Текст книги "Шёпот Зуверфов(СИ)"

Автор книги: Рем Манулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Но одну машину можно было попридержать? Всего одну?

– Строго у нас с этим, – искренне озадачился Инвар Круз, – но вы приходите спустя час, быть может, что придумаю. Как рассчитываться станете?

– Статами. Пойдёт?

Инвар кивнул и удалился по своим делам. Килоди вышел из ангара сердитым, раздосадованным. Планы менялись. Даже мизерные отступления от задуманного коробили его, раздражали, делали язвительным, нетерпимым. Ныне север бесил его в каждом своём проявлении. Он отлично помнит адскую рутинную работу в Камштыле, когда ему сутки напролёт приходилось вколачивать гвозди в покрывшуюся ледяной коркой древесину, перенося жуткий мороз. Их отряд возводил поселения для учёных, исследователей. Инсар отлично помнил, как очутился на каторге – отбывал наказание за своё второе убийство. Зелёный худой парнишка, размозживший владельцу ресторана голову молотом для отбивания туши. Этому жирдяю не понравилось, что Инсар не слишком обходителен с клиентами его задрипанной забегаловки. Где это было? Инсар уже подзабыл, в каком городке Илейи его судили и вынесли не самый страшный приговор, признав, что подсудимый не отдавал себе отчёта, был запуган и пьян в стельку. В тот год ему исполнилось девятнадцать. И уже тогда он не чувствовал угрызения совести.

Прогуливаясь по пёстрым, раскрашенным улочкам Олос-Марка, Инсар подмечал, что людская праздность неестественна, напускная, будто пьют и гуляют они последний раз. Не заметив как, Инсар дошёл до набережной, наводнённой людьми. На взморье покоилась колоссальная туша убитого олова. Килоди впервые видел столь крупное и величественное зрелище воочию, без посредника-камеры или фото в газете. Олов лежал на боку, его брюхо вспороли двадцатиметровой циркулярной пилой и теперь раздавали мясо всем желающим. Первыми в очереди стояли отбросы общества: бомжи, тунеядцы, алкоголики. Следом шли одинокие матери, потом отцы, а дальше все, кому не лень. Брали мяса столько, сколько могли вынести за один раз. Толкотни не было, строй двигался ровно, чувствовалось, что подобный номер они выделывают уже не впервые. Один раз в пять лет? Какая глупость, решил Инсар. Неужели им кто-то верит? Неподалёку от очереди развернулась сцена с выступающими музыкантами. Композиции разбавляли этот праздник мертвечины, создавали правильный антураж. Но со временем вонь станет невыносимая. До тех пор нужно раздать большую часть убитого гиганта. Инсар вспомнил интервью. Видел он его лет пять назад. Спрашивали тогдашнего мэра Олос-Марка: "Сколько мяса остаётся после праздника?". "Съедобного?", – переспрашивал мэр. "Всякого". "Нисколько!", – заявлял избранник Конфорнума, – "всё сметают". Инсар поморщился и посмотрел на часы городской ратуши, висевшие над эркером. Минуло полчаса, но Инсар решил вернуться в ангар.

Инвар Круз ждал его на входе, блаженно смоля самокрутку.

– Херово всё, – сплюнув под ноги, заявил он, – не дают. Придётся по земле добираться.

– Дай мне поговорить с тем, кто запретил.

– Не положено.

– Ты вряд ли знаешь, с кем говоришь, – напрягся Килоди.

– А чего тут знать то? – хмыкнул Инвар. – Будь ты шишкой какой, давно б полетел куда захочешь и никого б ни о чём не упрашивал.

Лицо Инсара посерело.

– Ты это, не надобно пыжиться тут, – примирительно начал рыжий, – дай предложу кой чего?

– Ну, говори же! – выпалил Инсар.

– Довезу тебя, куда скажешь. Возьму недорого. Полёты давно запретили. Даже в Исиуды не пущают. А это самый популярный маршрут у туристов то. Так что давай договариваться?

– Сколько ехать до Рахни?

– Поганое место, если честно. Чего понесло туда?

– Ты поболтать хочешь или заработать?

– Лады, лады. – Прогудел Инвар и о чём-то задумался, загибал пальцы, считал. – День и полдня туда ехать. В горы, с горы. По серпантину всякому, вброд. Короче, путь трудный. Пять тысяч статов, и я берусь.

– Завтра утром чтоб всё было готово, – сказал Килоди. – Тащи картридж. Задаток оставлю сейчас, чтобы собирался веселей.

– Вот это дело! Вот это подход! – пробасил Инсар. – Жду рано. Часов в пять. И прикупи себе тёплых вещиц каких-нибудь. А то задубеешь.

– Обойдусь, – буркнул Килоди и поторопил Инвара за картриджем.

Ему нестерпимо захотелось спать. Зуверфы молчали, а значит это обычная реакция организма, без вмешательств извне. Не подцепил ли он простуду? Было бы забавно, решил Инсар и улыбнулся своим мыслям. А ещё сорваться с уступа или вылететь с дороги в каком-нибудь ущелье. И чем тогда помогут Зуверфы? Соорудят парашют или батут на месте падения? Что ж, решил Инсар, если однажды к нему придёт острое желание совершить суицид, он первым делом опробует свободное падение.

Однако дорога оказалась не такой уж страшной. Инвар, конечно, запугивал, набивая цену. Ехали они в комфортном внедорожнике с огромными колёсами, которые проходили любые вязи, болота и овраги. На поворотах машина чувствовала себя уверенно, а Инвар, на удивление, оказался не слишком болтлив. Ночью они остановились в придорожной гостинице, так что сон Инсар провёл в мягкой, чистой постели. А к обеду будущего дня шипованные покрышки машины Инвара Круза пересекли крошечный деревянный мост через ручей, влезли на холм, промчались по дубовой роще, старой и тёмной.

– Говорю ж, – оживился Инвар, – чем ближе этот Рахни, тем яйца меньше. Скукоживаются!

Инсар не поддержал смешка, который издал водитель, и осмотрелся. Горы по одну сторону, река с другой. А впереди непроходимый лес. Машина встала у рекламной вывески "Мёдоварня Рахни".

– Приехали. Дорога на медоварню, – Инвар протянул свою дубину в сторону узкой колеи, уходившей куда-то в чащу, – минут десять пешком. А от медоварни до Рахни рукой подать. Там мостовая камнем выложена, так что идти понятно куда.

– Отвези меня до самой деревни.

– Не могу, – помотал своей башкой Инвар, – машина не пройдёт, слишком узко. А другой дороги нет. Да и связываться с местными не хочу. Девчонку давеча провожал, так они на меня так смотрели, что я чуть в штаны не наложил.

– Какую девчонку? – блеснули глаза Инсара.

– Она не представилась. Тоже в Рахни рвалась. Ну, я её и отвёз так же, как тебя.

– Когда? Как она выглядела?

– С неделю назад или больше, точно не вспомню, – опять задумался Инвар.

– Выглядела как?!

– Беленькая такая, стройная. Худая я б даже сказал. С материка прибыла как и ты, – Инвар Круз закурил, – не её часом ищешь то?

– Пока не знаю, – проговорил Инсар, – что-нибудь рассказывала о себе?

– Неа, – отмахнулся Инвар, – не из разговорчивых. Лицо у неё такое было, напряжённое, что ли. Будто о чём-то всё время думала, как прям ты. Вежливая, но жёсткая баба. С такими шутки плохи.

– Дай картридж, – Инвар протянул ему чёрный футляр, Инсар расплатился и вылез на воздух, влажный, холодный и чистый – так пахнет озон.

– Ну, будь здоров! – махнул ему Инвар. – Соберёшься обратно если, то проси местных. Не смотри, что глушь, тут деньжата тоже любят.

Двигатель заревел, и громадный пикап Инвара задребезжал по ямам в обратном направлении. А Инсар зашагал по тропе, которая вела к медоварне, к Рахни. Точнее к Инхару или Иншару – его дому. Килоди убеждался в этом после каждого нового шага. Местность восстанавливалась в памяти сродни мозаике, забытая карта оживала на глазах.

Ступил на брусчатку он не скоро. Рыжий плут обманул его, сказав, что идти недолго. Начинало темнеть, во всяком случае, местная погода, бессолнечная и ненастная, заставляла думать, что близится ночь. Медоварня – длинная бревенчатая постройка с покатой крышей – казалась опустевшей, заброшенной. Но из трубы валил белый дым. Инсар поднялся на крыльцо, постучал в массивную дверь из сосны. Никто не открыл. Инсар хотел расспросить о местности у хозяина медоварни, у кого-то, кто живёт близ главных врат деревни. Но расчёт Инсара не оправдался, и он пошёл дальше. Брусчатка тянулась вдоль реки, не широкой, но бурной и полноводной. По правую руку шуршал густой листвой лес, а за ним начинались горы. Инсар подошёл к полуразрушенным оборонительным стенам деревни. Тут же он встретил первых местных – милую девушку с маленьким мальчонком. Они просто гуляли, шли к реке.

– Ребят, – окликнул их Инсар, – деревня тут?

– Ага, – кивнул ему пацан, – иди дальше, там значай наш.

– Как звать?

– Олнустр. Значай старый, его не трудно найти, – ответила девушка мягким, словно поролоновая губка, голоском.

За стенами былой крепости кипела жизнь. Инсар не сразу понял, как это случилось: в один момент на пустых улочках образовались телеги с рыбой, дети, снующие под ногами, сплетничающие женщины и мужики, коротающие вечер на завалинке. Такого оживления Инсар не ожидал, и ещё большей глупостью ему показались слова Инвара, в которых он неласково приложил весь Рахни и его обитателей.

– Как пройти к значаю? – спросил он у первого встречного паренька лет двадцати, нёсшего в руках монтировку.

– По главной пёхай, – обронил парень, ткнув разветвлённым концом инструмента в направлении, где улочки стекались в один проспект.

– Крупная у вас деревенька то, – заметил Килоди.

– Гм, – хмыкнул парень и продолжил свой ход.

Проспект состоял из вычурных, украшенных на фасадах разноцветными виньетками деревянных и роскошных каменных строений. Ещё лавок всякой всячины, книжного магазинчика с геранью на подоконнике, винного погреба, откуда разило кислятиной и в центре, там, где подразумевалась площадь, высокого и тонкого фонтана в форме ретивого коня, что пестрил серебряными струями, извергая их из ощетинившейся зубастой пасти. Инсару мерещилось, что пройдя по той узкоколейки, он отправился в прошлое, будто герой фильма или книги, но провисающие линии электропередач, оставленные у жилищ мотоциклы, самодельные полусгнившие трициклы с кузовом и перманентный гул генераторов тут же возвращали его в настоящее время.

– Вижу новый лик, – послышалось со стороны, – как вам наш городок?

Инсар измерил взглядом Олнустра, девяносто девятилетнего старца, чья седина была белее самых чистых облаков. Олнустр стоял, опёршись на трость. Одет он был в вязаный шерстяной свитер, мешковитые шаровары и сапоги.

– Скажи, где могу я переночевать и подкрепиться?

– Зачем пришёл? Сначала та девица, теперь ты, – Олнустр почесал затылок.

– Что за девица, старик?!

– Знать не знаю. Пришла к нам, рвалась к дрянной крепости. Раньше-то туда туристов водили, а нынче нет-нет, запрещено.

– Весело у вас, бодро, – решил сменить тему Инсар, – а сплетничают, будто местные совсем иноземцу не рады.

– Не рады! – отрезал Олнустр. – Я терпеть не могу вас, падальщики! Нам и без вас забот хватает.

Инсар всматривался в это старческое лицо, в морщины и седину, но никак не мог разобрать сути значая. Ладонь, на которой все были для Инсара как нагие, сжалась в немой кулак.

– Я докучать не стану, – примирительно проговорил Килоди. Мимо них промчались задорные подростки. Олнустр бросил снисходительный взгляд и мотнул своей пышной белой шевелюрой в сторону двухэтажного кирпичного строения:

– Тим Едвай приютит тебя. Там же ошивается и девка, что рвалась в Заентог.

Проговорив это, значай сгорбился и засеменил дальше, чуть прихрамывая на правую ногу.

Гостиница «Рахни» напоминала постоялый двор, обширная, богатая и умудрявшаяся вбирать в парадную столько народу, сколько и тронный зал Трезубца не стерпит. В углах холла висели ТВ-панели. Всего восемь штук, но работала только одна. Бренчала какая-то музыка. На креслах в зале сидели мужики, спорили и ругались. Напротив них сговаривались и о чём-то хихикали ребята. Инсару всё это напомнило клубы по интересам, которые, вроде как, собираются в частном доме, пусть даже и в библиотеке. Тим Едвай, похожий на таксу, выдал лучший, по его словам, номер на одну персону. Второй этаж, левое крыло, открывается «прекрасный вид на лес», где лежат обломки «проклятой, но чарующей» крепости.

– А вы не подскажите, где остановилась девушка?

– Какая девушка? – изобразил самую идиотскую мину Едвай.

– Она недавно прибыла к вам. Тоже интересовалась Заентогом.

– Ах, да, – поджал губы Тим, – напротив вас. В другом крыле. Но я вам не говорил, ага?

– Много у вас постояльцев?

– Сейчас или вообще?

– В данную минуту, – устало вздохнул Инсар.

– Человек пять. Могу глянуть в регистрационную книгу, хотите?

– Ты, правда, не знаешь, сколько людей у тебя остановилось?!

– Знаете ли, такое дело, всех не упомнишь...

Инсар не стал его дослушивать, внёс плату и поспешил на второй этаж. Поднимаясь по кривым деревянным ступеням, он ощутил волну, которую сознание пригнало из прошлого. Инсар остановился. Точно такие же половицы были в доме, где он учинил расправу над хозяйкой и влюблённой парой. У Инсара закружилась голова, ему захотелось пить и подташнивало. Зуверфы молчали, будто долгий переезд вымотал их, и они, словно какая-нибудь кошка, улеглись в привычном тёплом месте и набираются сил.

Килоди заварил чаю, снял верхнюю одежду и уселся у окна, за которым открывался прекрасный вид. Действительно, видно поляну, тропу, край реки и тёмный, густой лес. Ничего особенного, решил Инсар. Он сделал пару глотков горячего напитка, жидкость растеклась по всему телу, хотелось отдохнуть. Инсар завалился на жёсткую заправленную тахту и моментально провалился в сон, чёрный, крепкий, без снов.

Пробудился Инсар поздно, в ночном небе уже мерцали звёзды. Ему захотелось выпить чего-то крепкого, в висках шумело, всё тело гудело от усталости. "Теней" он не ощущал. Инсар вышел из номера, спустился по ступеням, окинул взором гостиный зал и замер. В углу помещения, рядом с большой печкой, устроившись в одиночестве, потягивала какой-то напиток Джулия Фокстрот, его давняя знакомая, которая никак не выходила из головы. Сердце Инсара учащённо забилось, пересохшее горло теперь казалось островком безжалостной сономитской пустыни. Инсар взял в баре бутылку сидра, прошёл через весь зал и присел за стол к Джулии.

– Не думаю, что это хорошая идея, – выдала Джулия, даже не удостоив бородатого незнакомца взглядом.

Она носила спортивную серо-синюю ветровку из болонки на широкой молнии, тёмно-синие джинсы и кроссовки на толстой подошве. Её светлые короткие волосы, какими их запомнил Инсар, приобрели грязно-пепельный оттенок, да и длина их значительно увеличилась, но вся она была убрана в простенький, но аккуратный хвост. Сев напротив, Килоди на миг почудилось, что он обознался. Худая милая мордашка мятежной мотопогонщицы, которая гордилась своим квадроциклом и не любила пафосные сборища, превратилась в осунувшееся, испещрённое шрамами и порезами лицо видавшей виды проститутки или экс-боксёра.

– Хочу составить компанию, – заговорил Инсар.

– Оглянись – тут полно желающих почесать языками. Я плохой собеседник, – Джулия наконец-таки взглянула на Инсара, но лишь брезгливо поморщилась.

– Что с тобой случилось, Джулия? – спросил Инсар.

– Повтори?! – девушка вспыхнула, будто керосиновая лампа. – Как ты меня назвал?!

– Джулия, – повторил Килоди, – и попридержи свой гнев, я буквально кожей его чувствую.

– Ты кто такой?! Отвечай, или я тебя зарежу прямо за этим столом! – Джулия схватилась за сервировочный нож, стоявший в подставке для приборов.

– Инсар Килоди. Мы виделись тогда, в парке, после запуска "Странника". Помнишь?

– Не может такого быть, – фыркнула Джулия, – что бы Ты! Здесь! Зачем?

– Ищу ответы?

– Какие ответы, убийца?! – Джулия крепче сжала нож. – Ублюдок! Ты должен гнить в РОМБе или на дне Шрама!

– За что ты меня так ненавидишь? Твой отец приказал мне убить нашего Лидера. – Килоди старался говорить как можно тише, но порой его голосовые связки подводили и слова вырывались за пределы их столика.

– Мой отец? – будто в тумане, переспросила Джулия.

– То, что ты взяла фамилию матери, не отменяет родства с Ван Дарвиком!

– Ты и Трезубец заодно! Вместе, рука об руку! Я знаю, что творится в "котле"! И после этого ты смеешь упрекать меня в кровном родстве с чудовищем?! Когда у самого руки по локоть в дерьме?! Паскуда!

Джулия выскочила из-за стола.

– Ты сгораешь изнутри, Джули, я вижу, – как бы между прочим обронил Килоди, когда Джулия поднималась по ступеням. – Что-то разрывает тебя, и мне это чертовски знакомо.

Она обернулась.

– Знакомо?! Действительно? Тогда скажи мне, зачем ты убиваешь?

Килоди промолчал. После непродолжительный паузы он тяжело вздохнул и спросил:

– Что ты здесь делаешь, Джули? Приехала полюбоваться руинами древней крепости? Или тоже ищешь ответы?

– Я не уверенна.

– Позволь, я буду твоим спутником? Пусть это мой дом, но у меня здесь тоже нет друзей.

Джулия спустилась вниз, вернулась за стол, наклонилась к Инсару и прошептала:

– В нашу сторону косятся местные. Прогуляемся?

Инсар кивнул, и они вышли на воздух.

Улицы померкли, даже два фонаря, что тускло посверкивали в начале сумерек, теперь слились с темнотой. В жилищах кое-где горели лампы, но иллюминацией это не назовёшь. Деревенский проспект пустовал. Под ногами изредка пробегали кошки. Инсар с Джулией вышли из поселения. Перед ними раскинулось поле, узкая тропинка, ведущая прямиком в лес, к месту, где когда-то начиналась первая линий оборонительных сооружений замка. По левую руку журчала горная река. В звёздном свете она напоминала гигантскую серебряную змею, которая заглотила жертву и бесконечно ускользала в своё логово. Воздух был морозным и влажным, но без ветра, и, наверно, потому хлад бодрил и освежал.

– Ты не ответил, – прорвала молчание Фосктрот.

– Я плохо помню детство, – прочистив горло, сказал Инсар, – но убил я рано, из-за чего – уже не существенно. Случайность. Но дальше становилось только хуже. Я не злой человек, скорее наоборот, и проливать кровь не доставляет мне удовольствия. Меня заставляют.

– Кто? Твои наниматели? – спросила Джулия.

– Можно сказать и так. Но твой отец тут не при чём, потому что чаще всего принуждают к убийству силы абсолютно иного порядка, коим я не волен противиться.

– Ты ведёшь статистику?

– Не лучшая тема для лёгкой беседы, правда?

Инсар, остановился, посмотрел в сторону начинающегося леса. Холодный воздух пропитывался влагой, намечался дождь.

– Предлагаю прогуляться к руинам крепости.

– Там охрана. Кордон выставили. Никого не впускают.

– Знаешь, почему?

– Говорят, что после недавнего "инцидента" вход на территорию архитектурного памятника закрыт. Вроде как восстановительные работы проводятся, – сообщила Фокстрот.

– Инцидента? – поморщился Инсар.

Джулия кивнула:

– Человек по фамилии Постолос проник в Заентог, заложил кучу взрывчатки и собирался превратить руины в пыль. Что-то не срослось, его повязали и отправили в Третий Сектор Нуттглехарта.

– Откуда знаешь?

– Мы с ним в коридорах сектора случайно пересеклись, – сказала Джулия и выразительно посмотрела на Килоди. – Поболтали, а потом я его зарезала. В оправдание скажу, что он не мучился.

Вдалеке двигалась чёрная точка, превращаясь постепенно в человека с собачьей мордой. Тим Едвай несся к ним со всех ног.

– Вам нужно бежать! Немедленно! – не на шутку запыхавшись, скороговоркой выдал Тим. – Они вам не рады! Все не рады, каждый! Почуяли широзайский дух.

– Чего почуяли? – скривилась в лице Джулия.

– И что нам делать? – спросил Инсар.

– Я покажу одно место, – сообразил Тим, – старая церквушка. Там можно укрыться, пока не рассветёт. Идите за мной!

– Что происходит? – недоумевала Джулия. – Почему мы ему верим?

– Выбора нет, – ответил Инсар и приблизился к лицу Джулии так близко, насколько это было возможно, чтобы не коснуться его, – к тому же это интригует.

Едвай привёл их к холму, на котором притулилась старая церквушка, с обвалившимися стенами, почти без крыши. По дубовым уцелевшим балкам до сих пор сновали коты – потомки тех самых, которых в детстве вылавливал Инсар со своим рыжим другом.

– Я бывал здесь, – произнёс Инсар, когда они вошли под бетонные своды.

– Стало быть, вы местный, что ли? О как! И куда дальше идти в курсе? – язвительно спросила морда таксы.

– Показывай, если взялся! – вспылил Инсар. Они подошли к заваленному разным хламом углу. Краска давно облупилась, скопилась грязь, наросла плесень.

– Ну, хоть крыс нет, – промямлил Едвай, когда расчищал выбранный угол. – Дамы боятся этих тварей.

– У меня нет проблем с грызунами, – вставила Джулия, – я к ним привыкла.

Едвай закряхтел, поднатужился и с треском выдернул проржавевший железный люк, вделанный в пол часовни. Повеяло смрадом и сыростью.

– Нам туда, – кивнул Тим на открывшуюся чёрную дыру и слегка усмехнулся. – Боитесь что ли?

– Куда ведёт этот лаз? – спросил Инсар.

– В катакомбы, куда же ещё, – отчего-то удивившись, ответил Едвай. – Спускайтесь. Здесь есть лестница. Внизу полялякаем.

Первым полез Тим, следом спускались Инсар и Джулия. Джулия захлопнула за собой люк, когда погрузилась в чёрную пучину. Коснувшись земли, Инсар ощутил странные вибрации по всему телу – Зуверфы просыпались, потягивались, приходили в чувство.

– Держите мою руку. Свет будет позже, когда доберёмся до первой лучины. Они тут понатыканы в стены изрядно, но к холму почему-то никто не догадался подвести.

– Кто построил катакомбы?

– Вы ж здешний, и не знаете?

– Рано уехал, – объяснил Инсар.

Вдруг Тим остановился, отпустил руку Инсара. Секунд десять было тихо. Инсар ждал, но ничего не происходило.

– Куда делся, гад?! – выкрикнул Килоди.

Снова тихо.

– Он бросил нас? – послышался голос Джулии.

Справа вспыхнул свет. Затем слева и, и снова справа – слева и так он зажигался повсеместно, пока не залил промозглый тоннель весёлым тёплым сиянием.

– Раскудахтались, – пробубнил Тим, убирая спички в карман своей телогрейки, – видали красота какая!

Катакомбы Рахни формировались по простому принципу: один длинный коридор или кишка, к которому примыкали комнатки, что-то вроде кельей, в которых когда-то жили люди. Некоторые были совсем мелкими, другие – больше. В кельях жизнь будто замерла, оставив всё нетронутым. Наспех сколоченные подобия кроватей имели матрасы, тоже самодельные, подушки. Некоторые сгнили, почернели. Столы – три доски, сбитые так, чтобы на третьей возможно было что-либо писать, – были втеснены в глиняные стены. На полках до сих пор стояли книги. Обложки померкли, на некоторых их вовсе не было.

– Рассказывай, где мы?

– Сначала пройдём в моё обиталище, – ухмыльнулась такса и повела за собой, в самый конец кишки. Они подошли к сосновой двери, Тим достал связку ключей, нашёл нужный и отпёр замок.

– Будьте моими гостями.

Он распахнул дверь, впуская Инсара и Джулию, и зажёг керосиновую лампу, висевшую под потолком.

Убранство комнаты Едвая отличалось от всех остальных. Во-первых, она была раза в три крупнее, во-вторых, имела апатиниумовый нагреватель, полноценный топчан на железном каркасе, матрас и шерстяной плед, и, в-третьих, была увешана картинами, на которых изображался гигантский зверь с ярким трезубцем в гигантской клешне и громадными щупальцами.

Едвай усадил гостей на скрипучие стулья.

– Это моя нора, – пояснил Тим, – тут я прячусь от надоедливых морализаторов. Как же они меня достали! Сплошные поучения и всё такое. Бесит! Говорят так, будто завтра ложатся под гильотину. Была б моя воля, умчался бы на все четыре стороны! Подался б, скажем, на Чёрную Улитку или ещё куда!

– Чего ж не уедешь? – спросила Джулия.

– Нельзя. Я хранитель входа. Или типа того, – крякнул Тим, – может, чаю?

– Выкладывай, что это за место! – спросил Инсар.

– Давайте так поступим. Вы говорите всё, что знаете о Заентоге, широзаях и Хсаре, а я дополню ваш рассказ, идёт?

– Ты ставишь мне условия, сукин сын! – взбеленился Инсар, подскочил с места и натянулся, словно тетива лука перед выстрелом.

– Прости, прости, – рухнул на колени Тим. По его щёкам покатились слёзы, на собачьей морде проступило выражение истинного раскаянья. – Я не знал, прости, Владыка!

Джулия видела то же самое, что и Тим. Над грозной фигурой Инсара выросла зловещая тень, окутавшая хозяина так, будто у него выросли гигантские когтистые крылья. Джулия вскрикнула и ухватилась за живот. Её "тени" взбунтовались, они чувствовали сильного сородича. Инсар взглянул на Джулию. Она обхватила себя, постанывала. Гнев Инсара улетучился, тени растворились.

– Что случилось?!

– Снова они, – процедила Джулия, – снова эти долбанные боли, вынуждающие кого-нибудь прикончить. Я не хочу никого убивать! Больше не хочу!

– О, вы истинные широзаи, – благоговейно проговорил Тим, – наместники Хсара!

Инсар коснулся руки Джулии, и боль ушла также быстро и неестественно, как появилась.

Джулия сжала его ладонь и мягко улыбнулась. Ей полегчало.

– Слушаю, – обратился к Тиму Килоди, – но не вздумай мямлить, иначе клянусь, я оторву тебе башку.

Тим Едвай присел на свой топчан, его била дрожь, но усилием воли он справился с ней и заговорил почти ровным голосом:

– Катакомбы вырыли лет сто пятьдесят назад. Это место носило название Иншар, в честь пика соседней горы. Откуда пришли первые культисты я не знаю, но именно они основали это поселение – рядом с развалинами Заентога. Культ Мятежной Материи. Их общество разрасталось, строились жилища, всегда был урожай, несмотря на бедную почву. Взамен они приносили жертвы богу Хсару – самому великому из богов! Говорят, он пришёл вместе с Глыбой и навсегда остался в нашем мире. Избранные, их называют жрецами, носят в себе дух Зуверфов – духов, которые оберегали и помогали правителю. Иншар славился своими мастерами: строителями, художниками, кузнецами. Однажды пришли враги. Они сожгли город, оставив его умирать под пеплом истории. С тех пор местные, которые сверху, – это потомки врагов – стерегут территорию от "выродков Хсара", в коих может вселиться его советник – трёхглавый Зуверф и привести за вечным артефактом.

– Что он несёт такое? – в недоумении спросила Джулия.

– В вас обоих есть Зуверфы – те, кто предан одному владыке. Они навечно неразделимы, если только, – Тим запнулся и замолк.

– Что?! – прикрикнул Инсар.

– Если только "найденный не изберёт сердцем своим оттум, в коем сможет продолжать великое наследие правителя". Так писано в книге Хсара.

– Это какая такая книга, Тим?! – надавил Инсар.

– Она хранится у гибриоидов – исконных слуг Хсара.

Джулия поморщился. Инсар заставил Тима продолжить.

– Мои предки молились Хсару и Зуверфам. Я верил в них, и теперь вижу, что жил не зря, – он снова поклонился Инсару. – Дальше вы должны идти одни. Я покажу вам вход в чертоги Заентога. Наверху всего лишь камни. В расцвет Иншара их использовали для ритуалов и обрядов. В том числе и кровавых. Заентог, который нужен вам, сокрыт глубже. Только прошу вас, будьте милосердны, когда вернётесь на поверхность.

– Инсар, о чём он говорит?

– Веди нас, Тим, – не ответив Джулии, приказал Инсар.

Они вышли из норы, прошли ещё немного по кишке пока не упёрлись в очередной тупик.

– Здесь – проход, – Тим касался глиняной влажной стены в разных местах, пока не напоролся на нужные выемки. Надавил на них, и под их ногами поплыла плита, появились крутые ступени длинной лестницы, открывшей путь куда-то вниз.

– Дальше – без меня, – попросил Тим, склонился в последний раз перед ликом Килоди и ретировался.

– Может и нам туда не надо? – с надеждой спросила Джулия.

– Идём, – Инсар взял её за руку.

Они сделали шаг в пустоту.

Глава 18.

Подземное царство оказалось светлым, как будто где-то горел гигантский ночник. Инсар решил, что свет дают местные микроорганизмы, но был не уверен. Они спускались долго, в тишине. Когда достигли дна, очутились в коротком коридоре, в конце которого светло-голубой свет мерцал ярче. Они прошли по тоннелю, добравшись до пещеры колоссальных размеров, чьи своды уходили далеко ввысь и упирались в массивную скалистую породу. Почти под ногами текла горная речушка, через русло которой перебросили бревно. Они перешли по нему. Их глаза были прикованы к исполинской картине, которую неизвестный художник выбил в скале. То была дверь, проход в таинственное царство, в мир, где хозяйничают боги, мифы и предания. В камне запечатлели орнаменты и украшения, сцены из обыденной жизни – вот крестьянин толкает плуг или мать купает дитя, замысловатые круги, переходящие в хлёсткие гротескные плети, а потом снова в абстрактные, неясные и слегка жуткие символы.

– Словно фреска времён королей и значаев, – заворожено проговорила Джулия.

– Написанная кистью титанов, – добавил Килоди.

Инсар замешкался. Он облизывал придирчивым взглядом таинственные письмена полированной скалы. Почему поверхность такая ровная, словно её обтёсывали тысячи напильников? Инсар прикоснулся к скале пальцами, и по его телу прокатилась приятная, обволакивающая дрожь. Ему стало невообразимо комфортно, уютно и тепло. Инсар упал на колено, Джулия подскочила к нему:

– Ты в порядке?!

– Не волнуйся, мы здесь желанные гости, – подняв голову, с улыбкой ответил Килоди.

Из руки потянулись тени – теперь Зуверфы заново изучали каждый миллиметр родной поверхности. Сгустки растеклись по скале, принимая форму узоров, снова распадались и текли дальше словно ртуть. Немного левее, там, где сгустилась темнота, вдруг вспыхнул багровый огонь – и чёрно-красная линия заструилась, впадая во все углубления и зазоры монолитной стены. В гроте загудело, словно причалил огромный круизный лайнер и дал об этом знать.

– Что происходит?

– Нас здесь никто не тронет, – заверил Килоди и навалился на стену обеими руками. Огонь вспыхнул с новой силой, но Инсара не касался. Становилось жарко.

Загремел ирреальный бас, говорило Сверхсущество на незнакомом для илейцев языке, но Инсар и Джулия его понимали.

– Aw?n ori?a yoo gba ?. Pin p?lu r? ?bЫn r?.(Святыня примет вас. Поделитесь с ней своими дарами.) – После этих слов пламя взвилось и коснулось изображения человека с короной. Картинка ожила. Правитель поднялся с трона, как в каком-нибудь чёрно-белом мультфильме, и тут же пал, проткнутый алебардой невидимого противника.

– ?ru jagunjagun t? ori r? ba, sugbon nu r?.(Грозный воин не склонил головы, но лишился оной.)

– Капитан Моллс, – догадался Инсар. На стене разыгралась баталия, и мрачный силуэт война с мечом, отбив нападки множества врагов, был ранен последним, и проткнут стрелой.

– Bully Ge Ruby ede tabi ejika (Задире отрежь язык или руби с плеч).

– Их было столько, что и не счесть, – ухмыльнулся Инсар. Зуверфы покинули его, но он знал, что они заняты важнейшим заданием – отпирают замок, оживляют громадного колосса.

– O bayi. Balay de savfan.(Теперь она. Балай-де-савфан).

– Твоя очередь, – кивнул Инсар Джулии.

– В каком смысле?

– Подойди к стене и коснись её.

– А если я не хочу?

– Хочешь поджариться? К тому же тогда ответов ты так и не получишь.

– Я всего лишь хотела узнать, кто такой Постополос и что за дрянь в меня вселилась! – взвинтилась Джулия, прокричав Инсару.