Текст книги "Гнев Безумного Бога (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 22
Предостережения

Леденящий ветер пронизывал до костей.

Паг повторил трюк, который использовал много лет назад – переместился магией в бескрайнюю тундру тхунов. Более часа он шёл на север, его чёрная мантия резко контрастировала с серо-белой промёрзшей землёй. Это было одно из немногих мест на Келеване, где царили холод и лёд, и ощущение казалось чуждым.

Перед закатом показался отряд тхунов – существ, напоминающих кентавров, но скорее похожих на сращённых с конскими туловищами воинов сааур. Каждый носил круглый щит и меч, издавая странные боевые кличи.

Паг приготовился применить старую тактику: создать защитный барьер, чтобы избежать насилия. Но на этот раз, разглядев чёрную мантию, тхуны резко свернули и помчались обратно.

Не имея времени ждать посланца, Паг последовал за ними серией магических прыжков, сохраняя дистанцию. Вскоре показалось поселение – два десятка массивных дёрновых домов с наклонными входами. Дым поднимался из вентиляционных отверстий, а между строениями сновали тхунские дети и женщины.

Раздался сигнал тревоги, и молодняк тут же бросился к укрытиям. Самки заняли позиции в дверных проёмах, явно готовые защищать потомство, если самцы потерпят поражение. Паг осознал, что все встречи тхунов с людьми в чёрных мантиях заканчивались карательными рейдами – кроме одной, когда он говорил с ними в прошлый раз. По своей природе тхуны каждую зиму пытались прорваться южнее гор, и тысячу лет цурани их отбрасывали назад.

А теперь Паг собирался убедить их покинуть земли, бывшие их домом с незапамятных времён.

Он создал вокруг себя защитный барьер и медленно приблизился. Несколько тхунов швырнули в него камни из пращей, один выпустил стрелу, но когда снаряды отскочили от щита, атаки прекратились. Несколько воинов сделали ложные выпады, останавливаясь в шаге от столкновения, все они выкрикивали боевые кличи.

Паг остановился у границы поселения и громко, но спокойно произнёс:

– Я прошу переговоров с Ласура.

Он использовал их самоназвание, означавшее, как и у многих народов, просто «люди». «Тхуны» – это цуранийское слово.

Почти десять минут ничего не происходило. Паг стоял неподвижно, пока воины выкрикивали то, что он принял за оскорбления и вызовы на поединок. Он понимал, что это часть ритуала, ожидаемая от воинов, но и тхуны знали, что обычный Всемогущий цурани мог бы обрушить на деревню огненный дождь, а Паг был далеко не обычным.

Наконец к нему подошёл старый воин и на ломаном цуранийском произнёс:

– Говори, чёрнорясый, если должен.

– Я говорю о великой опасности, – начал Паг, – угрожающей не только ласура, цурани или чо-джа, но всему этому миру. Выслушайте меня, ибо я пришёл как друг и предлагаю вам спасение.

Он говорил почти час, тщательно подбирая слова, стараясь сделать свои доводы ясными и правдоподобными. Паг понимал, что тхуны наверняка заподозрят в этом цуранийскую уловку, чтобы заманить их на юг и уничтожить. В завершение он сказал:

– Мне нужно уходить, но запомните: пошлите быстрых гонцов в другие деревни и передайте им мои слова. Если останетесь здесь, то погибнете меньше чем через восемь восходов. Но если хотите жить, идите к месту на равнине, где семь каменных пальцев поднимаются от южных гор. Там я оставлю магический проход. Ступите в него, и окажетесь на травянистой равнине с тенистыми деревьями и тёплыми ветрами.

Старый воин нахмурился:

– С чего бы цурани делать это для ласура? Мы враги. И всегда были.

Паг не стал объяснять, что не рождён цурани – это лишь усложнило бы дело. Вместо этого он сказал:

– Эти земли принадлежали вам до прихода цурани, и я хочу исправить эту несправедливость. Отправляйтесь туда, куда бегут цурани – в новый мир. Я найду для вас землю. Вы получите клятву Императора, и весь этот край будет принадлежать только вам. Ни один цурани не побеспокоит вас, ибо он лежит за великим морем, и делиться им вам не придётся. В этом моя клятва как Всемогущего Империи и клятва самого Света Небес. Запомните мои слова, мне пора идти, – произнёс он и в тот же миг перенёс себя обратно в Ассамблею.

Оставшись один в комнате, отведённой для него и Миранды, Паг на мгновение закрыл глаза, надеясь, что тхуны прислушаются. Но почти не сомневался, что они не послушают.

* * *

Миранда приблизилась ко входу в улей в сопровождении императорской гвардии. Рабочие чо-джа сновали по владениям Акома, как это продолжалось веками. Она знала, что между прабабкой императора, Марой из дома Акома, и королевой улья, а позже магами чо-джа из далёкого Чакаха (кристального города за восточными границами Империи) существовали особые отношения. Хотя точных деталей она не знала, было ясно: с тех пор чо-джа получили статус автономного народа в пределах Империи.

У входа Миранда осознала, что никогда прежде не подходила так близко к чо-джа. Для неё они были насекомыми, гигантскими муравьями, однако их верхняя часть туловища напоминала человеческую: такая же мускулатура груди, плеч и рук. Лица походили на богомольи, с фасеточными глазами, похожими на металлические сферы, но вместо жвал у них были почти человеческие рты. На солнце их покровы переливались сине-зелёным.

– Можно нам обратиться к вашей королеве? – спросила Миранда.

Стражник замер на долгий момент, затем на цуранийском спросил:

– Кто желает аудиенции у нашей королевы?

– Я – Миранда, супруга Миламбера из Ассамблеи магов. Я прошу аудиенции у вашей королевы, чтобы сообщить о смертельной угрозе для всех чо-джа.

Стражник стрекочуще щёлкнул на своём языке, затем ответил:

– Весть будет передана. – Он развернулся и громко щёлкнул что-то вглубь коридора. Несколько рабочих чо-джа остановились, разглядывая Миранду.

Через несколько минут появился другой чо-джа, с неким подобием мантии на плечах. Он довольно точно скопировал человеческий поклон:

– Я советник. Меня прислали быть вашим проводником. Прошу следовать за мной и соблюдать осторожность – вашему виду непросто передвигаться в наших туннелях.

Миранда была слишком поглощена своей миссией, чтобы улыбнуться странному синтаксису и заботливому предупреждению. Она последовала за советником вглубь туннелей. Первое, что она ощутила – влажный воздух с пряно-ореховым оттенком. Миранда поняла, что это естественный запах чо-джа, и он оказался не противным.

Туннели освещались странным флуоресцентным светом, исходящим от луковичных наростов, свисавших с необычных опор – ни деревянных, ни каменных. По мере продвижения по длинному коридору Миранда увидела чо-джа-землекопов, прорывавших боковой туннель. Один из них, маленький, с раздутыми до невероятных размеров щеками, выделял из челюстей какое-то вещество, выплевывал его на стену и затем размазывал, формируя опору. Стало ясно, что эти конструкции создавались из их собственных телесных выделений.

В более глубокой камере она заметила необычных маленьких чо-джа, свисавших с потолка. Их длинные прозрачные крылья яростно трепетали, затем замирали – и так по очереди, чтобы хотя бы одно существо в группе постоянно поддерживало движение воздуха. Миранда поняла: при такой протяженности туннелей и тысячах обитателей улья, вентиляция была жизненно необходима, иначе нижние уровни рисковали остаться без кислорода.

Долгий спуск привёл Миранду в королевские покои – огромное подземное пространство высотой с пятиэтажный дом, с десятками туннелей-ответвлений. В центре, на возвышении из утрамбованной земли, покоилась королева чо-джа.

Её сегментированное тело достигало десяти метров в длину – от головы до конца второго грудного отдела. Хитиновый покров блестел, как чёрная лакированная кожа, а иссохшие лапы свидетельствовали, что она никогда не покидала этого места. Тело королевы покрывало великолепное старинное цуранийское покрывало.

Рабочие суетились вокруг: полировали хитин, обмахивали крыльями, подносили пищу и воду. Над ней, укрепившись на её грудном отделе, массивный самец ритмично раскачивался, исполняя свой долг перед роем. Маленькие рабочие особи хлопотали вокруг него, в то время как другие самцы терпеливо ожидали своей очереди в этом бесконечном цикле размножения чо-джа.

Дюжина самцов чо-джа выстроилась перед королевой – одни в гребенчатых шлемах, другие без украшений – и почтительно поклонилась Миранде в молчаливом приветствии. По обеим сторонам покоев на брюшках лежали уменьшенные копии королевы, окружённые суетливыми слугами. Миранда знала: это второстепенные матки, откладывающие неоплодотворённые яйца, которые главная королева проглатывает, оплодотворяет внутри себя и снова откладывает.

Миранда склонилась в глубоком поклоне:

– Да пребудут в чести ваш улей, моя королева.

– Да пребудет в чести ваш дом, Миранда из Мидкемии, – ответила королева голосом, напоминающим стрекот цикад.

– Я принесла страшное предостережение, Ваше Величество. – Спокойно, но твёрдо Миранда рассказала о приближении Повелителя Ужаса и планах переселения цурани. – Этот новый мир богат и щедр, в нём хватит места чо-джа. Я знаю, что слова, услышанные одной королевой, слышат все, и мою речь уже внимают ваши сородичи в далёком Чакаха. Ваши маги легендарны, и мы примем их помощь в создании разломов – время на исходе, а эвакуировать нужно миллионы.

Королева продолжала выполнять свои обычные обязанности, а затем наконец произнесла:

– Мы, Чо-джа, благодарим Миранду из Мидкемии за предупреждение и всех, кто обеспокоен благополучием Чо-джа.

Она замолчала надолго, и Миранда задумалась, не происходит ли между этой королевой и другими безмолвное общение. Затем королева добавила:

– Но мы вынуждены отказаться от вашей доброты.

Миранда едва могла поверить в услышанное.

– Что?! – вырвалось у нее.

– Мы останемся и мы умрем.

В этих словах не было ни капли эмоций, что делало их ещё более чуждыми из-за беспощадной прямоты.

– Но почему, Ваше Величество? Из всех жителей Келевана именно вы больше всего способны организовать собственную эвакуацию. У вас есть могущественные маги, которые могут создавать разломы для бегства.

– Мара из Акомы пришла за мной, когда я была личинкой, – начала старая королева. – Она сказала, что я красивая, и поэтому я оказалась здесь. С тех пор она навещала меня много раз, как и её сын, и его сын, и его сын. Мне нравятся эти визиты, как и всем королевам, которые разделяют этот опыт со мной, Миранда.

– Но ни один человек так и не смог по-настоящему понять нашу природу. Мы принадлежим этому миру. Мы не можем существовать нигде больше. Мы были частью этого мира, когда люди впервые появились здесь, во времена до начала истории, и мы умрём вместе с этим миром. Так должно быть. Разве вы стали бы выкорчёвывать деревья, чтобы перенести их? Стали бы вы вылавливать рыб и помещать глубинных созданий в чужие воды, чтобы спасти их? Стали бы вы перемещать сами камни Келевана ради их спасения? Вы, люди, лишь гости здесь, и всегда были ими. Вам подобает уйти. Но мы принадлежим этому миру.

Королева ненадолго замолчала, затем повторила:

– Мы принадлежим этому миру.

Миранда онемела. В словах королевы звучала такая непреложная окончательность, что спорить было бессмысленно. Почувствовав себя побеждённой, она слабо промолвила:

– Если вы передумаете… мы сделаем всё возможное.

– Ещё раз благодарим вас за участие.

– Мне пора идти, меня ждёт множество дел.

– Почёта вашему дому, Миранда из Мидкемии.

– Почёта вашему улью, Королева Чо-джа.

Миранда ощутила, что вот-вот будет утрачено нечто прекрасное и важное. Но дел оставалось ещё так много, что она подавила тяжесть в груди и начала подъём на поверхность, где её уже ждали императорские гвардейцы, готовые сопроводить обратно к императору.

* * *

Паг почувствовал озноб, не имевший ничего общего с необычно холодным горным ветром. Келеван был жарким миром по сравнению с Мидкемией, но в этих высокогорьях случались суровые зимы и холодные ночи. Он замер без движения, ожидая, когда группа из пяти турилов приблизится к нему пешком. Он стоял на окраине города под названием Турандарен, который за долгие годы превратился в крупный торговый центр между Конфедерацией Турилов и Империей. Когда-то пограничная деревушка, со временем он стал самым близким к цуранийскому поселению в высокогорьях.

Более века мира между двумя народами не уменьшило их взаимного недоверия, ведь этому миру предшествовали столетия войн и попыток завоевания со стороны цурани. Древние стены, возможно, обветшали, но всё ещё могли служить защитой, а турилы были искусными горными бойцами, которых цурани так и не удалось покорить.

Судя по всему, предводителем пятерых был старый воин. Его длинные седые волосы были заплетены в косу, а на голове красовалась небольшая шерстяная шапочка с длинным пером, свисавшим за левым ухом. На торсе виднелись родовые отметины и старые шрамы – явное свидетельство того, что даже в эпоху мира с Империей турильская кровная месть и пограничные набеги никуда не делись. Разбой на торговых путях тоже был обычным делом. На нем был клетчатый плащ глубокого синего цвета, а за спиной висели щит и длинный меч. Остальные четверо выглядели скорее как купцы, нежели воины.

Вожак остановился прямо перед Пагом и произнес:

– Стоишь, будто ждешь приглашения войти в город, чернорясый.

Паг улыбнулся:

– Полагаю, если я буду заметно стоять здесь, это даст более быстрый результат, чем если я стану бродить по городу и задавать вопросы.

Вожак рассмеялся:

– Неплохая догадка. – Он потер подбородок. – Я – Джакам, гетман Турандарена, а эти достойные мужи – уважаемые люди. – Паг заметил, что представлять их он не стал. – Чем можем служить тебе, цурани?

Паг ответил:

– Мне нужно найти Совет Конфедерации. И главное – я должен поговорить с Калианой.

При упоминании Калианы Джакам кивнул, выражая уважение.

– Совет заседает у Тёплых Ключей Шатанды, возле города Тасдано Абир. Ты знаешь это место?

– Смогу найти, если укажете верное направление.

– Иди на восток, в горы. На перевале увидишь две тропы вниз – выбирай северную. Если пойдёшь пешком, через неделю будешь в Долине Сандрам, а на её северном конце найдёшь Тасдано Абир и Тёплые Ключи. Совет не прозеваешь – вокруг источников куча шатров и хижин. Но поторопись. Через шесть дней заседание закончится, и вожди кланов разъедутся по домам.

– Я буду там до заката, – сказал Паг.

– Чернорясый, – проворчал Джакам, будто ругаясь. – Что-то ещё?

– Благодарность… и предостережение.

Четверо купцов отступили назад, а рука Джакама скользнула к груди – одно движение, и меч со спины окажется в его руке.

– Предостережение?

– Да. Готовь свой народ к исходу. Скоро Совет объявит, что турилы должны покинуть эти земли.

– Что? Ты лишился разума? Цурани снова претендуют на эти земли?

– Нет, – голос Пага дрогнул от печали. – Они тоже уходят. В этот мир надвигается нечто ужасное, и все должны бежать. Просто знай: чем лучше твой народ подготовится, тем больше сможет взять с собой.

Джакам уже открыл рот для нового вопроса, но Паг понял – дальнейшие объяснения бессмысленны. Взгляд его упал на отдаленный холм, откуда отчетливо просматривалась тропа. В следующий миг он перенесся туда. Старый способ путешествия, прыжок в пределах видимости, требовал сил, но был надежным. В отличие от Миранды и Магнуса, он не мог перемещаться в незнакомые места.

К закату, как и предполагал, он достиг цели. На склонах холмов вокруг источников мерцали десятки костров. Тасдано Абир разительно отличался от Турандарена – типичное турильское поселение с глинобитными домами. Лишь таверна демонстрировала признаки современности. На вершине холма возвышалась крепость: бревенчатый форт, окруженный рвом с колючим кустарником.

Турилы оставались непокоренными не потому, что яростно защищали каждую пядь земли, а потому, что просто отказывались умирать за нее. Их крепости создавались не для долгой осады, а чтобы нанести врагу максимальный урон перед быстрым отступлением. Эти горцы считали своим домом все нагорья, долины и горные луга, легко меняя место жительства от сезона к сезону. Поселения вроде Тасдано Абира процветали десятилетие, а затем исчезали, когда жителям надоедало там торговать.

Однако за последнее столетие мирная жизнь начала превращать полукочевой народ в оседлый. Доклады с нагорий свидетельствовали: турилы постепенно закреплялись на определенных территориях. Теперь же всему этому предстояло исчезнуть.

Кланы традиционно контролировали определенные пастбища и долины, но распределение прав внутри клана было сложной, запутанной политической игрой. Поскольку большинство семей состояли в кровном родстве со всеми остальными семьями клана, кровопролитные стычки между ними случались редко, но драки были неотъемлемой частью горячего нрава горцев.

Паг вошел в таверну и окинул взглядом помещение. Как он и ожидал, здесь было полно молодых воинов, приехавших поддержать своих вождей на Совете Конфедерации. И хотя царила праздничная атмосфера, такое скопление горячих голов из разных семей в любой момент могло привести к потасовке.

Турилы представляли разительный контраст с цурани: если последние сдержанны до предельной молчаливости, то турилы яростно прямолинейны. Оскорбления у них возведены в ранг искусства – суть которого заключалась в том, чтобы быть как можно более громким, хвастливым и невыносимым, но при этом не доводить дело до драки.

К тому времени, когда Паг занял единственный свободный стул за длинным столом в углу, в зале воцарилась тишина. Ни один живой турильский воин не помнил случая, чтобы Всемогущий цурани вошел в таверну во время заседания Совета Конфедерации и просто… сел.

Наконец один из старших воинов, явно нетрезвый, процедил:

– Ты заблудился?

Это был рыжеволосый крепыш с румяными щеками и длинными усами. На шее поблескивало массивное медное ожерелье – редкая и ценная вещь в этом бедном металлами мире.

Паг покачал головой:

– Вряд ли.

– То есть ты знаешь, где находишься?

– Это ведь Долина Сандрам?

– Она самая.

– А этот город – Тасдано Абир?

– Так точно.

– И там, на склоне, у Тёплых Ключей Шатанды заседает Совет Конфедерации?

– Ну да.

– Значит, я не заблудился.

– Тогда, цурани, разреши поинтересоваться: что привело тебя сюда?

– Мне нужно говорить с Советом. Особенно с Калианой.

– А-а, с Калианой, значит?

– Да, – подтвердил Паг.

– А если она не захочет тебя видеть?

– Думаю, захочет.

– И с чего бы это? – хрипло рассмеялся воин.

– Потому что мне есть что ей сказать, и она точно захочет это услышать, – невозмутимо ответил Паг.

– Тогда чего ты тут сидишь, паршивый отпрыск музонги, – воин использовал название особенно тупого норного вредителя, бича всех келеванских земледельцев, – вместо того чтобы тащиться вверх и выложить ей свои ценные мысли?

– А потому, каменноголовый сын брюхастой ниидры и валяющейся в грязи балу, – Паг парировал, назвав два домашних животных: глупое вьючное создание и грязное, хоть и съедобное, млекопитающее, – что являться без приглашения было бы дурным тоном. Ты бы знал это, если бы твоя мать родила хоть одного ребенка, способного отличить день от ночи, просто выглянув на улицу. Будь у тебя хоть половина ума, которой боги наградили мешок с камнями, ты бы понимал, что это называется «хорошими манерами».

Окружающие воины взорвались хохотом: этот цурани не только сносно говорил на языке турилов, но и оскорблял с истинным стилем.

Рыжий воин не мог решить, смеяться ему или обидеться, но Паг опередил его:

– Будь гостеприимным хозяином и спроси у Калианы, согласится ли она выслушать Миламбера из Ассамблеи, некогда бывшего мужем турильской женщины Каталы.

В зале воцарилась тишина. Пожилой мужчина, сидевший в углу, поднялся и подошел к Пагу.

– Как это возможно? Ты выглядишь молодым, а Катала была моей родственницей, умершей ещё до моего рождения. В преданиях говорится, что она вышла замуж за чернорясого.

– Это был я, – ответил Паг. – Я – долгожитель. Сейчас я выгляжу так же, как и тогда, когда женился на ней. Она была моей женой и матерью моего первенца. Я до сих пор скорблю о ней.

Старик повернулся к одному из молодых воинов:

– Иди к Калиане и скажи, что из земель цурани прибыл важный гость, желающий говорить с ней и Советом. Он заявляет о родственных узах. Я ручаюсь, что это правда.

Молодой воин почтительно кивнул старейшине, который опустился на скамью рядом с Пагом.

– Миламбер из Ассамблеи, я хотел бы услышать историю о тебе и моей родственнице.

Паг вздохнул – эти воспоминания давались ему нелегко.

– Когда я был почти мальчишкой, цурани вторглись на мою родную землю, и я стал рабом великого дома Шинзавай. Там я встретил Каталу из турилов, проданную в рабство пограничными разбойниками. Мы познакомились однажды…

Он рассказывал неторопливо и просто, но вскоре стало ясно – воспоминания живут в нём так же ярко, как и десятилетия назад, а образ его первой жены не померк с годами.

Когда он закончил, суровые воины турилов плакали, слушая историю их расставания, ибо гордые сыны гор не видели стыда в проявлении сильных чувств. В зале воцарилась тишина, когда вернувшийся гонец объявил:

– Калиана приглашает тебя, Миламбер из Ассамблеи, и дарует тебе право голоса на Совете.

Паг поднялся и вышел из таверны. Следуя за провожатым по горной тропе, он вышел на просторный луг, усеянный кожаными шатрами, поставленными для собрания Совета. Здесь били тёплые ключи, чьи ночные испарения поднимались в холодный воздух, окутывая окрестности лёгким металлическим запахом.

В темноте пели ночные птицы, и Паг вспомнил, каким чуждым казался ему когда-то Келеван, куда он впервые попал как пленник цурани. Но за восемь лет эта земля стала ему домом. Здесь он встретил свою жену, здесь родился его первенец, и сюда она вернулась, чтобы умереть от болезни, которую не смогли излечить ни жрецы, ни лекари.

Проводник провёл его через разросшееся поселение, пока они не остановились перед древним длинным домом. Паг знал достаточно о традициях турилов, чтобы понять: этому сооружению насчитывались десятилетия, а может, и целый век. Здесь собирались старейшины для советов, находя умиротворение в близости тёплых источников.

Войдя в просторное помещение, Паг увидел более сорока вождей турилов. В центре восседала величавая женщина преклонных лет с железно-седыми волосами, заплетёнными в две косы. На ней было простое тёмно-красное платье, но поверх – массивная медная гривна, украшенная драгоценными камнями. Остальные, мужчины и женщины, носили традиционные головные уборы из перьев, шерстяные рубахи, штаны, килты и домотканые платья. Воздух был густым от дыма большого костра в каменном очаге посреди зала и факелов на стенах.

– Добро пожаловать, Миламбер из Ассамблеи, – произнёс седой вождь по правую руку от Калианы. – Я – Вахопа, вождь народа Кремнёвого Хребта. В этом году честь принимать Совет выпала мне. Приветствую тебя.

Женщина слева от него промолвила:

– Я – Калиана. Ты желал говорить с нами?

– Да, – ответил Паг. – Я принёс вам и предостережение, и надежду.

Он начал говорить медленно. Перед ним сидели не глупцы, но объяснять им придётся вещи, сложные даже для магов, не то что для горных воинов. Однако они слушали, не перебивая. Закончив, Паг добавил:

– Мы обеспечим безопасный переход всем, кто сможет собраться здесь в течение недели. Берите скот, пожитки, оружие и инструменты – вас ждёт новый мир, который потребует многого, но и даст немало взамен.

– Расскажи нам об этом мире, Миламбер, – попросила Калиана.

– Это прекрасная земля с бескрайними травянистыми равнинами, глубокими озёрами и необъятными океанами. Здесь есть горы, касающиеся неба, и просторные высокогорные долины, где стада могут пастись свободно. Эти земли изобилуют дичью, рыбой и многим другим – и всё это пока не занято людьми.

– Но ты же цурани, и ваш народ отправляется туда. Почему ты предлагаешь делиться этим с врагами? – спросил вождь со второго ряда, и в его голосе явно звучало недоверие.

– Я не цурани. Я – маг-чужеземец, Паг из Крайди, взятый в плен во время войны на Мидкемии. Это я освободил турильских воинов на Великих Играх и разрушил арену. Это я был женат на Катале из турилов, чьего родственника встретил в городе всего несколько часов назад.

– Мы возьмём в этот новый мир всех, кто пожелает там жить, – спокойно продолжил Паг. – Я говорил с тюнами.

В зале поднялся ропот негодования – для турилов тюны были даже большей проблемой, чем для цурани.

– В эту самую минуту такие же предложения получают чо-джа, гномы за Кровавым Морем и все прочие народы, желающие избежать гибели. – В его голосе зазвучала страсть: – Это Мара из Акомы когда-то пришла к вам, ища путь к магам Чакахи, и она стала праматерью нынешней императорской династии.

– У вас был век перемирия с цурани, несмотря на отдельные стычки, но они не шли ни в какое сравнение с вашими клановыми войнами. Мир, о котором я говорю, огромен, и ваши горные земли будут отделены от цуранийских поселений огромными расстояниями. При желании вы сможете не пересекаться с ними ещё сто лет.

Несколько вождей одобрительно кивнули, словно находили это разумным.

– Или же вы можете достичь соглашения и заключить договор на поколения вперёд. Но ни то, ни другое не станет возможным, если вы не покинете эти горы – смерть приближается стремительно и настигнет вас внезапно.

Калиана поднялась.

– Я желаю поговорить с этим Всемогущим наедине, – произнесла она тоном, не допускающим возражений. – Пройдёмся, Миламбер.

Она вышла первой, и Паг последовал за ней. Оказавшись снаружи, Калиана медленно направилась по тропе к самому большому из многочисленных источников.

– Ты говоришь убедительно, Миламбер, но многие тебе не поверят, – начала она. – Они решат, что это цуранийская уловка, чтобы выманить нас с наших земель или заманить в ловушку.

Паг чувствовал усталость. Он прошел через испытания, неведомые ни одному смертному, и, несмотря на оживляющую магию Бан-Ата, его сердце и душа были измождены. Он глубоко вздохнул и сказал:

– Я знаю. Я могу лишь то, что могу. Я не в силах спасти всех. Мое предложение просто, Калиана. Через два дня я открою разлом… – он огляделся и указал на поляну поодаль, – …вон там. Он приведёт в горную долину того мира, о котором я говорил.

Паг снова глубоко вдохнул:

– Тюнов мы поместим на другом континенте, за огромным морем. Пройдут годы, десятилетия, может, века, прежде чем беженцы-люди снова встретятся с ними. К тому времени, возможно, вы заключите мир с цурани.

Он устало провел рукой по лицу:

– Я не знаю, что ответили чо-джа – с ними говорил другой. Горные земли, где я открою разлом, находятся очень далеко от мест, куда придут цурани. Вы сможете избегать их или искать встречи – по вашему желанию. Можете воевать или заключить мир. Или… можете остаться здесь и погибнуть.

В его голосе прозвучало изнеможение:

– Выбор за вами. Я… я могу лишь то, что могу.

– Я верю тебе, – сказала Калиана. – Я уговорю вождей разослать гонцов по всем кланам. – Она скрестила руки на груди, глядя на раскинувшиеся внизу холмы. – Эти земли были нашим домом со времён Золотого Моста, Всемогущий. Многим будет трудно уйти отсюда.

– Некоторые погибнут, – прямо сказал Паг. – Кто-то не успеет получить весть, другие будут слишком слабы для пути. А иные просто откажутся уходить. Все они умрут. Твоя задача – спасти остальных.

– Зачем ты всё это делаешь, маг? – спросила она. – Почему борешься, чтобы спасти так многих?

Паг рассмеялся, но в его смехе было больше горечи, чем веселья.

– Кому ещё это под силу? Такова моя доля. И я делаю это, потому что это правильно.

Калиана кивнула:

– Ты благородный человек, Всемогущий. А теперь иди – мне предстоит трудный разговор. Увидимся ли мы снова?

– Это знают лишь боги, – ответил Паг. – Если смогу посетить ваши новые земли, обязательно приду. Если же нет, знай, что на то была веская причина.

– Да пребудут с тобой боги, – прошептала она, поворачиваясь к длинному дому, где её ждал долгий и жаркий спор.

Достав из складок мантии магическую сферу, Паг активировал её и исчез, перенесясь в Ассамблею.