Текст книги "Хроники Хранителей (СИ)"

Автор книги: Рашид Муратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

  – Дальше по крыше лазерные датчики и какие-то ловушки. – обратился к ним Кант. – И пути все равно нет, тупик. Спускайтесь и идите по улице.

  Парочка переглянулась и молча пошла к краю дома, осторожно выглянула на улицу.

  Широкая пешая улица, одна из центральных в Городе. По обеим сторонам – магазины, кафе и бары. По центру – украшенные зеленью арки и высаженные в кадки деревья. Над улицей, между фонарей протянуты гирлянды – ночью они загорятся и станут для прохожих потолком света...

  Неподалеку играла гитара. По улице в обе стороны текут густые потоки людей. Отдельные капли утекают в двери заведений либо возвращаются обратно в поток. Плюнуть было некуда.

  – Патрули далеко? – Саша вздрогнул. Мара словно стояла рядом.

  – Далеко. – ответил Кант. – В двух кварталах от вас драка, всех созвали туда. Выберите момент и просто прыгайте вниз. Сразу сольётесь с толпой.

  Мара тут же исчезла!

  Лень восхищенно присел. Прыгнул – чуть не задел женщину с котомками. Та зыркнула на человека, который свалился с неба, замахнулась на него сумкой – но парень быстро прыгнул в толпу и стал частью реки, текущей к Башне.

   Красная капелька резво обгоняла его.

  – Мара, не уходи далеко! – зашипел Лень. – Меня тут в первую секунду чуть не прибили.

  – А ты догони... – хихикнула девушка. – Только на крышах такой быстрый – а попробуй-ка изловчиться в людской толпе!

  Их голоса звучали рядом с Сашей.

  Кант прокашлялся.

  – Не время соревноваться. Задачу помните?

  – Проникнуть внутрь Башни, добраться до самого верха... – прогундел Лень. – Ты мне лучше скажи, что ж так погано-то рядом с ней?

  – Вы просто подошли близко. – ответил Кант. – И смотрите прямо на неё. Видите остальных людей? Ни один не осознаёт того, но башни избегает.

  И правда. Человек просто шёл по площади, а потом – будто сам того не желая, и даже немного удивляясь, сворачивал в сторону. Тут же об этом забывал и шёл дальше.

  Мара и Лень уперлись взгляд в мостовую, выдохнули. И спокойно прошли через эту границу, мельком глянули друг на друга, усмехнулись и пошли дальше, к Башне.

  И вдруг словно щёлкнули пальцами и вместо трансляции включили фильм ужасов.

  Наступила тишина. Только что улица двигалась и шумела – и все замерли.

  Саша подумал, что Кант остановил трансляцию – и это стоп-кадр. Но потом заметил, что Мара и Лень по-прежнему идут к Башне.

  Это длилось пару секунд. А потом вся человеческая масса развернулась и, не сговариваясь, со всех сторон побежала на парочку!

  Несколько сот людей молча бежали, словно им завязали рты. Только шелестели подошвы.

  Пухлая женщина с крашеными рыжими волосами споткнулась, упала. Человеческая масса, не сворачивая, побежала прямо по ней. Никто не издавал ни звука.

  – Бегите! – закричал Саша, забыв, что парочка его не слышит.

  – Бегите оттуда. – резко сказал Кант.

  Мара и Лень обернулись, секунду остолбенело смотрели на бегущих людей. Потом Мара вскрикнула и ринулась к башне. Лень помчался следом.

  Но спереди тоже уже бежали люди, обрубая парочке пути отступления. Секунда – и они были окружены. Круг сжимался.

  Это был конец.

  Кант щёлкнул пальцами – перед ним из воздуха выскочила какая-то панель, по которой он несколько раз быстро ткнул.

  Фонари на площади погасли.

  – Мара, Лень! – выкрикнул он. – Сделайте пару шагов вперед и прыгайте, цепляйтесь за провода. Я отключил на них ток.

  Те быстро наклонились, надавили на какие-то кнопки на обуви. И прыгнули вверх!

  Человеческое море внизу сомкнулось. Люди остановились, сотни и тысячи глаз поднялись вверх.

  Лень зацепился сразу, Мара промахнулась... Внизу уже поднялись руки, готовые схватить девушку... Мара завизжала!

  В последний момент Лень зацепил её за руку и теперь одной рукой хватался за провода, второй – держал Мару. Её нога двигалась в полуметре от рук отупевшей толпы, загребающих воздух. Так малыш тянется к конфетке, которая висит на верхней ветке новогодней ёлки.

  Лень скрипнул зубами.

  – Лень, родной, потерпи, прошу тебя... – прошептала Мара. Подтянулась и, хватаясь за карманы, плечи и лямки костюма напарника, достала до проводов.

  – Лезьте на фонарь. – скомандовал Кант.

  Парочка, ловко перебирая руками, начала движение к большому фонарю, к которому вел провод.

  – Кант, что же это такое? – отчаянно всхлипывая, спросила Мара. – Почему они...?

  – Позже расскажу. – спокойно прервал её Кант, наблюдая, как Лень помогает ей залезть на фонарь. – Сейчас важно вас оттуда живыми достать. Передохните и тем же образом перелезайте ещё на три фонаря вправо.

  – Зачем? – тяжело дыша, спросил Лень. – Отсюда можно до крыши кафе допрыгнуть. Оттуда – до жилого дома. А там мы уже в безопасности. Просто убежим.

  Между фонарем и жилым домом стоял ларек – забегаловка. План действительно был прост и прекрасен. Только Кант так, почему-то, не считал.

  – У меня есть схемы его постройки – его крыша развалится от одного твоего прыжка. Ты провалишься, а там эти... зомби.

  Только Кант не смотрел ни в какие схемы – и Саша это видел.

  – Поэтому сейчас – по проводам, на три фонаря вправо. Оттуда – по проводам на фонарь повыше. Через двадцать минут туда придет автобус – как будет отъезжать, запрыгнете на его крышу и уедете с ветерком... Автобус автоматический, я сам его поведу. А Йхоло его пока взломает, правда?

  – Да... – раздался смущенный голос паренька-хакера, который до этого момента отмалчивался.

  – Черт с тобой... – пробормотал Лень и подёргал провод, проверяя его на прочность, стараясь не смотреть на человеческую массу, которая тянулась к его ногам. – Мара, ты как?

  Та все еще тяжело дышала, и крепко держалась за фонарь, стоя на маленькой жердочке над площадью. Ничего не ответила, только кивнула.

  А Саша внезапно почувствовал, что очень хочет спать. Глаза сами по себе слиплись и он сполз на пол, проваливаясь в темноту.

  ...

  – Простите, что пришлось вас отключить. – раздался голос Канта – Люди не сразу приходят в себя после виртуальной реальности, а мне нужно было, чтобы вы как можно быстрее очнулись.

  – Где я? – Саша протирал глаза, в которые словно насыпали ложку песка.

  – Там же, где и был. Я вас перезагрузил, проверил – можно ли вас выпускать. Тебя – через пару минут. Тебя, Ёжик – минут через тридцать-сорок. Кстати, рыжий, у меня ещё будет для тебя сюрприз...

  – В следующий раз предупреждай... – прокряхтел рыжий, усаживаясь на стул. – Что за сюрприз?

  – Ты снова будешь видеть. Сейчас твое тело лежит на операционном столе, я вживляю новые глаза, через роботов НИИ.

  – Правда? – опешил Ёжик.

  – Да, уже заканчиваю. – невозмутимо кивнул Кант.

  – Заканчиваешь...– эхом откликнулся Ёжик, все еще осознавая новость. – А давно мы здесь в отключке?

  – Мара и Лень вернулись. – кивнул Кант на экран. На нем – Мартин, Мара и Лень в центральной лаборатории Института.

  ...

  Поход на Башню не увенчался успехом. Мара и Лень были усталые и грустные, сидели в соседних креслах. Лень принес Маре кофе – похоже, пережитое их сблизило.

  Перед тем, как Мара и Лень начали рассказывать, слово взял Мартин. Сообщил, что после последних событий по-быстрому поменял систему охраны Института. Ангел мёртв и такой хитрой защиты более не требовалось. Теперь НИИ просто открывалось, если любой из них по доброй воле брался за ручку.

  Потом он умолк и дал слово парочке, которая как раз допила кофе и пришла в себя.

  Ничего нового они не рассказали. После того, как Саша отключился – они успешно по проводам пролезли по кругу, до фонаря перед ларьком. В два прыжка оказались на крышах. И ушли.

  А когда они договорили, Кант объявил, что специально заставил Мару и Лень лезть на проводах над толпой зомби. Что ему нужно было сделать какие-то исследования, а уйти можно было раньше. Здесь даже Сашу пробрало.

  – Ты бесчеловечный! – прошипел он цифровому монстру.

  Кант пожал плечами.

  – Я просто вижу оптимальные эффективные решения. Но ты прав – с тех пор, как Мара меня оцифровала, во мне многое поменялось...

  – Им это объясни! – тыкнул Саша пальцем в экран.

  А там Лень поперхнулся второй кружкой кофе и кашлял, пока Мара хлопала его по спине и обещала Канту страшные мучения.

  – Я тебя сейчас отформатирую, а твою уютную цифровую комнату превращу в маленький кружок ада! Ты поэтому нас заставил пролезть над океаном смерти, а не оказаться на безопасной крыше за два прыжка?

  – Я вас специально вел по кругу – проскрипел в динамиках Кант. – Сначала по проводам, а потом и на автобусе. Чтобы менялся угол этого излучения на людей, но не менялось расстояние. Я специально это нащупывал... Иначе было никак! Другого шанса могло и не быть, после такого вы бы не согласились прийти туда снова. Время бы потеряли. А так я отследил источник.

  – Излучения? – лицо Мары разгладилось, взгляд замер в одной точке.

  – Слышь, ты...!!! Банка цифровая! – Лень откашлялся и теперь был готов высказать Канту все, что он думал про его затею с излучением. Но замолк, едва ладони Мары легли ему на плечи.

  – Так вот почему они все стали такими... – на Маре не было и следа усталости. – И где источник? Разве не на Башне Солнца?

  – На трубе ТЭЦ. – коротко ответил Кант и вывел экран карту Города и несколько фото.

  – Труба городской Теплоэлектростанции. Второе по высоте здание в Городе, отстаёт от ангельской Башни Солнца всего на двадцать метров. Источник на самой её верхушке. Нужно подняться и отключить его.

  Мартин, Мара и Лень заговорили одновременно. Мартин – почему это опасно. Мара – что система охраны ТЭЦ почти идеальная и ключа к ней не подобрать. Лень – что уже года полтора ищет, как пробраться через периметр, но он слишком хорошо охраняется.

  Общая идея монолога заключалась в следующем: сделать ничего нельзя и нужно просто жить дальше.

  – Саша...

  Последнее уже было сказано не на совещании, а прямо здесь. Галдёж от монитора же, напротив – приглушился.

  – Саша, ты готов вернуться.

  – А я? – поднял голову Ёжик.

  – Твоё тело пока не готово. – Кант посмотрел какие-то графики на мониторе и покачал головой. – Но максимум полчаса, и тебя тоже отпущу. Саша, ты готов? Как только придёшь в себя – ступай в лифт и присоединяйся к остальным. Ты видишь, насколько ты там нужен.

  Но мальчик сидел и мотал головой.

  – Не нужен. Что мне там делать? Там всё происходит без меня.

  Кант развернулся на стуле и посмотрел Саше прямо в глаза.

  – Ты – Хранитель. Прямо сейчас ты – самый важный человек на этой планете. Только от тебя зависит, куда повернёт и чем закончится эта история. Ты здесь именно для того, чтобы дать этому миру толчок. Куда – зависит от тебя. Люди на этой планете слишком сильно верят, что что-то в жизни невозможно. Как и на прочих планетах, если честно... Что делать – этого я тебе сказать не могу. И никто не сможет. Делай то, что подскажет сердце. Для этого ты здесь и оказался.

  – Ты делал – и вот к чему это привело... – Саша обвел руками несуществующую комнату.

  – То, что я делал – привело меня сюда. И тебя. Значит, так и должно быть. Ничего ещё не закончено – пока мы здесь, пока боремся и действуем. Понимаешь?

  Саша кивнул, хотя понимал не до конца.

  – Молодец. Ты готов?

  Мальчик снова кивнул, хотя готов не был абсолютно.

  – Тогда вывожу тебя в реальный мир.

  Пальцы Канта забегали по клавишам, но перед тем, как надавить на последнюю, он замешкался...

  – И я не до конца превратился в холодную программу. Обещаю: если... вернее – когда мы пройдём через этот мир – покажу тебе настоящего живого лося. Если там, куда мы попадём, они будут водиться. Договорились?

  – Договорились... – Саша улыбнулся против воли.

  И комната вокруг растаяла.

  ...

  – Ты же понимаешь, что он не готов? – спросил Ёжик. – У меня не было ни одной одиночной инспекции – а сколько я был с тобой? Пятнадцать миров? Двадцать?

  – Двадцать три. – отчеканил Кант. – На последнем мы как раз и встретили Сашу, там ты и потерял свой Тоум-Ра... вернее, доставил его хозяину. Он готов.

  – А я что, нет?

  – Вот глаза тебе новые вставим – посмотрим. – пожал Кант виртуальными плечами.

  Ёжик впервые за новое время улыбнулся.

  – Пока сам не увижу себя в зеркале – не поверю! А ты сам уверен, что сможешь пойти дальше? Как это вообще возможно, если ты – потерял тело и стал программой?

  – Какая разница, что со мной случилось? – Кант шлепнул по кнопке, экран перед ним отключился. И парень развернулся к Ёжику и посмотрел на него как раньше – как наставник на ученика.

  У Ёжика аж мурашки по спине побежали.

  – Ты то сам что будешь делать? – спросил Кант. – Твоя игра ещё не окончена.

  – Ты смеешься, что ли? – Ёжик нервно вздрогнул. – Да я в аду с тех самых пор, как сюда попал! Год слепой. Год в сыром подземелье. Год один – Мара только иногда заходила, спасибо ей... Я сейчас для вас – самый бесполезный из всех людей...

  – Дружище, все куда проще. – Кант не отвел взгляда. – Ты или идешь дальше, либо отходишь в сторонку.

  Услышав это, Ёжик сплюнул, замялся, переступил ногами, пустил пятерню в волосы, отвернулся. Наконец пнул диван, повернулся, и заорал:

  – Тогда я, мать твою, отхожу в сторонку!!! В гробу я видал эти сраные инспекции, Тоум-Ра и миры! Дай мне глаза, и я просто буду спокойно жить! Нет больше у меня сил!

  – Нас никогда не хватает на весь путь целиком. – Кант говорил медленно, тщательно выбирая слова. – Но всегда есть силы ещё на один шаг...

  – Шаг? Какой? Что я могу? Что?!

  Повисла пауза. Наконец Кант коротко кивнул, развернулся и стукнул по кнопке на панели. На экране опять возникла центральная лаборатория НИИ, в которой Мара, Лень и Мартин до сих пор что-то горячо обсуждали.

  Ёжик выдохнул, лег на диван. Сколько можно? Поскорее бы закончился этот кошмар...

  Кант прокашлялся:

  – Когда к вам Саша придет, заварите ему кофе с сахаром. Он только что после небольшой комы, мозгу нужно проснуться...

  – Он очнулся? – встрепенулась Мара. – А где он сейчас?

  – Ушел от меня пару минут назад, уже должен быть у вас...

Саша

   Зайдя в лифт, Саша жахнул по кнопке «Куда Не Надо». Увидев это очередное собрание умников, на котором каждый высказывал своё ценное мнение, сразу почувствовал запах тухлятины. Все опять обсуждали. Делать никто ничего собирался.

  Идти к ним – последнее, чего сейчас хотелось. А если уж Кант сказал «следуй сердцу» – то лучшее, что сейчас можно сделать – пойти туда, «куда не надо».

  Невозможно было понять, куда движется лифт. Но Саша все равно догадался, куда он приедет. Поэтому зажмурился ещё до того, как двери раскрылись и в глаза ударил яркий свет Ядра. На ощупь по кругу пошёл до стола со шлемом.

  Кожей почувствовал: Ядро... другое. В прошлый раз свет был ласковый и тёплый – сейчас же в стеклянной колбе словно бушевал разъяренный вулкан. Саша теперь понял слова Мары и Мартина, про «Огненный ужас» Ядра. Он и был сейчас. Ужас.

  Нащупал шлем, натянул его на голову и надавил на большую кнопку по центру.

  В висках застучало...

  Залитый солнцем луг. Прохладная трава, ветер и чистое небо над головой. Саша ждал, что на плечи снова лягут тёплые руки, уже замер, предвкушая тёплый приятный женский голос, но... шумела трава, пекло солнце. И ничего не происходило.

  Саша оглянулся. Зелёный луг, от края до края горизонта.

  Что-то было не так, как в прошлый раз... И вдруг он понял.

  В этот раз солнце светило как и нужно – сверху.

  Он прищурил глаза, запрокинул голову. Сквозь пальцы посмотрел прямо в светило и прокричал:

  – Что мне делать?

  Солнце молчало. Но было ощущение, что оно нависает над мальчиком. Ещё чуть-чуть – и рухнет вниз, расплющит в лепешку.

  – Ты сказала, что любишь Его! Почему?

  И снова не было ответа. Только зашумела сильнее трава. Острые кончики теперь били Сашу по голым лодыжкам.

  – Да, мы убили его! Но у нас не было другого выбора!

  Ветер зашумел сильнее. Травинки забили по ногам, начали их царапать.

  А в ушах раздался шёпот – тот самый, который встретил мальчика здесь в прошлый раз.

  – Ты убил мою любовь – и хочешь, чтобы я помогала тебе? Зачем мне это? Почему ты думаешь, что солнцу есть до тебя дело? Почему ты думаешь, что Солнце должно быть в восторге от того, что ты убил её любовь?

  – Но это же не я лично убил... – Саша еле слышал собственные слова.

  Лжец. Ты спрашивал меня – я тебе отвечала. А потом ты вышел, и моя любовь погибла. А теперь ты снова здесь. Теперь мне больно, мальчик Саша. И я думаю – а почему бы... Почему бы мне не сделать то же с тобой? С твоей любовью?

  Гул. Боль в висках. Горизонт начал заваливаться на бок, Саша замахал руками...

  И рухнул на пол. Шлем соскользнул, ударился о стол и, кажется, треснул. Ядро в стеклянной колбе сияло, казалось, раза в два ярче, пытаясь выжечь все вокруг. Глаза резало, по щекам текли слёзы.

  Саша натянул футболку, заслонился от беспощадного света. На ощупь пробрался к лифту, не глядя, ткнул на какую-то кнопку на панели и поехал. Веки разлепить он смог только через пару минут.

  В голове пульсировало только одно: «Аня...»

  ...

  – Ты чего?! Cловно муж из анекдота, который вернулся из командировки! – девушка хихикала, пока Саша ходил по квартире Ани взад-вперед, осматривая каждый угол и заглядывая в каждый шкаф.

  Пробежавшись по всей квартире и осмотрев каждый уголок, убедившись, что все двери, окна заперты и они одни, Саша сел на диван и устало пересказал – почему он прибежал. Только когда дошел до слов Ядра, запнулся, покраснел и пробормотал что-то сумбурное и скомканное.

  Девушка только плечами пожала.

  – Почему ты вообще решил, что это про меня?

  – Ну... Были признаки... – Саша смущенно посмотрел на девушку.

  Пока он неловко молчал, Аня: заварила чайник, разлила чай по кружкам и достала из шкафа тарелку с печеньем. Вместе с кружками положила на столик два картонных прямоугольника, на которые Саша до этого момента не обращал внимания и постучала по ним пальцем.

  – Ко мне тут на днях школьный друг забегал – помнишь, я тебе рассказывала? Занес два билета на представление – сказал, что купил, а сам сходить не успевает. Чтобы билеты не пропали, отдал мне. Оно как раз через три часа – нам собраться и ехать... Я только хотела звонить тебе, ты сам постучал в дверь. Я ещё подумала: «Надо же, вовремя зашёл!» Вот совпадение, да?

  У Саши холодок пробежал по спине. Такая уж пошла жизнь, что в совпадения верилось все меньше и меньше.

  – А ты этого друга... хорошо знаешь?

  Аня недоуменно на него посмотрела, а потом рассмеялась:

  – Лет пять, не меньше! Вячик – мой учитель истории с последнего класса школы, лучший студент историко-педагогического, вся школа его обожала. А я его так стеснялась, что разговорилась только под самый конец, когда мы весной ездили на экскурсию, на раскопки... но с тех пор дружим. Он часто уезжает в экспедиции, потом внезапно возвращается, привозит разные удивительные штуки! Год назад опять пропал, а вернулся на днях.

  Уютное Анино воркование накрыло, закружило и сняло напряжение, Саша заставил себя прислониться к стене, закрыть глаза и выдохнуть.

  Ядро соврало, либо ошиблось, либо имело в виду кого-то другого. Сейчас все в безопасности, можно расслабиться и даже сходить на концерт. Везде и во всем видеть Тьму – это уже паранойя, есть в мире и просто хорошие люди. Простые хорошие люди, да живут они долго и счастливо. Да и Тьму они уже победили. Пускай и со второй попытки.

  ...

  Зал, в который Саша вошёл следом за Аней, показавшей билеты девушке в форме на входе, окутывал мягкий полумрак. Нет кресел: по всему залу – несколько десятков столиков, за каждым – несколько стульев. Почти все столики заняты, в воздухе висит оживленный гул, словно под потолком летае рой шмелей. Сцена с волнистым занавесом в глубине. Из середины сцены в зал выдается полукруг – как если бы хотели сделать подиум, но остановились на полуметре. Софиты освещают центр сцены, но там пока пусто. Свободен был только один столик, чуть ближе к сцене, и у него как раз стоят два удобных стула, к которым Саша и повел Аню.

  – Это литературный вечер? – Саша наклонился к Ане так, что едва не коснулся носом её уха, но она сделала вид, что ничего не заметила.

  – Я сама не знаю, Вячик просто дал мне билеты, ничего не объяснил. – прошептала она в ответ. – Может быть, постановка новая? Я здесь уже была раньше, здесь показывают хорошие спектакли, иногда литературные вечера.

  Саша никогда не был на литературных вечерах и спектаклях. Но сейчас это было не важно: тёплое дыхание девушки на его шее волновало больше, чем вечер волшебных таинств, да и говоря прямо – не было бы этого дыхания, он бы сюда и не пришел.

  Свет начал затухать, с ним – утихать гул в зале. Так мягко затухает свет в концертном зале после третьего звонка – а с ним каждый зритель словно съезжает по аккуратной горке, устланной шелком. Ш-ш-ш-ш-ш... и ты в самом сердце сумрака.

  На круглую сцену сверху опустился металлический шест, который блестел в лучах прожекторов сверху. Зал затих. Девушка за дальним столиком тихонько почесала нос – на неё недовольно обернулась половина зала, после – быстро вернула взгляды обратно на шест. Все ждали того или ту, кто должен спуститься сверху... Саша вместе со всеми затаил дыхание...

  Шёпот раздался рядом – настолько близко и тихо, что его услышал только Саша, никто больше не обернулся.

  – Вот он – мираж любого творения. Людям обещан чудный новый мир, и вот они пришли, расселись и смотрят туда, откуда, по их мнению, он должен появиться. А там ни мира, ни того, кто якобы должен его создать... А Он, тем временем, стоит за шторкой в углу и сдавленно хохочет, ожидая момента, чтобы разорвать тишину в клочья! Или же уйти, оставив мираж нерушимым. Знаешь, что в этот момент происходит? Тот, кто повержен, восстает. И не укроет его от света даже самая темная тьма под брезентом...

  У Саши по телу пробежали мурашки, он осторожно повернул голову и только благодаря Ане в полуметре за столом сдержался, чтобы не вскочить и не завизжать: на него в упор смотрели два безумных серых глаза, быстро переводивших взгляд с одного его глаза на другой. Странное и жуткое было ощущение: глаза быстро дёргались вправо-влево, но всякий раз они смотрели прямо на Сашу.

  Глаза заслонили собой всё: зал, людей, Аню рядом... такое ощущение, что даже Сашу. Короткое мгновение не было ничего, кроме этих серых глаз и только потом, когда Саша смог, наконец, отвести взгляд и даже чуть отодвинуться, он увидел золотую маску, из-за которой они на него смотрели.

  Это была типичная театральная золотая маска, но застывшая в очень странном, скорее даже нереальном выражении лица: если посмотреть чуть справа, казалось, что лицо смеется, если слева – плачет. Если спереди и чуть снизу – то складки на маске накладывались одна на другую, и она казалась абсолютно спокойной. Чуть поворачивая голову, обладатель маски мог менять выражение лица для стороннего наблюдателя. На деле он оставался недвижим.

  Остальной наряд был чёрным, полностью облегающим стройную мужскую фигуру.

  Кто-то схватил Сашу за руку – это была Аня. Теперь и она со страхом смотрела на человека в маске.

  А он выпрямился и трубным голосом завопил, заставив весь зал вздрогнуть, вскрикнуть и обернуться:

  – Фантазия! Фантазия!!! Фанта-а-азия!!!!! Фе! Фу! Фо! Фа! Фы!

  Все люди, включая Сашу с Аней, смотрели на обладателя маски, не в силах оторвать взгляд. А он всё орал как резаный. А потом внезапно умолк. Сорвался с места – игрушечный прямоходящий клоун на пружине, у которого её взвели до упора, а после спустили нажатием кнопки и нелепой походкой, размахивая руками и ногами во все стороны, чудом не падая и никого не сбивая, помчался к сцене. Метра за три до луча света, который освещал сцену, походка сменилась на элегантную поступь гимнаста: только что был клоун, а сейчас в чёрный костюм будто вселился тигр!

  И одним элегантным прыжком, в котором была грация кошки, резкость молнии и плавность морской волны, он прыгнул на шест...

  БАМ!

  Черное тело, со всего размаха, на самом пике прыжка въехало лбом золотой маски в шест и тряпкой упало на сцену, под шестом.

  Сверху упал красный бархатистый занавес, отгородив зал от сцены. Свет медленно поднял людей из мягкой темноты, в которой они лежали, придавленные шоком. Все были словно пришпилены к стульям и только пару минут спустя кто-то нерешительно встал и пошел к выходу. За ним потянулись остальные.

  – Конец первого акта. – Аня положила руку Саше на плечо. – Я так испугалась... пойдем в буфет,

  – Первого?! – сдавленно воскликнул Саша. – А что, ещё что-то будет?!

  – Я тебе говорила – это необычное место. Но такого, конечно, ещё не было...

  ...

  Даже в буфете царило молчание.

  – Странный тип. – задумчиво пробормотал Саша, жуя бутерброд. – И почему он возник у меня за спиной? Словно мы давно знакомы.

  – В смысле, у тебя? – возразл патлатый парень на стуле рядом. – Вообще то, это я его первый увидел. Он за мой стол сел. А потом как разбежится...

  – Разбежится? Вы о чём? – вытаращила глаза девушка с синими волосами со столика рядом. – Он ехал на доске – и так классно ехал... А потом как подпрыгнул и головой в столб...

  – На какой ещё доске?! – зашикал белобрысый парень с барной стойки. – Это был велосипед!

  Буфет загудел, как улей. Каждый считал, что человек в маске появился именно рядом с ним, и прошептал именно ему на ухо нечто, о чем каждый стыдливо умалчивал. Похоже, у каждого слова были свои.

  Потом он понёсся к шесту. Кто-то видел его на скейтборде, кто-то на самокате, кто-то просто бегом – но походка различалась. Одна девочка видела, как он летел к шесту, держась за хвост воздушного змея.

  Все сходились только в одном: в конце он со всей дури бьется лбом о шест, падает на сцену и пропадает.

  Спор разгорался и грозил перерасти в бурю, как вдруг с дальнего столика донесся сконфуженный голос рыжей девушки:

  – Вы говорите, «Он»? Это же была девушка – в золотой маске и длинном красно-чёрном платье...

  И все утихли. Стало ясно: произошло что-то совсем необъяснимое.

  Раздался мелодичный звон. Первый звонок, конец перерыва...

  ...

  – Ой, что же сейчас будет, страшно подумать! – прошептала Аня на ухо Саше. – Если там было всего лишь начало!

  Не успел Саша ответить, как от сцены прозвенел звон

  – Саша! Выйди на сцену!

  У Саши аж мурашки поползли по спине. Он вжался в стул, напряженно ожидая, как какой-нибудь другой Саша из зала встанет и пойдет...

  – Ты здесь единственный Саша на весь зал! – весело закричала маска. – Так что ошибиться невозможно!

  У Саши на лбу выступил холодный пот. «Еще и Аня все это увидит. А если я опозорюсь при всех?»

   – Аня сама за тебя очень сильно переживает и будет только рада, когда ты вернешься обратно целым и невредимым! – немедленно ответил масочник. – Ну же! Не заставляй меня тащить тебя за руку!

  Саша встал и, не чувствуя ног, пошел к сцене. Уже после того, как он миновал последний столик, перед самой лесенкой из пяти ступенек, в голове завертелась запоздалая мысль: «Он что, мысли читает?» По высоким неудобным ступенькам вышел на сцену и встал рядом с фигурой в плаще, не зная, что и думать. А недвижимая фигура стояла и смотрела в зал. А потом взмахнула руками и указала за кулисы:

  – Подай-ка мне во-о-он тот зонтик! Сейчас мы покажем публике настоящее представление!

  Саша притащил из-за кулис зонтик и подал его фигуре – та его подкинула и зонт превратился в букет цветов. Зал отреагировал вялыми аплодисментами, явно ожидая, что сейчас будет представление почище.

  Потом незнакомец попросил Сашу принести пару стульев, а после – прошел между ними, как по мостику, причем Саша явно видел, как между ними сверкает тонкая-тонкая нить. Трюк зрелищный, но где же магия?

  Принес по просьбе маски веревку – та взлетела вверх и рассыпалась облаком конфетти, потом маска щелкнула пальцами и достала из рукавов по голубю, дала публике загадать карту из колоды и – о чудо! – она оказалась в кармане парня из первого ряда.

  Зал загудел, Саша тоже был в недоумении. После умопомрачительной первой части, это все были детские фокусы – хорошо бы смотрелись на школьном спектакле, но не здесь.

  Маска достала из рукавов еще по паре карт, несколько раз зрелищно перекинула их из руки в руку, потом вдруг посмотрела в зал и словно задумалась.

  – Господа, у меня такое ощущение, что вы ждете чего-то другого. – сказала она словно виновато.

  – Это все шляпа! – громко сказал кто-то из зала.

  – Неужели не нравится? – фигура развела руками.

  «Давай настоящую магию!», «как в начале!», «в первой части было круче!» – послышались голоса.

  Маска повернулась к Саше, который мечтал только том, как бы незаметно уйти со сцены.

  – Ты что скажешь? Покажем им настоящую магию?

  Саша кивнул, не зная, что и думать.

  – Ну хорошо... – фигура прошлась из конца в конец сцена – свет прожектора следовал за ним, второй все это время светил на Сашу. – Друг мой, принеси во-о-он тот ящик, стоит за кулисами.

  Ящик был высотой метра три – Саша побоялся, что он будет весить как шкаф, но тот оказался словно склеен из картона – минуту спустя мальчик уже ставил его рядом с маской, гадая, что же будет дальше.

  – Вы хотите магию? – недовольно бросил фокусник. – Будет вам магия! Я исчезну! Растворюсь! Как сахар в чае, как капля в ручье, как чих кролика в громе оркестра! Саша, мальчик мой, там в ящике, на уровне твоей груди – отверстие. Просунь туда руку и скажи, что ты там нащупаешь.

  Саша сунул руку и... замер. По руке пробежал теплый ветер, её пригрело солнце – он словно высунул руку из форточки на улицу, а не сунул в тесный короб. Попытавшись нащупать края ящика, Саша не смог этого сделать – там, где должны быть стенки, оказалась пустота.

  – Глубже, мальчик мой. Суй руку глубже. – нетерпеливо сказал таинственный фокусник.

  «Ну же, давай!» – послышался чей-то вопль из зала.

  Саша сунул руку глубже и, на свое удивление, уперся в стеклянную дверь с пластмассовой ручкой, почему-то очень знакомой...

  – Что чувствуешь? – спросил фокусник, заходя Саше за спину.

  – Ветер... солнце... Как это, вообще?

  Фокусник воздел руки к небу и смешно потряс ими, словно проклиная небеса за такого помощника.

  – «Ветер, солнце» – передразнил он мальчика – Я говорю, что ты нащупал?

  – Ручку двери... – Саша силился вспомнить, что же это за ручка, но был так смущен и растерян, что никак не мог собраться с мыслями..

  – Так дёргай. – пожал плечами фокусник. – Ну же! Мы ждем.

  «Мы ждем!» – крикнули из зала.

  Саша сглотнул, ухватился за ручку и потянул на себя – и услышал щелчок. Дверь – стеклянная входная дверь посреди солнца и ветра, которые каким-то образом оказались заключены в маленький темный ящик – поддалась и открылась.