Текст книги "Шёпот Зуверфов(СИ)"

Автор книги: Рем Манулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Вы, кажется, позабыли о видео, которое разорвёт все ваши задницы, попади оно в нужные руки!

– Хм, – буркнул Блай, – допустим, что у тебя есть это страшное кинцо. И что дальше? Детра пожурит нас, потычет пальцем в нос, отчитает, как следует, и ничего – переживём. Не привыкать. А ты, ублюдок, сгниёшь в какой-нибудь пещерке Шрама, а твои кости обглодают тамошние строгги.

– Ходят слухи, что оттуда не так уж и сложно бежать. Так что на вашем месте я бы поместил меня в место более надёжное. И если вы решительно настроены, отчего же ещё со мной разговариваете, маршал Борн Блай?

– И правда, хах! Заверните его, ребята! И надавайте по бокам, чтоб не выдрючивался!

Горстка уцелевших спецназовцев подошла к Килоди, держа его под прицелом. Капитан Моллс лично врезал Килоди под дых, затем хорошенько приложился сапогом по почкам и лицу. Килоди прорычал проклятия и зарылся лицом в снег.

– Пеленай, мразь, – отдал команду Моллс, и его подчинённые приподняли Килоди, усадив на холодную землю, вывернули руки так, чтобы они были спереди, связали их. В кармане пальто завибрировало.

– Что у тебя там? – спросил спецназовец.

– Картридж. Друг сообщение прислал, – улыбнулся Инсар, быстро поднёс связанные руки к горлу и рванул верёвку, на которой болталось накалённое соляное семя.

Тетива лопнула, и Килоди бросил талисман в сугроб. Семя зашипело, растопило снег и исчезло в нём, оставив крохотное отверстие. Инсар глянул на грозные машины. В миг, будто по чудесному мановению незримого кудесника, мехи заглохли, опустили орудия и обмякли, погасив дежурные огни. Бойцы запаниковали.

Незримое острое копьё проткнуло Инсара изнутри, словно вознося вверх, к небесам! Килоди засмеялся так, как смеются отъявленные психопаты. Инсар закричал что-то нечленораздельное, поднял руки вверх и закрыл глаза. Над Котлованом сгустились тучи, обрушился ливень, переросший в крупный град. Чернота заволокла "котёл", тени сновали повсюду, облизывая каждый миллиметр разрушенного города. Зуверфы, такие родные и безумно ненавидимые Инсаром, устроили пир, обгладывая ещё тёплые, но обречённые тела. Ветер усилился. Он принёс множество слов – их слышали все живые, но понимал только Инсар Килоди. Спрятавшиеся и выжившие котлованцы наблюдали за тем, как маслянистые чёрные пятна перетекают с одной стены на другую, как касаются своей дланью погибших и впитывают всю боль живых. Зуверфы торжествовали. Мятежная энергия, дух смерти, отчаяния, страха и слепой преданности, что наводнил Котлован, был для них тем самым нескончаемым источником жизненного топлива, которое они сосредоточивали в своём владыке, в том, без кого невозможно возрождения Храма Новой Веры!

– Скорее! Пристрелите его!– завопил капитан Моллс, выхватил пистолет у рядового и разрядил в Килоди полный магазин.

Зуверфы непроницаемым серым туманом окутали Инсара и вобрали в себя смертельные свинцовые сгустки, не дав им достигнуть плоти Великого. Инсар открыл глаза, ясные и мерцающие. Его губы скривились. Вскочив на ноги, он набросился на паренька с короткоствольным пулемётом, свернул ему шею, выхватил оружие, перезарядил и выстрелил в лицо широкоплечему и скуластому бойцу. Град сменился обильным снегопадом. Над Котлованом по-прежнему хозяйничала внезапная ночь, будто что-то закрыло солнце и не велело вмешиваться без разрешения. Моллс и его подпечные палили в Килоди из трофейного оружия, но чёрный туман снова щитом встал на пути пулей, заставляя их бесславно падать в снег. Патроны кончились тогда, когда Килоди изрешетил очередного солдата.

– На колени! – заорал Килоди. – Живо!

Моллс подчинился первым, махнул своим, чтобы они делали также. Из недр разрушенного Котлована брели люди. Рваные, раненые, озлобленные. С каждой секундой их становилось всё больше. Многие держали в руках камни или осколки кирпичей. Опустошённые человеческие лица выражали глубокую скорбь, усталость, боль. В их душах творился хаос, сердце требовало мести.

Над Котлованом расступились тучи, показалось яркое и неуместное солнце. У обломков поместья сгрудилась внушительная толпа, обступившая взятых в плен вояк. Перед ними стоял Инсар Килоди. Он заглядывал каждому в глаза, ища там трепет, ужас или страх. И ничего не нашёл. Ни у одного.

Сзади кто-то кряхтел и тужился. Наёмники, уцелевшие в подвале. Среди них был Кобра и Измир. Они добрались до резиденции аккурат перед тем, как начался обстрел. Инсар насчитал одиннадцать человек. Раненые, измождённые, напуганные, но живые.

– Резня кончилась? – спросил Измир, подойдя к Килоди.

Инсар кивнул и спросил:

– Получилось?

Теперь коротким кивком ответил карлик. Кобра стоял поодаль и с каким-то скрытым разочарованием рассматривал пленных.

– Кобра и остальные, – обратился к наёмникам Инсар, – после сегодняшнего дня мы стали ближе, а ваши гонорары выросли в пять раз. К тому же у нас образовались жирные трофеи, – он посмотрел на обездвиженных мехов.

Килоди подошёл к самому щуплому бойцу и велел ему встать на ноги. После этого он увёл его за собой, поставив напротив оставшейся шестёрки.

– Ты станешь их камерой, рядовой, – хлопнув по плечу парня, сказал Инсар.

Килоди окинул быстрым взглядом столпившихся котлованцев, жаждущих расплаты.

– Знаю, вы пережили ужас. Многие ушли от нас. Мы чудом выжили. Но уверяю вас, впереди много свершений. Сейчас прошу, дайте мне право решить судьбу пленных. Они исполняли приказ. Все до одного. Хотели они этого или нет, но им пришлось убивать. Молодые и дерзкие солдаты, которых обучили профессионально пускать кровь. Признаёте ли вы, сучьи псы, что сегодня устроили геноцид?! – Килоди перешёл на крик, склонился перед стоящими на коленях. – Молчите, твари?! Минибот того паренька транслирует знатную картинку. Не стесняйтесь, стыдно будет не вам одним!

Инсар резко повернулся к щуплому, ухватил его за грудки и обратился ни к нему, а к тем, кто подключился к его миниботам и лицезрел всё, что творилось в "котле".

– Жирный, неповоротливый, тупой ублюдок Борн Блай! И все прихвостни, что служат ему! Я обращаюсь к вам и только к вам! Котлован никогда не станет вашим, никогда не исчезнет с лица илейской земли! Я прошу вас, толстозадые чинуши, уймитесь! Приструните ваши амбиции и дайте людям жить! Многого ли я требую от вас, засранцы?! Пустяки! И если вы надумаете ещё раз сунуться сюда, знайте, что вас постигнет участь ничем не краше той, что выпала на долю сегодняшних захватчиков! С этого момента я, Инсар Килоди, объявляю себя хранителем и защитником Котлована! Любая агрессия будет встречена жёстко и категорично!

Килоди отпустил парня, развернулся к людям и после короткой паузы спросил:

– Одобряете ли вы сказанное мною?! Могу ли я впредь рассчитывать на вашу помощь и снисхождение?!

Ответ последовал не сразу. Но вдруг какой-то старик прохрипел громко, словно вышедший из строя мегафон:

– Истинный Лидер! Мы с тобой!

И его поддержал вялый хор возбуждённых, но усталых голосов, в котором смешался детский визг и женский сдавленный плач.

– Судьба ваших подопечных в ваших руках, капитан, – обратился Килоди к Моллсу.

– Прекратил бы ты уже этот балаган, гнида, – устало и как-то совсем буднично попросил капитан Моллс, – тошно, ей богу.

– Потерпи, сейчас всё закончится, – шепнул Килоди капитану почти на ухо, выпрямился, глянул на Кобру.

– Одолжи пистолет.

Килоди протянул руку, и Кобра вложил в его ладонь табельный видавший виды пистолет с протёртой по обеим сторонам рукояткой. Инсар отщёлкнул магазин, насчитал шесть патронов, вынул пять, оставив один единственный. Послал магазин с одним патроном на место, перезарядил и вручил оружие капитану Моллсу.

– Руководство в ответе за тех, кто гибнет под их началом, – проговорил Килоди, – потому выхода два. Первый: ты пристрелишь себя, и я даю слово, что эти молокососы будут целы и невредимы. Второй: ты спасёшь свою шкуру, но парней я брошу разъярённой толпе. А ты отправишься в Трезубец, и тебя там встретят с почестями. Выбор за тобой.

Моллс принял пистолет, металл приятно холодил кожу. Стрелять в Килоди, как выяснилось, бессмысленно, а другие цели сомнительны. Капитан посмотрел на своих подчинённых. На их лицах застыло одно и то же выражение, выражавшее что-то вроде "ну, пожалуйста, капитан, поступите как человек чести". Моллс обещал своей родне не помирать раньше шестидесяти. Осталось ещё каких-то двенадцать лет. Но как он сможет пережить смерти тех, чьи жизни были в его руках? Да, он понимал, что сегодня сложили голову сотни солдат. Прекрасных, талантливых и даровитых ребят. Десяток котлованского сброда не стоил и одного такого молодца. Но они погибли в битве, неравной, мерзкой, бессмысленной. У них была чёткая задача – выкурить того, кто засел на вилле, ликвидировать наёмников, которые станут оказывать сопротивление и, по возможности, захватить объект без продолжительного боя. Но внезапно завязалась настоящая война. Моллс, ветеран разных войн, никогда прежде не бывал в месте более страшном, чем то, которое устроили местные "защитники".

– Вы сами виноваты, – прошептал Моллс, – целью был ты. Ты один. Зачем ты втянул сюда местных? Живой щит? Ну и мерзость же ты, Килоди. Жаль тебя не пристрелили в Фесраме. И как ты умудряешься выходить сухим из воды? А? И фокусы все эти, – Моллс поднял голову, посмотрел на небо, которое теперь было чище родниковой воды и готовилось к закату, – искусно. Всем мозги запудрил, мудила. Что уж теперь, не попишешь, как говорится.

Капитан Моллс не успел толком договорить, как тут же вставил дуло пистолета в рот и спустил курок. Прогремел выстрел, и тело капитана повалилось набок.

Килоди, подошёл к Моллсу, выцепил из его рук оружие и вернул Кобре.

– Уговор есть уговор, – громко сказал Инсар, – расправы не будет. Оставшиеся вернутся домой. Я отпускаю вас. Можете идти.

Шестёрка бойцов спецназа переглянулась, не веря своим ушам. Тот, что был крепче всех, с озлобленным лицом и коротким ёжиком волос, поднялся на ноги и опасливо пошёл сквозь толпу, прихрамывая и робко косясь на котлованцев. Его товарищи последовали за ним. Их не тронули. Они выбрались из развороченной ямы, представились к наградам и уволились со службы.

– Что делать с машинами? – спросил Измир у Килоди, когда отпущенные скрылись из виду, а котлованцы разбрелись в поисках ночлега.

– Ими озаботится Хакко.

– Кто это такой?

– Наш незримый волшебник, – улыбнулся Килоди. – Рад, что ты уцелел.

Карлик ничего не ответил, состроив благодарную мину. Однако всё, что произошло в столь праздничный день накануне Ночи Обновлённого Цикла, казалось Измиру крайней степенью жесткости. В преданиях, легендах и древних рукописях часто упоминалась мятежная энергия, которой питается божество его народа – Хсар. Измир не участвовал в войнах, даже драться толком не умел. И все эти высшие материи казались ему если не вымыслом, то, как минимум, художественным преувеличением. Да, Измир знал, что его народ особенный, что он хранит тайны и даст фору всем умникам континента. Но так ли справедлив бог, который проливает столько крови руками своих мессий? Измир не знал ответа.

***

– Что предпримем? – вопрошал Борн Блай у экстренного военного совета, в который входил и Виктор Соломон. – Мы потеряли двести сотни солдат, двадцать три единицы дорогостоящей техники, капитана Моллса. Нужен ли повод весомее? Предлагаю начать бомбардировку Котлована до тех пор, пока от него не останется пыль!

Некоторые с ним охотно согласились, но большинство не спешило со скоропалительными решениями.

– Не понимаю, как они умудрились захватить мехов? – спросил Соломон.

– Военмехи работают автономно, – объяснял военный инженер, – а сигнал передаётся им со спутника Трезубца. Сигнал зашифрован и практически неуязвим. Ещё вчера мы полагали, что абсолютно неуязвим. Но выяснилось, что есть прорехи в защите. Короче говоря, – инженер тяжело вздохнул, вытер рукавом пот со лба, – некто заблокировал сигнал. И что самое страшное – вторгся в него, переписал код и теперь пользуется данными нашего спутника так, будто это чужой планшет или медиапанель.

– Что же это за умник такой, а?! – взорвался Борн Блай. – Почему у выродка Килоди есть такие люди, а у нас нет?! Может ему предложить пост в министерстве обороны, чтобы он набирал правильные кадры?!

Воцарилась тягучая, вязкая тишина, от которой хотелось поскорее избавиться.

– Предлагаю взять короткий перерыв, – снова подал голос Соломон.

Его картридж вибрировал, вызывая на важный разговор.

– Нам некогда отдыхать, Соломон! Если припёрло, то можешь выйти, всё равно от тебя толку мало! – снова разразился бранью Блай и замер, ожидая, когда фигура Виктора Соломона покинет кабинет.

– Слушаю, – ответил председатель Конфорнума, приложив к уху чёрный полированный картридж.

– Никакой дальнейшей агрессии в отношении Котлована быть не может. Абсолютно никакой! Инсара Килоди оставить в покое. Убеди их, ведь ты большая шишка. Если не справишься, придётся вмешаться мне. Но это не в твоих интересах. О результатах сообщи немедленно.

– Угу, понял, – буркнул Соломон и вернулся в комнату переговоров.

***

Глухонемой мальчишка двенадцати лет, облачённый в прохудившийся пуховик, протянул руку и воззрился на этот идеальный, досконально выверенный природой череп. Он просил картридж обратно. Его бедствующая родня сможет продать аппарат за пару статов, что уже неплохо. Ван Дарвик вложил чёрный футляр в его крохотную ладонь, и мальчонка убежал.

Скоро выйдет выпуск новостей. Будут трепаться о драме в Котловане, упомянут террористов – скрытой угрозе для всей Илейи, но промолчат об Инсаре Килоди. Его имя теперь неприкосновенно. Через минуту Оло сделает пару важных звонков, и Килоди вовсе перестанут искать. Новый Цикл начнётся с перемен. Сначала Илейю наводнит бандитизм, терроризм и отчаяние. Затем нахлынут волны, которые вычистят всю скопившуюся грязь. А после настанет пора радикальных решений, которые придутся по душе далеко не всем.

"Вечный странник" прошёл сквозь третью межгалактическую мембрану, отбросив автономный модуль связи", – вещала ожившая ТВ-панель.

Вот он – ещё один хвост, который нужно рубить немедленно, подумал Дарвик. "Вечному страннику" – вечный полёт. В конце концов, о чём они думали, когда придумывали имя для космического корабля стратегического назначения?

Экран ТВ-панели сменил кадры, но Оло за ними не следил. Он смотрел в пустоту и размышлял. И ему не хватало кого-то рядом. Эльверс? Или Фокстрот? Сквозь призму лет и чувств он так и не понял, с кем ему проще. Но скучал он по обеим. Хотя и любил только одну. Всю жизнь и навсегда.

Утро последнего дня Ц икла. Элитный район Трезубца.

Порой даже баснословная власть не в силах отпереть самую упрямую дверь. Лучшие сиберы и дешифраторы Ван Дарвика несколько месяцев бились над секретным контентом бывшего Лидера Фрая. Удалось вызнать только общие моменты, но никаких частностей. Ван Дарвик пребывал в бешенстве оттого, что ему известно не всё, что он не владеет полным объёмом сведений. Остались тайны, а они, как уже успел не раз убедиться Оло Ван, обычно приводят к открытиям неожиданным, порой шокирующим.

С этой мыслью, в дрянном настроении Ван Дарвик начал новый день. Проснувшись, он принял душ, позавтракал самым простым: яичница и чёрный кофе, приготовленные шеф-поваром одного ресторанчика неподалёку и доставленные по первой просьбе. Оло не задумывался над своими предпочтениями, хотя в быту они были и не слишком изощрёнными.

Оло допил остатки кофе, вышел на веранду, облачённый только в синий махровый халат. Побыть наедине с собой, позволить быть менее официальным – редкое удовольствие для властвующих. Оло предпочёл жить в элитном районе Трезубца, выбрав самый высокий небоскрёб. Протяни руку – и коснёшься облаков. Внизу снова царила сутолока. Народ готовился к Ночи Обновлённого Цикла.

Ему хватило наглости устранить Лидера и подавить оппозицию. Красавчик Харри Кин сейчас пускает слюни в одном из загонов его фермы, многие уже мертвы, Шербешер ждёт своей участи, а Арзор стал послушней цепного пса. Церковь Асмиллы упразднена, её илейские счета заморожены. А те, что в Детре... Откуда у "Асмиллы" счета в Детре? Оло вернулся в гостиную, открыл свой обтянутый кожей блокнот, взял ручку и сделал пару пометок. Затем отдал приказ "умному дому", чтобы тот вызвал Маятника.

– Слушаю, патрон, – отозвался Маятник.

– Где тебя носит?

– В Котле. Осматриваюсь, – коротко доложил Маятник.

– Откуда у "Асмиллы" счета в Детре? – без прелюдий спросил Оло Ван.

– Знать не знаю, – признался Маятник, – могу выяснить.

– Будь добр.

Связь прервалась.

После запрета церкви по всей Илейи осталось множество недовольных поборников монастыря. И каждый, кто имел от Календары Блоус некую поддержку, теперь точит зуб на новую власть. Эпицентр возмущения – юго-запад Территорий. То, что нужно Ван Дарвику. Талантливые агитаторы и заговорщики трудятся в Вермере, Корсосе и НДлахе, чтобы поднять мятеж. Там же границы с гибриоидами, к которым соваться попросту глупо. Но важнее всего то, что с запада, сбоку, сономиты более уязвимы. Одновременный удар в лоб и фланг они вряд ли снесут. В конце концов, взятие Зен-Борима – лишь малая часть его плана. Да, апатиниум несказанно важен и ценен. Но истинная власть там, за Морем Сотен Осколков, где, согласно легендам, небылицам и разведданным, изо дня в день вертится вечный энергетический шар.

Ван Дарвик выглянул в окно. Снегопад закончился, небо было чистым, а воздух свежим. Одевшись, он вышел из квартиры, затем спустился по лестнице – Оло ненавидел лифты – и смешался с толпой трезубчан, которые копошились, покупали подарки, готовились к последнему дню Цикла. Подняв воротник своего пальто, Оло проследовал к спуску в метрополитен, сел на поезд. Вышел на станции "Концевая". Здесь окраина Трезубца, дальше Предбанник и Котлован. А если свернуть в другой тоннель, то вот они ворота, провожающие из столицы Илейи. Ван Дарвик не очень-то любил пешие прогулки, но с некоторых пор ему хотелось быть ближе к людям, слышать их мелкие разговоры, видеть их суету.

Пропускной пункт он миновал, не остановившись. Дежурный едва глянул на него, нервно сглотнул и кивнул, тем самым разрешая выйти без обязательной процедуры регистрации.

Напротив ворот остановился широкий и длинный седан обтекаемой формы тёмно-пурпурной окраски. Редкая игрушка, выпущенная концерном Штарбайна "Меланиос Дель Мех". Её владелец – старый приятель и партнёр Оло – лично контролировал выпуск данной модели. И вся Илейа знала, на чём перемещается "апатиниумовый король". Лидер Сент-Валена открыл заднюю дверцу и погрузился в кожаный бордовый диван.

– Едем в Шираз. Сегодня там третий матч по колитолию. Начинается в четыре пятнадцать. Постарайся успеть, – обратился к водителю Оло Ван посредством внутренней связи. Как и водится, его зона была отгорожена чёрным тонированным стеклом от шофёра. Машина заурчала и тронулась, взяв курс на запад.

Выводили в Ширазе преимущественно конулов. Сильных и быстрых. По выносливости эти конулы проигрывали только северным особям.

Колитолий придумал Марк Колит – илейский Лидер пятого Созыва после падения мятежных княжеств. Случилось это пятьсот двенадцать лет назад. Идея проста. Запрягаются конулы (поначалу два) и между ними ведётся бой до тех пор, пока один из всадников не сможет продолжать поединок. В качестве оружия использовались мечи, копья и булавы. Со временем колитолий претерпел незначительные изменения. Теперь на животных вешается броня, а в руках наездников искрятся электрошоковые палки, которые скорее измучивают зверя, нежели травмируют. Спустя годы на арене стали проводиться командные бои. Каждая из команд продумывала свою тактику и манеру ведения поединка. Обычно сражались три на три, но бывали исключения. Оло Ван, будучи человек весьма азартным, но не игроком, старался реже бывать на колитолии. Но сегодняшний матч особенный. Во-первых, у него запланирована важная встреча, во-вторых, он поставил крупную сумму на своего любимца – пятьдесят тысяч статов. И в-третьих, Оло ждал кровавого зрелища: современные гуманные правила сходят на нет, когда владелец одного конула бросает публичный вызов своему оппоненту. И тогда побеждает единственный зверь. Второй – погибает. Подобные матчи проходили очень редко, но уж если случались, то шоу удавалось непревзойдённое.

Роскошный седан мчался по мокрой трассе, обгоняя редкие большегрузы и медленные коробки на четырёх колёсах. Ван Дарвик обожал скорость и ненавидел перелёты. Заработав первый миллион статов, он начал строительство собственной гоночной трассы в Сент-Валене, которую закончил через пять лет. Опробовав на ней новейший болид всё той же "Меланиос Дель Мех", Оло Ван ещё долго отходил от восторга, словно наркоман, впервые вкусивший "едкую радугу" или "ртуть". Никакой секс или алкоголь не шли вровень с тем чувством. Лишь сцена чужой смерти, разворачивающаяся на его глазах и инициированная его волей, пробуждала в нём нечто близкое к той самой девственной эйфории. Но всё же оттенок у неё был другой, гнусный, чёрный. И Оло давно смирился со своим недугом. Был ли он извращенцем и ненормальным? В конце концов, богачи люди причудливые.

– Притормози. Я поведу, – связавшись с водителем, попросил Оло Ван.

– Попридержите коней, господин Ван Дарвик. На тот свет путь короче, чем кажется. Дорога тревожная, вам за рулём не место, – шофёр имел странный тягучий говор с явным сономитским акцентом, но при этом в каждом его слове таилась железобетонная самоуверенность.

– Правильно я понял? Ты только что отказал мне?

Лицо Ван Дарвика заострилось, в глазах заискрился подступающий гнев.

– Успокойтесь, господин Дарвик, – шофёр громко растянул первое слово, придав ему веса, – пришлось ненадолго подменить вашего извозчика. Расслабьтесь. Мы успеем обсудить несколько злободневных тем.

– С кем я говорю?

– "Чёрная улитка" принесла свой панцирь к вашему порогу.

Общепринятое приветствие послов и глав, служащих "Чёрной Улитке".

– Чем обязан? – вальяжно развалившись на заднем сиденье, спросил Оло Ван.

Если представитель "странных пиратов" хочет говорить с ним, то их Эмпирор имеет стоящее предложение.

– Вот-вот разразится бойня. Вы знаете – мы знаем. Лидер "котла" знает. Верховодит там известный вам Инсар Килоди.

– Меня трудно удивить, – ровно проговорил Оло, рассматривая в окне снежные пейзажи, – но сейчас я поражён.

– Кровопролитие состоится, Котлован будет изувечен. Но согнуть его Трезубцу будет не по зубам.

– Откуда такая уверенность?

– Вы не позволите.

– С чего бы вдруг? – ухмыльнувшись, отметил Ван Дарвик.

– Убить собственного брата, господин Дарвик! Это высший пилотаж в нашем бизнесе! – за тонированным стеклом усмехнулись. – Ныне покойный потомок Шарамов редко держал язык за зубами. Но Килоди на вас не в обиде и предлагает партнёрство.

Оло медлил. У него в голове не укладывалось, чтобы посол "Чёрной улитки" представляет интересы выскочки, которого мечтают повесить на центральной площади Трезубца.

– Какой резон у пиратов?

– Мы понимаем, что за игру вы затеяли. И предлагаем разыграть совместную партию. Сономиты – лакомый и необходимый в вашей кампании кусок земли. Стратегические границы и щедрые залежи редкого сорта апатиниума, который используется при изготовлении оружия массового поражения. Апатиниум 828. Война с сономитами неизбежна. А вот с гибриоидами можно договориться.

Впереди образовался затор. Седан сбавил скорость и стал плестись в общем потоке.

– Что вы предлагаете?

– Вы помешаете армии Илейи разнести Котлован на кирпичи и гарантируете Инсару Килоди неприкосновенность. Килоди не просит реабилитации. Просто развяжите ему руки.

– Чего он добивается?

– Кто бы знал, – прогнусавил тот, кто был за рулём, – однако общие условия нас устраивают.

– И что потом? Когда Килоди станет неприкасаемым?

– Он преподнесёт вам всё царство гибриоидов на блюдце. Колоссальные запасы апатиниума и возможность атаковать с фланга дадут вам мгновенный перевес в грядущей войне.

– А вам?

– Статы. Оружие охотней продаётся во время войны, – подметил посол "улитки", крутанул рулём, обогнув вялотекущие машины, и миновав причину пробки – аварию строительного крана, возводящего над шоссе пешеходный мост, – стал набирать скорость.

– Верится с трудом, – сказал Оло Ван.

– А давайте считать это подарком в честь Обновлённого Цикла.

Оло Ван Дарвик судорожно шевелил извилинами. В какую ловушку его загоняют? Что готовят? Или вся эта история имеет под собой реальную подноготную? Ему необходим совет. У Магнолии звериная интуиция. Она чует подвох за версту. И сейчас бы пригодилась как никогда. А ведь этот сукин сын потребует немедленного ответа. Иначе не бывает. Если за рулём его лимузина в самом деле посол пиратов с холодного материка, то ответ должен последовать незамедлительно. Да, он, Оло, богат и влиятелен. Во всём мире таких персон можно по пальцам одной руки пересчитать. Но впадать в немилость к пиратам – дело неблагодарное. Тем более, если они предлагают совместный бизнес.

– Я не тороплю вас, господин Ван Дарвик, – вдруг проговорил посланник "улитки". – Вы остановитесь в своей резиденции на Кали-Ла-Пар?

Оло кивнул.

– В назначенный час к вам придёт мой человек. И тогда вы либо сделаете судьбоносный звонок, либо нет. От вашего решения будет зависеть всё.

Автомобиль резко свернул на обочину. Их обогнал спортивный каплевидный двухместный спорткар и встал перед носом. Не прощаясь, пират покинул салон, впустив холодный воздух. Оло сидел на месте. Из спорткара вышел его личный водитель. На глазах повязка. Переговорщик запрыгнул в гоночный болид, и машина сорвалась с места. Оло Ван вышел наружу, подошёл к шофёру, помог ему стянуть с глаз повязку.

– Простите, простите, господин Ван Дарвик! – мямлил он, увидев своего босса. – Они угрожали! Убить хотели. Я бы так никогда! Сдрейфил! Простите, умоляю!

– Всё в порядке, – положив руку ему на плечо, проговорил Оло Ван. – Садись за руль, и поехали. Матч вот-вот начнётся.

Машина медленно набирала ход. Ван Дарвик надел перчатки из коричневой кожи, коснулся приборной панели. Перегородка между ним и шофёром поплыла вниз.

– Шеф, вы никогда не опускаете её, чего вдруг? – спросил водитель.

– Хочу убедиться, что ты оправился от стресса, и теперь всё в порядке.

– Оу, не беспокойтесь за меня, шеф, я в норме.

Они промчались мимо закусочной "БИФ И БАФ".

– Обожаю их картофель, – признался шофёр, – хрустящий, вкусный.

– Давай возьмём парочку, – предложил Оло Ван. – Припаркуйся, сбегай за едой. Я подожду.

– Но мы же опаздываем, босс?

– Ничего. Ты же поторопишься?

– А то, – радостно хохотнул мужчина, – я мигом.

Автомобиль снова съехал на обочину. Водитель отстегнул ремень безопасности, собирался выйти из салона, но внезапно сильные кисти рук коснулись его головы в двух местах: лоб и подбородок. Щелчок. Тело бедолаги обмякло. Оло ухватил его под руки, упёрся ногами в закрытый мини-бар и потянул тело на себя. Уложив труп на полу, пересел на место водителя, вынул из внутреннего кармана носовой платок и вытер пот на лбу. Это была последняя остановка пурпурного седана по пути в Шираз.

Глава 15.

– Хватит спать! Открой глаза и иди со мной!

Ворвавшись поутру в его хижину, Омала разнесла тишину в пух и прах, принеся вместе с тем аромат лаванды и цитрусов. Её тело обтягивало белоснежное короткое платьице, а волосы были заплетены в тугую косу.

– Что за спешка?!

– Мы идём гулять! – радостно заявила Омала, и тут же в жилище Рензо хлынуло несколько крепких темнокожих аборигенов, которые натянули на больного брюки, заставили накинуть рубашку пёстрой расцветки, подхватили на руки и понесли на солнце.

– Лапы прочь! Не троньте меня! – бессильно возмущался Атлас, а Омала только смеялась и торопила своих людей.

Его усадили в огромный пикап с большими колёсами. Должно быть, когда-то этот монстр принадлежал военным, решил Рензо. Солнце встретило Атласа, обильно распахнув объятия. Он долго укрывался от него ладонью, но потом привык. За руль прыгнула Омала, двигатель взревел и они поехали.

– Что за выходки, подруга?

– Взяла выходной, – призналась бизнес-леди, – решила провести его с тобой.

– Куда мы едем?

– На вершину. К горе, где обитают священные птицы, – она ткнула своим наманикюренным ноготком в сторону оранжевой скалы, которая, чем выше, тем более рыжей становилась. – Хочу показать тебе их, если повезёт.

Машины выла, взбираясь по гористой местности. Такого обилия растений и свободно прогуливающихся животных Атлас не видел нигде. На зверей охотились, но выборочно, очень тщательно. Это выражалось в точном подсчёте соотношения одного вида к другому. Когда, скажем, бизонов становилось слишком много, открывался короткий сезон охоты, всего несколько дней. В одни руки не больше туши. Заветное правило соблюдалось неукоснительно, а нарушители либо платили серьёзный штраф, либо отправлялись за решётку.

Атлас видел тигров, лигров и диких коров. Одни недалеко от других. Считай, под ногами проползали тяжеловесные медлительные вараны, которые привыкли к местной технике и не слишком пугались звука мотора. Рензо заметил обезьян, пятнистых казавров, которые походили на смешение гиены и дикобраза с кожей ящерицы. Местная фауна впечатляла. Рензо никогда не бывал в зоопарках и тем более в заповедниках, но готов был поклясться, что больше нигде не увидит такого количества живности одновременно.

Они взобрались на очередной холм, пикап заревел, а под капотом что-то стукнуло.

– Привал, – предложила Омала, подвела машину к крохотному озерцу, в которое впадал скудный водопад.

– Всё, приехали? – инфантильно заметил Рензо.

– Ничего критичного, – отмахнулась Омала, спрыгнула на оранжевую землю, открыла капот, – просто нужно воды подлить, двигатель перегрелся. Я мигом.

– Сто лет не купался.

– У меня есть сэндвичи и молоко. Перекусим. И окунёшься пару раз. Я помогу.

– Вряд ли получится.

– Не дрейфь!

Омала подошла к Рензо, подставила плечо, он облокотился на него и сделал усилие, чтобы выкинуть нижнюю часть тела из машины. Получилось, но Атлас чуть не упал, зацепившись за Омалу и дверь машины.

– Отпусти, на руках доползу. Тут всего пара метров.

Омала уложила Атласа на землю. Он приподнялся на ослабших трясущихся руках и понемногу стал перебирать в направлении пруда. Ноги волоклись. Омала пару раз дёрнулась к нему в попытках помочь, но решила всё-таки не вмешиваться. Наблюдая за тем, как молодой и сильный сономит влачится по земле подобно какому-нибудь ящеру, Омале стало нестерпимо горько, почти до слёз. Но через секунду Рензо добрался до берега и радостно окликнул её:

– Тащи свои коронные сэндвичи! Пока полз, ужасно проголодался.