Текст книги "Гнев Безумного Бога (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Он мог быть добрым или жестоким, сострадательным или беспощадным – часто по настроению, но всегда с определённой целью. У нас есть старая поговорка, хотя мало кто из дасати помнит, что она восходит к историям об Олапанги: «Любыми необходимыми средствами».

– Цель оправдывает средства, – добавил Магнус.

– Да, у вас есть схожая мудрость, – кивнула Аударун.

– Не знаю, насколько мудро мыслить категориями абсолютов, – задумчиво проговорил Паг, – но часто бывает, что если цель достаточно важна, средства, которые в ином случае показались бы немыслимыми… – Его глаза вдруг расширились. – Каким же я был глупцом, – тихо произнёс он.

– Отец? – настороженно спросил Магнус.

– Я… нас всех использовали.

– Бан-Ат?

– Да, – ответил Паг. Он подошёл к Макросу, наклонился и заглянул ему в глаза, словно пытаясь разглядеть что-то внутри. – Но хуже всего пришлось тебе. Кем бы ты ни был в этом мире, твой час настал преждевременно, и тебя даже не удостоили простой милости – быть найденным у дороги и получить погребальные обряды своего народа.

Макрос внезапно произнёс:

– Теперь я вспомнил.

– Что? – спросил Паг.

Дасати с чертами Макроса поднял взгляд и улыбнулся:

– У меня есть воспоминание о тебе, Паг. Когда ты, Томас и дракон Райат пришли за мной в Сад… – Он рассмеялся коротким, хриплым смехом. – Садовник! Калкин порой мерзкий ублюдок, но чувство юмора у него есть. – Он сделал паузу, и Паг увидел, как боль исказила его черты. Глаза Макроса блестели, когда он продолжил: – Мы стояли в том Саду, что парит на краю Вечного Города, и говорили об опасности, которая, как мы думали, нам грозит – возвращении Повелителей Драконов на Мидкемию. Ты спросил: «Тогда почему же боги не вмешаются?» Помнишь, что я ответил?

Паг кивнул:

– Ты сказал: «Они уже действуют. Как ты думаешь, для чего мы здесь? Это игра. А мы – пешки на доске».

– Ничего не изменилось, Паг. В этом и есть послание. Это всё та же Игра Богов, а мы – пешки, которыми они жертвуют ради победы. Калкин может нарушать правила, как никто другой, ибо такова его природа, но даже у него есть пределы прямого вмешательства. И есть нечто большее. – Его голос ослабел. – Я… Макрос… всегда был орудием богов, и он подготовил путь. Ты тоже их орудие, но твоё предназначение значительнее моего… его. – Он закрыл глаза, и Паг понял, что конец близок. – Ты должен найти Накора. У него есть ответы.

Паг сжал его плечо:

– Я найду его.

Он положил руку на глаза умирающего и произнёс:

– Мы больше не нуждаемся в тебе.

Тело дасати, хранившее воспоминания древнего мага, обмякло. Обращаясь к Ведьмам Крови, Паг сказал:

– Поступите с этой пустой оболочкой, как сочтёте нужным.

Аударун нахмурилась:

– У нас было ещё много вопросов…

– У этого создания не было ответов, – прервал её Паг. – Оно выполнило свою задачу.

– И в чём же заключалась эта задача?

– Нам нужно вернуться в сердце города. Там, где-то среди улиц, скрывается невероятно опасное существо – и мой друг, игрок, который пытается его сдерживать. И теперь я знаю, – его голос стал твёрдым, – что у этого друга есть ответы.

– Какое существо пытается сдержать твой друг? – поинтересовалась Аударун, жестом приказывая служанкам унести бездыханное тело, которое было вместилищем воспоминаний Макроса.

– Странный юноша, который является чем-то гораздо большим, чем просто человек. Его зовут Ралан Бек, и он здесь, чтобы спасти две вселенные. Ваши пророчества называют его Богоубийцей.

Три старейшие Ведьмы Крови замерли в молчании, обдумывая слова Пага.

– Откуда тебе известно о Пророчестве? – наконец спросила Аударун.

– От Мартуха, – ответил Паг. – Он обронил несколько фраз, и я сложил из них часть картины. Я ещё не до конца понимаю нашу роль в этом, но, как сказало это безжизненное создание и как сказал мне когда-то Макрос Чёрный, отец моей жены – это Игра Богов, а мы лишь фигуры на доске. Но мы – существа с волей и разумом, и я не позволю, чтобы нас растратили в глупой авантюре.

Паг повернулся к Магнусу:

– Нас ждёт долгий путь.

– Думаю, я могу перенести нас прямо в Рощу, отец.

Паг удивлённо поднял бровь:

– Правда?

Магнус, наблюдая, как четверо молодых ведьм уносят тело дасати, ответил:

– Мать учила меня. Я уверен, что смогу. Мне не нужны устройства для перемещения.

– Нам нужно найти Валко и отправляться, – сказал Паг.

Аударун подняла руку:

– Юный Валко не поедет с вами.

Паг настороженно посмотрел на старуху. Какими бы ни были эти Ведьмы Крови, они оставались дасати – способными на мгновенную и беспощадную жестокость. Этот анклав женщин, возможно, и не разделял безумия своей расы, но от этого они не становились менее опасными.

– Почему?

– У него своя роль, столь же важная, как и ваша, в этом я уверена, – медленно поднялась она. – Если бы Темнейший исчез в этот миг, резня, творящаяся во имя его, не прекратилась бы. Слишком многие, от ТеКараны до последнего слуги, кровно заинтересованы в сохранении существующего порядка.

– В основе нашего общества лежит зло, отравляющее все аспекты жизни. Даже если это сердце остановится сейчас, зараза продолжит распространяться веками. Слишком многие будут вести себя так, будто ничего не изменилось.

– Необходимо полное переустройство нашей культуры, – сказала старейшая из Триархии. – Нужно не только уничтожить Тёмного Бога, но и устранить ТеКарану с Каранами, а также верхушку храма Темнейшего. И даже после этого нам предстоят десятилетия смут.

– Когда могущественные лорды бросятся захватывать власть, – добавил Магнус. – Вы говорите о хаосе.

– Лучше хаос, – ответила Аударун, – чем порядок, превращающий расу в окаменелость, обрекающий её на загнивание, пока она не станет воплощением смерти и ужаса. Лучше уподобиться животным, которых мы пожираем, – они хотя бы заботятся о потомстве. – Она пристально посмотрела на Магнуса. – Пусть сильные выживут, но мы научим их со временем заботиться о слабых.

– Вы выбираете суровый путь, – заметил Паг.

– Он был выбран за нас давным-давно, маг. – Аударун поднялась. – Мы не ваши союзники, но у нас общие интересы. Мы не хотим ни вторжения в ваш мир, ни вашего порабощения. Наша раса может выжить только через экспансию. Остановись мы, и мы обратимся против самих себя. Поэтому мы должны спровоцировать этот поворот внутрь, развязать гражданскую войну, которая продлится поколения и положит конец тому ужасу, в который мы превратились. Мы должны отрубить свою собственную руку, пока она не нанесла ещё более страшных ран.

Паг кивнул:

– Жестоко, но верно. Однако многие попытаются захватить власть во имя Темнейшего, даже если он будет повержен, используя существующий порядок для подавления сопротивления.

– Мы – единственное сопротивление, – ответила она. – В нашей священной истории мы были больше, чем сейчас, и у нас было множество богов, человек. Мы служили им с радостью, и они вели нас. Но теперь у нас нет точки опоры, кроме противостояния Темнейшему. Если бы они вернулись к нам, возможно, мы бы избежали столь ужасной участи… но это лишь мечты.

Она указала в направлении, куда увели Валко:

– Он – наш маяк. Тот, кто встанет против ужаса, принятого нашими правителями. Валко был избран, как и несколько других знатных юношей благородных кровей, стать новым поколением лидеров нашей расы. Если повезёт, он может даже стать следующим ТеКараной.

– Вы даже не представляете, насколько невероятно, что он смог принять истину так быстро. Большинство молодых воинов впали бы в кровавую ярость от одних только намёков на то, что он спокойно принял. Большинство уже убило бы вас просто за факт вашего существования.

– Мы, Триархия, прожили здесь, в этом убежище, всю жизнь, избежав безумия, исходящего из бездны, где обитает Темнейший. Его яд просачивается оттуда, достигает звёзд и проклинает каждый наш род. Мы – одни из немногих, кто избежал этого прикосновения, но даже для нас ваше присутствие… испытание.

– Тогда, госпожа, – сказал Паг, – мы удалимся как можно скорее и продолжим свой путь. Знайте: хотя выживание нашей расы – наша главная забота, я также надеюсь, что поможем и вашей. Мы желаем вам удачи.

– Значит, ваша раса лучше нашей, – ответила Аударун. – Но однажды, возможно, мы сравняемся с вами.

Паг повернулся к Магнусу:

– Пойдём сейчас же.

Магнус встал рядом с отцом, положил руку ему на плечо. На мгновение закрыл глаза, вспоминая тайную комнату под Рощей, – и в тот же миг они оказались там.

Два Ничтожных в ужасе отпрянули, пока не разглядели лица неожиданно появившихся. Паг жестом попытался их успокоить, огляделся – вокруг никого не было – и сказал Магнусу:

– Давай отдохнём и подождём, не вернутся ли сегодня Мартух с Хиреа. Иначе останемся вдвоём в этом чужом мире с трудной задачей.

– Найти Накора?

– Найти Накора.

Глава 13
Тайны

Бек замахнулся мечом.

Тренер едва успел отпрыгнуть в сторону, избежав смертельного удара, но левое плечо всё же задело лезвие. От толчка он пошатнулся назад – и это спасло ему жизнь, так как Бек, не останавливая движения клинка влево, мгновенно развернул его в обратную сторону. Такой удар в обратном направлении был под силу лишь самым сильным и быстрым мечникам Империи дасати. Для новичка Рыцаря Смерти это должно было быть невозможным.

– Стой! – раздалась команда сверху.

И тренер, и Бек подняли глаза. На галерее, возвышавшейся над тренировочной ареной, стоял мужчина в ослепительно чёрных доспехах с золотой окантовкой. Каждый инструктор и ученик в огромном зале замерли по его приказу. Его латы принадлежали личной гвардии ТеКараны, а декоративные наплечники неестественно расширяли его силуэт, заканчиваясь острыми золотыми шипами. Шлем венчал гребень с изображением стилизованного змея, обвивающего дерево, а сзади ниспадала металлическая пластина между лопаток. От него буквально исходила власть.

Указав на Бека, он крикнул:

– Кто тебя тренировал?

Бек рассмеялся и выкрикнул в ответ:

– Я сам себя тренировал!

Накор стоял в стороне, опустив глаза. Он содрогнулся от такой наглости.

Но мужчина наверху лишь рассмеялся в ответ.

– Неужели? Должен поверить, потому что ни один разумный воин не стал бы учить такому удару. Жди на песке.

Понадобилась всего минута, чтобы наблюдатель спустился с балкона и вышел на тренировочную площадку. Пока длилась эта короткая передышка, Накор подошёл к Беку, протянул ему воду и прошептал:

– Помни: ты – протеже Мартуха, а учил тебя Хиреа. Запомни это!

Величественный воин в украшенных доспехах пересек плац и остановился перед Беком – единственным, кто был выше его ростом. Все взгляды устремились на них, ожидая продолжения. Воин приказал:

– Атакуй меня.

Бек без колебаний обрушил на противника яростную серию ударов, финтов и выпадов, от которых у зрителей округлились глаза. Однако чернокожий воин явно не был новичком в бою, он уклонялся от атак с неожиданной для столь крупного человека ловкостью, особенно учитывая вес его доспехов.

Затем он контратаковал, нанеся удар, едва не раскроивший Беку череп. Но тот лишь развернул запястья, поднял клинок для блока, и ударная волна прокатилась по песку.

Они сражались на равных: ярость и мощь Бека против скорости и опыта воина. Зрители сомкнули круг вокруг них. Всем стало ясно, что происходит нечто необыкновенное, и малейшая ошибка любого из бойцов приведет к мгновенной смерти.

После очередного обмена ударами и парированиями воин в черном отступил и скомандовал:

– Стой! Достаточно!

Бек замедлился, затем опустил меч.

– Повторяю: кто тебя тренировал? – еще раз спросил воин.

На этот раз Бек посмотрел ему прямо в глаза и ответил:

– Хиреа из Опустошителей.

– Я знаю его. Опустошители… маленькое сообщество, но уважаемое. Старый клан, хороший воин. Один из лучших на Косриди. – Он снял шлем, и Бек увидел изборожденное шрамами лицо пожилого, но всё ещё полного сил дасати-воина. – Я – Мариан, Имперадо Юстициантов Первого Ордена гвардии ТеКараны. Такого, как ты, я ещё не встречал.

Бек стоял, обливаясь потом. Он сказал:

– Ты быстр. И силён. Тебя очень сложно убить.

Ветеран оскалился в ухмылке:

– Я упомяну твоё имя. Нам скоро понадобятся новые бойцы. Кто знает? Может, именно ты снимешь мою голову, если я не сложу её в каком-нибудь проклятом чужом мире.

– Сделаю это быстро и отдам честь, – ответил Бек, зеркально оскалившись.

Мариан хлопнул его по плечу и удалился.

Инструктор произнёс:

– Тебе оказали честь, юный Бек.

Накор сгорал от вопросов, но знал, что здесь больше чем где-либо в землях дасати любое отклонение от роли Ничтожного означало бы мгновенную смерть. Тренер повернулся к нему:

– Убери этот беспорядок. Мы закончили. – Затем Беку: – Иди в казарму и жди полуденного призыва. Ты заслужил отдых.

Накор поспешно собрал вещи Бека и обернулся, увидев, как тот усмехается ему.

– Что? – прошептал он.

Бек ответил:

– Он устал и испугался, что я убью его.

– Мариана? – тихо спросил Накор, нагибаясь за грязным шерстяным полотнищем, служившим Беку полотенцем.

Бек рассмеялся:

– Этот тоже. Но я про инструктора. Он начал уставать.

– Как ты себя чувствуешь?

– Потрясающе, Накор.

Накор понизил голос:

– Хорошо. Рад, что ты в порядке. Теперь пойдём в казарму и подождём.

– Мне нравится драться.

– Знаю. Но пока нам нужно подчиняться приказам.

– Да, Накор.

Они быстро вышли с тренировочной арены и направились по просторному коридору к казармам новобранцев. Двое молодых воинов уже отдыхали после утренних занятий. У одного на щеке красовался огромный кровоподтёк – наглядное напоминание от инструктора о необходимости держать защиту. У второго была перевязана неглубокая рана на бедре.

Накор продолжал наблюдать за дасати, всё больше поражаясь, как эта культура вообще умудряется выживать при их кровожадных нравах. Получи любой из этих юнцов серьёзное ранение, его бы оставили умирать, а предсмертные муки стали бы развлечением для остальных. Только за вчерашний день на арене Накор уже видел подобный случай. Для дасати наблюдение за такой смертью было забавой, передышкой между тренировками.

Накор объездил всю Империю Великого Кеша и её вассальные земли к югу от величественных гор, именуемых Поясом Кеша – именно в предгорьях этих вершин он и появился на свет. Он повидал множество странных вещей, но ничто не казалось ему столь чуждым и непостижимым, как дасати.

Однажды в маленьком городке Ахар он встретил бродячую труппу актёров и запомнил слова её руководителя – человека, писавшего скетчи и песни, а также ставившего спектакли. Накор спросил его, в чём секрет смеха зрителей, ведь хоть он и мало понимал в представлениях, но заметил: чем громче смеётся публика, тем больше денег получают артисты.

Они тогда играли в карты, и Накор ещё не начал по-настоящему жульничать, так что главный актёр был в ударе. Он охотно ответил на вопрос:

– Всё дело в боли, Накор. Если ты сопереживаешь герою и чувствуешь его боль – это трагедия. Если смеёшься над ним – комедия. Комедия – это чужая боль.

Дасати довели эту концепцию до безумного предела. С тех пор как он попал в их мир, Накор не раз видел страдающих или умирающих людей – и обычной реакцией на это был смех. Лишь немногие из Ничтожных пытались помочь, за что их презирали. Для дасати сострадание было слабостью.

Когда они добрались до своих мест в казарме, массивной койки для Бека и тонкого матраса на каменном полу для Накора, глухой звон колокола прокатился по зданию, такой мощный, что казалось, будто камни под ногами содрогаются. Накор взглянул на двух отдыхающих молодых воинов и увидел в их глазах такую же растерянность, какая была у него и Бека.

Через мгновение в дальнем входе появился воин в черных доспехах и рявкнул:

– Оставайтесь на местах! Это был сигнал сбора для Дворцовой Гвардии. Вы будете ждать и отправитесь на обед по вызову.

Огромный колокол прозвучал снова, затем в третий раз, после чего наступила тишина. Неподалеку Накор услышал топот бегущих ног – сотни Ничтожных суетились, готовясь к чему-то, что потребует от Гвардии этот сигнал. Любопытство Накора разгорелось, но он знал, что не может рисковать, как обычно, удовлетворить его. Будь он один, он, возможно, рискнул бы быть убитым на месте за нахождение не там, где положено (за долгие годы он стал мастером выживания), но он не смел оставить Бека одного даже на минуту.

Они ждали, и за несколько минут до полуденной трапезы в казарму ввалилась дюжина новобранцев. Мокрые от пота воины скинули туники и штаны, быстро обмылись у рукомойников и переоделись в чистое, в то время как их Ничтожные суетились вокруг, пытаясь предугадать малейшие потребности господ. Накор сидел на полу у ног Бека, наблюдая, как молодые воины рефлекторно пинали или били своих слуг при малейшем раздражении. Он вздохнул. Всю жизнь он был бродягой, не считая родным ни одно место, даже деревню, где родился. Но теперь, впервые в жизни, его охватила тоска по дому – по Мидкемии, по любой её точке. Даже раскалённое сердце пустыни Джал-Пур казалось ему сейчас привлекательным.

Бек молча поднялся, и Накору потребовалась секунда, чтобы сообразить, что он направляется в столовую, где скоро начнётся трапеза. Ничтожные останутся ждать, пока воины не уйдут, затем, в бешеной спешке прибрав казарму, побегут в свою столовую, проглотят еду и вернутся назад, чтобы быть готовыми к возвращению господ. Столько мелких унижений – существование, лишённое всякой радости.

Накор схватил миску с чем-то, напоминающим похлёбку, и ломоть грубого хлеба. Даже в теле дасати местная еда казалась ему отвратительной – ещё одно подтверждение, насколько безрадостным было это общество. Еда считалась необходимостью, иногда – поводом для собраний, но никогда – искусством. С тоской он вспомнил обед в «Доме у Реки» Когвина Ястринса в Оласко и задался вопросом: доведётся ли ему ещё когда-нибудь отведать что-то подобное.

Из-за двери, ведущей на плац Императорской Гвардии, донеслись голоса. Оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним не следят, Накор скользнул в коридор и замер в тени, едва не попадаясь на глаза. Командир, стоя на возвышении, обращался к воинам:

– …этой ночью! Мы собираемся немедленно и выступаем на рассвете! Миры для завоевания ждут! Каждый из вас удостоился взора Темнейшего, и ваша готовность служить до последнего снискала вам особую милость. Ликуйте, ибо нам предстоит кампания, невиданная в летописях Империи дасати! Во имя Темнейшего!

– Во имя Темнейшего! – проревела гвардия.

Накор тут же бросился назад, в комнату, где ждали остальные Ничтожные. Он юркнул за угол, опустился на пол, прежде чем его заметили, затем вскочил, будто только что поел, поставил миску и поспешил в казарму ждать Бека. Готовилось что-то важное, и начиналось это уже сегодня. Вряд ли это было вторжение, которого опасался Паг, поскольку Рыцарей Смерти собралось недостаточно. Но этот сбор Императорской Гвардии явно был прелюдией к чему-то значительному.

Как же ему хотелось услышать больше.

* * *

Джомми повернулся к Каспару и остальным:

– Вот это зрелище не каждый день увидишь. А нам уже во второй раз повезло.

Каспар кивнул. Капитан Стефан добавил:

– Держу пари, больше такого не увидим.

Они стояли в отдалении от встречающих эльфов: Серван присел на корточки, а Джомми, Стефан и Каспар прислонились к стене длинного зала.

Огромный дракон и вчера поразил всех, когда доставил Томаса и Джима Дашера, но теперь на его спине сидели трое. Две женщины в длинных тёмных платьях расположились позади ослепительной бело-золотой фигуры. Они ловко спрыгнули на землю и подошли к Кастдануру с двумя советниками.

Томас объявил:– Кастданур, позволь представить тебе Миранду с Острова Колдуна и её ученицу Летти.

Девушка рядом с Мирандой была юной и стройной с почти неестественно прямой осанкой. Она спокойно оглядела присутствующих и кивнула. Миранда сказала:

– Мне пора, – и исчезла.

Кастданур воскликнул:

– Что за…

В тот же миг Миранда снова материализовалась, теперь в окружении группы эльфов, одетых в кожу, похожую на наряды Солнечных Эльфов. Но на шеях у новоприбывших висели ожерелья из грубых камней и самоцветов, а у двоих за ушами болтались орлиные перья, вплетённые в волосы.

Джомми вопросительно взглянул на Каспара, и тот прошептал:

– Это эльфы с севера, из-за Зубьев Мира. Местные называют их «Безумными» из-за какой-то древней истории. Их сразу видно – в Эльвандаре они резко выделяются. Баранор куда больше похож на их родные места.

Предводитель группы, прибывшей с Мирандой, подошел прямо к Кастдануру и сказал:

– Брат, мы услышали о твоей нужде. И откликнулись. Я – Таландел.

Старый эльф стоял со слезами на глазах:

– Мы рады приветствовать наших братьев и сестер.

Он взглянул туда, где стояла Миранда, и увидел четверых детей среди прибывших.

– Ты вернул нам жизнь и надежду, брат.

Дети замерли в изумлении, уставившись на огромного красного дракона, который теперь мирно расположился во дворе. Миранда отправила их прочь и исчезла. Менее чем через минуту она появилась с новой группой эльфов, которые присоединились к первым. Этот процесс продолжался, пока более сотни эльфов из Эльвандара не оказались в Бараноре.

Вскоре двор наполнился голосами, и Джим Дашер повернулся к Каспару:

– Я никогда не слышал, чтобы в Эльвандаре было так шумно.

Каспар пожал плечами:

– Сомневаюсь, что мы когда-либо видели столько счастливых эльфов.

Он указал на детей Баранора, которые уже начали играть с новоприбывшими.

Кастданур громко объявил, чтобы все услышали:

– Наши новые братья и сестры, здесь достаточно залов и комнат для всех! Выбирайте те, что вам по душе, ибо это ваш новый дом. Сегодня мы устроим пир!

Томас подошел к Каспару:

– Как ваши люди?

– Раненые выживут. Мы помогали эльфам охотиться, пока Джим не убежал, отправившись за тобой. В целом, для группы пленников с нами обращались скорее как с гостями.

Томас понизил голос:

– Кастданур, как и многие древние заклинатели в Эльвандаре, привержен традициям, что вполне могло обернуться для него ловушкой.

Он бросил взгляд в сторону:

– Я помню достаточно из своего человеческого прошлого, чтобы понимать: эльфийское чувство времени порой кажется слишком неторопливым. Но в данном случае это едва не стоило им слишком многого.

– Солнечным эльфам? – спросил Джомми.

– Квору, – ответил Томас.

Каспар представил капитана и двух юношей Томасу, на что тот заметил:

– Ты приемный сын Калеба.

– В некотором роде, – ответил Джомми, ухмыляясь. – Они с Мари приняли меня как родного. Лучших людей не найти.

Томас ответил улыбкой, и на мгновение в его облике исчезло что-то чуждое, нечеловеческое:

– Его отец был мне как брат в детстве; он тоже был приемным сыном в моей семье.

Он оглядел собравшихся эльфов:

– Мне нужно задержаться, чтобы присутствовать на сегодняшнем пиру.

Томас понизил голос, обращаясь к Каспару:

– Для прибывших сегодня это идеальное место. Они самые беспокойные среди гламредхель и нашли родственные души среди аноредхель.

Подошедшая Миранда кивнула:

– Каспар, Джомми.

После представления капитана и Сервана она спросила:

– Где Джим Дашер?

Каспар огляделся:

– Исчез, как утренний туман. Понятия не имею.

– Его сильно беспокоило то поселение существ на севере, – заметил Томас. – Как думаешь, он мог отправиться на разведку?

– Не знаю его настолько хорошо… – начал Каспар.

– Ты знаешь его лучше всех здесь, – перебила Миранда. – По-твоему, он решил поиграть в героя?

Каспар покачал головой:

– Он много чего собой представляет, но героем себя не считает. Хотя чувство долга может его толкнуть на такое.

Томас оценивающе посмотрел на небо:

– До темноты еще несколько часов. Если он отправился туда, найти его следы не составит труда.

– Мне скучно. Я пойду, – вызвался Джомми.

– Если Джим не преувеличивал опасность, вам понадобится моя помощь, – заявила Миранда. – Дайте мне немного времени, чтобы устроить Летти, и мы отправимся.

Серван и капитан Стефан тоже изъявили желание присоединиться, но Каспар отказал:

– Нас и так будет слишком много для скрытного передвижения.

Каспар взглянул на Миранду, беседовавшую с юной волшебницей:

– Понятия не имею, насколько она хороша в следопытстве.

Джомми усмехнулся:

– Ты её просто не знаешь. Если те твари услышат, как она приближается, и хоть каплю умны, то они смоются обратно, откуда пришли.

Каспар обратился к Томасу:

– Было бы лучше, если бы ты предупредил Кастданура о нашей вылазке на север. Мы с ним… достигли понимания, но доверия ещё маловато.

Томас кивнул в знак согласия и отошёл.

– А я думал, вы с вождём стали закадычными друзьями, – заметил Джомми.

– Помнишь слова Томаса о неторопливом эльфийском восприятии времени?

– Ага.

– Пятьсот лет они сталкивались тут только с бандитами, пиратами, контрабандистами и прочим сбродом. Их мнение о человечестве, мягко говоря, не самое лестное. Потребуется время, чтобы они начали нам доверять. Но… – он указал на оживлённо общающихся эльфов, – это серьёзный шаг в нужном направлении.

Джомми вспомнил всё, что слышал о Каспаре со времён его службы Конклаву, и усмехнулся иронии ситуации того, что именно он заговорил о доверии. Хотя с момента возвращения из изгнания бывший герцог действительно зарекомендовал себя надёжным союзником.

Вернувшийся Томас был не один:

– Если мы хотим найти Джима Дашера, пора отправляться.

Каспар взвалил на плечо лук, полученный от Кастданура для охоты:

– С вами двоими, – он кивнул на Миранду и Томаса, – вряд ли он понадобится, но оружие успокаивает.

Джомми лишь похлопал по рукояти большого охотничьего ножа у пояса, всем видом показывая солидарность.

Томас помахал на прощание Райату. Огромный дракон с громовым хлопком крыльев взмыл в небо, и эльфы молча проводили его взглядами.

Компания вышла за ворота и двинулась по тропе на юго-запад, затем свернула на север, где на восточном ответвлении отчётливо виднелись свежие следы. Пройдя с четверть мили, Томас указал на сломанную ветку с ещё не засохшим соком:

– Он упрощает нам задачу.

Каспар заметил:

– Зная Джима Дашера, могу сказать, что он делает это специально.

Сгущались сумерки, когда они, следуя по тропе, через два часа пути обнаружили очередную сломанную ветку – знак, что Джим свернул на северо-восток, к перевалу в горном хребте. Добравшись до нижнего края плато, они увидели силуэт, притаившийся за скалами и наблюдающий за чем-то по ту сторону.

Пригнувшись, четверо подобрались к Джиму. Каспар встал у него за спиной.

– Что-то вы задержались, – тихо произнес Джим.

– Светские условности, – отозвался Каспар.

Томас бесшумно извлек меч:

– Где они?

– Прямо за этим подъемом, – ответил Джим. – Похоже, отдыхают. Судя по всему, они наиболее активны на закате, а потом бодрствуют всю ночь. – Он взглянул на садящееся солнце. – Через час начнется их охота… или пиршество.

– Кастданур говорил, что эти оборотни высасывают жизнь из тел.

– И пожирают плоть, судя по увиденному, – прошептал Джим.

Томас бесшумно миновал Джима. Внезапно четверо увидели, как он стремительно поднялся во весь рост и бросился в атаку.

– Оставайтесь здесь! – крикнул он.

– Что ж, – пробормотал Джим, – похоже, фаза скрытности закончилась.

Миранда стремительно прошла мимо мужчин. Джим перевел взгляд с Джомми на Каспара:

– Полагаю, часть про «оставаться» тоже отменяется.

Он вскочил, выхватив два ножа, и двинулся вслед за Мирандой.

Каспар резко схватил Джима за воротник и оттащил назад, едва не опрокинув.

– Что?!

– За неё я не волнуюсь, – сквозь зубы произнес Каспар. – Но когда человек, способный призывать драконов, велит ждать – я предпочитаю слушаться.

Джим посмотрел на Джомми, чье выражение лица ясно говорило: «Ты серьезно собирался ослушаться Томаса?»

Томас шагнул на поляну. Первым ему навстречу бросился огромный волкоподобный страж у входа в хижину. Существо поднялось, сделало прыжок и с призрачным воем атаковало. Золотой клинок Томаса сверкнул в воздухе, и при ударе вспыхнул ослепительный разряд энергии. Джим, Каспар и Джомми зажмурились. В месте удара зияла дымящаяся рана, из которой плясали серебристые язычки пламени. Чудовище пошатнулось и рухнуло на бок. Еще один судорожный вздох – и все его тело охватило серебряное пламя.

Шум поднял на ноги остальных «всадников» и их тварей. Томас работал мечом с пугающей скоростью и силой. Миранда, раскинув руки, метала снопы синего энергетического пламени, отбрасывая атакующих. Попадая, ее заклинания швыряли существ в хижины или волокли по земле.

Вой ярости и боли звучал так, словно доносился из глубины далекого ущелья – пустые, гулкие звуки, больше похожие на стон ветра, чем на крик живого существа.

Миранда сменила тактику. Взрыв ослепительной сферы белого света разметал тьму вокруг. Томас остался невредим, но темные силуэты, пораженные магией, забились в конвульсиях, их эхо-крики усиливались.

Томас двигался с потрясающей скоростью, разя направо и налево. Каждое его движение приносило новую жертву. Ошеломленные чарами Миранды, существа падали под его мечом, как колосья под косой.

Он подошел к каменной клетке, где пустотники яростно бились, пытаясь вырваться.

– Миранда, можешь уничтожить их, не открывая дверь?

– Что их убивает?

Томас поднял клинок:

– В этом лезвии – магия, настолько древняя, что была еще до появления людей в этом мире. Я до конца не знаю, какие силы вложены в его создание. Но эти твари питаются жизнью… как и этот меч.

Миранда сказала:

– Думаю, стоит кое-что попробовать.

Её пальцы выписали в воздухе сложный узор, и перед ней возник пульсирующий фиолетовый шар. Взмах руки – и шар врезался в клетку. При соприкосновении с энергией пустотники затрепыхались еще яростнее, но не погибли.

Тогда Миранда изменила тактику. Из её раскрытых ладоней хлынул поток огня – ярко-оранжевого, обжигающего. Пламя коснулось существ, и те застыли, будто пораженные параличом, затем рухнули на землю.

Томас мгновенно сорвал засов, распахнул дверь и ворвался внутрь. Его меч сверкал, пока все пустотники не превратились в обугленные комья.

– Эти твари невероятно живучи, – заметила Миранда.

Джомми, Каспар и Джим подошли к клетке. Каспар, видевший мир дасати в видениях от Калкина и предупредивший Конклав о вторжении, и тот не мог их опознать:

– Это какие-то неизвестные мне дасати?

– Они не похожи на Жрецов Смерти, – ответила Миранда.

Лицо Томаса стало мрачным:

– Они не из мира дасати. – Его голос дрогнул. – Они куда страшнее.

Джим перевел взгляд между Каспаром и Джомми:

– Страшнее?

– В ткани реальности образовалась трещина… разрыв между мирами. Эти твари – просачивающаяся из Пустоты скверна. Поэтому их жилища и огонь выглядят так чуждо. Теперь это место стало якорем для разлома. Если мы не…

Он окинул взглядом всю поляну и спросил Миранду:

– Можешь уничтожить здесь всё?

– Всё? – переспросила она.

– До самого грунта. На глубину… – он быстро прикинул, – двадцати футов. После тебя здесь должна остаться лишь выжженная воронка.