Текст книги "Трон тысячной лжи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Моё сердце заколотилось в груди, не зная, верить ей или нет. Я хотела, чтобы её объяснение было правдой. О, я отчаянно хотела, чтобы её слова прозвучали искренне. Но…

– Почему с тех пор это изменилось?

В её глазах вспыхнула боль, глубокая печаль.

– Ну, я полагаю, после того, как было доказано, что ты та, за кого себя выдаешь… Я хотела защитить себя. Я прожила одинокую жизнь, Тессана. Мои родители, моя сестра и даже частички моего брата – все они умерли. Все покинули меня. Дело не в том, что я хотела плохо с тобой обращаться. Я боялась снова открыться после того, как наконец научилась жить самостоятельно.

Во мне поднялось инстинктивное желание обнять её, обнять эту бедную, одинокую женщину. Я знала, каково это – потерять своих родителей, братьев и сестер. Я знала, каково это – бояться снова доверять, снова надеяться. Разве я не боролась с тем же внутренним зверем, что и Катринка, отчаянно желая снова полюбить её и в то же время страшась этого?

Но я сдержалась. Я всё еще не понимала необходимости сохранения тайны. Лжи.

– Почему мне никто не сказал? Или моей сестре? Почему ваши родственные узы держались в секрете? – я могла бы смириться с этой магией, с этим родом ведьм. Но как мне было примириться с этим молчанием?

– В королевских семьях существует негласное правило, что две сестры не могут быть королевами одновременно. Короли, конечно, происходят из земель, которыми они правят. Таким образом, в каждой королевской семье одновременно проживает по одному королю. Но королевы часто выходят замуж за выходцев из других стран. У Элизии уже есть Место Силы. Никто из Девяти не хочет отдавать столько власти какой-либо семье. Они бы с радостью приняли мою сестру в качестве невесты Элизии. Но если бы о нашем родстве стало известно, мне в лучшем случае был бы уготован второй сын. Скорее всего, герцог или отдаленный аристократ. Другие королевства с трудом выносят пребывание под каблуком Элизии. Совет никогда бы не позволил семье Финник посадить членов королевской семьи на несколько тронов. Это была слишком большая угроза. Они бы восприняли это как своего рода государственный переворот. Финники правят Элизией и Блэкторном. С таким же успехом мы могли бы передать Арамор Тирну, а остальное сжечь дотла. Многие из них настолько недовольны властью, которой обладают Аллисанды, что никогда не позволят другой семье стать такой могущественной. Завистливые свиньи, весь этот чертов совет.

Я вспомнила своё детство, то, как мой отец возил нас по державе в надежде найти хорошие семьи. Но я также помнила напряжение. И теперь я поняла, почему мой отец сначала предназначил меня для Каспиана, второго сына. Запасной наследник. Помолвка с Тейлоном много лет назад, наследным принцем Сораваля, должно быть, вызвала переполох. Это означало бы появление короля Аллисанд на троне Элизии. И королевы Аллисанд на троне Сораваля. Я не могла вспомнить, с кем были помолвлены мои братья. Но я знала, что ходили разговоры о том, что Катринка выйдет замуж за сына богатого торговца из Сарасонета.

– Но более того, – продолжала она, – ходили слухи, в частности, о моей семье. Что мы были язычниками. Что мы были ведьмами. Раньше нас звали Фенвик. До Столетней войны. Мы правили Блэкторном тысячелетиями, вплоть до Мраморной стены. Когда Корона выиграла языческую войну, они обвинили моих предков в колдовстве, которое украло магию у Короны Девяти. И за то, что прокляли здешнюю землю. Кровь дракона, начнем с того, что они обвинили мою семью в разжигании войны. И нарушающей мир на этой земле. Мир, который с самого начала был фарсом. Единственные люди, которые знают мир в этом царстве, – это богатые, элита. Ты видела, каково в деревнях, как страдают люди, как они голодают. Тогда всё было точно так же. Если Фенвики и стояли за войной, то только потому, что война была необходима для перемен, – она стала еще более страстной, когда рассказывала историю войны. Её фарфоровые щеки порозовели, а глаза засверкали от усердия. Она судорожно вздохнула и, казалось, пришла в себя. Её руки прошлись по передней части юбок, разглаживая их, и она расправила плечи, прежде чем продолжить более спокойным тоном.

– В наказание за войну и проклятие совет отнял трон у моих предков и передал его Пресидиям. Знатная семья с огромным богатством и обещаниями верности Месту Силы. Моя семья стала изгоями, врагами народа этой страны. Мы пытались сделать мир лучше, а вместо этого нас за это ненавидели. Тем временем Корона становилась всё могущественнее, даже несмотря на то, что магия ослабевала по всему королевству. Даже в то время, когда на мой народ, не только на Фенвиков, но и на языческих ведьм всех мастей, из всех королевств, охотились и убивали. Или запирали. Лишали силы. Достоинства. Их… воли к жизни, – слезы сочувствия заблестели в её черных глазах. – Изгнанные король и королева сменили нашу фамилию с Фенвик на Финник, чтобы избежать дальнейшего позора. Наши земли были захвачены. Наше богатство украдено. И нас обвинили в проклятии. Они были вынуждены скрываться. Они отправились на болота, в тайные уголки королевства, в места, находящиеся за пределами проклятия. И именно там они перестроились, восстановили свои силы. И их сила. Когда они вернулись в мир, незадолго до рождения твоей матери, они были могущественнее, чем когда-либо прежде. Возможно, у них и не было титулов или монет, но у них была магия. Магия в избытке. К тому времени, когда родилась Гвин, мы снова стали благородной семьей, но нам по-прежнему не доверяли. У нас была реальная власть, и у нас была некоторая социальная власть. Но жители Блэкторна купились на ложь, которую им продала Корона. По сей день они всё еще обвиняют нас в проклятиях. За то, что потеряли магию. Но потом было пророчество.

– Пророчество?

Болотная ведьма говорила многими загадками, но она также упомянула о пророчестве. Я надеялась, что Раванна прямо скажет об этом. Но я также перестала бояться спрашивать её о чем-либо. Она поделилась со мной большим, чем я когда-либо мечтала. Или могла бы. Теперь у меня был шанс получить как можно больше ответов.

– Когда рождается ведьма, собирается круг ведьм, чтобы наблюдать за её рождением. Это обычная практика, и так было всегда. Даже сейчас, по всему Блэкторну, те, кто практикует языческие искусства, всё еще практикуют этот ритуал. Сидя, они также накладывают чары, убеждаясь, что ребёнок и мать здоровы и в безопасности, убеждаясь, что все идет по плану, и иногда их останавливает рассказ, и они произносят слова во время родов. Когда родилась Гвин, на небе было две луны. Уже интересное предзнаменование, но она родилась с заклинанием на устах.

– Что это значит?

– Магия, Тессана. Она использовала магию, даже будучи ребёнком. Круг ведьм сказал, что они никогда не видели ничего подобного. Магия, такая же безобидная и слабая, как если бы она исходила от младенца, овладела ими всеми. А потом начались пророчества. Они сказали, что она будет несравненно красива. И так оно и было. Они сказали, что она будет обладать непревзойденной силой. И это сбылось. И они сказали, что она восстановит магию в державе, – она отвела взгляд, её глаза обшаривали кладбище с его горящими цветами. – Чего она не смогла сделать. Потому что они убили её.

– Кто? Кто её убил? – мой голос выдавал, насколько отчаянно я хотела узнать ответ.

Этот единственный вопрос преследовал меня до Хеприна и обратно почти десять лет. И всё же у меня по-прежнему не было ответа.

Её челюсть напряглась, возле уха задергался мускул.

– Ты бы хотела научиться ей пользоваться?

Я думала, что не смогу отвлечься от этого единственного вопроса, от этой единственной тайны, которая перевернула с ног на голову всю мою жизнь и направляла её. Но я была слишком застигнута врасплох, чтобы держать язык за зубами.

– Пользоваться чем?

Она снова повернулась ко мне, напряжение сменилось лучезарной улыбкой.

– Магией, Тессана. Хотела бы ты научиться колдовать?

Искушение магией было настолько сильным, что я почувствовала, как оно поглотило меня целиком. До сих пор я не знала, что хочу использовать магию, но как я могла отказаться от такого обещания? Моя мать, самая могущественная ведьма. Это казалось едва ли возможным.

Но всё же…

– Ты знаешь, кто убил мою семью, Раванна? Мою мать? Пожалуйста, скажи мне.

Её лицо вспыхнуло от невысказанных эмоций, а в глазах промелькнуло что-то жесткое и яростное.

– Я многое рассказала тебе, дитя. Я говорила о вещах, которые давным-давно похоронила. Моё сердце устало. И мой разум слишком переполнен беспокойством о твоём дяде, чтобы говорить о таких вещах. Короткий ответ заключается в том, что я тоже хотела бы знать. Длинный ответ можно было бы обсуждать, дискутировать и домысливать до тех пор, пока мы обе не состаримся и не поседеем.

Моё лицо вытянулось от её решительного ответа. Весь мой дух рухнул.

Она заметила это и потянулась, чтобы положить свою холодную руку поверх моей.

– Мы, конечно, поговорим об этом. Я отвечу на столько твоих вопросов, сколько смогу. И когда Тирн почувствует себя лучше, мы также привлечем его к нашему расследованию. Но сейчас позволь мне дать моим призракам отдохнуть. Позволь моему сердцу согреться твоим присутствием. И, правда в том, что теперь мы можем знать друг друга как семью. Я хочу научить тебя нашим обычаям, Тессана. Я хочу показать тебе силу, от которой ты исходишь. Так поступают женщины в твоей семье. Путь твоих предков. Пожалуйста, позволь мне сделать одну вещь.

У меня вертелось на кончике языка согласие. Конечно, я хотела выучить всё, чему она предлагала меня научить. Но там, где должна была быть моя семья, в моей груди была дыра. И теперь, когда Раванна была здесь, признаваясь во всём этом, я изо всех сил старалась не задавать своих вопросов. Даже несмотря на то, что было обещано больше ответов позже.

Заметив мои колебания, Раванна сказала:

– Возможно, твоя мать и не смогла бы восстановить магию, но ты сделаешь то, чего еще не делала ни одна королева. Ты будешь восседать на Месте Силы и носить Корону Девяти, Тессана. Наследие твоей матери живет в тебе. Ты единственная, кто может вернуть магию людям. Ты одна можешь стереть запреты и предубеждения, которые люди создали до тебя. Ты можешь проложить новый путь для людей этой державы. Ради королевства, в котором родилась твоя мать. Внутри тебя есть сила. Я почувствовала это в тот момент, когда мы впервые встретились. И с тех пор, как я узнала тебя, это чувство только росло с каждым днём. Я научу тебя высвобождать её, а затем использовать в своих интересах.

– А что насчет Катринки? – спросила я, всё еще изо всех сил пытаясь согласиться, хотя никогда в жизни не хотела ничего большего.

– Конечно, она тоже может учиться. Может, она и не так сильна, как ты, но она была рождена для магии. В конце концов, она освоится с этим.

Её улыбка заставила меня сдержаться. Она не казалось искренней. Что-то в её обещании не казалось…

– Корона Девяти взывает к магии, – продолжила она. – И со времен языческой войны она пришла в упадок. Вот почему твой дядя так страдает. Он не является законным наследником. Если ты собираешься носить её, Тессана, ты должна быть достаточно сильной, чтобы противостоять внутренней тьме. Ты должна обладать властью, которая уже принадлежит тебе по праву. Используй это в своих интересах. На благо державы и её народа.

Теперь я чувствовала нечто противоположное тому, что было раньше. Это были правдивые слова, правдивые утверждения. Корона Девяти была не тем, что я могла просто надеть себе на голову и надеяться, что все преклонятся перед ней. Корона требовала силы, которой я еще не обладала, магии, отражающей то, что делало её такой особенной.

Состояние Тирна, разрушение его разума, не предвещало ничего хорошего для моего будущего. Если бы магия могла защитить меня от той же участи, что и моего дядю, мне бы понадобилось столько магии, сколько я смогла бы получить.

– Да, хорошо, – прошептала я, чувствуя, как что-то постоянное давит мне на плечи и сжимает грудь, выдавливая воздух из легких. – Я бы хотела научиться, – всё равно прохрипела я. – Пожалуйста, покажи мне.

ГЛАВА 17

В течение следующих трёх дней Раванна работала со мной и Катринкой, чтобы раскрыть нашу магию. Она была удивлена, когда я сказала ей, что умею читать руны, но она не спросила, как это возможно, и я не рассказала ей о Болотной ведьме. Но Катринка тоже умела их читать, так что я подумала, что это, возможно, было более загадочно, чем даже мои знания.

Позже, когда я спросила её, сделали ли с ней то же, что Болотная ведьма сделала со мной, она ответила, что нет. Что она всегда просто видела руны и думала, что я тоже могу.

Говорили, что Тирн отдыхал, пока мы изучали и практиковали наши новые навыки. Я спросила, пользовался ли он когда-нибудь магией, но Раванна объяснила, что магия предназначена для женщин. У мужчин были и другие силы, такие как жадность и угнетение. И каждый из нас должен заниматься тем, что хорошо умеет делать.

Я не была полностью с ней согласна. Хотя я знала, что некоторые короли были жестокими и жаждущими власти, я также знала многих, кто ими не был, кто любил свои земли и свой народ и хотел лучшего для них.

Тейлон. Я знала Тейлона. И я знала, что он честный и непредвзятый, верный и добрый. На него не повлияли обещания власти или намерение причинить вред другим. Он хотел добра для людей этой державы.

Даже сейчас он сражался, чтобы избавить королевство от Кольца Теней. Даже сейчас он был в Хеприне, отвечая на зов Гантера.

Я также знала Хьюго. И моего отца. Он был хорошим королем. Справедливым королем. Я не помнила всего, но я знала, что он не был злым или деспотичным человеком.

Я знала, что Катринке тоже не понравилась оценка Холодной королевы, но мы решили не спорить. Вместо этого мы просто узнали от неё столько, сколько смогли.

Катринка гораздо быстрее осваивала свои заклинания и творила свою магию. К концу первого часа практики она могла зажечь свечу с другого конца комнаты одним взмахом руки. У меня ушел весь день на то, чтобы зажечь свечу прямо перед собой.

Раванна заверила меня, что это нормально для человека такого возраста, как я, который никогда раньше не сталкивался с магией, испытывать трудности. Я боролась изо всех сил, потому что Катринка была всего на два года моложе меня.

– Сначала ты должна сделать волшебство возможным в своей собственной голове, – объяснила она. – И тогда это станет возможным во всём мире.

Но именно здесь я боролась изо всех сил. Я была в неведении не только о магии, колдовстве и языческой линии моей матери. Я выросла в монастыре во имя Света. Братство сторонилось всего магического и передало бы любого объявленного язычником королевской страже.

Катринка, которая была предоставлена самой себе и библиотекам, полным книг, которые подстегивали ее воображение, не устанавливала мысленных границ для того, что было возможно, а что нет. Она просто верила, что случиться может всё, что угодно.

Кроме того, я подозревала, что у неё к этому природный талант. Но Раванна никогда не позволяла ей расслабляться в силу присущих ей способностей. Она довела нас обоих до предела.

К концу третьего дня я почувствовала, как во мне поднимается энергия, когда я произношу заклинания. Я могла сделать немногим больше, чем зажечь свечу, а затем передвинуть её по столу. Но это было больше, чем я когда-либо считала возможным раньше.

Мы только что разобрались с защитным заклинанием, которое должно было уберечь человека от заражения болезнью, когда миссис Блайт появилась в дверях библиотеки. Она не издала ни звука, но Раванна подняла голову и направилась к ней.

– Я сейчас вернусь, девочки. Я нужна вашему дяде.

Она внезапно ушла, и мы с Катринкой внезапно остались одни в её личном пространстве, окруженные её зельями и эликсирами. Я почувствовала непреодолимое желание перерыть всё, но знала, что это была бы ужасная идея. Не было другого возможного исхода, кроме как быть пойманным прямо в разгар моего вынюхивания. Мне не нужна была магия, чтобы понять это.

Катринка посмотрела на меня и улыбнулась.

– Ты когда-нибудь представляла себе, что такой мир существует? Настоящее волшебство, Тесса. Настоящая магия.

Я ухмыльнулась в ответ.

– Понятия не имела.

Она протрезвела и серьезно оглядела комнату.

– Я полагаю, мы должны быть осторожны. Должно быть, именно поэтому мама умерла. Почему папа и наши братья тоже умерли.

Открыв рот, я намеревалась согласиться с ней, но что-то удержало меня. Тайна смерти нашей семьи была не так проста. Я знала это в глубине своего существа. Это было частью причины, но не всей.

Словно в подтверждение моих подозрений, моё внимание привлек луч света. Днем эта комната была залита солнечным светом. Раванна часто оставляла балконные двери открытыми, чтобы в помещение проникало больше света и мы могли ловить послеполуденный бриз. Но сейчас были сумеречные часы. Было уже достаточно поздно, и мне не терпелось еще раз взглянуть на кладбище.

Наблюдение за тем, как бутоны цветов искрятся светом, стало одним из моих любимых занятий в замке Фенвик. И они никогда не опаздывали со своим светом к тому самому моменту, когда ночью появлялись первые звёзды.

В доме Раванны было холодно во многих отношениях. Но потом были всплески теплоты и очарования, прямо как у самой королевы.

Свет, неуместный в этот час, плясал на стене, где высились стопки книг. Их можно было бы разложить по полкам, но Раванна вместо этого поспешно сложила их на полу, как будто просматривала книгу за книгой.

Я подошла, заинтригованная тем, что я могла там найти. Раванна всегда была с нами в этой комнате, поэтому я никогда не пользовалась возможностью посмотреть, что она любит читать. Но теперь я могла видеть, что почти все тома были написаны рунами.

Книги по заклинаниям и тексты по теории магии, истории королевств, и особенно Блэкторна и Элизии. Древние книги о Мраморной стене и войне, которая едва не уничтожила наше королевство. Странные книги из-за Хрустального моря. Несколько книг о Каволии. И одна особенно большая книга о Короне Девяти и магии, использованной для её создания.

Но книга, которая привлекла моё внимание, была идентичным гримуаром, который был у меня в распоряжении. На самом деле, она была так похожа, что я на мгновение забеспокоилась, не порылась ли Раванна в моих вещах и не нашла ли это спрятанным в моей сумке.

Но теперь, когда я могла читать руны, я увидела, что это было ее имя, нацарапанное спереди. Раванна Селестия Финник.

Я пожалела, что у меня не нашлось времени заглянуть в книгу моей матери. Последние три дня были изнурительными, и к тому времени, когда мы закончили ужинать поздно вечером, я была слишком морально измотана, чтобы делать что-либо, кроме как сразу лечь спать.

– Что ты делаешь? – спросила Катринка у меня за спиной.

Я подняла её и отнесла к столу, за которым мы работали.

– Книга заклинаний Раванны, – объяснила я. – Смотри, её звали так до того, как она вышла замуж.

Катринка провела пальцем по переплету.

– Старый путь – это истинный путь.

Когда моя сестра произнесла эти слова вслух, они замерцали и засветились на обложке. Мы сделали шаг назад, не ожидая, что книга оживет.

Я открыла её. В отличие от книги моей матери, которую я начала с самого начала и медленно листала, книга Раванны открылась посередине прямо на заклинании.

Фотографии обнаженных мужчин были на одной странице, и я почувствовала, как мои щеки запылали от этого зрелища. Катринка ахнула и протянула руку, чтобы перевернуть страницу. Но изображение прямо напротив заставило меня положить руку на её руку, останавливая её.

Там, напротив обнаженных мужчин, была целая страница, покрытая воронами. Их схемы были нарисованы в точности так, как были нарисованы мужчины. Анатомия, биология и заметки, нацарапанные чьей-то собственной рукой, рукой Раванны. А внизу страницы слова: «Как собрать армию».

Я сразу же подумала о Креншоу. О том, как он выбросился из окна моей спальни после того, как попытался убить меня. О сцене, свидетельницей которой я была во время Конандры, когда оказалось, что мой дядя разговаривает непосредственно с птицей.

Возможно ли это?

– Я не понимаю, – прямо сказала Катринка. – Это не может означать то, что здесь написано.

Во-первых, вы должны сделать волшебство возможным в своей собственной голове. Раванна повторяла это наставление бесчисленное количество раз за последние три дня. Только тогда это станет возможным в мире.

Мы перелистнули на следующую страницу. А потом следующую. Казалось, заставить человека превратиться в птицу, было нелегкой задачей. Но в этом не было ничего невозможного. По крайней мере, согласно личному гримуару королевы Воронов. Самым важным требованием было то, что человек должен быть абсолютно готов. Любое сопротивление – и весь процесс закончится неудачей.

Итак, Креншоу превращён в ворона. Я должна была поверить, что это правда. Но кем? Раванной? Или Тирном?

Позже в книге появились дневниковые записи самой Раванны. Они начали встречаться, когда ей было столько же лет, сколько Катринке. Заклинания, которые она пробовала и потерпела неудачу, дополнения и измерения, а также небольшие изменения, которые потребовались, чтобы они стали успешными.

У меня не было времени прочитать всё, но записи становились всё мрачнее и жестче по мере того, как я переворачивала страницы. Фрагменты вроде «Она не будет меня слушать, сколько бы раз я ни показывала ей дорогу. Я буду более убедительна в следующий раз, когда навещу её».

Или: «Минот снова посетил меня ночью. Он был пьян и несвязен. Он боится, что я его отравляю. Он такой дурак. Я надеюсь, что напиток убьет его».

Катринка указала на более позднюю запись. «Мой брат подозревает, что я являюсь причиной последнего нападения в Элизии. Зелье почти готово».

И даже позже. «Болото пытается поднять еще одно восстание. Это самые мерзкие люди, у которых королева – ведьма. Я сотру их в порошок еще до того, как всё это закончится». Оно было датировано тремя годами назад.

Она не стерла их в порошок, но я подумала о том, как они сновали вокруг, скрываясь из виду. Как они убежали, как только услышали, что птицы взлетели.

Птицы. Их были сотни. Может быть, тысячи. Были ли это вороны? Или люди?

Или и то, и другое?

С тех пор как мы прибыли в Блэкторн, мы почти никого не видели, кроме Болотной ведьмы и миссис Блайт. Но они не могли все быть… Она не могла их всех создать…

Свет снова переместился перед нами.

– Ты видишь это, Кэт?

Она подняла глаза и кивнула.

– Что это?

– Призрак? – это слово прозвучало глупо на моём языке, неуместно в такой странный момент. – Я не знаю. Я видела их раньше. Обычно они пытаются мне что-то сказать. Или… показать мне что-нибудь.

Она восприняла моё объяснение, не подумав, что я сошла с ума. Это становилось одной из моих любимых черт в ней. Она никогда не думала обо мне плохо, когда я изо всех сил пыталась разобраться в этом новом мире. Она просто терпеливо ждала, пока я пойму или объясню.

– Тогда давай последуем за ним. Должно быть, он хочет нам что-то показать.

Так мы и сделали. Он протанцевал по полу библиотеки и вылетел на балкон. Могильные цветы к этому времени уже распустились в полную силу, и темное кладбище сияло их свечением. Свет исчез среди них, и мы замешкались возле лестницы, ведущей к нему.

– Она не запрещала нам уходить, – осторожно сказала Катринка. – Мы бы не стали ослушиваться.

Я кивнула.

– Это правда. И я уверена, что мы услышим, как она вернется. Тогда мы сможем сразу вернуться.

Приняв решение, мы поспешили вслед за бестелесным светом, стараясь не сбиваться с тропинки и не потревожить цветы или могилы.

– Она сказала мне, что фамилия нашей матери Финник раньше была Фенвик. А до языческой войны мы были королевским домом.

– Она сказала мне то же самое, – согласилась Катринка. – Что власть и достоинство Фенвиков были взяты в качестве наказания за войну. И проклятие, – мы начали восхищаться каждым надгробием и распустившимися цветами. – Послушай, Тесса, они все Фенвики.

Она была права. Древние камни с простыми рунами и необычными именами. И по мере того, как мы шли, камни становились всё более замысловатыми, а вместе с ними и руны.

– Ты знаешь имена наших бабушки и дедушки? – спросила она.

– Нет, – но внутри меня было желание найти их, отдать дань уважения родителям нашей матери. – Пресидии, – указала я на ничем не украшенный уголок.

Мы подошли вместе и прочитали простые камни, на которых не было ни рун, ни светящихся цветов, которые придавали бы им красоту. В самом дальнем углу самой дальней секции лежал самый простой камень. Минот Пресидия. И ничего больше.

– Она не любила его, – прямо сказала Катринка. – Почему он женился на ней?

– Любовное зелье? – я хотела, чтобы это была шутка, но Катринка нахмурилась еще сильнее.

– Ты думаешь, это то место, где, по словам другой ведьмы, была спрятана Корона Света? – спросила она вместо этого, подходя к камню и протягивая руку, чтобы положить пальцы на его вершину.

– Что такое Корона Света, Кэт? Что произойдет, если мы её найдем?

Катринка повернулась ко мне, её глаза расширились от удивления.

– Ты хочешь сказать, что мы оставим всё как есть?

– Я говорю, что ничего из этого не понимаю. Раванна – наша тётя. Безумие нашего дяди. Магия, которой мы внезапно можем овладеть. Здесь действуют странные силы, и нам еще предстоит узнать, что означает любая из них. Откуда кто-либо из них родом.

– Куда они нас подталкивают, – задумчиво добавила она.

Как раз в этот момент призрачный луч света начал прыгать перед нами и метаться между тем местом, где мы стояли, и обратно тем путем, которым мы пришли. Мы с Катринкой обменялись удивленными взглядами, а затем бросились к балконной лестнице.

Что бы ни означал этот свет, он не намеревался причинить нам вред. По крайней мере, не в этот раз. Это была одна маленькая сила, которой, как я начинала верить, мы могли доверять.

Мы как раз добрались до балкона, запыхавшиеся и охваченные паникой, когда гулкий голос моего дяди разнесся по библиотеке.

– Где они? – крикнул он, споткнувшись о стопку книг на своём пути и опрокинув их, подняв облако древних страниц и пыли. – Тессана! Катринка!

Он обезумел от ужаса. Настолько, что мой собственный страх вспыхнул к жизни и передразнил его.

– Мы здесь, дядя, – успокаивающе сказала я, сходя с балкона. – Мы любовались цветами.

Тирн покачнулся на ногах, и ему пришлось опереться на стол, за которым мы работали. Его шаткость опрокинула свечи, которые мы с Катринкой зажигали и не зажигали с помощью наших новых способностей, но он, казалось, не заметил, как они упали на пол. Или как мы быстро потушили всё еще продолжающееся пламя, прежде чем вся библиотека была охвачена пламенем.

– Мы уходим, – прорычал он. – Соберите свои вещи. Мы должны идти сейчас.

– Уходим? – я не знала, были ли мы с Катринкой в безопасности здесь, в крепости Фенвик, но предстояло разгадать так много тайн. И впервые с тех пор, как была убита моя семья, я наконец почувствовала, что нахожусь на правильном пути к выяснению того, что произошло.

Почему это произошло.

– Сейчас же! – Тирн закричал, его лицо побагровело от силы удара, а слюна забрызгала стол. – Сейчас, сейчас, сейчас! Мы должны идти сейчас же! Мы должны уходить. Мы должны. Должны!

Руки Катринки толкнули меня в спину, и я, покачнувшись, пришла в движение. Раванна вошла в комнату и оглядела свою перевернутую библиотеку. Её плечи были напряжены, а лицо покрылось красными пятнами, как будто она кричала. От того терпения и грации, которые она проявляла последние пару дней, не осталось и следа. Холодная королева вернулась, и она была в ярости.

– Ты ведешь себя глупо, брат, – огрызнулась она. – Девочки только начали свои уроки…

– Я не позволю тебе прикончить их, – прорычал он, в его голосе было меньше злости и почему-то больше ярости, чем когда-либо. – Я не позволю тебе сделать с ними то, что ты сделала с Гвинни, – он неуклюже шагнул к ней, пошатываясь и чуть не опрокидываясь, но каким-то образом умудрившись удержаться на ногах. – И я не позволю тебе сделать со мной то, что ты сделала с Минотом. Он оглянулся через плечо с самым свирепым выражением лица, какое я когда-либо видела. – Ты не можешь довести нас всех до безумия только для того, чтобы получить то, что ты хочешь, Ванна. Просто чтобы иметь то, что тебе никогда не принадлежало.

Нам он сказал:

– Мы уходим, девочки. Тащите свои задницы в карету, пока я сам вас туда не отнес сам.

Было слишком тихо, чтобы понять правильно, но я бы поставила Корону Девяти, что Раванна прошептала Тирну:

– Для тебя уже слишком поздно, – когда он проходил мимо.

Он, казалось, не слышал, когда выходил из библиотеки, всю дорогу выкрикивая непристойности.

Катринка схватила меня за руку, и мы застыли, не зная, что делать.

– Вам лучше пойти с ним, – наконец проговорила Раванна. – Он отказывается прислушиваться к голосу разума, когда он в таком состоянии.

– Обратно в Элизию? – спросила Катринка, и я поняла, что ей нужно было убедиться, что мы направляемся в безопасное место.

– Да, да. Возвращайтесь к себе домой. Я присоединюсь к вам там, когда смогу, – она выдержала мой пристальный взгляд. – Перед твоей коронацией. Продолжайте практиковать то, чему я вас научила, но не позволяйте Тирну узнать об этом. Он… он не ценит того, что мы способны сделать, поскольку сам он на это не способен. Держите это в секрете. Но оставайтесь настойчивыми. Тебе предстоит многому научиться, прежде чем ты наденешь Корону Девяти, Тессана.

Я послушно кивнула.

– Да, конечно.

– Должны ли мы рассказать нашим служанкам о планах нашего дяди? – спросила Катринка.

– Они уже собраны и ждут. Тирн начал процедуру вашего отъезда, не предупредив меня.

Мы с Катринкой обменялись взглядами. Неужели Тирну действительно нужен был отдых от столицы? Или это был его способ уберечь нас от Раванны? Подумать о том, чтобы забрать нас после того, как сам отправил нас с ней?

Или это она всем руководила?

Я начинала думать, что Тирн был скорее её марионеткой, чем свободомыслящим человеком. То ли из-за зелья, то ли из-за положения, но он, казалось, боролся против её воли.

В коридоре нас ждали наши охранники. Я не видела их с тех пор, как мы прибыли, и всё же они были здесь. Я хотела спросить, где они были, но казалось глупым нуждаться в них сейчас, когда я так долго боролась за то, чтобы освободиться от них.

Раванна проводила нас до экипажей. Клеста тоже была там, чтобы передать Шиксу. Мы никогда раньше не путешествовали ночью, но Благословенная дорога обеспечивала нам безопасность, по крайней мере, до тех пор, пока мы не выехали из Блэкторна.