Текст книги "Хроники Хранителей (СИ)"

Автор книги: Рашид Муратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

  Мир как мир.

  Высадив их, таксист поманил Ёжика пальцем и открыл перед ним багажник.

  И Ёжику захотелось заорать.

  Там лежал Ангел – абсолютно голый, без единого волоса на теле. На коже не было лиц, само тело не светилось. От него шел пар. Он не двигался. Не дышал. Он был мёртв.

  Старый вор, превратившись в звезду, выжег его изнутри. А солнце – доделало работу.

  Перехватив яростный взгляд Ёжика, Таксист ответил, что выкинул Ангела в затухающую звезду, как его Ёжик и попросил. И на поверхности тлеющего светила он взорвался – свет наполнил солнце, и оно загорелось опять. Хотел уехать – но от звезды вдруг оторвалась раскаленная точка и врезалась прямо в лобовое стекло. Это был мертвый Ангел. Мертвый, но тело, несмотря ни на что, сохранилось.

  Таксист пожал плечами и решил: «Не оставлять же здесь, посреди космоса!» – сунул тело в багажник и привез на планету, а Ёжик тут же попросил отвести их вслед за Сашей...

  «Нам-то он зачем?!» – заорал Ёжик таксисту. – «Где Саша? Где Кант?»

  «Как просили, так я и доехал!» – буркнул в ответ таксист, вытащил Ангела, бросил на траву, выпустил облако дыма и уехал в кусты.

  – И что будем делать? – спросил Ирек.

  – Да кто его знает... – пожал плечами Ёжик.

   Они были в чужом мире, на незнакомой планете, и плана лучше всё равно не было. А мёртвый сумасшедший дьявол был единственной соломинкой, которая связывала их двоих с миром Хранителей.

  – Давай его похороним, что ли... Если его не сожгло солнце, то голый труп будет лежать здесь до скончания времён. Его найдут местные, будет кипиш... – Как последний дебил... – признался он сейчас Канту, рассказывая эту историю. – Надо было, например, ему к ноге камень привязать и в болоте утопить... Но нет, решил похоронить дьявола по-человечески...

  Ёжик нашел гнутую ржавую лопату и начал копать могилу в кустах. Ирек тоже не ушёл, но и не помогал – прошелся по берегу пруда, отыскал в камышах чью-то удочку и сидел себе, удил рыбу.

  А с рассветом случилось страшное.

  Первым неладное почувствовал Ёжик, когда отдыхал между копанием земли. Залюбовавшись первыми лучами солнца, он увидел, как они, пробиваясь через камышовые заросли, ползут к телу Ангела.

  Всё внутри похолодело. Словно маленький Ёжик бегал в животе с морозильной камерой в руке и кричал: «Тревога! Тревога!»

  «Всё нормально!» – одернул он сам себя. – «Он мёртв, что может случится?»

  А потом до тела дошел первый солнечный луч и Ангел открыл глаза, следом рот... Раздался Крик, который звуковой волной оглушил Ёжика и Ирека и бросил их на землю. Костер тут же погас, из камышей в панике вылетели стаи уток, из деревьев – птицы, оставляя гнезда и птенцов.

  Голый Ангел встал на карачки и пополз к воде, медленно, оставляя за собой тлеющую траву. С шипением погрузился в воду, которая тут же закипела – в десяти метров от берега кверху брюхом всплыли мальки и рыбы покрупнее. Пару минут Ангел лежал на дне – вода над ним бурлила, но постепенно успокоилась и остыла.

  – Это всё? Он утонул? – с надеждой спросил Ирек, неловко поднялся на ноги и медленно подошел к пруду, заглядывая в мутную воду.

  Ёжик огляделся и увидел, что земля вокруг дрожит: из под комьев земли выползали насекомые: жуки, тараканчики и червячки. Выползали корчились пару секунд и тут же затухали, словно на них брызгали отравой из баллончика. А еще ветра не было, но травинки, колоски и кусты вдруг качнулись и потянулись к воде, словно были из железа и их притянул мощный магнит.

  – Отойди от пруда! – Ёжик услышал, что его голос дрожит. – Срочно! Нужно бежать отсюда!

  Но было поздно: вода у берега расступилась и встал Ангел, тут же схватив Ирека за горло. Из его лица забил белый лунный свет – такой же, каким он съел старого вора. Ёжик нащупал рядом палку, попытался напасть и отбить мальчика, но Ангел взмахнул рукой, Ёжику в глаза словно залили раскаленный свинец. Он упал, закричал от боли, а потом что-то колючее обвилось вокруг его ног, впилось в мясо. Потащило в шуршащие камыши, а потом – под воду. Ёжик недолго барахтался, потом понял, что погиб. Вырваться из мёртвой хватки было невозможно. Вдохнул воды и потерял сознание от боли, разрывающей легкие.

  Очнулся Ёжик в полной темноте, сырости и холоде и долго сидел в пустоте, кутаясь в тяжелый плащ, слышал, как совсем рядом трещит огонь, но не решался сделать и шагу. Здесь – под землей – он и провел последний год. Лишь пару раз Мара выводила его на поверхность, где становилось чуть теплее, суше, и ноздрей касались приятные запахи, а в остальном все то же – тьма и слепота.

  – Вот так все и было... – подытожил Ёжик.

  Они сидели в вагоне, за маленьким металлическим столиком, в той самой «норе» – подземном тупичке, который Ёжик, с помощью некоей Мары оборудовал себе для жизни.

  Прямо напротив, за этим же столиком сидел и внимательно его слушал Кант. Саша лежал на животе, на втором этаже, подперев подбородок руками.

  По кружкам у всех троих был разлит хороший чай пуэр, которого у Ёжика был припасен целый ящик.

  – Ирека он, похоже, сожрал – но или не полностью, или не совсем... вы видели его? Он как зомби. А я вообще непонятно, почему остался жив. То ли повезло, то ли он недосмотрел. Последнее, что я помню – яркая вспышка.

  – Когда это все произошло? – задумчиво спросил Кант.

  – Я уже счёт времени потерял... Год, полтора... – Ёжик постучал по столу пальцами, отпил чай и осторожно спросил. – За всё это время Ангел сумел стать кем-то вроде местного то ли императора, то ли президента. Он везде. Я даже наружу выйти не могу – стоит меня увидеть первой же камере – в магазине или на стоянке, как через три минуты туда приезжает отряд спецслужб. Вроде того, каким нас в том мире брали, помнишь, год назад? Кстати, сколько для тебя прошло?

  – Нисколько. Тоум-Ра перенес нас с Сашей сюда – мы увидели Ангела по телевизору, хотели съездить к нему... А кто эта Мара?

  В глухой тишине подземки раздался шорох, словно хлопанье крыльями. Саша вгляделся в темные глубины тоннеля... И впрямь! Оттуда вынырнула голубка!

  Пролетела под потолком залы, села на рукав Ёжика. Он погладил её по голове. Нащупал привязанную к лапке записку.

  – Мара – это ангел. Просто ангел. Это она меня спасла. Только благодаря ей я и жив до сих пор.

  Распечатав записку, Ёжик начал сосредоточенно ощупывать поверхность, словно протирая её от грязи. Потом кивнул, нахмурился.

  – Хотел вас познакомить, но у неё, похоже, другие планы.

  Он махнул рукой, стряхнул с неё голубку – та захлопала крыльями и взлетела на верхнюю койку. Ёжик прислушался, запустил руку в карман, достал горсть семян и кинул в сторону голубки. Она застучала клювом по обивке

  Сам Ёжик пошел по вагону, еле касаясь кончиками пальцев сидений и перегородок между отделениями плацкарта. Там нащупал и открыл люк в полу, достал сумку, достал оттуда карту, развернул и вернулся обратно.

  – Я знаю, что этот клочок бумаги – карта Города, но хоть убейте – не смогу показать вам на ней Институт. Найдите сами и шагайте туда на своих двоих. Обязательно по крышам, не показывайтесь на улицах, ведь Ангел вас уже ищет, а если найдёт – убьёт. Как голубка поест, я пошлю письмо о вас Мартину – основателю Института – дойдете и поговорите с ним. Будьте предельно осторожны – в этом мире вас могут загрести в участок за брошенную бумажку, ну а там ваша песенка спета, а еще стреляют здесь на поражение, и за самый малейший чих.

  Он положил перед ними по наушнику, достав их из кармана куртки.

  – Вот, наденьте, я вас поведу, буду на связи... Объясню, что к чему. Это мы с Марой голубями переписываемся – она меня до сих пор убеждает, что «радиоволны – это маленькие тропинки, по которым к тебе в голову могут прийти радиогномики...» Гениальная, а такая глупенькая...

  ...

  Ёжик вывел Канта и Сашу по безопасным путям для монтажников. Они выбрались на поверхность через канализационный люк, который открывался в заросшем лопухами дворе.

  Когда Кант осторожно отодвинул крышку, его облаяла мелкая белая собачка. Но людей во дворе не оказалось, и они вышли со двора на улице.

  Кант и Саша шли по улице, на автобус до некоего Института, с основателем которого их непременно хотел познакомить Ёжик. По улице сплошным потоком ехали машины. На тротуаре на их пути стоял полицейский. Вместо стандартного пистолета у него за плечами была снайперская винтовка. Кант внутренне напрягся.

  Но, внимательно посмотрев на идущую мимо парочку, полицейский не сказал ни слова.

  «Надо потом спросить у Ёжика, почему у полицейских в этом мире снайперские винтовки за плечами,» – подумал Кант, но вместо этого сказал:

  – Вот видишь, а боялся, что не увидишь своего друга. А здесь даже Ёжик.

  – Слепой. – мрачно пробормотал Саша. – И Ирек теперь не нашей стороне. Я даже не знаю, что хуже – как было в начале, или как сейчас.

  Кант запустил руку в карман и достал шоколадку, которую прихватил из кафе. Протянул Саше. Саша засунул шоколадку в рот и кинул фантик на тротуар.

  Фантик подхватил ветер и понёс вдаль по улице.

  Ёжик в наушнике прокашлялся.

  – Саша, мальчик мой, я слышал, ты шуршал бумагой. Ты ведь сейчас не выкинул её на тротуар?

  – А что? – сердито спросил Саша, жуя остатки шоколада.

  – Рядом нет полицейских? – в голосе Ёжика слышался страх.

  – Есть. Только что прошёл мимо. – Кант осторожно посмотрел назад.

  – Он это увидел?

  – Пока нет. – ответил уже Саша.

  – Пока нет. Значит, он ещё стоит там. Что ты ещё видишь?

  Саша пожал плечами.

  – Фантик подкатился к нему. Он его увидел. Хм, странно... он его поднял. Смотрит на меня.

  – Скажи! – голос Ёжика дрогнул. – Где-нибудь поблизости на крышах есть воздушный змей?

  Теперь уже заозирался Кант. И действительно – от здания через дорогу, от флюгера вверх уходила веревка – а на конце – висел красно-синий в клеточку змей. На нем были какие-то символы, но Кант не мог на ходу рассмотреть какие.

  – Есть! На здании через дорогу. Красно-синий...

  – Идите быстрее туда. – Ёжик был взволнован. – Только не оглядывайтесь, если окликнет – не останавливайтесь...

  Вдруг громыхнул выстрел, выбил искры из столба, у которого стояли Хранители.

  – Стоять! Руки за голову! – полицейский держал их на мушке.

  Без лишних слов Хранители сорвались с места и ринулись прямо через поток машин. Их чуть не сбил грузовик, почти перегородил дорогу автобус, несколько водителей легковушек выругались на них.

  Уже на подходе к подъезду, который выходил на улицу, Кант обернулся и увидел, что снайпер, положив винтовку на плечо, быстрым шагом идет по дороге – машины, видя его издалека, тормозили и давали дорогу. Никто не хотел оказаться на месте парней.

  Рванув дверь на себя, Кант пустил мальчика вперед. Замка или задвижки внутри, к сожалению, не было.

  Они увидели темный подъезд без лифта и широкую лестницу с резными деревянными перилами.

  – Бегите вверх! – прорычал в наушник Ёжик. Парни поспешили на лестницу.

  Этажа через три Кант услышал, как распахнулась внизу дверь. Прогремели тяжелые шаги и громыхнул затвор винтовки.

  – Упрямый, собака. – прошипел Кант сквозь зубы.

  Выстрел выбил искры из перил. Кант и Саша упали на пол и прижались к холодному камню.

  Снайпер ещё секунд десять их высматривал, затем, судя по звуку, повесил винтовку на плечо и побежал наверх!

  – Бежим! – хлопнул Кант мальчика по плечу и побежал наверх.

  Квартиры кончились через шесть этажей. Лестница поднималась ещё два пролёта и выходила в комнату с заколоченными окнами и дверью.

  – Ёжик, здесь все заколочено. Что делать? – Кант озирался, пытаясь найти дверь, люк – что угодно, через что можно убраться отсюда подальше.

  – Он нас сейчас догонит. – Саша еле дышал.

  – Выбивайте выход ногами.

   Не откладывая в долгий ящик, Кант вышиб заколоченную досками дверь с одного удара и вылетел на крышу.

  – Хотел рассказать вам об этой области местной жизни чуть позже, но не судьба! – проворчал Ёжик в наушнике. – Поторопитесь!

  На крыше Саша на секунду остановился и залюбовался. В этом городе дома строили совсем рядом друг с другом, и крыши объединялись в огромные поднебесные пространства. Прямо перед ними был широкий пеший проспект, конца и края которому видно не было. Внизу звучали приглушенные голоса людей и крикливый шум машин. Здесь же была свобода, тишина и простор, по которому раскидали антенны, трубы и кирпичи.

  – С приходом Ангела здесь за любое нарушение закона – смертная казнь. – вернул его на землю Ёжик. – Ты дорогу перешел на красный свет – для полицейского ты теперь – бонус к зарплате. Спрячьтесь за любой трубой.

  Чуть поодаль стоял дымоход. Саша юркнул за каменное укрытие, Кант присел рядом. Вовремя – пуля сбила кирпичи, обдала их кирпичной крошкой.

  Кант осторожно высунулся. Снайпер стоял у самого окна, держа их на мушке. Кант мигом влез обратно – пуля пролетела рядом.

  – Спрятались. Сидим. – отчитался Кант. – Дальше что?

  – Дальше всё просто! – выдохнул Ёжик. – Просто...

  Но что именно «просто», парни не услышали. Голос Ёжика оборвался, а наушник словно закоротило. Послышалось шипение, как из ненастроенного радиоприемника.

  Выстрел срикошетил по антенне перед ними, пуля ушла в металлический лист крыши.

  – Вот ведь вовремя, а? – спокойно сказал Кант, достав наушник и сунув его в карман. – А мы ведь от стрелка в десятке шагов.

  – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Саша.

  – Доживём – увидим. – Кант осторожно высунулся из-за трубы и тут же дёрнулся обратно, а пуля чуть не чиркнула его по щеке. – А ведь сюда он не идёт. Стоит в подъезде, одной ногой на крыше и не выходит. Возможно, мы ещё выпутаемся из этой передряги. Давай пока расслабимся и полежим.

  Парни огляделись – насколько могли. По крышам вокруг гулял ветер, качая провода. Простор и свежесть. Если не думать, что в тебя может прилететь пуля, было здорово. Саша ещё в своем мире любил бывать на крышах – а здесь они и вовсе великолепны: простор и пространство. Было похоже, что по ним можно гулять часами, если не днями.

  Солнце отражалось от сотен тысяч стекол, и город казался разложенным по плоскости огромного калейдоскопа.

  Посреди всего этого выдавалось вверх лишь десяток зданий. Самое высокое – непохожее на остальные – торчало вверх как острый наточенный коготь.

  – Да... – выдохнул Саша. – Красиво. А что это за здание-коготь? Тёмное, мрачное.

  – Голову даю на отсечение, его построил Ангел. Не подходит оно к этому городу. Явно собрали недавно. Опять что-то замышляет наш светлоглазый друг... Как там снайпер?

  – Кажись, не стреляет... – прошептал Саша.

  Парни осторожно высунулись... Действительно – снайпер опустил винтовку и уже закинул ногу – чтобы уйти в окно... увидел что-то и вскинул её опять!

  – Это уже не мы. Странно... – пробормотал Кант.

  Выстрел! Куда-то правее – оттуда раздался вопль!

  Кант и Саша посмотрели, куда целился снайпер – и увидели, что на крышах лежит и держится за ногу хрупкая фигурка в белом, держась за ногу. По белой штанине разливалось красное пятно.

  Дальше всё стало ещё страннее. Антенна справа от фигурки повернулась в сторону снайпера и смачно чмокнула, как если бы вытащили пробку из бутылки.

  От кончика антенны отделился маленький цилиндр размером с воробья, издал пронзительный писк и полетел на снайпера, заходя по спирали.

  Тот вскинул винтовку, выстрелил раз, второй, третий – не попал, убрал винтовку и торопливо полез обратно в подъезд! Воробей ускорился, на бреющем полёте влетел туда же.

  Из окна раздались яростный свист и истошные крики снайпера. Металлический воробей то ли кромсал его на куски, то ли что похуже.

  – Вот почему эти гады на крышу не суются. – крякнул Кант. – Идём скорее, кого-то он всё же подстрелил!

  На крыше лежал и истекал кровью парень в абсолютно белой одежде. Белая толстовка, белые штаны – если не считать одной кроваво-красной штанины. Белая маска на лице. Впрочем, её парень сорвал и отбросил, жадно глотая воздух.

  Он и был абсолютно белый – коротко стриженный блондин с голубыми глазами. На вид лет семнадцать – куда старше Саши, младше Канта.

  Штанина всё намокала, по крыше вниз, к водостоку уже струилась красная кровавая струйка. Рана серьезная, а не бинтов, не лекарств под руками не было.

  – Кто ты? Как тебя зовут? – наклонился над ним Кант.

  – Лень... – парень скрипел зубами и схватился за Канта так, словно пытался через него удержаться за жизнь. – Меня зовут Лень. Помогите...

  И тут же осел и замолчал. Кант проверил пульс. Закрыл парню глаза.

  – Он мёртв? – сдавленно спросил Саша.

  Кант молча кивнул.

  – Что теперь с ним делать?

  – А что мы можем? – ответил Кант вопросом на вопрос. – Просто оставим его здесь.

  Вдруг раздался шум крыльев. На плечо Канта приземлилась голубка с мятым клочком бумаги, впопыхах перевязанным леской. Кант прочитал, побледнел. Отвел Сашу от мёртвого парня и протянул ему бумагу.

  «Кант, беда. Вокруг вагона, в темноте, кто-то ходит. Быстро, как ящерица. Это как тень, я не могу его разглядеть, но слышу, как он щупает окна и двери то с одного конца, то с другого. Кричал – в ответ тишина. Я закрыл всё, что нашел, забаррикадировался как смог! Возвращайтесь скорее!»

  – Окна и двери в вагоне надежные, отпираются только изнутри, но одна угловая форточка не закрывается, я видел. – Кант побледнел. – Час от часу не легче!

  – Возвращаемся?

  – Наоборот. Теперь чем быстрее мы доберемся до Института – тем лучше. Придется по крышам и пешком. За час, другой добежим.

  – Там Ёжика сейчас убьют.

  – Если пойдем к нему на помощь, нас могут убить ещё на подходе. Если доберемся до Института – проблема решится сама собой. Так что чем мы быстрее... Это ещё что за штука??!

  Кант только сейчас заметил, но Саша услышал знакомый звук мотора ещё секунд десять назад, и теперь просто вертел головой, пытаясь найти – где же это волшебное жёлтое такси?

  Он искал его на небе, а жёлтая потрепанная машина выехала на крышу через улицу, из-за стены другого здания. Развернулась, бибикнула. Поморгала фарами.

  Саша и Кант стояли как вкопанные. Такси на крыше. Ну ничего себе...

  Такси опять заморгало. Саша понял.

  – Он хочет, чтобы мы отошли от края! Идём!

  Они отбежали, осторожно оттащили тело парня, положили его в укромный закуток, под большим дымоходом. Они при всём желании не могли устроить здесь похороны. Но хоть что-то...

  Такси на крыше одобрительно моргнуло фарами, отъехало назад...

  – Разгоняется... – охнул Кант. – Сейчас же рухнет на улицу...

  – Не рухнет! – воскликнул Саша. – Он возил меня в космос!

  – Так это тот самый, который Ангела увёз?

  Саша не успел ответить. Машина понеслась к краю крыши, ускоряясь с каждым метром!

  Саша смотрел, не отрывая взгляд. До края крыши осталось пять метров... три... вот он, край!

  Машина резко повернула, наехала колесом на маленький подъем, под которым было маленькое окошко на чердак – и словно оттолкнулась от него, подпрыгнула вверх и вперёд!

  Пролетела над улицей, сделала бочку, со стуком и лязгом приземлилась на их крыше!

  Таксист невозмутимо высунулся из окна.

  – До института? Садитесь...

   ...

  Крыша – не самая лучшая дорога. Много антенн, труб, рекламных растяжек – да и поверхность не напоминает прямое шоссе.

  Таксист крутил баранку, словно проворачивал фарш в мясорубке. И старенькое такси ехало и ехало, виляя между препятствиями и перелетая с крыши на крышу. Каждый полёт отзывался у пассажиров пустотой в желудке и мурашками по спине.

  – Мне дурно... – процедил Кант и упёрся лбом в сидение.

  В ответ машина ускорилась, наехала на выемку, подпрыгнула и сделала бочку.

  – Здесь-то зачем... – Кант закрыл глаза и глубоко задышал.

  – Провода... – туманно отозвался таксист. – Нельзя объехать.

  – Так может по дороге поедем? – голос Канта стал умоляющим.

  – У меня не местные номера, в меня там стреляют...

  Успев увидеть, на что способен таксист в прошлое приключение, Саша спокойно воспринимал машинную акробатику, которая была достойна лучших мировых цирков. Кант заметно нервничал.

  – Как ты нас нашёл? – наконец спросил Саша главное. – Я вызывал тебя раньше, не получалось!

  – Ты меня позвал. – удивлённо обернулся к нему таксист. – Я приехал, как смог.

  – Смотри на дорогу! – в один голос проорали ему Кант и Саша – таксист повернулся, и машина извернулась как ящерица, едва не врезавшись в здоровенную антенну, которая торчала посреди крыши как фонарный столб.

  – Почему ты привёз Ангела, Ирека и Ёжика годом раньше, чем нас? – Саша дождался, пока крыша, по которой они поедут, будет более-менее ровной и длинной – чтобы не отвлекать таксиста от баранки.

  В ответ таксист вылупил на него свой наивный и полный недоумения взгляд.

  – Так ты сам просил «приезжай пораньше». Вот я привез пораньше.

  – Я же не это имел ввиду... – Саша застонал – простодушие этого парня в клетчатой кепке настолько не вязалось с его вождением... Это как брутальный гонщик в кожаной куртке и чёрных очках устроился бы няней в младшую группу детского сада кормить малышей яблочным пюре с ложечки и менять им пелёнки.

  Впрочем, и его машине, если судить по внешнему виду, впору было на свалку, а не по крышам разъезжать и не летать в космос.

  Вот уж действительно – внешность обманчива!

  – И потом – почему не появился, когда я звал? Ты же можешь летать?

  – Господи, он ещё и летает... – сдавленно произнес Кант, всё больше зеленея.

  Таксист снова жалобно посмотрел на Сашу и пожал плечами, как бы извиняясь.

  – Я здесь очень мало могу летать – пару минут в день, поэтому экономлю. Поэтому только так... – вздохнул парень, кивнув на свою приборную панель. – По-старинке, на колесах. Я же и к тебе выехал, как только ты позвал. Клиента отвез и поехал... Вот и Институт.

  Такси остановилось на длинной ровной крыше, которая вела к высокому красивому небоскребу.

  Высокий, блестящий и зеркальный – он сильно выдавался на фоне пяти-десяти этажных обшарпанных серых домов, среди которых стоял. Напоминал блестящий новенький металлический чайник на столе рядом с побитыми потертыми кружками из глины.

  В таком доме могла поселиться какая-нибудь крупная корпорация или государственная контора. Весь облик здания внушал величие и чистоту. В окнах отражался город и небо, а в самом углу горело солнце – отражение реального, позади машины.

  Но крупная неоновая надпись НИИХРЕНА прямо под крышей это впечатление смазывала. Как если на дуло грозного танка прилепить розовые заячьи ушки.

  – НИИХРЕНА? – удивился Кант.

  Похоже, на ровной крыше ему полегчало.

  – Научный Исследовательский Институт Художественных Руководителей Ехавших На Аудиенцию. – расшифровал Таксист.

  Такси подскочило на мелком крышном мусоре, словно подчеркивая нелепость названия.

  – Какой бред... – прошептал Кант. – Каких ещё руководителей? Чем он занимается? И почему у меня ощущение, словно я уже этот Институт видел?

  Как вскоре выяснилось, крыша примыкала к Институту и вела прямо к его стеклянной стене, из которой выходила обычная стеклянная входная офисная дверь с порогом.

  У двери стоял низенький лысенький человек в белом халате. Стоял и отчаянно жестикулировал.

  – А это, видимо, Мартин. – задумчиво проговорил Кант. – Только чего он хочет? Ну-ка, брат, притормози. От этого места можно ожидать чего угодно, попомните мои слова...

  Такси остановилось метров за сто от лысого ученого, которого звали Мартин. Он всё махал руками и чуть не подпрыгивал на одном месте. Но к ним не шёл.

  И что-то кричал, но ветер сдувал его слова.

  – Подойдем поближе... – Саша махнул учёному рукой и вышел из такси.

  А Канта накрыла волна дурноты – какая бывает у тех, кого укачивает в транспорте.

  – Постой! – крикнул он мальчику, но Саша только сердито мотнул головой и двинул дальше. Тогда Кант вдохнул воздух, насколько смог, высунулся из машины, сложил руки рупором и закричал Мартину:

  – Мартин, это вы? Ёжик в опасности, ему нужно помочь! Сможете?

  – ..ини... вана... – прокричал ему в ответ Мартин. Но ветер сносил его слова, не давая их толком расслышать.

  А Саша шагал всё ближе.

  Вдруг ветер прекратился, и слова Мартина наконец донеслись ясно и отчётливо. Но легче от них не стало.

  – Заминирована! Крыша заминирована! Ангел знает! Бегите!

  За лысой фигуркой в белом халате из ниоткуда возникла тёмная тень. В её руке сверкнула сталь, тень нанесла филигранно точный удар, больше похожий на росчерк пера – ученый упал, халат поверху окрасился в ярко-алый. Длинное лезвие тут же исчезло обратно в ножны за спиной, а тень встала, испытующе глядя на парней, чем-то играясь в руке.

  – Господи, Мартин... – охнул Кант, а потом заорал. – Крыша заминирована... Саша, беги сюда! Это детонатор!

  Но они не успели. Под ногами громыхнуло, Саше в лицо брызнула каменная крошка, Крыша накренилась, а после – дом под ними пошел трещинами, провалился и рухнул. Падая среди каменных обломков на асфальт, Саша вспомнил свой разговор с Кантом в кофейне этим утром и с горечью подумал: «Интересно, а если бы я сказал иначе...?»

  В сером душном облаке каменной пыли его нащупала и дёрнула в сторону чья-то сильная рука, но Саша даже не успел ничего понять – ударился головой об арматурину, и потерял сознание.

Кант

   Когда убили лысого Мартина, парень-таксист охнул и начал заводить машину.

  – Чего ты возишься, быстрее! – зашипел на него Кант, не отрывая взгляд от чёрного убийцы, который стоял и смотрел на них.

  – Да у меня стартер барахлит... – извиняющимся тоном прошептал парень

  Прогремел взрыв. Крыша начала проваливаться и падать.

  Мотор взревел. Из выхлопной трубы вылетел столб пламени, таксист направил машину в облако обломков, в котором исчез Саша!

  Салон наполнился пылью и мелкой бетонной крошкой. По крыше и дверцам бились камни и палки арматуры. Кант закашлялся, зажмурился – крошка попала и в глаза.

  «Как он может что-то видеть в таком мусоре?» – подумал он о таксисте. – «Что же это за суперчеловека создал Саша?».

  Секундой позже мальчик упал ему на колени. Кант крепко обхватил его, упёрся ногами в пол. А машина нырнула вниз, проскочила под грудой летящих обломков, у самого асфальта выровнялась, набрала высоту и кометой полетела прочь!

  Кант проверил пульс у Саши – тот был без сознания. С виска стекала струйка крови.

  – Нужно срочно в больницу! Долетишь?

  – С тобой – нет... – тем же извиняющимся голосом прогундел таксист. – Ты много весишь, а я здесь и так много не летаю...

  – Тогда высади меня и срочно в больницу с Сашей!

  Такси спикировало на улицу, приземлилось прямо напротив больших дверей, в которые лился поток народу. Над дверями горела неоновая надпись «Центральное Метро».

  Кант осторожно положил Сашу на сидение. И вышел. Такси выплюнуло чёрный дым из трубы, разогналось и улетело в небо.

  – Ничего себе, техника дошла... – философски произнес пожилой прохожий в сером потрёпанном костюме, который оказался рядом. – А я на такой на даче катался.

  Кант не ответил. Отошёл в сторону, прислонился к столбу, выдохнул. Нужно что-то делать, но первым делом – перевести дух.

  Прохожие смотрели на него с подозрением – весь в каменной крошке с головы до ног, лохматый и уставший, как после трёх дней разгрузки угля. Того и гляди, бросится и начнёт кусать.

  Нужно умыться и отдохнуть, а ещё, желательно, поесть. Эх, не зря Ёжик в каждый мир создавал себе сумку с деньгами: хоть это и пустяк, но всегда можно перекусить и обновить одежду.

  Мысли тут же убежали в сторону Ёжика... Что с ним то случилось? Как теперь вернуться к нему? А если с ним что-то случилось, а если Ангел их нашел?

  Вдруг Кант зацепился за чей-то взгляд со стороны – цепкий, колючий, он словно царапал черепушку со внутренней стороны: у обладателя взгляда была прилизанная форма, черная фуражка, на ремне с чищеной бляхой рация и пистолет – полицейский... «Уже то, что вы без документов – даёт полицейскому право прострелить вам башку. Поэтому совет на будущее: идя по улице – будьте опрятны...» – зазвучал в голове голос Ёжика. Кант быстро развернулся и пошёл прочь – за входом в Метро располагался большой парк с березами.

  «Стой!» – донеслось до него сквозь шум толпы. Кант прибавил шагу, повернул за кусты, обежал толпу студентов, которые шли через парк и засмеялись, увидев его, помятого, с ног до головы в каменной крошке.

  Чуть пробежал, нырнул в беседку, по бокам которой росли виноградные лозы, после выглянул и увидел, что полицейский идет по парку, внимательно глядя по сторонам, что-то говоря в рацию.

  Кант потер виски, пытаясь заставить мысли ускориться... Полицейский вызвал подмогу, а значит дело дрянь... Нужно быстро уходить, сменить одежду, попытаться выбраться на крыши, по ним дойти до ближайшего входа в подземку.

  Палец на автомате коснулся совы на шее, но та осталась безмолвной.

  – Ты как статуя! – раздался справа восторженный детский голосок. – Каменный!

  – Чего? – Кант посмотрел туда, пытаясь понять, что делать дальше.

  Рядом с беседкой стояла маленькая девочка – пяти-шести лет со странным устройством на голове, с цветной линзой на глазу, на правой руке – перчатка с проводками. За ней покачивался крупный робот размером с небольшого бычка.

  – Тук-тук! – сказала девочка, широко улыбаясь.

  – А? – Кант даже забыл про опасность – настолько это было мило и по-детски.

  – Тук-тук! – повторила девочка и сделала жест – словно стучит по двери.

  Кант поморгал. Пожал плечами и ответил:

  – Кто там?

  – Апельсин! – торжественно произнесла девочка и рассмеялась.

  Кант подумал, что было бы здорово улыбнуться, но сил в себе не нашёл.

  А девочка аж подпрыгнула от радости.

  – Ты серьёзный! – радостно засмеялась она. – А ещё длинный! Я – Мара, и я тебя с самого утра ищу!

Ёжик

   Послав голубя, Ёжик проверил связь – Кант и Саша по-прежнему не отзывались, а динамик только шипел. Тогда он ещё раз прошелся по вагону, проверил, заперты ли двери и окна, после чего упал на пол, прополз по-пластунски несколько кроватей и залёг под одной из них.

  Раздался стук по крыше – по ней опять кто-то шёл, тихо и ловко, с грацией кошки. Ёжика вдруг пробрал холод, он вспомнил, что не проверил люк на потолке. Шаги дошли до люка, раздался лязг ржавой ручки, но люк не открылся. Фух, все-таки заперт – Ёжик выдохнул и, против своей воли, облегченно застонал...

  И тут на весь вагон раздался оглушительный скрип форточки на другом конце вагона, заставив Ёжика стиснуть зубы – как он мог про неё забыть? Весь месяц хотел на ощупь починить, или уж закрыть намертво, но так и не собрался...

  Он изо всех сил прислушался, до боли в кулаке сжал большой гвоздь, готовясь засадить его в ногу тому, кто пойдёт мимо! Но слышался только мерный гул подземки: в толщах земли ехал поезд, рядом с вагоном пробежала крыса, где-то в туннелях капала вода.. Когда Ёжик только поселился здесь, пытался найти источник капающего звука – по ночам он аж с ума сводил! Но не нашёл, и в итоге – просто попросил Мару состряпать ему беруши.