Текст книги "Невидимый противник (сборник)"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Микки Спиллейн,Френсис Локридж
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

 Глава 7

Специализированный магазин «Мадам Жак» на Пятой авеню был очень мал, но многие нью-йоркские дамы знали его. Мадам Жак выставляла в витрине только одно платье. Магазин имел маленькую дверь, занавешенную изнутри. Поначалу Джон хотел постучать, но потом просто открыл дверь и вошел.

Барбары там еще не было. Навстречу ему по лестнице изящной походкой спустилась дама средних лет с элегантно причесанными каштановыми с голубизной волосами. Она была склонна к полноте, но, видимо, носила корсет.

– Что вам угодно? – спросила дама.

– Я ищу здесь мисс Филипс,– ответил Джон, и в этот момент вошла Барбара.

– Мисс Филипс! – радостно воскликнула дама, словно приветствовала давно не виденную любимую подругу.

Дама не была мадам Жак. «Жаком» был Макс Жакман, кругленький господин, поместившийся в задней комнате. Даму звали Мери Каллаган.

– Как давно вы нас не навещали! – продолжала Мери Каллаган наигранно укоризненным тоном.– Вы так очаровательно выглядите, уважаемая.

Она внимательно разглядывала весеннее пальто Барбары и видневшееся под ним платье, отделанное цветами.

– А какое у вас милое платье веселенькой расцветки.

Со стороны Мери это был великодушный отзыв, так как платье вышло не из салона «Мадам Жак». Такое великодушие она проявила только потому, что девушка была из особо влиятельной семьи и молодой человек, вероятно, из того же круга.

– Вы такая очаровательная пара! Сегодня утром я сказала: «Это особенно пойдет мисс Филипс, это может носить не всякая женщина, но на ней...»

Она замолчала, словно в своих искренних чувствах была и так чересчур откровенна.

– Но я только болтаю с вами,– снова начала она,– а вы явились сюда наверняка с какой-то целью.

Оглядевшись по сторонам, Барбара сказала Джону:

– У нее такой изумительный вкус, хотя ты, конечно, об этом уже слышал.

– Гм-м,– пробормотал Джон.

– Мери,– обратилась к ней Барбара,– завтра или послезавтра я куплю у вас хорошее платье, а сейчас попрошу кое в чем мне помочь.

Мери Каллаган чуть подняла брови в знак того, что она внимательно слушает. Лицо ее изменило выражение, и Джон решил, что только теперь оно стало естественным.

– В середине лета,– объяснила Барбара,– должно быть, в августе, у вас было одно милое облегающее шерстяное платье цвета зеленого с синим, помнится мне, а также с черным.

Мери молча слушала. Безнадежно, подумал Джон. Никто не сможет вспомнить одно-единственное платье из сотен других.

– Я хотела его купить,– продолжала Барбара,– но вместо него взяла костюм, зеленый с голубым, с маленькими складочками на жакете. .

– Он восхитительно на вас выглядел, вы очень умно выбрали,– заметила Мери Каллаган.

– Да, он был очаровательный, как ц все ваши вещи.

Мери снова стала похожа на себя.

– Таким образом, я не купила это милое шерстяное платье,– сказала Барбара.– Оно выглядело так...

Она сняла пальто, указала рукой на шею и грудь, описав в воздухе линию разреза,

– И здесь...

Она провела по бедрам.

– Здесь с напуском, только немножко. А это мне особенно бросилось в глаза.

Она повернулась и показала пальцем в воздухе возле своего маленького зада.

– ...Здесь оно лежало очень хорошо, без складок.

– Оно было не очень хорошо отделано и вам не подошло бы,– заметила Мери Каллаган.– Один момент, если память мне не изменяет. Рукав...

Мери описала в воздухе силуэт платья, но не так быстро и грациозно, как Барбара. У нее были красивые полные руки с короткими ногтями, покрытыми красным лаком.

– Да, это было оно,– сказала Барбара,– я вижу, вы все же его вспомнили.

– Скромное платье, без особых претензий. На каждый день.

– Да,– кивнула Барбара.– Не дороже пятидесяти долларов.

– На сорок пять, долларов,– уточнила Мери Каллаган.– Но...

Она, видимо, удивилась и замолчала.

– Но вряд ли вам теперь нужно...

– Нет, я только хочу узнать, кому вы его продали,

Мери Каллаган была озадачена, на лице ее отразилось удивление.

– Пожалуйста! – попросила Барбара.– Это очень важно, Мери. Такие платья продавались в других магазинах?

– Нет, только у нас,– ответила Мери.– Это были совсем простенькие платья, нo несмотря на это они были только у нас. Я имею в виду здесь, в городе. Они очень быстро разошлись, я точно это помню. Конечно, мы всегда имеем только пару платьев одного размера, да вы знаете.

– Конечно,– сказала Барбара.– Поэтому у вас так много покупательниц.

– На нас вы всегда можете положиться. Я полагаю, таких было... да, не более четырех или пяти платьев. Особо изысканные платья у нас бывают только в одном экземпляре, вы знаете. В том случае, когда нет особого заказа.

Барбара кивнула в ожидании дальнейшего.

– Надеюсь, я смогу разобраться,– сказала Мери.– В общем... Вы говорите, это очень важно?

– Да, очень,– ответила Барбара.– И речь идет не о сорок шестом или сорок четвертом размере. Меня интересует только платье зеленого тона сорок второго размера.

Она сделала паузу.

– Я буду вам очень благодарна, если вы посмотрите.

– Надеюсь выяснить, если есть счет или постоянная клиентка,– ответила Мери.– Если же случайная покупательница...

Она пожала плечами.

– Но такие редко бывают у нас, как вам известно.

Барбара, видимо, знала это. Джон стоял как статист.

– Один момент,– сказала Мери.

Она ушла в глубь магазина, в котором были выставлены всего два платья на манекенах, раздвинула портьеры и скрылась. Заведение было аристократическое.

– Она в самом деле знает, о каком платье идет речь? – спросил Джон.

  Девушка удивленно взглянула на него и покачала красиво причесанной головкой.

 – Наверняка,– ответила она,– я же ей точно его описала.

В ее карих глазах на момент вспыхнула улыбка, но она тотчас стала снова серьезной.

– Что ты нервничаешь? – спросила она.– Тебе что-нибудь пришло на ум?

– Нет, ничего,– ответил Джон.:

– О фото?

Он только покачал годовой.

– Значит, ты опять подумал о фото,– решила девушка.

Они стояли рядом и ждали. Минут через десять вернулась Мери Каллаган. Улыбаясь, она кивнула и подошла к ним сообщить об успехе. В руке она держала записку со множеством фамилий.

– Макс сначала не хотел, но я ему объяснила, что это нужно для мисс Филипс, и тогда дело пошло.

Она протянула записку Барбаре.

– Здесь мы имеем размеры от сорок второго до сорок восьмого. Пятидесятые мы делали только на заказ. Нам было заказано одно сорок шестое – случайно тоже зеленое. Но здесь все записано.

Барбара просматривала имена на бумажке.

– Сорок второе зеленое. Марти Блек. Я знаю ее,– сказала девушка Джону.– Сорок четвертое? Оно могло быть и сорок четвертого размера, но я не думаю. Миссис... Лерой Слипертон?

– Наша лучшая клиентка,– заметила Мери.– Прекрасная молодая особа, изумительная фигура! Как ваша. Только здесь не совсем такая.

Она прикоснулась к своей талии.

– Случайно все эти платья попали к очень хорошим клиенткам. Мы их тоже не каждой предлагали.

Барбара покачала головой и вернула ей записку.

– Значит, не то, что вас интересует? Очень жаль.

– Я ищу девушку с рыжими волосами,– пояснила Барбара.– Одну, которая... уже умерла, Мери.

– О, как жаль,– сказала Мери.– Мне страшно жаль! Но этих всех я знаю.

Она сложила бумажку.

– Среди них нет такой девушки, о которой вы говорили.

– Во всяком случае, я благодарю вас за труды, Мери. Вы определенно знаете, что такие платья были только в вашем магазине?

– Да,– ответила Мери Каллаган.– Только у нас и, конечно, в нашем магазине в Дэнбери.

* * *

Должно быть, мы выглядим, совсем беспечными и очень радостными в этой маленькой машине веселого цвета в сияющем мире весны, думала Барбара. Дедушка Рик-форд часто говорил «это неприлично». По его мнению, очень многое было «неприлично». Чуть ли не впервые в жизни Барбара была склонна согласиться с ним. Теперь ей казалось, что черный лимузин с закрытыми окнами был бы для нее более приличным, нежели эта маленькая яркая спортивная машина Джона, которая с убранным верхом так легко мчалась по автостраде. И ее больше устраивала бы пасмурная погода с дождем, а не этот солнечный весенний день.

Возле нее за рулем сидел Джон и с серьезным видом глядел вперед на дорогу. Он вел машину очень внимательно и все же порой улыбался при виде маленьких машин, встречавшихся им по пути. Хотя теперь у него не было причин улыбаться. И все же, подумала Барбара, мы можем казаться беззаботными проезжающим. мимо людям. Мы похожи на сияющую молодую пару с рекламной картинки.

– Что за человек Рус Нортон? – спросил Джон, повысив голос, так как ветер относил слова.

– Не моего типа,– ответила девушка.– Немного...– Она подыскивала подходящее слово,– неискренний, но не в этом главное. Он слишком много понимает о себе.

– И был уверен в твоей симпатии?

– Да, это он вообразил себе, когда я еще была девочкой,– ответила Барбара.– Мы так и не сблизились с ним, Джон. Было бесцельно продолжать наше знакомство.

Джон устремил взгляд на дорогу.

– Я почти не знаю его. Он тяжело переживал разрыв с тобой?

– Да, очень тяжело. Но внешне был спокоен.

– А в душе?

– Был очень раздосадован,– ответила она.– К сожалению, в основном из-за богатства моего отца, а не из-за меня. Несмотря на это...

Она замолчала. Джон подождал немного, надеясь, что она закончит фразу, потом сказал:

– Я знаю, это абсурд.

Долгое время они ехали молча в маленькой машине в этот солнечный весенний день. Когда остановились, чтобы уплатить дорожную пошлину, служащий улыбнулся им. Потому что мы кажемся такими молодыми и радостными, подумала Барбара. Они поехали дальше.

– Для этого все же должна быть основательная причина,– наконец сказал Джон.– Видимо, Нортон здесь ни при чем, это было бы смешно. Может быть, Хэнк Робертс? Один из нас впоследствии мог занять место директора. Но это тоже смешно. Альфред Куртис? Для него вообще нельзя найти мотивов, он тоже отпадает. Ричарду Стилу тоже нет никакого смысла.

Джон говорил это отрывистыми фразами, так как ветер мешал и. дорога требовала особого внимания.

– Единственное, в чем я уверен,– это в том, что к субботнему вечеру у меня не будет алиби,– проговорил он, обгоняя медленно ехавшую машину.

Теперь они ехали по широкой аллее Меррит, на которой множество подъемов и спусков делали опасной быструю езду.

Когда Барбара заметила, что он совсем забыл о Вудсоне, Джон сперва только улыбнулся.

– Ты думаешь, я когда-нибудь играл с ним в карты и сплутовал?

Немного погодя ему пришло в голову, что все их предположения бессмысленны, но история произошла, и он завяз в ней.

– Остается девушка,– сказал он,– и зеленое платье, которое, возможно, было куплено в Дэнбери прошлым летом.

– Там мы во всяком случае должны начать. Если ничего не найдем, -попробуем поискать в другом месте.

Некоторое время они снова ехали молча. У нас немного точек опоры, думала Барбара, это правда, совсем немного. Зеленое платье и очертание дерева на заднем плане снимка. А полиция имеет так много! Подпись на чеке, метки прачечной на рубашках и тот толстый мужчина, который утверждал: «Да, это был он!»

Машина, следовавшая за ними, была именно таким' черным лимузином, какой Барбара считала «приличным», в отличие от их яркой спортивной машины. Позади лимузина ехал очень старый «ягуар» с опущенным верхом. Взад и вперед по этой оживленной дороге сновала бесконечная вереница машин.

Добравшись до перекрестка с шоссе № 7, они повернули на север. Черный лимузин, а также «ягуар» продолжали следовать за ними..

Когда Риджфильд остался позади – шоссе проходило в стороне от города,– Джон замедлил ход и взглянул на часы. Было уже начало второго. Они ехали не быстро, а главное – потратили много времени й Нью-Йорке, пока добрались до машины Джона и пробирались через весь город в сплошном потоке автомобилей.

– Пообедаем? – спросил Джон.

Барбара кивнула, и они свернули возле указателя «К ресторану „Фокс Хилл“». Проехав вверх по боковой дороге, остановились возле длинного здания, бывшего имения. На террасе, с которой открывался вид чуть ли не на половину Коннектикута, выпили коктейль. На деревьях было полно, молодых побегов – признак наступившей весны.

Черный лимузин остановился у какого-то заведения почти напротив ресторана «Фокс Хилл». «Ягуар» притормозил, но затем поехал дальше.

Было уже больше двух часов, когда Джон нашел место для стоянки на главной улице Дэнбери, почти рядом с филиалом магазина «Мадам Жак». Магазин в Дэнбери – не столь изысканный, как основное предприятие в Нью-Йорке: в витрине выставлено много платьев, а на двери не было гардин.

Барбара назвала инвентарный номер платья, фамилию изготовителя, но это не помогло. Здесь Барбара была всего лишь молодой девушкой в весеннем платье, купленном не у «Мадам Жак»,– сопровождаемой высоким мужчиной. Он, правда, выглядел безукоризненно, но имел заурядное лицо. Поэтому дело подвигалось туго. Пришлось позвонить в магазин на Медисон-аве-ню для подтверждения обстоятельств дела. После этого отношение изменилось, и старые бумаги были просмотрены.

В Дэнбери было продано всего три таких платья. Два из них по счетам известных клиенток, а третье – сорок второго размера, зеленое – за наличный расчет,

– Я тогда еще не работала здесь,– сказала продавщица, затем спохватилась: – Один момент.

Она вышла в заднее помещение и вернулась с пожилой женщиной. Та сообщила, что платье купила какая-то девушка, явившаяся в сопровождении старой дамы.

– Минуточку,—сказал Джон, доставая из кармана конверт с газетной вырезкой.

Он вынул из конверта эскиз портрета погибшей и протянул его женщине.

– Не эта ли девушка была у вас?

Она поднесла эскиз к свету и внимательно рассмотрела. Потом медленно покачала головой.

– Затрудняюсь вам сказать. К тому же это было так давно.

Женщина вернула эскиз.

– Может быть, она и купила платье, но если бы даже я увидела ее сейчас, то не уверена, смогла ли бы вспомнить.

Джон убрал вырезку в конверт.

– У нее волосы были рыжие? – спросила Барбара.

Женщина немного подумала и ответила, что это возможно, но точно она не помнит. Она почему-то запомнила только даму лет шестидесяти, опиравшуюся на палку, которая пришла вместе с девушкой. Дама была одета в черное, с проницательными черными глазами, худая и высокая. Намного выше девушки, хотя ходила сгорбившись.

Платье куплено за наличные деньги, и имена покупателей нигде не записаны.

– Но девушка все же, наверно, была рыжая,—сказала Барбара, когда они выходили из магазина.– Во всяком случае платье куплено здесь.

В Дэнбери много покупателей. Это маленький, но оживленный город. Конечно, они искали не иголку в стоге сена, но тот крошечный кончик нити, за который ухватились, стал выскальзывать из рук.

Они разделились, чтобы опросить большее число продавцов при своем дальнейшем расследовании. Расспросы были встречены недоумением и недоверчивым молчанием. Сначала они еще надеялись кое-что разузнать в других магазинах мод, но после посещения пяти-шести таких заведений от надежд не осталось и следа. Тогда Барбара предложила порасспросить в аптеках, ведь наверняка шестидесятилетняя женщина часто нуждалась в лекарствах.

Сначала они ходили туда без толку. Было уже почти шесть часов, когда Джон зашел в маленькую аптеку на боковой улице и обратился со своим вопросом к старому служащему. Тот подумал и ответил, что, возможно), старая дама – миссис Пьемонт. Живет она недалеко, в поселке Брустер, и покупает по большей части там.

Однако изредка, когда дама по каким-либо делам бывает в Дэнбери, она заходит' в эту аптеку и покупает один медикамент по рецепту. Может быть, речь идет об этой миссис Пьемонт. Девушка? Да, один раз он видел эту даму в сопровождении девушки. Но обычно миссис Пьемонт приходит одна.

Брустер находился недалеко от Дэнбери и тоже в штате Нью-Йорк. Это был поселок с железнодорожной станцией и всего одной большой улицей. Они прибыли туда довольно поздно. Джон хотел справиться на почте, но та .была уже закрыта. Тогда он зашел в одну из двух аптек и объяснил маленькому деловитому человеку, что разыскивает миссис Пьемонт.

– Старую миссис Пьемонт? – спросил аптекарь.– Значит, речь идет не о молодой мисс Пьемонт. Живет наверху в Ридж Хилл. Так сказать, почти сто лет.

– Ну, она не так уж стара,– сказала Барбара.

Маленький мужчина улыбнулся и быстро добавил, что у миссис Пьемонт «чудесный старый дом» и она «очень изысканная дама». Затем он стал ожидать объяснений с видимым любопытством.

– Она подруга моего дедушки,– объяснила Барбара.– С ней не живет молодая рыженькая девушка?

– Титус,– ответил аптекарь.– Должно быть, она, Очаровательная особа.

Они ожидали, но больше он ничего не добавил.

– Значит, Ридж Хилл? – спросил Джон.– Как туда добраться?

Мужчина объяснил.

Они проехали несколько километров назад, свернули на Ридж-Роуд и, проехав белую виллу, повернули направо, поднялись в гору и снова повернули направо. Теперь путь лежал по узкой и извилистой проселочной дороге. Хорошо, что было сухо. Их легкая маленькая машина двигалась по ней уверенно. Против небольшого почтового ящика со скромной надписью «Пьемонт» они, наконец, свернули к подъезду виллы. Сквозь густую растительность виднелся метрах в ста большой светлосерый дом и значительно ближе – толстая цепь, перегораживающая дорогу к нему. Цепь была прикреплена к железным столбам и заперта на замок.

Пришлось остановиться. Они вышли из машины и подлезли под цепь. Дорога извилисто поднималась вверх. Пройдя метров тридцать, они услышали неприветливый мужской голос:

– Кого ищете?

Грязный загорелый мужчина стоял, держа в руках жердь, очевидно, предназначенную для подпорки ветвей.

– Миссис Пьемонт.,– ответил Джон.

– Должны бы понять, что ее здесь нет,– ответил мужчина.– Иначе зачем мы повесили цепь?

– Нам очень нужно, поговорить с ней,– сказал Джон.

– Ее нет дома,– повторил мужчина.– Как же вы можете поговорить с ней, мистер?

– Не могли бы вы нам сказать...– начала Барбара.

– Она во Флориде,– коротко ответил мужчина.—

Вернется в будущем месяце.

– А мисс Титус? – спросила девушка.

Он подозрительно взглянул на нее.

– Что вы хотите спросить о мисс Титус?

– Она здесь?

Он долго глядел на Барбару, потом ответил:

– Нет.

– Она вместе с миссис Пьемонт?

Он снова помедлил с ответом, наконец сказал:

– Вы задаете слишком много вопросов. Я уже сказал вам, что ее нет. Что вам еще надо?

– Мы хотим знать, где мисс Титус,– ответил Джон.– Во Флориде?

– Где же ей еще быть,– сказал мужчина.– Ясно, во Флориде.

И, помедлив, добавил:

– Если вам так срочно нужно с ней поговорить, поезжайте туда.

Он повернулся, отошел немного в сторону, взглянул на дерево, поднял свою длинную жердь и стукнул ею по ветке. Та упала. Он повернулся, уставился на них и сказал:

– Убирайтесь! Вы что, оглохли?

Джон и Барбара пошли к машине. Мужчина наблюдал за ними, пока они не покинули владений.

За этой парой следил еще один человек, спрятавшийся возле каменной ограды. Он оставил свой черный лимузин за– поворотом, проехав чуть дальше въезда на виллу. Увидев, что они возвращаются, следивший прополз вдоль ограды, перебрался через нее и пошел к автомобилю, надеясь, что растущие на ограде вьющиеся растения окажутся не ядовитыми.

Полагая, что молодые люди поедут назад тем же путем, он, а это был сержант Шапиро, развернувшись, чтобы следовать за ними, сидел и ждал, когда услышит шум мотора.

Это была настоящая дальняя экспедиция до Дэнбери, где найти место для стоянки почти так же трудно, как в Нью-Йорке, а ему даже еще труднее. Не привлекая внимания, он шел пешкой от одного магазина до другого, от одной аптеки к другой, пока Барбара и Джон, наконец,– так казалось ему, не нашли то, что искали. И ему удалось вовремя успеть к своей машине, чтобы последовать за ними в Брустер вплоть до этого дома, где живут люди по фамилии Пьемонт. Сержанту нужно еще проследить их обратный путь, попытаться угадать намерения и проверить свои предположения.

Вдруг Шапиро пригнул как можно ниже свое длинное тело к сиденью и надвинул до глаз шляпу, притворяясь спящим. Хуже всего, если пассажиры спортивной машины, проезжая мимо, подумают, что он мертв, и остановятся.

Но все обошлось. Беседуя друг с другом, они бросили лишь мимолетный взгляд на стоящий у обочины лимузин.

Чтобы выехать на проселок в нужном направлении, Шапиро пришлось долго маневрировать. Он потерял время, и Джон легко мог оставить его далеко позади. Ох уж эти проклятые проселки... Но что за спектакль устроили наши птички!

 Глава 8

Барбара предложила не поворачивать назад, а ехать в том же направлении.

– Как бы нам совсем не запутаться здесь,—сказал Джон.

– Дорога всегда куда-нибудь выведет,– возразила девушка.– Маленькая выведет на большую.

– Или к сараю посреди поля,– заметил Джон.

Все же он включил мотор и поехал в прежнем направлении. Они миновали черный лимузин, стоящий на обочине, в котором спал мужчина. Барбара обратила внимание, что он сидит в неудобной позе. Больше о нем не вспоминали.

– Значит, девушка носила фамилию Титус, вот и все, что мы узнали,– сказала Барбара,

Но та ли это девушка? Полная неопределенность. Зато у полиции все вполне определенно. Все же личность девушки стала прорисовываться, и это может помочь Джону, думала Барбара.

Уже через несколько минут они оказались в поселке—маленьком и пыльном. На улице стояла дюжина белых домов, один магазин с обычным ассортиментом товаров, бензозаправочная станция всего лишь с двумя помпами и без яркой рекламы, церковь с белой колокольней.

Через этот маленький симпатичный поселок ехали медленно, ибо солнце светило в глаза.

– Остановимся, Джон,– предложила Барбара.

Перед церковью стояла скромная табличка с надписью:

СЕН-МЕТЬЮЗ – ЕПИСКОПАЛЬНЫЙ

Но не на эту надпись смотрела девушка, а на меньшую, находившуюся перед домом возле церкви. Там значилось: ПАСТОР.

– Что такое? – спросил Джон, притормозив.

– Человек, которого мы можем спросить,– ответила она.– Он может, даже должен знать.

Джон свернул к краю улицы и остановился.

– Ты полагаешь, мы можем туда просто так ворваться? – спросил он.– Просто задать вопросы: кто такая мисс Титус? У нее рыжие волосы? Может быть, она не во Флориде, а в морге?

– Это единственный способ узнать то, что нам нужно, другого я себе не представляю,– ответила Барбара.

Она быстро вышла из машины. Джону показалось, что она сверкнула как чистое золото в косых лучах заходящего солнца.

Вдоль улицы росли очень старые клены. Направляясь к двери белого домика, Барбара вошла в тень дерева, и Джон вдруг подумал: дерево на теннисном корте было кленом! Он взволнованно посмотрел на дерево, раскинувшееся над девушкой. Да, точно такое, как это, я теперь представляю его почти отчетливо. Однако чувство достоверности тотчас пропало, вид дерева возле теннисного корта изгладился из памяти, и он совсем не помнил, где его видел. С этого дня, решил Джон, я непременно буду внимателен к окружающей обстановке. Ей-богу буду!

Сержант Нат Шапиро тоже убедился, что узенькая извилистая проселочная дорога выходит на широкое прямое шоссе. Он затормозил и посмотрел на указатели. Оказалось, что проселок – это Элм-Лейн, а широкое шоссе направо и налево – Бригс Хилл-Роуд. Куда они поехали, направо или налево,– неясно. Бросить жребий? Он повернул направо. Если отказаться от преследования, то этим путем можно снова попасть в Брустер. Маловероятно, что ему удастся найти следы спортивной машины.

Теперь этот вопрос представлял только теоретический интерес. Все равно, намеренно или случайно, они ускользнули от него. Он полагал, что случайно. Наверняка они не подозревали, кто дремал в лимузине. Скорее всего, не догадывались, что за ними следят.

На первых двух километрах ему встретилась всего одна машина – «ягуар» с закрытым верхом и почти невидимым водителем. Она неторопливо проехала мимо. Шапиро вдруг подумал, что за последние часы он видел слишком много «ягуаров», и ему стало как-то не по себе.

Дорога повернула, открылся вид на местность. Шапиро находился на возвышенности, а впереди невдалеке был виден Брустер. На одной из улиц поселка явно не ко времени горел свет.

На прямой, как стрела, дороге, как он и предполагал, спортивной машины не было. Он направился вниз по шоссе, чтобы в Брустере позвонить по телефону.

Дверь дома открылась, прежде чем Барбара успела постучать. Мужчина в черном с пасторским воротничком распахнул ее и встал на пороге. Он был невысок, но толст, по виду лет шестидесяти с небольшим. У него было круглое розовое лицо. Он снял свои очки и взглянул на молодых людей добрыми, близорукими глазами.

  – Пастор Хигби,– представился он.– Видимо, я надел не те очки. Заходите, пожалуйста.

Он вошел в дом и придержал дверь. Барбара и Джон последовали за. ним.

Он провел их в комнату, вероятно, служившую ему кабинетом. Маленькое окно было открыто, и в комнату вливался свежий воздух. Пастор Хигби зашел за письменный стол и стал искать очки.

– Ага,– сказал он и взял другие очки, а те, что были на нем, положил на стол.

Надев очки, пастор посмотрел на молодых людей.

– В это время дня,– прозвучал его мягкий голос,– я имею привычку пить коктейль.

Он взглянул на недопитый бокал на письменном столе.

– Я как раз собирался это делать. Это мартини. Но может быть, вы предпочитаете чашку чая? – обратился он к Барбаре.

– Пастор Хигби,– сказал Джон,– вы. с нами еще незнакомы и не знаете, зачем мы пришли к вам.

– Все в свое время,– ответил пастор.– Все в свое время.

– Я охотно выпью мартини, господин пастор,– сказала девушка.– Меня зовут Барбара Филипс, а это Джон Говард.

– Да,– ответил пастор, видимо, не слышавший, что ему сказали.

Он вынул из шкафа миксер, две бутылки и достал из миски два кубика льда. Тщательно смешал напитки, очевидно, руководствуясь только цветом смеси, наполнил два бокала и добавил в свой собственный.

– В конце дня надо немного подкрепиться,– сказал он и поднял бокал.

Они тоже подняли. Напиток был по виду как вода, но оказался довольно крепким.

– Наверно, слишком много вермута? – спросил пастор.

Они уверили его, что напиток очень хорош.

– Я уже обратил внимание, что раньше не видел вас обоих. Вы новые в приходе? Как отрадно видеть новые молодые лица.

– Пастор Хигби,– сказал Джон,– нам хотелось бы только получить у вас справку.

– Да! И, я думаю, вы хотите здесь обвенчаться.

– Ах, это мы хотим, но не сегодня,– ответила Барбара.

– Замужество будет вам кстати.

Пастор Хигби улыбнулся ей и продолжал!

– Я прожил много счастливых лет со своей любимой женой.

Он отодвинул недопитый бокал и посмотрел на него, словно обнаружил там что-то интересное.

– Ну все равно,– продолжал он,– если я чем-либо могу вам помочь...

– Мы,– начала девушка, и Джон ее перебил:

– Нет, подожди, Барбара. Пастор Хигби, в прошлую субботу в Нью-Йорке была убита молодая девушка. Полиция считает, что я преступник, но я невиновен. Мы пытаемся узнать, кто была эта молодая девушка.

Пастор внимательно посмотрел на Джона.

– Объясните мне, как я могу вам помочь,– сказал он наконец.

Джон рассказал и под конец показал эскиз из газеты. Пастор, как старая дама в салоне, рассматривал картинку, поднеся ее к свету. Потом сменил очки и снова стал разглядывать. Затем покачал головой и сказал, что очень трудно быть уверенным.

– Самое заурядное лицо, не так ли? – сказал он.– Каждая красивая молодая девушка похожа на нее. Это может быть Юлия Титус. Но по рисунку я не могу с уверенностью утверждать.

Он отдал Джону газетную вырезку.

– Впрочем, я видел-то Юлию всего один-два раза с тех пор, как она выросла. Вообще она показывалась очень редко,– продолжал пастор,– так как Анжела за ней очень следила.

Он сделал паузу.

– Анжела Пьемонт... Она для Юлии очень много сделала. Прекрасная женщина, мистер Говард. Все, что она делала, было к лучшему, но эта девушка не приспособлена к жизни. Я позволил себе намекнуть на это Анжеле, однако она...– Он не закончил фразы.– Анжела, как говорят, имела свою голову на плечах.

Он потянул из своего бокала и сказал, что в отношении Анжелы Пьемонт может рассказать не больше любого другого человека в округе. Она уже давно овдовела и обычно называла Юлию Титус «очаровательная малышка Титус». Но лучше сначала рассказать о фамилии Титус.

– Об этом я могу сообщить вам только в общих чертах. О семейных делах я очень мало знаю. Анжела каждый год ездит во Флориду значительно раньше, чем масса отдыхающих, и подолгу там живет. Она преклонного возраста, а когда мы стареем, говорят, наша кровь разжижается. Девушка ездила туда вместе с ней в поселок Брадентон. Это где-то в восточной части Флориды. По-моему, она и сейчас там. Точно я не знаю. Что касается остального...

Род Титусов уже давно живет в этих краях. Уже двести лет, как этот род обосновался здесь, в Вестчестере и пограничном с Коннектикутом округе. Один из Титусов был губернатором, многие – судьями.

– Мой собственный прадед был Титус,– заявил пастор Хигби.– Анжела Пьемонт – урожденная Титус.

– Значит, девушка?..– спросила Барбара.

– Родственница, думаете вы? Да, родственница Анжелы, а в известной степени и моя. Фамилия одна, но предки разные. Юлия родом из Титусов в Бригс Хилле.

Вы едва ли знаете Бригс Хилл – это маленький поселок недалеко отсюда. Таких поселков еще много в стране, даже поблизости от Нью-Йорка.

Не следует думать, что все мужчины из рода Титусов были только судьями, торговцами или врачами. Встречались поденщики, батраки и прочие. Те, что из Бригс Хилла...

– Я не люблю разделять людей на группы,– заметил пастор Хигби.– Мы дети одного Отца и не должны никого презирать. Но семья Титусов в Бригс Хилле – в ней, к сожалению, много родственных браков – была неприятной. Отец Юлии – слабоумный. Он был, собственно, адвокатом, но вместо работы часто сидел в тюрьме. В семье десять детей. Старшая дочь стала проституткой, две других – слабоумные. Старший сын – осужден на шесть лет за убийство. Четвертый ребенок – очаровательная девочка – это Юлия.

Пастор замолчал. Он покачал головой, и его розовое добродушное, круглое лицо, казалось, побледнело.

– Слишком много зла,– снова начал он.– Так много злого делаем мы в божьем мире.

Выпил глоток.

– Я понимаю, какое представление вы получили об этой девушке. Я вижу, что это имеет для вас значение, и все же я цепляюсь за надежду, что убитая не Юлия Титус. Она была милым ребенком, веселым. Анжела привезла ее из Бригс Хилла, чтобы уберечь от падения. Надеюсь, это не она, однако...  .

Он взглянул на свой пустой бокал, на пустой миксер и не договорил.

– Как хозяин я не на высоте.

Он посмотрел на Барбару и на Джона. Джон обратил внимание на необычайно толстые стекла его очков и подумал, как ограничен для пастора видимый мир.

– Нет, коктейль был очень хорош, но, пожалуй, больше не надо,– сказала Барбара.

Пастор вопросительно взглянул на Джона. Тот покачал головой, и пастор снова уставился на свой пустой бокал.