Текст книги "Последнее письмо (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Я никогда не говорил, что не хочу тебя, Элла. Более того, я уверен, что говорил обратное. Ничего не изменилось.

Она выдохнула воздух через губы, убирая прядь светлых волос, выбившуюся из хвоста.

– Да, и в любом случае это не имеет значения. Волосатые ноги и все такое.

– Ты меня убиваешь, – я взял ее за руку и развернулся, а затем вышел из дома с ней на буксире, прокладывая путь к стойке регистрации, где Хэйли занималась какими-то бумагами. – Хэйли.

– Бекетт, – сказала она насмешливо-серьезным голосом.

– Отведи Эллу прямо сейчас, чтобы она постриглась. Запиши ее на массаж, ванну с морскими водорослями или все, что вы, девочки, любите делать. Покрасьте ногти на ногах, купите новую одежду, все это. У вас есть пять часов, а потом она нужна мне в здании суда. Сможешь?

– Бекетт… – возразила Элла. – Прекрати, – умоляла она.

– Ты даришь мне своих детей. Позволь мне подарить тебе несколько часов. А потом мы пойдем куда-нибудь. В настоящий ресторан с настоящим меню и без мелков на столе. Никаких адвокатов. Никаких детей. Только мы. И ты будешь чувствовать себя такой же красивой, какой всегда была для меня.

– Элла, если ты не набросишься на этого парня, это сделаю я, – заявила Хэйли.

Элла заставила ее замолчать, сверкнув глазами.

– Хэйли должна работать.

– Я займусь телефонами и гостями, – предложил я.

– Займешься? – Элла скривила рот в улыбке, как и Мэйзи. – И ты не будешь убивать тех, кто тебя раздражает?

– Я сделаю все возможное, чтобы оставить твой бизнес в целости и сохранности, – я достал бумажник и протянул Хэйли кредитную карту.

– Не отдавай ее Элле, она ею не воспользуется. Пожалуйста, пойди и сделай так, чтобы она почувствовала себя женщиной.

– Это будет так весело! – Хэйли выскочила из-за стойки администратора.

– Я возьму свою сумочку, и мы пойдем!

– А я присмотрю за малышами, – вклинилась Ада, уловив конец обмена мнениями. – Я также уложу их спать. А вы, дети, гуляйте, сколько хотите, – последнюю фразу она прокричала, направляясь прямо на кухню.

– Ты уверен? – спросила меня Элла.

Боже, она была такой красивой. Я взял ее за руку и потянул за собой в проход, расположенный рядом с парадным коридором.

– Ты потрясающая. Тебе не нужен макияж. С тех пор как я тебя встретил, не было ни одного момента, когда я видел бы в тебе что-то меньшее, чем невероятную, изысканную, красивую женщину. Но я понимаю, что ты не чувствуешь себя так, как вижу тебя я. Так что да, я уверен.

– Ты всегда заботишься обо мне, – прошептала она.

Поддавшись порыву, я провел большим пальцем по мягкой, безупречной коже ее щеки.

– В этом и заключается смысл, – мы были слишком близко, воздух был слишком насыщен, и я слишком сильно любил эту женщину, чтобы сохранять спокойствие. Прежде чем я неизбежно прижму ее к стене и докажу, что девственность не восстанавливается, мне нужно было отпустить ее. – Увидимся в здании суда в четыре тридцать, – пообещал я. Затем я поднял ее руку, перевернул ее и впился долгим, мягким поцелуем прямо в центр ее ладони, больше всего на свете желая, чтобы это были ее губы.

У нее перехватило дыхание, когда я закрыл ее ладонь, словно она могла удержать поцелуй.

– Зачем ты это сделал?

– Чтобы доказать, что мне плевать на волосатые ноги. К тому же ты уже семь лет не целовалась.

Ее губы разошлись, и взгляд упал на мой рот.

Черт. Дерьмо. Дерьмо.

Я не был уверен, что «нужда» – это подходящее слово для того, чтобы понять, как сильно я хотел Эллу. Это была постоянная боль, которая просто существовала как моя норма. Прежде чем я успел сделать что-то еще, о чем потом мог бы пожалеть, я вышел в прихожую.

– Ты уверен, что справишься с обязанностями?

Я ухмыльнулся и подмигнул ей.

– Я справлюсь, – и я справился. Может быть, Элла и дети были единственными, с кем я действительно общался, но за последние четыре месяца я проделал долгий путь в общении с людьми.

Хэйли схватила Эллу за руку и потащила ее из дома, с ошеломленным лицом и все такое. Я мысленно отметил, что должен почаще баловать эту женщину.

Глава восемнадцатая

Элла

Письмо # 4

Элла,

Твои дети потрясающие. Серьезно. Наверное, смех не самая правильная реакция на эту историю, но да ладно. Тот парень получил подзатыльник не от одного, а от обоих твоих детей. Ты растишь парочку крутых ребят. Прости, но это лучшие слова, чтобы описать их после той истории. А что касается моих собственных детей? Не уверен, что это в моих планах. Не потому, что я не люблю детей. Честно говоря, люблю. Они предельно честны, а это черта, которую обычно теряют к зрелому возрасту. Но я ничего не знаю о том, как быть отцом, поскольку у меня его не было. Может, это и хорошо, ведь у меня также нет плохого примера отцовства, на самом деле единственные примеры отцов, которые есть в моей жизни, были получены из телевизора. Я бы слишком боялся испортить ребенка.

Но если бы я знал, что делать, да дети это было бы замечательно. Я никогда не был парнем с мечтой о том, чтобы бросать футбольный мяч, но я определенно могу представить себе нечто подобное. Честно говоря, я не думаю об этом или о чем-то в будущем. Когда ты чего-то хочешь или мечтаешь, тебе есть что терять. Я не люблю, когда меня ставят в положение, когда я что-то могу потерять. Желание чего-то приводит к неприятностям. Желание вызывает недовольство, тогда, когда нужно быть благодарным за то, что у тебя есть. Я усвоил этот урок в юности. Мне нравится думать, что это делает меня лучше – довольствоваться тем, что у меня есть. Но я слышу, как твой брат говорит о тебе и твоей семье, и иногда думаю, может быть, отсутствие желаний – это маленькая форма трусости. В этом смысле ты гораздо храбрее меня. У тебя есть способность любить не только себя, но и рисковать своим сердцем каждый день ради своих детей. Я уважаю это так же сильно, как и завидую.

И еще, передай Мэйзи, что в следующий раз, когда парень будет ее преследовать, ей нужно будет надрать ему задницу. Маленькие хулиганы вырастают в больших задир.

– Хаос

***

– Он мне подмигнул, – сказала я Хэйли, примеряя лавандовое платье. – Подмигнул.

Я любила этого мужчину, и была в нескольких секундах от того, чтобы делить с ним своих детей, а он мне подмигнул. Уверена, что от одного этого я была на грани оргазма. С каких это пор он стал таким обаятельным? И где это обаяние было последние четыре месяца?

Задумчивого Бекетта я обожала.

Заботливого, игривого Бекетта я обожала.

Но этот Бекетт, который подмигнул и поцеловал мою ладонь? Да, мне повезло, что я не взорвалась и не сожгла свой бизнес.

– Итак, ты говорила мне об этом около дюжины раз с тех пор, как мы вышли из дома. Несколько раз в салоне, по крайней мере один раз во время педикюра, и шесть или семь раз, когда нам делали эпиляцию. Ты видела табличку «Эти комнаты предназначены для спокойного отдыха»? Уверена, что нам никогда не разрешат вернуться в этот спа-салон, – она пролистала свой телефон.

– Неважно. Я просто никогда не видела его с этой стороны. Он был таким…

– Кокетливым? – спросила она, поднимая глаза. – О, мне это нравится. У тебя отличная грудь.

Я провела пальцем по вырезу.

– Не слишком?

– Нет. Это ретро. Ты похожа на домохозяйку пятидесятых, которая занимается своими извращениями в спальне.

Я закатила глаза, но двинула бедрами так, что колокол платья длиной до колена слегка качнулся. Мне нравился вырез в виде буквы V, блестящий пояс, который подчеркивал мою талию, и даже небольшой разрез. Но больше всего мне нравилось ощущение, которое я испытывала в этом платье – я женщина, изящная, мягкая и нежная.

– Думаю, я его куплю.

– Бекетт сойдет с ума, – она вскочила и обошла подиум примерочной, оценивая линии платья. – Ага. Оно окажется на полу в спальне.

– Конечно. В моей.

– Серьезно? – Хэйли выпятила бедро и бросила на меня более чем обескураженный взгляд.

– Он боится, что если мы будем больше, чем… кем бы мы ни были, это может испортить нам отношения в долгосрочной перспективе, а с учетом детей и Райана… – я пожала плечами.

– Так войди к нему в комнату голой. Это заставит его передумать.

– Ты в своем уме? С чего бы мне это делать? У меня был секс с одним парнем, Хэйли. С одним. И это было семь лет назад. По правде говоря, это не очень-то меня зацепило.

– Потому что он, наверное, не знал, где найти твой колокольчик.

Я покачала головой и разгладила мягкую фиолетовую ткань своими недавно наманикюренными пальцами.

– Это неважно. Бекетт не интересуется мной в таком плане, и, честно говоря, мне не стоит даже затевать этот разговор. У меня есть проблемы поважнее, – я сошла с подиума и направилась в раздевалку, оставив Хэйли снаружи.

– Он ни с кем не спал с тех пор, как оказался здесь, ты знала об этом? – спросила она сквозь щель в двери.

– Что? Откуда тебе вообще знать такое? – я сняла платье и аккуратно повесила его на вешалку.

– Потому что это маленький городок, дурочка. Все болтают, а Бекетт стал объектом сплетен. Ходят слухи, что он либо гей, либо интересуется чем-то другим…

– Я могу точно сказать, что он не гей, – я чувствовала каждый восхитительный дюйм его прикосновения к себе, видела, как напряглись его мышцы, когда он отстранился.

– Да. Он не спит с тобой, потому что хочет тебя. Поверь мне, если бы я увидела, что у нас есть шанс, я бы все сделала. Честно говоря, я не знаю, как ты до сих пор не забралась на него и…

– Потому что он сказал мне «нет»! – я покраснела, вспомнив наш маленький неудачный момент на диване. – Честно. Он сказал мне «нет». Его преданность Райану превыше всего.

– Элла?

– Что? – сказала я, хватаясь за рубашку.

– Ты ведь не сняла платье, да? Потому что ты должна встретиться с ним в здании суда через десять минут.

Я схватила телефон и провела пальцем по экрану, чтобы посмотреть время.

– Черт, – пробормотала я.

– Надень и это, – она бросила пару черных туфель на каблуках и серебристый шарф через дверь. – Давай, если ты не хочешь оказаться голой в здании суда. И хотя, да я думаю, что это поможет добиться успеха в сексуальной миссии, я думаю, что это может помешать миссии усыновления.

Я быстро оделась и вышла из раздевалки.

– Повернись, – сказала Хэйли, и когда я это сделала, она сорвала бирку со спины, держа в руках коробку из-под обуви и еще один комплект бирок. – Давай!

С охапкой моей собственной одежды мы подошли к кассе.

– Она берет все это, – Хэйли бросила бирки и коробку на кассу.

Мальчик-подросток оглядел меня и улыбнулся.

– Я вижу.

– Но это ненадолго, – добавила Хэйли, слегка подмигнув.

Серьезно, что это за подмигивания сегодня?

Хэйли расплатилась кредитной картой Бекетта, и я почувствовала ту же вспышку вины, что и в салоне. Но у меня не было времени сосредоточиться на этом, пока мы мчались к зданию суда.

Бекетт стоял на улице в идеально сшитом костюме, его волосы были уложены в сексуальном беспорядке. Увидев меня, он медленно и широко улыбнулся, не торопясь проводя взглядом от моих отполированных пальцев до мягких волн блонда, спадавших до самой груди. Наконец он встретил мой взгляд и заметно сглотнул.

– Ничего себе.

– Четыре тридцать один, и она вся твоя! – объявила Хэйли, протягивая Бекетту кредитную карту.

– Спасибо, Хэйли, – он спрятал карточку в нагрудный карман. – Что скажешь, Элла Маккензи? Хочешь сделать меня папой? – он протянул руку, и мое сердце затрепетало, как тысяча бабочек, поселившихся в моем животе.

– Ты определенно сможешь сделать это позже, – прошептала Хэйли, когда я проходила мимо, но я лишь бросила на нее взгляд и переключила свое внимание на Бекетта.

Потом я забыла о Хэйли и взяла его за руку. От него невероятно пахло, и когда он открыл передо мной дверь, я наклонилась, чтобы вдохнуть поглубже. Как будто парень натерся кожей, ветром и еще чем-то очень вкусным. Что бы это ни было, ему это совершенно точно подходило.

Мы прошли через фойе, и я остановилась у крутой лестницы.

– Что случилось? – спросил он мягким тоном.

– В последний раз, когда я была в этом здании суда, я вышла замуж за Джеффа. И каким бы неправильным ни было это решение, я не могу о нем жалеть, потому что оно подарило мне близнецов. Оно привело меня к этому моменту. К тебе.

Он крепче сжал мою руку, и его внимание переместилось на мои губы.

Поцелуй меня.

– А вот и вы двое! – воскликнул Марк с лестницы. – Давайте начнем это шоу, а?

– Начнем? – спросил Бекетт, его голос был низким и грубым.

– Да. Давайте.

Через полчаса мы вышли из здания суда с бумагой, в которой говорилось, что Бекетт теперь отец Мэйзи и Кольта. Я знала, что это делается только для того, чтобы защитить Мэйзи, дать ей все шансы победить болезнь, но в тот момент, когда мы оба поставили свои подписи, это казалось более значимым, чем просто деловая сделка. В моем сердце вспыхнул крошечный, но неоспоримый огонек надежды, что все это не просто на бумаге это реальность. Мои дети теперь принадлежали и Бекетту. И я была влюблена в него по уши.

***

– Ненавижу его! – пробормотала я, захлопывая входную дверь четыре часа спустя. Фары Бекетта потускнели, когда он направился обратно в свою хижину.

– Кого именно ты ненавидишь? – спросила Ада, выходя из кухни.

– Полагаю, Бекетта, – сказал Ларри сидя на полу в прихожей, где он ремонтировал кукольный домик Мэйзи.

– Да, Бекетта! – огрызнулась я. – О, спасибо, Ларри. Я очень ценю это.

– Усыновление прошло не очень хорошо? – тихо спросила Ада, затаскивая меня в кабинет.

– Нет, все было замечательно. Вся ночь была идеальной! Он пригласил меня на ужин и заказал вино, а потом отвез меня на гондоле в Виллидж на один из этих маленьких концертов под открытым небом и танцевал со мной. Он танцевал со мной! А потом он привез меня домой, проводил до двери и обнял. Он обнял меня на ночь.

Беспокойство сразу исчезло с ее лица, и она вздохнула с мягкой улыбкой.

– О, Элла. Ты влюбилась в него, да?

– Он обнял меня!

– Не то чтобы я тебя винила. Он хороший человек, правда. Он замечательно ладит с детьми, добрый, надежный, и на него действительно приятно смотреть. Добавь к этому его комплекс рыцаря в сияющих доспехах, и ты просто обязана была влюбиться в него, – она взяла меня за руки.

– Он обнял меня, – прошептала я.

– И что ты собираешься с этим делать?

– Ничего. Он уже дал понять, что это не обсуждается, и я не могу его винить. Я не совсем свободна от багажа, знаешь ли. Двое детей, один из которых болен, бизнес, которым нужно управлять, огромные проблемы с доверием. Я не совсем та, кого бы он хотел. Он не такой.

– И какой же он на самом деле?

– Он идеальный.

Ада вздохнула и опустила руки.

– Ладно, ты можешь оставаться здесь и дуться. Но на тот случай, если тебе захочется проявить себя и сделать что-то спонтанное, мы с Ларри займем на ночь комнату для гостей. Так что мы будем здесь. Всю ночь. И до утра. Ну, знаешь… на всякий случай.

– Я веду себя соответственно своему возрасту.

– О, милая, ты не ведешь, и никогда не вела. Ты не старая, не испорченная, не высохшая дева. Тебе двадцать пять. Так что да. Я иду спать.

Я стояла в своем кабинете, не желая двигаться, но и не желая снимать каблуки. Это было слишком похоже на поражение.

ТЕБЯ ДОСТАТОЧНО.

Я уставилась на слова Хаоса, напевая их в голове. Он был прав. Меня было достаточно, и мне надоело быть пассивным участником в наших с Бекеттом отношениях. Взглянув на диплом Мэйзи, сделанный собственноручно, я задержала взгляд на неровном почерке Бекетта. Что это с военными и их почерком? Хуже докторского. Его почерк был таким же плохим, как у Хаоса, а это уже о чем-то говорит. Я потеряла Хаоса прежде, чем успела проявить свои чувства, и не собиралась повторять эту ошибку с Бекеттом.

Я вышла из кабинета, взяла ключи со стола у входа и вышла на улицу. Я могла бы поклясться, что услышала «Давай, девочка» из окна гостевой комнаты, когда забиралась в машину, но, когда я оглянулась, в комнате было темно.

– Тебя достаточно, – бормотала я про себя все время, пока ехала к дому Бекетта. У него горел свет, так что, по крайней мере, я не разбудила его. Я припарковала машину и, сглотнув легкий привкус паники, наполнивший мой рот, выпрямила спину, поднялась по ступенькам.

Тук. Тук. Тук.

Я приложила костяшки пальцев к двери, прежде чем успела струсить, но за те драгоценные секунды, которые потребовались Бекетту, чтобы открыть дверь, у меня начали расти перья вокруг сердца, очень похожие на куриные.

– Элла? – ответил он, распахивая дверь настежь. Он все еще был в костюме, но ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу у горла, обнажив небольшой участок кожи, который мне вдруг отчаянно захотелось поцеловать. – Все в порядке? Это Мэйзи?

– С Мэйзи все в порядке, – сказала я ему, одновременно раздражаясь и любя его за то, что он первым делом подумал о ней.

– О, хорошо. Что происходит? Заходи, – он отошел в сторону, и я вошла в дом, пройдя по коридору. Там, где раньше было холодно и безлико, теперь в разных местах висели картинки, нарисованные Кольтом и Мэйзи, например те, что я разглядывала на холодильнике, когда зашла на кухню. Он изменил свой «порядок и аккуратность» и позволил нам «заполнить» то самое пространство, в котором он жил. Глупо, но фотографии немного успокоили мой безудержный страх, что Бекетт однажды исчезнет. – Хочешь выпить? – медленно спросил он.

– Нет, – я повернулась и увидела, что он прислонился спиной к стойке.

– Ты пригласил меня на свидание.

– Да, – он одарил меня сексуальной улыбкой, расстегивая манжеты рубашки, и мне захотелось пнуть его.

– Ты пригласил меня на свидание. Ужин, танцы, романтическая прогулка. Потом ты довел меня до двери и обнял. Как будто я твоя сестра, – я подалась вперед, и выражение его лица изменилось, в нем промелькнул голод, прежде чем он взял себя в руки.

– Так и есть. Виновен по всем пунктам.

– Я не твоя сестра, Бекетт.

– Я заметил, – он глубоко вдохнул и положил руки на стойку, его костяшки пальцев мгновенно побелели.

Я прижалась к нему, едва не застонав от давления его твердых мышц под моими пальцами, когда положила руки ему на грудь.

– Может быть, за последние семь с лишним лет свидания изменились, но, судя по моему небольшому опыту, они заканчиваются поцелуем, – я приподнялась на цыпочки, пока мои губы не оказались прямо под его губами.

– Элла, – он произнес мое имя как мольбу, но для чего? Чтобы дать нам то, чего мы оба хотели? Или чтобы я отступила и оставила его спать со своей честью?

– Скажи мне, чего ты хочешь. Потому что я хочу поцеловать тебя. Даже если это будет только один раз, – я закрыла крошечный промежуток между нашими ртами и провела губами по его губам. Как у такого жесткого мужчины могут быть такие мягкие губы? Его тело превратилось в камень на фоне моего, каждая мышца напряглась. Под моими кончиками пальцев его сердце начало колотиться. Став смелее, я нежно поцеловала его, задержавшись на нижней губе. Затем я отстранилась настолько, чтобы заглянуть ему в глаза. В остальном он мог быть статуей, но эти глаза говорили все, что он не мог сказать, и он был в секунде от…

Его рот прижался к моему, и весь он ожил. Одна его рука проделала путь по моим волосам, а другая обхватила мою талию и притянула меня еще ближе. Я раскрылась, и его язык проник внутрь, захватывая, поглощая, изучая каждую линию моего рта. С моих губ сорвался стон, и я зарылась руками в его волосах, нежно перебирая короткие пряди. Затем я поцеловала его в ответ, как мечтала уже несколько месяцев. Наши губы сплелись, поцелуй был сладким на вкус, как вино, которое мы выпили после танца, и таким же пьянящим. Он втянул мой язык в рот, а я с нетерпением стала тереться о его, поглаживая и лаская. Боже правый, этот мужчина знал, что делает. Весь мой мир крутился вокруг этого поцелуя, и вокруг того, как, Бекетт обнимал меня.

Он сменил темп, нежно посасывая мою нижнюю губу, а затем наклонил голову и стал целовать меня глубже, пока я не стала еще больше нуждаться в нем. По моим венам разлилось тепло, оживляя меня, эйфорическая смесь покалывания в конечностях после того, как они заснули и вновь обрели чувствительность.

– Боже, Элла, – простонал он, запустив пальцы в мои волосы.

– Да, – сказала я, наслаждаясь всем происходящим. Он изогнул свое тело над моим, приподнял меня за попу, повернул и усадил на стойку. Затем он обеими руками обхватил мое лицо и целовал меня до тех пор, пока я не забыла свое имя – я принадлежала ему. Мои пальцы пробежались по его шее, пока я не схватила его галстук снизу и не просунула пальцы в то место, где он ослабил узел.

– Я мог бы целовать тебя вечно, – сказал он мне в губы.

– Я не против.

Он улыбнулся, и я не смогла удержаться от зеркальной улыбки. Все в этом ощущалось так невероятно правильно. Он откинул прядь волос с моего лица с нежностью, которая заставила мое сердце забиться, словно оно тянулось к нему. Я люблю этого мужчину. От одной этой мысли моя потребность возросла до предела, и я почувствовала боль и беспокойство. Последние семь лет мое сексуальное влечение было как разорванная цепь, и вдруг свет снова зажегся, когда Бекетт щелкал выключатель за выключателем.

Снова целуя меня, он обхватил меня руками, и когда он притянул меня к краю стойки, я раздвинула колени, соединяя наши губы, грудь и бедра. В поцелуе появилась острота, грубое отчаяние, которое могло быть только результатом желания, которое мы оба держали на привязи последние несколько месяцев. Я проклинала слои ткани между нами и жалела, что не выбрала более короткую и менее пышную юбку. Он прервал наш поцелуй, и я задыхалась, втягивая столь необходимый воздух, когда он прижался губами к моей шее. Святое дерьмо.

– Бекетт, – прохрипела я, откидывая голову назад и предоставляя ему неограниченный доступ ко всем частям меня, которые он хотел. Они все были его.

Одной рукой он поддерживал мою выгнутую спину, а другой расстегивал пуговицы, не переставая атаковать мою шею. Он осыпал меня долгими поцелуями нежными губами, по шее, по ключицам и до самого декольте. Я оттолкнулась каблуками от твердого пола и обхватила его за талию, чтобы сильнее прижать его к себе. Это вызвало еще один стон с его губ. Откинувшись назад, я уперлась руками в прохладный гранит, так не гармонирующий с жаром моей кожи. Он провел руками по моей груди, по талии, по бедрам, прикрытым платьем, пока не достиг обнаженной кожи моих коленей. Никогда в жизни я не была так рада, что отказалась от колготок. Сильные руки скользнули под платье и пробежались по моим ногам. Его кожа была шершавой и мозолистой, а прикосновения нежными, если не считать давления его пальцев, когда он сжимал верхнюю часть моих бедер. У меня возникло безумное желание попросить его усилить хватку, оставить какую-нибудь отметину, которая завтра подсказала бы мне, что это действительно произошло, а не было просто сном. Он целовал меня, захватывая мой рот в ритме, который заставлял мои бедра выгибаться в его сторону желая, чтобы его руки двигались. Меня никогда не целовали с таким мастерством и заботой, никогда я не чувствовала, как моя кровь поднимается до такого уровня. Это было полное, абсолютное, восхитительное безумие. Его большие пальцы провели по внутренней поверхности моих бедер, задевая край трусиков, и я ощутила это повсюду. В сердце, в животе, в груди. Это простое движение ласкало мое сердце и заставляло его учащенно биться.

– Еще, – умоляла я, сжимая бедра вокруг него, нуждаясь в давлении, чтобы хоть немного облегчить боль.

Как будто я укусила его, он отпустил мои бедра, и отступил назад, ослабляя хватку.

– Хорошо, это противоположно тому, чего я хотела, – сказала я, и мои слова были такими же отрывистыми, как и мое дыхание.

Он прислонился спиной к другой стойке, его грудь вздымалась и опускалась так же быстро, как и моя. По крайней мере, не я одна пострадала от этого поцелуя. Он выглядел измученным и немного сердитым, когда развязывал галстук. Черт, это было сексуально. Он закрыл глаза, а его руки перебирали волосы. Он был похож на сильно возбужденного мужчину, который не может взять себя в руки, и возможно, я была жестокой, но мне нравилось осознавать, что я довела его до этого.

– Бекетт.

– Нет, – он покачал головой, открывая глаза. То, как он окинул меня взглядом, когда платье едва прикрывало все еще раздвинутые колени, было достаточно сильным, чтобы еще одна волна чистого желания пронеслась по моему телу. – Все должно быть не так.

Страх быстро пробежал по моей груди. Неужели поцелуй не стал для него таким же грандиозным событием, как для меня?

– Ты бы предпочел подождать еще четыре месяца, чтобы поцеловать меня? Потому что это мы, Бекетт. Я всегда буду сестрой Райана. Я всегда буду хотеть тебя, и то, как ты только что поцеловал меня, свидетельствует о том, что ты хочешь меня так же сильно.

– Я всегда знал, что, между нами, все будет именно так. С того момента, как я увидел тебя, я знал, что в тот момент, когда мои руки… – он на секунду зажал нижнюю губу между зубами, а затем схватился за стойку.

– Что твои руки? – я дразнила его, сидя прямо, давая рукам отдохнуть.

– Я знал, что как только я возьму тебя в свои руки, мне понадобится чудо, чтобы остановиться, чтобы в моей голове появились рациональные мысли. Прикоснуться к тебе… Боже, Элла, если бы ты хоть немного представляла, как сильно я тебя хочу, ты бы не сидела на моей стойке и не смотрела на меня так.

– Может, я и представляю, – я провела языком по нижней губе. – Может, я чувствую то же самое. А рациональные мысли переоценивают.

– Подумай хорошо.

– Зачем? Может, я хочу хоть раз быть безрассудной. Может, мне нравится, как ты выбиваешь все рациональные мысли из моей головы. Может быть, именно поэтому мне нужно это, нужен ты, – от возникшей боли, я задвигала бедрами. Секс никогда не был чем-то, чего я искала, или большим фейерверком, но я также никогда не помнила, чтобы он начинался с такой мучительной, терзающей потребности.

– Я действительно стараюсь.

Испытываешь мое терпение.

Укус отказа был острым. Я свела колени вместе и дрожащими руками застегнула пуговицы.

– Я не понимаю тебя. Я говорю тебе, что хочу, чтобы ты меня поцеловал, а ты прыгаешь через диван. Я брею ноги и надеваю платье, а ты обнимаешь меня на ночь. Я бросаюсь к тебе, и ты целуешь меня так, будто я единственная женщина в мире, и вот теперь ты там. Бекетт, я не могу выразить свои желания яснее, и я не могу быть той, кто всегда должен бегать за тобой. Если ты не хочешь меня физически, то так и скажи. Потому что мне надоело слушать, как ты говоришь мне «нет», словно со мной что-то не так.

У него хватило наглости выглядеть уязвленным, как будто его постоянный подход к нашей физической близости на расстоянии вытянутой руки был для него более болезненным, чем для меня. Как будто это не я постоянно пытаюсь вывести наши отношения из зоны дружбы.

– Ты видишь во мне сестру? Это так?

– Нет, черт возьми! – он вздохнул. – И вот я уже дважды ругался при тебе.

– Я правда не против. Ты мог бы бросить бомбу, если бы это сдвинуло дело с мертвой точки, – я положила руки на стойку и приготовилась спрыгнуть вниз, найти свои туфли вместе с достоинством и отнести свою сексуально расстроенную задницу домой.

– Посмотри на меня, – его голос приобрел тот хрипловатый оттенок, который мне так нравился.

Я подняла на него глаза, желая понять, о чем, черт возьми, думает этот мужчина. Что удерживает его от того, чтобы взять то, что как я знала или, по крайней мере, надеялась он хотел.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Я считаю, сколько бокалов вина ты выпила. Два за ужином. Один после концерта, а прошло уже сколько? Пять часов? – его глаза сузились в раздумье.

– Я не пьяна, если ты на это намекаешь! Как будто мне нужен алкоголь в качестве оправдания…

– О нет, – оборвал он меня, понизив голос еще больше. – Я не спрашиваю о тебе. Я хочу знать для себя. Я хочу быть уверенным, что, когда я задам следующий вопрос, ты не будешь слишком пьяна, чтобы ответить на него.

Мой язык смочил внезапно пересохшие губы.

– Хорошо.

– Ты хочешь меня, Элла?

– Думаю, я ясно дала понять, что хочу.

Он покачал головой.

– Нет. Я не договорил. Ты хочешь просто со мной целоваться? Или ты хочешь всего меня? Потому что я стою здесь и пытаюсь удержать руки на стойке, чтобы не отправить их вверх по твоему платью к внутренней стороне твоих бедер.

Мои губы разошлись, они слишком тяжелые, чтобы оставаться закрытыми.

– Потому что я знаю, что как только они начнут гладить эту мягкую кожу, я не смогу дышать, не взяв тебя, не скользнув в тебя, как я фантазировал… слишком долго, – он выделил последнюю фразу, донося до меня то, чего он хотел, если я еще не поняла.

Это было именно то, чего я хотела, жаждала… нуждалась больше, чем в том самом дыхании, о котором он говорил.

– И как только это произойдет, между нами, все изменится, Элла. Поэтому мне нужно, чтобы ты сказала мне, что хочешь меня, или вышла за дверь, пока не случилось то, к чему ты не готова.

Я не могла припомнить, чтобы я была более готова к чему-либо в своей жизни.

– Я.

Я расстегнула пуговицу.

– Хочу.

Еще одну.

– Тебя.

– Элла, – он оттолкнулся от стойки.

– Здесь и сейчас, – добавила я, снимая бретельки, на случай если мужчине понадобится мое согласие, а может и мольба. Бретельки упали по бокам, а изгибы моей груди удержали бюстгалтер на месте.

– Спасибо, Господи.

Он не стал расстегивать пуговицы на рубашке, а просто потянулся к затылку и стянул ее с себя тем невероятно сексуальным способом, который свойственен парням. Бекетт сделал это в сто раз сексуальнее, когда обнажил свой торс. Все эти бугрящиеся мышцы и кожа, которую можно целовать… Я была уверена, что смогу испытать оргазм, просто глядя на него. Не то чтобы я когда-либо испытывала его без небольшой помощи, но если и был такой момент, то это был именно он.

– Ты такой… – я развела руками в его сторону. – Все это просто… У меня нет слов.

– Хорошо, – сказал он, опуская рубашку на пол. – Потому что мне понадобится использовать этот рот не только для разговоров, – он в два шага преодолел расстояние, между нами, взял мои колени в свои руки и раздвинул бедра. Затем он выполнил свое обещание, запустив руки мне под платье, пока они не достигли верха моих бедер только для того, чтобы сжать, а затем притянуть нас друг к другу.

Я обхватила его за шею, когда он поцеловал меня. Это был глубокий, мощный и первобытный поцелуй, его рот захватывал мой так, словно он предъявлял на него права. Бекетт целовал меня не так сильно, как раньше, но с большим напором. Мое тело откликнулось, сжимая грудь и распространяя жар по коже. Я задыхалась, когда его большой палец скользнул под край моих трусиков, а мои ногти слегка впились в его кожу, когда он прикоснулся к моему клитору.