Текст книги "Трон тысячной лжи (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Я оглядела комнату, отчаянно желая поймать взгляд Тейлона и иметь хотя бы одного верного союзника в комнате. Вместо этого мой взгляд наткнулся на холодный взгляд Раванны Пресидии. Она даже не сидела за столом с остальными участниками вечеринки. Вместо этого она стояла в углу комнаты, зажатая между слугами, широкая улыбка растягивала её алые губы.

Когда я обратила на неё внимание, она опустила подбородок, признавая меня. Затем я молча похлопала за то, что, как я могла только предполагать, было моим будущим успехом.

Мне хотелось бы воспринять её драматизм как знак уступки. Что какое бы соперничество ни было между нами раньше, оно исчезло навсегда. Может, я ей и не нравлюсь, но однажды я стану её королевой. Сейчас она мало что могла с этим поделать.

Но я знала, что это не так. Раванна почти захватила Место Силы. Если бы я не появилась тогда, когда появилась, она была бы будущей королевой державы.

Любой, кто встречался с ней, знал, что она не из тех людей, которые легко отступают. Или мягко.

Что бы это ни было между нами, это только начиналось.

Тирн сел, и слуги сразу же отошли к краям стола, где начали подавать второе блюдо, гнездо из ломкой лапши с золотистым яйцом селкита, лежащим посередине. Когда ложкой стукали позолоченную скорлупу, яйцо раскалывалось, выплескивая жидкую массу, ставшую красной от специй. Это был настоящий кулинарный подвиг, и я знала, что Оливер будет в восторге от него.

Рядом со мной Катринка издала удивленный звук, когда её скорлупа раскололась, а затем быстро растворилась в лапше, мгновенно сделав её мягкой и съедобной.

Повернувшись к ней, я не смогла удержаться от улыбки.

– Удивительно, не правда ли?

– Я никогда не видела ничего подобного, – призналась она, в её голосе все еще звучал благоговейный трепет. – Барстус слишком… практичен для чего-то подобного.

– Даже в праздники? – спросила я. – Конечно, дворцовый шеф-повар приготовил бы что-нибудь… – мой голос затих, когда я поняла свою ошибку. – Я тоже никогда не видела ничего подобного. Пока я не приехала сюда. Храм, где я выросла, был рабом простых вещей. Нам везло получить пирожные по религиозным праздникам. В остальном это была каша и тушеное мясо на каждый второй приём пищи.

Она сжала губы в приглушенной улыбке.

– Ты была смущена, потому что не уверена, разрешили ли мне жить во дворце.

– Нет, я просто…

– Разрешили, – сказала она, как ни в чём не бывало. – Я выросла как дочь Короля Максима. Мне никогда не приходилось терпеть бедную жизнь в храме или готовить свою собственную кашу. Это звучит ужасно.

Я должна была обидеться. Но…

– Так и было.

– Двор Барстуса больше сосредоточен на интеллектуальных занятиях, чем на легкомысленных вечеринках. Мой отец был бы раздосадован, если бы шеф-повар потратил своё время на что-то столь экстравагантное, как это.

Всё, что я могла сделать, это моргнуть. Она только что назвала короля Максима своим отцом. И хотя всё во мне отвергало мысль о том, что такой напыщенный и чопорный мужчина может иметь какое-либо отношение к моей милой сестре, я также знала, что наш настоящий отец может быть для неё очень далеким воспоминанием. Ей было меньше шести лет, когда умерли наши родители. И её уход из Элизии, должно быть, был довольно травмирующим.

Тем не менее, сегодняшний ужин был экстравагантным не просто так.

– Это сделано в честь тебя, сестра. Чтобы почтить нас. Наслаждайся этим, пока оно есть.

Она потыкала в блюдо ложкой.

– Я постараюсь.

Её внимание привлек мужчина справа от неё. Это был пожилой мужчина в шляпе ученого вида. У него даже была кисточка. Внезапно я вспомнила, как изучала бесконечные банальности Барстуса в библиотеке отца Гариуса. Я пожалела, что не села поближе к Оливеру. Хотя бы для того, чтобы я могла заставить его спросить наставника или учителя, или кем бы он ни был, почему так много их команд жили по одной и той же инструкции, написанной только немного по-другому.

Никогда не следует быть в плаще, если вы наткнетесь на вдову или сироту без плаща.

Если кто-то проходит мимо вдовы или сироты без плаща, он должен снять свой плащ и предложить его любому из них. Сначала вдове. Потом ребёнку.

От одного воспоминания обо всей глупости этих банальностей и о множестве способов, которыми отец Гариус заставлял нас переписывать их на пергамент, у меня свело руку.

– Вы уверены, что вам стоит так много рассказывать о своём прошлом, принцесса?

Вопрос исходил от Каспиана, сидевшего слева от меня. Зная его словесные ловушки и скептицизм, мне следовало бы лучше следить за своим языком, но ему удалось удивить меня.

– Что вы имеете ввиду?

– Вы говорите о храмовой жизни так, как будто это общеизвестно, – заметил он, его голос был слишком тихим, чтобы кто-либо из наших соседей мог услышать.

– И? Что из этого? Об этом стало известно в Конандре, где я была последние восемь лет.

– И всё же убийца вашего отца так и не был найден. Ваше присутствие в вашем храме в Хеприне должно было оставаться тайной, пока вы там были. Может быть, это должно оставаться таковым до сих пор.

Его слова заставили меня закричать от страха.

– На что вы намекаете?

– Очевидно, что вы любите своих монахов, своё простое детство. И всё же есть кто-то там, – он сделал паузу, чтобы ещё больше понизить голос, – или здесь, кто хотел положить конец роду Аллисанд. Вам было бы мудро обуздать свой язык.

Он был прав. Конечно, он был прав. Но я не подумала о… Мне хотелось плакать от отчаяния. Я хотела во что-нибудь врезаться. Подвергала ли я опасности жизнь отца Гариуса? Неужели кто-то действительно проехал бы весь путь до Хеприна, чтобы наказать хорошего человека за его милосердие к моей жизни?

Но Каспиану я просто сказала:

– И вам не мешало бы придержать свой. Я будущая королева этого королевства, второй сын. Я бы с этого момента следила за тем, как вы со мной разговариваете, чтобы ваш брат не нашел во мне верного союзника. Во всяком случае, в том, что касается ядов.

Его слишком светлые глаза сузились от отвращения.

– Я пытаюсь предупредить вас, а вы угрожаете мне? Если бы я думал, что вы хоть что-нибудь понимаете в дворцовых интригах, я бы почти пожалел вас за то, что вы так плохо в этом разбираетесь.

Казалось, я загоняла себя в угол всякий раз, когда он был рядом. Почему это было так? Желание ударить по чему-нибудь становилось всё сильнее. – Я не нуждаюсь в вашей жалости. Или ваших предупреждениях. Но я благодарю вас за ваш совершенно ненужный интерес к моей жизни. Теперь вы вольны заниматься своими делами и оставить меня, дворец это или нет, в покое.

Он вернулся ко второму блюду, но на этот раз лёгкая улыбка, изогнувшая одну сторону его рта, действительно заставила моё сердце нервно забиться. Что это значило?

Разве я недостаточно хорошо поработала, чтобы отпугнуть его?

Почему он выглядел более заинтересованным в моём деле, чем когда-либо?

Несмотря на его скромный вид и проницательные взгляды, он оставил меня в покое до конца ужина. Мне оставалось наслаждаться изобретательными и вкусными приготовлениями шеф-повара, не попробовав ни одной вещи.

Всё, о чём я могла думать – это отец Гариус и другие монахи в Храме Вечной жизни. Неужели я невольно подвергла их опасности? Стал бы кто-нибудь охотиться на них из-за меня?

Я сделала большой глоток вина и решила исправить свою ошибку первым делом с утра. Оливер сомневался в своём будущем и чувствовал себя потерянным. Что ж, у меня было для него идеальное задание. Он надеялся найти ответы, которые искал. И я бы тоже нашла тех, кого внезапно начала искать.

Благодаря Каспиану и его заговорам и интриганству. Возможно, у него были гнусные причины для того, чтобы я проверила Храм, но только время покажет.

ГЛАВА 5

Неделя празднеств, последовавшая за первым банкетом, быстро стала утомительной. Привыкшее к муслиновым дневным платьям и подбитым мехом тапочкам, моё тело болело от слишком тесных корсетов и туфель на каблуках, которые, казалось, всегда заканчивались острым носом и до смерти сдавливали мои бедные пальцы.

Всем членам королевской семьи королевства была предоставлена возможность продемонстрировать своё мастерство в состязании по стрельбе из лука. Город Сарасонет был даже приглашен посмотреть. Сначала я была взволнована, что смогу понаблюдать за соревнованиями Тейлона. Я никогда не видела его со стрелой, но он был из тех мужчин, которые, естественно, преуспевают во всём. Только он не пришел.

Как и Каспиан, хотя я была в равной степени взволнована возможностью для него потерпеть неудачу.

Вместо этого в основном были министры и камердинеры, а четвертый сын из Теновии получил чемпионский венок на том основании, что все остальные прекратили попытки, как только он поднялся, чтобы стрелять. Я сидела в весенней жаре, скучая и не испытывая восторга. Катринка на самом деле заснула рядом со мной, и мне, вероятно, следовало разбудить её, но это спасло меня от попыток вести неловкую светскую беседу, пока старики боролись с тетивой и ухудшающимся зрением.

На следующий день мужчины отправились на охоту в горы. Королева Раванна устроила чаепитие для дам, но вместо того, чтобы развлекаться, мы были вынуждены присутствовать на музыкальном концерте, основанном на музыке племен Улала пятого века из-за Хрустального моря.

Катринка была не так добра ко мне, когда я начала дремать.

Банкеты каждый вечер продолжались далеко за полночь. Силовые состязания. Конкурсы. Концерты. Чаи. Я просыпалась каждое утро задолго до восхода солнца, чтобы прихорашиваться и принимать позу. И ложилась спать далеко за полночь после обильного употребления вина и сидра и головной боли от безудержного смеха. И большого количества светских бесед, чем кто-либо когда-либо должен был выслушивать.

На каждом мероприятии мы с Катринкой оказывались вместе. То ли по гнусному плану, то ли по природному инстинкту, мой дядя предоставил нам широкие возможности для повторного знакомства. Только для этого потребовался бы настоящий разговор и подлинность, которыми моя сестра, казалось, не обладала. Может быть, глубоко внутри, под слоем инея, такого же толстого и непроницаемого, как сами Ледяные горы, был настоящий человек, который заботился о нашей семье и обо мне. Или даже о нашей державе. Но до сих пор она либо не желала, либо была неспособна относиться ко мне с чем-либо, кроме холодного безразличия. Так что наши вынужденные взаимодействия утомляли меня больше, чем празднества.

Ни разу политика королевства не обсуждалась. Короли никогда не собирались, чтобы поговорить об угрозе Кольца Теней или даже Армии Повстанцев. Бедность свирепствовала по всей державе, а эти монархи наслаждались богатой пищей и постоянным пьянством. Целые деревни в Теновии горели, пока я путешествовала по её территории, но вы бы не узнали этого по тому, как вели себя её монархи. То же самое можно было бы сказать и об Элизии. Я сама не видела остальную часть державы, но не сомневалась, что эту историю можно рассказать из любого королевства.

То, что начиналось как захватывающая перспектива познакомиться и понять других членов королевской семьи, с которыми мне предстояло работать в будущем, превратилось во что-то глубоко удручающее. И на пятый день я больше не могла скрывать своего отвращения.

Мы обедали в саду. Весеннее цветение было в самом разгаре. И прозрачные, вздымающиеся палатки, которые заканчивались острыми концами в каждом углу и в середине, были установлены, чтобы обеспечить тень.

Сады были моей любимой частью замка Экстентии. В отличие от холла, который, казалось, всегда был тёмным независимо от времени суток и напоминал мне о призраках и слишком многих тяжелых воспоминаниях, сады были изысканно нетронуты моим прошлым. Мой дядя обновил их после того, как занял трон.

Он привез цветущие кусты пустыни из Каши и Ворестры. Апельсиновые и лимонные деревья с побережья западного Сораваля. Высокие кустарники с тонкими ветвями с опушек леса Теновии. Каждая секция раскинувшихся садов представляла собой отдельное королевство. Садовники были специально обучены, чтобы заставить сиять славу каждого королевства. Что было нелегко, учитывая горные владения замка.

Но, прогуливаясь по дорожке с распускающимися розовыми деревьями Арамора, каждое из которых было ярко-розовым, оранжевым или красным, невозможно было не почувствовать себя перенесенным в богатое королевство, где золота было настолько много, что они не знали, куда его девать. Ароматов фруктовых деревьев из Сораваля было достаточно, чтобы у человека потекли слюнки. А усеянные белой корой тропинки Блэкторна с его дубами цвета кости, расцветшими такими же белоснежными бутонами, превратившимися в полупрозрачные листья, заставляли чувствовать себя неуверенно и параноидально, как, я была уверена, и хотела их королева.

Клеста проводила меня к столу, зарезервированному для меня, Катринки и небольшого количества других делегатов и членов королевской семьи со всей державы. Днём солнце было не по сезону жарким, но приятный ветерок делал жару терпимой.

К счастью, дизайнер одежды учел погоду, поэтому моё платье было сшито из более тонкого и легкого материала, даже если на нём было столько же оборок и складок, сколько обычно. Мне пришлось подавить желание начать срывать слои, но, видя мою доблестную борьбу с тем, чтобы не вспотеть, Клеста быстро схватила ближайший плетеный веер и помахала им в мою сторону.

Мы были первыми, кто сел, кроме Катринки. Даже наш дядя ещё не пришел. Я расслабилась в своём садовом кресле с низкой спинкой и улыбнулась ей.

– Эта погода напоминает мне о Хеприне. Там всегда было не по сезону тепло. Конечно, не в разгар зимы. Тогда всегда было не по сезону слишком холодно.

Она повернула лицо к солнечному лучу, который достиг её кресла. Именно тогда я заметила, что она потихоньку отодвинулась от стола, чтобы полнее пропитаться им.

– В Барстусе всегда холодно, – сказала она, впервые с тех пор, как мы воссоединились, в её голосе прозвучало раздражение из-за приемной страны. – Холодно и мокро. У нас нет снега. Не так, как я помню в этих горах. Но дождь никогда не прекращается. У меня такое чувство, будто я не видела, как светит солнце, с тех пор, как была ребёнком.

Я позволила улыбке прозвучать в моём голосе, когда поддразнила:

– Ты ужасно бледна для Аллисанд.

Её острые глаза нашли мои, и я могла сказать, что она была готова нанести удар. Я ухмыльнулась шире, показывая ей, что я не шутила. Она отвела взгляд, проглотив всё, что вертелось у неё на языке.

Не в первый раз я задумалась о её воспитании. Разве им не было весело в Барстусе? Разве не было никаких шуток или игр? Неужели они просто читали фолианты весь день и практиковали своё интеллектуальное спокойствие?

Я инстинктивно зевнула. Я бы там сошла с ума. Безмолвный храм был достаточно тяжел для меня, и мне дали полную свободу бродить по территории, исследовать близлежащую деревню и смеяться с Оливером так часто, как мне хотелось. Как, должно быть, монахи ненавидели нашу чертовщину. Но, о, как нуждался в них мой дикий дух.

– А что ещё было в Барстусе? – спросила я после долгого молчания.

Катринка неохотно рассказывала мне о себе. Я задавала бесчисленное количество вопросов о дворце, её образовании, её приемных братьях и сестрах и о том, чем она занималась последние девять лет. Но она всегда избегала отвечать чем-либо существенным. Мне пришлось перебирать улики, которые не давали реального ответа. Моё беспокойство за неё только росло.

Но, может быть, она захотела бы поговорить о самой стране. Погода. Рельеф местности. Кровь дракона, я бы даже поговорила о религиозных праздничных традициях, если бы это заставило её сказать мне больше двух предложений.

– Я только что сказала тебе, – сказала она с тем же острым взглядом. – Мокрым. Такая сырость, которая проникает в твои кости и заставляет тебя жить с постоянной дрожью. Служанки клали горячие камни в мои одеяла перед сном, чтобы я не замерзла до смерти ночью. Я помню здешние зимы, но я также помню жаркое лето. Дождь в Барстусе не прекращается.

– Серый, – предположила я. – Должно быть, он очень серый.

Она кивнула, но затем лёгкая улыбка тронула уголок её рта. Первое, что я увидела от неё.

– И зелёный. Земля… пышная. Тоже грязная, но очень плодородная. И в отличие от этого, с раскатистыми грозовыми тучами в небе и яркой высокой травой внизу, пейзаж не такой мрачный, как можно было бы себе представить.

– Я никогда не была в Барстусе, но это звучит удивительно мило.

Она отвернула от меня лицо, и её улыбка стала шире.

– Так и есть.

– Ты скучала…

– Добрый день, Ваше Высочество, – сильный голос Тейлона прервал наш короткий момент связи. И на этот раз я не возражала. Занятые нашими семейными обязанностями, мы почти не виделись последние несколько дней. Он посмотрел на Катринку, потом на меня и добавил, – Высочества.

Я улыбнулась ему, просто с удовольствием глядя на его мужественную фигуру, одетую во все его Соравальские наряды.

– Здравствуй принц Тейлон. Так рада тебя видеть.

Он отвесил короткий поклон, затем рухнул в кресло рядом со мной, теребя высокие пуговицы своего воротника.

– Что за неделю приготовил для нас твой дядя. Боюсь, я недостаточно здоров, чтобы пережить все эти торжества.

Я снова зевнула.

– Согласна. Похоже, он хочет упоить нас до смерти.

Тейлон обменялся со мной лукавым взглядом.

– Если это правда, то он умнее, чем я о нём думаю.

Чувствуя, что Катринка прислушивается, я рассмеялась.

– Честно говоря, если мне придется сидеть здесь ещё долго в такую жару, я боюсь, что засну до того, как принесут еду. Все Девять королевств будут наслаждаться моим храпом. И меня никогда не будут воспринимать всерьёз как королеву.

Взгляд Тейлона стал острее.

– Ты вообще голодна?

Я сразу поняла его вопрос. За последние пять дней мы так наелись жирного мяса и сладких десертов, что сегодня утром швее пришлось расстегнуть мой корсет.

– Я уже несколько дней не была голодна.

– Согласен, – он вскочил на ноги. – Я намекаю, что не помешала бы прогулка. Давайте пошевелим телами и стряхнем с себя этот сонный полдень.

Мой рот скривился.

– Ты не можешь быть серьёзным. Что скажет мой дядя, если мы откажемся от его изысканного обеда ради физических упражнений?

Что бы сказало королевство, если бы стало известно, что мы ушли вместе?

– Я думаю, это показывает… дипломатичность, – он протянул мне руку.

– Мы не можем пойти одни, – напомнила я ему, ненавидя то, как чопорно это прозвучало.

В его глазах блеснуло веселье.

– А почему бы и нет?

Кровь дракона, как я хотела пойти с ним наедине. Как мне хотелось затеряться в глубине этого великолепного сада и задать ему тысячу вопросов о его жизни за последние несколько месяцев. А потом подарить ему тысячу поцелуев, чтобы компенсировать всё это время разлуки.

Но я также хотела когда-нибудь стать королевой. И соблазнять наследного принца Сораваля, пока мой дядя устраивал обед в королевских садах, казалось не совсем мудрой идеей.

– Тейлон, – прошептала я, вытаращив глаза.

Тёмная тайна в его взгляде заставила моё сердце перевернуться.

Его понимающая улыбка была слишком красива. Это посрамило сады.

– Конечно, ты права. Но, конечно, принцесса тоже хотела бы сопровождать нас и исследовать окрестности, – он повернулся к моей сестре и протянул ей руку. – Что думаете вы, принцесса Катринка? Мы были бы рады, если бы вы присоединились к этой мятежной выходке вместе с нами.

Её фарфоровые щеки вспыхнули прелестным румянцем.

– Ох, я не…

– А как насчет меня? – вмешался мрачный голос из единственного тёмного угла палатки. Каспиан вышел на свет, и я не могла не задаться вопросом, как долго он там пробыл. – Я тоже приглашен?

Тейлон встретил жестокую улыбку Каспиана коротким кивком головы.

– Только принцу из Ворестры удалось бы удивить многих из нас.

Каспиан улыбнулся.

– Ты намекаешь, что я вредный, Тейлон, принц Сораваля?

– Хитрый, – поправил Тейлон. – Вредность – удел детей. Твой начальник шпионажа вряд ли поставил бы себе в заслугу то, что он выдал детей при королевском дворе.

Во взгляде Каспиана плясала драка, которую я не хотела видеть разыгрывающейся в моей красивой садовой палатке. Я встала на ноги и потянулась к руке Катринки.

– Я не знала, что вы знакомы.

– В какой-то момент мы были соперниками за одну и ту же невесту, – объяснил Каспиан, его голос был таким ровным, каким я его когда-либо слышала. – Конечно, мы знаем друг друга.

От его слов у меня перехватило дыхание. Он имел в виду меня? Я не думала, что мой отец всерьёз относился к Каспиану.

Тейлон прочистил горло.

– Невесту, которую ни один из нас, в конце концов, не выиграл.

– Ты так уверен? – Каспиан усмехнулся.

Взгляд Катринки снова стал суровым, и её румянец исчез почти так же быстро, как и появился.

– Я думаю, что я останусь, – произнесла она нараспев. – Я не привыкла к такому климату. Солнечный свет уже отнял у меня много энергии.

Я могла сказать, что она лжет. И не только потому, что она всё ещё была расположена таким образом, чтобы находиться в основном на солнце. Это была сестринская интуиция, нечто, вызванное к жизни нашей близостью.

– Пожалуйста, пойдем, – умоляла я её. Затем на холме, идущем к нам, я увидела свою самую большую надежду. – Ты можешь познакомиться с моим другом Оливером. Он тоже присоединится к нам. И с ним так весело.

Катринка со скучающим видом оглянулась через плечо, а затем быстро перевела взгляд на Оливера, с его лохматой стрижкой взрослого монаха и костюмом в стиле джентри, привлек её внимание.

– Он твой друг?

Мой единственный и неповторимый. Но ей я сказала:

– Да, мы выросли вместе. Он помог мне пройти большое расстояние от Хеприна до этого места.

– Действительно? – спросила она, недооценивая его, как и все остальные. – Он помог тебе выжить на всём пути от Хеприна?

Он споткнулся о ямку в земле и замахал руками, чтобы восстановить равновесие, не подозревая, что мы четверо наблюдаем за ним.

– Да, он замечательный.

– Тогда давайте пойдем уже, – скомандовал Тейлон. – Прежде чем придут старейшины и потребуют нашей компании.

– Ты уверен, что у нас не будет неприятностей? – спросила Катринка, звуча более открыто к этой идее, теперь, когда Оливер был включен в состав, но всё ещё не совсем уверенная.

– Я уверена, – солгала я. – Клеста расскажет всем, куда мы ушли. И мы вернемся до десерта.

Клеста выглядела так, словно с ней вот-вот случится апоплексический удар. Я ободряюще улыбнулась ей. Она повернула веер на себя и одернула свой тугой лиф.

– Все будет хорошо, – заверила я её и всех остальных. – Просто скажи моему дяде, что мы с Катринкой отправились исследовать сады. Но ему не стоит беспокоиться, потому что у нас, – я оглядела довольно большую компанию, – так много способных сопровождающих.

Оливер довольно драматично прихлопнул муху, жужжавшую у него над головой, и снова чуть не споткнулся о свои спутанные ноги.

Клеста прищурилась, глядя на него.

– Да, очень способные.

Я лучезарно улыбнулась ей.

– Мы вернемся прежде, чем ты успеешь по нам соскучиться.

На ее мрачный неодобрительный взгляд я махнула остальным, чтобы они следовали за мной. Мы находились в чём-то вроде внутреннего двора. Большие участки садов были соединены каменными дорожками и окаймлены высокими живыми изгородями из различных растений, демонстрирующих то царство, которое они должны были представлять.

Но я знала, что ухоженные садовые дорожки и листва, в конце концов, уступят место более дикой части дворцовой территории. Когда я впервые получила свободу быть сама по себе, я проводила там большую часть своего времени. Это раздражало дядю, как ничто другое, но я предпочитала дикое уединение садов культурной вежливости дворца.

В конце концов, Тирну надоели мои мятежные побеги в поисках тишины и покоя, и он пригрозил вырубить все деревья, если я продолжу бродить в одиночку. Я подчинилась его воле, чтобы спасти землю. Я не сомневалась, что он выполнит свои суровые обещания. Но я также знала, что он не требовал от меня слишком многого.

В конце концов, я была наследницей трона. Наследницей державы. Я могла бы научиться вести себя прилично. Даже если я думала, что это может убить меня.

Кроме того, я рассудила, что однажды стану королевой. И тогда я могла бы делать всё, что пожелаю.

Увидим, как он попытается остановить меня тогда.

Оливер был рядом со мной, как только мы тронулись в путь. Я даже не была уверена, полностью ли он слышал план, но Оливер был таким. Преданный во всех отношениях.

Дрожь сомнения пробежала по мне при мысли о том, что я могу потерять его из-за Хеприна. Но я стряхнула это с себя. День был слишком прекрасен, чтобы позволить мрачным мыслям заслонить солнечный свет.

Позади нас стояли моя сестра, Тейлон, Каспиан и несколько охранников. Не все мои.

Как только мы отошли от праздничных палаток, я полуобернулась и сказала:

– Оливер, позволь представить тебе мою сестру, Катринку.

Он отвесил неловкий, подвижный поклон, неуклюже повернувшись в сторону, чтобы поприветствовать её.

– Рад познакомиться с вами, принцесса Катринка.

Выражение её лица оставалось непроницаемым, но она не насмехалась над его неудачной попыткой проявить рыцарство, так что это была частичная победа.

– Ты поклонник моей сестры?

Широко раскрытые от ужаса глаза Оливера встретились с моими, прежде чем мы оба расхохотались.

– Нет, никогда! – воскликнул он.

В то же время я сказала:

– Никогда в его самых смелых мечтах.

Затем, обращаясь ко мне, он сказал:

– Ты сумасшедшая, если думаешь, что я когда-либо мечтал об этом.

Ещё больше смеха от нас двоих. С этим ничего нельзя было поделать.

– Ох, – пробормотала Катринка, – я просто подумала.

– Нет, вы не ошибаетесь, предполагая… это, – дипломатично возразил Оливер. – Я бы сделал всё для Тесс. Даже умер за неё. Я просто… у нас не те отношения…

– И никогда не будут… – добавила я, пытаясь объяснить то, что ни один из нас не мог даже сказать.

– Просто друзья, – вмешался Тейлон, спасая нас от потери завтрака на каменной дорожке. – Они друзья и ничего больше. Уверяю тебя, – Катринка повернулась, чтобы посмотреть на него, явно довольная, что он спас нас всех. – И иногда я даже не уверен, что они друзья.

Оливер мягко усмехнулся.

– Нет, тут ты ошибаешься. Когда мы расходимся во мнениях или ссоримся, это просто самая чистая версия нашей дружбы. Мы слишком глубоко заботимся друг о друге, чтобы позволить вежливым оправданиям или ложным мнениям испортить наши истинные чувства. Мы всегда честны, всегда откровенны. И именно так мы знаем, что всегда можем доверять друг другу.

Я взяла его под руку, сияя от его оценки.

– Иногда нам, возможно, хочется рвать на себе волосы и бросить друг друга в ямы Денамона. Но Оливер прав. Я доверяю его мнению и советам превыше всего остального. Я знаю, что он скажет мне правду, которую мне нужно услышать. И даже более того, правду, которую я не хочу слышать.

– Свет, должно быть, благосклонно посмотрел на тебя, Тессана, – сказала Катринка холодным тоном. – Найти такого друга. И в монастыре из всех мест.

Её слова украли моё счастливое настроение и заменили его страхом. Она не была рада за меня. Это было совершенно ясно.

Но Оливер этого не заметил. Он снова рассмеялся и повторил:

– Безмолвный монастырь из всех мест.

Я повела их глубже в сад, наши отполированные каблуки цокали по выветренному камню. За нами следовал почти батальон охранников, но, к счастью, они держались достаточно далеко, чтобы не прерывать наш разговор. Я знала, что вокруг территории было ещё больше королевских гвардейцев. Иначе они не позволили бы нам так свободно бродить. Но с таким количеством монархов в одном месте мой дядя принял бы все меры безопасности.

– Возможно, это единственное место, где можно найти настоящего друга, – сказал Каспиан из-за моей спины. – Переодетой, в месте для крестьян. Членам королевской семьи не дается такая роскошь, как настоящая дружба. Не такая, как у вас.

В его голосе звучала такая же горечь, как у Катринки. Я убрала руку, чувствуя себя так, словно она выставлялась напоказ.

– Это не может быть правдой, – возразила я. – Может быть, королевской особе труднее заводить дружбу. Но это не может быть невозможным.

Я взглянула на Тейлона.

– У тебя, конечно, есть друзья. Я их видела. Встретила их.

Он бросил на меня тот короткий взгляд, который он иногда использовал, когда я путала его личности.

– Как члену королевской семьи, – пояснил он без явной интонации в голосе, хотя я, тем не менее, это услышала, – мне действительно трудно заводить друзей. У меня есть те, кого я уважаю больше, чем других. И те, кто уважает меня больше, чем другие. Но я бы не назвал их друзьями.

– Хеман? Правда?

Я не могла ему поверить. Хотя я понимала, что существует разница между людьми, которых он знал как Аррик, командир повстанцев, и Тейлон, наследный принц Сораваля. Но я видела, как он общался со своим капитаном стражи. Я своими глазами видела их непринужденную беседу и непринужденные манеры.

– Я не могу поверить, что ты не считаешь его своим другом.

Его губы скривились в хмурой гримасе.

– Дело не в том, что я считаю его меньше, чем другом. Но Хеман без колебаний отдал бы свою жизнь за мою, – я открыла рот, чтобы возразить о победе, но он добавил. – По долгу службы. Конечно, часть его может преданно пожертвовать своей жизнью ради моей, потому что мы близки, но я никогда этого не узнаю. Его положение требует, чтобы он действовал одинаково, независимо от того, любит он меня или ненавидит. И это создает между нами пропасть, которую не может преодолеть никакая дружба. Каспиан прав. Редкая особа королевской крови, которая наслаждается дружбой с кем бы то ни было.

Я посмотрела на Катринку. Такова была ее жизнь в Барстусе? Одинокая и без друзей? Моё сердце болело за мою брошенную сестру. Если бы я услышала шепот о том, что она выжила во время моего пребывания в Храме, я бы немедленно отправилась на её поиски. Чтобы подарить ей дружбу, которой ей так не хватало. Быть семьей, в которой она нуждалась.

Несколько минут мы шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Но, в конце концов, Каспиан, похоже, не смог ничего с собой поделать.

– Как получилось, что Барстусу удалось сохранить в секрете единственного живого наследника рода Аллисанд в течение восьми лет? Можно подумать, кто-то заметил бы принцессу, бродящую по дворцу, который ей не принадлежал.

– Я выросла в храме, а не во дворце, – кратко напомнила я ему.

В его голосе слышался намек на улыбку, хотя я отказывалась обернуться и признать это.

– Я говорил не о тебе, Тессана.

– О-о, – заикаясь, пробормотала Катринка, застигнутая врасплох вниманием принца Ворестры. – На самом деле, я не уверена. Все, кто жил в Бейле, то есть в замке Бейл, знали, кто я такая и откуда пришла. Но никогда не было разговоров о том, чтобы я заняла трон, – она на мгновение задумалась, прежде чем добавить. – Возможно, они знали, что я бы не приняла это предложение.