Текст книги "Шёпот Зуверфов(СИ)"

Автор книги: Рем Манулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Не совсем.

– Настоятельница Блоус, ваша церковь не раз выручала мою семью и родных Джеба, – он указал на молчаливого напарника, – поэтому мы хотим отплатить вам услугой. Мы приедем завтра, нас будет больше на пару человек. Вы нам откажете, можете даже не пускать во двор. Но нынешняя власть этого не оставит.

Высокий блондин поднялся с кресла, так он казался миловиднее, и, приблизившись к настоятельнице, прошептал так, чтобы его слова могла разобрать только она.

– В Трезубце сменяется власть, уж поверьте мне. И скоро все узнают об этом, нувориши заявят о себе громогласно. И тогда с теми, кто не угоден, расправятся без лишних слов или предложений. Слыхали об убийствах в театре? Никакие там не террористы всё устроили, аха. Только не поверит мне никто, зуб даю. Потому берегитесь. Может статься, что вот так, почти ночью к вашему дому прикатит тот, с кем вы не сможете справиться, аха.

Парень отошёл от Календары. На её лице выступала гамма смешанных эмоций, начиная от злобы, граничащей с гневом, и заканчивая неподдельной тревогой за будущее всего монастыря.

– Прощайте, госпожа Блоус. Увидимся завтра, – кивнул досмотрщик, и они вышли за стены гостевого дома.

***

Четыре стены с облупившейся коричневой краской. В некоторых местах видны подтёки, сверху кто-то затопил. Кое-где заметен грибок. Одним словом помещение скверное, почти отталкивающее. Единственное окно. Даже оконце, настолько оно мизерное, почти ненужное. В него проникает слабый солнечный свет. Утром ливни взяли перерыв, пообещав вернуться к обеду. В центре комнаты большой стол, на столешнице пусто. Два стула, старых, почти развалившихся от продолжительной службы. На каждом сидит мужчина. Их двое, как и стульев. Они смотрят на металлическую серую дверь, кого-то ожидают.

– Когда она поступила? – спрашивает один из них. Высокий лоб, очки в круглой оправе, залысина на макушке, серый костюм и поверх него такого же цвета халат.

– Вчера вечером. Весьма привлекательна, юна. Страдает лёгким, почти незаметным расстройством личности. Не считаю её опасной. После восстановительного курса можем смело отпускать, – высказался второй мужчина. На нём так же был серый халат, абсолютно такой же, как у первого. Он был явно моложе, с чёрными коротко стрижеными волосами, без очков. Если бы первый не был давно знаком со вторым, почитал бы, что брюнет попал в этот кабинет по ошибке, прямиком со съёмок рекламного ролика нового дезодоранта или геля для бритья.

– Чем вы руководствовались, когда делали свои выводы? – поинтересовался старший коллега.

– Пациентка иногда приходит в странное состояние, которое можно назвать после шоковым. Однако всё остальное время девушка вполне нормальна. Я попросил медсестёр присмотреть за ней, пока она спит. Никакого бреда или сомнамбулических побуждений. Сегодня, проснувшись, она попросила встречи с вами. Хочет объяснить причину своего странного поведения. Да, порой она раздражительна и немного агрессивна. Но стоит ли это вменять человеку, который попал в подобное учреждение в первый раз и совершенно растерян?

– И вы сделали эти выводы после полудня её пребывания в наших стенах? Не рановато ли, доктор?

– Вы правы, – вздохнул брюнет, – я поторопился. Её молодость и красота сбили меня с толку. Прошу прощения.

– Не утруждайте себя, – крякнул мужчина в очках и почесал свой нос указательным пальцем, – не мне ли знать, как соблазнительны сумасшедшие.

Войдя, она робко подошла к столу, подняла взгляд на докторов. На ней была грубая парчовая пижама, такие же штаны и на ногах старые потёртые тапки. В глазах застыл туман. Волосы растрёпаны, будто она только поднялась с кровати. А на лице больная бледность, будто хворь держала её двое суток.

– Представьтесь, пожалуйста! – начал беседу первый мужчина.

– Моё имя вам ничего не скажет. Можете называть меня Савфан. Балай-де-Савфан, – тихо, но уверенно проговорила девушка.

– Странное имя, не находите? Или вы не из наших мест? Поступив к нам, вы всё время бредили о некоем татозаре. Говорили, словно явились оттуда. Расскажите нам об этом.

– Тат-О-Зар! – произнесла медленно, по слогам девушка.

– Именно, именно, – закивал врач. – Татозар? Это что за местность? Мне она неизвестна.

Савфан потрясла волосами, будто стряхнула что-то невидимое, вздохнула и воззрилась на обоих мужчин и заговорила иначе, словно вышла из-под гипноза.

– Честное слово зовут меня Балай де Савфан. Своё настоящее имя я потеряла в раннем детстве, когда моих родных и отчий дом спалили сономиты. Вы слыхали о местечке Зотокур, недалеко от Шрама?

Врачи кивнули. Во время войны с сономитами эту деревеньку стёрли с лица земли настолько хладнокровно насколько и кровожадно. После перемирия Илейя не раз напоминала своим соседям о зверствах, учинённых в приграничных областях, но Зотокур стоял особняком. Сономиты, устроившие там настоящий геноцид, до сих пор вынуждены стыдливо отводить глаза, когда речь заходит о минувших днях.

– Прибившись к цирковым артистам, я путешествовала с ними, играла в постановках, зарабатывала на хлеб. Тат-О-Зар – она нахмурилась, словно вспоминала, – наша вымышленная планета, на которую летали главные герои. – Джулия слабо улыбнулась, постаравшись сделать это как можно убедительней. – И вот спустя несколько лет нашего сотрудничества они говорят мне – пшла прочь! А всё почему? Потому что я взяла да переспала с одним знатным вельможей, который сначала захотел сделать меня своей женой, а потом, получив своё, бросил под забор, как драную псину.

Остановившись, Джулия помолчала и всё-таки заплакала. Неловко, почти картинно, но мужчин это убедило. Темноволосый доктор бросился её утешать, протянул ей свой платок и просил не горевать и успокоиться.

– Благодарю, – приняла подарок Джулия и утёрла им слёзы.

– Объясните тогда, как вы оказались на магистрали, почти голая, грязная, с безучастным видом, идущая, как вы изначально и сказали, в некий Татораз?

– Я крепко повздорила с нашим патроном, набралась в каком-то баре, познакомилась там с красивым парнишкой, он согласился подбросить меня домой и, съехав с шоссе куда-то в лесную глушь, он изнасиловал меня. Я пыталась отбиться, но парень был что надо, широкоплечий и до ужаса сильный. Хорошо хоть резинку натянул, видать побаивался, значит не совсем двинутый.

– Почему вы начали разговор с этого вашего Татозара? – перехватил нити допроса брюнет.

– Неа, о нём вы заговорили. Вообще иногда я страдаю потерей памяти. Раз – и какой-то промежуток реальности теряется. Что я несла, пока мой язык оставался без контроля – загадка. Кстати спасибо, теперь я знаю, что порой треплюсь о Тат-О-Заре.

– И давно эти провалы у вас?

– Год или два. Признаться, я не считала их опасными. И сейчас так не думаю.

– Мы же полагаем иначе, – снова встрял старший, – и потому благодарим вас и просим вернуться в общую палату. Некоторое время вы побудите тут, а дальше посмотрим. Быть может, нам удастся понять, в чём заключается ваша проблема, и решить её, разумеется.

Джулия кивнула и вышла из комнаты. Перебирая ногами в сопровождении медсестры, она пялилась в пол и с трудом сдерживала накатывающий смех. Как она сюда попала? Не важно. Джулия ощущала невиданный прилив сил. Ей впервые было настолько хорошо. Фокстрот помнила, что произошло с ней. Более того, она не считала, что ей всё приснилось. Страшная история. Пугающие карлики с размазанными, невнятными физиономиями. И серое, ядовитое облако, которое приняло её тело и оставило у себя. Джулия чувствовала, что внутри у неё засело Нечто. Но почему-то ей не страшно. Боятся за свою жизнь? Ни в коем случае. Не назвала настоящее имя. Правильно сделала, умница. Скажи им, что ты наследница апатиниумовой империи и принцесса Сент-Валена, как твой родной папочка уже был бы здесь. Но видеть его противную рожу Джулии совсем не хотелось. Зачем она завязала этот бесполезный разговор про Тат-О-Зар? Просто решила поиграть. Откуда она знает о Тат-О-Заре? Ей снились тревожные сны. Навязчивый голос твердил ей о заброшенной планете на краю Вселенной. Она заучила эти слова наизусть и повторяла их будто мантру. Так вышло и на приёме у этих чванливых учёных. Бесстыжие рожи! Боже, их смущённый взгляд так и норовил стянуть с её ослабшего тела все эти лохмотья. А уж диагноз поставим потом, аха. Джулия снова мысленно улыбнулась, подмечая сладкие ощущения, словно внутри неё растеклась цистерна с адреналином. Ещё пара спокойных деньков в этой дыре, и она выйдет на свободу. Чем займётся? Найдёт Атласа! Необходимо срочно отыскать его, убедиться, что он жив, что с ним всё хорошо. Единственным, за кого она готова была по-настоящему разрыдаться сию минуту, непременно, был Атлас Рензо. Он пошёл за ней, нашёл её, но... Нет, с ним полный порядок. И никаких сомнений. Никаких! Ведь тогда ей станет жутко тоскливо, и Нечто воспользуется этим, подчинив волю и разум. Атлас – ты моя надежда, не исчезай.

– Верите ей? – спросил доктор с залысиной у своего коллеги.

– Почему бы нет. Явный посттравматический шок, тут без вопросов. С глубоким диагнозом я бы всё-таки не торопился. Звуки в голове, слова. Похоже на помешательство, но опять же, велика вероятность ошибки.

– Солидарен, – хмыкнул первый, – но я почему-то не склонен считать нашу новую пациентку откровенной абсолютно ни в чём.

– Отчего такое недоверие? Признаю, её история несколько диковата, странна, походит на постановочную оперетту, но оттого не становится менее реальной, чем какие-нибудь гадости, случающие всамделишно и каждый божий день, – протестовал молодой врач.

– Ответьте, коллега, когда вы последний раз слышали про странствующий цирк? Я уж не говорю о том, чтобы побывать в нём? А?

– Затрудняюсь ответить, – задумался второй.

– Именно. Никакого цирка поблизости за последние пять лет и в помине не наблюдалось. Девушка врёт. Нагло и самозабвенно. Намеренно или нет – вопрос. Поживём – понаблюдаем, и быть может, распознаем причину её недуга. Если таковой, конечно, вообще имеется.

***

Как и обещал неказистый досмотрщик, они приехали на следующий день, примерно в обед. Четверо мужчин в синем камуфляже топтались у ворот, но Блоус отдала твёрдое распоряжение – никого не пускать. Спустя полчаса бесполезных переговоров квартет пожал плечами и отступил. Но задолго до их приезда Календара находилась в возбуждении. Утром, почти сразу после восхода солнца, ей позвонил значай Ваздока Барди. Он был напуган, изъяснялся сбивчиво и просил строго не осуждать. В двух словах он объяснил настоятельнице всё, что случилось с его деревней за последнее время, упомянул о недавнем прибытии Атласа и прекрасной девушки рядом с ним. Рассказал, что она пропала, что Атлас пошёл за ней и сгинул на несколько дней. Его нашли в лесу утром, всего пару часов назад. Огромная алебарда торчала по обеим сторонам его тела. Когда Блоус услышала об оружии, её ноги невольно подкосились, она приготовилась услышать страшное. Но Барди заверил её, что хоть Атлас и потерял крови порядком, дышит слабо и вообще на грани, но ещё держится. В местном лазарете его нашпиговали обезболивающими и запустили несколько десятков миниботов, чтобы они занялись частичным восстановлением повреждений. Алебарду удалили, аккуратно и бережно. Но состояние Атласа плачевное, нужна биокамера, причём третьей ступени. Подобная техника есть только в Трезубце, у Асмиллы и чёрт ещё знает где, как выразился нерадивый значай.

– Погрузим его на гироплан, оставшийся нам по трофею, – предлагал Барди, – да отправим к вам. Кажись, выдержит, лететь-то всё не ехать.

– Исключено! – выпалила Блоус, пусть и горячо желала видеть Атласа.

– Но как быть? Нам бестолку его латать, – озадачился Барди.

– Отвезите к Омале Пандерибе на Ржавый Бумеранг. Там его выходят.

– Это ж день лёту! А если кони двинет? Мне ж шапки не сносить, – Барди дёргался и нервничал. Календара представила его потную физиономию, испытала нечто близкое к отвращению.

– Если протянет – слава Асмилле! Нет – такова его участь! Не смей спорить со мной, делай как велено!

Блоус отключилась, избавившись от скуления Барди. Лояльный церкви, он всегда был неплохим исполнителем. Но надёжным его вряд ли можно назвать. Однако стоит признать, этот толстый словоблуд всё-таки решился на угождение Асмилле и отправил свой драгоценный гироплан с единственным пассажиром по маршруту, который предложила Блоус. Стоит ли его смещать или проявить толику великодушия? Календара имела внятный ответ, который варьировался в случае двух исходов. Атлас будет жить, и тогда Барди просидит на своём месте какое-то время. Умрёт – и ленивое брюхо пойдёт по миру собирать гроши в обмен на истории из славного прошлого.

Неола Фрай читала записи Мбалли, когда к ней, не постучавшись, ворвалась Календара Блоус. Настоятельница попросила прощения, что было на неё совсем не похоже, аккуратно прикрыла дверь и присела напротив девочки.

– Начну сумбурно, но то дело непременной важности. Итак, дорогая Неола. Твоё пребывание в нашей обители священной Асмиллы стало для нас всех большим подарком и в какой-то мере честью. Пойми, мы все без исключения любили твоего отца и так же горячо поддерживаем тебя. Поэтому я хотела бы ещё раз извиниться и сказать о том, что меня волнует, – Календара замялась, а Неола выпучила глаза от удивления, как будто перед нею расплакался её жёсткий и в меру эгоистичный репетитор по илейскому языку, с которым она занималась каждый второй и пятый день недели. Ни того человека, ни эту женщину представить уязвлёнными не выходило. Однако Календара подбирала слова, ещё чуть-чуть и она бы, наверно, могла раскраснеться от неловкости.

– Я уже взрослая, настоятельница Блоус, – твёрдо заявила Неола, – избавьте себя от мучений и переходите к сути вопроса.

– Ты права, – вздохнула Календара и заговорила решительно, будто сняла маску, – вчера поздним вечером к нам приходили наши друзья из службы досмотра. Изначально у них был чёткий приказ – забрать тебя в Трезубец под благовидным предлогом, чтобы ты присутствовала на похоронной процессии. Сегодня днём они приходили снова. Но важно другое, – она снова сделала паузу, – тебе необходимо срочно бежать из Илейи. Не уверена, в чём именно таится угроза, Неола, но здесь становится небезопасно. Вспомни Магнолию Эльверс. Так вот неспроста она умаляла тебя пойти с ней. Ты им жутко необходима, девочка.

– Зачем?

– Только догадки. Но как бы там ни было, что-то вскоре произойдёт, и, боюсь, придут беды.

– Вашим друзьям можно доверять?

– Разумеется, нельзя. Но и смысла молоть чепуху, придумывая заговоры на пустом месте, у них тоже нет. Пойми, Церковь Асмиллы весьма крупное и довольно влиятельное формирование, с которым не станут шутить забавы ради, – Календара в первый раз сдвинула свои брови, напружинив морщинистый лоб.

– Ничего не понимаю, – Неола нервничала, жестикулировала, заламывая кисти рук, – почему нельзя оставить меня в покое?! Им мало моего отца?! Далась я им, пробери их поганая дрожь!

– Знала бы я, детка, что творится в мутных головах власть имущих, – примирительно прошептала Блоус и приобняла девочку.

– И Джулия с Атласом пропали. Всё несётся в чёртову пропасть! – вырвалось у Неолы, и она прослезилась, но тут же утёрла слёзы и взяла себя в руки.

– Кстати, – на секунду приободрилась настоятельница, – Атлас нашёлся, но сильно болен. Выживет или нет – вопрос спорный. Верю, что наши молитвы спасут его. Что с ним случилось, я не знаю. Но если он выкарабкается, ты сама сможешь его обо всём расспросить.

– Как?! Когда?! А что с Джулией?! – вспыхнула Неола.

– Собирайся. Ты отправишься на Ржавый Бумеранг. С тобой поедет Кей и Манория, ваша сопровождающая. Завтра с первым криком птиц вы будете на пути к Маникуру. Там Манория найдёт нашего общего друга, который переправит вас на Бумеранг. К сожалению, вся техника монастыря сводится к паре резервных генераторов да грузовику, на котором мы возим сено и провиант на рынок.

– Что с Джулией?! – не унималась Неола.

– Атлас будет ждать тебя на Ржавом Бумеранге. Пока Атлас жив, есть надежда. Про мисс Фокстрот, детка, мне ничего неизвестно.

Неола задумалась, выглянула в окно. Дожди зарядили с утра, не унимаясь. Сегодня они решили обойтись без перерыва на солнце и фанатично молотили по черепице гостевого дома. Бинтуронг мерно посапывал в углу комнатки, где-то в коридоре звучала мелодичная песенка, разливавшаяся из динамиков. Атмосфера вечного спокойствия и курортного отдыха, о котором Неола толком ничего и не знала. Единственным местом, где девочка отдыхала по-настоящему, была библиотека, возведённая и собранная отцом. И ещё, пожалуй, кулинария. Младшая Фрай обожала заварные пирожные и с замиранием сердца вспоминала о нежных, воздушных творожных десертах Стэна из Котлована.

– Что вокруг творится, настоятельница? Я не понимаю. Причём тут я, и вы, и мы все? – почти по-детски, наивно спросила Неола, подняв на Календару свои поблёскивающие от слёз глаза.

Блоус пожала плечами, сдавила ладонь девочки в своих костлявых, старческих руках и затем вышла, не проронив больше ни слова. Это была их последняя встреча, которую Неола почему-то запомнила на всю жизнь.

Не было никакого штурма, как потом станут рассказывать арестованные постояльцы монастыря. Поздней ночью, под чёрным небом, таким, что и луны не видать, в обитель Священной Пятиликой Девы Асмиллы ворвались вооружённые наёмники, как раз те, что учинили теракт в театре "О?Шара". Всё случилось так быстро, что никакая служба охраны не смогла бы ничего предпринять, не говоря уже о клюющей носом розовощёкой девчонке, оставшейся нести вахту за мониторами внешних камер. Ворота протаранил огромный броневик, в стёкла гостевого дома врезались гранаты, расшибая их вдребезги. Поднялась паника. Календара попыталась противодействовать, но её бесцеремонно уложили на пол и велели заткнуться. Лихая случайность помогла Неоле Фрай удрать из-под носа у боевиков. Манория по своему обыкновению задержалась в библиотеке, работая с редкими книгами. Она обожала сидеть у окна, которое выходило на старый лес. Порой она фантазировала, воображая, что там, внутри глухой чащи, водятся дивные существа, обладающие сверхсилой и умением творить чудеса. Но сегодня её мечтательные глаза заметили интенсивное движение. Манория наспех потушила настольную лампу и стала вглядываться. Не разобрав достоверно, она всё же предположила, что монастырь окружают военные, и сразу поспешила в Неоле, разбудив по пути Кея, который привык рано ложиться и рано вставать. К счастью, Неола уже собрала свои вещи, поэтому ждать её не пришлось. Кей подоспел как нельзя кстати. На его плече так же висела дорожная сумка. Только Манории пришлось бежать в светло-коричневом платье и белых туфлях, которые она собиралась оставить младшей сестре перед отъездом на Бумеранг. Но времени ни на что не оставалось. Взрывы, волной прокатившиеся по верхнему этажу, предзнаменовали вторжение. Манория вела за собой Кея и Неолу, бежавших со всех ног и задававших никаких вопросов.

– Быстрее, в библиотеку! – скомандовала Манория, и спустилась по старой винтовой лестнице.

Оказавшись внутри книгохранилища, троица пробежала мимо всех стеллажей, свернула за последним и ринулась к бетонной стене. В ней, как и полагается старинной религиозной постройке, Манория нащупала неприметный рычаг, замаскированный под выступ в стене, надавила на него, и что-то щёлкнуло. Тайный ход здесь проделали сразу после открытия библиотеки. Он вёл в святую святых монастыря Асмиллы – в подземный тайник, сохранивший самые ценные артефакты, собранные поборниками Асмиллы на протяжении всего существования Церкви. Они бежали по узкому неосвещённому тоннелю, Манория прокладывала дорогу с помощью тусклого света картриджа. Пару раз Неола спотыкалась о валуны, но всякий раз удерживалась на ногах. Внезапно, будто осенённая, она вспомнила, что забыла позвать Пудинга, своего верного бинтуронга. На бегу Неола достала из сумки личный картридж и одним нажатием активировала железного зверя, приказав ему найти её. Быть обнаруженными Неола не боялась: мало, кто справится с боевым мехом, запрограммированным уничтожать любые препятствия по пути к хозяйке.

Спускались всё ниже, куда-то под землю, пока не вышли в катакомбы. Самые обыкновенные коридоры, пробитые в земле. Температура ниже среднего, но вполне комфортно. Манория уже не бежала. Сверху что-то гремело, раздавались приглушённые крики. После очередного недоброго звука Неола и Кей с тревогой поднимали голову, упираясь взглядом в глиняный потолок. Манории приходилось вспоминать дорогу к реке. Единственный выход отсюда – вплавь.

– Ребята, я боюсь заблудиться, – проговорила Манория, разглядывая металлические двери на массивных заклёпках, за которыми хранились тайны церкви. Каждая такая дверь была напоминанием, ориентиром.

– Когда-нибудь, да выйдем наружу, верно? – спросил Кей, приободряя скорей самого себя.

– Если бы, – фыркнула Манория, – этих проходам сотни лет, и общая их протяжённость несколько десятков километров. Плюс к тому, они созданы на манер лабиринта, что значительно усложняет нам жизнь.

– Но ты же знаешь, куда нам идти? – как-то неуверенно осведомилась Неола.

– В теории. Была тут пару раз, – ответила Манория, впериваясь покрасневшими глазами в подсвеченные картриджем параграфы на очередной двери, – старуха Анхель приводила меня сюда, попутно болтая о всяких небылицах. В итоге я внимательней слушала, чем смотрела.

– Кто эти люди? – Неола ткнула указательным пальцем вверх, когда Манория перевела на неё свет картриджа.

– Почём я знаю? Драпать и всё тут, потом разберёмся, – раздражённо ответила Манория и посветила в очередной проход.

– Нашли, – радостно вскрикнула смуглокожая Манория, – выйдем в грот, а там и река.

– Будем надеяться, нас уже не ждут снаружи, – проронил Кей, Манория снова недовольно фыркнула в ответ.

Грот напоминал пещеру, в каких пираты оставляют сокровища. Тут был высокий кевларовый сундук, довольно современный, запертый на электронный замок.

– На непредвиденный случай, – бросила Манория и подошла к ящику, – у нас как раз такой.

Она ввела короткий код, замок отщёлкнул, раскрыв содержимое. Среди прочего там была надувная лодка, портативный автоматический насос, пара пластмассовых составных вёсел, немного еды, самой питательной, в основном энергетические батончики и жидкие коктейли. Фонарь, планшет с картой и выходом в Потустороннюю Вязь, спички, толстую канатную верёвку, пару жилетов, сигнальный револьвер и крупный, охотничий нож. Самое тяжёлое взвалил на себя Кей, девушки разобрали остальное.

– Жалко тут шмоток подходящих не нашлось, – посетовала Манория. Нагруженная разным полезным барахлом девушка в лёгком хлопковом платье смотрелась комично.

Троица выбралась из грота, прошла по узкой тропке. Впереди виднелся монастырь, рядышком – можно дотянуться рукой – разлилась полноводная Илейя. В окнах гостевого дома горел свет. Боевики наполнили всё уголки монастыря, расхаживая там, будто хозяева.

– Ублюдки! – выругалась Манория.

Беглецы свернули за небольшой выступ и упёрлись в пару наёмников, которые прочёсывали местность. Они искали Неолу Фрай. Увидев девушек и парня, один из бойцов что-то громко прокричал, Манория не разобрала, что именно. Но остановилась, подняла руки и присела на колени, бросив груз на землю. Кей и Неола сделали то же самое.

– Подняться! – приказал наёмник, широкий и скуластый, с коротким ёршиком светлых волос. – Имя, фамилия!

– Кейлор Рензо, – выпалил Кей, поднимаясь с колен.

– Манория Зеллунд.

– Мириам Сталь, – соврала Неола.

– Откуда вышли?! Говорить, быстро!

– Сбежали в лес, когда услышали выстрелы, – отважилась Манория.

– Где взяли вещи?! – требовал кряжистый наёмник.

– Прихватили, когда удирали, – теперь встрял Кей.

– Не врать!

– Мы говорим правду, честно, честно, – разрыдалась Манория, – не убивайте нас, пожалуйста.

– Пошли, живо! – наёмник ткнул дулом автомата в сторону монастыря, и трое медленно зашаркали ногами, обречённые, поникшие и напуганные. Манория не переставала реветь, но теперь делала это тихо, чтобы не раздражать потенциальных убийц.

Высокая трава зашевелилась, в ней кто-то двигался. Боевики заметили это, остановились, приготовившись к чему угодно, вскинули оружие.

– Стоять! – приказал скуластый. – Ждать и не рыпаться, а то порешу!

Из кустов вынырнул крупный, но приземистый зверь. Пундинг встал напротив людей с автоматами, ощерился, вибриссы задрожали и облепили узкую злую морду.

– Пшла прочь, псина! – махнул ей рукой один из наёмников.

– Хлопни ты её, и с концами, – посоветовал второй.

– Это Пудинг, – радостно выкрикнула Неола, озадачив конвоиров.

Пара коротких очередей в голову зверя не умертвили его, напротив, раззадорили. Искусственная кожа кое-где треснула, обнажив островки металлических конечностей. Бинтуронг ожидал.

– Знаете, что он любит большего всего? – снова безрассудно выкрикнула Неола, – малиновый десерт!

Пудинг сорвался с места, зубами вцепился в горло кряжистого, свалив его на землю. За пару секунд он перегрыз ему шею. Кровь хлестала, запачкав морду бинтуронга. Троица разбежалась по сторонам. Неола и Кей упали в траву, Манория укрылась за стволом толстого дерева. Второй затеял стрельбу, но Пудинг плевать хотел на пули. Только его шкура совсем попортилась. Наёмник ахнул, увидев хромированные конечности, и тут же лишился руки. Он громко заревел, припал сначала на одно колено, потом завалился лицом в землю. Металлический зверь вцепился клыками в его шею и перекусил её как спичку своими мощными, искусственными челюстями. Отряхнувшись на манер собаки, бинтуронг нашёл Неолу и потребовал ласки. Младшая Фрай обняла его, несмотря на чужую кровь и сердечно поблагодарила. Манория с ужасом смотрела на их спасителя.

– Собирайте вещи, нам пора убираться отсюда, – торопил Кей, надувая лодку.

Через минуту они уже спускались по течению могучей реки, покидая монастырь и всё, что с ним связано. Манория продрогла, и Кей поделился с ней своим тонким джемпером, оставшись в майке.

– Ты, в самом деле, Рензо? – спросила Манория, когда они удалились от обители на почтенное расстояние.

– Какой там, – хмыкнул Кей, – первое, что пришло в голову. У меня нет фамилии. Просто Кей.

– Слава Асмилле! А то случись с тобой чего, мне бы пришлось оправдываться перед этой высокомерной деревяхой, – вздохнула Манория и улыбнулась.

Шутка была так себе, но Неолу и Кея она немного расслабила, и остаток пути до ближайшего крохотного поселения они проделали, обмениваясь безобидными фразами. Никто не хотел говорить о налёте на монастырь, о том, что с ними будет, и о том, как они доберутся до Ржавого Бумеранга. Взять паузу и плыть по течению – вот чего им сейчас хотелось сильнее всего.

Беглецам несказанно повезло: чета Шмидтов в этот год не уехала к родственникам на юг в сезон дождей. Отец семейства, семидесятилетний Октав Шмидт, собственноручно возвёл прекрасный, уютный дом на самом берегу Илейи, так, что некоторые деревянные подпорки касались дна реки и давно покрылись многолетним илом. Надувная лодка причалила вместе с рассветом. Старик Шмидт разминался на веранде, делая привычные упражнения, чтобы не задряхлеть раньше отведённого срока.

– Откуда вас принесло, бродяги? – прохрипел Октав, когда лодка пришвартовывалась к берегу.

– На монастырь напали вооружённые люди, нам нужна ваша помощь! – выпалила Манория на одном дыхании.

Дальше объяснять не пришлось. Старик и его пожилая супруга приютили беглецов, накормили, выдали Манории хоть и потрёпанную, но чистую, тёплую одежду. Снарядили большой дорожной сумкой Кея, который набил её всем полезным, найденным в гроте.

– Тык, вы не в курсе, кто энти подлецы? – прищурившись и закуривая трубку, спросил дед, развалившись в мягком кресле.

– Без понятия, – ответила Манория, – но никто бы не посмел ворваться в священный храм сономитов или на знаковое ложе гибриоидов и потом остаться безнаказанным. Тоже самое, уверена, ждёт и этих подонков!

– В твоих речах много желчи, – посетовал Шмидт, – все люди кому-то подчиняются, даже самые гнусные. Иные ведомы собственными страхами, их негоже судить одинаково, потому как в них пусто.

– Вы о чём, мудрец? – съехидничал Кей.

– О том, что называется паршивой овцой! Если такова паршива, ей нет места нигде, даже на пиру иль на плечах какого-нибудь франта! Усёк? – снова прищурился старик и выпустил густой дым.

– Признаться, я вас не понимаю, – Кей был откровенен.

– И не надо, – прогудел Октав Шмидт и уставился в серый от табачного дыма потолок.

– Вы отвезёте нас в Маникур? – напрямую спросила Неола, поглаживая бинторунга.

– Нет уж, увольте, – отозвался старик, – забирайте ключи от лёгковушки и езжайте, куда вам надо-ть. Я староват уже.

– Священная Асмилла вас не забудет, щедрый Октав Шмидт, – в сердцах, чувствуя некоторое облегчение, заявила Манория и приобняла старика.

– Будет вам, – застеснялся Шмидт, – причём тут ваша богиня, еж-тыж! Я, ребятки, за праведность и честность. И против обиды. А вас оскорбили да ещё самым гнусным образом. Так что считайте, я претворяю свои принципы, и всё тут.

– Как бы там ни было, мы благодарны вам, – резюмировал Кей.

– Поешьте на дорожку! А то наготовила вкусностей, будто на араву какую, так что нам с дедом не справиться, – выпорхнув с кухни, предложила седовласая приятная полная женщина, которой уже исполнилось шестьдесят восемь, но выглядела она лет на десять моложе.

Подкрепившись, беглецы отправились осматривать автомобиль. У Шмидтов их было три штуки. Тяжёлый грузовик с открытым кузовом, на котором глава семьи возил строительные материалы, а потом, когда дом был закончен, деревенскую ребятню в соседний посёлок на аттракционы. Вторым экземпляром Октав гордился сильнее всего. Он купил его, когда вернулся из регулярной армии, как раз после гражданской войны. Автомобиль с задним приводом и неслыханной мощью под капотом. Ярко-жёлтый, всегда отполированный и ухоженный. Октав Шмидт чаще на него любовался, чем сидел за рулём, но это его нисколько не смущало. И третьим авто, на котором изредка перемещалась супруга, был скромный легковесный седан. Старенький, с выцветшей зелёной краской. В некоторых укромных уголках салона ещё остались заводские бирки "Штарбайн Моторз", двигатель готов был пройти ещё не одну сотню километров, а большего от машины и не требовалось. Беглецы разместились в салоне, Кей сел за руль.

– Мы оставим его в Маникуре и вышлем вам на картридж сообщение о месте, где вы сможете его забрать, – предложила Манория.

– Ну, что ж, спорить не стану, будь, по-вашему, – прокряхтел старик, – только сразу же съезжайте с Монастырского тракта, сечёте? А то вас мигом сцапают, это я вас заверяю.