Текст книги "Невидимый противник (сборник)"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Микки Спиллейн,Френсис Локридж
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

 Глава 10

Грэди нажал на кнопку звонка. Никто не отозвался, и он позвонил снова. Шапиро, выглядевший усталым и еще более печальным, чем обычно, прислонился к стене.

– Видно, никого нет дома,– обрадованно сказал Грэди.

Шапиро что-то буркнул в знак согласия. Грэди еще два раза постучал в дверь, затем вынул из кармана ключ, отпер дверь, и они вошли в квартиру. Грэди громко крикнул:

– Мистер Говард! – но ответа не последовало.

– Был здесь еще недавно,– сказал Шапиро.—Пахнет сигаретным дымом.

– У тебя тренированный нос,– заметил Грэди.– Он и ночевал здесь. Постель не убрана!

Он пошел к шкафу в переднюю и открыл его.

– Гм, гм,– пробурчал он и снял спортивный пиджак с вешалки.

Затем поднес его к свету и осмотрел. Пиджак был разорван на спине, кусочек материи оторван. Грэди достал из кармана конверт, вынул из него лоскуток и приложил к дырке на спине.

– Точно,– сказал он.– Разве это не точно. Нат?

– Подходит,– ответил Шапиро.– Все, что вы заметили,– подходит.

– Это отрадно,– заметил Грэди, положил лоскут снова в конверт и убрал его. Потом взял пиджак.

– Разве еще что-нибудь нужно? – спросил он и оглянулся.

Шапиро с озабоченным видом покачал головой. Они вышли из квартиры Говарда и заперли дверь. Затем вызвали лифт.

– В котором часу мистер Говард вчера вечером вернулся домой? – спросил Грэди лифтера, когда тот поднялся к ним на пятый этаж.

– Вчера вечером?—переспросил Гарри.– Вы хотите знать, когда он пришел вчера домой?

– Умная голова,– заметил Грэди.– Да, мистер Говард. Вчера вечером.

– Насколько мне известно, он вчера вообще не приходил,– пояснил Гарри.– Во всяком случае, я его не поднимал.

– Вы дежурили всю ночь?

– Как обычно,– ответил Гарри.– Начал с девяти утра. Но вы видите, что сейчас уже больше девяти.

Грэди взглянул на часы. Было 9.30.

– Как обычно,– повторил Гарри.– Всю смену. Сменщик придет, когда ему удобно. А я буду честно и верно ждать его прихода.

– Тяжелый случай,– заметил Грэди.– Но вы между прочим немного соснули.

– А если итак,– ответил Гарри,– то меня всегда будят те, кому нужно подняться или опуститься. Мистер Говард не поднимался и не опускался.

– Однако он был в своей квартире.

– Кто-то во всяком случае там был,—заметил Шапиро.

Гарри об этом не знал. А что знал, уже сообщил им.

– Конечно, мистер Говард мог воспользоваться пожарной лестницей,– сказал он,– но я не знаю, когда.

– Может быть, он не смог вас разбудить,– предположил Шапиро, но Гарри презрительно усмехнулся.

– Или же он не хотел, чтобы видели, когда он вернулся домой,– сказал Грэди,– и когда вышел из дома.

– Как я могу это знать? – ответил Гарри,–Вы желаете спуститься?

Они спустились, и Гарри выключил подъемник.

– Мистер Говард часто носил этот пиджак? – спросил Грэди и поднял в руке пиджак.

Гарри посмотрел на пиджак, покачал головой и ответил:

– Отличная вещица. Нет, на нем я его не видел.

– Но все же он был у него,– сказал Грэди.– Вы должны были видеть.

– Нет, я же знаю, что говорю,– ответил Гарри.

– Подумайте еще. Вы должны были видеть. Постарайтесь вспомнить.

Гарри покачал головой.

– О’кей,– сказал Грэди?—Как только он вернется домой, позвоните нам. Вот номер телефона.

Он дал Гарри карточку.

– Я уйду, когда коллега придет сменить меня.

– Тогда обязательно передайте ему мое поручение,– приказал Грэди. '

– Смешно, что он не помнит,– заметил Шапиро, когда они сели в свой полицейский автомобиль – черный лимузин без особых опознавательных знаков.

– Лжет,– решил Грэди.– Я знаю таких парней, как он, Нат. Всегда боятся попасть в неприятное положение, если проговорятся.

– Может быть,– согласился Шапиро.

Они поехали к гаражу. Машины Джона Говарда там не оказалось. Тогда отправились на стоянку, которой, как правило, пользовался Джон. Говард, как и другие постоянные клиенты, пользовался обычной площадкой, так как это было самым удобным. После обеда там дежурил только сторож, который большей частью находился на втором этаже возле мойки машин. Он еще не появлялся со вчерашнего вечера, но ему позвонили домой.

Вероятно, машина Говарда ночью стояла на стоянке, сказал он и добавил, что смутно помнит, будто видел Джона около семи вечера, когда шел по улице выпить чашку кофе. Поклясться он не может, так как это могло быть и днем раньше. Вообще на отдельные машины он не обращал внимания.

– Хорошая возможность украсть здесь машину,– сказал Грэди Шапиро.

– Разве не везде так? – ответил тот.

По полицейскому радио было передано сообщение:

«Разыскивается по подозрению в убийстве Джон Говард...»

Без одной минуты одиннадцать Джон сказал:

– Я полагаю, оно здесь.

Затем повернул свою машину на боковую асфальтированную дорогу, которая шла вдоль берега озера. Это было живописное озеро, окруженное холмами. Вскоре они увидели на холмистой местности вблизи дороги площадку для гольфа, где шла игра, и направо вывеску:

«КАРАБЕК КАНТРИ КЛУБ —ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ»

– Нарушим предписание,– сказал Джон Барбаре и направил машину к стоянке, где уже находилось пять или шесть машин, а места было на десять. Остановившись, они смогли, не выходя из машины, видеть площадку для гольфа, а рядом с ней теннисный корт с растущим поблизости кленом, на котором уже распустились первые листья.

– Вот на той стороне я тогда и должен был стоять,– сказал Джон, указывая на корт.—А тот, кто делал снимок, должен был стоять...

Он задумался.

– Там! Да, поблизости от домика для танцев.

– Помнишь, что ты там стоял? – спросила Барбара.

– Этого я не помню, но в остальном все точно подходит,– ответил Джон.– Это клуб Хэнка Робертса. Он пригласил меня сюда. Это было... Должно быть, в конце последней недели августа. Был очень жаркий день и...

Робертс заехал к Джону в банк в пятницу к концу рабочего дня. Было скучное послеобеденное время, делать почти нечего, и все с нетерпением ждали того момента, когда можно будет вырваться на свободу на уик-энд. Джои спросил Робертса насчет тенниса. Они поговорили о предстоящей игре мастеров в Форест Хилл. Затем Робертс спросил Джона о его планах на следующий день.

В субботу вечером Джон намеревался поехать к знакомым на берег моря в Саутпорт, штат Коннектикут. Робертс предложил ему пораньше встать и по пути в Саутпорт завернуть немного в сторону, в Карабек, и там поиграть в теннис. До вечера можно успеть сыграть несколько хороших партий. Хэнк Робертс рассказал ему, что в конце недели почти всегда играют одни и те же партнеры. Однако новый игрок внесет некоторое оживление в общество, а корт находится как раз по пути в Саутпорт.

Джон согласился. Теперь, сидя с Барбарой в машине и глядя на теннисный корт, он вспомнил все подробности. Сейчас на корте виднелось только два теневых пятна от большого дерева. В августе половина корта находилась в тени. Джои ясно вспомнил, как теннисный мяч выскакивал из густой тени. И как ударенный противником мяч из солнечного света исчезал в темноте. Конечно, было прохладнее находиться в тени.

– О, в тот день вечером мы впервые...– сказала Барбара.

Она не договорила и сжала, руку Джона. Они встретились впервые не на празднике на побережье, но, возможно, она впервые почувствовала настоящую привязанность именно в тот день.

– Я припоминаю, что тогда ты говорил что:то об игре в теннис,– сказала она.– Только упомянул... потом на эту тему разговоров не было.

На побережье было очень тепло, и они с другими гостями плавали и лежали на солнце. Тут как бы случайно их руки соприкоснулись.

– Я приехал сюда примерно в половине одиннадцатого или в одиннадцать,– продолжал Джон.– Робертс просил меня приехать сюда к десяти – в это время ©ни начинают составлять подходящие группы игроков,—но я немного сбился с пути.

Когда Джон приехал, одна партия уже подходила к концу. Играл Хэнк Робертс и трое других мужчин, которые по внешности во многом были похожи на Хэнка и Джона Говарда. Когда партия закончилась, Робертс провел его в раздевалку, где Джон переоделся и повесил костюм в шкаф. Теперь картина прояснилась. Шкафы, предназначенные для гостей, не запирались. В хороших клубах это в порядке вещей, и у Джона не было повода для жалоб.

Около одиннадцати или немного позже он стал играть в паре с Робертсом.

– Мы выиграли без труда,– сказал Джон.—Затем поменялись местами.

Группа недолго удерживалась в том же составе. Одного игрока позвали искупать ребенка в озере, и его место занял другой. Играли они с перерывами, чтобы время от времени посидеть в тени и выпить пива – конечно, немного, чтобы не потерять точность удара. После часа дня игру закончили, и все пошли поесть. Потом собирались продолжать игру и поэтому не стали утруждать себя переодеванием. Они вшестером сели за стол на газоне, поели бутербродов и немного выпили. Было очень приятно и лениво. Все подружились, его стали называть’ Джоном. Только один говорил «Джонни».

– А ты не можешь вспомнить, кто там был? —спросила Барбара.

Он запомнил точно только Хэнка Робертса. Другие были членами клуба, однако... От этого могла зависеть жизнь. Джон чуть помолчал.

– Да, так и есть, не помню.

Барбаре это показалось смешным. Но имена остальных партнеров он в самом деле сейчас не мог вспомнить. Ни имен, ни внешности...

Некоторое время они сидели молча в машине под лучами солнца и глядели на теннисный корт, затененный листвой.

– Да, я точно должен был там стоять.

Джон снова указал пальцем на то место.

– Совсем рядом с углом сетки. Вероятно, мы собирались тогда поменяться местами.

– И ты не знал, что в это время был сделан снимок?

– Нет, не знал.

– А мистер Робертс?

– Не могу сказать,– ответил Джон.– Не помню, чтобы он упоминал об этом.

– Но он все время находился рядом с тобой,-^-сказала девушка.– Ты играл с ним, обедал.

Я недостаточно ясно выразился, подумал Джон. В общем, это верно, но пару сетов Робертс вообще не играл. Он был так называемым «болваном», как при игре в бридж. И кроме него был еще один человек. Занятые игрой не обращали на них внимания.

– Пит Вудсон тоже был там. Когда я подумал о бридже, вспомнил это. Он сидел на веранде.

Джон повернулся к зданию клуба.

– Там.

Он указал на веранду, с которой был виден теннисный корт.

– Конечно, он играл в бридж. И Ричард Стил тоже там был. Остальных не знаю. Я помню еще, что Пит кивнул мне и сказал что-то Стилу, который затем тоже кивнул. Я сделал удар и ответил им.

Позже, перед тем как игроки в теннис приступили к ленчу, он приветствовал Стила и Вудсона, которые стали закусывать на той же веранде. Пит вел разговор о Гарвард-клубе, сказав, что ему бесполезно заходить туда в субботу вечером – в смысле игры в бридж, и предложил Джону попозже сыграть с ним. Джон ответил «возможно», но сам, конечно, не помышлял об этом.

– Робертс все время находился где-то поблизости? – спросила Барбара.

– Определенно,—ответил Джон.– Нет, стоп! После еды он заявил, что устал и у нас достаточно игроков и без него. Это было верно. Он ушел и вернулся, когда мы уже заканчивали игру, примерно в четыре часа.

Потом они приняли душ и переоделись. Около пяти часов дня Джон уже уехал через Риджфилд и холмистые места Коннектикута к пересечению с шоссе № 6. Обогнув Вестпорт, он добрался до очаровательной деревушки Саутпорт. Карабек был совсем не по пути.

– В это время ты...– начала Барбара и тотчас замолчала.

Она заметила молодого мужчину, одетого для игры в гольф, который подошел к своей машине и положил в нее мешок с принадлежностями для игры. Он увидел Барбару и энергично поклонился ей. Она ответила тем же. Он сел в машину и уехал.

– Здесь большое веселое общество,—заметила девушка.

– Которое принимает нас за членов клуба,– сказал Джон.

– Они ведь точно так же выглядят,– заметила Барбара.– В конце недели здесь, наверно, большое оживление.

– Достаточное во всяком случае,—подтвердил Джон.

– Здесь члены клуба и гости,– продолжала она.– Кто же может не пустить на площадку нас, таких похожих на членов клуба? Мы ведь не пытаемся заказать в кредит выпивку и закуску.

– Да, согласен, причины нет,– сказал Джон.– Просто это немного необычно.

Девушка улыбнулась и, заметив это, Джон сказал:

– Ол райт, ты совершенно права.

Затем подумал и добавил:

– В общем.

Девушка снова улыбнулась его медлительности. Несмотря на это, он был прекрасный парень.

– Если ты предположишь, что кто-нибудь из членов клуба, гостей или даже посторонний человек мог подойти к корту с фотоаппаратом и сделать снимок, то будешь права,– сказал Джон.

Он взглянул на девушку и слегка нахмурился.

– И так же любой мог зайти в раздевалку и залезть в карман моего пиджака. Если он знал, куда я его повесил,– продолжал Джон.

– Мистер Робертс знал,—заметила Барбара.

– В раздевалке было не более пяти-шести незапертых шкафов. Любой мог выбрать удобное время и найти там, что ему надо. Портные пришивают этикетки с именами клиентов около кармана пиджака. Большей частью так делается. Во всяком случае у меня так сделано.

– А ты оставил ключ в кармане? – спросила она.

Джон кивнул.

– И часами занимался игрой в теннис. Если кто-то взял твой ключ и захотел сделать себе дубликат – возможно в Катонах,– то сколько времени могло на это понадобиться?

– Час или даже немного меньше,– ответил Джон.

– Мы узнаём все больше и больше, не так ли?

Он кивнул. Но все это еще не заполнило пробелов, подумал Джон. Сделать снимок, взять ключ и заказать дубликат мог любой – Хэнк Робертс, или Пит Вудсон, или Ричард Стил, или кто-то еще.

– Хорошо,– сказала Барбара.– Нам еще нужно...

– Да, мы должны это сделать,– согласился Джон, завел мотор и задним ходом выехал со стоянки. Затем повернул направо и поехал по дороге вдоль озера. Когда они проехали около километра, позади них послышалась сирена. Джон свернул к обочине, чтобы освободить дорогу. Это была машина городской полиции. Она проехала вперед и остановилась, загородив путь.

Джон затормозил. Из машины вышел полицейский в форме и подошел к ним. У него было приветливое лицо, и они не могли понять, чего он от них хочет. Может, продать входные билеты на полицейский бал, подумал Джон.

– Мистер Говард? – спросил полицейский.– Мистер Джон Говард?

Он не продавал никаких билетов на полицейский бал...

– Да,– ответил Джон.

– Нам нужно с вами поговорить,– дружелюбно заявил полицейский.– Прошу следовать за мной.

– Куда?

– В Хаутхирн. Мы вас захватим, мистер Говард.

Тон оставался дружелюбным.

– Выходите и садитесь к нам. Ваша дама сможет вести машину?.

Он посмотрел на Барбару.

– Верно, мисс?

– Да,– ответила она,– но...

– Послушайте,– сказал Джон,– это со мной уже проделывали. Все время одно и то же.

– Разве? – сказал полицейский.– Это мне неизвестно, мистер Говард. Впрочем, как это могло быть? Кто с вами мог говорить? Ведь это случилось сегодня ночью, не так ли?

Они долго молчали, наконец, Джон спросил:

– Что именно случилось?

– Была убита миссис Пьемонт,– ответил полицейский.– И поэтому хотят вас допросить, мистер Говард. Видимо, думают, что вы ее избили.

Он проговорил это мягко и по-деловому, но когда он затем приказал: – Ол раит, пойдемте, мистер Говард! – его голос стал твердым, как у всякого полицейского при исполнении служебных обязанностей.

– Пойдемте и садитесь в машину.

Джон сел, и они поехали в Хаутхирн.

Там, в помещении городской полиции, его заставили ожидать. Он сел на деревянную скамью, и рядом с ним сел полицейский. Наконец в дверях появился другой полицейский и сказал:

– Ол райт, теперь можете войти.

Джону казалось, будто он сидел в приемной зубного врача и теперь наступила его очередь.

Он вошел в комнату с голыми стенами, где вдоль одной стены стоял ряд стульев, а посередине стол. Здесь находились Миллер и Грэди, а также сержант городской полиции.

– Ну вот, мы снова встретились, мистер Говард,– сказал Грэди.– Почему вы ее убили? Эту старую даму, миссис Пьемонт?

– Миссис Пьемонт? – переспросил Джон,—Я не убивал ее..

– Он никого не убивал,– сказал Грэди.–Пустое дело...

– Хорошо,– перебил его Миллер.– Оказывается, мистер Говард, вы знаете, что миссис Пьемонт убита?

– Да, полицейский сказал мне,– ответил Джон.

.Он, был настороже и старался быть очень внимательным.  . ,

– Вы вчера были на ее вилле и интересовались ею. Почему? – спросил Миллер.

– Мы...– начал Джон.

– Вы и молодая девушка,– перебил его Миллер,– Да, интересовались миссис Пьемонт и маленькой Титус. Это, вероятно, была единственная возможность для вас с тех пор, как мисс Филипс обнаружила известное платье. Ввели ее в заблуждение, прикинулись невиновным. Неужели вы в самом деле думаете, что, если убили миссис Пьемонт, никто не сможет опознать Титус?

– Нет,– ответил Джон.– Это было бы глупо с моей стороны, не так ли? Вероятно, десяток людей может установить, что Нора Эванс была Юлией Титус. Если она была ею.

– Итак, вы знаете, кем была Нора Эванс? Но вероятно, вы хотите сказать, что она вам тоже незнакома. Вы не приезжали в этот район в ресторан, где, выходя, прошли мимо пастора? Вы не уговаривали ее поехать с вами в Нью-Йорк и изменить имя? Зачем было нужно изменять имя, мистер Говард?

– Не знаю,– ответил Джон.– Я вообще ничего не знаю об этом деле. Я сам пытаюсь узнать правду.

Грэди выругался коротким бранным словом.

– Нужно всегда быть спокойным,– сделал ему замечание Миллер.– Сержант, проинформируйте мистера Говарда о новом преступлении, ибо он ничего не знает.

– Есть,– ответил сержант.– Итак, это произошло следующим образом, мистер Говард...

Примерно около двух часов утра или немного позже Джонатан Титус, домашний работник и шофер миссис Пьемонт, проснулся в своей комнате над гаражом. Проснулся от выстрела, раздавшегося со стороны дома.

Он надел брюки, ботинки и побежал к вилле. По дороге услышал, что кто-то бежит прочь, повернулся и стал преследовать неизвестного, однако тотчас отказался от своих намерений. Он сказал, что человек, бежавший в темноте, имел слишком большое преимущество. Джонатан снова побежал к дому и увидел, что дверь открыта и на крыльцо падает свет.

Он громко окликал миссис Пьемонт, пока входил в дом. Там он замолчал, увидев, что она не может ответить, так как лежит в коридоре рядом с лестницей, с зияющей огнестрельной раной на голове. Она мертва, это было ясно без врача. Титус обошел труп и позвонил в полицию.

Не требовалось длительных поисков, чтобы установить, каким путем убежал убийца. Он бежал по траве и перебрался через ограду с колючей проволокой, что ему не совсем гладко удалось.

– Вот эта вещь вам знакома, не правда ли, мистер Говард? – сказал Миллер, взял со стола бумажный сверток и развернул.

Он взял в свои большие руки бросающийся в глаза спортивный пиджак и помахал им.

– Конечно, я видел его.

– Это ваш, не так ли?

– Нет, не мой! Этот вопрос мы уже давно обсуждали,

– Покажите ему, Грэди,—приказал Миллер.

Грэди достал конверт и вынул из него лоскут пестрой шерстяной материи.

– Висел на колючей проволоке,– пояснил Миллер,– Подходит точно. Видите?

Он показал Джону разорванную спину пиджака,

– Ну, мистер Говард?

– Когда я вчера вечером пришел домой, пиджака не было в шкафу,– ответил Джон.– Когда я сегодня утром уходил из дома, его тоже там не было. Откуда вы его взяли?

– Расскажите ему, Грэди,– приказал Миллер.

Грэди рассказал.

– Итак, вы видите, как обстоит дело. Где вы были сегодня ночью около двух часов, мистер Говард?

– Дома,– ответил Джон.– В постели.

– Ясно,– сказал Миллер.– Тогда все в порядке. Теперь нам осталось только спросить лифтера, когда он поднимал вас наверх и не спускал ли он вас обратно. Правильно, не так ли?

– Нет,– возразил Джон и очень медленно проговорил: – Вверх я шел по лестнице.

– Пешком на пятый этаж? – спросил Миллер невыразительным тоном удивленного слушателя.– Но как же это случилось, мистер Говард? Расскажите нам. Пешком!

 Глава 11

Барбара снова разыскала небольшую группу белых домиков с белой церковью среди холмов возле Брустера. Она свернула, на дорогу в деревеньку и остановилась перед домом пастора.

Пастор был в саду. В старой одежде – похоже, военных брюках и гимнастерке – он стоял на коленях и, низко нагнувшись, смотрел на землю. Он полол сорняки, медленно выдергивал каждое растение и испытующе разглядывал его.  -

Когда Барбара подошла совсем близко и обратилась к нему по имени, он поднял голову и добродушно улыбнулся. Он ее еще не узнал, однако поднялся и, улыбаясь, встал рядом с ней.

– Я была вчера здесь,– сказала она в то время, как он потирал себе спину.

– Конечно! Ну, конечно, конечно! К сожалению, я надел не те очки.

Он подошел к ней вплотную и протянул руки. Девушка радостно потрясла их, не обращая внимания, что они испачканы и с зелеными пятнами от сорняков.

– Дорогое дитя,—сказал он,– это очень печально, очень печально. Миссис Пьемонт – вы вчера спрашивали о ней...

– Я знаю. Поэтому я и приехала снова к вам. Полиция считает, что Джон... Его арестовали.

– Дорогое дитя,– сказал пастор Хигби, вытирая руки о штаны.– Дорогое дитя, пойдемте выпьем чашку чая.

Он хотел, видимо, похлопать ее. по плечу, но, посмотрев на свою руку, покачал головой.

Они вошли в пасторский домик, в ту самую комнату, что и вчера. Он предложил ей сесть.

– Я сейчас вернусь.

Через несколько секунд он вернулся и сказал:

– Маргарет приготовит нам чай.

– Господин пастор, когда это случилось? – спросила Барбара.– Когда ее убили?

– Сегодня на рассвете,– ответил он.– Очень рано, как я слышал. Мне никто не звонил, но новости распространяются очень быстро. Даже простые сплетни.

– Если вы знаете, то скажите мне, пожалуйста, точно, когда это произошло и как? – попросила девушка.

– Должно быть, это случилось около двух часов,– ответил пастор.– Миссис Келлемс, моя домашняя работница, вскоре после двух слышала сирену полицейской машины. От этого она и проснулась. Миссис Келлемс – ну, эта женщина слышит почти все.

– Господин пастор...– начала Барбара и тотчас замолчала, так как в комнату вошла маленькая худая женщина в домашнем платье и принесла большой круглый поднос,– Вода почти кипящая,– сказала она, сладко улыбаясь Барбаре.– Ведь речь идет не об одной чашечке чая.

Она поставила поднос на письменный стол пастора и сказала:

– Вы должны помыть руки, господин пастор,

Он взглянул на руки и ответил:

– Да, действительно.

И начал разливать чай.

– Разве это на него не похоже? – заметила с удовлетворением худая женщина и вышла из комнаты.

– Правильное замечание, руки грязные,– согласился пастор Хигби.– Выпейте свой чай, дитя мое. С вашим другом ничего не случится.

– Почему вы так считаете? – спросила девушка.– Ведь речь идет о его жизни! Вы говорите это, чтобы только успокоить меня?  .

– Вы полагаете, что если я пастор, то должен говорить елейно? – возразил он,– Нет, дорогое дитя. Я все же сидел здесь с вами и с вашим другом.

Джон мог показаться ему очень молодым, и теперь пастор, похоже, считает нас детьми, подумала Барбара.

– Он никогда бы не убил старую женщину,– подчеркнул пастор Хигби.

– Одной уверенности здесь недостаточно, вы это знаете,– возразила девушка.– Одной правды недостаточно.

– Не нужно смотреть так мрачно на вещи. Выпейте же свой чай.

Девушка выпила. Чай был горячий и крепкий. Казалось, он может согреть ей душу.

– Я могу правильно оценить значение интеллигентности и энергии людей,– сказал пастор.– У вас обоих есть и то и другое, поэтому с ним ничего не случится. Возьмите бутерброд.

Барбара покачала головой.

Пастор вынул из ящика стола пачку сигарет, выглядевшую так, словно на ней кто-то сидел. Он выдвинул из пачки пару сигарет, посмотрел на них и, скривив лицо, протянул пачку девушке. Они взяли по сигарете и оба закурили.

– Анжела Пьемонт,– сказал пастор,– была богатая женщина. По-моему, очень богатая.

Барбара удивленно спросила:

– Вы думаете, что она имела дома много денег? Что преступник посягал на ее деньги? Что он простой взломщик?

– Нет, этого я не думаю,– возразил пастор,– но вероятность тут есть. Я думаю о другом.

Он помолчал и затянулся сигаретой.

– Юлия могла унаследовать уйму денег, если бы пережила Анжелу,– продолжал он.– Несмотря на деньги, завещанные Джонатану Титусу – человеку, выполнявшему для Анжелы тяжелую работу,– она унаследовала бы целое состояние. Я подписывал завещание Анжелы как свидетель. Перед этим она прочитала его мне.

Это было около года назад. Миссис Анжела Пьемонт позвонила по телефону и затем на своем «роллс-ройсе» – очень старом и очень большом «роллс-ройсе» с Джонатаном Титусом за рулем – прибыла к пасторскому домику. Она достала свое завещание – очень краткое, написанное от руки – и попросила пастора Хигби и миссис Келлемс подписать его в качестве свидетелей.

– Я пояснил, что в этом нет необходимости,– сказал пастор,– так как завещание, написанное собственноручно, имеет законную силу. Но она ответила мне: «Вздор, как вы до этого додумались?» Но, несмотря на это, я был прав. Ну, две лишних подписи не могли повредить. Юлия наследовала целое состояние, как я уже говорил. И в завещании не было никаких указаний на случай, если Юлия умрет первой. Когда я сказал об этом Анжеле, она ответила: «Вздор! Она еще ребенок, а я старая женщина».

Пастор сказал, что каждый может умереть в любое время. Анжела возразила, что она уже слышала это и для трезво мыслящего человека это неубедительно. Кроме того, если Юлия не переживет ее, то судьба денег ей безразлична. Пусть они поспорят, сказала она.

– Кто «они»? – спросила Барбара.

– Родственники. У каждого есть родственники, а у богатых людей их много,– ответил пастор.

Он положил сигаретный окурок на край стола, но тот сейчас же упал на пол.

– Теперь они появятся на свет,—продолжал он.– Вылезут из всех щелей, как выражалась Анжела. Она была...– он помедлил,– всегда откровенной. И, пожалуй, иногда грубой.

– Пастор Хигби, а вы знаете, кто ее родственники? – спросила девушка.– Кто имеет шансы получить наследство?

Он улыбнулся.

– Да, дорогое дитя, я понял, куда вы клоните. Но я не знаю этого. Со временем все выяснится.

Барбара вопросительно посмотрела на пастора. Тот кивнул.

– Речь может идти только об отдаленных родственниках. Если бы существовали близкие, я бы о них слышал.

Во всяком случае ближайший из них – а может быть, двое или трое–получат наследство. Возможно, двоюродный или троюродный брат. Запах денег их приманит.

– Господин пастор,– сказала Барбара.– Люди из-за денег становятся убийцами. Даже чаще, чем по другим причинам.

– Это прискорбный факт. Могу ли я предложить вам еще чашку чая?

Так, значит, они находятся там, подумал Шапиро и остановил свою черную машину вдалеке от дома пастора. За священника можно взяться и позже. Удивительно, почему их еще нигде не задержали в этой машине.

Расставшись с Грэди в Нью-Йорке и отправившись в путь, Шапиро временами приходил в замешательство. Почему именно он должен был покинуть большой знакомый город и преследовать их в чужой местности, непонятно. Здесь он старался разузнать все, что мог, но ведь криминальный работник – даже если он сержант – должен получать указания, что именно надлежит выяснить. Поэтому сейчас он выжидал – незаметный человек в непримечательной машине.

Когда Барбара Филипс вышла из дома пастора, Говарда с ней не было. Возможно, они почуяли опасность и молодой человек спрятался, подумал Шапиро. Размышляя над этим, он завел мотор и двинулся в путь. Если Говард решил скрыться, то не обязательно прятаться у пастора. Это было бы очень странно, особенно в сельской местности. И Шапиро предпочел следовать за девушкой.

Он следовал за маленькой машиной обратно через Катонах, и возле Бедфорд Хилл они выехали на автостраду. Молодая девушка, казалось, не очень спешила.

Перегоняя их, на бешеной скорости промчался «ягуар». Ну, меня это не касается, подумал Шапиро, я же не дорожный полицейский. Автострада дело городской полиции. Все же он заметил номер «ягуара».

Миллер был терпелив, уже почти час демонстрировал свое терпение. Кроме того рассудителен, подчеркнуто рассудителен, и благосклонно выслушивал объяснения.

– Точно, мистер Говард,– соглашался он,–поскольку вы упорно придерживаетесь своего мнения, возможно, убийство миссис Пьемонт не имело целью затруднить опознание убитой девушки. Может быть, мы найдем более убедительный повод.

Не началось ли это с платья, подумал Миллер. Например, все могло произойти так...

Джон просчитался с зеленым платьем. Он отрезал этикетки с других платьев, но у зеленого этикетка уже была оторвана, когда оно попало к нему в руки.

– Мы это тоже заметили,– сказал Миллер,– и не смогли установить, где оно было куплено.

Говард не ожидал, что Барбара Филипс узнает зеленое платье, но, когда это произошло, он, само собой разумеется, не подал виду. И поэтому поехал в магазин в Дэнбери. Так ведь это было?

– Значит, вы за нами следили? – спросил Джон.

Неужели он сомневался в этом, удивленно ответил Миллер.

– Следили и отмечали все ваши передвижения. Разумеется.

Итак, по их сведениям, Джон и мисс Филипс – «видимо, умные головы!» – прибыли на виллу Пьемонт, где мистер Говард все хитро разыграл. Очевидно, до этого времени он не попадался на глаза Джонатану Титусу – «смешные имена бывают у людей в провинции!»

Мистер Говард не предполагал, что дело может так далеко зайти. Он хотел, чтобы Нору Эванс никто не смог опознать. Но он должен был понимать, что такое очень редко бывает. Направляясь вместе с мисс Филипс к дому Пьемонт, он должен был оставить мысли о возможности помешать опознанию, даже если мисс Филипс не удастся поговорить с миссис Пьемонт.

– Так ведь это было, не правда ли, мистер Говард? – спросил Миллер.

– Нет,– ответил Джон,– тогда я еще не слышал о миссис Пьемонт. Вообще ничего не знал о деле.

– Он не слышал о ней,– сказал Грэди и покачал головой.– Не слышал о Норе Эванс. Видимо, ни о чем на свете не слышал,– обратился он к Миллеру.

Этот Грэди действительно ненавидит меня, подумал Джон. Хочет угробить. У Миллера это не так явно, но он тоже пытается меня уличить.

Миллер утверждает, что только хочет внести больше ясности в дело. Преступник сначала рассчитывал, что о миссис Пьемонт не узнают. Но так как это все же произошло, он вынужден что-то предпринять. Мистер Говард имел твердое намерение достичь цели любым путем, сказал Миллер. Само собой разумеется, он вполне может войти в положение мистера Говарда. Тот надеялся, что дело с идентификацией мисс Эванс не зайдет так далеко, надеялся, что никто не догадается о ее связи с именем «Пьемонт».

– Итак, вы возвратились в город,– продолжал Миллер,—проводили домой мисс Филипс и поехали обратно на виллу Пьемонт. Вы полагали, что старая дама все еще во Флориде. Поскольку там шатался Джонатан Титус, вы взяли на всякий случай револьвер. Я не утверждаю, что вы намеревались кого-нибудь убить.

– Эта история, видимо, совсем очаровала вас,– иронически заметил Джон, но замечание не достигло цели, так как Миллер пропустил его мимо ушей.