Текст книги "Трон тысячной лжи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Моя дрожащая рука опустилась на его запястье, и я была удивлена, обнаружив, что это было нежно и успокаивающе. Особенно когда мои слова были такими твердыми.

– Кого ты убил, Тирн? Скажи мне?

Он снова всхлипнул, только на этот раз со слезой, скатившейся по его щеке, там была примесь крови. И в его слюне. Мне хотелось пожалеть его, позвать на помощь.

Но дурное предчувствие того, что он собирался мне сказать, заморозило меня и мои благие намерения. Я ждала этих слов почти девять лет. Всегда знала, что они прозвучат от кого-то, кого я знала. Кого-то, кому доверяла моя семья. Всегда знала, что тот, кого мы любили, предал нас из-за власти и жадности.

Он снова начал раскачиваться взад-вперёд, прижимая корону к груди.

– Она любила меня, и я убил её. Я убил её за… за…

– За что? – я бушевала, мой тон больше не был мягким и успокаивающим, а карающим и яростным.

Позади меня раздался жужжащий звук, и я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще одна невозможная вещь становится возможной. Птица влетела в тронный зал из одного из узких отверстий в верхней части сводчатого потолка. Черный ворон с глазами-бусинками. Инстинкт забился у меня в груди, и воспоминание вспыхнуло перед моим мысленным взором. День, когда были убиты мои родители, день, когда у меня отняли мою семью. Ворон, такой же гладкий и красивый, как этот, стоял над их мертвыми телами, и в его ониксовых глазах светилось удовлетворение.

Но когда это существо устремилось к земле, оно превратилось из чего-то птичьего в нечто человеческое. Раванна Пресидия стряхнула с себя последние остатки животного, которым она была, и ступила на мраморный пол так грациозно, как только она умела, полностью став человеком.

И полностью одетой, в отличие от Креншоу. Я подозревала, что это как-то связано с присущей ей магией. Наблюдающая толпа служанок и охранников, советников и знати завизжала и залепетала при виде этого зрелища. Дворяне закричали от ужаса. Дюжие мужчины отступили в углы комнаты, напуганные птицей, ставшей ведьмой. Страх охватил всех, кто был свидетелем этого зрелища. За исключением моего безумного дяди, который даже не моргнул.

– За меня, – холодно ответила она, закончив фразу Тирна за него. Её темные глаза встретились с его. – Ты неважно выглядишь, брат. Плохо себя чувствуешь?

Стражники избавились от своего ужаса и сразу же выхватили мечи. Лязгнул металл, когда сталь извлекли из ножен. Казалось, забыв о своей тренировке, они дико размахивали оружием взад-вперёд, пытаясь понять, как Раванна Пресидия всего несколько мгновений назад была птицей. Если они и были озадачены тем, что она использовала слово «брат» по отношению к Тирну, то, похоже, всё еще рассматривали её как угрозу.

Каспиан шагнул ко мне, но в руке Раванны внезапно оказался меч. Теперь она была не отчужденной, послушной королевой, а чем-то ужасным и жестоким. Она подошла и прижала острие к центру моей спины.

– Вторые сыновья всегда могут позволить себе роскошь быть героями, не так ли? – её насмешка сменилась выражением трезвой ярости. – На этот раз ты не получишь девочку, запасной наследник. Я бы пересмотрела твои героические поступки, прежде чем ты совершишь что-то опрометчивое и окажешься мертвым. На этот раз мои люди не промахнутся.

Её взгляд снова переместился на потолок, где квадратные вентиляционные отверстия были встроены в периметр комнаты вдоль узкой прямоугольной точки в верхней части конической крыши. В каждом пространстве был большой, жирный ворон. А поперек их тел – крошечные луки и стрелы, которые выглядели не более опасными, чем детская игрушка с крыльями.

Увидев наши взгляды, полные удивления и недоверия, Раванна щелкнула пальцем.

– Огонь.

Вороны повиновались, быстро управляясь со стрелами, которые без особых усилий описывали круги вокруг Каспиана. Стрелы, казавшиеся сверху такими маленькими и неудобными, вонзились в мраморный пол с последующими глухими ударами. И по мере того, как они летели по воздуху, они становились длинными, большими и достаточно опасными, чтобы убивать всё на своём пути. Их острые кончики вонзались прямо в твердый пол, в каждой точке входа виднелась растрескивающаяся паутина разрушенного мрамора.

В этом не было никакого логического смысла.

Каспиан медленно опустил ранее приподнятую левую ногу на середине шага, в то время как стрелы, выпущенные птицами, дождем посыпались с потолка, не причинив ему вреда. По крайней мере, на этот раз.

– Как? – я спросила Холодную Королеву, отчаянно нуждаясь в ответах.

Но ещё больше я отчаянно искала мотив. Что-нибудь, что могло бы объяснить всё это. Птицы. Что было не так с Тирном? Кто убил моих родителей? Мне нужны были ответы на эти вопросы. Неважно, к чему может привести результат.

– Магия, глупое дитя, – она рассмеялась, кончик меча вонзился в плоть у меня на спине. – Я говорила тебе, что всё, что тебе нужно было сделать, это заставить свой разум поверить в то, во что не могло поверить твоё тело. И это было бы легко для тебя. Но, в конце концов, ты слишком похожа на свою мать. Слишком чопорная и практичная, чтобы оценить подарок, который тебе достался от рождения.

Впервые с тех пор, как я узнала, что она моя тётя, я возненавидела то, что она осмелилась говорить о моей матери. Ненавидела то, что имя моей матери когда-либо звучало в её устах.

Мои руки уперлись в ступеньки передо мной, пальцы впились в края. Я хотела дать отпор. Сразиться мечом с мечом. Показать ей, что значит насмехаться, обманывать и лгать. Но сначала мне нужно было больше ответов.

– Какой подарок?

Она шагнула вперёд, её меч всё глубже вонзался в нежную середину моего торса, пока я не почувствовала, как по позвоночнику стекает струйка крови.

– Ты всё еще не понимаешь? Ты стоишь здесь на коленях, даже сейчас, ожидая главного приза, и ты всё еще не получаешь его? – она рассмеялась жестоким, опасным смехом. – Корона, Тессана. Корона! Разве ты не видишь? Линия твоего отца, возможно, контролировала её всё это время, но мы те, кому суждено носить её. Те, кого она выбрала. Твоя мать была слишком глупа, чтобы забрать её у твоего отца. Поэтому я сделала это для неё.

– Ты убила их. Моих родителей.

Слёзы начали литься из моих глаз и капать на тыльную сторону ладоней. Но я выдавила из себя слова. Заставила правду прозвучать ясно. Будет время для горя, но не сейчас.

Тирн издал жалобный звук в ответ на моё обвинение. Раванна сказала:

– Ну, не совсем я.

– Она любила меня! – закричал он на свою сестру. – Она любила меня, а ты заставила меня убить её!

Моя голова весила сто фунтов, и мне удалось поднять её ровно настолько, чтобы встретиться с влажным, печальным взглядом Тирна.

– Ты, – прошипела я.

– Она убила своего мужа, – сказал он, звуча здраво, но с трудом. – Отравила его. Минот был влюблен в неё, но ей было на него наплевать. Она хотела только его трон.

Раванна не стала с ним спорить.

– Он стоял у нас на пути.

Тирн протянул руку и сжал мою мокрую ладонь.

– Она сделала то же самое со мной. Отравила мой разум. Исказила то, что я видел. То, во что я верил. Когда я нашел твоих мать и отца, м-мою сестру… Я не знал, что это я сделал всё это. Я не знал, что это был я, – он заплакал сильнее. – И теперь она перенесла свой яд в моё тело. Она убивает меня точно так же, как убила своего мужа, свою сестру, – он тяжело всхлипнул, – наших родителей.

Раванна наклонилась вперед и толкнула его в плечо свободной рукой, так что он упал на задницу. Она выхватила корону из его рук и прижала к себе.

– Я не сделала ничего, чего они не заслуживали. Прекрати жалеть себя, Тирн. Они это заслужили! Все они заслужили то, что получили. Наши родители не понимали способностей своих троих детей и воспитывали их так, что они ожидали меньшего, чем они заслуживали. Минот не бил меня, когда был пьян, и у него не было амбиций в отношении Блэкторна или людей, которые там живут, чьё благополучие зависит от трона. Наша нежно любимая сестра использовала нас, чтобы выйти замуж за короля, а затем отвернулась от нас. Конечно, я убила их, брат. И я убила бы их еще тысячу раз, если бы могла. Они не заслуживали власти, которую им дали. Или тронов, с которых они правили. Они были слабы, Тирн, – она выпрямилась, снова обретая самообладание и ослабляя давление на мою спину. – И, похоже, ты решил последовать их примеру.

– Ты убивала меня, – обвинил он, его голос был хриплым и влажным. – Задолго до того, как ты сочла меня слабым.

Она отступила назад, прижимая меч к боку и обращаясь к нам обоим.

– Я признаю, магия оказала на тебя более сильное воздействие, чем я планировала. Но, если это тебя хоть немного утешит, я сначала не собиралась убивать тебя.

– Просто подчинила меня своей воле, – взвизгнул он. – Просто превратила меня в своего добровольного солдата. Своего марионеточного короля.

– Что ж, – прошипела она. – Если быть до конца откровенной, ты хотел того же. Править, не будучи обязанным руководить. Обладать властью, не работая ради неё. Сидеть на троне, которого ты не заслужил и не удержишь.

– Значит, он действительно умирает?

Я ахнула, видя, как жизнь покидает его прямо на наших глазах. Его кожа приобрела болезненный сероватый оттенок, а глаза запали еще больше, чем несколько минут назад. Я потянулась к его руке.

– Неужели нет способа обратить это вспять? Исправить всё, что ты натворила?

– Ты хочешь спасти его? – рявкнула Раванна, снова рассмеявшись. – Человека, который охотился за тобой по всему королевству с намерением убить тебя? Даже в детстве?

– По твоему приказу, – прохрипел он, дыхание стало прерывистым в его впалой груди. Он изо всех сил пытался прислониться спиной к лестнице и посмотреть на сестру. – Ты хотела, чтобы они все умерли. Но я спас двоих из них. Даже когда ты так крепко держала меня под своим контролем.

Знал ли он, что я в Хеприне? Был ли он тем, кто приказал Браму Хэвишу отправить Катринку в Барстус?

Контроль сознания, или эликсир, или что там Раванна на него наложила, и ему все равно удалось спрятать нас? Может, у него и не было магии, но я знала, что это потребовало большой силы воли.

– И посмотри, куда это нас привело! – закричала она на него, её голос был пронзительным от ярости. – Ты продал Корону дешевому заменителю. Смерть твоей сестры теперь ничего не значит. И ты сгниешь, брат. О, как ты сгниешь за это.

Я воспользовалась возможностью, чтобы откатиться от них обоих. Мои ноги запутались в платье, и это было едва ли изящно, но мне удалось встать. Я бросилась к Каспиану, желая, чтобы вороны не пристрелили нас насмерть. Наши охранники немедленно окружили нас, обнажив мечи, готовые к бою. Или чтобы прикрыть нас, если начнут падать стрелы.

Он вышел из кольца стрел и поднял свой меч в сторону Раванны.

– Ты можешь получить корону, но отпусти её. Она ничего тебе не сделала.

Улыбка Раванны была безжалостной.

– Я не собираюсь убивать Тессану. Я позволю ей смотреть, как я убиваю всех, кого она любит, – её жестокий взгляд встретился с моим. – Я уверена, ты уже слышала о бедном Хеприне. К сожалению, эти мирные монахи не предвидели, что это произойдет. Но я полагаю, что и Соравалю тоже это не поможет. Бедняги.

Я вскрикнула, эмоции захлестнули меня.

– Я доверяла тебе! Я доверяла тебе, а ты лгала мне! – я не всегда доверяла ей, но недавно я сблизилась с ней. Она показала мне, как использовать магию. Казалось, она хотела наладить отношения со мной. С Катринкой.

– Дорогая девочка, это королевство построено на лжи, – она кивнула в сторону трона. – Тысячная ложь, чтобы создать Место Силы. Еще тысяча, чтобы создать волшебную корону. И еще тысячи с каждым поколением Аллисанд, пытающихся выжать из земли магию и деньги.

Внезапно раздался сильный стук в дверь. Прибыла элизианская армия. Она бросила раздраженный взгляд в ту сторону, затем снова на нас. – Хотя это очень плохо. Мы могли бы создать прекрасный союз. Нерушимый. Если бы ты не пыталась украсть у меня корону.

– Я никогда не заключу с тобой союз. Я никогда не позволю твоему злу править этой державой.

Она улыбнулась шире.

– Ах, может и нет. Но его брат это сделает. И тогда ты и несколько разрушенных королевств выступите против меня, Короны Девяти и всей власти в мире, – она вложила меч в ножны и сунула корону в сумку на бедре. – Увидимся на поле боя, племянница. Будь готова к кровопролитию.

А потом она снова стала птицей, поднимаясь в небо с большей грацией, чем должно быть у любого естественного существа. Её стая воронов взлетела вместе с ней, сначала кружа по комнате, каркая и пикируя так, что всем нам пришлось пригнуться и прикрыть головы. Затем они вылетели через вентиляционные отверстия в небо.

Армия прорвалась через тяжелые двери тронного зала, как только они ушли, готовая к битве, которой не суждено было случиться. По крайней мере, не сегодня.

Я бросилась к дяде, схватив его за руку.

– Тирн, – прохрипела я. – Что я могу сделать?

Он посмотрел на меня остекленевшими глазами и отсутствующим взглядом.

– Убей её, – прошептал он, его голос был хриплым и сдавленным. – Пока она не убила всех остальных.

А потом он исчез. Умер от яда, которым Раванна пичкала его в течение многих лет. И от чувства вины, которое лишило его семьи.

Я повернулась к Каспиану, не зная, что еще делать.

– Хорошо.

Он приподнял бровь.

– Хорошо, что?

– Хорошо, я выйду за тебя замуж. Если это принесет мне Ворестру, я сделаю это.

Мы стояли рядом, ни один из нас не знал, что еще сказать. Когда я повернулась лицом к армии и охранникам, Кертис закричал:

– Да здравствует королева Элизии! Да здравствует королева державы!

И тогда стражники, которые не защитили Корону Девяти, и армия, которая опоздала остановить королеву Блэкторна, моя служанка, моя сестра и даже Каспиан преклонили одно колено в знак почтения.

Я была королевой без короны.

Ведьмой без особой силы.

Женщиной, которая понятия не имела, что делать дальше.

ГЛАВА 20

– У тебя есть способ связаться со своим братом? – спросила я Каспиана, когда мы шли к военной комнате.

Замок был перевернут вверх дном, слуги и охранники, советники моего дяди бегали повсюду. Кертис приказал подготовить тело моего дяди к погребению. Служанки бросились вперёд, чтобы прибраться в тронном зале.

Через несколько минут всё будет так, как будто в этой комнате ничего не произошло. Как будто мой дядя не умер внезапно, взвалив Место Силы на мои совершенно неподготовленные плечи. Как будто моя тётя только что не объявила войну и не пригрозила заставить меня смотреть, как она убивает всех, кого я люблю. Как будто я еще не согласилась выйти замуж за Каспиана.

Все, кому было что сказать или предложить, набросились на меня, как только армия Раванны скрылась из виду. Но я потребовала тридцать минут уединения, чтобы осмыслить всё произошедшее. Я знала, что у меня не будет достаточно времени, чтобы смириться с тем, что произошло, и спланировать, что делать дальше. Но я не могла… пока не могла заниматься военными планами и стратегией сражений. Мой дядя умер. Я согласилась выйти замуж за Каспиана. Не успела я узнать, что Раванна Пресидия была моей тётей, она осадила замок, украла мою корону и пригрозила войной. И я, наконец, узнала, кто убил мою семью. Кто на самом деле перерезал им горло. И кто организовал всё это ужасное дело. Мне хотелось свернуться калачиком на кровати и плакать, пока не останутся слёзы.

Вместо этого я попросила полчаса и планировала использовать их, чтобы вспомнить, как правильно дышать. Вот что значит быть королевой. И я планировала принять это предназначение настолько полно и стойко, насколько это возможно.

Катринка плелась позади нас, выглядя неестественно бледной и совершенно подавленной. Я хотела взять её за руку и пообещать, что всё будет хорошо, но Элизии нужно было подготовить наши границы к нападению. Я должна была найти способ предупредить Соравейл и Барстус, оценить ущерб в Хеприне и отправить сообщение остальным королевствам, независимо от того, встали они на сторону Раванны или нет, мне не было доставлено ничего официально, и каким-то образом остановить войну до её начала. О, и выйти замуж за принца Ворестры.

Моя повестка дня была немного насыщенной.

– Да, – согласился Каспиан. – Я пошлю всадника и птицу.

Наши шаги замедлились одновременно, и мы переглянулись. Птицам больше нельзя было доверять.

– Сокола, – заверил он меня. – Немагического по своей природе.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – спросила я, ненавидя себя за то, что весь мой взгляд на мир природы изменился.

Его губы дрогнули, как будто он сдерживал улыбку.

– Она не так давно отложила яйца. Она была моим личным курьером пару лет.

Усмешка тронула уголки моего рта.

– Ладно. Я думаю, можно с уверенностью предположить, что птицы, откладывающие яйца, втайне не являются людьми.

– Я бы на это надеялся.

– Тогда сделай это. Отправь любое сообщение, которое тебе нужно, чтобы сохранить Ворестру в союзе с Местом Силы.

– Конечно, – он бросил косой взгляд в мою сторону. – В какой-то момент, не в этот момент, я полагаю, мне это не нужно именно в этот момент… но я надеюсь, что ты сможешь предложить лучшее объяснение того, что произошло. Того, что я видел. Птицы с оружием… королева Блэкторна… Как всё это возможно?

– Ты прав, говоря, что сейчас не время, – я проглотила подступающую желчь обратно. – Но ты также прав в том, что заслуживаешь объяснений. И я обещаю дать их тебе. Как только я…

Я указала на бурное движение вокруг нас, зная, что мне не нужно заканчивать предложение. Он понял. Мы будем общаться с теми, на кого нам нужно рассчитывать. Планировать то, что нас ждет впереди. Пожениться. А потом… Что ж, позже будет время обсудить птиц и злых королев. Я снова сглотнула, только на этот раз это был комок нервов.

– Каспиан, мы поженимся сегодня вечером.

Он остановился на полпути, потянувшись к моей руке, чтобы восстановить равновесие.

– Мой брат ответит на зов, принцесса. Не нужно сомневаться в нём. И не нужно, эм, торопиться, эм, с этим.

Я позволяю ему пожать мою руку, черпая силу в его уверенности в своём брате, в его королевстве.

– Я действительно сомневаюсь в твоём брате. Но… почему-то я доверяю тебе, Каспиан. И этого мне достаточно.

Он выдержал мой взгляд и мягко улыбнулся всего на мгновение. Но этого было достаточно, чтобы успокоить моё бешено колотящееся сердце и освободить легкие от невидимых ограничений, которые всё больше сжимались в течение последних, ох, восьми часов или около того. Но потом он отпустил меня и пошел в противоположном направлении, куда я направлялась, и все нервы, страхи и ночные кошмары вернулись.

– Я вернусь, – пообещал он. – С новостями. И кольцом.

Мне не следовало улыбаться. Сейчас было не время для улыбок. Но ирония в том, что Каспиан убежал искать кольцо, чтобы я могла выйти за него замуж и спасти королевство, была… совершенно нелепой. И в чем-то забавной.

Или, может быть, я уже соскальзывала в магическое безумие.

Катринка заняла его место, и мы продолжили наш путь в военную комнату. Я никогда раньше не была в этой части замка. Когда я была ребёнком, это было для взрослых, и с тех пор, как я вернулась, до сегодняшнего дня это были владения Тирна. И это было заметно.

Залы были задрапированы темными тканями, закрывающими окна. Зажженные бра освещали коридоры, но это было похоже на прогулку по ночному лесу. Или по сети туннелей под землей. Предполагалось, что здесь будет темно, как в бездне. Черная, как безнадежная дыра, в которую провалился Тирн.

Когда, наконец, Кертис привел нас в военную комнату, я вздохнула, глядя на большое застекленное окно, через которое лунный свет заливал пространство. Но комната еще больше раскрыла безумие Тирна. Она была украшена в равной степени со свирепой мужественностью и безумным лунатизмом.

На каждой поверхности было выставлено оружие. На трёх стенах оно было развешано в качестве украшения. На четвертой кто-то нарисовал краской мишень на деревянной панели, и Тирн, похоже, использовал её для тренировки в стрельбе по мишеням. Топоры, кинжалы и мечи были воткнуты в расщепленное дерево в разных местах на большом множестве кругов. В других местах зияли дыры, обнажающие каменный фундамент замка.

Стопки книг были разбросаны по комнате, напомнив мне библиотеку Раванны, но еще более хаотичную. На письменном столе в углу лежали раскрытые книги. Я просматривала страницы, надеясь, что они расскажут мне о войне и о том, что делать дальше. Но нашла только названия ядов и параграфы об их воздействии. Тирн сделал пометки на полях и обвел кружком слова, которые, по-видимому, были связаны с его болезнью.

В одной очень старой книге на тонких пожелтевших страницах черными чернилами было обведено слово: «Медленная смерть». Я быстро просмотрела текст и нашла редкое растение, из которого делают пасту, убивающую человека так медленно, что он даже не подозревает о своей болезни до самых последних дней. В зависимости от того, насколько мало или много пасты было использовано, зависело и то, насколько быстро жертва скончалась. Казалось, от года до нескольких десятилетий.

Я поняла, что Минот умер точно так же, но, возможно, быстрее, чем Тирн. Раванна десятилетиями использовала яды против самых близких ей людей.

Симптомы отравления включали контролируемый бред, ходячие кошмары и крайнюю степень паранойи. Известно, что многие получатели яда покончили с собой, когда безумие стало слишком сильным.

Другие чахли до тех пор, пока их тела окончательно не сдавали.

Что за сестра отравила собственного брата?

Что за сестра использовала безумие своего брата, чтобы заставить его убить другую сестру?

– Я люблю тебя, – сказала я Катринке ни с того ни с сего. Она моргнула, глядя на меня так, словно изо всех сил пыталась понять. – Не думаю, что я говорила тебе это с тех пор, как ты вернулась. Но я люблю, Катринка. Я люблю тебя. Я так рада, что ты здесь. Я не знаю, как бы я справилась со всем этим без тебя рядом.

В уголках её глаз появились слёзы.

– Я тоже тебя люблю, Тесса.

– Ты в порядке?

Она рухнула в обитое мехом кресло, заваленное свитками и картами. Большинство из них рассыпалось по полу, когда её тело сдвинуло их, но она едва ли заметила.

– Нет, – её испуганный взгляд встретился с моим. – А ты?

Я покачала головой.

– Нет.

– Что ты собираешься делать? – её голос был таким тихим, но вопрос звучал отчетливо.

– Верну корону. Убью Раванну. Снова объединю королевства. Отомщу за нашу семью. Отомщу за Хеприн. Может быть, верну магию в державу. Я еще не до конца определилась с этим. И выйду замуж за Каспиана. Сегодня вечером, – я прочистила горло, стараясь не свалиться с ног от апоплексического удара при виде списка задач, который лежал передо мной. – О, и научусь быть королевой.

Её губы изогнулись в кривой улыбке, и она сдвинула очки еще выше на нос.

– Это всё?

Я пожала плечами.

– Что ж, по крайней мере, это начало.

Мы помолчали несколько минут, а потом она вдруг захихикала.

– Ты действительно выходишь замуж за Каспиана сегодня вечером?

Утверждение застряло у меня в горле. Мысль о браке пугала меня больше, чем предстоящая война. В частности, брак с Каспианом, который был столь же безжалостен, сколь и каким-то образом вдумчив. И столь же опасен, сколь и, по-видимому, верен.

Двери военной комнаты распахнулись, и Кертис, Довер и Финч вошли внутрь. Это было все равно, что наблюдать, как камень стоит и двигается. Они были такими грозными, какими я их когда-либо видела. Такими, какими я когда-либо нуждалась в них.

Кертис немедленно опустился на колено, и двое других последовали его примеру.

– Ваше Величество, я должен извиниться за наше бездействие. Ваша жизнь была в опасности, и мы ничего не сделали, чтобы спасти вас. Мы принимаем ваше наказание, как бы вы ни…

– Пожалуйста, – я рассмеялась, хотя звук был горьким… ломким. – Избавь меня от своих извинений и епитимий. Я не думаю, что кто-то в королевстве мог предположить, что мы отправимся на войну с армией птиц. Меньше всего я. Мы были застигнуты врасплох, и это не ваша вина. Сегодня у нас есть один враг, и вам лучше обвинить её, чем взваливать вину на себя. Теперь, пожалуйста, встаньте. Я действительно нуждаюсь в защите, и я бы предпочла, чтобы это делали вы.

Они одновременно встали. Я посмотрела Кертису в глаза, показывая серьезность своих слов. Он смиренно кивнул. Но занял своё место у двери. Довер в точности повторил его движения.

– Финч, – позвала я, прежде чем он успел уйти. – Мне нужно передать сообщение Тейлону.

Его подбородок дернулся в знак того, что он мог бы сделать это для меня. – Да, Ваше Величество.

Я взвесила тишину, повисшую вокруг его слов, но не смогла сдержать любопытства.

– Мне нужно, чтобы это произошло немедленно. Ты способен на это?

Его подбородок снова дернулся.

– Да.

– Не мог бы ты рассказать мне, как это делается? Меняешь облик? Ты тоже птица?

Его губы изогнулись в полуулыбке.

– Я Каволианец, – сказал он в качестве объяснения.

– Значит, это не птица.

– Дух жеребца, миледи.

Дух жеребца. Что это значит? В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как Тейлон рассказывал мне, что Каволия разрешала лошадям спать в своих постелях. Может быть, это были не лошади, спящие в постелях своих хозяев, а лошади, спящие в своих собственных постелях.

– Ох, – удалось мне произнести.

– Но сегодня я воспользуюсь способом Каволии. Иначе мне потребовались бы дни, чтобы найти его.

– Значит, это может произойти немедленно?

– Пока он все еще с Гантером, да.

– Хорошо. Тогда скажи ему, чтобы он шел прямо в Сораваль. Скажи ему, что Блэкторн уже сейчас идет на его королевство. Корона у Раванны Пресидии, Каша и Арамор с ней. Они не остановятся, пока королевство не станет их. Его люди будут нуждаться в том, чтобы он руководил. Я отправлю ему еще одно сообщение, как только смогу. И скажи ему… – Я люблю его. Я скучаю по нему. Он нужен мне. Я… мне жаль. – Скажи ему, что я в порядке. Что я невредима.

Соравалю понадобится их наследный принц, чтобы оказать решительное сопротивление. Конечно, Хьюго всё еще был их королем. Но Тейлон был их будущим и предводителем армии. Кроме того, его семье понадобятся его тихое мужество и неукротимая сила, чтобы пережить это темное время. Я бы поддержала их любым доступным мне способом. Но сейчас я могла бы, по крайней мере, подарить им их сына.

Финч кивнул и вышел из комнаты. На его месте десять советников, генералов и политиков заполнили пространство, выкрикивая мне свои приказы и стратегии. Я оглядела комнату моего дяди и пожалела, что его здесь нет. Что меня удивило. Еще больше я пожалела, что здесь нет моего отца.

Не обращая внимания на голоса стариков, кричащих на меня, я подошла к текстурированной карте королевства в центре комнаты. Она была очень похожа на ту, которую отец Тейлона, Хьюго, хранил в своей собственной военной комнате. Подробные изображения королевств были представлены в уменьшенной версии реальности. Элизия с её Алмазными горами, сверкающими между глянцевыми границами Мраморной стены. Барстус с его холмистыми пустошами и зазубренными ледяными горами. Ворестра с её золотыми дюнами и пышными садами-оазисами. И Соравейл, стоящий спиной к Кристальному морю, и его утесы, усеянные спящими драконами.

Могла ли Раванна действительно захватить Соравейл? Могла ли она завоевать столицу Десмондин? Могла ли она оккупировать страну и сделать её своей?

Мой взгляд метнулся к Хеприну. Это было сравнительно небольшое королевство. Три его стороны граничили с морем. Оно было так мирно. Так… свободно от борьбы.

Как оно выглядело сейчас? Сгорело ли всё? Было ли оно стерто с лица земли? Что случилось с королевской семьей?

Что случилось бы, если бы я не подавила эту мятежную болезнь и не забрала обратно корону, которая принадлежала мне?

Что-то горячее и суровое пронеслось сквозь меня, воспламенив мою кровь целеустремленностью. Это было нечто большее, чем война людей, оружия и прогресса. Это была война магии, истории и двух королев, которым предстояло решить судьбу державы.

– Хватит! – я закричала на мужчин, которые пытались перекричать друг друга. – Я не могу вас понять, когда вы все кричите одновременно!

Один исключительно напыщенный мужчина средних лет протолкался вперед.

– Ваше Величество, я генерал Леффенмор. Возможно, вы меня помните. Я генерал королевской армии.

– Я помню вас, – холодно сказала я ему. Он был на первом ужине, на который меня пригласил Тирн. Тогда я еще не встречалась с Конандрой. Целью ужина было унизить меня. Леффенмор был рад внести свой вклад.

К его чести, он не дрогнул при упоминании о той ночи.

– Мы должны отвести наших людей от стены и вернуть их в Экстентию. Мрамор выдержит. Наша оборона должна быть использована для защиты замка.

Я выдержала его взгляд, задаваясь вопросом, как кто-то, кому еще не исполнилось восемнадцати, мог выиграть войну. Хуже того, как кто-либо мог выиграть войну с помощью такого глупого совета.

– Если стены выдержат, зачем нам использовать все наши ресурсы для защиты замка?

Он открыл рот, быстро закрыл его, затем открыл снова.

– Более того, генерал, какой толк от стен, если наши враги могут просто перелететь через них?

При этих словах его лицо стало болезненно желтым, и я подумала, что он, возможно, перестал дышать. С огромным усилием он, казалось, с трудом взял себя в руки, но прежде чем он смог объяснить свои доводы или предложить что-то другое, в дверях возникла суматоха.

Я слышал, как Кертис с кем-то спорил. Отойдя в сторону от группы мужчин, которые были похожи на стайку гусей, вертящих головами по сторонам, я подошла посмотреть, что происходит.

– Вам туда нельзя, – говорил кому-то Кертис. – Королева на совещании!

Противостояние приобретало физический характер. Я слышала, как кто-то спорил с Кертисом, но его голос был приглушен строгими командами Кертиса.

Наконец, в комнату просунулась долговязая рука. Я заметила копну светлых волос. А потом этот милый, знакомый голос.

– Она для меня не королева. Она мой друг. И мне нужно её увидеть, – затем громче и отчаяннее он закричал. – Тесс! Впусти меня! Тесс!

– Впусти его, – эхом повторила я, делая свой первый настоящий вдох с тех пор, как, возможно, он ушел больше месяца назад. Рыдание сотрясло меня от обещания его присутствия, но я сдержалась и выкрикнула свою команду. – Пропусти его! Драконья кровь, Кертис, его всегда пропускай.

Оливер появился в дверях, растрепанный и побитый, как и следовало ожидать после его путешествий. Его волосы были опалены на концах, и он был весь в грязи. Его губы были порезаны, в уголках виднелась кровь, а под глазом красовался синяк, который, казалось, только начал заживать.

Слёзы навернулись мне на глаза, горячие и отчаянные. До этого момента я не знала, как сильно нуждалась в нём. Пока он не предстал передо мной таким знакомым и похожим на Оливера, как всегда.