Текст книги "Шёпот Зуверфов(СИ)"

Автор книги: Рем Манулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Эти люди обвиняются в преступлениях против Илейи. Им не место у руля страны, которая нуждается в сильных и надёжных руках. Экономисты, юристы, лидеры! Вы награбили вдоволь! Скольких негодяев вы оправдали, господин Валкор? И сможете ли вы назвать самую крупную взятку? Отчего вы так рьяно избегали миниботов?

– Вы с ума сошли, Ван Дарвик! – прокричал снизу усатый судья Валкор. – Вам пора в психушку!

– Или вы, достопочтенная миссис Аладус, – он обратился к даме лет пятидесяти, полной, неповоротливой, крайне неприятной, – какова стоимость строительства нового энергетического комплекса близ Олос-Марка? Точнее, назовите настоящую сумму, а не ту, которую вы указали во всех отчётах.

– Пошёл нахер, придурок! – заявила мадам Аладус.

– Шербешер, расскажи о государственной измене, на которую тебя толкнул твой приятель Кин!

Старик молчал, уставившись в грязно-белый покров манежа.

– Устроить бы судебные разбирательства, разобраться бы во всём хорошенько, допросить, кого положено, да вкатать бы каждому по сто лет в РОМБе. Так правильно. Но времени у нас нет. Военное положение требует радикальных мер. – Расстрелять!

В "Цирке" занялась потасовка, вмешались солдаты "Гарваза", которые угрозами расправы сдерживали бунтующих. Камеры журналистов лихорадочно метались, выхватывая то Ван Дарвика, то беснующихся приговорённых, то бурлящую толпу. Появились вооружённые люди, которые равномерно рассредоточились по всему первому ярусу. Они изготовились для стрельбы.

– Повторяю приказ – открыть огонь на поражение!

Застрекотали автоматы, раздались вопли, крики и проклятья. Люди рыдали, молили прекратить террор. На манеже покоились мёртвые, натекли лужи крови. Когда трупы убрали, Оло продолжил:

– Если вы все ещё не поняли, что вас ждёт в будущем, если вам всё ещё кажется, что мы собрались бряцать оружием и играть в игры и если вы не понимаете, что настали мрачные очищающие времена – вон из Илейи! – Оло Ван ткнул указательным пальцем в зал. – Это касается каждого, кто неспособен бороться за право достойного гражданина Конформатума! Ваши очки кармы обнуляются, миниботы начинают счёт с нуля! Мы вычистим Илейю от паразитов! – Пауза. – Выведите остальных!

На залитом кровью манеже появилось шестеро раздетых смертников. Среди них был Инсар Килоди. Узников заковали в наручники, некоторых опоили наркотиками. На груди каждого висело небольшое металлическое устройство с индикатором, напоминавшее паука с четырьмя лапами. Огонёк перманентно мигал синим.

– Террористы и отъявленные ублюдки. Их мы умертвим иначе. Когда синяя лампочка устройства вспыхнет красным – они познают разряд в триста вольт. Если считаете эту смерть гуманной, прошу меня извинить.

Оло спустился вниз и вышел на манеж к смертникам.

– Хари Кин, – он подошёл к трясущемуся белобрысому парню, который закатывал зрачки и надувал щёки, – предатель, заговорщик, инициатор смерти прежнего Лидера – Самюэля Фрая. И это не голословные обвинения. Давайте спросим у него самого. Хари, ты заказал убийство Фрая?

Хари кивнул.

– Скажи нам это, Хари!

– Я ... убил ... Фрая, – промямлил Кин, – я ... убил Фрая, я ... убил Фрая.

Синий индикатор Кина сменился красным, Кин забился в судорогах, а затем рухнул на пол. Его волосы дымились, завоняло палёным. Оло подошёл к молчаливому гиганту – человеку натренированному, высокому и сильному. Рядом с ним обслуга положила груду покорёженного металла. Гигант молчал.

– Представляю вам несгибаемого Мейхера Заволло. Его схватили в окрестностях Фесрама. Мейхер отказывается говорить, но вот это, – Оло указал на груду металла, которая при детальном приближении оказалась экзоскелетом Заволло, – мы буквально содрали с его кожи.

Вспыхнул красный огонёк – и четыре человека, в том числе и гигант Заволло, упали, скошенные высоковольтным разрядом.

– Последний экземпляр, – Оло вплотную приблизился к Инсару.

– Одумайся, Дарвик, – зашептал Килоди, – карлики и пираты тебе этого не простят.

Оло поднёс руку к лацкану, выключил микрофон.

– Бестолковый исполнитель. Кем ты себя возомнил? – зашипел Инсару в лицо Ван Дарвик. – О твоих фокусах ходили легенды, я лично говорил с теми солдатами, которых ты помиловал. Слышал бы ты, как они описывали тебя. Неуязвим, смертоносен, могущественен. Где твоё величие, Инсар Килоди? О карликах и пиратах не волнуйся. Первым терять уже нечего, а со вторыми у меня мало общего.

Оло снова оживил микрофон:

– Инсар Килоди! – Оло снова вещал на трибуны. – Прославленный убийца, которого прежняя власть не могла поймать в течение года! Этот ублюдок вернулся в Котлован, укрывался там, и никто ничего не знал. Выставил нас всех дураками, орудовал с шайкой Заволло, выполнял приказы Кина! Смерть этого человека станет для нас всех знаковой!

– Зачем тебе трезубец, Дарвик?! – выкрикнул Килоди. По его телу уже прошёл слабый электрический ток. Четырёхлапый паук на груди пульсировал всё настойчивее, сердце колотилось в бешеном ритме.

Публика бесновалась, зрители желали покинуть здание, стремясь оказаться в относительной безопасности.

– Та чудо-палка, о которой говорил Мбалли? Мне она не нужна.

– Твою мать! – от души выразился Инсар. – Стало быть, ты совсем ничего не знаешь!

– О чём ты говоришь? – Оло приблизился к нему, снова прикрыв лацкан пиджака.

– Освободи меня, и тогда я тебе расскажу нечто занимательное!

На первом ярусе "Цирка" завязалась сутолока. Асмар Мбалли занял место одного из карателей, проткнув ему горло острым металлическим пальцем. Сослуживцы, участвовавшие в расстреле, прицелились в Мбалли, но чёткий приказ Маятника "не лезть" остудил их пыл.

– Старый плут Мбалли водит тебя за нос. Ты на пороге вселенского источника власти, но даже не подозреваешь об этом, – просипел Килоди.

– Я выслушаю тебя, – Ван Дарвик повернулся к трибуне, но тут же автоматная очередь прошила Инсара. Тот всхлипнул, что-то прохрипел. Заструилась кровь. Стрелял Асмар Мбалли.

– Что ты делаешь?! – вскрикнул Оло.

Ответом стал молниеносный полёт блестящего продолговатого предмета. Оло не понял, что именно, но нечто, выпущенное с рядов первого яруса, вонзилось в грудь Инсара. Трезубец пронзил его насквозь. Инсар открыл рот в недоумении, его тело поплыло вниз и остановилось, заблокированное древком трезубца. Оло растерялся. Подоспел Маятник:

– Патрон, нужно уходить. Трубите о завершении!

Народ разволновался не на шутку. Многие телеканалы прервали трансляцию. Бойцы батальона с трудом сдерживали рвавшихся наружу. Образовалась давка, "Цирк" захлестнула паника.

– Что произошло? – второпях спросил Оло.

– Не знаю. – Маятника прикрывал собой Дарвика, покидая здание. – Ваш железный приятель расстрелял пленника из автомата. Я не смог помешать. И кто-то добил его, метнув копьё. Разглядеть, кто именно не удалось.

– Копьё?!

Маятник пожал плечами. Через подвал они выбрались к запасной машине, уселись в салон и поторопили водителя. – Не успел внимательно рассмотреть. Могу лишь сказать, что оно странное. Перед остриём что-то вроде шара, понимаете?

Оло горько кивнул. Каким-то невероятным образом злополучный артефакт Мбалли, спрятанный в зазеркалье кабинета Дарвика, оказался в груди Инсара Килоди. Маятник принял сообщение по внутренней связи. Скупой на эмоции он недовольно наморщил лоб.

– Не тяни?! – рявкнул Дарвик.

– Ваша дочь сбежала, патрон.

– Кого ты набираешь себе в помощники, Маятник?! Дебил на имбециле! Как они упустили босую девчонку без штанов?!

Маятник воздержался от предположений.

– Перешерсти весь город, найди её! И приведи ко мне Мбалли!

***

"Цирк" опустел. Боевое подразделение "Гарваза" перегруппировалось, чтобы войти внутрь и осмотреть всё здание. Инсар лежал на трезубце без признаков жизни. Асмар подошёл к нему, приподнял его голову, задрал пальцами зрачки – мёртв. Джулия укрылась в технической зоне под лестницей. Сквозь узкое замусоленное окошко она наблюдала за тем, что случится дальше.

– Я жду тебя, Хсар, – проговорил Мбалли и присел рядом.

Трезубец, на котором держалось тело Инсара, начал дряхлеть и превращаться в труху. Бутон распахнулся, озарив весь "Цирк" кровавым заревом. Инсар выгнулся, глаза широко раскрылись, губы застыли в немом крике. Всё совершалось в тишине, будто вокруг них образовался вакуум. Асмар осмотрел сектора, манеж, купол – всё оказалось залитым багровой субстанцией, которая сгущалась и бурлила, пока не обрушилась на Инсара, поглотив его. Искрящие тени, уже не такие тонкие, как Зуверфы, но толстые, плотные, напоминавшие поток бурлящей лавы, резвились в хаотичном движении, норовя вырваться за пределы купола. К бушующей фантасмагории присоединись Зуверфы. Они покинули тело девушки, просочившись сквозь стены. Джулия ощутила дикую физическую боль от всех ушибов и ран, которые она получила по пути к "Цирку". Безмятежный ураган закружил свой танец над Инсаром и снова повергся на него, окутав алой склизкой материей. Затем она стала впитываться в его кожу, как неведомый паразит. И когда ничего не осталось, трезубец обратился в пыль. Килоди повалился на пол, и пепел, оставшийся после трезубца, впитался в его кожу. Пальцы Инсара зашевелились, перебирая по покрову сцены.

– Поднимайся, ублюдок, – проворчал Мбалли, – только и делаю, что бужу тебя.

Некоторое время мышцы Инсара безудержно сокращались – он лихорадочно лупил конечностями по полу, бубнил что-то нечленораздельное. И наконец, вскочил на ноги, словно по команде.

– Как себя чувствуешь, засранец? – спросил Асмар Мбалли.

Инсар не отвечал. Потрёпанный, взъерошенный, он стоял с закрытыми глазами, как восковая фигура.

– Ну, вот и всё, – проскрежетал челюстями Мбалли.

Он расстегнул пуговицы своей безразмерной сутаны, скинул её на пол. Нашпигованное протезами тело Мбалли напоминало будильник, вывернутый наизнанку. Приводы гуляли туда-сюда, издавая свист. Чернокожий громила размял металлическую шею, будто готовился к поединку. Но самое главное: из-за его спины вынырнула ещё одна пара конечностей. Эти руки, тонкие и сильные, напоминали скорее дубины, пронизанные сухожилиями. Пальцы разной длины, острые и плоские. Они сжались в кулаки, держась за эфесы кинжалов.

Килоди раскрыл тёмно-бордовые глаза, в которых по-прежнему бурлила воронка багровой бездны. Рана в его груди мгновенно затянулась. Инсар осмотрел "Цирк", взглянул на Мбалли.

– И Калер, и Алокай. Гибрид. Замордованный, ослабший, но всё такой же надменный, – проскрипел Килоди. – Что с тобой стало, Зохор?

Мбалли ухватился за остатки кожи на лице и с силой потянул. Спустя мгновенье он сорвал её, представ грязно-кобальтовым отродьем древней расы. Теперь эта огромная голова не казалась чем-то иррациональным, наоборот, сплав пришельца и машины смотрелся органично. Пугающе, дико, но вполне естественно.

– Изменился, – проговорил Мбалли, – это потому, что я слишком далёк от живительной Соляной Сферы.

– Тебя изгнали?

Мбалли кивнул.

– Алокаи давно собираются покинуть вашу планету и отправиться туда, где их, якобы, ждут. Я не разделяю надежды большинства. За то поплатился непониманием и порицанием. Я восстал с теми, кто мне верит, но мятеж задавили, а меня вышвырнули за пределы барьера. Однако и без меня Детра страшно изменилась. Живым божествам перестали поклоняться, радость и беспечность канули в бездну. Поток благодатной энергии истончился. Любовь и уважение, питающие Сферу, измельчали. И Соляная Сфера начала умирать. Потому "Вечного Странника" возводили у вас. Потому я так желал отыскать заветный трезубец. Только с его силой возможно разрушить барьер, воздвигнутой Соляной Сферой. Я хотел вернуться и забрать Сферу пока не поздно.

– Если Хсар помилует тебя, ты станешь служить ему?

Мбалли покачал головой.

– Союз Калера и Хсара невозможен. Ты – его воплощение, и скоро он заглотит тебя целиком.

– Но пока я – Инсар Килоди. Расскажи, что ты знаешь обо мне, Зохор?

– В раннем детстве тебя выкрали из колыбели. – Весьма буднично начал Зохор. – Твой отец был солдатом и звали его Кармен Де Вилья Постолос. После твоего исчезновения он долго горевал, и вроде бы смирился. Однако болезнь отобрала у него любимых жену и дочь. Потеряв смысл сущего, он взялся найти тебя, нисколько не уповая на успех.

– Джулия встретила его в психушке. И убила.

– Тебе исполнился год. – Продолжал Зохор. – На юге Илейи шли бои за независимость. Многие дезертировали. Прознав о новом культе, беглецы отправились на его поиски. Последователи Хсара предлагали еду, кров и работу. Взамен они просили принести младенца. Долгие годы сектанты пытались вернуть своего владыку к жизни. Веками они искали подходящие "капсулы", в которых могло бы созреть "алое семя". Ты оказался на ритуальном камне Заентога. Обитавшие в крепости Зуверфы тебя не тронули. Облизав от затылка до пят своими погаными языками, они ожидали, когда ты проявишь себя. И это случилось. Тебе стукнуло девятнадцать, и ты хладнокровно расправился с владельцем ресторана.

– Он не стал последним.

– Конечно же, – будто бы усмехнулся Зохор, – убив единожды, человек совершает преступление. Во второй раз он становится ремесленником.

– Мало ли кандидатов достойней меня? – спросил Инсар.

– Хсару не нужен убийца, ему важен баланс. Ты убиваешь, не сожалея, но не становишься пленником своих грехов. Мир открыт тебе, как и ты ему. Ты способен искренне любить. Поверь, я долго наблюдал за тобой, когда наконец нашёл после того знаменательного дня. Спалив Иншар, мои люди искали проворного клеймёного мальчишку в окрестностях сожжённой деревни, обошли лес. Но Заентог надёжно укрыл тебя.

Над куполом "Цирка" зарокотал гироплан. Боевая группа находился в готовности, и ожидала приказа Маятника. Журналисты пытались заснять начало боевой операции. По главным телеканалам твердили о возможном теракте, вновь и вновь прокручивали кадры расстрела известных деятелей.

Пройдёт совсем немного времени, и Илейю захлёстнут противоречивые настроения. Юг возмутится самозванцем и вознегодует. На улицы Ндлаха, Кореоса, Вермера выйдут люди, сономиты и даже гибриоиды. Север и центральная часть бывших Территорий поддержит нового Лидера. За несколько дней по всей Илейе вспыхнут митинги, демонстрации и восстания.

– В двадцать семь лет, бежав из плена сономитов, я пережил ретроградную амнезию.

– И впервые встретился с протекцией Заентога.

– Который рухнул вместе с Глыбой из-за бунта, – подхватил Килоди. – И его устроил ты. Твои сомнения начались ещё на Тат-О-Заре. Только так ты мог прервать полёт, длившийся сотни лет.

Послышались шаги солдат. Они вошли внутрь, исследуя каждый сантиметр здания. Пара бойцов засела на втором ярусе. Они спрятались за колонной и наблюдали. Разговора они не слышали. Зашипел динамик, встроенный в шлем. Маятника требовал доклада.

– Стало быть, жизнью мы все обязаны вашей незапланированной посадке? Ведь илейцы – это ваше детище? – спросил Инсар.

– Нет, – мотнул железной головой Зохор, – илейцы обязаны Широзаям. Да, все мы похожи, и даже плодимся сродными методами. Однако потерпев крушение, Алокаи забрали остов Глыбы с двигателем – Соляной Сферой – и уединились в будущей Детре. Соображая план исхода, они изменили планету, терраформируя её под свои нужды. А Широзаи – потомки Хсара – разбрелись по земле. Прошли тысячелетия, и некоторые из них эволюционировали: подросли, похорошели, обзавелись упругой и тонкой кожей. Ослабли – стали людьми. Эти же люди потом пришли к Алокаям в Детру, став поборниками живых богов, став источником чистой энергии благоговения. Но не все Широзаи переменились. Многие ветви застыли в первозданном виде.

– А сономиты?

– Результат эксперимента. Вы называете это генной инженерией. Чтобы построить Детру людей совершенствовали. Моя мать – дева Асмилла – руководила созданием новой расы. Сильные, неприхотливые, несгибаемые. Когда нужда в их надобности отпала – сономитов переправили через океан и отпустили на волю.

Инсар оставался невозмутимым. Новость о родстве с гибриоидами его нисколько не задела.

– Зачем ты помогал Дарвику? – неожиданно спросил Инсар.

– Я нуждался в его деньгах, связях и статусе. Пообещав ему Детру, я не лгал. Он не спрашивал как. Хотя в целом он был необходим для того, чтобы направлять тебя в нужном русле.

Поступил новый приказ. Брать живыми. Обоих. Инсар Килоди далёк от того света, а мех-мутант напоминает персонажа из детского мультфильма. Они беседуют, будто старые друзья. Маятник дословно передал слова солдата своему патрону.

– Я просчитался, не пристрелив тебя в подвале отеля. Всё сложилось бы иначе. Я возгордился, считая, что ты под контролем. Как видишь, расплата пришла незамедлительно. Но у тебя есть ещё время остановиться и вытолкнуть Хсара, отказавшись от его услуг. Я помогу тебе одолеть его и Зуверфов. Одумайся, Инсар.

– Что стряслось с вашей планетой?

Инсара не интересовали мотивы и промахи Зохора, он нуждался в заполнении пробелов, из которых соткано полотно прошлого.

– Тат-О-Зар умирал. В нашей солнечной системе Коп-А-Сцайт миллиарды лет сияло прекрасное солнце, которое однажды стало разрушаться и затухать. Климат нашей планеты менялся слишком быстро, и бессмертные Алокаи, Калеры и рабы Широзаи воздвигли Мерх-Ариоло-Гуурбант или Глыбу – межгалактический гигант, предназначенный для колонизаторства.

Солдат докладывал: "Подтверждаю. Ничего не меняется. Просто чешут языком. Слишком далеко, ничего не разобрать". Маятник приказал выжидать ответных действий. Солдаты вспотели, нервничая и находясь в нетерпении. "Обе цели догадываются о чужом присутствии, но попыток сбежать не предпринимают", – снова доложил боец. Ждать. И вязать при первой возможности.

– Апатиниум – часть Глыбы?

Зохор кивнул.

– Апатиниум – ресурс, который образовался в почве после крушения Глыбы. Детре апатиниум не нужен, её питает Сфера. Она же хранит историю миллионов космических эпох и вьёт узоры Потусторонней Вязи.

– Необходимо завладеть Сферой "пока не поздно". – Проговори Килоди. – Когда станет поздно?

– Если "Вечный Странник" достигнет конечного пункта экспедиции, то всем придётся несладко, вот увидишь. – Зохор лязгнул металлом. – На борту корабля послы Алокаев и часть Соляной Сферы. При определённых условиях Алокаи добьются своего.

– Чего?

– Откроют портал. У нас это явление называется иначе, но принцип действия точно такой, каким вы его рисуете в фантазиях. – Зохор подкинул светящиеся красным лезвия и поймал их верхними руками. Рассёк воздух у носа Килоди. – Поболтали и будет. Последний раз прошу тебя, Инсар, отрекись от Хсара, стань прежним.

Инсар промолчал и лишь коротко мотнул головой – никогда.

– Что ж, тогда я уповаю на все силы этого мира, которые рано или поздно остановят тебя. Моя мечта останется несбыточной, – Мбалли лязгнул железной челюстью, – пора достойно принять смерть.

"В его руках холодное оружие. Приём. Внимание! Захват! Срочно! Брать живьём!" – раздалось в наушниках бойцов.

Солдаты "Гарваза" хлынули на манеж, будто потревоженные тараканы. Бойцы что-то выкрикивали, требовали "упасть мордой в пол".

– Ты ведь не дашь им прервать нашу беседу? – спросил Зохор.

Из кожных пор Килоди заструился антрацитовый густой туман, который за доли секунды взвился вихрем над манежем, окружив Инсара и Зохора непроницаемым ураганом. Наёмники не могли пройти сквозь него. Поток ветра был слишком порывистым и стремительным, сбивал с ног, вырывал из рук оружие.

Мбалли проворно набросился на Килоди, посвистывая приводами. Инсар ловко изворачивался, не спешил отвечать. На его немом лице застыло высокомерное смирение. Раскалённые кинжалы, которых так испугались Зуверфы, абсолютно не волновали Хсара. Его сущность наполняла клетки Килоди своей мудростью, космической силой. Понемногу Хсар проникал в естество Килоди. И когда очередной выпад механического Калера удался, и лезвие вонзилось в плечо Инсара, Хсар сохранил сдержанность. Инсару передавалась эта уверенность, потому он резко отшатнулся в сторону, вырвал кинжал из плоти и выбросил в вихрящийся поток. Рана мгновенно затянулась. Зохор был отличным воином. Каждое молниеносное движение источало угрозу. Зохор орудовал парой сильных рук, несколько раз врезал Килоди своим сокрушительным правым протезом. Яркий рубин неистово мерцал, пытаясь угнаться за смертельным танцем. Кинжал пронёсся над головой Инсара, тот пригнулся, но тут же получил ощутимый удар ногой в живот, отлетел к урагану, но тот оставил его на импровизированном ринге. Зохор гремел железом, приближаясь к упавшему врагу. Килоди впервые почувствовал отдалённую боль. Частички Хсара взяли управление на себя. За спиной Инсара выросла огромная тень страшного чудовища, сошедшего с уст баснописцев. Зохор мысленно улыбнулся. Его потуги вознаградились – сам Хсар явился расквитаться с ним. Инсар подумал о цепях, и они тут же выросли из его ладоней. Склизкие и чёрные, как жидкий гудрон, кольца лязгнули о покров манежа, взметнулись в воздух и устремились в Зохора. От первой атаки воин-Калер избавился, нырнув в сторону, но второй заход смертельных колец настиг его правый протез, раздробив его и сжав плотным кольцом. Инсар дёрнул за цепь, и Зохор лишился руки. Зохор взревел бы, если мог. Вместо этого он предпринял отчаянный выпад, наскочив на Килоди в мощном прыжке. Хсар виртуозно увёл Инсара в сторону, дав противнику приземлиться. Цепь снова взвилась вверх и обрушилась на металлическую шею Зохора, сковав её мёртвой хваткой. Инсар оскалился и свирепо рванул цепь на себя, обезглавив древнего пришельца. Огромная голова сиротливо покатилась по манежу, из тела Зохора потекла густая прозрачная жидкость. Её было не много. Тень Хсара и цепь рассеялись, как и ураган, сдерживавший бойцов. Зуверфы высосали из павшего Алокая последние крохи энергии и вернулись к хозяину. Остатки плоти Зохора потрескались, словно выцветшая краска, и рассыпались, превратившись в прах, который хранят в урнах над камином.

Обескураженные солдаты "Гарваза", дождавшиеся конца внезапного бурана, набросились на Килоди. Другие с изумлением рассматривали Зохора: горстку песка и вмиг заржавевшие протезы. Инсара завалили на живот, врезали по лицу, связали руки за спиной.

***

Неприметный серый седан свернул на подземную парковку отеля "Фокстрот".

– Ребята повязали Инсара.

– А Мбалли?

Маятник нервничал.

– Доложили, что Инсар убил его. Только вот тела не осталось. Оно испарилось, рассыпалось.

– Что ты несёшь, Маятник?! Как такое возможно?!

– Не могу знать, патрон. Они ворковали, а затем набросились друг на друга.

Они покинули салон машины, оказавшись на парковке.

– На моих глазах Инсара прошили очередью из автомата, а после всадили это чёртово копьё! Как он выжил? И почему он сцепился с Мбалли?

– Может фокус? Какая-то игра, чтобы нас всех одурачить? – предположил Маятник.

– Обычно я устанавливаю правила любой игры! А здесь я даже не знаю, во что мы ввязались! И как прикажешь мне поступать?!

Маятник промолчал. В самом деле, он был крайне озадачен. Ему абсолютно не нравилось происходящее. Сама идея публичной казни сразу показалась явной блажью. И теперь он нутром ощущал неизбежность трудных перемен.

***

Инсара поставили на ноги, ещё раз от души приложились по лицу, дали под дых. Инсар насчитал семерых на манеже. По секторам шныряло ещё человек восемь – девять.

– Какой цирк без представления, – громко произнёс Инсар.

– Чего? – боец снова занёс для удара ботинок, но Килоди изящно проигнорировал его, увильнув в сторону.

– Вам нравятся лошади? – спросил Инсар и ухмыльнулся.

К нему возвращалось чувство реальности. Инсар снова ощущал себя, осознавал, где находится и что творится вокруг. Он только что разделался с Зохором, а теперь ему пора вернутся к пастве.

– Лежать! Быстро! – проорали солдаты, наставив на него дула автоматов.

Тем временем на манеже возникли самые настоящие лошади. Красивые, статные вороные кобылы с шикарной гривой. Ровно семь штук. Они кружили, задорно фыркали и будто подмигивали наёмникам.

– Вы хотите прокатиться, – сказал Инсар.

Лошади остановились, а бойцы, словно заворожённые, побрели к животным и медленно вскарабкались на них. Сверху что-то кричали, угрожали, но было поздно. Лошади возобновили свой бег, а гарвазовцы, прильнув к их спинам, блаженно улыбались, напоминая детей на весёлой карусели.

Инсар направился к парадному входу. На улице по-прежнему царила сутолока: толкались журналисты, зеваки и медики. Никто не имел право войти внутрь до конца работы спецназа. Инсар вышел наружу, осмотрелся. Толпа оживилась, журналисты, едва сдерживаемые оцеплением, сорвались к нему, надеясь урвать хотя бы пару слов. А лошади всё скакали, наращивая темп, переходя на галоп. Удары их копыт сотрясали "Цирк" и ясно слышались снаружи. Инсар высмотрел спуск в метрополитен. Сорвавшись с места, он добежал до лестницы и полетел по ней вниз, скрываясь в темноте подземки, будто загнанная в угол крыса, набредшая на спасительную лазейку. Топот копыт нарастал, пока не превратился в монотонный мерный гул. Наёмников тошнило, кого-то вывернуло. И когда казалось, что вот-вот, и кобылы встанут, они неясным образом вспыхнули. Лошади пылали, но не останавливались. Вместе с ними плавились люди, вцепившиеся в их гриву мёртвой хваткой. За пределами "Цирка" завоняло горелым мясом. Наконец животные дико заржали, встали на дыбы, почернели и рассыпались, оставив после себя пепел и дымящиеся человеческие трупы.

– Пойдём с нами, – в подсобке, где укрылась Джулия, возник смагор-фальцет. – Мы же обещали позаботиться о тебе. Ты – молодец! Большая умница!

– Там везде военные, – сказала Джулия, вылезая из-под стола.

– Ничего такого, что нам бы было не по плечу, – хохотнул смагор, взял Джулию за руку и повёл к выходу.

Джулия прошла сквозь дверной проём и ахнула. Вокруг неё был знакомый пейзаж. Заентог. Снова эта старая сырая крепость с полуразрушенным донжоном и стенами, сохранившими воспоминания о былых сражениях.

– Как?!

– А, не бери в голову, – ответил смагор, – всего лишь манипуляции с пространством и энергетическими полями. Мы можем быть где угодно, но всегда возвращаемся домой, в Заентог.

– Что дальше?

– Пойдём, – смагор нежно взял Джулию за руку, – под донжоном мой вечно кряхтящий братец соорудил тёплое гнёздышко. Тебе понравится. Там есть камин, книги, еда и вино. Я приготовлю глинтвейн, если хочешь. Самый вкусный глинтвейн на всём севере!

– Как насчёт нашего уговора?

– Мы держим своё слово. И обо всём подробно посудачим, когда ты переведёшь дух, наберёшься сил и отведаешь горячую, только пожаренную индейку. Нам некуда торопиться.

– У меня снова нет выбора, так что уговорили, – согласилась Джулия.

– Так и есть, прелестная госпожа. Ты – наш главный и единственный гость. Чувствуй себя как дома. Впрочем, это и есть твой дом.

Глава 20.

Дневник Инсара Килоди. Последняя запись. Я знаю это.

"Не вижу больше смысла вести свою летопись. За последние недели произошло множество странных, мрачных событий. В данный момент я принадлежу себе, но время трансформирует меня, а точнее Некто, навсегда поселившийся в моей душе. Одни ли мы во Вселенной? Наши предки задавались этим вопросом сотни лет. Теперь я знаю ответ. Я – симбиоз инопланетной материи высшего порядка, я – подходящий сосуд. Возможно, только моя инфантильность и здоровый эгоизм уберегли сознание от перегрузок, от участи сумасшедшего. Пока что.

Каждый непредвиденный миг я испытываю небывалые ощущения: однажды я решил, что развалюсь на части, в прямом смысле. Я дико испугался, но Хсар внутри зарокотал, словно спящий, сытый зверь, и я перестал бояться. Порой я тону, погребённый гигантской волной, или горю, объятый несмываемым пламенем. Моя грудь иногда разверзается и стонет, особенно во время сна. Я способен управлять этой алой материей, что берётся ниоткуда, стоит мне её только позвать. Практикуюсь в лесу, где никого нет. Кобра отвозит меня и, конечно, всё видит. Но вопросов не задаёт, и я доверяю ему. В Котловане привыкают к моим истошным воплям, которые по ночам будят жителей общины. Я становлюсь живой легендой. Солнечный свет переносить всё тяжелее, я его никогда не любил, но нынче ультрафиолет докучает мне всего сильнее. Я страдаю потерями памяти. Помню Измира, Кобру – их я вижу почти каждый день. Других, кого я хорошо знал, теперь вспоминать всё утомительней. Словно новая личность стирает старую. Сначала я боялся, но Измир назвал это периодом реабилитации после слияния. Я ему тоже доверяю, хоть он и зол на меня. Его народ страдает, а я медлю. Но НАМ так угодно, нужно выжидать.

В Котловане порядок. Строители возвели сторожевые вышки по всему периметру. Кобра основал военный лагерь и обучает добровольцев боевой мудрости. Наёмники приходят каждый день. Мест на всех не хватает. Вчера прибыли люди из Стердастоса, Маникура и с земли Тумолая Алая. Не войны – изобретатели, ремесленники, математики. Я принял их с восторгом. Открытые по всей Илейи аптечные пункты Измир использует в качестве обменных пунктов: люди приносят редкие вещи, будь то техника или произведения искусства. Мы платим лекарствами и статами. Война порождает дефицит, мы боремся с ним, и люди начинают нам верить. Обитель Хсара разрастается за пределами "котла".

Во снах я вижу будущее. Оно залито огнём и кровью. Но Хсар убаюкивает меня безмятежностью, а верные Зуверфы несут свой караул, предостерегая от любых напастей. Четырежды покушались на мою жизнь. Сначала вольные наёмники – смельчаки. И последний раз работал профессионал, нанятый Маятником. Я принёс их мятежные души в угоду Хсару.

И наконец-то я ощущаю их, я вижу их – нескончаемые багровые реки мятежной энергии, которые разливаются в небе подобно веренице кровавых облаков. Я впитываю её, я часть этого великого таинства. И не может быть иначе.

В последние дни я тревожился и не находил причины. Будто бы во мне пустовала ячейка, припасённая для чьего то жара. Эта брешь разрасталась и подкашивала меня. Но пару дней назад в мой дом пришли смагоры. Они привели девушку. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить. Джулия, милая Джулия. Мы иногда разговариваем, но пока очень редко. Едва касаясь её кожи, я заделываю ту сквозящую пробоину в двуликой душе. Хсар рад ей не меньше моего. И мне делается спокойно.

Пройденный день напитывает мятежные волны густыми красками – люди верят в меня, они верят в Хсара. Они всё чаще преклоняются перед нашим именем, постепенно сменяя бравурный скептицизм немногословным кротким расположением. И заслуга НАША пока лишь в малых делах да полупустой приукрашенной молве. Как ничтожно надобно предпринять, чтобы засиять притчей во языцех.

Ввязавшись в войну, Ван Дарвик регулярно наращивает боевую мощь и бьёт всё больнее. Недавно он выкупил акции гиганта "Стиннто Тех". Значит, мехов станет только больше. Я дюжину раз требовал у Борна Блая, чтобы армия РОМБа вышла из страны гибриоидов, но все прошения остаются без ответа. Снова обитатели Шрама Земли будут принимать подарки в виде обломков сбитых гиропланов и частей трупов. Я не желаю войны, но Хсар протестует. Ван Дарвик готовит мир к НАШЕМУ явлению. Но может статься так, что его будет сложно усмирить или вытащить из уютной и защищённой конуры. Следует действовать незамедлительно и тонко. Прямой конфронтации моим воинам никогда не выдержать – слишком силён Оло Ван. На его стороне многочисленная армия и новейшая техника. Однако на моей части игрового поля его дочь – безупречная и хитроумная Джулия. Именно она предложила выход из сложного положения, который может раз и навсегда избавить нас от сумрачных мыслей в ожидании очередного болезненного укола Ван Дарвика".