Текст книги "Вверх по лестнице в Голливуд"

Автор книги: Рейчел Пайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

– Да?

– Это Эллиот. Ты еще не видела газеты?

– Я еще в кровати. По-моему, я еще не проснулась.

– Прекрасно. Я хотел сообщить тебе лично. Я написал книгу.

– Книгу?

– Да, биографию Уоксманов. Я сотрудничал с Джорджем Хенретти, и на прошлой неделе мы ее закончили и продали в «Харпер-Коллинз». Они торопятся вовсю, чтобы книга вышла весной. Называется «Кино по-американски».

– Ничего себе. Это круто. Я очень за тебя рада. Но как же ты поладил с Джорджем Хенретти? Я слышала, он спился. Никто не думал, что он осилит такое.

– Это долгая история, но я с удовольствием расскажу при встрече. Выпьем сегодня вечерком?

Я чуть было автоматически не ответила «да». Я ощутила прилив благодарности к Эллиоту, который поил меня и доводил до полной расслабленности, держа мои ноги во рту, и никогда не понуждал меня к предательству, хотя казалось, что это не составило бы никакого труда. Я желала ему жизни, полной очаровательных женщин с ногами, мягкими, как подушки, и благоухающими, как розы; женщин, которые ходили бы перед ним на руках для полного счастья. Но в то же время я знала, что не принадлежу к их числу.

– По правде сказать, пока я стараюсь лежать в лежку и не вставать. Дни выдались препаршивые.

– Я слышал об этом – очередная ошибка «Глориос», на мой взгляд.

– Спасибо, Эллиот. Я ценю это. Я тебе позвоню, – сказала я, зная, что ничего подобного не произойдет, и понимая, что я еще не раз, годами, буду вспоминать, каким он был, когда меня целовал, – целовал и одновременно улыбался.

Я заснула и спала еще пару часов, потом встала, готовая ехать к Роберту. Перед уходом я, совсем чуть-чуть, подкрасила губы и ресницы. Я рассудила, что статус безработной еще не давал мне права выглядеть неряхой. Мне хотелось рассказать Роберту о Хенретти и о книге, но сейчас он уже должен был находиться в офисе, а я была уверена, что там он не сможет говорить свободно.

В квартире меня ждала прежняя картина, разве что на сладкое были шоколадки от Энтенманна да работы осталось гораздо меньше. Уверенно разделываясь с плиткой, я могла внимательнее прислушаться к новостям. Что творилось в моей голове, когда я позволила «Ворону-2» и «Петь может каждый» превзойти важностью последнее решение Верховного суда или события в странах, где кинофестивалей не было и в помине? Я всегда воспринимала эти вещи близко к сердцу – однако позволила себе целиком окунуться в искусственное подобие жизни. Хуже того – иллюзорный мир меня прожевал и выплюнул. Я сосредоточилась на плитке и очень скоро приладила последний фрагмент.

Восхищаясь своей работой и прикидывая, сколько приготовить раствора для затирки, я услышала, как трижды прозвонил телефон, а потом запищал автоответчик. «Карен, возьми трубку! Возьми трубку!» – настойчиво твердил Роберт. Я схватила трубку, лежавшую в гостиной, и автоответчик издал пронзительный звук.

– Поверни выключатель. Он в спальне, – проинструктировал меня Роберт.

– Теперь лучше, – сказала я.

– Ты не поверишь. Я звоню из магазина Белинды. Мне пришлось уйти из офиса, чтобы позвонить тебе.

– Что такое?

– Выходит, ты не читала сегодняшнюю шестую страницу?

– Нет, но я слышала о книге, которую написали Хенретти с Эллиотом.

– Я знаю, что ты пару раз встречалась с этим типом, – сказал Роберт.

– Но я ему никогда ни о чем не говорила, – возразила я, защищаясь.

– Нет-нет, – успокоил меня Роберт. – Он в тебе не нуждался. У него был для этого Кларк.

– Кларк?

– Ну да – очевидно, Кларк скармливал ему и Хенретти всю информацию, которую вытягивал прямо из Глории. Его вышвырнули час назад – Джеральдина вызвала полицию, чтобы вывести его из здания.

– И довести до бордюра.

– А как же иначе.

– Какой ужас, что Кларк оказался таким двуличным! Глория была от него без ума.

– Да не так уж чтобы. Глория поставила ловушку, в которую он в итоге и угодил.

– Как ей это удалось?

– Она рассказала Кларку историю об отце Фила и Тони: тот, дескать, сбежал из-за карточных долгов, в которых вконец запутался. Когда Эллиот стал названивать, чтобы подтвердить сведения, они уже знали, откуда ветер дует.

– Это уже чересчур.

– Здесь царит полное безумие. Аллегра даже вернулась из Европы улаживать кризис.

Я представила, как Роберт стоит и скрещивает пальцы на слове «Европа».

– В любом случае, Карен, я должен идти в офис. Ты еще будешь, когда я приду домой?

– Наверное, да – я только что закончила с плиткой и занимаюсь раствором для затирки.

– Отлично, потому что я приду с сюрпризом.

От новостей у меня голова пошла кругом. Кларк, всеобщее Золотое Дитя, продал Глорию Уоксман, обожаемую маму «Глориос». Хенретти действительно удалось добиться того, на что никто не считал его способным, а Эллиот теперь наверняка прославился и мог позволить себе лучший скотч, какой только можно было купить за деньги.

Не прекращая работы в ванной, я снова и снова прокручивала в уме произошедшее. Теперь многое становилось понятным. Эллиот бросил меня на премьере «Петь может каждый», потому что поблизости находился его сообщник, Хенретти. Кларк знал, что мне нравился Эллиот, так как они были заодно. И, как я полагала, Эллиот рассказал ему о наших свиданиях – вот откуда узнал о них Роберт.

Чуть позже пришел Роберт, держа в руках необычной формы сверток.

– Что это?

– Увидишь, – сказал он загадочно. – Есть хочешь?

– Умираю от голода. Я съела за весь день только несколько шоколадок и яблоко. Покажи скорее, что у тебя там! – Я попыталась вырвать у него сверток.

– Ладно. Закрой глаза.

Я повиновалась.

– Теперь открой.

Я открыла и не поверила глазам. Роберт украл грудинку близнецов – всю целиком, вместе с драгоценным подносом «Ройял Далтон».

– Видишь – для Фила прожаренная, а для Тони – нет, – пояснил он, указывая. – Что бы ни случилось, четверг – день грудинки, но в суматохе было нетрудно спереть ее из приемной. Полиция была слишком занята Кларком.

Затем Роберт вынул серебряные приборы, и мы уселись есть грудинку, которой до сих пор наслаждались лишь люди с фамилией Уоксман. Она была восхитительна: чудесно приправлена и изумительно приготовлена. Я не сомневалась, что если Ле Бернарден когда-нибудь готовил грудинку, то именно такую. Мне только было жаль, что я никогда не смогу сказать Глории, что она чудесно готовит.

Дикая мысль пришла мне в голову.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Ты, часом, не знаешь, кто отказался от гостиничных номеров для проекта Марлен?

– Возможно, – ответил он, улыбаясь.

– Подделал колонку Синди Адамс? Послал письмо с извинениями от Вивьен?

Теперь он лыбился, как Чеширский кот.

– Все думают, что я знай сижу и рву себе задницу ради них, так что меня никто и никогда не подозревает. Я все выполнял плоско и заурядно.

– Ты что, ангел мщения?

– Скорее, Рабочая Лошадь мщения, – поправил он.

– Не могу поверить. Все было устроено с потрясающим коварством. И все получили именно то, чего заслуживали.

– Идея была следующая. Люди в «Глориос» настолько отрешены от реальности, что с ними нельзя поговорить запросто и сказать, например: «Эй, я не оценил юмора, когда ты наорала на меня перед всеми» или «Знаешь, этот человек всего лишь ошибся – ты переборщил с наказанием». Но гнев и возмущение они все-таки отмечают, хотя бы на каком-то примитивном уровне.

Мне было трудно переварить все услышанное в один присест. Роберт – собранный, тихий – наносил жестокие удары могущественным драконам. По сути, он ими завтракал.

– Роберт, это невероятно. Ну и денек. Хенретти напечатали, а Эллиот – у него в соавторах. Кларк оказался кротом [30]30
  Игра слов. В английском языке слово «mole» означает и «крот», и «шпион».


[Закрыть]– нет, скорее крысой – и был таким всегда. И мы съели грудинку Уоксманов!

– Можно рассказать тебе еще кое-что?

– Как, это не все?

– Ну, дельце касается Хенретти и причин, по которым его в свое время отлучили от трона.

– Точно. Я и забыла. Они же его очень любили – или так говорят, во всяком случае, – сказала я, сообразив, что слышала это от Кларка.

– Хенретти лишь на пару лет старше Фила и Тони.

– А выглядит старше на двадцать лет.

– Куда же деться, когда живешь в обнимку с бутылкой… – Роберт не договорил. – Когда Глория и ее муж, которого, кстати сказать, звали Ирвин, только поженились, в том же здании в Бронксе проживала еще одна супружеская пара. С ними вместе жила сестра мужа – она только что развелась и тяжело переживала развод. Она оставалась с ними, пока не встала на ноги. И вот эта сестра – ее звали Бетси Кинкейд – крепко подружилась с Глорией. Бетси работала неполный день в мясной лавке и всегда приносила Глории бараньи отбивные в обмен на прическу. Так что Ирвин постоянно крутился рядом, а Глория никогда не была деловой женщиной – всего лишь способной домохозяйкой.

– Понятно, и что же потом?

– У брата Бетси был маленький сын. А когда родились близнецы, Бетси оставалась сидеть с троими, если обе четы куда-то отлучались. И вот однажды Бетси попросила Глорию причесать ее попышнее – так, что дальше некуда. Глория трудилась два часа кряду, пока голова Бетси не увеличилась в несколько раз. И та выдала Глории целого барашка, а тем же вечером сбежала с Ирвином.

– Бедная Глория! Какой кошмар!

– Ну, Глория, как тебе известно, оправилась довольно быстро – разве что баранины больше в рот не брала. По сути, тогда и родилась традиция с грудинкой. А брат и невестка Бетси сконфузились до того, что съехали, и Глория полностью потеряла с ними связь.

– Ну, а Хенретти тут при чем?

Роберт остановил меня жестом:

– Я как раз подхожу к главному. Глория никогда не откровенничала с близнецами и говорила лишь, что их отец ушел. Они сделали вывод, что он был исключительной сволочью, раз бросил ее, а потому и знать его не хотели.

– Можно понять. Не хотела бы я обмануть Глорию Уоксман.

– Так что можешь себе представить изумление Глории, когда десять лет назад, на премьере, она оказалась рядом с Джорджем Хенретти. Она чуть в обморок не упала.

– Это с чего же?

– С того, что Джордж Хенретти и был тем маленьким мальчиком, чья заблудшая тетушка сбежала с Ирвином! Сперва она не знала, кто это, но потом они разговорились, а ты знаешь, как Глория любит вынюхивать все обо всех – так что она все вычислила. Ну, поначалу она была в совершенном шоке, но Глория – дама крутая. Успокоившись, она заявила Филу и Тони, что не таит никакого зла. «Не его вина, что тетя оказалась шлюхой и увела вашего папу. Мне только жаль, что я потратила на ее чертову башку три банки спрея» – вот что она сказала.

Я не могла удержаться и расхохоталась над тем, как Роберт передразнивал Глорию.

– И что произошло?

– Они заявили Глории, что и знать ничего об этом не хотят, а потом недвусмысленно дали понять Хенретти, что он предан анафеме.

– И это разрушило его карьеру, а затем он разрушил себя, – подхватила я. – Но за ним по крайней мере остался второй акт!

– Именно. Я думаю, это будет отчаянная книга, – сказал Роберт. – Там будут выложены все секреты. То, о чем Глория нечаянно проболталась Кларку, плюс то, что Хенретти знает о семье, плюс то, что нарыл Эллиот благодаря своим связям, – все это представляет для Уоксманов реальную угрозу.

– Пожалуй, – отозвалась я. – Но может быть, получилось занудно?

– Занудно? Не думаю.

– Я, конечно, не знаю наверняка, но вряд ли там есть какие-то по-настоящему серьезные секреты. Они близнецы. Одному нравится вычурная дребедень, которая завоевывает награды, а другому – ужастики и комедии, которые приносят кучу денег. Они много ссорятся, и орут, и матерятся, и у них невозможно работать, – говорила я, вспоминая свой собственный год, проведенный в «Глориос». – Но сомневаюсь, что за этим кроется что-то еще. По-моему, их фильмы гораздо интереснее, чем они сами.

– Может быть, ты и права. Поживем – увидим, – отозвался Роберт.

– Насчет «увидим», – я указала рукой в сторону ванной, – могу кое-что показать.

Мы встали и пошли в ванную. Роберт глубоко вздохнул.

– Карен, это совершенство. Это больше чем совершенство. Я не могу поверить, что ты сделала это для меня.

– Рада, что тебе нравится. У меня только один вопрос, – сказала я. – Видишь те места, где я положила белую плитку? – Я указала на участок над полом. – Зазоры между унунбием, унунгексием и унуноктием [31]31
  Временные названия для синтезированных химических элементов.


[Закрыть]? Я не знаю, как с ними быть.

– Это лучшая часть. В этом вся прелесть Периодической таблицы, – ответил он и вдруг взял меня за руку, и я тут же поняла, что именно этого мне хотелось. – Это места для элементов, которые обязательно откроют, но мы еще не знаем, какими они будут, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – В этом – признание существования неизвестного и того, что вовсе не нужно все знать заранее, но надо верить, что так и будет.

И в эту минуту ничто в мире не имело для меня больше смысла, чем только что сказанные слова Роберта.

БЛАГОДАРНОСТИ

Меня окружает много замечательных и добрых людей, которые каждый день мне помогают. Благодаря вашей дружбе я чувствую себя удачливым человеком. Но некоторых из вас мне хотелось бы поблагодарить особо.

Стива Крупа, чьи великодушие и творческий огонь явились ключевыми ингредиентами этой книги, – мне никогда не хватит слов, чтобы поблагодарить тебя, но я не оставлю стараний. Элис Труа, чей исключительный ум оспаривается лишь щедростью сердца и перед кем я нахожусь в неоплатном долгу за помощь в «пользовании собственными словами». Йена Шпигельмана, преподавшего мне уроки терпения и всегда остававшегося моим близким другом. Лин Харрис, неповторимую Лин Харрис, сумевшую найти «рычаги воздействия» на меня. Сью Фельдман, мою Вторую Маму. Камиллу Колон, всегда державшую мою сторону. Тома Клэвина, оказавшего помощь во всем и на каждом шагу делившегося своей мудростью. Мою кузину и лучшего друга, достопочтенную доктора Майю Кравитц, которая всегда была рядом – не важно, сколько миль (слишком много!) нас разделяло. Неутомимую Мэри Парвин, украшающую Трайбеку неизбывной сердечностью, которая всегда права. Кэти Дайамант, всегда открытую для общения. Исключительно умную и очень красивую Карину Вонг, честную всегда и во всем. Стефани Аззароне, которая всегда знает, что сказать. Ребекку Шиллер, чьи великолепные истории из жизни собак всегда заставляют меня улыбаться.

Всех из Псилос-Майлс-Хай – Джеффа Краусса, доктора Альберта Уоксмана, Валери Дадли, Лесли Хёфлиа, Уоррена ван дер Ваага, Ла-Таню Дайл, Дэйва Эйхлера, Джо Рили, Лизу Сьюнен и Диану Джентил: быть может, вы не догадываетесь, как много для меня значило делить с вами дни, пиццу и жизнь, но ваши заслуги очевидны на каждой странице.

Моих безупречных экспертов – ни один вопрос не показался вам слишком трудным, ни одна деталь – слишком мелкой: Каролину Битковер, Бритт Бенсен, Далию Смит, Хиллари Бортон, Стефани из «Баббл-Лондж», Леонарда Паркера из авиакомпании «Блю стар». И огромное спасибо Хиллари Гершкович, которая знает все!

«Кошечек Буффало» – Сисси Блок, Сабрину Парадис, Рейчел (Скляр), Лесли Каплан, Аннемари Конте, Эликс Лайт и Дон Симан, – вы замечательные ребята, и для меня было честью сидеть с вами за одним столом.

Коллектив «Мирамакс букс»: Джонатана Бернхема, невозмутимого и несказанно дипломатичного. Огромное спасибо за ваши терпеливые наставления. Каролину Апчер – за то, что не пропустила в тексте ни одного ругательства. Благодарю Кристин Пауэрс, которая что ни сделает – все почему-то получается хорошо; Каролину Клейтон – лучшую собеседницу в минуту, когда мне казалось, что все пошло прахом; Кэти Шнейдер и Клэр Маккинни, которым не раз удавалось меня переспорить; Джил-Эллин Рили и Йена Сангера – за неизменные помощь и понимание.

А что касается деловой стороны вопроса – я говорю спасибо Катерине «Львиное Сердце» – моему агенту, которая ни разу не подвела меня.