Текст книги "Вверх по лестнице в Голливуд"
Автор книги: Рейчел Пайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
– В этом что-то есть, – пробормотал он, внимательно изучая страницу.
Я нашла давно ставший классикой постер к «Шоу ужасов Роки Хоррора» – тот, где был нарисован рот.
Джеймс начал набрасывать эскиз и заметил:
– «Роки Хоррор» решался в готических тонах. Ну, ты понимаешь – красные губы, белоснежные зубы, черный фон. Мы можем придать нашему постеру юго-западный колорит, чтобы рот не был как у трансвестита.
Мы еще немного поговорили об этом, и Джеймс пообещал изготовить пробные макеты к завтрашнему полудню. Я вернулась к себе в офис, чтобы еще подумать над изящной подписью. В голосовой почте было сообщение от Джеральдины, которое я решила проигнорировать. Для вдохновения еще раз пересмотрела фильм.
«Этим губам есть что порассказать»
«Тссс. Мы расскажем вам тайну»
«Подождите, пока не узнаете, о чем мы думаем»
Все это мне не нравилось, но показалось, что на сей раз вышло сексуальнее, нежели раньше.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Это была Джеральдина.
– Карен, подпиши и верни контракт, иначе в пятницу не будет чека.
– У моего адвоката, – мне понравилось, как это звучит, – есть пара вопросов. Она сегодня переговорит с юридическим отделом.
Джеральдина хихикнула, как будто я взяла не ту вилку на светском обеде.
– Контракты «Глориос» категорически не подлежат обсуждению, и если твой адвокат собирается зря тратить время и твои деньги, то это ее дело. – Джеральдина вновь рассмеялась, только теперь ее смех больше походил на кудахтанье, и положила трубку.
«Помада сейчас растает»! Вот оно. Мои мстительные фантазии по адресу Джеральдины подсказали мне удачную подпись. Я переслала ее Джеймсу, и тот ответил: «Мне нравится!»
Было уже почти четыре, а я забыла поесть. В кафе в очереди передо мной оказалась Далила. Она пригласила меня присоединиться к ней. Усевшись за столик, я спросила:
– Как дела с «Суперзамком»?
– Они согласны. По-моему, они раньше и не помышляли о продвижении своих товаров в фильмах, но совпадение получилось слишком уж примечательное. Теперь мы установим нашу рекламу чуть ли не во всех магазинах запчастей, по всей стране. Иначе целевую аудиторию не привлечешь.
– Похоже на крупный успех. Поздравляю.
– На самом деле, Карен, поздравить надо тебя – с тем, что выбралась из связей с общественностью.
– Спасибо. Мне и в самом деле нужно было сменить обстановку. С каждым днем становилось все труднее вставать с постели и сразу бежать на службу.
– С этими бабами приходится очень тяжко, – сказала она. – Знаешь, как бывает в летнем лагере? В одном из домиков обязательно живут самые мерзкие девчонки в мире. Каждое лето едешь, надеешься – авось на сей раз они отнесутся к тебе по-людски. Вот откуда такие берутся.
– Вспомнишь про дьявола… – пробормотала я при виде Аллегры, которая в этот момент вошла в кафе, купила огромный контейнер салата и вышла, не удостоив нас взглядом.
– Это какой-то бред. Она ходит по Трайбеке как привидение. Правда, она и раньше никогда не заговаривала со мной первой – если не считать истории с «Вороном-2», в которую она меня втянула, – заметила Далила.
– Мне ужасно стыдно за это свинство.
– Я знала, что ты ни при чем. Аллегра вела себя удивительно гнусно. Она обращалась со мной так, будто моя работа – мусор и она вправе расторгать мои договоренности. В следующий раз нам это припомнят – никто на этих радиостанциях и трубку не снимет, если я позвоню.
Я сочувственно кивнула:
– Я и понятия не имела, что происходит, но для тебя это был, конечно, кошмар.
– К сожалению, в «Глориос» полно змей – и не только в связях с общественностью. Я знаю, что Мэтт любит выставлять себя душкой, но ты не теряй бдительности.
Я отправилась в офис, обдумывая разговор. Далила была первым и единственным сотрудником в отделе продвижения, и ей удавалось организовывать конкурсы, пристраивать продукцию и выбивать средства из ничего – и при этом вести дела не хуже, чем в других крупных киностудиях. И несмотря на это, многие обращались с ней так, как будто она была всего-навсего бывшей подружкой Тони, и не более. Она тысячу раз доказала свою пользу компании, но казалось, что персонал «Глориос» не может позволить ей выбраться из раз и навсегда определенной для нее ячейки. Я видела, как отвратительно обходились с ней в отделе связей с общественностью, а во время короткого разговора с Кенни заметила, что и он относился к Далиле довольно прохладно. Мне следовало прислушаться к ее предостережению.
Джеймс оставил мне папку с набросками к «Усладе губ» для показа Кенни и Черил. Поскольку фильм выпускался небрежно, без помпы, эскизы не нуждались в одобрении Фила и Тони. Если макет понравится Кенни и Черил, то он отправится к Мэтту, который и даст окончательное «добро». Раскрыв папку, я не могла не ахнуть при виде работы Джеймса. Сливового цвета губы парили над пустыней с красивыми цветущими кактусами. На заднем плане эффектно высились красные скалы, а разноцветные пески создавали иллюзию вечного движения. Небо – синее, как на кодаковских снимках, – заставило меня с тоской вспомнить о школьных летних каникулах. Пониже, жирным шрифтом, было набрано название фильма. Под буквой «б» в названии фильма был нарисован тюбик, и создавалось впечатление, что надпись была сделана помадой. Слова «Помада сейчас растает» были того же цвета, что и губы. Я полистала остальные эскизы. Джеймс изготовил их шесть, с разным шрифтом и разным цветом губ. Образ был сюрреалистичным, провоцирующим и приковывал взгляд. Я позвонила Черил и Кенни спросить, нельзя ли показать им макет постера. Кенни помог мне прикрепить кнопками все шесть эскизов к стене.
– Ух ты, это просто блестяще, – выдохнула Черил.
– «Помада сейчас растает» – твоя работа? – осведомился Кенни. – Это то, что надо.
Втроем мы смотрели на постеры; Кенни выбрал эскиз с наиболее, по его мнению, четким шрифтом, а Черил предположила, что тайного смысла больше в губах не сливового, а малинового цвета.
– Бессмысленная трата образа, – сказал Кенни. – Такой постер – и для фильма, который никто не собирается смотреть.
Я пожала плечами – ответа на это у меня не было.
– Серьезно, Карен, – подхватила Черил. – Я знаю, что ты хочешь как лучше и это твоя первая попытка, но в такие фильмы не нужно вкладывать столько энергии.
– Я не думаю, что на это ушло слишком много времени. – Я объяснила, что мы с Джеймсов переговорили лишь однажды, вчера, а сегодня он уже переслал мне эскизы.
– Я уверена, что все можно было сделать проще. – Видя мое огорчение, она пояснила: – Не пойми меня неправильно. Это очень хорошее начало. Я только надеялась, что к сегодняшнему дню ты управишься с тремя фильмами, а не с одним.
Я позвонила Джеймсу и сообщила ему о реакции, наговорив комплиментов насчет красоты постеров. Об остальном я предпочла умолчать.
Почтовый ящик звякнул: пришло новое уведомление от Джеральдины, которая спрашивала о контракте. Я его удалила и послала письмо Эллен, интересуясь достигнутым прогрессом. Потом начала печатать сообщение для Кларка. Я хотела рассказать ему, что видела Аллегру, но потом решила этого не делать. Взамен я послала письма ему и Роберту, предлагая встретиться после работы и выпить. Подняв глаза, я увидела в дверях Черил.
– Сегодня вечером мы идем на предпросмотр «Полисвилля». Хочешь с нами?
– Конечно.
– Это в мультиплексе, в Нью-Джерси. В шесть за нами с Кенни заедет машина, но нам надо многое обсудить. Можешь заказать себе другую, а моя помощница распечатает маршрут.
– Договорились. Там и увидимся.
Черил моргнула, кивнула и ушла. Я позвонила в автомобильную компанию – ту же, которая возила меня на работу, когда я была у Аллегры. Диспетчер узнала меня и спросила:
– Карен, куда ты пропала? Я волновалась.
Я рассказала о смене места работы и заказала машину для поездки в Нью-Джерси.
– О, вы опять прогоняете «Полисвилль». Это уже в четырнадцатый раз. Что с ним такое?
Она знала о процедуре прогона фильмов больше, чем я. Я слышала, что от «Полисвилля» ожидали очень многого. В фильме снялась целая плеяда звезд, включая Эдди Ди Сальва, Флая Фаччионе и Марвина Фишелла, чьи взгляды на идеальную женскую грудь помогли мне устроиться на работу. Фил кромсал фильм вдоль и поперек, надеясь улучшить его тестовые показатели. Он даже позволил режиссеру представить тестовой группе свой собственный вариант. Надо сказать, что Фил уже давно заработал прозвище «Филминатор» тем, что правил фильмы столь безжалостно, что некоторые режиссеры сравнивали это с работой косой.
У магазина Белинды я остановилась поздороваться и купила газеты и журналы для чтения по дороге в Нью-Джерси. Она поинтересовалась, как идет моя работа в отделе маркетинга.
– Мне нравится. Как будто пользуешься совершенно другой частью мозга.
– Ну, в добрый час, – сказала она. – Рада, что ты оттуда выбралась.
По пути в Нью-Джерси я, откинувшись на сиденье, просматривала журналы и размышляла над новой сферой своей деятельности. Я надеялась, что понимала все правильно. Мэтт прислал письмо из Лос-Анджелеса, в котором сообщал, что в обозримом будущем в Нью-Йорк не вернется. Он так и не ответил на мое письмо, а мне нужно было поговорить с ним о контракте. Черил и Кенни были довольно приятные люди, но до того занятые, что мне было неловко лезть к ним с вопросами. Этим утром позвонил агент Фрэнки Брейдена и сообщил, что Фрэнки посмотрел новый постер с уменьшенной головой Генри и утонченным лицом Тамары – сдается ему, что теперь его, Фрэнки, адамово яблоко «утяжеляет» весь постер. «Даже не знаю, что вам посоветовать», – участливо добавил агент. Тони предложил «перерезать гребаную глотку», а потом решил выяснить, «какая умная голова из моих юристов додумалась, чтобы рисунок утверждала гребаная четверка бездарей, снявшихся в одной и той же картине». Я надеялась, что умной головой окажется тот же адвокат, что поработал над моим контрактом, – беседа с Тони наверняка сделает его более покладистым.
В кинотеатре я запаслась поп-корном и диетической колой, после чего встретилась с Черил и Кенни в фойе. Мы сели все вместе, рядком, а прямо перед нами расположились Фил и режиссер. По бокам от Фила сидели обе его помощницы. Все остальные сотрудники «Глориос» были экипированы пюпитрами и фонариками на изогнутых стойках.
– Надеюсь, у тебя кола без льда, – сказал Кенни, барабаня пальцами по колену.
– Со льдом, а что?
– Если Фил услышит, как лед гремит в стакане, он даст тебе об этом знать. Громко.
Я соскользнула с сиденья, вернулась к буфетной стойке и обменяла газировку на питье поспокойнее. Когда я устроилась вновь, Кенни сообщил мне, что после просмотра всем зрителям раздадут карточки с вопросами – о концовке, о персонажах и некоторых других важных элементах. Затем около двадцати заранее отобранных человек останутся и подробно расскажут руководителю исследования о своих впечатлениях. За ночь подсчитают очки и распечатают высказывания тестовой группы зрителей. Утром Фил, Черил и Кенни встретятся с режиссером для обсуждения результатов.
Даже когда погас свет, помощницы Фила продолжали входить и выходить из кинотеатра, плотно прижимая к уху сотовые телефоны. Через три четверти часа после начала фильма в боковом проходе показался посыльный из «Домино», который озирался, пока его не поманила одна из помощниц. Она вручила ему деньги и передала Филу целый пирог, который тот поглотил за шесть минут; картонную коробку он свернул и превратил в дубинку.
В одном эпизоде фильма Марвин Фишелл, игравший полицейского, проводит задержание двух головорезов, которые пытаются угнать машину. Головорезы начинают его избивать. Последние удары наносятся железякой, в которой я узнала… суперзамок! На следующем кадре крупным планом показан рот Марвина: передних зубов нет, а челюсть явно и безнадежно сломана. Все это время Фил сидел перед нами и помахивал импровизированной дубинкой в полном согласии с ударами на экране, осыпая крошками три ряда зрителей, включая Черил, Кенни и меня.
На обратном пути в город мои мысли вернулись к отвратительной сцене с суперзамком. И как только Далиле удалось убедить компанию согласиться на участие в этом проекте? Потом я вспомнила, что она не видела фильм, из чего следовало, что и производители суперзамка его тоже не видели. В этом не было ничего хорошего.
На следующий день Джеймс передал для утверждения Черил законченный постер к «Усладе губ». Ей и Кенни предстояла встреча с Филом и режиссером «Полисвилля», а потому я оставила макет у нее в кабинете и принялась смотреть «Милого стервятника», который, как я быстро осознала, был еще хуже «Услады губ». Я ничего не смогла понять в этом фильме, но в пресс-релизе сообщалось, что в августе 1985-го Валхалла Баунти, режиссер и автор сценария «Стервятника», была выбрана «Кошечкой "Пентхаус"». Вот в чем была интрига.
Наскоро просмотрев остальные фильмы и ознакомившись с релизами, я поняла, что дела мои плохи. Каждый следующий фильм был хуже предыдущего, а несколько выглядели незаконченными или только начатыми. В релизах, прилагавшихся к каждой кассете, говорилось о высоких идеалах – например, о «победе над злой судьбой», о «поиске высшего смысла». А кое-где утверждалось, что эти картины – «аллегорическая подача нашего трудного времени». Независимо от исходных намерений режиссеров их труды были настолько безнадежны и невнятны, что даже не удавалось разобрать, о каком фильме говорилось в том или ином пресс-релизе. Я аккуратными стопками разложила на столе кассеты, все заметки к ним и фотографии, надеясь навести порядок.
Зазвонил телефон. Эта была Эллен, совершенно взбешенная.
– Это невозможное место, – начала она. – Одна нервотрепка.
– Что случилось?
– Я говорила с адвокатом из «Глориос», который составлял твой контракт. Он заявил, что если меня не устраивают условия, то не успею я и глазом моргнуть, как он найдет другую Карен Джейкобс.
– Бред. Я даже не знаю никого в юридическом отделе.
– Я сказала, что ты безальтернативна и что с тобой следует обращаться только так и никак иначе.
– Безальтернативна?
Эллен вздохнула.
– Незаменима. Единственная в своем роде. То есть такая, какая ты и есть на самом деле.
– Бессмыслица. Я думала, они хотят, чтобы я у них работала.
– В этом ирония такого рода соглашений. Они предлагают тебе работу, но выдвигают условия, на которые почти невозможно согласиться.
– Я спрошу моего босса, Мэтта, нельзя ли тут чем-нибудь помочь.
– Будь добра. Я пас, – ответила она, вешая трубку.
Я оставила сообщение помощнице Мэтта с просьбой, чтобы он мне перезвонил. Потом закрыла глаза и протянула руку к стопке видеокассет, поклявшись взяться за тот фильм, какой вытащу. «Карманный предохранитель». Я вставила кассету в видеомагнитофон и начала смотреть, делая пометки касательно образов и сюжетных линий, которые могли пригодиться в изготовлении постера.
Зашла Черил, чтобы сообщить, что постер к «Усладе губ» получил всеобщее одобрение. Теперь мне следовало поручить Джеймсу присмотреть за «тиражированием» постера на «Кинко», после чего я должна была отослать режиссеру авторские экземпляры.
Я позвонила Джеймсу и порадовала его добрыми новостями. Он сказал, что постеры будут готовы к середине следующей недели, и мы договорились о встрече, чтобы обсудить остальные фильмы.
Не дождавшись ответа от Кларка и Роберта, я позвонила каждому из них и оставила сообщения на автоответчиках. Не думаю, что они избегали встреч со мной. Я позвонила Эллиоту, но не застала его на месте и решила не оставлять сообщения. Мы не разговаривали с момента нашего свидания пару недель назад, и я не очень понимала, что происходит с ним, или с нами, или вообще. Но воспоминания о его поцелуях и том, как он при этом выглядел, все время меня преследовали. Всякий раз, когда они накатывали, мне требовалось какое-то время, чтобы вернуться к действительности.
Я методично просмотрела остальные фильмы Тони, выстраивая концепции постеров и сочиняя подписи. На все ушло четыре дня, после чего я встретилась с Джеймсом, и мы обсудили одиннадцать макетов. Он обещал управиться с ними как можно быстрее и отдал мне готовые постеры к «Усладе губ». Они завораживали, несмотря на то что были не отпечатаны типографским способом, а размножены на «Кинко».
Собравшись написать Мэтту отчет о проделанной работе, я с удивлением обнаружила электронное письмо от Вивьен. Я прочла его дважды, не веря глазам. Представьте себе – это были извинения.
Я хочу извиниться перед Вами за недостойное обращение с моей стороны. Несмотря на то что нам приходится работать в исключительно нервной обстановке, это ни в коей мере не оправдывает моего дурного поведения. Мне остается надеяться, что в дальнейшем Вы позволите мне общаться с Вами с подобающим уважением и любезностью.
Искренне Ваша,
Вивьен Генри.
Я схватила трубку и набрала номер Кларка.
– Что, черт возьми, случилось с Вивьен? Я только что получила от нее совершенно невероятные сердечные извинения.
– Лучше спроси, кто взломал ее почтовый ящик, – ответил Кларк. – Такие письма получили все, включая Фила и Тони, а Вивьен в полной прострации. Она говорит, что никому не писала. Хуже всего то, что половина компании пишет ответы: они, мол, рады ее простить и все забыть.
Тут я расслышала звонкий голос Вивьен:
– Они с ума сошли – решили, будто я перед ними извиняюсь. С какой стати? За что? Им кажется, я им что-то должна? Я выясню, кто это сделал…
Снова заговорил Кларк, и мне не удалось дослушать до конца.
– Забавно, – сказал Кларк, – но в то же время и жутковато. Если послала не она, то кто?
Я положила трубку и попыталась составить список возможных подозреваемых, но было невозможно представить себе, кто мог на такое решиться.
Я отправилась к Кенни и Черил показать постеры к «Усладе губ». Они обсуждали письмо Вивьен.
– Может быть, она умерла, а потом ожила? – предполагал Кенни, когда я вошла в офис. – Опыт переживания смерти – это единственное объяснение ее поведения.
Я решила: пускай фантазирует. Показав постеры, я сказала им, что все остальные будут готовы через несколько дней.
И Кенни, и Черил выглядели отрешенными, даже безразличными. Сначала я приписала это отсутствию Мэтта, так как он часто выступал в роли буфера между ними и близнецами. Без него неистовство Уоксманов обрушивалось на них во всей полноте; в настоящее время оно подстегивалось по-прежнему невысокими показателями «Полисвилля» и кампанией за выдвижение «Молочника», накал которой вернулся к предрождественскому уровню. Радовало, что был наконец-то готов хотя бы макет для «86» – спасибо «Фотошопу», при помощи которого шею Фрэнки удалось укоротить настолько, что его подборок лишь самую малость возвышался над грудной клеткой. Взглянув на маленькую голову Гарри, сплющенное лицо Тамары и приплюснутого Фрэнки, Бри сообразила, что только она одна осталась нормальной, а потому и одобрила постер без всяких пререканий.
Но даже при этом я чувствовала, что интерес Черил и Кенни ко мне угас: теперь, когда мое первое задание близилось к завершению, они, похоже, просто не знали, что делать со мной дальше. При нашем последнем разговоре Черил просила напомнить ей добавить меня в список рассылок о времени предстоящих совещаний. Я пару раз заикнулась об этом – и все без толку.
Я оставила Мэтту еще одно сообщение насчет контракта, так как Эллен отказалась от дальнейшей борьбы. Все, что я хотела, – переговорить с Мэттом до подписания и поделиться сомнениями. Джеральдина звонила мне уже по три раза на дню и сдержала свою угрозу: я не получила чека. В связях с общественностью я всегда пребывала в осаде, а здесь я чувствовала себя невидимкой. Если бы я заперла свою новую дверь, заметили бы Черил и Кенни мое отсутствие?
ПОСЛЕДНИЙ КИНОСЕАНС
Отдел маркетинга относится к отделу связей с общественностью так же, как психиатрия относится к психологии. Я улыбнулась, довольная, что смогла придумать такую хорошую аналогию. Я изучала баллы, набранные «Полисвиллем» на последнем просмотре. Несколько исправлений, внесенных умелой редакторской рукой, повысили процент сказавших «Я посоветую другу посмотреть этот фильм» с семидесяти двух, достигнутых неделю назад после показа, где присутствовала я, до восьмидесяти. Я знала, что Фил будет доволен, – особенно после того, как увидела в мусорной корзине записку, из которой явствовало, что все эти изменения придуманы им самим. Документ, который я сейчас держала в руках, был оставлен кем-то на копировальном аппарате: мои новые коллеги по-прежнему не делились со мной информацией, и мне приходилось полагаться на свои методы сбора сведений о происходящем в отделе.
Вспоминая ухищрения, к которым мы прибегали в связях с общественностью, пытаясь вычислить количество звездочек, которое обозреватель приписал бы фильму, случись его газете судить и оценивать или обсуждать, улучшит или ухудшит кассовые сборы предоставление «внутреннего доступа» к премьере, я понимала, что маркетинг – наука трудная. Это было так же ясно, как разница между теми моими знакомыми по колледжу, что занялись социологией, и теми, кто выбрал прикладную математику. Можно часами гадать и теоретизировать, а можно подтвердить лишь один, единственно правильный, ответ. Мысль об этом мне нравилась, хотя казалось, что мое собственное образование, больше связанное с социологией политики, не имело никакого отношения к состоявшемуся продвижению по карьерной лестнице «Глориос». Но вдруг случится маловероятное и Филу или Тони придется искать какую-нибудь поправку к конституции, – они всегда смогут рассчитывать на меня.
Приятно было видеть, что «Полисвилль» набирает очки – о нем уже столько раз писали в газетах и журналах, что оплошать было никак нельзя. «Услада губ» интересовала «Глориос» куда меньше. Макет был готов, и мне оставалось лишь выяснить дату выхода фильма, а также названия кинотеатров, где и когда он пойдет, чтобы подготовить официальное письмо для Ребы Коронис.
Это была стандартная процедура перед выходом картины на экран. Если взять, к примеру, «86», то и режиссеры, и актеры, и все их представители уже давно получили постеры, и эти постеры разослали по многим и многим кинотеатрам, где пройдут премьерные показы фильма, – они исчислялись тысячами. «Усладу губ» покажут всего в двух кинотеатрах, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, но все-таки я должна была точно знать, в каких именно. Я не была знакома с Ребой, но тем не менее пребывала в уверенности, что ей захочется сообщить друзьям и близким, где и когда те смогут посмотреть фильм, снятый ею семь лет назад. Однако Кенни неизменно отмахивался, когда я пыталась навести справки.
– Да что ты так зациклилась на этом дурацком фильме? – восклицал он нетерпеливо. – Он выйдет и сгинет через неделю – какая разница, где он провалится?
Я дважды написала Мэтту, но ответа не получила. Где же он был? Я хотела поговорить с ним насчет контракта.
Когда все постеры и подписи к видеоблокбастерам Тони были готовы и одобрены, я спросила у Черил и Кенни, нет ли у них для меня нового поручения, но они ответили, что «слишком заняты», чтобы давать мне задания, так что последние несколько дней я только и делала, что смотрела налаженное недавно кабельное телевидение. Переключая каналы, я увидела вновь постройневшую Опру. Я набрала номер Дагни.
– Только что увидела по телевизору Опру и вспомнила о тебе. Она звонила?
– Очень забавно. Нет, не звонила. Хотя я говорила с Аллегрой.
– И?
– Она позвонила вчера, чтобы объяснить, как дозвониться до нее в отеле в Германии, но тут по улице проехало несколько пожарных машин с ревущими сиренами, которые слышались не только через окно, но и в трубке.
– Это просто смешно.
– Знаю. Мне нечего было сказать, и я спросила: что, Шварцвальд загорелся? Она повесила трубку.
– Это уже ненормально.
– Ненормально и даже хуже, – согласилась Даг. – Знаешь, Карен, мне тебя ужасно не хватает, и не только потому, что Джеральдина пока не нашла нового ассистента, так что приходится все делать самой. Мы с тобой по-настоящему сработались.
– Знаю. Мне тоже не хватает и тебя, и Роберта с Кларком, хотя некоторых я бы рада никогда больше не видеть.
– Тебе нравится новое место?
– Хороший вопрос. Думаю, мне бы нравилось, но Мэтта нигде нет – он в Лос-Анджелесе с того момента, как я сюда перешла, а Черил и Кенни только и твердят всем и каждому, до чего они заняты и что им не до меня. Вот я и смотрю на Опру.
– Ну, отдохни немного. По крайней мере ты можешь спокойно уходить со своего рабочего места, – напомнила она.
Я положила трубку и снова проверила почту в надежде увидеть хоть одно новое сообщение. Безостановочный звон, донимавший меня в связях с общественностью, исчез – я даже попросила Системного Алехандро проверить, все ли в порядке с моим ящиком. Он пришел, посмотрел и заверил меня, что все исправно. Был конец января, и Абби закончила свой исследовательский проект на прошлой неделе, в два часа ночи – в тот же день, когда начался ее новый семестр. Бесполезно было рассказывать ей, до чего мне скучно. Я надела пальто и шляпу, собираясь прогуляться по Трайбеке. Я почти жалела о том, что больше не прикидываюсь курильщицей: необходимость в притворстве отпала, потому что я больше никому не была нужна.
Намереваясь навестить Белинду, выпить с ней горячего шоколада и поболтать, я вошла в лифт и там наткнулась на расстроенную Далилу.
– Есть у тебя минутка? – спросила она.
Мы вместе вышли из здания и дошли до ближайших скамеек. Далила посмотрела на меня.
– Я уже предупреждала тебя, но все равно – пожалуйста, будь осторожнее, – сказала она и расплакалась.
– Далила, что стряслось?
– Помнишь, как я налетела на вас с Кенни и Черил у офиса Фила и он спросил у меня, как идут дела с продвижением «Суперзамка»?
– Ну да. Что случилось?
– Ты же знаешь, что я пустила все единым пакетом – крупнейшая привязка за всю нашу историю.
Я закусила губу, вспоминая кровавую бойню, на которую был употреблен в фильме «Суперзамок».
– Вчера я показала «Полисвилль» их главному администратору – я и сама увидела его впервые, и мне хотелось крикнуть киномеханику, чтобы тот остановил фильм. Вместо рекламы мы получили судебный иск. Если мы не вырежем фрагмент, они обвинят «Глориос» в искажении действительности.
В рассказе чего-то не хватало.
– Далила, где ты вообще нашла эту фирму?
– Я прочитала сценарий несколько месяцев назад, когда он только запускался в производство. В моей версии воры хотят угнать машину, но у них ничего не получается из-за суперзамка на рулевом колесе, а потом их ловит герой Марвина. Классическое использование их продукции.
– Значит, когда мы встретились у офиса Фила, Кенни уже наверняка знал, что это плохая идея, – сообразила я, и Далила согласно кивнула. – И решил промолчать. Ну и сволочь.
– Фил просил меня искать производителей, которые хотят, чтобы их продукция появлялась в фильме. Мужской состав, копы, автомобили – я думала, что это идеальный вариант.
– На бумаге, – сказала я. – Но ты же ни в чем не виновата.
– Мы даже собирались выйти с этим на «Уол Март», – отозвалась она тоскливо. – Фил орал на меня пятнадцать минут и заявил, что подумывает меня уволить.
Это было что-то новое. Разве Далила не была «проверена Тони»? Разве ее место не было гарантировано ей пожизненно?
– Я знаю – все думают, что меня нельзя уволить, раз я была подружкой Тони.
– Да, такие слухи ходят, – сказала я виновато. Ей и так слишком многие лгали в последнее время, и мне не хотелось поддерживать тенденцию.
– Это неправда. Какое-то время мы были вместе – год или около того, но я уже работала здесь. И поверь, мне пришлось заслужить право остаться.
– Даже не знаю, что тебе сказать. Это просто ужасно. А я-то думала, что мне наконец повезло с коллективом.
– Это как посмотреть. Стервы из связей с общественностью орут и хамят тебе в лицо. А Кенни и Черил с улыбкой воткнут тебе нож в спину.
– Я буду осторожна, – пообещала я, поднимаясь. – И дай мне знать, чем кончится дело. Нелепо погибать из-за такой глупости.
В офисе меня ждало письмо от Джеральдины, которая в девятнадцатый раз интересовалась контрактом. Он был готов к подписанию, но сначала я хотела поговорить с Мэттом. Когда он пригласил меня в свой отдел, я и понятия не имела о том, что мне придется подписывать такие важные документы. Беседа с ним успокоит меня, не говоря уже о том, что подписание контракта позволит мне забрать чеки, накопившиеся за три недели.
Мой взгляд упал на постеры к «Усладе губ». Связи с общественностью не занимались премьерой этого фильма, а потому в моем прежнем отделе никто не мог поделиться со мной хоть какой-то информацией. Я не понимала, почему Кенни не мог взять и сказать мне все, чего я добивалась. Я бы уже давно послала Ребе это чертово письмо, но после разговора с Далилой мне не хотелось давить на него. И где, черт побери, был Мэтт и почему он мне не позвонил и не ответил письмом?
Расстроенная, я позвонила Эллиоту. Шестая страница сделалась для меня самым надежным источником сведений о «Глориос», и у меня не было выхода.
– Карен, приятный сюрприз. Сколько лет, сколько зим.
Я со смехом ответила:
– С тех пор как я перешла в отдел маркетинга и из меня ничего не вытянуть, ты, похоже, потерял ко мне всякий интерес.
– Вовсе нет. Во что ты обута?
– В кроссовки, Эллиот. Уточняю: «Адидас Род Лэверс». И в потные носки.
– Умеешь завести парня.
– Если серьезно, то я не про ноги хотела поговорить. Я подумала, что ты можешь знать кое-что важное для меня.
– Излагай.
– Что тебе известно о Мэтте Винсенте? Он вроде как мой новый босс, но он засел в Лос-Анджелесе, стоило мне приступить к работе, и мне не добиться от него ни звонка, ни письма.
– А он не может быть в Лос-Анджелесе так же, как Аллегра – в Европе?
– Ты и об этом знаешь?
– Да все знают. Мы даже не утруждаемся писать об этом.
– Нет, я думаю, что Мэтт и вправду в Лос-Анджелесе. Просто у меня из-за этого большие проблемы.
– Ладно, Карен. Дело вот в чем. Я следил за развитием событий несколько дней, но у меня еще мало достоверной информации. Так что я тебе ничего не говорил.
– Даю слово.
– Мэтт Винсент сидит в Лос-Анджелесе, потому что пытается заставить Фила и Тони пересмотреть его контракт. Он хочет уйти из маркетинга в производство и заявляет, что будет торчать на Западном побережье до тех пор, пока его не переведут и не найдут ему замену в маркетинге. По сути, он держит себя в заложниках – такое возможно только в вашей полоумной компании.
– Тогда понятно, почему он так загадочно исчез. Просто не верится.
– А что мне будет за секретную информацию?
– Моя сердечная благодарность.
– Было бы гораздо лучше побыть наедине с твоим левым мизинчиком.
