Текст книги "Последнее письмо (ЛП)"
Автор книги: Ребекка Яррос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Элла кивнула.
Мы стояли так в течение долгих минут, пока Кольт и Мэйзи бегали по дому, крича и смеясь.
– Хороший сюрприз? – спросила Элла, отстранившись, чтобы посмотреть на меня.
– Самый лучший из всех возможных сюрпризов. Самый лучший – я обхватил ее щеку рукой, позволяя большому пальцу ласкать ее идеально мягкую кожу.
– Еда! – воскликнули близнецы, нарушив наше оцепенение. Мы отстранились друг от друга и сели за стол, чтобы съесть самую вкусную теплую пиццу, которую я когда-либо ел в своей жизни.
***
– Давай я этим займусь, – сказал я Элле, взявшись за мытье посуды пару часов спустя.
– Кольт в порядке? – спросила она, сворачивая пиццу.
– После того как я прочитал «Где обитают дикие животные» в десятый раз, он был доволен, – сказал я ей.
– А Мэйзи?
– Заснула без лишних разговоров. Думаю, она эмоционально истощена.
Она прислонилась спиной к стойке и смотрела, как я засовываю тарелки в посудомоечную машину.
– Понятно.
Я закрыл посудомоечную машину.
– Не могу поверить, что все закончилось.
– Да. Это так странно, – она смотрела в пространство. – Они сказали мне о проценте рецидива, и он высок. Очень высок. Так что все может вернуться. Но если она продержится пять лет, то шансы…
– Элла, – перебил я, шагнув к ней и взяв ее лицо в свои руки. – Прими все хорошее. Почувствуй счастье. Ты это сделала, ты справилась.
– Я справилась, – ее голос смягчился, и она оперлась на мою руку. – Мы справились. Так что давай радоваться, – она приподнялась на носочках и поцеловала меня.
Мой шок длился всего миллисекунду, прежде чем я поцеловал ее в ответ. Я двигал губами по ее губам, смакуя каждое прикосновение, потому что никогда не знал, получу ли я это снова. Когда ее губы разошлись, я воспользовался этим и углубил поцелуй. Она ударилась спиной о прилавок, когда мой язык проник в ее рот. Затем ее руки вцепились в мою рубашку, ее хныканье сладко отдалось в моем ухе, когда поцелуй стал стремительным. Я снова и снова овладевал ее ртом, целуя ее до тех пор, пока она не выгнулась дугой, прижавшись грудью к моей груди. Я оторвался от ее рта и отступил назад.
– Элла, – мое дыхание было неровным, сердце колотилось, и я был уверен, что если не приведу себя в порядок, то через несколько минут лишусь своего члена от удушья в трусах.
– Бекетт.
– Что ты делаешь?
– Забираю свое счастье. Ты – мое счастье, – она готова двигаться дальше.
– Ты…
Она прервала меня нежным поцелуем.
– Просто будь моим счастьем и позволь мне быть твоим. Мы разберемся с этим завтра.
Если бы я был более сильным или не находился на эмоциональном подъеме после выздоровления Мэйзи, я мог бы уйти. Я мог бы сказать ей «нет» и заставить ее объяснить статус наших отношений. Я должен был быть более осторожным со своим сердцем.
Три вещи.
Первое. Я любил ее.
Второе. Она была всем, чего я хотел. И если это было все, что я мог с ней иметь, то я не собирался ей отказывать. Нет, черт возьми.
Третье. Я использую сегодняшний вечер, чтобы напомнить ей, почему мы должны быть вместе, и завтра мы будем решать только вопрос о том, где нам жить.
Я обхватил ее задницу руками и прижал к себе, целуя глубоко и сильно.
– Сомкни ноги, – сказал я ей в губы.
Она так и сделала, обхватив меня ногами за талию. Я целовал ее на лестнице и в коридоре, неся ее по дому, словно она была моим главным призом. Я не остановился даже тогда, когда закрыл дверь спальни и запер ее за нами, или когда положил ее на кровать. Она прервала поцелуй и стала возиться с ремнем на моих джинсах, пока я снимал обувь и носки. Затем мои руки двинулись вверх по ее бедрам, и мой рот последовал за ними, целуя каждое чувствительное место, которое, как я знал у нее было.
– Я скучал по этому, – сказал я, прижимаясь к ее коже.
– Я тоже, – ответила она, запустив руки в мои волосы, когда я провел зубами по ее трусикам. – Бекетт, – ее бедра покачивались в моих руках.
Я быстро расправился с ее маленькими кружевными стрингами и через минуту, не больше, снял с нее платье, а затем и бюстгальтер. Она была обнажена, лежала передо мной с распростертыми объятиями и улыбалась. Да, это было мое счастье. Я снял с себя остатки одежды, а затем накрыл ее тело своим.
– Ты уверена? – спросил я.
– Уверена, – она притянула меня к себе, чтобы поцеловать, и наши губы встретились в порыве потребности. В этом не было ничего нежного это был результат месяцев отвергнутых потребностей и душевной боли.
Я целовал ее тело, пока она извивалась подо мной. Когда я навис над ее бедрами и обхватил их, ее ногти коснулись моего головы.
– Пожалуйста, Бекетт.
Если она еще раз произнесет мое имя подобным образом, я стану ее добровольным слугой до конца жизни. Особенно если это будет означать секс в постели. Я прижался к ней губами, и она ахнула. Я прижал ее бедра и неустанно ласкал ее, пока она снова не начала выкрикивать мое имя, а ее голова не затряслась на подушке. Я скучал по этому вкусу, по тому, как напрягались ее ноги, когда она была близка, по тому, как она цеплялась пальцами за мои волосы, теряя рассудок. Я провел языком по ее телу, не давая ей ни паузы, ни шанса избежать того, что как я знал, быстро наступит. Когда она начала содрогаться, я надавил еще сильнее, пока она не разлетелась на части под моими губами, заглушив свой крик собственным кулаком. Она была самой сексуальной, самой чувственной женщиной, которую я когда-либо видел. Когда ее ноги расслабились, я приподнялся над ней, уделив секунду тому, чтобы оценить блеск ее голубых глаз, сжатые в поцелуе губы и румянец на щеках.
– Ты прекрасна.
Ее улыбка была медленной и более интимной, чем то, что я только что с ней сделал.
– Я почти забыла, как это было, между нами, – призналась она. – Или я сказала себе, что забыла.
– Электричество.
– Напомни мне еще раз, – она приподняла колени, и я зашипел, когда моя эрекция проскользнула сквозь ее влагу и приземлилась у ее входа.
– Ты на таблетках? У меня никого не было кроме тебя. Ты была для меня всем с самого первого письма. Только ты. Всегда ты, – я погружался в нее, пока она не окружила меня.
Дом.
– Я люблю тебя, Элла.
Она притянула мою голову к своей, и наши губы закончили разговор. Каким бы бурным ни был ее первый оргазм, теперь я не торопился, оттягивая каждый толчок. Я использовал все свои навыки и выдержку, чтобы показать ей, что я чувствую к ней, с помощью одурманивающих поцелуев и медленных, глубоких толчков. Она отвечала мне движением за движением, наши тела выгибались в идеальном сочетании, пока мы не дошли до безумия. Когда она обхватила меня своим телом во время второй волны оргазма, на ее губах было мое имя, а в ее руках – мое сердце. Я последовал за ней почти сразу, рухнув на нее сверху и быстро перекатив нас в сторону, чтобы не раздавить ее.
– Ты в порядке? – спросил я, убирая волосы с ее лица. Я был более чем в порядке. Я был в полном порядке. Я был дома.
Она сонно потянулась и улыбнулась.
– Я счастлива. Очень, очень счастлива.
– Я тоже.
Она снова перевернулась на спину, улыбаясь мне, а ее волосы превратились в занавес, окружавший нас.
– Спорим, я смогу сделать тебя еще счастливее.
И мы начали все сначала.
Глава двадцать шестая
Элла
Письмо # 20
Элла,
Значит, Кольт хочет дом на дереве, да? Держу пари, мы с твоим братом справимся с этим. Не волнуйся, что твои мысли автоматически переходят к Мэйзи. Я бы волновался, если бы это было не так. То, через что ты проходишь, поглощает почти все. Черт, я думаю о каждом из вас, а ведь я никогда вас не видел. Но давай немного отвлечемся. Пару месяцев назад я обещал рассказать тебе историю своего позывного. И вот она. Хаос. Это состояние дисфункции, когда все разлетается на куски без всякой причины и логики, верно? Это как раз про меня. Именно так. Когда я рос, я попадал в неприятности везде, где только мог, а иногда они сами находили меня. Меня называли Хаосом, потому что, когда я появлялся, за этим неизбежно следовало разрушение. Обычно имущества, но иногда и людей. Слишком много людей. Если кто-то привязывается, я не могу его впустить и занимаюсь саморазрушением, пока он не уйдет. Я достаточно взрослый, чтобы видеть закономерность, но не настолько обеспокоен, чтобы действительно изменить это.
Итак, мы с твоим братом пошли в бар сразу после отбора, и он начал приставать к женщине. Я не видел ее лица, только тело, обтянутое платьем, которое показывает практически все. Он решил, что она проститутка, не спрашивай меня, почему, потому что я понятия не имею, а потом выяснилось, что на самом деле это жена одного из наших инструкторов. Да, тут начался настоящий ад. Парень потерял голову, бар был разгромлен, потом я бросился туда, и когда носы были разбиты, а бутылки перестали летать, я обернулся и понял, что она та, с кем я вырос. Она просто посмотрела на меня и сказала: «Как обычно, ходячий, говорящий Хаос. Ты входишь, и все летит к чертям». Твой брат и тренер услышали, и это прижилось. Так что да, это мое описание. Я вхожу, и все летит к чертям. Ты все еще уверена, что хочешь, чтобы я приехал в гости? Шучу, ты же знаешь, что я буду там. Надеюсь, у тебя уже упакованы подарки для детей, подстрижены деревья и все такое. Мне нравятся маленькие огоньки на батарейках, которые прислал Кольт, и крошечная розовая елочка от Мэйзи.
Увидимся позже,
– Хаос
***
Я потянулась, чувствуя восхитительную боль в тех местах, которые я не чувствовала давно. Теплая сильная рука обхватила меня за талию и притянула обратно к изгибу очень твердого мужского тела.
Бекетт.
Я ждала, что вот-вот поднимется паника, то самое дерьмовое чувство, когда ошибка уже совершена, а ты не можешь ничего сделать, кроме как справиться с последствиями, но оно так и не пришло, потому что это была не ошибка. Просто сладкая удовлетворенность и боль в мышцах. Сколько раз мы теряли себя друг в друге прошлой ночью? Три? Я сказала ему, что мы разберемся с этим сегодня. Это был отец моих детей, парень, который построил не один, а два дома на деревьях, который появлялся, сколько бы раз я ни сомневалась в нем. И несмотря на ложь, обман и все, что обнаружилось, я любила его. Это никогда не менялось. И по правде говоря, я давно простила его за ложь. Как только я смогла переступить через боль, я перечитала письма. Увидела ненависть к себе, которую он скрывал, истинное чувство, что он недостоин любви и не может сближаться с людьми. Когда он наконец сблизился с Райаном, он его потерял, после чего его жизнь превратилась в ураган. И я случайно попала в этот вихрь. А что касается доверия? Он кропотливо восстанавливал его в течение последних шести месяцев, он ни разу не отступил, всегда заявляя о своих намерениях. Такую непреклонность невозможно было игнорировать и теперь, когда Мэйзи была свободна от рака, пришло время решить, что мы с Бекеттом будем делать. Впервые за много лет я могла уделить время себе, и мне нужен был только он.
– Мама! Пойдем, мы опаздываем! – Мэйзи позвала из коридора.
Я повернула шею, чтобы посмотреть на будильник.
– Вот дерьмо! Бекетт, мы опаздываем! – я вылетела из кровати и побежала за халатом, который висел на двери, но никогда не использовался.
– Что? – он вскочил, и одеяло упало на его талию. Боже правый, этот мужчина был великолепен. Действительно, аппетитно красив. Именно поэтому мы опаздываем. – Мы должны идти. Уже семь тридцать! Дети должны быть в школе к восьми, иначе они пропустят экскурсию! – я выбежала в коридор и увидела обоих детей в бейсболках и обутых в походные ботинки.
– Доброе утро! – они одарили меня ухмылкой, которая говорила о том, что они точно знают, кто лежит в моей постели.
Родительский провал.
– Итак, кто отвезет нас в школу? – спросила Мэйзи, слегка подпрыгивая на носочках.
– Да. Ты или Бекетт? – добавил Кольт, подпрыгивая точно так же.
– Ладно, обсудим это позже. Нам нужно собираться. Сейчас.
– Мы уже собрались! – сказала Мэйзи, выглядя очень радостной.
– Как насчет завтрака?
– Хлопья, – сказал Кольт. – Мы знали, что ты рассердишься, если мы воспользуемся плитой.
– А мы хотели, чтобы ты выспалась.
Мэйзи подняла пальцы и начала считать.
– Завтрак – готов, зубы – почищены, Хавок – накормлена. Прошлой ночью она спала со мной, она любительница поспать.
Вот именно это я и получила за то, что позволила Бекетту уснуть в моей кровати. Дети автоматически решили, что мы снова вместе. А может, так оно и было. Сейчас не было времени думать об этом. Мое время ушло, и дети снова были в приоритете. Мы с Бекеттом должны были разобраться с этим позже. За столом. С кучей одежды. Тонной одежды. Может быть даже в куртках.
– У нас есть походная обувь, кепки, штаны, флисовые куртки, и мы намазали друг друга кремом от загара. Все, что нам нужно – это обед, – она перестала считать.
– Обед. Я могу сделать это… за те десять минут, что у меня есть, – я забежала в спальню и увидела, что Бекетт уже оделся, он выглядел чертовски сексуальным и сонным. Секс был сродни сахару, если отказаться от него, то через какое-то время перестаешь скучать, а если снова начать, то просто тоскуешь в ожидании следующей порции. И черт, я снова хотела этого. Очень сильно.
– Дети в порядке? – спросил он, завязывая шнурки.
– О, они в порядке. Возможно, мне понадобится небольшая помощь, – я сбросила халат и натянула нижнее белье. – Бекетт, сосредоточься.
– О, я пытаюсь. Поверь мне, – его глаза были прикованы к моей заднице.
Я надела лифчик и застегнула его.
– У нас есть десять минут до того, как они должны уйти…
– Обед?
– Именно.
– За дело, – сказал он, уже направляясь к двери. Он поймал меня за плечи, когда проходил мимо, не давая упасть, так как я прыгала как сумасшедшая с одной ногой в джинсах.
– Доброе утро, – мягко сказал он, прижимаясь поцелуем к моему лбу.
– И тебе доброе утро, – ответила я, и он вышел за дверь. Черт, мне это слишком нравилось. Снова входить в тот сладкий ритм, который был у нас, пока мы были вместе. Я знала, что хихиканье, которое я слышала, спускаясь по лестнице, было результатом счастливых детей в суматошное утро с их отцом.
Я надела свою зеленую кофту с длинными рукавами и вырезом лодочкой и побежала вниз по лестнице, держа в руках носки и ботинки. Затем я остановилась на пороге кухни и наблюдала за происходящим в течение минуты, которой у нас не было. Бекетт трудился за стойкой, делая булочки с мясом и сыром, пока Мэйзи наполняла их бутылки водой, а Кольт брал йогурты.
– Мне кажется, я ждал этого дня целую вечность, – сказал Кольт, бросая яблоки в коричневые бумажные пакеты. – Целый день без школы, просто поход за листьями.
– Ну, это что-то вроде школы, – возразила Мэйзи.
– Ты понимаешь, о чем я, – Кольт потянул ее за кепку.
– Хотел бы я зарабатывать на жизнь прогулками по лесу целыми днями, – поддразнил Бекетт.
– Это точно! – хихикнула в ответ Мэйзи.
– Было бы здорово! – ответил он с удивленным лицом.
Это была картинка совершенства, и я знала, что могу обладать ею всю оставшуюся жизнь… как только у нас появится время поговорить. Может быть, сегодня вечером?
– А как насчет лакомств? – спросила я, поглаживая Хавок по пути в кладовую. – M&M's звучит заманчиво?
– Да! – закричали дети, когда я бросила их в бумажные пакеты, необходимые для экскурсии.
– Ну что, это все? – спросил Бекетт.
– Думаю, мы готовы, – сказала я ему. – Дети, берите свои рюкзаки и прыгайте в мою машину.
Они оба обняли Бекетта и выбежали за дверь. Мы секунду смотрели друг на друга через кухонный остров, прежде чем он прочистил горло.
– Я чувствую, что есть вещи, которые нужно сказать.
Я обошла остров, встала на носочки и прижалась к его губам мягким поцелуем.
– Я тоже так думаю. Как насчет вечера?
В его зеленых глазах мелькнула надежда, и он улыбнулся.
– Сегодня вечером.
Мы вышли из дома рука об руку, и он помахал детям, когда мы спускались по подъездной дорожке. Они возможно опоздают на две минуты. Ладно, на три.
Я припарковала машину, когда дети из второго класса заходили в автобусы.
– Так, давайте найдем миссис Ривер, – сказала я детям, когда мы прошли сквозь толпу.
– Я вижу ее! – сказала Мэйзи, указывая вперед.
– Мне так жаль, что мы опоздали, – сказала я ей.
Она улыбнулась, уголки ее карих глаз сморщились.
– Ничего страшного, вы успели как раз вовремя. – Кольт, Мэйзи, почему бы вам не пойти в автобус со своим классом?
– Пока, мама! – сказала Мэйзи, быстро поцеловав меня в щеку.
– Ты идешь, Кольт? – спросила Эмма из окна автобуса над нами.
– Да! – ответил он.
Эта влюбленность все еще была сильна, но она действительно была самой милой маленькой девочкой. Кольт обнял меня за талию, и я поцеловала его в макушку.
– Повеселись и найди мне красный лист, если увидишь. Золотые повсюду, а красные здесь редкость.
– Будет сделано! – он помахал рукой и убежал, взяв Мэйзи за руку, когда они забирались в автобус.
Я вернулась в «Солитьюд» и принялась за работу. В этом месяце у нас было две свадьбы, и все домики были забронированы. Три, которые мы построили за лето, были почти готовы, стоило только настелить полы из твердых пород дерева. Несколько часов прошли в работе над записями и общении с гостями, пока я не поняла, что уже почти наступило время обеда.
– Эй, это грузовик Бекетта, я видела сегодня утром на дороге? – спросила Хэйли, заглянув в мой кабинет.
– Может быть, – ответила я, не поднимая глаз.
– Чертовски вовремя.
– Это не твое дело, – сказала я ей, отложив ручку и подняв глаза. Я даже не сказала Бекетту о своих чувствах, и он заслуживал того, чтобы услышать это первым.
– Так и должно быть. Этот человек любит тебя и да, я знаю, что он сильно облажался, но он также почти идеален. Ты ведь знаешь это, правда? Потому что я нахожусь в поиске пары, и если бы у меня был кто-то вроде Бекетта, настолько преданный мне и моим детям, я бы уже закрыла глаза на то, что он сделал.
– Я все понимаю.
– Хорошо, потому что он великолепен. Я видела его пресс во время пробежки, и если у тебя сломается стиральная машина, у тебя будет отличная альтернатива.
– У него дома две стиральные машины с сушилками. Со мной все будет в порядке, – пошутила я.
– И он построил тебе дом! Я имею в виду, дело в сексе? Он плох? – она прислонилась к дверному косяку.
– Не думаю, что Бекетт знаком с определением «плохой секс».
Что он и доказывал прошлой ночью. Снова и снова. Нашей химии было достаточно, чтобы вывести меня из равновесия. Этот мужчина доводил меня до безумного вожделения одним своим существованием.
– Серьезно. Просто его наконец…
– Элла, – сказала Ада с порога.
– Только не ты, – я закатила глаза, когда она вошла, а Ларри присел на стул. – Слушайте, да, Бекетт провел ночь вчера со мной. И да, он…
– Элла! – крикнула Ада.
– Что случилось?
Ларри снял кепку и провел рукой по густым седым волосам.
– Я слушал телевизор в гараже.
– Ясно, и? – на их лицах отразился испуг. – Ребята, что случилось?
– Поисково-спасательный вызов, – они обменялись взглядом, от которого у меня свело живот.
– Бекетт? С ним все в порядке? – с ним должно быть все в порядке. Я любила его. Я еще не решила, что с этим делать, но знала, что не смогу жить без него.
Ларри кивнул.
– Вызвали Бекетта. Элла, звонок был с тропы Васатч.
Мой желудок сжался.
– Дети.
Глава двадцать седьмая
Бекетт
Над головой в знакомом ритме вращались лопасти вертолета, а земля уходила из-под ног. Хавок сидела рядом со мной, навострив уши. Она могла переносить полеты на вертолете, но все равно не любила их. Я застегнул шлем и включил рацию.
– Так, мы на месте. Что случилось? – мы были снаружи, провели несколько учений, когда поступил вызов. Я услышал «тропа Васатч», и это было все, я не был достаточно знаком со всеми туристическими тропами в округе, чтобы вспомнить, что это именно за местность.
Я схватил свое снаряжение, накинул веревку Хавок и рванул с места, пока вертолет готовили к старту.
– У них есть ребенок, который потерялся, – сообщил по связи Дженкинс, медик из местного отделения.
– Потерялся? – по позвоночнику пробежал холодок. Где сегодня были дети? Элла подписала разрешение, а я не спросил.
– Да. Это все, что мы знаем. Заявление поступило минут десять назад, сказали, что ребенок пропал.
Я кивнул и выглянул в открытые двери, когда мы пролетали через водопад Брайдл-Вейл и направились вверх. Незаметно для себя я погладил Хавок по голове, пока мы поднимались в гору.
– Думаю, мы можем приземлиться вон там, – сказал пилот и я посмотрел туда, куда он указал. Небольшая поляна пересекалась с тропой, которая выглядела широкой и хорошо протоптанной.
– Как только мы окажемся на земле, вы двое займитесь своими делами, – приказал шеф Нельсон со скамейки рядом с Дженкинсом. – В деле участвует округ, но они знают, что ты в пути, поскольку их собака никогда не может ни хрена найти.
– Понял.
Ребенок. Моя кровь начала яростно биться в жилах, как перед каждым заданием, в котором я когда-либо участвовал. Это был тот же адреналин, но гораздо более страшный.
– Сколько времени прошло, прежде чем ребенка объявили пропавшим без вести?
– Они не знают. Свидетели в шоке. Если ребенок соскользнул с тропы, после обрыва там довольно густой лес.
Ни хрена себе.
– Ребенок мог упасть с обрыва? – я просканировал местность, но мы были слишком близко к месту посадки, чтобы получить полную картину.
– Похоже на то. Не удивлюсь, если это превратится в операцию по его спасению.
У меня свело челюсть. Не при мне. Я не собирался терять ребенка из-за чертового похода в Колорадо.
– Мы подождем здесь. Дай нам знать, если вам что-то будет нужно, – сказал пилот, когда мы отцепились и закрепили шлемы.
Я показал ему большой палец вверх, когда он оглянулся через плечо, а затем взял Хавок за поводок, подавая ей сигнал рукой, что пора идти. Она была рядом со мной, когда я спрыгнул на землю и направился к команде из округа.
– Место находится примерно в четверти мили вверх по этой тропе, – сказал их начальник из центра круга. – Учителя и некоторые ученики все еще там, так что будьте осторожны.
Учителя. Ученики.
Я не стал дожидаться продолжения брифинга, а просто пустился бегом по тропе, и Хавок следовала за мной. Тропа была каменистой, а в некоторых местах ровной, пока не появился крутой склон. Это был обрыв. Черт, ребенок никак не мог пережить такое падение. Я прибавил темп и почти бежал по тропе, миновав несколько патрульных из департамента шерифа, пока не свернул за угол. Тогда я остановился так быстро, что слегка заскользил по камням. Миссис Ривер стояла, качая головой, и разговаривала с человеком в форме. Она дрожала, по ее лицу текли слезы.
– Миссис Ривер? – позвал я, заставляя себя двигаться вперед.
– Мистер Джентри, о, Боже, – она закрыла рот рукой.
– Где мои дети? – я старался, чтобы мой голос был ровным, но вышло что-то вроде придушенного мычания.
Она оглянулась через плечо, и я обошел ее, ища глазами небольшую группу учеников, которые сидели на фоне горы, их пакеты с обедом все еще были открыты, и все они были поразительно тихими. Я окинул взглядом около пятидесяти человек, пока…
– Бекетт! – Мэйзи закричала, ее маленькое тело вынырнуло из толпы. Она бросилась ко мне со всех ног, и я поймал ее, крепко обняв. Она всхлипывала мне в шею, ее тело сотрясалось от каждого рыдания. Я вздохнул и позволил себе почувствовать биение ее сердца, пока моя рука поддерживала ее спину. С ней все было в порядке. Она была здесь.
– Все хорошо, Мэйзи. Я держу тебя, – сказал я, глядя мимо нее, продолжая осматривать группу. Где, черт возьми, был Кольт? Я снова посмотрел на нее, и моя кровь похолодела.
– Мэйзи, – я опустился на колени, чтобы она могла стоять, а затем убрал ее руки со своей шеи. – Где Кольт?
– Я не знаю, они сказали, что ничего не скажут, пока не приедут взрослые, – слезы бежали по ее щекам. – Вон там еще одна группа, – она указала вверх по тропинке, примерно в сорока футах, на другую группу учеников.
– Хорошо, – я думал над тем, чтобы оставить ее вместе с классом, всего две секунды. К черту. Если у нас уже есть один ребенок за бортом, моя дочь не должна быть следующей.
– Пойдем со мной, – я поднял ее на руки и прижал к предплечью, пока поднимался по тропе. Как только мы удалились от первой группы, я посмотрел на Хавок и отпустил ее с поводка. Если кто-то из родителей испугается, они могут поцеловать меня в задницу. – Ищи Кольта.
Она обнюхала Мэйзи, несомненно, почувствовав на ней запах Кольта, а затем опустила нос к земле и направилась к небольшой группе детей. Перед группой спасателей стояло не более десяти детей, все они были в слезах, кроме одной девочки.
Эмма. Она стояла в стороне, спиной ко мне, и смотрела вверх по тропе.
– Мистер Джентри? – другая учительница перестала разговаривать с детьми и подошла к нам, ее губы дрожали. – О Боже. Мы только что остановились на обед, а когда снова пошли, тропа… она просто… – она начала всхлипывать. – Мы… Разделились.
– Где? – спросил я у нее.
– Тропа за углом, но ребенка не видно. Некоторые дети думают, что видели его на той стороне.
Я поставил Мэйзи на землю и вложил ее руку в руку миссис Ривер, которая шла за нами.
– Пожалуйста, не отпускайте ее. Мэйзи, дай мне пару минут, хорошо? – я заставил себя улыбнуться и погладил ее по щеке.
Сохраняй спокойствие. Не дай ей увидеть панику. Я повторял это про себя, пока ждал ее согласия. Она не могла этого видеть, не могла этого испытать, и как бы мне ни хотелось, чтобы она была рядом со мной, чтобы держать ее в безопасности, ей нужна была защита на расстоянии. Тогда я сорвался с места, игнорируя учителя и следуя за Хавок туда, куда, как я уже знал, она приведет – прямо к Эмме.
Девочка стояла, глядя вверх по тропе, в добрых десяти футах от края обрыва. Офицер стоял на коленях, обращаясь к ней, но она не отвечала. Глаза ее были пусты, губы неплотно закрыты, а в руках она сжимала кепку «Поисково-спасательная служба Теллурида», на которую мне сейчас показывала Хавок.
Нет. Нет. Нет.
Я пытался заглушить панику, как делал это бесчисленное количество раз в бою, но это было не то. Это был мой худший кошмар.
– Она не говорит, – каждая черточка лица офицера была напряжена.
– Дайте ей немного пространства и позвольте мне попытаться.
Он кивнул, отступив достаточно далеко, чтобы слышать, но не мешать.
– Эмма, – мягко сказал я, опускаясь на уровень ее глаз и поворачивая ее к себе. – Эмма, куда делся Кольт? Откуда у тебя его кепка?
Ее взгляд медленно переместился с утеса на меня.
– Я вас знаю.
– Да, знаешь. Я живу с Кольтом и Мэйзи, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно зная, что если она еще больше впадет в шок, я потеряю всякий шанс получить информацию. – Ты можешь рассказать мне, что произошло?
Она кивнула, движения заняли в три раза больше времени, чем обычно.
– Мы обедали вон там, – она указала на место. – А потом мы закончили, и пошли ко всем, как и положено. Мы даже не подходили к краю, честное слово! – ее голос сорвался.
Офицер рядом с нами начал делать записи.
– Я знаю. Все в порядке, – я взял ее руки в свои, положив между нами кепку Кольта. – Что случилось потом?
– Мы повернулись, чтобы пойти обратно, потому что другие дети медленно ели. А потом земля просто исчезла. Она исчезла так быстро.
– Хорошо, что дальше?
Позади нас собралось еще больше людей в форме, и я махнул им рукой. Она посмотрела на них, потом на кепку Кольта и замолчала. Я оглянулся через плечо и увидел Марка.
– Одеяло.
Он взял одно и протянул мне.
– Держи их подальше. У нее шок, а они делают только хуже.
Он кивнул и начал отдавать приказы, пока я накрывал ее тяжелым материалом.
– Здесь только ты и я, Эмма. Ты можешь рассказать мне, что произошло дальше?
Ее глаза поднялись к моим.
– Земля ушла из-под ног, и я начала падать. Кольт схватил меня за руку и потянул. Я думаю. Или толкнул. Я была позади него, а потом оказалась перед ним. Было так громко. Как будто кубики льда в стакане.
Оползень. Должно быть, так и было.
– Я пыталась схватить его, но не успела. Я была на краю, а его не было. У меня осталось вот это, – она подняла его кепку.
Мое сердце остановилось. Оно перестало биться, и все вокруг замерло. Потом сердце заколотилось, и мир снова ожил, но уже в два раза быстрее.
Кольт. О, Боже, Кольт.
– Некоторые дети думают, что видели его на другой стороне.
– Так вот что случилось? Вас разделили? – пожалуйста, скажи «да». Пожалуйста.
Она медленно покачала головой.
– Эмма, он упал? – мой голос был высоким, и напряженным из-за огромного комка в горле.
Она кивнула.
В течение трех ударов сердца мне казалось, что я не смогу взять себя в руки. Но я втянул воздух в легкие и как-то выдохнул.
– Спасибо, – сказал я ей. Затем я помчался вверх по тропинке, позвав с собой Хавок. Она бежала за мной по пятам, а потом и вовсе рядом. Когда мы свернули за угол, тропинка сузилась, и я остановился, схватив Хавок за жилетку, пока она спускалась.
– Осторожно, здесь плохой спуск, – сказал один из парней из округа, прислонившись к склону. – Но я не вижу никаких следов ребенка, и это хорошо. Возможно, он на другой стороне тропы, как думает учитель. Мы просто ждем, когда команда поднимется с другой стороны.
В пяти футах перед нами часть тропы со стороны скалы обрывалась, а остальная часть тропы выглядела более-менее безопасной. Сердце заколотилось c бешеной скоростью.
– Останься, – крикнул я Хавок. Затем я двинулся вперед, упираясь рукой в склон, чтобы не упасть. Заглянув за край, я увидел крутой, поросший деревьями склон, который заканчивался резким падением – может быть, футов пятьдесят.
– Видите? Его не видно. Учительница сказала, что на нем голубая куртка.
– Она ярко-синяя, – ответил я, осматривая местность внизу. – С логотипом «Поисково-спасательная служба Теллурида» на спине и надписью «Джентри» на передней части, – это была единственная вещь, которую он умолял купить перед тем, как вернуться в школу, и единственная вещь с моим именем.
– О, тогда ладно. Ну, мы его не видим. Что говорит твоя собака?
Я оглянулся на Хавок, которая сидела совершенно неподвижно. Без тревоги. Ей не терпелось поскорее пересечь тропу. Она знала то же самое, что и я.
– Она говорит, что он там, внизу, – я бросил последний взгляд на местность, пытаясь запомнить ее.
– Черт. Значит, придется заняться поиском тела, потому что этот парень никак не может быть жив.
Я повернулся и впился в горло парня, прижав его к горе.
– Ты этого не знаешь.
Он хрипло застонал. Руки потянули меня назад. Марк. Он отпустил меня и сжал мое плечо.
– В чем, черт возьми, твоя проблема?
– Это его ребенок, – ответил Марк.
Выражение лица парня исказилось.
– О, черт. Мне так жаль. Я имею в виду, что может быть шанс…
Я был для Кольта единственным шансом.
Схватив Хавок, я бросился бежать по тропе, стараясь удержать равновесие на камнях. Если я подверну лодыжку, это может убить Кольта. Я схватил рацию и нажал на кнопку.
