Текст книги "Невидимый противник (сборник)"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Микки Спиллейн,Френсис Локридж
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Перед этим вы зашли домой,– продолжал Миллер,– действительно поднялись по лестнице, так что лифтер вас не видел. Взяли пиджак и...

– Зачем? —спросил Джон.– Зачем мне нужно было надевать этот пиджак?

– Мы уже задавали себе этот вопрос,– ответил Миллер.– Да, зачем? Возможно, чтобы не запачкать свой хороший костюм. Или потому, что пиджак ночью менее заметен, чем светлый костюм, что был на вас.

– Все это только ваши фантазии,– возразил Джон.– Ничего похожего не было.

В комнату вошел широкоплечий мужчина в штатском. Он легким кивком приветствовал Миллера и остальных, лотом сел и стал слушать.

– Да, но мы знаем, что все так и было,– сказал Миллер и продолжил излагать свои соображения.

Затем, как он сообщил, Джон вышел из дома снова по лестнице в спортивном пиджаке, не бросавшемся в глаза в темноте, и, пожалуй, надел темные брюки. Приехав на виллу Пьемонт, увидел, что она не освещена,, и влез в окно – они нашли это окно. Потом начал искать нужную ему вещь. Он отнюдь не собирался кого-либо убивать, но на всякий случай приготовил револьвер. Джон полагал, что старая дама еще во Флориде, но она уже вернулась домой, услышала шум и вышла к нему.

– И тогда,– сказал Миллер,– вы применили свое оружие. Зачем? Почему вы просто не убежали?

– Отвечайте сами на этот вопрос,– сказал Джон,– Возможно, я убиваю людей ради удовольствия.

– Упорный парень,– заметил Грэди.– Сначала хитрил, теперь изворачивается.

А затем, объяснил Миллер, игнорируя замечание Грэди, мистер Говард пустился бежать. Возможно, он заметил, что в комнате Титуса над гаражом зажегся свет. Возможно, он просто подумал, что на звук выстрела может кто-нибудь прийти. Он перелез через изгородь с колючей проволокой и при этом зацепился пиджаком. Разве не так было дело? И разве есть смысл опровергать?

– Не знаю, есть смысл или нет,—ответил Джон,– но такого не происходило. Этот пиджак принадлежит кому-то другому. Тому, кто надевал его прошлой ночью и, вероятно, застрелил миссис Пьемонт. Потом он привез этот пиджак снова в мою квартиру, где вы нашли его сегодня утром. Когда я уходил, его там не было. Вероятно, этот человек дожидался, когда я уйду из дома.

– О боже! – застонал Грэди,– Опять все начинается сначала!

– Вы поняли, что хотел сказать Грэди, мистер Говард? – спросил Миллер,– Как обстоят ваши дела?

– Ол райт, почему же тогда вы не предъявляете мне обвинения? – ответил Джон.– Вы ведь считаете, что против меня имеется достаточно обвинительного материала. Вы к тому же точно знаете, что я искал на вилле Пьемонт.

– Ясно, мы знаем,– ответил Миллер. – Небольшую вещицу, которая тянет за собой целую нить. Только одно фото. Ваше фото, мистер Говард, которое мисс Титус послала старой даме с пояснением, что это ее муж. Покажите ему, Грэди.

Грэди показал Джону фото. Это был оригинал снимка, с которого сделано увеличение, найденное в квартире на Одиннадцатой улице. Фото было такое маленькое, что дерево на втором плане едва заметно.

– Итак, вы совершенно напрасно убили старую даму,—сказал Миллер.—Вчера после обеда она отдала это фото Шапиро. Рассказала ему, что получила фото в письме от Юлии – в этом письме сообщалось, что она вышла замуж и это ее муж. Таким образом, все ваши старания и убийство миссис Пьемонт пропали даром.

Повсюду, как я ни кручусь, выходы закрыты, подумал Джон. Повсюду враг опережает меня.

С минуту все смотрели на Джона, который молча уставился на доску стола, ничего не видя, словно вокруг было темно. Сознание его притупилось, будто он был оглушен ударом, но не совсем лишился чувств.

– Я не представляю себе,– сказал, наконец, Миллер,– что вы захотите утверждать, будто на фото сняты не вы. Конечно, она умерла, но успела сказать об этом Шапиро. Или вы полагаете, что Шапиро солгал? Возможно, вы думаете, что все мы лжем?

Джон медленно покачал головой.

– Нет, здесь ложь еще больших размеров, она произошла гораздо раньше, чем то, о чем вы мне рассказали.

– Может быть, у вас есть брат-близнец, о котором вы забыли упомянуть? – сказал Грэди.—Может быть, он имел отношение к девушке? А потом убил ее?

– Это была бы хорошая идея, мистер Говард,—добавил Миллер.– Просто вытащить теперь на свет божий брата-близнеца.

Широкоплечий мужчина встал и вышел. Очевидно, он присутствовал здесь как гость. Джон обратил на него внимание, только когда он снова вернулся. Мужчина сел и медленно покачал головой.

– Таким образом, вы видите, что девушка прислала снимок своего мнимого мужа,– сказал Миллер.– Стало быть, нельзя утверждать, будто кто-то другой принес это фото на квартиру девушки после ее смерти. Что его не было там, когда девушка была жива. Понимаете ход моих мыслей? Снимок был послан с письмом. Вы, может быть, скажете, что девушка жила совсем с другим мужчиной и не заметила, что снимок сделан не с него. Или как еще?

– Может быть,– вмешался Грэди,– она сначала была в самом деле соблазнена тем неизвестным. Он так замечательно все подготовил, что смог убить ее так, что это выглядело, будто мистер Говард ее задушил. Как вам это нравится, мистер Говард? Это подходит?

Джон тупо слушал. Все выходы закрыты, подумал он и прижал кулаки ко лбу. Ему хотелось привести в порядок свои разбегавшиеся мысли.

 – Это могло произойти следующим образом,– ответил он.– Мужчина предложил ей, что сходит и опустит письмо в почтовый ящик. Получив письмо, вскрыл его, заменил свое фото моим, а затем надписал новый конверт и отправил письмо.

Его мысли совсем прояснились.

– Ну, мистер Грэди, как вам нравится это объяснение? – спросил он.

Грэди вторично грубо выругался, а Миллер задумчиво нахмурил брови.

Джон взглянул на Миллера.

– Разве ваша жена не доверит вам опустить письмо? – спросил он.

– Я не утверждаю, что это невозможно,– ответил Миллер.

В дверях послышался шум. Миллер поднял голову. Широкоплечий мужчина, который на несколько минут вышел из комнаты, стоял в дверях и подал ему знак кивком головы. Миллер встал и вышел. Незнакомец сказал ему пару слов. Миллер подал знак Грэди, затем все трое вышли и закрыли дверь. Оставшийся с Джоном полицейский подошел к окну и выглянул на улицу.

– Нужен дождь, мой горох уже засыхает,– проговорил он и, не рассчитывая на ответ, продолжал глядеть на солнечную весеннюю улицу.

Джону казалось, что они надолго застыли в своих позах: сержант молча у окна, он сам – неподвижно за столом. Но прошла всего минута, и вернулся Грэди. Он бросил на Джона неприязненный взгляд и встал у окна рядом с полицейским. Дверь снова открылась, вошли Миллер и Барбара.

Джону показалось, будто она принесла с собой в комнату атмосферу солнечного дня.

Он встал. Прежде чем он успел открыть рот, Барбара подошла к нему. Она улыбалась, но в ее глазах Джон уловил напряжение и озабоченность. Она обняла и поцеловала его, затем отступила и сказала:

– Ты милый. Милый и глупый.

Слова прозвучали поверхностно и пусто. Голос был ее, Барбары, но так она никогда еще не говорила. И напряженное выражение глаз сохранилось. Она снова подошла к Джону, словно хотела что-то сказать.

– Неужели ты подумал, что я все это так оставлю?—сказала она.—Неужели ты действительно так подумал, любимый? Так поступить!

– Стоп! – остановил ее Миллер.– Один момент, мисс Филипс!

Она удивленно посмотрела на него.

– Но я...– начала она, однако Миллер повторил:

– Прошу минутку, мисс Филипс. Мистер Говард..,

Джон молча ожидал.

– ...вы нам заявили, что,, вчера вечером около одиннадцати вернулись домой,– сказал Миллер.– И пешком поднялись в свою квартиру.

Джон хотел было что-то ответить, но Миллер продолжал:

– Оставим теперь эту лестницу. Итак, вы утверждали, что около одиннадцати пришли домой. Говорили это?

Джон смотрел на Миллера, но ясно почувствовал, что Барбара снова повернулась к нему и смотрит в лицо. Он очень сильно ощущал ее присутствие и взгляд. Словно она излучала сильные флюиды.

– Само собой разумеется, я рассказал вам это,– подтвердил Джон, сам не зная почему, употребляя слово «рассказал».

– Джон,– вмешалась Барбара,– как глупо с твоей стороны. Такой милый, но такой глупый.

– Мисс Филипс, я еще раз прошу вас...

– Но как я могу оставаться при этом спокойной?! – воскликнула Барбара.

По ее тону казалось, что Она очень возмущена.

– Я не могу молча стоять и слушать, как он... ах, это просто смешно!

Это не ее манера говорить, подумал Джон. Такая странная, неуравновешенная, плоская речь. Он посмотрел на девушку й на мгновение ощутил себя сбитым с толку. Затем чувство мучительного недоумения развеялось так же быстро, как воздух из разрезанного баллона.

– Ол райт,– сказал Джон очень отчетливо и достаточно громко, по его мнению,– так я вам рассказывал.

– И вы настаиваете на этом? Или хотите изменить ваши показания? – спросил Миллер.

– Конечно, хочет изменить,—быстро проговорила Барбара,–Само собой разумеется, он это сделает, не так ли, Джон?

Он чувствовал, как все ожидают его ответа. Грэди отвернулся от окна и уставился на него. То же сделал и сержант. И Барбара. Ему казалось, что ее нервное напряжение преодолело пару шагов, разделявших их. Он, улыбаясь, взглянул на нее и, почти не двигая губами, сказал:

– Ол райт, я сделал ошибку. Я только подумал, что...

Он замолчал.

– Ну? – торопил его Миллер.– Что вы хотите теперь сказать?

Он посмотрел сперва на Джона, затем на девушку.

– Я был у мисс Филипс,– сказал Джон.– Я... я не хотел ее впутывать в это дело. Было поздно и...

Джон надеялся, что поступил правильно, он был почти уверен. И теперь Барбара сказала ему взглядом, что все правильно.

– Ну, вот,– вмешалась девушка.– Разве я не говорила вам то же самое! Почему он думал... Мы так долго там сидели...

Видимо, это обстоятельство показалось ей столь непристойным, что она очень смутилась – девушка, которую Джон, никогда не видел смущенной. Когда она повернулась, он подумал: бог мой, я могу поклясться, что она даже покраснела! Как она умудрилась это сделать...

– Где вы сидели, мистер Говард? – спросил Миллер очень быстро и резко.– Где вы изволили сидеть с мисс Филипс до того времени, когда миссис Пьемонт была убита?

Почти незаметно подчеркнул он слово «сидели».

Все ждали. Барбара не пыталась что-либо предпринять. Она сделала все, что могла, подумал Джон и ответил единственно возможным образом.

– В библиотеке, в доме ее отца на...

Он замолчал, словно понял, что излишние подробности только могут породить недоверие. Джон заметил, как вспыхнул огонек в глазах девушки, и убедился, что все в порядке. Но этот огонек наверняка заметили Миллер и Грэди, которые на нее смотрели.

– Видите,– сказала Барбара. —Он подумал, что вы можете ложно это понять. И считал, что обыватели... назовут...

Казалось, она снова смутилась.

–  Мы просто сидели в библиотеке,—продолжала она,– и говорили о деле. Пытались внести ясность. Больше на самом деле ничего...

Она не закончила фразу.

Как могла она – как вообще может человек – пo желанию покраснеть? – спросил себя Джон. Посмотрев на Миллера, он заметил, что тот сощурил глаза, как в тот раз, когда он дал объяснение по поводу фото в письме.

– Нам все равно, что вы об этом подумаете,– продолжала девушка,– мы любим друг друга и хотим пожениться...

Она снова прервала речь, встала рядом с Джоном и схватила его за руку. Тогда он почувствовал то, чего не мог увидеть и, похоже, не Заметили и другие: Барбара дрожала.

– Чтобы оградить вас от этого... гм... этого подозрения,– подчеркнуто медленно проговорил Миллер,– чтобы никто не узнал, как вы оба «сидели» в библиотеке вашего отца до двух часов и только «разговаривали»,– единственно из-за этого мистер Говард рискнул навлечь на себя подозрение в убийстве? Неужели вы хотите убедить нас в этом, мисс Филипс? .

– Это было глупо с его стороны,– ответила Барбара.– Теперь он это понял. Но тогда вы не понимаете, что так поступать в его характере. Разве вы не можете это понять? Возможно, думаете...

На этот раз Джон почувствовал, что ее внезапное молчание не было расчетом. Она стояла возле него внешне совсем спокойная, а Миллер не спускал с нее глаз.

– Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? – спросил Миллер.– Чего доброго, вы оба так думаете.

– Не знаю, что вам еще остается делать,– ответил ему Джон.– Может быть, вы знаете?

Он дружелюбно посмотрел на Миллера, затем повернулся к Грэди. Тот сильно покраснел. Джон знал, какие выражения охотно бы повторил Грэди, если бы не присутствовала девушка. Был момент, когда он почти пожалел сержанта.

– А теперь вы, вероятно, думаете, что мы извинимся и освободим вас, не так ли?

– Нет,– возразил Джон,—я не думаю, что вы так далеко зайдете.

– Да, этого мы не сделаем,– заверил его Миллер.– Нам не нужно извиняться. Мы полагаем, что именно вы совершили оба убийства, мистер Говард. Не планируйте себе дальних рейсов.

После того как сержант в форме их вывел, Миллер секунду смотрел на закрытую дверь. Затем повернулся к Грэди, посмотрел ему в глаза и спросил, с трудом сдерживая гнев:

– Разве вам приказывали делать обыск в его квартире? Вы же отлично знаете, что надо пойти к судье, объяснить ему ситуацию, и тогда он подпишет ордер. Знаете?

Грэди промолчал, лицо его все еще было красным.

– Если бы вы так поступили, имели бы, надежные улики,– продолжал Миллер.– С ними мы могли начать дело. Но вы взяли отмычку, вошли к человеку в квартиру и разыскали то, что хотели,– к примеру, этот разорванный пиджак. А что будет потом? Парень наймет хорошего адвоката. Вы же понимаете? За-щит-ника! Тот заявит, что вы добыли улику незаконным образом. И судья согласится. А куда пойдете вы тогда, Грэди? На задний план!

Грэди продолжал молчать.

– А потом парень выложит алиби, Грэди,– продолжал Миллер.– Только чтобы затруднить дело. Умное, аккуратное алиби.

– Они оба лгут,– заметил Грэди.

– Ясно, что лгут,– согласился Миллер.– Но эта молодая девушка принадлежит к видному семейству, Грэди. А Говард образованный мужчина, окончил Гарвардский университет и занимает хорошее положение в банке. Присяжные увидят перед собой очаровательную девушку, дочь выдающегося человека, увидят умного деятельного молодого человека с высшим образованием – и что же тогда произойдет?

– Они лгут,– повторил Грэди.– Неужели мы должны просто оставить их в покое и ничего больше не предпринимать?

Миллер был очень терпеливым человеком. Он лишь медленно покачал головой, давая понять, насколько он терпелив.

 Глава 12

На большом перекрестке около Хаутхирна Джон выехал на автостраду по направлению к Нью-Йорку.

– Они знают, что мы солгали,—сказал он, увеличивая скорость.

Барбара была очень спокойна с тех пор, как они покинули полицейский участок. Она только кивнула, но тотчас повернулась к нему и сказала, неожиданно улыбнувшись:

– Это же была лишь наполовину ложь. Только в том, что мы якобы находились вместе.

– Если это узнает твой отец,– возразил Джон,– подожди, как еще он это воспримет!

– Мой отец умный человек,– сказала девушка.– Он быстро соображает. Должна сказать, ты тоже очень хорошо соображаешь, поскольку об этом зашла речь.

Джон понял, что она имеет в виду «разговор взглядами».

В этот момент мы имеем вид счастливых людей, подумала Барбара. Однако тотчас заметила, что улыбка исчезла с губ Джона, словно он разучился смеяться. У него теперь был очень печальный вид.

– Это только передышка,– сказал Джон.– Рано или поздно они схватят меня и засадят прочно. Они будут...

Он сделал паузу и уставился на дорогу.

– Таунсенд видел, как мы приехали,– продолжал он.– Он знает, в какое время, и знает, что я не вошел с тобой в дом.

Джон грустно улыбнулся, не спуская глаз с дороги.

– На самом деле это алиби сейчас не самое важное. Я слышала, о чем. они шептались после того, как заявила, что мы с тобой были вместе. Миллер и другой, который так покраснел...

– Грэди,– рассеянно подсказал Джон.

– ...и третий, широкоплечий, служащий городской полиции. Он сказал: «Ну, Миллер, пожалуйста, если хотите. Мы не вправе действовать на основании тех улик, какие вы имеете». Ответа Грэди я не разобрала, а широкоплечий потом сказал: «Вы не сможете представить на суд пиджак, который взят незаконным образом. А кроме пиджака вы в этом деле ничего не имеете».

Джон кивнул.

– Я не все поняла,– сказала девушка.– Одно ясно: из этого, видимо, многое вытекает. Остановись где-нибудь, чтобы мы... Постой: ты сегодня еще не ел?

– Нет,– ответил Джон.

– Хорошо, тогда мы поговорим обо всем во время еды. Поедем в ресторан на озеро?

Шапиро сообщил Миллеру все, что удалось узнать при допросе Джонатана Титуса, у адвоката миссис Пьемонт в Брустере и у служащих банка в том же городе. Большую часть информации он получил в городской и окружной криминальной полиции и от исполняющего обязанности прокурора в Кермеле. Шапиро излагал все это в общих чертах, без замечаний, наблюдая за выражением, лица Миллера. Когда он начал говорить о завещании миссис Пьемонт, найденном в ее письменном столе, то заметил, что Миллер нахмурился.

– И вы стали следить за девушкой от дома пастора? – спросил Миллер.– Хотели выяснить ее намерения?

Шапиро вежливым тоном объяснил ему, что мог потерять девушку из виду, если бы стал спрашивать пастора, что она от него хотела. Он полагал, что, следуя за девушкой, сможет настигнуть Говарда. Он не знал, что того уже задержали.

– Ол райт,– сказал Миллер.– Я съезжу туда с Грэди.– Вы можете вернуться в Нью-Йорк.

После краткой паузы он добавил:

– Но вы с Грэди, конечно, совершили оплошность.

Шапиро хотел объяснить ему, что это была идея

Грэди, но передумал и отправился в умывальную с еще белее печальной миной, чем всегда.

Когда он вернулся, Миллер и Грэди уже уехали.

Дежурный сержант разговаривал по телефону, и когда Шапиро шел к двери мимо его стола, положил трубку и окликнул его.

Шапиро подошел к нему с по обыкновению печальным лицом.

– Звонил адвокат Говарда,– сказал сержант, указывая на телефон.– Узнал, что мы задержали его клиента, и хотел тотчас приехать, чтобы освободить его. Я объяснил ему, что нет нужды стараться.

– Ол райт,– ответил Шапиро.

– Я сказал ему, что мы хотели узнать у мистера Говарда некоторые подробности и затем освободили его. Само собой разумеется, я говорил с ним вежливо и дружески.

– Хорошо,– сказал Шапиро.

– Это некий Стил,– добавил сержант.– Ричард Стил. Он хороший адвокат?

– Да,– ответил Шапиро,– он...

Шапиро запнулся.

– Но как он мог узнать, что Говард был у нас?– И тотчас предположил: – Видимо, эта девушка позвонила ему. Сам Говард не мог сообщить?

– Не мог, насколько мне известно,– ответил сер« ж ант.

Шапиро пошел было к выходу, но остановился у самой двери и посмотрел на телефонную кабину. Затем тяжело вздохнул и, подойдя снова к столу дежурного, попросил телефонную книгу Манхэттена. Записав номер, он зашел в кабину и стал звонить.

– Лаутон, Мэрфи и Вальштейн,– проговорила девушка мягким мурлыкающим голосом.

Шапиро попросил мистера Стила, мистера Ричарда Стила,

– Один момент,– сказала девушка.

Этот «момент» длился изрядное время, затем послышался другой, тоже мягкий женский голос.

– Лаутон, Мэрфи и Вальштейн. Мисс Норби у телефона.

– Мистера Стила,—терпеливо попросил Шапиро.

– Очень жаль, но мистер Стил уехал из города. Соединить вас с другим господином? – спросила мисс Норби.

Шапиро вежливо ответил:

– Гм, гм. Не можете ли вы дать мне номер телефона, по которому я смог бы с ним связаться?

– Я очень сожалею, но мистер Стил не оставил номера телефона,—ответила девушка.– Разве вас никто больше не устроит?

Нет, об этом не могло быть и речи. Шапиро повесил трубку и задумался. Может быть, мисс Филипс звонила Стилу раньше, чем он уехал из города? Или же, поскольку она важная особа, к ней проявили особое внимание? Секретарша информировала ее своим нежным голосом? Возможно, мистер Стил по пути заехал в предместье Вестчестер и Путнам и там лично узнал о задержании Говарда? Но, возможно, это был не мистер Стил, а кто-то другой, кто наступал Джону Говарду на пятки?

М-да, пожалуй, все дело сначала чересчур гладко шло, думал Шапиро. Может быть, Миллер тоже пришел к такому заключению? Вспомнив о Грэди, Шапиро вздохнул и покачал головой. Он вышел из участка и поехал в своей черной машине к нью-йоркской автостраде.

Чуть позже, почти на пересечении автодорог, его перегнал «ягуар». Шапиро подумал, что эта иностранная машина что-то уж очень часто появляется, и записал ее номер. Может быть, я просто встречаю тот же «ягуар», подумал он, но особого значения этому не придал, однако увеличил скорость, чтобы не терять из виду эту низкую машину с урчащим мотором.

Итак, теперь они все же имеют логическое объяснение, подумала Барбара. И мелочи, складываясь, образуют единое целое. С твердой предпосылкой можно двигаться дальше.

Они сидели за отдельным столиком с видом на озеро. Лебеди, плавающие по воде, казались Барбаре слишком пышными. Обедать было уже поздно, заказали выпивку, бутерброды и кофе. С кофе они еще не покончили. Девушка рассказала Джону о завещании.

– Теперь оно уже не имеет значения,– сказал Джон, когда этот пункт был обсужден со всех сторон.– По-моему, сейчас положение такое же, как если бы она умерла, не оставив завещания. Будет время, можем спросить адвоката.

Если миссис Пьемонт умерла, не оставив завещания, то дело попадет в руки наследственного судьи. Родственники будут заявлять ему о своих притязаниях, и наследники – если он сможет выявить таковых – вступят, наконец, во владение наследством.

– При двух равнозначных притязаниях,– сказала Барбара,– наследство будет поделено. И до окончательного решения ждать очень долго.

Это всегда так бывает, на что и рассчитывал враг Джона. По данному вопросу они имели единое мнение. Барбара с радостью заметила, что Джон изменился. Он не выглядел теперь обессиленным.

Этот человек – Джон привык мысленно называть его своим врагом – должен знать, что он имеет преимущественное право на наследство по сравнению с другими дальними родственниками. Ясно, что он уверен в богатстве Анжелы Пьемонт. У него созрело решение завладеть наследством, причем на пути его стояла только Юлия Титус.

Можно предположить, что молодая девушка сама ему об этом рассказала, когда он, так сказать, «зондировал почву». Сначала он был очень осторожен. Возможно, так подстроил, что встретился с Юлией якобы совсем случайно. В деревне это нетрудно сделать, если девушка имела привычку прогуливаться. Ему нужно было иметь лишь немного терпения. Так же легко он мог показать себя в таком хорошем свете, что она прониклась доверием.

– Бедное дитя,– сказала Барбара,—Задушена, как котенок. А он, как мы знаем, внешне привлекательный,, очаровательный мужчина.

Джон вопросительно поднял брови.

– Он похож на тебя,– пояснила девушка.– Во всяком случае, достаточно похож. Типичный американец. Или выпускник Гарварда.

– Ну хорошо,– сказал Джон.

Некто установил, что право на наследство принадлежит Юлии Титус, и решил ее^убить. И затем, прежде чем Анжела Пьемонт изменила завещание, убил и ее. А после этого он просто стал ожидать.

Барбара с увлечением развивала эту теорию. Однако вскоре ее горячность почти совсем испарилась.

– Все остальное, что запутало тебя в это дело, кажется слишком натянутым. Это такой невероятно длинный, окольный путь,– сказала она.

Немного подумав, Джон покачал головой. Длину окольного пути уже можно себе представить. Джон подробно разъяснил это девушке, подержав в руке кусочек хлеба и снова положив его на стол.

Целью было получение денег. При убийстве самое опасное – материальная заинтересованность. В первую очередь подозрение падает на того, у кого она есть или может быть. Вот противник и позаботился о «подставном убийце», которого можно было бы сразу изобличить. После его осуждения и смертной казни путь к богатству становился почти свободным, и можно быть уверенным, что полиция закроет дело.

– При этом медлительность процедуры введения в права наследства даже выгодна,– пояснил Джон.– В нашей стране в любом штате убийцу долго не казнят. Однако значительно дольше тянется введение в права наследства. В одном случае, с которым мы столкнулись в нашем банке, дело затянулось почти на пять лет. Достаточно долго, чтобы успеть посадить «подставного убийцу» на электрический стул.

Джон взглянул из окна на помпезных лебедей.

– В данном случае подставной – это я,– добавил он.– Но почему?

Они пришли к заключению, что выбор мог быть произвольным и этот случайно произведенный выбор, вероятно, основывался на внешности или приметах человека. Выбранный должен был иметь внешность определенного типа. Желательно, чтобы он жил один и был холостяком. Хорошо, если ему можно будет поставить в вину не только запальчивость и страстность, но и еще кое-что. Важно при этом держать его под наблюдением. Весь план может рухнуть, если «подставной убийца» докажет, что в день убийства находился далеко от места преступления. Например, в Сан-Франциско.

Они единодушно решили, что сходство могло быть только в общих чертах, но большего и не требовалось. Остальное спокойно можно было предоставить внушению и неспособности среднего человека запомнить подробности в очертаниях лица. Часто людей путают друг с другом, и очень вероятно, многое не будет рассказано полиции из боязни сбить ее с толку. Общего сходства вполне достаточно. Само собой разумеется, убийца должен избегать появляться в роли Джона среди людей, хорошо знавших последнего, а это нетрудно было сделать.

– Человек, не имеющий характерных, бросающихся в глаза черт лица. Другими словами, такой, как я. Словом, ничего собой не представляющий, не так ли? – сказал Джон и слегка улыбнулся.– Опуститься до этого. Звучит так, словно я действительно ничего из себя не представляю.

– Это зависит от точки зрения,– возразила девушка.– Конечно, я предубеждена, но не без основания.

– Как так? – спросил Джон, но она ответила, что теперь не время обсуждать этот вопрос.

– Когда-нибудь,– добавила она,– я напишу тебе записку: «От Барбары Говард любимому Джону. По вопросу: почему он ничего собой не представляет». Но пока что...

– Да, пока что надо разгадать, кто он.

Решение пришло быстро. Они определили, что противник днем бывал в «Карабек Кантри-клубе» отнюдь не как случайный гость. А в прошлую субботу в середине дня он находился в Гарвард-клубе. Кто же это был?

– Хэнк Робертс,– сказал Джон,– Ричард Стил. Пит Вудсон. Возможно, Эл Куртис. Я не видел его в «Кара-бек-клубе», но он все же мог там быть.

– Тот из них, кто занимается фотографией,– сказала девушка.– И знал, что ты будешь днем в клубе на улице, а не в помещении.

Джон согласился, но сейчас почти каждый мужчина занимается фотографией или может ею заниматься. А это фото при хорошем освещении мог сделать любой простейшим аппаратом. Однако знал ли преступник, что его «двойник» будет днем в том клубе,– в этом Джон не был уверен.

– Мы не должны забывать, что в этом деле особой спешки не требовалось,– сказал он.– До убийства девушки преступник имел в своем распоряжении несколько месяцев. Он мог сделать снимок не в определенный запланированный день, мог разрешить себе помедлить. Как ребенок, который ищет разные доски и палочки, чтобы построить себе шалаш, форма которого будет зависеть от случайно найденного материала. Противнику не обязательно было иметь мое фото. Не обязательно было просить ту девушку представить его пастору Хигби под моим именем. Он имел достаточно времени и мог воспользоваться иным удобным случаем. Если что-нибудь получалось не так, он мог подождать новых возможностей.

Но подпись Джона, которую он подделал, убийца все же раздобыл, возразила Барбара. Не здесь ли нужно искать отправной пункт?

Джон подумал и покачал головой. Робертс имел в банке тысячи возможностей изучить его подпись. Куртис? Джон вспомнил, как однажды что-то купил у него и уплатил чеком. В банке он писал много корреспонденции в адвокатскую контору, где работал Ричард Стил.

– А мистер Вудсон? – спросила девушка.– Он для меня пока просто одно имя.

Джон не помнил, где Пит Вудсон мог изучить его подпись.

– Вроде как однажды я дал ему чек для оплаты проигрыша в бридж,– сказал он.– Но точно не помню.

Для Барбары все оставалось неясным, но об этом, конечно, позаботился враг. Наверное, он имел заурядную внешность и совершенно нормальные привычки.

Средний человек, однако способный на совсем необычное преступление. Действуя по четкому плану с дальним прицелом, он продвигался шаг за шагом, не теряя из вида цели. Шахматный игрок. Есть ли у Джона знакомые, играющие в шахматы, спросила Барбара.

– Да, Робертс,– ответил Джон.– Он хороший игрок, как я слышал. Но это ведь мало о чем говорит.

– Все же это какой-то факт,– возразила девушка.– А мистер Вудсон играет во что-нибудь, кроме бриджа?

– Пит? Ну, для него вряд ли существует что-нибудь другое на свете.

Джон взглянул на часы. Был уже пятый час. Лучше сейчас поехать обратно, подумал ом

– Грэди не знает, где я нахожусь, и у него лопнет терпение.

Джон расплатился, они вышли, с'ели в маленькую машину и поехали обратно в Нью-Йорк.

– Кто-нибудь из них нуждается в деньгах? – спросила Барбара через некоторое время.

Насколько Джону известно, все они находились в хорошей ситуации. Куртис, возможно, хуже других, но точно Джон не знал. Неделю назад он уволился из фирмы, где работал почти год, но, наверно, нашел лучшее место.

– Кому, например, нужна уйма денег? – спросила Барбара.

Джон не мог ответить. Все было возможно.

«Ягуар» увеличил скорость, как и следовало ожидать от такой быстроходной машины. Шапиро не особенно старался нагонять, так как интерес к «ягуару» был невелик и появился только потому, что эта машина уже несколько раз попадалась на глаза. К тому же при желании «ягуар» наверняка обогнал бы его. Не стоило связываться.

Вероятно, Грэди прав. Шапиро недолюбливал Грэдн, но знал, что тот часто бывал прав. Это дело было очень простым, как и считал Грэди. Может быть, и Миллер такого же мнения, но Шапиро точно этого не знал. Все-таки...

Все-таки немного позже Шапиро зашел в отделение генеалогии городской библиотеки Нью-Йорка, не имея на то служебного поручения. Сейчас он должен был уже сидеть в участке криминальной полиции, а не преследовать «ягуаров» и не охотиться бесцельно на необузданных Титусов. И не заниматься для удовлетворения своего любопытства вещами, не имеющими, собственно, отношения к делу. Ведь почти бесспорно, что Говард лгал и эта молодая девушка хитрила и лгала вместе с ним. Очень скверно, ибо Шапиро нашел ее милой.

Однако история с завещанием заставляла задуматься и возбуждала любопытство. После смерти маленькой Титус и Анжелы Пьемонт кто-то унаследует большое состояние. Какая-то личность из родни Титусов, но не обязательно носящая эту фамилию.