Текст книги "Вверх по лестнице в Голливуд"

Автор книги: Рейчел Пайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– В последнее время она ведет себя немного странно.

Я поздравила Белинду с Новым годом и попрощалась. Мне нужно было поскорее вернуться в офис и рассказать все Кларку и Роберту.

– Это официально. Здесь ее, может быть, и нет, но она неподалеку.

Мы сидели в офисе Кларка, так как в офис Роберта уже не помещались втроем.

– Уже второй раз за сегодня, – сказал Кларк. – Не знаю почему, но мне кажется, нам надо за ней последить. – Он вышел на минуту и вернулся с обрывком проекционного экрана и парой стирающихся маркеров. – На прошлой неделе на собрании по поводу «Молочника» Тони сказал, что больше не может слушать «поэтическую дребедень», и разорвал экран пополам.

Красным маркером Кларк написал:

Места, где побывала Аллегра:

1. Кофейня на Гринвич-стрит (где продают пончики).

2. Журнальная лавка Белинды.

Роберт взял клейкую ленту и прикрепил экран на наружную стенку офиса Кларка. Дагни прошлась мимо него.

– Во дает! Она и в лавке была?

– Белинда видела ее сегодня днем. Хотя она не купила ничего по туризму.

– Выходит, я была права.

На следующее утро добавились новые записи:

3. Химчистка на Хадсон-стрит.

4. Суши-бар «Нобу».

Мы не знали, кто это написал, но из этого следовало не только то, что Аллегра была в городе, но и то, что она не пыталась этого скрыть. Что это – материал для шестой страницы или хороший повод позвонить Эллиоту? Мне было интересно узнать, чем он занят в канун Нового года, хотя, по правде, и не хотелось этого знать, потому что это никак меня не касалось. Он мне нравился, но я не могла понять, каков был его интерес – личный или профессиональный. Да, он дал мне намного больше информации, чем я ему, – похоже, что все, о чем я ему рассказывала, он уже знал. Но чем дольше я работала в «Глориос», тем больше повышалась моя ценность как источника. Возможно, что Эллиот просто приберегал меня на потом, в надежде, что я стану лучше разбираться во внутренних перипетиях «Глориос» и мне будет легче поделиться этими сведениями с ним. Но то, как он без предупреждения то появлялся, то исчезал из моей жизни, всегда выбивало у меня почву из-под ног. А каждый разговор с ним все больше и больше будоражил.

Я хотела повидаться с Абби и была полна решимости вырваться из офиса. На сей раз мне это удалось, и я успела на последний поезд до Балтимора. Мы отправились на новогодний бал, где было полным-полно очаровательных студентов-медиков. Выпив больше, чем советует медицина, в среду мы мучились похмельем, лежа в постелях и не имея сил подняться и проторить путь через залежи видеокассет, которые я стащила из офиса. В четверг утром я села на первый поезд и отправилась назад. Визит оказался коротким, но приятным, и я решила, что в этом году непременно увижусь с Абби еще раз – не важно, по какому поводу.

В тот же четверг утром позвонила Аллегра. Трубку подняла Дагни и жестом предложила мне слушать.

– Все в порядке? Меня кто-нибудь искал?

– Все отлично, Аллегра. Мир и спокойствие, – сказала Дагни. – Где вы, кстати?

– В Европе. – Мы с Дагни переглянулись. – Скажи Вивьен, что я перезвоню ей позже, – распорядилась Аллегра и повесила трубку.

Позднее, в тот же день, нам с Дагни, Робертом и Кларком пришло электронное письмо от Марлен. Она послала копии Вивьен, Джеральдине, Филу, Тони, Аллегре и вообще всем, кто уже давно к ней не прислушивался. В письме говорилось о наших «действиях», «крайне неуважительных по отношению к лицу, которое, позвольте вам четверым напомнить, является вашим начальством».

Через пятнадцать минут явилась Сабрина из офиса Фила.

– Мне просто нужно взглянуть на это, – сказала она. – И я могу кое-что добавить.

Я вручила ей зеленый маркер и проводила к офису Кларка, где она написала:

5. «Страна Ногтей».

– Ты видела ее в «Стране Ногтей»? – спросила я.

– Здесь, поблизости. Сегодня была моя очередь идти за ленчем, так что я решила завернуть туда и сделать педикюр. Она сидела в кресле, справа от меня, читала «Архитектурный дайджест».

– Ты уверена, что это была она? – осведомилась Дагни. – Она позвонила утром и сказала, что находится в Европе.

– Точно она. Я поздоровалась, она не ответила, и я назвала ее по имени. Она повернулась и посмотрела так, будто мы не знакомы. А потом вернулась к журналу. Сверхъестественно. – Сабрина помотала головой.

– Если у нее снесло чердак, то мне ее искренне жаль, – сказала Дагни.

– Снесло чердак? – переспросил Роберт. – Ты что, поступила в отряды рэпперов Ибицы?

– Нет, но я хотя бы знаю, что Ибица не рифмуется с пиццой, – огрызнулась Дагни.

– Прости, пожалуйста. Испанский не входит в те пять языков, на которых я говорю, – сказал Роберт.

– Ты говоришь на пяти языках? – не поверила Дагни.

– Da, ja, oui, ja и hi. Плюс английский, – ответил тот.

– Ты два раза сказал «ja».

– Да, но в первый раз – по-немецки, а во второй – по-голландски.

Роберт, однажды поведавший, что умеет сказать «да» на тридцати семи языках, подмигнул мне, а я старалась не рассмеяться.

Вернувшись к монитору, я обнаружила письмо от Мэтта. Он просил зайти к нему завтра в полдень. У меня появилось предчувствие, что должно произойти что-то хорошее.

На следующий день, едва я приблизилась к офису Мэтта, он втянул меня внутрь и притворил дверь.

– Карен, мы искренне потрясены твоей работой над сайтом. Ты хорошо пишешь и быстро работаешь.

Я поблагодарила за комплимент, и он продолжил:

– Долгое время здесь были только мы с Черил и Кенни. Но дел прибавляется, и я хочу создать еще один уровень, своего рода должность младшего маркетолога, чтобы разобраться с повисшими делами. Нам нужно разгрузиться, и я хочу увеличить число способных сотрудников.

Затаив дыхание, я поддакнула:

– Звучит здорово.

– Вот мы и переговорили между собой и решили предложить тебе место помощника по маркетингу. По-моему, ты быстро всему научишься и станешь серьезным подспорьем для нашего коллектива.

– Я с удовольствием перейду к вам. Это просто чудесно, – ответила я. – Я только не знаю, как мне выбраться из связей с общественностью – особенно сейчас, когда я не могу попросить разрешения у Аллегры.

– Об этом я позабочусь. Я сказал Филу, что отдел нужно увеличивать и что мне нужно подыскать кого-то внутри компании. Он велел мне искать, а он все уладит.

Я перевела дыхание.

– И каковы мои действия?

– Это займет около недели. Должность контрактная, и юридическому отделу придется все расписать так, чтобы я мог официально предложить тебе эту работу. Предусмотрена прибавка к зарплате – небольшая, а Джеральдина должна подготовить тылы: например, подобрать тебе офис.

Я молчала – только сияла и старалась не выглядеть обалдевшей.

– Кстати, – сказал Мэтт, – что там с Аллегрой? Я думал, она уехала, путешествует по Европе. Но готов поклясться, что видел ее сегодня утром. Я выгуливал собаку у Бэттери-парка, а она прошла мимо и ничего не сказала.

– Наверное, это и в самом деле была она, – ответила я и рассказала об экране, стремительно пополнявшемся записями.

– Ну, тогда запишите и это, – сказал он, качая головой. – Не представляю, что с ней такое.

– Мы тоже, но я запишу.

– Счастлив посодействовать. И еще одно. Пока все не уладится абсолютно, на сто процентов, – никому ни слова. Если люди прознают, что мы набираем сотрудников, на меня навалится толпа. Главным образом, я полагаю, из твоего отдела.

Я поблагодарила его и встала. Когда я вышла, мне было трудно оставаться невозмутимой и хотелось плясать, но кто знает, вдруг вездесущая Аллегра увидит.

Когда я вернулась в офис, там стоял шум и гам, а Дагни была в панике.

– Ты не поверишь, что здесь творится, – сообщила она, держа в руке экземпляр «хитов» и увлекая меня в офис Аллегры. Она щелкнула ногтем по колонке Синди Адамс. Я прочла пару абзацев, пока не увидела то, что ее расстроило:

Прослышала я, что мои любимые близнецы устроили себе вместо праздников сватовство. Похоже, что Фил и Тони Уоксманы строят из себя купидонов, стремясь помочь одной из своих главных администраторш найти своего любимого и единственного. Если, ребята, вам позвонят, ловите их на слове и забирайте товар. Она классная чувиха – лошадка просто подзадержалась на старте.

– Ты рассказала Вивьен? – Меня ужасала перспектива повторного явления Ивонны.

– Нет, потому что это не попало в газету. – Она показала мне подлинную вырезку, где, на том же месте, был материал, предсказывавший «распад» чете политиков, давно отошедших от дел. В чем дело?

Прищурившись, я внимательно вгляделась в страницу и смогла разобрать легкую дымку, окутывавшую заметку.

– Четко сработано – вырезали и вставили, – сказала я, указывая Дагни на тонкую линию. – Кто-то подстроил диверсию с «хитами».

– Но это разошлось по всей компании. Ивонна совсем слетела с катушек. Она уже час разговаривает с Марлен по телефону, пытаясь выяснить, кто это сделал. Первое подозрение, естественно, пало на меня, но мне, похоже, удалось отвертеться.

– Им легче было бы выяснить, у кого не было мотива, – заметила я, вспоминая плачущую Тришу. – Мне только жаль, что это понарошку, не в газете. – Такой изощренной мести я еще не встречала, и мне до смерти хотелось узнать, чьих рук это дело.

– А ты почему такая счастливая? – спросила Дагни.

– Да вот, кое-кто поделился новыми наблюдениями для экрана. Прислал по электронной почте. Давно так не веселилась.

– Смейся дальше, – сказала она. Я проигнорировала ее и отправилась в офис Кларка. За время моего отсутствия список вырос. Теперь там было написано:

6. У банкомата (на углу Н. Мур).

7. В магазине здорового питания.

Ниже я добавила:

8. Возле Бэттери-парка.

Шел второй день нового года. Я уходила из связей с общественностью в отдел маркетинга. Аллегра уехала – не важно, далеко или не очень, – мне было достаточно уже того, что ее не было в офисе. Была пятница, и никакие банкеты на этот уик-энд не планировались. Дела шли настолько блестяще, что я решила немного поиграть с судьбой.

– Привет, Эллиот, – поздоровалась я, когда он поднял трубку. – Это Карен. С Новым годом тебя.

Казалось, он был рад меня слышать.

– Чем занимаешься? Я собирался тебе звонить.

– Ничем особенным. Во всяком случае, ничем таким, о чем я могла бы рассказать тебе из офиса. – Я старалась говорить загадками.

– А за рюмочкой расскажешь?

– Может быть.

– За рюмочкой сегодня вечером?

– Не исключено.

Мы условились встретиться в баре в Сохо, в который очень любили заходить Эрик и литовская модель, когда были в городе. Я не видела Эллиота уже несколько месяцев, но при каждой беседе он ронял довольно нескромные замечания насчет моих ног и того, что он собирается с ними сделать. Мое предвкушение усугублялось тем фактом, что Гейб, когда только начали встречаться, однажды на спор начал сосать мне пальцы ног. Я была на седьмом небе от блаженства, но ему это крайне не понравилось, и, как я ни просила, он ни разу не согласился повторить. Однако мои ноги вкупе со всем прочим давали мне право на некоторое мужское внимание, которого я уже давно была лишена. И кроме того, я переходила к маркетологам, а здесь уже никто не будет возражать против моих встреч с Эллиотом. Я наконец-то смогу проверить свои догадки насчет него.

Я обдумывала, что бы такое надеть и стоит ли выставлять пальцы ног на всеобщее обозрение – времени на педикюр уже не оставалось. Поискав сандалии, оставленные в офисе после летнего мероприятия, я выкинула свидание из головы, едва услышала свое имя троекратно повторенным, после чего прозвучало тройное «Дагни».

– В понедельник мы начинаем обзванивать членов Академии на предмет «Молочника», – объявила Вивьен. – Я хочу, чтобы в этом году все было организовано лучше, чем в предыдущем. Имена киноакадемиков распределят между всеми служащими отдела, и каждый будет отвечать за свои звонки и запись ответов. Также необходимо будет проверять, получили ли они копии фильма, и записывать всех, кого не будет дома и кому нужно перезвонить.

Просто невероятно, до чего быстро я позабыла обо всем, что касалось связей с общественностью. Вивьен продолжала:

– В компьютере каждого сотрудника будет таблица с именами, номерами телефонов и местом для дополнительной информации. Вы обе нужны мне завтра на весь день и, может быть, на воскресенье. В зависимости от того, насколько мы продвинемся.

В Академии состоит почти шесть тысяч членов. В прошлом году мы просто сделали копию общего списка, выстроенного в алфавитном порядке пофамильно, и каждому из нас поручили по две буквы. Система работала, но Вивьен, конечно же, хотелось отметиться, пока нет Аллегры. В голове не укладывалось, что нам предстоит заниматься этим весь уик-энд. У меня вдруг вырвалось:

– Не могу.

В ту же секунду, едва эти слова вылетели изо рта, я поняла, что поступила абсолютно правильно.

– Не можешь?

– Нет.

– Пока нет Аллегры, ты подчиняешься мне. И мне нужно, чтобы ты занялась этими списками.

– Если это так важно, можно было сказать мне заранее, а не в пятницу, в конце рабочего дня, – парировала я, преисполняясь бунтарства.

– Это будет отмечено.

– Пусть будет отмечено.

– Я приду, Вивьен, в семь нормально? – запела Дагни, хотевшая побыть наедине со своим новым гуру.

– В половине седьмого. Раз нас только двое, придется начать пораньше, – ответила та, не сводя с меня взгляда.

Позднее, уютно устроившись с Эллиотом на кожаном диванчике и допивая третий коктейль, я рассказала ему о предстоящем переходе в отдел маркетинга. Алкоголь и головокружительное ощущение открывающихся перспектив развязали мне язык, и я вдруг выложила ему все – о «Вороне-2» и победителях викторины, похищенных в Лос-Анджелесе, о путешествии Аллегры, о двух верхних позициях в топ-листах, которые мне пришлось искать для «Молочника», о новом и улучшенном методе вызванивания членов Академии, который будет практиковаться ближайшие несколько недель. Но лучше всего, по моему признанию, была поучительная шутка, которую нынче утром сыграли с Ивонной и которую я расписала во всех подробностях.

– Кто-то сегодня разболтался, – заметил Эллиот, кладя руку мне на лодыжку и начиная ее массировать. – Не думаю, что тебе и вправду хочется рассказывать мне все эти вещи. Они весьма соблазнительны, ты же понимаешь, – добавил он, снимая с меня правую сандалию. Эллиот был из тех, кто начинает с икры и спускается ниже. Окрыленный успехом, он взялся за левую ногу, и я вмиг оказалась босой, что породило новые и новые тревоги. Не вспотели ли у меня ноги? Не пахнет ли от них? Не слишком ли растопырены пальцы? Эллиот закрыл глаза и массировал мою левую стопу в подъеме. Я откинулась на диванчике и отважно положила обе ноги ему на колени. Он осторожно сглотнул, прежде чем склонить голову и поцеловать мои пальцы, от мизинца до большого, сначала на правой ноге, потом – на левой. Затем он стал посасывать второй правый палец, аккуратно облизывая его, – от этого я чуть не взвилась под потолок. Было ли это «ласками»? Вряд ли – казалось, что он боготворит мои ноги, но этого слова я еще ни разу не встречала в колонке сплетен. Мне было очень хорошо – лучше, чем я могла представить, а он удостоил того же внимания и девять остальных признательных пальчиков. Но больше всего мне хотелось, чтобы он меня поцеловал.

Внезапно он поднял глаза и произнес:

– Карен, пойдем отсюда.

Я обулась и вышла за ним на улицу. Мы немного прошлись, он молчал, и я спешила за ним едва ли не вприпрыжку. Мои ноги, еще недавно пылавшие, совсем закоченели. И тут Эллиот взял меня за руку, втянул в подъезд и принялся целовать – яростно, словно куда-то спешил. Я приоткрыла глаз и увидела, что даже при поцелуе уголки его рта изгибались как будто в улыбке, как если бы он был несказанно счастлив целовать меня. Затем он мягко приподнял мне подбородок одной рукой, тогда как другую положил на спину. Я закрыла глаз и стала отвечать на поцелуи, то и дело поглядывая исподтишка. И всякий раз я видела, что Эллиот улыбается.

Когда он остановился, мы вышли, прошли несколько кварталов, и он, не говоря ни слова, поймал такси и распахнул передо мной дверцу.

– Не волнуйся, Карен. Все твои тайны умрут со мной. – Он снова поцеловал меня, в щеку, и прошептал на ухо: «Спасибо», – после чего захлопнул дверь и быстро ушел. Я назвала шоферу свой адрес и всю дорогу была в странном состоянии, способная лишь чувствовать, но никак не думать. В эту ночь я спала крепче, чем когда-либо за последние несколько месяцев.

Неделя пролетела с невероятной скоростью. Я работала с удовольствием, несмотря па косые взгляды Дагни и Вивьен, которые пугающе сдружились за выходные, да еще того обстоятельства, что мой список членов Академии оказался вдвое длиннее прочих. Экран на офисе Кларка пестрел красочными надписями, и кто-то предприимчивый отыскал вторую половину и повесил ее рядом. Вскоре и она оказалась исписанной. Аллегра преобразилась в героя из «Зелига», появляясь повсюду, сливаясь с людьми и ни с кем не общаясь. Я и сама пару раз ее видела: один раз – в магазине, где покупала сигареты, а второй – на платформе станции Франклин-стрит. Оба раза она ничем не выдала того, что знает меня.

В четверг позвонил Мэтт и пригласил к себе в офис на разговор с ним, Черил и Кенни, вице-президентами по маркетингу. Он сообщил, что наши дела остаются в секрете, но достигнут прогресс. Я уже хотела сказать Дагни, что выйду на перекур, но решила вместо этого сообщить, что иду прогуляться.

– Прогуляться? – переспросила она с откровенной неприязнью.

– Прогуляться.

– Ты бросаешь курить?

– Ага, я на пластыре, – ответила я, зная, что она не сможет проверить.

– А сигареты у тебя остались? Ну, я хочу сказать, что теперь ты бросила, и…

– Конечно, Даг, забирай всю пачку. – Я вынула сигареты из сумочки и бросила на стол.

В офисе Мэтта за длинным столом сидели Черил и Кенни. Мэтта не было. Я знала обоих, но шапочно. За исключением Мэтта, которому часто приходилось общаться с Аллегрой, отдел маркетинга старался держаться подальше от связей с общественностью.

Миниатюрная суетливая Черил Портер недобирала до пяти футов добрых несколько дюймов. У нее были самые маленькие руки, какие мне только приходилось видеть. Она походила на колибри, когда размахивала тонкими ручками, желая что-то доказать. Кроме того, у Черил был тик, и она время от времени начинала быстро моргать, а еще привычка ерошить волосы, и в настоящий момент они почти стояли дыбом.

Кенни Делано вел себя чуть спокойнее – высокий, бритый наголо парень с острым носом и густыми бровями, которые делали его похожим на коротышку мистера Клина. Он имел обыкновение постоянно отбивать ритм, и, когда я вошла, он притоптывал левой ногой и постукивал по блокноту авторучкой – в разном темпе.

Войдя, я протянула руку:

– Карен Джейкобс, рада вас видеть. – Я не была уверена, что они помнили мое полное имя.

– Да, очень приятно, – сказала Черил. Пожимая ей руку, я опасалась ее повредить. Она явно никогда не обменивалась рукопожатием с Джеральдиной.

– Рад, что ты переходишь к нам, – помахал мне Кенни. Я села напротив них.

– Мэтт будет через пару минут, – сказала Черил. – Его вызвал Фил и наорал из-за телевизионных накладок с «Молочником».

– Ты ведь привыкла, когда орут? – осведомился Кенни. – Я имею в виду, что ты же из связей с общественностью.

– Мне это не нравится, но я способна выдержать.

– Кенни, не пугай ее, – попросила Черил, моргая. – Я бы не сказала, что здесь у нас орут. А если и орут, то это крики более высокого порядка, чем те, к которым вы там привыкли. Здесь орут интеллектуально – читают неистовые лекции, если угодно.

– В этом отделе… – Кенни помедлил, – все более концептуально, что ли. Мы не сидим и не обсуждаем, кто что носит, или кого не приглашать, или что твой помощник – отпетая сволочь. У нас гораздо более деловая обстановка.

– Правильно, деловая обстановка, – вошел Мэтт. – А в деловой обстановке мы предлагаем сотрудникам заключить контракты. А это, – он протянул мне папку, – твой контракт, Карен. Добро пожаловать в отдел маркетинга.

– Ты нам очень и очень нужна. – Черил снова начала моргать.

– Мы вытащили тебя из ада, так что теперь тебе придется платить за услугу, – изрек Кенни, и они с Мэттом расхохотались. Черил взъерошила волосы.

– И все улажено? Аллегра знает? – спросила я.

– Аллегра знает, – ответил Мэтт.

– Ты с ней говорил?

– Нет, но я стоял за ней в очереди в аптеке и сказал: «Карен Джейкобс переходит в мой отдел». Она не обернулась, но наверняка услышала. Джеральдина нашла тебе офис, и ты приступаешь с понедельника.

На улице я исполнила несколько па, как заключенный, который вышел за ворота тюрьмы. Я очень надеялась, что Аллегра где-то неподалеку и все видит.