами. Перед ним находились четверо остальных офицеров, которые были в постоянном видео и аудиоконтакте со своими подразделениями. Один отвечал за вооружение (которого было предостаточно) и оборону корабля, другой отвечал за инженерное состояние и исправление повреждений, третий за астронавигацию, и четвертый за связь и телеметрию. Каждый был безграничным властелином в своей службе, отвечавшим лишь перед своим тираном, который был для него, как бог.

В контрольном зале незримо присутствовал еще одно разумное существо потому, что джиллы, так же как и люди, оценили пользу “органических компьютеров”, живых мозгов, соединенных с электронно–механической частью корабля. Мозги эти были лишены тела и направляли всю свою энергию на управление звездолетом. Но, в отличие от своих коллег на кораблях людей, органический компьютер на кораблях джиллов скорее всего не был ужасно искалечен перед тем, как подсоединиться к электронным системам звездолета. Вероятнее всего, он был совершенно здоров, когда его череп был вскрыт, а мозг удален. Просто мозг этот подходил для такой работы и его поставили эту работу выполнять. Вероятно, джилла беспокоила потеря тела, но его мозг был нужен и этого для него было достаточно. “Это пожелал клан”. Мозг этот плавал в питательном растворе подсоединенный к приборам пультам и сенсорам, так же слепо подчиняясь тирану корабля.

Сейчас на корабле джиллов все было в порядке. Все системы функционировали нормально. А солнце пересадочной медленно росло на их экранах, уже сейчас она было самой яркой звездой перед кораблями.

Мы можем представить, как тиран, устав сидеть на своем кресле, встал и прошелся по контрольному залу. Возможно он наклонился несколько раз, чтобы посмотреть на показания приборов, на содержимое дисплеев и экранов мониторов, проверяя все ли идет как надо.

Этот инопланетянин, вероятно, имел рост около полутора метров, так как мало кто из джиллов был выше. Пищеварительная сумка его скорее всего находилась в каюте, куда он направится тогда, когда придет время для приема пищи, которую она переварила, поэтому сейчас он имел тонкую осиную талию, лишившись части своего тела, что впрочем его ничуть не беспокоило, так как тоже было нормальным положением вещей.

Вероятно, пока джилл разгуливал по своему мостику, он обнаружил что‑то, что его не вполне устраивало, ведь это была его работа, смысл его существования, и те, кто был виновен, получили взыскания. Возможно, кое‑кто даже поплатился жизнью за свои упущения и тела их были отправлены в систему утилизации, которая пополняла продовольственные запасы корабля. Обычно, правда, такие экзекуции проводились после боя, во время которого каждый член экипажа представлял ценность, занимая свое место за пультом какого‑либо оружия или инженерной системы. Возможно, тиран просто записывал таких нарушителей или просто запоминал их, так как память у джиллов была просто фантастической.

Затем, он снова вернулся на свое кресло и принялся наблюдать за действиями офицеров и команды.

То, что происходило в мозгу тирана, когда шесть кораблей приближались Промежуточной, очень трудно угадать, хотя мы имеем право предположить, что он думал о планете, к которой они летели, и о миссии, которая им была поручена начальством: полностью уничтожить Промежуточную Станцию и разорвать коммуникационную линию между Паладиной и Землей, проклятой Землей.

Мы можем предположить, что в его мыслях была ненависть, ведь несомненно, что джиллы способны ненавидеть. Невозможно предположить, что все их зверства совершались холодно и без всякой злобы. Они конечно же ненавидели людей, которых их посылали убивать, хотя мы не знаем причин этой ненависти.

Возможно, у них были на то личные причины, если у джиллов вообще есть понятие “личность”. Может кто‑то из их “братьев по животу” был убит людьми. Может быть мир, на котором родился какой‑нибудь тиран джиллов был осквернен земными кораблями. Или они ненавидели людей не по личным причинам, а из‑за того, из‑за чего началась война, из‑за того, что люди нарушили какое‑то табу, или еще по какой‑либо причине. Возможно, что причиной было само наше существование, то, что мы существовали, но согласно какой‑нибудь философии джиллов мы не должны были существовать вообще.

Может, в конце концов, у них вообще не было чувства ненависти по отношению к нам. Вполне вероятно, что они прилетели, чтобы убивать нас потому, что им было так приказано и не по какой иной причине. Мы этого не можем знать и никогда не узнаем.

Итак, они были все ближе и ближе, эти шесть страшных кораблей, набитые оружием, которым похоже джиллы так гордятся, если, конечно, они способны чувствовать гордость.

Когда шесть конических кораблей подошли на достаточное расстояние к Промежуточной, тиран отдал короткую команду, которая вероятно являлась эквивалентом нашей команде “подготовиться к бою”. Команда джиллов тут же бросилась по своим местам, проверяя оружие и системы поддержки, готовясь к уничтожению врага.

Так они приблизились к Промежуточной Станции.

41

Абсолом Брейсер стоял в центре мостика не шевелясь и почти не дыша. Своими искусственными глазами он смотрел на трехмерный экран, который показывал одно из помещений под куполом станции на Порт Абель, ждал и молился. Сообщение должно было пройти целиком. Возможно, оно было не таким плохим как показалось сначала.

Капитан Фарбер был ветераном, человеком, которого дисциплина военной службы не покидала надолго. Потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы он снова обрел контроль над собой, чтобы медленно внятно и тщательно закончить свой доклад. А доклад его заключался в следующем:

Адмирал Мазершед фактически выполнил свою задачу и его флот направился обратно на Паладину. Но дойти он не успел. Каким то образом джиллы обнаружили их и направили за ними собственный флот. Возможно, считал адмирал, что джиллы догадались так же о цели их экспедиции, и поэтому послали за еще один флот, чтобы корабли Мазершеда не смогли долететь до контролируемого людьми пространства и доставить свой рапорт.

Несмотря на свои воинские инстинкты, Альбион Мазершед предпочел бы уйти от сражения, но ему ничего не оставалось, и он вынужден был принять бой. Если его рапорт был точен, а скорее всего это было именно так, он и его люди сражались на славу. Но слишком неравны были силы. Тем не менее его флагманскому кораблю и двум тяжелым боевым крейсерам удалось уйти, хотя все они сильно пострадали во время– сражения.

Спасаясь от преследователей (“драпая”, как сказал бы Альбион Мазершед) на пределе возможностей своих кораблей, экспедиция пересекла многие световые года отделяющие ее от Паладины, неся с собой знания, при быстром и эффективном использовании которых, человечество получало шансы на победу, в которой так отчаянно нуждалось.

Некоторое время ему везло. На экранах заметно увеличилось и стало ярче солнце Адрианополиса. Но их преследователи также сократили расстояние до своих жертв. Мазершед был уверен, что джиллы будут уничтожены, как только зайдут в планетную систему Адрианополиса. Но корабли его были изрядно потрепаны и работали последнее время на пределе своих возможностей. Воздух из них понемногу выходил в космическое пространство, батареи теряли свою энергию, ядерные двигатели работали с перебоями и, в конце концов, последние псевдоскоростные генераторы окончательно вышли из строя. Последний раз Альбион Мазершед вышел в нормальное пространство в семи световых часах от дома.

Он торопливо послал на Адрианополис свой первый сверхсветовой зонд, который лишь предупреждал начальство о его приближении, не показывая всех масштабов трагедии.

Теперь он сообщил всю правду. Его псевдоскоростные генераторы исправить было невозможно, и пять кораблей джиллов атаковали его три.

Альбион Мазершед снова боролся за свою жизнь, а может и за миллиарды других. Силовые экраны его кораблей работали на полную мощность, били энергетические пушки, во все стороны летели торпеды и ракеты. И все же, он понимал, что обречен. Три его поврежденных звездолета не только не могли победить, но даже не могли продержаться достаточно долго. Он пошел на компромисс со своей гордостью.

“Пошлите помощь, – просил он Адрианополис и Порт Абель. – Пошлите помощь немедленно!”

42

И они снова стали ждать.

Абсолом Брейсер попросил себе кофе и выпил его. Затем, он выкурил сигарету и опять попросил кофе. Он ждал. Он старался не думать, не надеяться и не бояться.

Главный экран теперь показывал каменистый безжизненный ландшафт Порта Абель, холодный и пустынный, находящийся в миллионах и миллионах километров от Адрианополиса и его теплого солнца. Вдруг вспыхнули яркие огни, которые озарили камни, затем нагрели их до состояния светимости и поднялись вверх. Один раз, затем второй, третий и четвертый. Это поднялись боевые корабли порта Абель.

За кадром раздавался голос. Теперь это был голос не Капитана Фабера, а другого человека. Говорил техник связи первого класса, голос его был хорошо поставлен, мягок и каким‑то неведомым образом вселял надежду.

– …и Линейный Боевой Звездолет “Бенбурб”. Известно, что джиллы находятся сейчас в боевом контакте с Адмиралом Мазершедом, победа кажется…

– Адмирал! – Раздался пронзительный голос астронавигатора Бины О’Гвинн.

– Что случилось? – спросил Брейсер, повернувшись к астронавигатору настолько быстро, насколько позволило ему искусственное тело. Что‑то в голосе астронавигатора наполнило его странными ассоциациями, кошмарным чувством, что когда‑то раньше он уже переживал этот момент.

Веки из пластикожи, покрывавшие глаза астронавигатора были высоко подняты, показывая всю глубину ужаса или страха, которые излучали человеческие глаза в искусственной маске. Других черт не было на этом лице, если его можно было назвать лицом, они были просто глаза были необходимы и достаточны.

Два техника–астронавигатора смотрели на экраны сенсоров и распечатки данных механического компьютера.

– Что это? – спросил Брейсер. – Рапорт!

– Звездолеты, сэр.

– Это корабли с Земли? – спросил кто‑то.

– Тихо! – отрезал Брейсер. – Сколько?

– Шесть, сэр.

– Координаты?

Астронавигатор прочла звездные координаты на экране компьютера.

“Роджер!” – мысленно крикнул Брейсер.

“Я знаю, сэр. Наблюдаю за ними. Не те координаты. Они не с Земли”.

“Тогда откуда же они?”

– Какое до них расстояние? – спросил он вслух.

“22,18 миллионов километров”, – ответил ему Роджер.

– Около 22,18 миллионов километров, – подтвердила Бина О’Гвинн. Они уже двигаются на субсветовых двигателях, но пока достаточно быстро.

– Насколько быстро?

“201 630 километров в секунду”, – ответил Роджер.

“Две трети скорости света”, – подумал Брейсер.

“Подлетное время к Промежуточной Станции, – говорил Роджер, – учитывая вероятное время на торможение, приблизительно 23:17 сегодняшней даты”.

Брейсер непроизвольно свистнул.

– 201 630 километров в секунду, сэр, – говорила офицер астронавигатор. – Они должны…

– Я знаю. Идентификация?

“Неизвестно. Пока далековато”.

– Неизвестно, сэр.

“Возможно неприятель”.

“Возможно! Черт возьми, Роджер, ты бываешь хоть в чем‑нибудь уверен?”

“Предположительно неприятель, сэр”.

– Следите за ними, – сказал он астронавигатору. – Боже, у нас осталось всего одиннадцать часов.

Он взглянул на главный экран, каменные пустыни Порта Абель обрывались на близком горизонте. Высоко над безжизненной равниной светились четыре звездочки звездолетов. Одна за одной они погасли – звездолеты перешли на сверхсветовые двигатели и исчезли из реального мира, чтобы появиться совершенно в другом месте, снова исчезнуть, и так до тех пор, пока они не доберутся до того места, где сражался Адмирал Мазершед.

Изображение неожиданно задрожало, и на экране снова появилось помещение внутри купола станции, с удивленным техником связи, которому очевидно не сказали, что делать дальше. Он постоял немного в растерянности, а потом заявил:

– А теперь мы снова подключаем вас к Адмиралу Оммарту на Адрианополисе.

Экран снова задрожал.

“Так близко, черт возьми, так близко. Не могли они подождать еще несколько часов, еще пару дней. Тогда все уже было бы окончено. Нет, джиллы никогда не поступают так, как ты от них ждешь. Именно поэтому мы здесь и находимся. А ну их к черту, и адмиралов тоже, да и меня самого. Мы уже могли быть дома”.

– Мисс Цианта, проинформируйте Промежуточную и наших компаньонов о замеченных нами гостях. Проинформируйте меня, если у них имеются дополнительные данные.

Затем, он включил микрофон на своем пульте.

– Внимание, всем членам экипажа! Говорит Адмирал. Шесть неизвестных звездолетов приближаются к Промежуточной станции. Полная боевая готовность. Ждите новых инструкций.

“Роджер, что‑нибудь еще?”

“Пока нет, сэр. Они пока слишком далеко, чтобы сказать о них что‑либо с полной определенностью. Мисс О’Гвинн знает о них на меньше, чем я. Мне надо работать, адмирал”.

“Тогда, работай”.

– Соедините меня с капитанами Мидавар и Бугиоли, – закричал Брейсер офицеру связи.

Не успел он произнести эти слова, как на мониторе на командном пульте появились два изображения, разделенные тонкой полосой, напоминающей трещину на зеркале.

– Походе, что мы дождались, – безо всякой преамбулы сказал Брейсер.

– Мы ничего не можем добавить к вашей информации, сэр, – сказала Бугиоли на мостике “Фарсалуса”. – Может, это всё‑таки корабли с, Земли?

– Слишком много и не то направление, – перебил Брейсер.

– Может, другие корабли Лиги, адмирал? – спросила Капитан Мидавар с надеждой в голосе.

– Нам об этом ничего не известно. Будем считать их звездолетами противника.

Некоторое время Брейсер внимательно рассматривал два изображения перед собой. Лену Бугиоли с каменным выражением на лице, тело которой поддерживал металлический цилиндр, и Мидавар, на лице которой не было ничего, даже глаз. “Да, и я не лучше, – подумал Брейсер. – Трое калек, командующих кораблями, команда которых тоже состоит из одних калек. Что мы можем сделать против шести военных кораблей джиллов? Как мы можем помочь промежуточной станции? Кому либо?”

“Не знаю, черт побери! Но мы должны попытаться. Мы… я добивался этого, и, видит Бог, мы сделаем все, что сможем. Если наша судьба – умереть опять, мы лучше прихватим с собой нескольких джиллов”.

– Будем следовать намеченному плану, – наконец, произнес он вслух. – Наша задача: как можно дольше не подпускать их к Промежуточной Станции. Я прослежу затем, чтобы ускорить прохождение рапорта Мазершеда с Адрианополиса на Землю.

“Вот, за что мы сейчас боремся, – сказал он себе, – за рапорт Мазершеда. Если мы сможем удержать джиллов хотя бы до тех пор, пока рапорт будет отослан на Землю. Тогда, возможно, все это не зря. Возможно…”

– А сейчас готовьтесь к сражению. Мы вылетим на встречу с врагом, как только будем готовы. Все. Конец связи.

Капитаны “Фарсалуса” и “Рудофа Крегстоуна”, кивнули, отсалютовали и исчезли с экранов, отключив связь.

– Дайте мне Генерала Гровинского, – сказал Брейсер офицеру связи.

– Он уже на связи, сэр.

– О’кей, соедините нас.

Лицо Гровинского было бледным, глаза широко открыты, на скулах играли желваки. Возраст наваливался на него со скоростью камнепада.

– Адмирал, это джиллы? – спросил он.

– Очень похоже, хотя до конца не ясно.

Комендант Промежуточной Станции медленно кивнул.

– Понятно. Сколько у нас времени?

– При их скорости, с учетом торможения они будут возле планеты через одиннадцать часов.

– Сколько вы сможете добавить к этому?

– Если бы я знал, генерал. Может быть несколько часов. Что‑нибудь от Мазершеда?

– Нет. Нет пока. Слишком рано.

– Да, я знаю. Вы случайно не знаете, его рапорт записан на пленке, или он планирует зачитать его лично?

– Нет, не знаю. Думаю, что на пленках. Вероятно, у него было время подготовить рапорт на пути домой.

– Вероятно. Если так… Послушайте, генерал, свяжитесь с Адмиралом Оммартом. Расскажите ему о ситуации здесь, если вы этого еще не сделали. Скажите ему, что, если этот рапорт на пленках, и, если он может взять их с корабля Мазершеда, тогда пусть он доставит их в Адрианополис как можно быстрее.

– Но корабли с Порта Абель уже взлетели. Они вне пределов обычной связи.

– Тогда скажите, чтобы послал еще один корабль. У нас не так уж много времени осталось.

– Я знаю, адмирал.

– Тогда, за дело. Больше не будем тратить время на разговоры.

– Хорошо, удачи вам, адмирал.

– Спасибо, генерал, и вам также.

Щелкнув тумблером Брейсер отсоединился. Затем он повернулся к новому капитану Линейного боевого Звездолета “Йово Джима”.

– Ну, как у нас дела, Дан?

43

Патрульный корабль Лиги “Мессала Корвинус” вылетел из атмосферы Адрианополиса в открытый космос. Ядерное пламя гнало его вперед, дальше и быстрее, вжимая офицеров и команду в противоускорительные кресла даже несмотря на устройства гравитационного контроля. Холодный пот был на лбу у капитана корабля, и он жалел, что получил эту должность.

Гленн, “Страж Кулхевена” был страшно напуган, никогда в жизни он еще так не боялся. Почему, Боже, почему Адмирал Оммарт решил, что он может сделать это? Он неплохо выполнял свои обязанности на Цинтии, но он же не сделал ничего выдающегося. Затем, его перевели на Адрианополис, но там он тоже был как все. “Адмирал, вы должны были выбрать кого‑нибудь еще, – думал он. – Кого‑нибудь более опытного. Кто‑то лучший, чем я, должен лететь к Адмиралу Мазершеду”.

Гленн пожелал, чтобы какая‑нибудь магическая сила перенесла его назад, в огромную библиотеку Кулхевена, где Андженет смотрела по телевизору, как его корабль удаляется от Адрианополиса. “Как гордится она мной сейчас, – думал он. – И как мало я заслуживаю эту гордость”. Он посмотрел на офицеров на маленьком мостике корабля, увидел спокойную уверенность на их лицах, гордость, которую они чувствовали за то, что им поручили это задание. Ему хотелось быть таким, как они. Боже, как он хотел этого.

Затем, он попытался прогнать свои страхи немного глубже, хотя бы достаточно глубоко для того, чтобы действовать, как настоящий капитан патрульного корабля. Его руки потянулись к стоящему перед ним командному пульту.

– Инженерный, говорит капитан, – произнес он, надеясь что голос не выдаст его страх.

– Инженерный слушает, сэр, – послышался ответ.

– Статус сверхсветового?

– Близок к норме, сэр.

– Ждите команды, – сказал Гленн, затем повернулся к астронавигатору. – Близость массы?

– Снижается, сэр, – ответил астронавигатор. – Должна достичь безопасного уровня для сверхсветового двигателя через три минуты тридцать секунд.

– Отлично, – произнес он, довольный тем, что его голос звучит так, как должно. – Инженерный?

– На связи, сэр.

– Передайте управление сверхсветовым компьютеру, – сказал Гленн. – Я запущу программу.

– Хорошо, сэр, – ответил офицер инженерной службы.

Гленн вошел в аудиоконтакт с корабельным компьютером, сожалея о том, что у патрульных кораблей нет Органических Компьютеров, как на больших крейсерах. Вот они‑то действительно разумны. Им не надо объяснять до мелочей что и как делать.

– Компьютер на приеме, сэр, – раздался спокойный механический голос.

– Приготовься к переходу на сверхсветовой двигатель, как только потенциал и близость массы будут в норме.

– Есть, сэр, – ответил электронный компьютер.

– Увеличь псевдо–скорость до максимальной настолько быстро, насколько будет возможно, – он надеялся, что говорит и поступает правильно.

– Астронавигатор даст координаты.

– Ясно, сэр, – ответил компьютер.

Затем, Гленн приказал астронавигатору дать компьютеру необходимые данные и облокотился о спинку кресла, расслабившись насколько это было возможно под грузом ускорения и нервов. “Мой первый дальний вылет, – подумал он, – и такое задание”. Он опять задумался о том, почему Адмирал Оммарт дал именно ему это задание. Конечно, послужной список у него был неплохим. Даже больше того, но это лишь потому, что ему везло. На этот раз удача могла отвернуться от него. Рано или поздно удача от всех отворачивается.

“Нет, – подумал он, – послужной список это не причина. Оммарт выбрал его из‑за того, что он был Кулхевен и “Страж Кулхевена” соответственно. Его отец мог получить такое задание и, не моргнув глазом, спасти Адмирала Мазершеда, да еще перебить дюжину кораблей джиллов при этом, не получив ни царапины. Но Гленн не был похож на своего отца, хотя Адмирал Флота Паоло Оммарт мог и не знать об этом”.

“К черту моего отца! – со злостью подумал Гленн. – К черту Кулхевенов! Зачем я родился в этой семье?”

Затем, он почувствовал, как заработали сверхсветовые двигатели и “Мессала Корвинус” сделал свой первый прыжок через несуществующее пространство и вернулся в нормальное пространство через сто семь километров от своей первоначальной позиции. Затем, еще раз, и еще, и еще, пока прыжки не стали почти непрерывной последовательностью.

– Отключить ядерный двигатель, – произнес его голос, и он был рад, что какая‑то часть его все еще продолжала действовать, как капитан корабля.

Потом он посмотрел на экраны, изображение на которых теперь было синхронизировано с передвижениями корабля и показывало пространство впереди

“Эти звезды, все эти звезды, – подумал он. – Боже, дай мне храбрости”.