Текст книги "Трон тысячной лжи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Могло ли это быть правдой? Её застенчивое поведение, казалось, говорило само за себя. Я не могла себе представить, что она когда-нибудь захочет носить Корону Девяти. Но это должно было быть, по крайней мере, предложено.

– Хотя это странно, – согласился Тейлон. – Для королевства было бы утешением узнать, что Аллисанд выжила. В Соравале мы знали, что у Максима была дочь, которая не появлялась на публике. И всё же мы не могли догадаться, что он прячет тебя, Катринка.

– Он не прятал меня, – немедленно возразила она. – Я предпочитала не появляться на публике. Он уважал мои желания.

Заминка в её тоне заставила меня спросить:

– Значит, выбор был предоставлен тебе, сестра? Тебя спросили, хочешь ли ты быть на публике или нет?

Она не торопилась с ответом, прежде чем сказать:

– Ну, нет. Нет, я полагаю, что нет. Но… ну… вы превращаете это во что-то, чем это не является. Мой отец, вернее, мой приемный отец, не был жестоким или недобрым человеком. Его милосердие и скрытность поддерживали во мне жизнь. Так же, как священник Тессаны.

Я повернулась к ней, надеясь услышать надежду в её рассказе.

– Так вот почему ты держала это в секрете? Потому что Максим боялся за твою жизнь?

Её подбородок задрожал, но голос не дрогнул.

– Это было сказано не так. Но я уверена, что именно поэтому. Посмотри, что случилось с тобой, как только держава узнало о том, что ты выжила. Многочисленные попытки убить тебя ещё до того, как совет принял решение. И мой отец сказал, что дворцовая стража каждый день останавливала убийц с тех пор, как ты стала наследницей трона, – она вдохнула так глубоко, что её плечи поднялись и опустились. – Будет только хуже.

Я вытянула шею, чтобы найти Тейлона.

– Это правда? Убийцы каждый день?

Он озабоченно прищурился, глядя на затылок Катринки.

– Нет, конечно, нет, – он прочистил горло. – Не каждый день.

Подразумевая, что их всё ещё было много.

Следует ожидать случайного убийцы. Но кто их посылал?

Оливер подавил что-то, что прозвучало на удивление похоже на смех.

– Ты удивлена, что люди пытаются убить тебя, Тесс? Похоже только ты.

– И что это значит? – я хотела знать.

– Хм, – задумчиво произнес Каспиан, бочком подходя ко мне и заставляя Оливера сдвинуться назад. – Возможно, только то, что дорогая Аллисанд терпеть не может, когда люди ненавидят её?

Я нахмурила брови.

– Нет, это неправда, – и это было всё, что я была полна решимости сказать по этому поводу. Но тогда он ответил не сразу, поэтому я не могла не сказать. – Я искренне понимаю, что люди ненавидят эту должность, правителя державы. Я уверена, что у Тирна была изрядная доля потенциальных убийц.

– Ага! – воскликнул Каспиан. – Ты не можешь смириться с мыслью, что кто-то тебя ненавидит. Ты должна винить в этом свое положение.

В конце он передразнил мой голос, хотя звучал совсем не так, как я.

– Она даже не пробыла у власти достаточно долго, чтобы вызвать настоящую ненависть, – дипломатично добавил Тейлон. – Конечно, они ненавидят то, за что она выступает.

Каспиан посмотрел на меня, его длинные ноги и широкие шаги дразнили меня, заставляя идти быстрее.

– Ты окружаешь себя только теми людьми, которые говорят тебе именно то, что ты хочешь услышать?

Мы добрались до той части садов, где я никогда раньше не была. Узкая тропинка вела к раскинувшимся пастбищам. Траве здесь позволили вырасти выше. Такая высокая, что верхушки побелели и колыхались, как пшеница, на легком ветерке. Это напомнило мне о Хеприне. О пологих холмах Гейна. И моё сердце колотилось в груди так сильно, что я думала, оно пробьёт дыру наружу.

Оливер оглянулся на меня.

– Тесс?

Я покачала головой, стряхивая с себя оскорбление Каспиана.

– Я не знала, иначе мы бы пришли сюда гораздо раньше.

Мы вдвоем отправились вниз по пологому склону, по пути задевая руками верхушки высокой травы. Воспоминания смягчили моё видение, когда я подумала обо всех тех случаях, когда мы с Оливером в детстве бегали по полям, почти идентичным этому. Или когда мы прятались от отца Таркуса, когда он хотел, чтобы мы мыли кастрюли и сковородки размером больше, чем все наше тело. Когда мы были старше и не боялись тяжелой работы, мы брали книги, растягивались, как котята, на мягком одеяле из травы и часами читали под теплым солнечным светом.

Оливер был так же молчаливо почтителен, как и я. Без сомнения, он помнил запах дома. Прикосновение Хеприна к нашей коже и в наших душах. Я никогда не ожидала, что буду скучать по Храму. Или священникам, которые вырастили меня. Но когда пшеничная трава защекотала мои лодыжки и погладила ладони, внутри меня открылась широкая, зияющая дыра.

Насколько мне повезло, что у меня было два дома? Каким благословением было для меня то, что отец Гариус нашел меня, а не отправил в сырую, холодную тюрьму вроде замка Бейл?

Свет присматривал за мной. Я не могла отрицать свою удачу.

Даже сейчас, когда убийцы охотились за мной, и я училась прокладывать трудные пути к трону, я знала, что цель важнее, чем моя жизнь. Что-то, что-то хорошее, организовало эти события в моей жизни. Даже если я сталкивалась с трудными вещами, результат был благословенным. И я не могла говорить, потому что благодарность застряла у меня в горле.

Похожая на пшеницу трава встретилась с рощицей деревьев, но расти не перестала. Наши шаги становились всё труднее, так как корни запутывались в густой траве, где мы не могли видеть. Без солнечного света, питающего траву, можно было бы подумать, что она увянет под густым пологом листьев над головой. Но этого не произошло. В тени она казалась ещё плотнее.

Оливер и я двинулись вперёд, мы оба были очарованы странной, знакомой травой. Кто-то окликнул меня по имени позади нас, но я была слишком сосредоточена на движении вперёд, чтобы обернуться.

После нескольких минут ходьбы и спотыкания о спутанные корни трава, наконец, уступила место более короткой версии самой себя. На самом деле, весь этот маленький лес, казалось, уступал место чему-то совершенно другому.

ГЛАВА 6

Полуразрушенный каменный храм находился в середине большой поляны. Это была гораздо меньшая версия Храма Вечного Света, но я узнала бы его точную копию где угодно.

Крыша обвалилась повсюду, кроме часовни. И лес надвинулся на него. Светлые каменные стены были почти полностью увиты бледно-зелёным плющом. Большое дерево с обнаженными корнями, казалось, выросло прямо в центре здания, вероятно, поэтому и как исчезла крыша. Некоторые витражи всё еще были целы и великолепно играли с лучами света, пробивающимися сквозь деревянный потолок. И некоторые из них откололись. Это была красота и хаос одновременно. Прошлое в настоящем. Заглохший в бурной жизни окружающего его леса.

И в темных деревьях, окружающих его, мигали светлячки.

– Что это за место? – Катринка ахнула, похоже, запыхавшись.

Было ли это из-за трудного похода сюда или из-за безмятежного великолепия старой часовни, я не могла сказать.

– Это храм, – сказал Оливер, осторожно приближаясь к нему, – …меньше, чем обычно. Но ты полагаешь, что он предназначался для использования королем?

– Ты уверен? – спросил Каспиан, присматриваясь к дверному проёму, который казался в прекрасной форме, несмотря на запущенность остальной части здания. – У нас есть Храм Света рядом с нашим домом, и у него нет этих отметин вдоль арки. И в нём нет… – он провел пальцем по резьбе на двойных дверях.

Я поднялась по маленькой каменной лестнице, чтобы осмотреть двери.

– Да, Оливер прав. Знаки на дверях почти такие же, как у нас дома, – я обвела дракона, держащего свитки в своих длинных когтях. – Входная дверь Храма и двери в библиотеку начертаны точно так же. И витражное стекло. Что ж, современная часовня, возможно, и не могла похвастаться такими витражами, как этот, но старая часовня, которую священники используют для варки пива, могла.

– Для короля уже есть храм, – добавила Катринка. – Максим взял меня помолиться туда перед тем, как мы приехали в ту первую ночь. Вот почему мы опоздали. Но он связан с замком. Недалеко от тронного зала.

– Может быть, моему отцу или его отцу надоело ходить так далеко, чтобы помолиться, поэтому они построили его прямо в замке? – догадалась я, проверив дверные ручки и обнаружив, что они не заперты. Хотя я почти сразу же встретила сопротивление.

Я надавила сильнее, надеясь, что за ними не выросло ничего постоянного. Без моей просьбы Каспиан присоединился ко мне, толкая изо всех сил. Этого оказалось недостаточно, Оливер и Тейлон тоже вмешались. После нескольких попыток и мужественного кряхтения нам удалось отодвинуть дверь ровно настолько, чтобы протиснуть наши тела в небольшую щель.

Пол часовни был почти полностью покрыт зарослями. Но был естественный путь к центру. Я шагнула к дереву, которое занимало большую часть пространства, но рука на моём бицепсе остановила меня.

– Мы не знаем, кто мог обжить это место, – предупредил Каспиан. – Сюда явно давно не ступала нога человека.

В его словах был смысл. Но… я сделала ещё один шаг, что-то глубокое и безымянное внутри подталкивало меня вперёд.

– Тесса, – заговорил Тейлон, его голос был хриплым от удивления. – Дай нам с Каспианом осмотреться, прежде чем ты пойдешь дальше. Наши жизни менее ценны, чем твоя.

Его оправдание рассмешило меня.

– Наследный принц Сораваля? И второй сын Ворестры? Нет, нет. Вы оба одинаково важны, – я улыбнулась им и игриво проскочила вперёд. – Позвольте мне осмотреться для вас.

– Ты не остановишь её, – сказал Оливер. – Как только она что-то решит…

Он пошел дальше, но кое-что привлекло моё внимание. Светлячки жужжали и мигали вокруг нас. Но в центре дерева был ещё один огонек. Тот, который я видела уже два раза.

Небольшое свечение, почти как светлячок, но немигающий. И там оно, казалось, ждало, когда я это замечу. Как только мои глаза остановились на тонком блеске, он задвигался вверх и вниз, напоминая мне манящий палец.

А потом я увидела это, что-то вырезанное на дереве. Естественный путь, казалось, вел меня прямо туда, освобождая дорогу для каждого моего шага.

Я прижала палец к грубо вырезанным буквам и подумала о двери в это здание и о тех, что были дома в Хеприне. Наверху был вырезан дракон. Или что-то похожее на дракона. Он явно был вырезан кем-то, кто не был мастером своего дела, поэтому изображение было трудно разобрать.

А под длинными когтями, вытянутыми неровными линиями, были три набора инициалов: ТФ + РП + ГА.

Неестественный свет переместился вниз, привлекая мой взгляд к новому набору вырезанных слов. Это было сделано более твердой, более умелой рукой. «Старый путь – это истинный путь».

Я наклонилась, чтобы изучить разницу. Я не знала, как я узнала, может быть, по цвету коры или по какому-то скрытому инстинкту, о котором я и не подозревала, но я знала, что инициалы были намного старше слов.

Инициалы были более грубыми, неуклюжими. Может быть, вырезанными ребёнком. Или детьми? А слова были… элегантными. Предназначенными для того, чтобы обозначить цель и придать значение инициалам. Если это было то, чем они были. Может быть, они имели в виду что-то совершенно другое.

– Что ты нашла? – спросил Тейлон через моё плечо. Но потом он всё равно прочитал это вслух. – ТФ плюс РП плюс ГА. Старый путь – это истинный путь.

– Мы не первые, кто нашел убежище в вашем в саду, – задумчиво произнес Каспиан самодовольным тоном. – Я не думаю, что мы хотим задавать вопросы о трёх наборах инициалов.

– В этом нет ничего предосудительного, – пожурила Катринка, звуча уверенной в себе. – Два комплекта явно принадлежат нашему дяде, Тирну Финнику. И нашей матери, Гвинлин Аллисанд.

– А третьи? – спросил Тейлон. – РП?

Все они поставили меня в тупик, так что у меня не было никаких догадок. Как и у Катринки. Но у меня были вопросы.

– Они не очень искусно вырезаны, – объяснила я, хотя понятия не имела, почему мне так отчаянно хотелось исключить имя моей матери из списка. – Я бы предположила, что инициалы и дракона вырезал ребёнок. Наша мать не жила в замке, когда была ребёнком, если бы она жила, её инициалы были бы ГФ, а не ГA.

И она не питала особой любви к Тирну, когда была жива. Хотя я знала, что они были близки в детстве. Но она была разочарована, а иногда и разочарована им взрослым. Я это ясно помнила.

– Кроме того, – добавила я. – Если бы наша мать проделала весь этот путь, чтобы вырезать инициалы на дереве, разве она не сделала бы инициалы нашего отца? Зачем ей было вырезать инициалы своего брата рядом со своим мужем?

Каспиан теснился рядом, чтобы самому осмотреть резьбу.

– Это не дракон, – решительно сказал он. – Я думаю, что это птица. Возможно, ворона.

Страх спиралью пронзил меня, и внезапно я не могла думать об инициалах на дереве, не думая об убийцах, о которых Катринка упоминала ранее.

Оливер резко повернулся с того места, где он осматривал витражи вдоль стены.

– Я бы поспорил, что это ворон.

Не уловив жуткого смысла, Каспиан наклонился ближе к дереву, его грудь коснулась моего плеча.

– Это возможно. Хотя я не могу отличить настоящих воронов от ворон. Так что лучше всего догадываться, что это может быть оно.

Моё равновесие сместилось, и я немного покачнулась. Каспиан потянулся вперёд, теперь его тело полностью обвилось вокруг моего, и он потер кору там, где остановился странный свет. Он исчез под кончиком его пальца, и он взглянул на небо в поисках солнечного луча.

Он бы его не нашел, и я это знала. Но знал ли он, кого только что спугнул?

Знала ли я вообще?

Старый путь – это истинный путь.

Старый путь к чему? Могли ли инициалы действительно принадлежать моим дяде и матери? Если да, то кто был третьим лицом? Не Фредрикс Аллисанд, мой отец. Так кто же?

Тейлон потянулся к моей руке, отводя её от Каспиана под защиту его хватки.

– Нам нужно вернуться к обеду, – предложил он, позволяя мне держаться за его руку, пока я пыталась восстановить равновесие. – Это было захватывающее приключение, но твой дядя будет обеспокоен твоим отсутствием.

– Да, конечно, ты прав, – я откинула голову назад, чтобы сосредоточиться на его красивом лице. Он улыбнулся мне сверху вниз, и это была нежная и ласковая улыбка. Я прислонилась к нему для большей поддержки. Я не знала, почему эта часовня так сильно потрясла меня, но я чувствовала, что меня одолевает какой-то страх, которому я не могла дать названия.

Взгляд Каспиана переместился на нас, и его настроение изменилось. Было что-то темное в его и без того смуглой внешности, его яркие серые глаза почти светились в тусклом свете.

– Да, это хорошая идея. Кроме того, я полагаю, нам удалось оставить охрану Тессаны где-то позади нас. И если мы не хотим, чтобы они подняли тревогу и послали целую армию на наши поиски, я предлагаю поскорее избавить их от страданий.

Нам удалось оторваться от моей охраны? Но как мы это сделали? Я совершенно забыла о них во время прогулки сюда, но они должны были оставаться вне поля зрения, когда я была в компании других.

Катринка двинулась к выходу в вихре серых юбок и панике.

– Привет! – крикнула она снаружи. – Мы здесь.

Каспиан бросил на нас с Тейлоном ещё один долгий взгляд, затем последовал за Катринкой на улицу. Я позволила Тейлону отвести меня обратно к двери, но вспомнила об Оливере возле окон.

– Иди, – сказала я ему. – Я последую сразу за тобой.

Он наклонился и запечатлел сладкий поцелуй на моём виске.

– Мы скоро найдем время наверстать упущенное, – пообещал он шепотом. – Твой дядя не может вечно стоять у нас на пути.

Я улыбнулась ему в спину, когда он протиснулся в маленькое отверстие. Мне не понравилось, как Каспиан смотрел на нас. Как будто он знал о нас что-то такое, чего не должен был знать.

Тейлон и я не скрывали нашу привязанность друг к другу намеренно. Мы просто знали, что это никуда не приведет. Ему нужно было управлять королевством. А мне державой. Но это не означало, что мы могли помешать себе двигаться навстречу друг другу через всю комнату. Или что я могла перестать искать его взглядом всякий раз, когда он был рядом. Это не означало, что я не могла не чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Или что я могла остановить бешеное биение своего сердца, когда он покрывал поцелуями мои виски, или руки, или губы.

Но все же, лучше не позволять державе думать, что они могут отправить меня в Сораваль и покончить со мной так легко.

– Оливер, – позвала я, отрывая его от пристального разглядывания своих рук. Нет, не его рук. Куска витражного стекла, который он, должно быть, подобрал с земли. – Пришло время возвращаться в замок.

Он поднял глаза, тряся головой, словно пробуждаясь ото сна. Он направился к выходу, и я встретила его в дверях. Когда он подошел ко мне, я увидела, что он всё еще держит стекло.

– Что это? – спросила я, нервы звенели у меня в животе, как тревожный звонок, который, как я боялась, прозвучит, если мы задержимся ещё немного.

Он наклонил стекло, чтобы я могла видеть его таким, каким оно должно было висеть в окне. На нём было вырезано изображение с разными оттенками цвета. Но я могла ясно видеть изображение, потому что это был более крупный кусок, который не сохранил рисунок.

Ворон.

Почти совпадает с грубой репродукцией, нацарапанной на дереве. Цветное стекло состояло сплошь из треугольников, так что оно было более примитивным, чем классическое, но форма была четкой. Широко расправленные крылья. Когти длинные и острые. В его лапах была вспышка света, похожая на звезду или солнечный луч.

Я оглядела другие окна, теперь лихорадочно ища сходства, и нашла их повсюду. Вырезано в каждом окне. В передней части часовни. На пути к выходу.

Оливер положил стекло на стол, так как он вполне мог не отнести его обратно в замок, но моё сердце бешено колотилось в хрупкой оболочке моего тела.

ТФ+РП+ГА

Старый путь – это истинный путь.

Но теперь эти навязчивые слова казались знакомыми. Я где-то их видела. Читала их где-то. Было ли это в Храме? Или здесь?

Мы бросились обратно через похожую на пшеницу траву к каменной дорожке, где чуть не столкнулись с нашими охранниками. Они выглядели белыми, как призраки, бледными от паники.

– Где вы были? – вопрос исходил от одного из сопровождающих Катринки, который явно не был так искусен в охоте за ней, как мои за мной.

– Мы только что были там, – сказала она, указывая нам за спину. Её охранник выглядел ошеломленным до оцепенения, явно не понимая, что она имела в виду. – Там есть старый храм, – добавила она. – Мы были недалеко. Мы думали, ты был прямо за нами, Гриффин. Я не хотела тебя напугать.

Он заметно вспотел. И тяжело дышал. Но моей сестре он сказал:

– Вы ничего не сделали, Ваше Высочество. Это моя вина. Я… я запутался. Благодарение Свету, вы невредимы.

Она ободряюще улыбнулась, и мы все двинулись дальше. Я оглянулась на поле пшеничной травы, как только мы немного поднялись на холм, но всё, что я смогла увидеть, были ещё более извилистые садовые дорожки и ряды живых изгородей. Холодок пробежал по моему позвоночнику.

– Ты видишь это? – прошептала я Оливеру, незаметно кивая позади нас.

Он кивнул.

– Я заметил, как только мы оказались за барьером.

– Барьером?

– Это напомнило мне о Кровавом лесе, – прошептал он. – Когда мы последовали за Арриком в туман, его лагерь ждал прямо на другой стороне. Ты помнишь?

Моё сердце забилось от беспокойства.

– Значит, языческая магия?

– Вороны, Тесс. Они должны быть… визитной карточкой, символом или чем-то ещё. Ты так не думаешь?

Старый путь – это истинный путь.

– Да, они должны быть. Символ для язычников. Но белая магия или черная?

Он помолчал мгновение, прежде чем сказал:

– Может быть, и то, и другое.

Потом мы оба замолчали. И оставались такими до конца обеда, после чего я получила нагоняй от дяди, а потом сослалась на головную боль, чтобы избежать позднего ужина. Я послала сообщение Оливеру, чтобы он мог пропустить, если хочет. Я знала, что упустила свой шанс провести больше времени с Тейлоном в тот вечер, но мне нужно было кое-что выяснить, прежде чем я смогу прийти в себя и снова общаться с людьми.

Как только Клеста простила меня за то, что я оставила её на произвол дяди, и помогла мне причесаться, я выгнала её из комнаты и заперла за ней дверь. Достав гримуар, который я заперла, я открыла переднюю корочку. В правом верхнем углу были нацарапаны компрометирующие инициалы. ГА. Гвинлинн Аллисанд.

Я пролистала книгу до середины и нашла того же ворона в полете, который был сегодня на дереве. И в витражном стекле.

Она была идентична книге, которую отец Гариус показывал мне в Храме Вечного Света. Но больше, чем эта книга заклинаний, она начала напоминать моё время в Храме.

Затем я пролистала страницы обратно к тому месту, где остановилась в ту ночь, когда нашла её. Было кое-что, что бросилось в глаза как раз перед тем, как я задремала. Фраза на моём родном языке. Аккуратный почерк моей матери на полях.

Это заняло у меня пару минут, но я нашла это. Рядом с языческим текстом и изображениями трав и костей была размашистая надпись, которая, как я знала, принадлежала моей матери.

– Старый путь – это истинный путь.

Она сама написала это на странице.

Я сидела на полу в своей спальне, наполовину раздевшись после дневного туалета, с распущенными по плечам волосами, и мне пришлось признать тот факт, что моя мать, возможно, была ещё большей язычницей, чем я когда-либо хотела верить.

И не только это, но она вполне могла быть частью трёх инициалов, вырезанных на дереве в центре того, что казалось заброшенным святилищем ведьмы, древней часовни, используемой язычниками для заклинаний, магии и исцеления.

Я знала о них только потому, что моя мать рассказывала нам истории об их силе.

Но были ли её слова чем-то большим, чем просто рассказами? Предназначены для большего, чем просто для того, чтобы развлечь нас?

У меня было ещё много вопросов. Почему наши Храмы Света выглядели так похоже? Неужели Братство Света просто скопировало уже устоявшуюся религию? Приглушило её и сделало более приемлемой для широких масс? Создали что-то, во что они сами не верили, но что могло бы стать правдоподобной альтернативой для людей королевства?

И, кроме того, какое отношение ко всему этому имела моя мать?

Что на самом деле означала её смерть, а также смерть моих братьев и отца?

Старый путь – это истинный путь.

Было ли это её сообщением?

Её верой?

Или это она бросила их обоих, чтобы выйти замуж за моего отца? Если её инициалы были от фамилии мужа, означало ли это, что она продолжала свои языческие верования после этого, несмотря ни на что? Я не могла не вспомнить снова разговор моих родителей.

«Бриллиант для власти. Рубин для любви. Изумруд для магии…»

Но в прежние времена изумруд был камнем силы. Воспламенитель всего волшебного.

Я сомневаюсь, что старые обычаи имеют какое-то отношение к этим новым дням.

Я прижала гримуар к груди и пожалела, что не могу задать ей эти вопросы и многое другое. Стоило ли разгадывать эту тайну? Или я должна позволить мертвым оставаться мертвыми?

Одно было ясно наверняка: мне нужен был кто-то, кто мог бы читать по-язычески.

ГЛАВА 7

– Они уже определились с датой вашей коронации? – спросил принц Арамора, кружа меня по танцполу.

Его звали Лендрик Гарстоун, и он был вторым сыном короля Хенрика и королевы Лилибет.

Если бы я не знала обратного, я бы подумала, что он ждал моего прибытия на заключительный бал недельного празднования у Тирна. Казалось, он появился из ниоткуда, как только герольд объявил о моём прибытии. И прежде чем я успела оглядеться в поисках Тейлона, он взял меня за руку и пригласил на танец.

Тирн ответил за меня, отмахнувшись от меня с выражением, которое напомнило мне, что не стоит всё портить.

– Пока нет, – ответила я с мягкой улыбкой. – На самом деле мы были довольно заняты, приспосабливаясь к этому новому… соглашению. Моя сестра только что прибыла. А мне ещё нет восемнадцати, – хотя исполнится совсем скоро. – Мой дядя – прагматичный человек. Когда я буду готова, он назначит дату.

– Но даже тогда вы не будете королевой? – спросил Лендрик, нахмурив брови, как будто ему было трудно отслеживать все эти мельчайшие детали.

Я изо всех сил старалась скрыть свой тяжелый вздох.

– Нет, даже тогда. Коронация больше похожа на обещание будущего царствования. Или, возможно, точнее будет сказать на печать будущей власти. Я буду продолжать своё образование до моего двадцать первого дня рождения. В это время я приду к власти. На трон и так далее.

– И так далее, – пробормотал он, довольный моим ответом. – Если только что-нибудь не случится с вашим дядей.

Его слова были льдом в моих венах. Мне не особенно нравился Тирн или его отношение к… ну, ко всему этому. Но он был моим дядей. И он удерживал для меня Место Силы, пусть и неосознанно, всё это время. Кроме того, даже я могла признать, что не была готова стать королевой. Мне нравилось, что мне удалось обеспечить своё будущее. И я гордилась тем, что Корона Девяти останется в роду Аллисанд. Но я не была дурой. У меня не было королевской или придворной подготовки. Я не знала, как успешно командовать Шиксой, не говоря уже о целой армии.

Мне было чему поучиться. И через что пройти. Но моё время придет. В конце концов. Я просто надеялась, что это произойдет до того, как Кольцо Теней сожжет дотла всё, что находится за Мраморной Стеной. Или один из моих многочисленных убийц взберется за подъемный мост замка.

Уверенная улыбка Лендрика дрогнула всего на секунду, прежде чем он спросил:

– И это правда, что совет хотел бы, чтобы вы вышли замуж, прежде чем займете трон?

Мне потребовалось всё самообладание, чтобы не вырвать свою руку из его ладони и не выбежать из бального зала, крича от ужаса. Но тренировка отца Гариуса по контролю над страхом хорошо служила мне почти во всех обстоятельствах, с которыми я сталкивалась до сих пор.

Страх – это не враг. Древние свитки Хеприна уверяли в этом. Твоя реакция на страх – это твой противник. Встреться с этим лицом к лицу или беги от этого. Покори его или позволь ему покорить тебя.

– Таково их желание, – сказала я ему, наклонив голову и изобразив скромную улыбку, в то время как желчь поднялась в глубине моего горла. Дело было не в том, что я ненавидела саму идею брака. Скорее, я раскусила этого вкрадчивого второго принца в тот момент, когда он коснулся моей руки, и никогда бы не приковала себя к кому-то настолько самонадеянному.

Трон был для него наградой. Гора, на которую нужно взобраться. Олень для охоты. Я была трофеем, который он повесил бы у себя на стене и хвастался бы им перед друзьями.

Он притянул меня ближе к своему телу, но из-за полноты моего платья соприкасались только наши торсы. Холодные, жесткие пуговицы и бессмысленные военные медали впились в обнаженную кожу моих плеч и груди.

– И чего же вы хотите, Ваше Высочество? – спросил он странным голосом, я была уверена, что он хотел быть соблазнительным.

Ещё один бокал вина. Но я не могла сказать это и избежать лекции от моего дяди. Поэтому вместо этого я лучезарно улыбнулась и сказала:

– Всего самого лучшего для державы.

Это не было ложью. Но это также, безусловно, не было такой избалованной королевской семьей. Я посмотрела через танцпол и на мгновение поймала взгляд Тейлона. Он танцевал с Кашанской принцессой, которая была слишком красива для её же блага. Дракон, который, как мне нравилось притворяться, жил внутри меня, хлестнул своим длинным, заостренным хвостом с ревнивой яростью.

Но потом мне пришлось улыбнуться. Я вспомнила давний разговор о принцессах Каша. И милый ответ Тейлона. Неужели он всё еще думает, что я красивее любой иностранной принцессы? Имело ли это вообще значение?

Моя улыбка превратилась в ещё один вздох, и я опустила голову, чтобы этот Араморский принц не подумал, что я сумасшедшая.

Оркестр закончил свой вальс крещендо красивых струнных и литавр. Наконец-то мне дали социальное разрешение выйти из объятий Лендрика.

– Спасибо за танец, – сказала я со всем самообладанием и грацией, на которые была способна.

– Вы прибережете ещё один для меня? – спросил он, прежде чем я успела убежать. – Танцевать с вами было для меня величайшей честью. Я с таким нетерпением жду возможности сделать это снова.

– Я…

– Если будет время, – ответил за меня Тейлон. Он шагнул в мою сторону и улыбнулся мне сверху вниз. – Она уже пообещала мне довольно много танцев, – он повернулся к Лендрику и сказал. – Вы знаете, что танцы – любимое занятие принцессы. Это сделало её очень разборчивой в выборе партнеров.

Лендрик снова нахмурился в замешательстве. Он, вероятно, помнил все случаи, когда я наступала ему на пятки и пыталась повернуть не в ту сторону.

– Хорошо, я найду вам…

Остальная часть его предложения потонула в шуме толпы, когда Тейлон развернул меня и повел на балкон.

– Это не путь на танцпол, – заметила я.

Его рука скользнула по моему позвоночнику.

– Я думаю, что ты хотела сказать: «Спасибо тебе, добрый сир».

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться слишком широко.

– Спасибо тебе, Мятежный Король.

Его низкий смешок вибрировал во мне. Я ждала этого момента с тех пор, как он прибыл в Сарасонет. Наконец-то у нас было несколько минут, чтобы поговорить.

В бальном зале было душно от такого количества членов королевской семьи, втиснутых в одно пространство. И моё массивное платье цвета слоновой кости никак не регулировало температуру моего тела. Этим вечером портниха превзошла саму себя. Складки кремового шелка, прошитые сверкающей золотой и серебряной нитью. Мои руки были обнажены, за исключением тонкого рукава с драпировкой на бицепсе, который почти ничего не прикрывал. Облегающий лиф должен был подчеркнуть мои изгибы и бюст. Оно опускалось сзади, обнажая почти всё, и приподнимало мой бюст спереди так, что, честно говоря, создавало совершенно ложное впечатление о том, что я могла предложить. Но я предполагала, что таков был её план.

В конце концов, этим вечером я была на виду. Как зимний гусь, связанный на витрине магазина для фестиваля Самой Длинной Ночи.

Тейлон и я подняли лица навстречу прохладному ночному воздуху, как только вышли на балкон замка. Мы могли бы повернуться и понаблюдать за танцорами в их нарядах через стеклянные панели от пола до потолка. Но наши глаза были прикованы к темному небу впереди с тысячью мерцающих звёзд и самой молочно-белой, полной луной, которую я когда-либо видела. Вдоль карниза стояли стражники, но они не беспокоили нас, когда мы вышли на свободное пространство, откуда могли смотреть на цветущие сады внизу и вершины Алмазных гор вдоль горизонта.

– Ты действительно потрясающе выглядишь сегодня вечером, Незнакомка, – выдохнул он тихим шепотом. – Я всю ночь отчаянно хотел поговорить с тобой, но боялся, что слова подведут меня, – он заправил прядь уложенных волос мне за ухо, его большой палец медленно ласкал мою скулу. – Иногда я с трудом могу примирить женщину, которую я встретил на дороге в Теновию, с будущей королевой, которой ты стала. Если бы я знал то, что знаю сейчас, я думаю, мужество покинуло бы меня, и я бы не преследовал тебя, не захватил в плен и… не спорил с тобой. Я бы просто встал на колени у твоих ног и поклялся в верности прямо тогда и там.