Текст книги "Шёпот Зуверфов(СИ)"

Автор книги: Рем Манулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Annotation

История про наёмника, обладающего демоническими силами. Место действия – вымышленный постиндустриальный мир.

Манулов Рем

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 5

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Манулов Рем

Шёпот Зуверфов.

Часть 1.

Глава 1.

По ставням барабанили. Местная ребятня, которая с заходом солнца начинала свой нехитрый промысел, швыряла камешки в окна, клянча сладости или яркие безделушки.

Инсар Килоди поднялся с постели. У него было крепкое худое тело и тёмные до плеч волосы. Он открыл ставни и выглянул на улицу. Низкие окна не скрыли наготы, но детям было плевать – они частенько видели его в похожем обличии. Инсар поднял с пола стеклянную бутылку дешёвой газированной воды и бросил в окно. Самый ловкий парнишка лет девяти с уродливым шрамом на лбу изловчился и поймал её на лету, не дав разбиться о камни. Малышня разразилась одобрительными возгласами и накинулась на добычу. Открутив крышку, они начали жадно пить, гомоня и выхватывая бутылку друг у друга. Через минуту свора двинулась дальше, бросив пустой бутыль под ногами. Утром его подберёт какой-нибудь старик и сдаст в утиль за краюху чёрного хлеба.

Инсар Килоди прикрыл ставни, подошёл к проигрывателю и, заботливо перевернув пластинку, уложил её на диск. Установил иглу и спустя мгновение приятная и тихая мелодия растеклась по телу, проникла в воздух, смешалась с ним и не было ничего прекрасней, чем эти минуты независимости от страшного порока, который жил в теле Килоди и терзал его, заставляя совершать гнусные вещи. Восхитительная музыка лечила его, и только в эти моменты он был абсолютно свободен.

Рыжий кот спрыгнул на пол и юркнул под кровать. Ему не нравились тени, беснующиеся на стенах провонявшей плесенью сырой конуры. Тени извивались от негодования и изнывали от бессилия, пока играла музыка. Лёжа в белоснежной постели, раскинув руки и глядя в потолок, Килоди улыбался и с трудом вспоминал детские годы. Чернила затмевали память, омрачали лучезарные мгновенья давнишнего счастья.

Где-то сверху промчался шумный монорельс. За ним ещё один. Кот выполз из-под кровати с мышью в зубах. Она ещё дышала. Рыжий старина положил добычу перед Килоди и прижал её мощной когтистой лапой. Скоро его друг начнёт страдать. Музыка закончится, и во второй раз тень не простит такого наглого издевательства. И когда парню станет худо, подарок кота будет кстати.

Заканчивалась четвёртая часть симфонии. Ещё чуть-чуть и начнутся страшные муки. Наконец наступила ненавистная тишина. Инсар закричал и выгнулся на кровати, будто его резали изнутри. Мигрень сковала виски, живот нашпиговался клинками, а грудь сдавило так, будто на неё скинули пудовую гирю. Инсар орал и колотил себя. Голова, колени, плечи – он молотил изо всех сил, пока другая, настоящая боль, не стала пробиваться сквозь фантомные страдания. Инсар сполз с постели и увидел полудохлую мышь, которая извивалась в лапах кота. Инсар схватил её зубами и разорвал на части, оросив пол каплями крови. Тут же "чернила" набухли и взбудоражились, собрались воедино и, подобно густому едкому дыму, устремились к едва тёплому тельцу грызуна, запуская в него свои эфемерные щупальца. Материя, необъяснимая и скаредная, тянула жизненную силу, уходившую из животного. Раздражённое создание неведанного бытия убралось прочь. ОНО отступило, всё же неудовлетворённое малой жертвой. Однако и мизерного дара оказалось достаточно, чтобы острая боль на время притупилась, оставив лишь ноющее напоминание. Кот удовлетворённо облизнулся и сиганул в окно. Инсар Килоди остался наедине с собой и трупом бедной мыши. Поднявшись на ноги, он сходил на кухню, вернулся, обернул убитого грызуна в фольгу и бросил комок в урну. Затем принял ледяной душ, почистил зубы, заварил кофе и сделал пару толстых сэндвичей с курицей. Съев один, второй он уложил в пакет и бросил в карман ветровки. Бриться Килоди не стал. Нацепил светло-синие джинсы, потёртые кожаные туфли, футболку с изображением соблазнительной поп дивы, проверил на месте ли картридж и статусная карта. Набросил ветровку и вышел на прогулку. Боль почти стихла, ещё немного подвывало ушибленное плечо.

Мимо пробежала очередная компания подростков, для которых ночь не кончалась никогда. Днём они спали, в темноте – работали. Инсар Килоди им сочувствовал только в одном – они ещё не понимают, что живут ради того, чтобы когда-нибудь сдохнуть. Эту нехитрую истину Килоди понял давно. Позавчера ему исполнилось тридцать. Юбилей, который никто не отмечал, в том числе и он сам. Даже открытки ждать неоткуда: много лет назад мальчишка из промысловой деревушки Иншар, что находилась на краю света, лишился не только родины, но и родных.

Килоди протискивался по узким душным проходам, которыми был пронизан Котлован. Прибежище тех, кто не захотел жить по правилам. Автономное государство, которое решило обходиться без своего старшего брата Трезубца – оплота илейской, человеческой расы.

После падения Глыбы образовался Шрам Земли, который невольно поделил территории и, похоже, саму природу существования. Илейцы – люди. Потомки Илейского Царства, которое возникло тысячи лет назад и слуги которого возвели крепость с прекрасным замком из трёх громадных башен. Его, а потом и весь город прозвали Трезубцем.

Инсар завернул в узенький коридор, над которым поскрипывала полуживая выцветшая вывеска "Торты и пирожные от Стэнли". Спустившись в подвал, Килоди попал внутрь. Обдало ароматом выпеченного теста, молока и корицы. Он шёл по залу, заполненному людьми. Завсегдатаи кудесника Стэна уплетали красочные слоёные пирамидки из сливочного крема, шоколадные десерты и розовое мороженое, облитое яблочным сиропом. Котлованцы мило беседовали, обменивались восторженными репликами об угощениях и кто-то, самый поддатый из друзей в углу зала, так и норовил вызвать пекаря, дабы расцеловать его "золотые щёки". Инсар улыбнулся. Одно из немногих мест, где отвергнутые и отвергнувшие чувствовали себя знатью, жившей в самом верхнем ярусе Трезубца.

– Посетители очень довольны, – войдя на кухню, заметил Инсар. Он скинул ветровку, вымыл руки и встал за стол, на котором томилось тесто.

– Главное, чтобы платили, – буркнул невысокий с залысиной мужчина, лет сорока пяти. У него были быстрые руки и речь, но довольно медленные глаза, которые он всегда старался держать лишь слегка приоткрытыми. Стэн виртуозно нарезал мясное филе и репчатый лук, который тут же бросил на разогретую сковородку. – А то в прошлый раз пришлось выбивать жалкие пол-стата. Куда это годится?

– Есть какие-нибудь новости? – спросил Килоди, принимаясь за работу помощника. Он выполнял все указания мастера, покуда тот сооружал новый кулинарный шедевр.

Стэн кивнул и снова пробубнил что-то, в чём читалось: "Давай потом".

Котлован появился случайно, даже хаотично. Раньше на его месте были угольные шахты. Со временем посёлок шахтёров углублялся и расширялся, словно растущий организм. Затем стали появляться постройки. Сначала небольшие, с квартирками, в которых помещались две кроватки да крошечное место для готовки. Затем по мере роста Котлована стали возвышаться сооружения. Двухэтажные дома сменились пятиэтажками. Вскоре появились первые высотки в пятьдесят пролётов, сооружённые жителями Котлована. Долгое время никто в Трезубце не запрещал Котловану развиваться так, как того хотели сами горожане. Но и чем-то помогать «старший брат» не спешил. За десятки лет Котлован стал большим бурлящим районом, который вмещал в себя более сорока тысяч человек. С годами законное место Котлована заканчивалось, и дома строились с необыкновенной плотностью, в итоге прижимаясь и подпирая плечами собрата. Новые улицы тесного городка стали проходить по крышам малоэтажных хибарок, а вскоре добрались и до высоток. В городе-районе появились свои школы, игорные заведения, прачечные, бордели, забегаловки разного толка, подпольные медицинские кабинеты, лавки со шмотками и дешёвой едой, две кулинарии, ломбард, букмекеры. И, разумеется, органы правления. Последние были представлены советом из восемнадцати старожилов, которые лучше других знали, как им стоит развивать свой дом. С годами в Котлован провели электричество, проложили кое-какую канализацию и кое-где дали отопление. Чаще всего ресурсы воровались у Трезубца. Наконец «старший брат» взбеленился и решил проучить соседствующих проходимцев. В памяти аборигенов Котлована сохранилось это яркое событие, прозванное как «сломанный зуб». Несколько десятилетий назад люди из Трезубца, вооружённые транквилизаторами и гранатами со слезоточивым газом, спустились в Котёл. Пара сотен бойцов встретила жёсткое сопротивление, ведомое предводителем Алу Шарамом. Алу Шарам собрал вокруг себя самых смелых и сильных мужей и достойно встретил агрессию Трезубца, залив крыши и переулки «котла» кровью. С тех пор власти илейцев оставили отвергнутых в покое, смотря сквозь пальцы на незначительные потери ресурсов. Алу Шарам, коренастый и загорелый красавец со шрамами на лице, стал местным героем и основал что-то вроде клуба, превратившегося затем в крупный преступный синдикат, интересы которого и по сей день простираются далеко за границы Трезубца, где стерильность намерений и чистота мысли возводятся в абсолют.

***

В дверях кухни появился темнокожий парнишка, который подменял Килоди.

– Казау?! – встретил его Килоди рукопожатием, обтерев перед этим свои бледные жилистые руки чистой тряпкой.

– Будет помогать мне! Переодевайся, парень, впереди у нас целый день! – махнул Казау Стэн, подхватил полотенце, кинул его на шею и молча позвал Инсара за собой.

Они вошли в уютный, но скромный кабинет пекаря. Стэн рухнул на свой мягкий диван, потом снова вскочил. Стянув с шеи полотенце и обмотав им кисть, открыл дверцу квадратного холодильника, сунул руку с полотенцем внутрь и вытянул ледяную бутылку красного напитка.

– Настойка монахов Асмиллы, – улыбнувшись, протараторил Стэн, разлил по стаканам и протянул один Килоди. – Садись!

Инсар повиновался.

– Знаешь, работаем в две смены, никакого отдыха, – снова устроившись на диване, заговорил пекарь, – готовим большую партию самых изысканных десертов. Крупный заказ на пять тысяч статов. Не поверишь, но пришёл он из самой кузницы здравомыслия, из замка.

– С чего бы вдруг? – сдвинул брови Килоди и отпил настойки. Пряный, терпкий вкус с яркими фруктово-цветочными нотками.

– Пару месяцев назад дочурка Сэмюэля Фрая со своей подружкой забрела к нам. Испробовала всё самое лучшее, оставила кучу статов и улизнула. Оказывается, девчонке настолько всё понравилось, что она заставила своего папашу заказать на праздник кучу моих пирожных. Я вроде и рад, даже горд, но всё равно как-то не по себе, понимаешь?

– А что за праздник? – прервал Стэна Инсар.

– О нём и речь. Старт "Вечного Странника". Отмечать собираются чуть ли не все наместники илейских границ. В связи с этим Артук хотел тебя видеть и кое-что обсудить.

– Хочет отхватить билет на корабль? – хмыкнул Инсар, допил настойку и попрощался со Стэном. Пекарь не возражал, пусть и хотелось немного поболтать. Впрочем, Инсар был не лучшим собеседником.

***

Самюэль Фрай любил свою дочь, пса, редкую коллекцию артефактов, собранных во время странствий по миру, и порядок, сопровождавший илейского Лидера всегда и во всём. Фрай выглядел стильно и просто одновременно. Часто носил серый пуловер поверх рубашки с галстуком, брюки и туфли. Вчера ему исполнилось сорок семь лет. На лице его всегда читалась лёгкая улыбка, которую в обществе расценивали неоднозначно. Его жена скончалась скоропостижно и слишком непредсказуемо. Она не болела, прекрасно выглядела и часто улыбалась. Однажды ночью, когда Фрай находился в разъездах, ей стало невыносимо жарко. Удушье взялось за горло и не отпускало, пока тело довольно молодой женщины не рухнуло на холодный пол спальни. Медики сделали вывод – приступ тревоги, закончившийся остановкой сердца. Фрай был безутешен. Но подрастающая дочь и политика отвлекли Самюэля от горя, придали ему жизненных сил.

При Фрае разрослась и окрепла организация "Чистый разум", занимавшаяся внедрением детрийских технологий и инновациями в сферах здравоохранения, психологии и права. Благодаря "Чистому разуму" удалось контролировать человеческие грехи, пороки и недостатки. Один укол вживлял в организм человека сотню микроскопических искусственных организмов – миниботов, которые считывали все показатели жизнедеятельности и отправляли их в наблюдательский центр. Когда кем-то совершались некоторые проступки, на мониторе "смотрителей" загорался красный маячок. Группа досмотра тут же выезжала на место, изучала детали происшествия и заключала, сколько очков кармы стоит отнять у илейца. Иногда, когда дело касалось семейной ссоры или, скажем, гневной реакции во время спортивного матча, "смотрители" оставляли сигналы маячка без вмешательства. Но порой процент нарушения зашкаливал, значит, случилась беда. Бывало, некоторые люди теряли все очки кармы, поддавшись приступу депрессии, пустившись в запой или подсев на азартные игры. Таяли очки кармы, и вместе с ними медленно исчезала возможность получить своевременную лучшую медицинскую помощь, высокооплачиваемое место работы или приглашение на важный тренинг, посвящённый самосовершенствованию. К слову, выходов у таких людей оставалось множество – весь мир был открыт пред ними, где нет миниботов, но и современной медицины. Однако почему-то самым популярным было бегство в соседний "котёл", где очки кармы никто не считал и вообще забыл об их существовании. В Котловане ценились статусные единицы – единая валюта, за которую покупали как муку, сахар и пиво, так и танки, самоходки, наркотики. Илейская столица давно стала образцом человеческой стерильности, демонстрируя утопию праведного строя. Остальной мир был куда гаже, чем отполированный мрамор затупившегося Трезубца.

***

Заливисто голосил хриплый сторожевой бульдог. Инсар вынул из кармана ветровки пакет, развернул его и бросил припасённый сэндвич зверю. Отвлёкшись на секунду, пёс прозевал, как худощавый высокий Инсар проскользнул мимо него и оказался на веранде. Отсюда начинались фавелы, принадлежащие синдикату "Шарама". Инсар быстро миновал дворы, в которых коротали утро боевики синдиката. Отсюда всё небо было как на ладони. Фавелы Шарама раскинулись на крышах других сооружений, которые также принадлежали криминальной группе. Казино, торговля людьми, наркотиками и оружием – лишь малая часть того, чем занимались в "Шараме". Начав с благих дел, с каждым годом клуб Алу Шарама превращался в гниющее, мерзкое предприятие. Его внук – Артук Шарам, толстый и тупой тюфяк, которому власть досталась в наследство, усугубил растущий криминалитет, распоясал "сорви голов" и всячески поощрял бессмысленную жестокость. Он с дикой радостью поддавался наркотическому безумию и обожал женскую компанию, как и подобает нерадивому недорослю-переростку. Шарам уничтожил совет старожилов и правил Котлованом в одиночку.

– Ага, снова задобрил псину! – заорал Артук Шарам, увидев Инсара. – Кормишь его всяким дерьмом! Скоро сдохнет от твоих подачек. А мне нужен здоровый зверь!

– От булки с курицей ещё никто не умирал, – спокойно ответил Инсар.

– Смотри! Я пытаюсь постичь смысл бытия! – Артук кивнул в сторону самодельного бассейна, в котором резвились три голые девицы. На брюхе Шарама висело полотенце, прикрывавшее его гениталии, а в руках пенились свежие коктейли. – Присоединяйся!

– Воздержусь.

– Как давно ты был со шлюхой? У меня лучшие не то, что в этой дыре, но и во всём грёбаном Трезубце! Во всей Илейе таких цыпочек не сыщешь! Ты уж мне поверь!

Девушки, услышав похвалу, весело взвизгнули.

– В другой раз, – отмахнулся Инсар и присел на раскладной стул.

– Тогда, может, немного едкой радуги? Знаю, ты без ума от этой дряни, – растянул свои губы в безобразной улыбке Артук. Его волосатое тело напоминало Инсару плюшевую игрушку, которую трепали сутками напролёт и, наконец, выбросили в урну, решив, что она своё отслужила.

– Сначала разговор, потом всё остальное.

– Гм. Хорошо, пошли, – Артук подошёл к бассейну, вручил коктейли дамам и ласково попросил их ненадолго отлучиться. Инсар никогда не понимал, как можно быть настолько учтивым со шлюхами, которых имеет добрая половина богатеев Котлована. Пожалуй, это та самая добродетель, которая всё же водилась в жирном ублюдке, досталась ему от деда.

Девушки ушли. Артук скинул полотенце и плюхнулся в воду.

– Иди сюда. Говорить будем.

Инсар встал со стула, сложил его одним движеньем, подошёл к бассейну и, установив заново, устроился напротив бултыхавшейся в мутной воде туши.

– Через пару дней жахнет бомба! В космос наконец-таки запустят эту громадину, напичканную лучшей электроникой на свете! Ну, кроме Детры, естественно. Бабки полетят немереные! И всё ради чего? Чтобы отыскать хренову планету, с которой рухнула "глыба"! Нахер нам всем это надо, Инсар? А? Вот мудачьё! Ну, и все шишки, конечно, приглашены на званый ужин, устроенный в замке Фрая и будут там всё это дело обсасывать. На ужин этот ты и отправишься. – Тут Артук усмехнулся, словно сказал что-то забавное. Инсар остался немым и бездвижным. Солнце пекло всё сильнее, над Котлованом прогремел самолёт илейских авиалиний.

– Зачем? – ожил Инсар.

– Не знаю, как и сказать-то тебе, – заёрзал Артук, водная гладь пошла рябью, – дельце-то, мягко говоря, не из простых.

– Говори, как есть.

– Вопрос по твоему профилю. Только на сей раз цель излишне острая во всех мыслимых и немыслимых смыслах. – Артук сделал паузу. – Самюэль Фрай.

– Сколько? – Инсар не был удивлён или напуган. Инсар ждал предложения всей жизни, и теперь был уверен – это оно. Попасть к Лидеру Илейских Территорий – его давняя цель, к которой он всё никак не мог подступиться с правильной стороны.

– Миллион статусных единиц, – тихо, словно боясь спугнуть птицу на ветке, проурчал Артук Шарам, – оплата по результату, как всегда. Заказчик – персона богатая и авторитетная, так что не суетись, всё по чести. Хотя признаюсь, у меня бы очко сжалось в ноль, узнай я кого надо убрать. А ты ничего, бодрячком!

Инсар кивнул, встал со стула и больше не проронил и слова. Он принял очередной заказ. И снова без лишних вопросов и уточнений. Есть задача, которая требует решения. И в столице только Инсар мог с нею справиться. Несколько громких убийств наделали шороху в Трезубце, где, как считается, у всех есть миниботы и куда без них не пускают. Но "смотрители" убийцу не зафиксировали. Красный маячок не загорелся. У Инсара был секрет, он умел обходить системы безопасности, став самым востребованным и скрытным наёмником в Котловане.

Дневник Килоди.

"Уровень очков кармы был запредельным. Это произошло после стандартного укола с механическими паразитами в первый день моего пребывания в Трезубце. Любой положительный поступок прибавлял очки. Злодеяния оставались незамеченными. Поражённый я долго не мог понять, в чём дело. Подобных прецедентов никогда не случалось. Спустя ночь, когда «чернила» в очередной раз нашёптывали мне во сне, всё встало на свои места. Непостижимым образом, как и всё их гадкое существование, НЕЧТО блокировало механизмы, ответственные за доклад о проступках. Каждое зверство, учинённое мной, оставалось безнаказанным. Жестокое преднамеренное убийство каралось ссылкой на дно Шрама Земли. В противном случае, я бы мог оказаться на той стороне жизни две дюжины раз, если не больше. «Чернилам» выгодна моя душа и, конечно, они желают освободиться или покорить меня, согнуть, переманить на свою слизкую, смердящую сторону. Я убиваю по их просьбе. Они умоляют меня, причиняя нечеловеческие боли. Кошмары ночи, с которыми я просыпаюсь, завтракаю и трахаюсь, когда надоедает быть одному. Как же! Одному! ОНО всегда наблюдает, укрывшись в тенях, углах и закоулках пространства. Они то и дело твердят про Хсара. Про того самого, о котором пишут в детских учебниках в разделе мифология древнего мира. Я прочитал не одну книгу об истории, о преданиях и легендах. Штудировал даже сказки. Но ничего не нашёл. Даже ниточки, за которую можно было бы зацепиться. Порой мне кажется, что я спятил и мне нужна медицинская помощь. Я ведаю, что творю, но совершенно этого не желаю. Лишь муки, страшные и безумные подвигают меня на ужасы, которые я свершаю, находясь, определённо, в своеобразном гипнотическом дурмане".

Инсар остановился, убрал руки от клавиатуры, перегнулся через перилу, чтобы посмотреть вниз. Потасовка. Бордель "Сошуаль", где отдыхали самые обеспеченные "котлованцы", а иногда и заезжие гости, славился своим сервисом и смородиновой водкой. Потасовка не утихала. Мужчины ругались, выясняли отношение. Причём двое на одного. Его здесь узнают и с некоторых пор уважают, однако установить свои порядки Килоди пока не успел. И не собирался, пока не разглядел двух здоровенных лбов, которые измывались над карликом в рваном балахоне. Инсар выключил визуальную клавиатуру, сложил электронный дневник как тонкую книжку и убрал во внутренний карман ветровки. Ссора переросла в драку. Двое избивали беднягу, который рухнул на пол борделя. Вокруг столпились зеваки. Они с яростью выкрикивали проклятия в адрес карлика и делали ставки. Инсар спустился вниз по лестнице, схватил одного из экзекуторов за шкирку и швырнул в сторону выхода. Посетители застыли в оцепенении. Второй обернулся и получил сокрушительный удар в челюсть, после которого точно потребуется операция по замене имплантов. Килоди вцепился в избитую жертву и тряхнул её, подняв на ноги. Низкое с горбинкой существо напоминало сбежавшего из цирка уродца. У него была маленькая лысая башка с вмятинами на черепе, кожа зелёно-коричневая, как у некоторых рептилий. Прикус неправильный, морда как у столетней прыщавой старухи, высокий лоб и кривой, тонкий нос. Гибриод, которого чёрт знает каким ветром занесло в Котлован. Инсар брезгливо отстранился, бросил извиняющийся взгляд на толпу и пулей вылетел из "Сошуаля".

– Мы узнали тебя! – заревел здоровяк, которого Инсар бросил в проход. – Ты – псина жирного Артука! Сучий сын!

Инсар насчитал четырёх крепких мужчин, которые собрались у входа в бордель и с нетерпением ждали, когда их новая потенциальная жертва покинет салон. В руках – дубины и цепи. Один размахивал самодельной булавой. Стемнело.

– Вряд ли ты знаешь, кто я, иначе бы вас здесь уже не было, – своим скрипучим и обыкновенно спокойным голосом проговорил Килоди. Ещё смерти, которых он не хотел. Или удастся обойтись переломами да контузией? Вот было бы здорово. И тут же Инсар ощутил знакомые копья в своём животе. Голова мигом потяжелела, собиралась отвалиться, отколоться от свинцового тела. Подступила тошнота, ноги подкосились. "Чернила" передавали свой язвительный привет. Им нужна жертва. Сильная духом или совершенно бесполезная – неважно! Главное – утолить прихоть и голод, терзающий монстров. Инсар присел на колено, закашлялся и схватился за живот.

– Это ж надо! – взревел всё тот же здоровяк, – ещё не начали, а он уже съёжился, как насекомое! Добьём гниду!

Град ударов отдавался чуждым эхом, приветом издалека. Норовил сойти за вспышку фейерверка, который устроили на другой стороне города, так безобидны и безболезненны были увечья, причинённые Инсару квартетом разъярённых боровов. Когда-то давно они спустились в Котлован за лучшей жизнью без контроля и назойливого всепрощенья. Каждое воскресенье устраивали кулачные бои, разбивали друг другу морды и были счастливы. "Хочешь жить?", – прошипело НЕЧТО, перебивая молотящие носки сапогов. "Дай нам помочь тебе, прими наш дар", – снова шипели ОНИ, древние и непостижимые "чернила", разлитые в его душе. "Накажи их за неуважение. Ты лучше них. Ты лучше всех!", – твердил единый тихий хор неосязаемых существ. Килоди впервые слышал их, будучи в сознании. Его лицо превратилось в красную лепешку, рука была сломана в двух местах, а на спине и боках не было живого места. Ещё чуть-чуть и они его прикончат. Нет! Ему будет нестерпимо больно, но умереть он не сможет. Не так просто. Начал бы он свой путь, не укажи ему провидение дорогу, по которой он идёт, не спотыкаясь, как марафонец или последний упрямец? "Хорошо", – ответил Инсар теням и погрузился в состояние близкое к анабиозу или пребыванию под капельницей. Тело и разум погрузились в водяную массу, померещилось волосатое тело Артука и многоголовый монстр в теле сексапильной красотки с коктейлем.

Буянившие здоровяки оттащили измочаленное тело в закуток тесных улочек Котлована, бросили в кучу с отходами и решили выждать, как быстро набегут крысы.

– Ставлю пять статов, что его обглодают до восхода солнца, – предложил инициатор избиения, грубый и сильный дантист. Его приятель, которому Килоди сломал челюсть, что-то вяло промычал, будто согласился. "Чернила" снова ожили, засновали по каменным стенам хибарок, облизывали стояки, по которым текла мутная вода, мусорные баки и мостовую. Компания мужчин заметила театр теней, кто-то скривился, другие насупились, опустив брови.

– Гадство какое-то! – пробасил боров, у которого ноги были короче, чем у других, оттого он казался лилипутом с огромным телом.

"Чернила" увеличивались в размерах, перетекали друг в друга, меняли форму, отражались в свете слабо-светящих неоновых вывесок заведений, предлагавших быстрый и качественный ремонт одежды.

– Пошли отсюда! – предложил четвёртый, самый хилый и незаинтересованный участник избиения.

Инсар встал на ноги. Раны затянулись, рука срослась. Он стряхнул с плеч разорванную ветровку и со стеклянными, ничего не выражавшими глазами бросился на своих обидчиков. "Чернила" превратились в едкий густой дым и с тихим шипением последовали за ним.

Инсар испытывал нечто невероятное. Экстаз! Лучше, чем все наркотики, вместе взятые или ласки молоденькой проститутки. Его разум был очищен, а за спиной выросли каменные клешни, готовые разрушить всё на свете. Силы переполняли нутро, мышцы напряглись до предела, а руки превратились в наковальни, которыми в пору гнуть стальные прутья. Эйфория полёта и невероятная, сказочная мощь – это преданное, которое Килоди получил, обвенчавшись с тьмой.

Первому борову, самому большому и крикливому, Инсар вырвал кадык голыми руками, затем пробил его грудную клетку и кинулся ко второму со сломанной челюстью. "Чернила" бесновались. Их жуткие мрачные щупальца впивались в убиенные тела, пролезали в нанесённые раны, из которых хлестала кровь, проскальзывали через открытые рты, ноздри, уши. Пробравшись внутрь, они высасывали душу и волю, остатки жизненной, мятежной силы, которые должны были отправиться в чертоги праведного благословения. Сломанная челюсть дополнилась оторванной головой. Двое других уносили ноги. Облако теней настигло их, указывая Килоди дорогу. Лабиринт Котлована предлагал множество ветвистых путей к отступлению. Но НЕЧТО знало наперёд шаг своей жертвы. Килоди зацепил коротконого и со всего маху размозжил его о бетонную стену одной из старейших построек Котлована. "Чернила" нашли последнего. С каждым убийством Инсар становился сильнее, неуязвимее, но главное – ближе к НИМ, тем, которые хотят для него идеального мира. Воля павших оказалась высока, лишь душа их была далека от идеалов чистоты и нравственности. Именно о таком "чистом продукте" давно мечтало засевшее в нём существо – многоликое создание темнейшей ночи.

– Стой! Я тут ни при чём! Я тебя вообще не знаю! – закричал последний из четвёрки и разревелся. – Умоляю, не трогай меня! прошу! Смилуйся! Я ничего никому не скажу! Ничего! Клянусь! Умоляю, прости меня!

Килоди вплотную приблизился к нему, рыдающему и молящему о прощении. Инсар пронзал живое нутро своим ледяным взглядом. Сейчас он узрел все его страхи и достоинства. Знал о фобиях и предметах гордости. Трясущийся от страха человек упал на колени и предстал перед Килоди обнаженным и абсолютно беспомощным. Жалким.

"Пощади", – прошипели ОНИ. "Пощади и сделаешь шаг к величеству самого Хсара", – вопрошал голос из вселенских глубин.

– Беги, – проскрипел Килоди и отпустил свидетеля, видевшего зверства, учинённые Инсаром на тесных улочках душного "котла".

Где-то вдалеке завизжали дети. Они снова совершали свой привычный ритуал. В этот раз они напоролись на множество растерзанных останков.

Снова играла музыка. Медленная мелодия, которую Инсар знал наизусть. Он лежал в ванне, заполненной холодной водой. Кое-где плавали уже подтаявшие ледышки. И музыка, и вода, и холод его исцеляли, помогали ненадолго забыть о совершённых ужасах. По щекам текли слёзы. Его состояние напоминало похмелье, когда невообразимо стыдно за всё, что совершил, будучи опьянённым. Не стыд, а боль, от которой нет спасения. Никакая чернота не способна затмить эти муки, но Инсару удалось задремать. Во снах ему видится странный предмет. На серой горе под красным небом мерцает сфера, переливающаяся чёрно-алым пламенем. Она покоится на шесте, вонзённом остриём металлического древка в неподатливый скалистый массив. Это могучий ирреальный скипетр, в котором заключена титаническая мощь. Инсар ощущает её, чувствует наэлектризованной кожей, желает ею обладать. Ему необходимо найти этот предмет, разыскать, во что бы то ни стало. Инсар не знает, откуда такая уверенность, но она есть и ему этого достаточно. Верно это очень редкая и дорогая вещь, способная приоткрыть загадочную дверь в комнату, полную ответов. Но где её искать?

Пружина закончила свой ход, и мелодия угасла. Килоди крепко уснул в ванне. Захлебнуться ему не позволят, замёрзнуть тоже. Заботливые няньки, причиняющие страшные мучения и требующие взамен заоблачную плату. Случайный симбиоз, несущий разрушение, сумасшествие и страх.

Глава 2.

Стэн смолил трубку в коридоре, когда появился помятый Инсар. Его раны затянулись, но в целом он выглядел скверно: усталым, раздражённым, сонливым.

– Хреново выглядишь, – вместо приветствия пробубнил пекарь, – не спал?

Инсар кивнул и спросил:

– Что-нибудь слышно?

– Слухи, – протянул старина Стэн и выдул крупную партию табачного дыма. – Говорят, мертвяков ночью нашли. Разорванные на части тела. Насчитали троих. Сколько на самом деле, шут его знает. Болтают о разборках синдиката, но мне не верится.

– Жуть, – выдавил Инсар и потёр ладонью об ладонь, словно хотел согреться.

– Вот и я говорю, бардак! – Стэн убрал трубку и подошёл к Килоди. – Сегодня ты мне не помощник. Иди, проспись. У нас мало времени, а званый ужин на носу. Стоит тщательно подготовиться. Ты, кстати, виделся с Артуком?