Текст книги "Хроники Хранителей (СИ)"

Автор книги: Рашид Муратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

  – Ей нужен свет... – Мара заозиралась.

  – Мара, времени мало!

  – Успеем. Если что – повторим всё по новой. Но с предсказанием Фортуны у нас будет преимущество.

  Мара достала фонарик, направила его на устройство. Стекляшки мигом поймали свет фонарика, сложились и направили лучики на потолок. Секунду побегали и объединились в карту города. Карта чуть дрожала – стеклышки подстраивались под дрожь ладоней Мары, но гасили её не полностью.

  Два пятнышка на карте – зеленое и красное на этот раз были в одном месте. Указывали они прямиком сюда. На Башню Солнца. Мара нахмурилась. Такого никогда не было. Избегать – понятно. Уйти бы отсюда подобру-поздорову. Но стремиться..?

  Застучал принтер. На пол, к ногам Саши, упал листочек. Тот поднял его, прочитал:

  Искать: Металлическое. Ржавое. Живое.

  Бояться: Чёрное. Чёрное. Чёрное.

  – Здесь все металлическое и ржавое. – пробормотал Саша и молча протянул листок Маре.

  – И живое? – проговорила она вслух. – Это она, наверное, про моего пса. Он что, тоже здесь? А чёрное, чёрное, чёрное – это, наверное...?

  И оглушительным эхом на весь подвал прозвенел грохочущий голос:

  – Чёрное! Чёрное, девочка моя!

  Они обернулись – уже заранее зная, кого увидят.

  Там, чуть поодаль, в светлом проеме между Временным устройством и столиком с проводами стояла чёрная фигура, темнее каждой тени в этом подвале. Ангел.

  Сашу и Мару оторвало от пола и отбросило в разные стороны. Саша на лету головой ударился обо что-то и на несколько секунд отключился. Когда открыл глаза, увидел: Мара лежит на спине, а над ней возвышается Ангел.

  – Как ты выжила? – спросил он с искренним интересом. – Как ты оказалась здесь? И как ты творила все то, что сегодня творила?

  – Много будешь знать – плохо будешь спать. – зло отчеканила Мара.

  – Я совсем не сплю, но и знаю больше, чем ты можешь себе представить – так что да, здесь ты права. – кивнул Ангел. – В любом случае – начатое нужно закончить.

   Он щелкнул пальцами – и Саша услышал уже знакомый гул.

  Ретранслятор временной воронки, он же машина времени – опять работал! Между двумя металлическими прутьями опять зарождался, искрился крупный шар – не то раскаленный металл, не то склеенные в один большой ком искорки фейерверков. И на весь подвал был слышен пульсирующий гул.

  Мару оторвало от земли, подняло вверх – словно её тянули за шею. Девочка захрипела, закашляла. Ангел только спокойно улыбался, показывая на неё пальцами.

  И тут Мара вдохнула и свистнула – особым двойным свистом, похожим на крик чайки.

  Раздался металлический скрип и грохот. Куча хлама рядом с временной машиной, которую Саша принял за металлолом, поднялась и заискрилась. У неё обнаружились две руки и две ноги – куча встала на все четыре конечности, встряхнулась и огласила подземелье короткими отрывистыми электронными взвизгами, похожими на лай.

  – Пёс, взять его! – прохрипела Мара.

  И пёс – какой-то дремучей версии – услышал. Как сидел – одним прыжком врезался в Ангела, снёс его – и комок из механизма и чудовища в форме человека покатился по полу.

  Воздух в подвале начал сгущаться. Свет стал тусклее. Если присмотреться, можно было увидеть, как между маленькими проводами в здоровенных приборах пробегают маленькие искорки. Волоски на теле встали дыбом. Запахло озоном.

  Заряженный воздух открыл второе дыхание, и Саша, наконец, смог встать.

  Пёс и Ангел прокатились вихрем по всему подвалу, разворотив добрую половину устройств и приборов, и теперь стояли прямо у работающей машины времени. Пёс обоими руками, как отбойными молотками, бил Ангела, а тот легко отбивал его удары – смахивая их, как мух.

  Но стоял напряжённо и смотрел только на пса.

  – Что делать будем? – крикнул Саша.

  Мара не ответила, подбежала к ближайшему устройству, что-то нажала на его дне. Устройство загорелось, зажужжало, отрастило десяток конечностей, похожих на паучьи, прыгнуло на пол и засеменило к драке.

  А Мара побежала дальше. От изобретения к изобретению. От устройства, к устройству. Запуская и включая всё, до чего дотягивалась.

  Какие-то устройства взлетали, некоторые соединялись воедино. Десяток – подлетали ко Псу и врастали в его тело. У Пса удлинились руки и ноги, отросли когти, палочки, шипы. Из плеча выросла маленькая турель и стала стрелять по Ангелу. Тот шипел, но стоял под градом огня.

  Одну сверкающую штуку – размером с пульт от телевизора – Мара надела на руку, как перчатку. После – указала ею на Ангела и встряхнула.

  Из перчатки вылетел металлический шарик и врезался врагу прямиком в макушку, взорвался, отлетел на пару метров, развернулся и снова атаковал!

  Ангел охнул, обернулся, быстро наставил на девочку руку, из неё вылетел маленький комок тьмы, попал девочке в грудь – Мара упала.

  Далее Ангел что-то быстро пошептал, хлопнул и стукнул руками по полу – и от него разошлась ударная волна, зацепив все, что успела запустить девочка. Половина устройств упала на пол бесполезными железяками. Другая половина – атаковала Ангела.

  Пёс же встал чуть устойчивее и одним мощным ударом достал Ангела в бок. Тот упал на пол. Хрипнул, быстро развернулся, встал к робопсу лицом и продолжил смахивать удары быстрыми и легкими движениями рук. Но теперь к звуку ударов прибавился звук забивания металлических свай.

  Саша понял – Ангел такой неуязвимый только спереди. Чтобы он оказался во временной машине, его нужно всунуть туда спиной. А машина справа от него, всего-то в шаге и Ангел стоит спиной к нему... если попытаться столкнуть его боком – может не сработать...

  Не давая себе ни секунды на раздумья, Саша быстро подбежал к Ангелу, обхватил его сзади и одним рывком – как учил Рыжик – прыгнул с ним в Поток, искрящийся как расплавленный металл.

  Послышался хлопок, как если бы одновременно взорвалась тысяча попкорнов.

  А Саша с Ангелом пропали. Машина отключилась.

Саша, Кант и Ангел

   Я: Если все идет не по плану – поступайте как угодно!

  R: В условиях неопределенности от вас требуются непривычные алгоритмы действий. Не держитесь за известные схемы поведения, мыслите творчески и импровизируйте.

  Кодекс Хранителей, пункт 1031

  Вспышки света, которые слепят глаза, стоило их открыть хотя бы на маленькие щелочки. Вокруг – не то шепот, не то шорох, не то приглушенный смех. Это длилось сколько угодно – несколько секунд, минуту, час, день, вечность – Саша бы не заметил разницы. Это просто длилось. И пока длилось, Саша не думал о том, что было или что будет.

  А потом всё прекратилось, словно по щелчку.

  Саша открыл глаза. Вокруг темная голая сухая пустыня. На небе нет солнца – но небо светилось фиолетовым фосфоресцирующим безжизненным светом. Только на горизонте виднеется, выделяясь на фоне неба, гряда гор.

  Царит полная тишина, даже ветер не шумит.

  Сухой воздух. Настолько, что в горле запершило, а во рту исчезла слюна.

  Рядом стоит Ангел.

  Рядом – Кант. Загруженный в робота Мары, который умеет принимать любую форму, – Кант сейчас выглядел как обычно: высокий, чуть грустный, сутулый, интеллигентный.

  – Всё кончено. – выдохнул Саша. – Теперь ты не достроишь башню.

  Ангел посмотрел вокруг, скрипнул зубами. Но тут же справился с собой.

  – С чего это ты взял? – Ангел встряхнулся, прошёлся, осмотрелся. Его смертоносность пропала без следа. Он снова говорил с мальчиком как со старым знакомым, которого не видел пару месяцев. – Я ведь бессмертный. Это ты исчезнешь через век или раньше. И этот тоже... – кивнул он на Канта. – Я уж позабочусь. А я просто доживу до того же момента и продолжу за собой. Но задали вы мне задачку, спору нет...

  – Это будет через пару десятков тысяч лет. – Саша попытался вложить в голос всю язвительность, но получилось плохо.

  – Да хоть сколько. – пожал Ангел плечами. – Я найду чем заняться. А вот ты – умрёшь. Я даже не убью тебя сейчас. С тобой будет чуть повеселее.

  Кант же смотрел в одну точку, не меняя выражения лица. Когда Ангел договорил, то поднял взгляд на Ангела и сказал подобострастным голосом:

  – Хозяин. Я служу вам...

  – Ой, всё... Ты мне не таким сейчас нужен. – Ангел поморщился, подошел к Канту и как-то по-особенному стукнул его по лбу. Тот часто-часто заморгал. – Освобождаю тебя от жёсткой программы. Даю полную свободу воли.

  Взгляд Канта стал осмысленным. Он увидел Ангела, встрепенулся, отпрыгнул на пару шагов назад.

  – Что, ученик? – ехидно спросил Ангел. – Не ожидал?

  Лицо Ангела трансформировалось и приобрело форму лица Канта. И скорчило рожу. Саше опять захотелось убраться отсюда подальше. И он уже в который раз с тоской подумал о таксисте где-то там, в необозримом будущем. Вот бы его сюда...

  Но сейчас даже он – Саша – ещё не родился.

  – Ну что, располагайтесь! – обратился к ним Ангел и прошелся по песку, озираясь. – Раз уж мы здесь, то нам предстоит увидеть зарождение человечества. Если это произошло здесь и сейчас, то удивительное должно быть чудо.

  Пока Ангел озирался и осматривал пустыню, Кант наклонился к Саше и прошептал:

  – Всё опять изменилось. Я снова помню Кодекс. Ты уже использовал силу своего Тоум-Ра?

  Саша не успел ответить. Раздался хлопок, и в воздухе – прямо между ними и Ангелом – повисло потёртое жёлтое такси. Повисело пару секунд, примерно в полуметре над землей, а затем – рухнуло на землю, скрипнув рессорами. Открылось окно.

  – Такси заказывали? – буднично спросил уже знакомый парень в клетчатой кепке.

  Молча переглянувшись, Саша с Кантом одним прыжком влетели внутрь. Не успели они захлопнуть двери, как Ангел нанес по такси удар, от которого машина перевернулась и сделала полный кувырок.

  – Опять покраску делать... – вздохнул пристегнутый водитель, пока Кант с Сашей приходили в себя и окончательно захлопывали двери. Парень щёлкнул чем-то на приборной панели. Машина взревела, рванула вперёд и начала быстро набирать высоту.

  С высоты всё было ровно точно так же... Пустая, абсолютно пустая планета. Ни жизни, ни растений. Сплошная пустыня.

  – Как у меня это получилось? – удивленно смотрел Саша на перстень с тигром, который опять горел красным.

  – Чем меньше на планете Хранителей, тем сильнее каждый из них. – ответил Кант и кивнул назад – Это мне он сказал. Здесь пока что мы трое. Наверное... И ещё этот киборг. – кивнул он на таксиста.

  – Кто бы говорил. – подмигнул ему в зеркало заднего видения таксист.

  – Тогда откуда здесь появились люди? – выдохнул Саша.

  – Сам удивляюсь – в тон ему ответил Кант. – Возможно, мы пришли слишком рано?

  Мимо пронеслась стая не то птиц, не то крылатых рептилий. Стая летела прямо на жигули, атакуя машину, как вдруг развернулась и улетела прочь!

  – Что это с ними? – удивился Кант. Развернулся и охнул.

  За машиной высилась огромная чёрная, словно нефтяная, туча. Она была чёрной даже на фоне абсолютно чёрного пустого неба.

  Ангел. Он нагонял их.

  – Что-нибудь можно сделать? – спросил Саша водилу, который невозмутимо рулил к горизонту.

  Водила обернулся, меланхолично посмотрел на тень.

  – Втроём не улетим. – покачал он головой. – Солярки мало.

  – Тогда что делать? – вцепился в него Саша. – Можешь задержать его?

  Парень сморщил нос.

  – Так он в небе. А я что, баба яга, в небе летать?

  – Так ты и так же летаешь? – удивился Кант.

  – Это не я летаю... – любовно погладил руль таксист. – Это моя девочка летает... А я мужик и мне летать не положено!

  Прогремел раскат грома, вспышки молний мелькали справа и слева от машины. На крыше словно взорвалась бомба, такси тряхануло – похоже, одна таки попала в них.

  Ангел догонял.

  От безысходности, ни на что не надеясь и уже даже шутки ради, Саша крикнул:

  – Так стань женщиной!

  У Канта челюсть отвисла. Несколько секунд в кабине царила тишина – только мотор ревел скрипучую песню и в тон ему ревела туча за ними, настигая. А после водитель пожал плечами, будто речь шла о том, кто пойдет в магазин на кефиром.

  – Когда я уйду, нажмите вот сюда, сюда и потяните за этот рычажок.

  Потом он так же деловито, как и делал все остальное, снял кепку... Длинные русые волосы упали на оформившуюся грудь. Верхняя пуговка на клетчатой рубашке натянулась, сорвалась и отскочила. Треснули джинсы.

  Шея стала тонкой и изящной. Руки – из натруженно-деревенских превратились в утонченные и легкие. Фигура из угловатой стала округлой, гибкой.

  Он... теперь уже она – обернулась и Саша с Кантом увидели вместо простоватого деревенского парня – писаную фигуристую красавицу, которых обычно показывают в фильмах в роли императриц.

  Это не была измученная красота моделей или загадочная, какую любят приписывать хрупким поэтессам и своей первой школьной любви. Это была красота мощная, сильная – она била вперёд, как прожектор. Красив был взгляд силой и глубиной. Красиво каждое движение – изящное и чуть шаловливое.

  Салон машины наполнился сиянием и теплом – словно здесь родилось маленькое солнышко.

  Саша узнал в этом тепле сияние Ядра.

  Солнце посмотрела на них, на тучу за ними и обворожительно улыбнулась, обнажив белоснежный оскал тигрицы.

  – Ну что, мальчики? Повоюем?

  Открыла дверь и упала в пропасть под машиной. Саша и Кант развернулись так быстро, что чуть не свернули шеи.

  И только успели заметить, как в самый центр бури – из которого по всему облаку расходились щупальцами черные волнистые линии, ворвалась белая молния!

  Буря споткнулась. Заскрипела, заскрежетала. Остановилась. Брызнули искры. Очередью громыхнули раскаты грома!

  Несколько молний просверкали совсем рядом, оторвали Канта от светопредставления, он перелез за руль, захлопнул дверь и нажал на кнопки, которые показал шофер. Мотор взревел, машина рванула вперёд, потом вверх. Земля быстро осталась позади. Небо из светло-синего стало чёрным, и в нём появились звёзды. Что-то жахнуло в моторе. Раздался оглушающий взрыв!

  Сначала Саша подумал, что они погибли.

  А после открыл глаза и увидел, что жигули стоит, упершись носом в траву. И эта трава их засасывает...

  – Мы в болоте! – рявкнул Кант. – Открывай дверь!

  Он быстро вылез на крышу жигулей.

  Прыгнув через время, машина влетела в трясину. Возможно, в ту самую, у которой оказались Ёжик с Ирек, когда таксист привез их сюда в первый раз с Ангелом в багажнике. Такси стремительно погружалось в трясину, но до твердого берега, по счастью, было метра два.

  На крыше машины не разбежишься, но Кант и Саша всё же допрыгнули до твердой поверхности и теперь просто наблюдали, как транспорт, пронзающий время и пространство, погружается в трясину. Заодно – приходили в себя от пережитого.

  Саша мельком огляделся и с облегчением увидел, что вокруг – зеленый лес и полянка, а на горизонте – городские высокоэтажки.

  – Похоже, ты создал человечество... – выдохнул Кант.

  Саша кивнул, не понимая ничего.

  – Поэтому Тоум-Ра здесь только светится и не более. – продолжил Кант. – Дети Хранителей – и сами Хранители. А здесь таких полная планета. Чем больше на планете Хранителей, тем слабее сила Тоум-Ра для каждого. Вот и был он способен только служить слабенькой лампочкой.

  – А Ангел говорил, что Тоум-Ра создал человечество...

  – Да мало ли что он там говорил... – пробормотал Кант. – И что такое Тоум-Ра, если подумать – мы так и не узнали. Некая сила, которая существовала тогда – за десятки тысяч лет до этого момента. И будет существовать позже. Может быть, всегда была. И всегда будет.

  – А что дальше? Там, в прошлом?

  – Милые бранятся – только тешатся. – расхохотался Кант. – Они будут драться очень долго, потом Ангелу это надоест, он остановится и поймет, что произошло! Там только он и та женщина, которую ты ему оставил. И они должны стать местными Адамом и Евой – прародителями всех людей. Другого выхода у него и нет, если он захочет выбраться отсюда. В одиночку он Башню Солнца не построит. Вот он и положит начало человечеству. И долгие тысячелетия будет тенью этого мира – доброй светлой бессмертной тенью. Серым кардиналом. Проводником, наставником и пророком. Тоум-Ра... неисповедимы твои пути. Всё, что происходило в этом мире с момента нашего прихода, было неизбежно. Потому что самая основа случилась задолго до. Такой вот временной твист. Причина и следствие замкнулись и закружились в безудержном танго. Помнишь, там было темно и холодно? Там не было солнца. Теперь – есть.

  Кант указал пальцем в небо, на слепящее светило.

  – Вот только как оно оказалась там, и почему стало звездой – вот загадка...

  От волшебных жигулей донесся громкий хлюп. Они перевернулись вверх багажником и полностью ушли в трясину. Последней, подмигнув напоследок, исчезла задняя битая фара. Кант лег на траву и продолжил:

  – Ты ведь думал, что это я – Шаман? Вот и он так думал, я уверен. А Шаман – это Ангел. Вот так абсолютное зло стало абсолютным добром. Для этого понадобилось всего-то пару десятков, а может и сотен тысяч лет. И полная ответственность за жизнь всего человечества. Ему нужны люди. Он не сможет построить свою солнечную башню в одиночку. Ему нужны технологии, чтобы построить её, а один он их не разработает. Нужны машины, а чтобы изобрести и построить машины – добываемые ресурсы: металлы, нефть, газы... Он не гений и не строитель. И не шахтёр. Но он сможет сделать так, чтобы на земле появились гении и строители, и простые добропорядочные трудяги. Ему придётся сделать это.

  – Но с его помощью это будет гораздо быстрее...

  – С его помощью это как раз и будет так, как это было. – Кант ухмыльнулся. – Ты так и не понял? Он будет той самой движущей силой, которая толкает это человечество под зад по пути развития. Бережёт от войн, ищет и взращивает таланты. Поколение за поколением. И результаты его работы ты видел сам – как раз без них мы могли бы оказаться в средневековье – не в кафе с хот-догами, а в какой-нибудь грязной трактирной на обочине с людьми, закованными в доспехи, с дубинками на поясе.

  – Но в итоге он и получит свою Солнечную Башню.

  – Конечно. – кивнул Кант. – Причем с минуты на минуту, если мы попали туда же, откуда исчезли. Но получит уже не Ангелом, но Шаманом. Тем, кем он стал, пройдя такой огромный путь. Что он теперь будет с ней делать – это уже другой вопрос.

Шаман

   Шаман, он же Ангел, он же Будда, он же Мастер Лао Кай, он же – обладатель тысячи имен за весь срок жизни человечества, стоял у окна маленького кабинета на самом верху Башни Солнца и смотрел на Город.

  Он спокойно прошел через главный вход. Каждый замок, каждый сенсор, видя его, послушно определил того, на кого он и был настроен – хозяина Башни Солнца, Ангела.

  Башню закончили к вечеру. Последний кирпичик встал на место. Наконец-то.

  Монитор на столе замигал. Шаман посмотрел и улыбнулся – у входа задержали Канта с Сашей. Охранники держали их на прицеле и спрашивали и хозяина – расстрелять?

  – Пропустите. – сказал Шаман в микрофон. – Пусть едут ко мне, наверх. Одни.

  ...

  Они стояли здесь. В этом самом кабинете, в котором Ангел сбросил Сашу из окна. Вокруг была панорама Города. Здесь же – стеклянная коробка на самом верху огромной Башни Солнца, в которой стоял стол, стул, непонятного назначения шкаф в углу, из него уходил в потолок металлический прут с проводами. Далее, в небо из здания – толстая длинная антенна.

  Дверь в комнату – это вход в лифт, на котором приехали Кант и Саша.

  Саша нашел крышу комплекса Future... она была далеко внизу.

  Так и стояли – Шаман, Кант и Саша. И не знали, что друг другу сказать.

  – Ты... помнишь? – наконец спросил Кант.

  – Я помню всё. – кивнул Шаман. – Как ты стоял там, и я швырнул тебя во временную воронку, отправив в прошлое, чтобы ты позже послушно доложил мне, как появилось человечество. Я помню... – обратился он к Саше и кивнул на стекло за собой. – Как держал тебя за шиворот за этим окном. А после – сбросил вниз. Помню, как вы оставили меня на пустой мертвой планете с пламенной фурией. Мы бились с ней долгие века, без паузы и передышки. Ландшафт этой планеты образовался только благодаря нашей битве. Я помню, как мы однажды остановились, поняв, что оба бессмертны. И хорошо помню, что было после...

  Только она и я – одни на мёртвой тёмной планете. Какие у нас были шансы поступить иначе? Я долгие десятилетия пытался её убить, долгие века мы провели на разных полушариях. На моём было темно и холодно, а на её – тепло и светло. Она сама была его теплом и светом. И однажды я пришёл к ней, увидел и полюбил – и на это понадобился один единственный миг тепла и света, который я увидел после тысячи лет холода.

  Помню, как у нас появились дети. Помню, что она их хотела, а я нет, потому что точно знал, что каждый ребенок будет уменьшать нашу силу. И вот однажды мы стали смертными.

  Взгляд Шамана затуманился, в нём – впервые на памяти Саши, появилась печаль.

  – Я помню, как Её хоронил. Она холодела, Её свет гас. Рядом стояли и грелись в её угасающем свете и тепле наши дети, внуки, правнуки и праправнуки, и прапраправнуки... Их были тысячи. Помню, как я их возненавидел – за то, что они живы благодаря ей, а Она – из-за них – мертва. Помню, как я убил первую сотню – одним движением руки. Меня пытались остановить, убегали в холод и мрак... Кричали, бежали, а я догонял и убивал, и убивал... Остановился только для того, чтобы вернуться и похоронить Её.

  – Где ты её похоронил?

  Шаман посмотрел на Канта словно впервые увидел.

  – Ты так и не понял?

  И он посмотрел на стеклянный потолок с защитной плёнкой, которая позволяла смотреть на солнце не щурясь. И указал на солнце.

  – Я превратил её в звезду. С её смертью этот мир впервые стал целиком годен для жизни. А её свет сделал меня сильнее, чем когда-либо. Она все это время наполняла меня, накачивала мощью и силой. Ты даже убил меня, а я ожил – стоило её свету меня коснуться.

   И я отлично помню, как испытал жгучее желание убить их всех – лишь бы они оставили меня здесь одного. Помню, что боролся с этим желанием на протяжении долгих веков и меня останавливало только то, что я страстно хотел воссоединиться с Ней. – Шаман ещё раз указал на Солнце. – Мне нужны были эти маленькие глупые нелепые твари. Тогда, когда они станут менее глупыми и смогут построить мне то, что нужно – эту Солнечную Башню. И теперь они её, наконец, завершили.

  Ангел подошел к столу и нажал одну кнопку в его центре. Из дальней стены вылез большой шкаф, из которого торчали провода и мигающие лампочки

  Саша почувствовал слабость в ногах. Он всё-таки это сделает. Через столько времени. Он запустит башню.

  Они переглянулись с Кантом и поняли, что мысль у них одна и та же. Шаман, он же Ангел – стоял к ним спиной. И они бросились на него...

  А Шаман развернулся, сделал легкое движение рукой – и Саша с Кантом увязли в воздухе, как мошки в меду. Каждое движение стало невероятно тяжёлым, будто к каждой мышце привязали плотную резинку.

  А он продолжил, словно ничего не произошло.

  – Они прятались от меня – мои дети. Боялись меня. Выживали в новом для них незнакомом мире, в котором ночь сменяла день. Обо мне слагали страшные сказки. Убегали от меня. А я теперь всего лишь хотел им помочь – делиться знаниями, помогать расти и развиваться. А они меня боялись. Я ненавидел их за эту глупость.

  Потом однажды я понял – чтобы у меня учились, нужно их любить. Они же глупые, правда? Не способны перенять чистое знание, нужно повязать его красивой ленточкой. И нет ленточки красивее, чем Любовь. И я начал их любить. День за днём учил себя. Год за годом. Через пару сотен лет получилось лучше. Я стал им не тираном, а наставником.

  И вот прошли тысячи лет, мы здесь. Я вырастил целую цивилизацию. Повернул время вспять. Научился любить. И всё это с одной целью: воссоединиться с Ней. – Ангел снова показал пальцем на солнце. – И вот сегодня мой путь завершён.

  Шаман, он же Ангел, подошел к шкафу, посмотрел на лампочки. Открыл дверцы. Выдвинул два поручня, достал и прилепил к вискам два провода. Взялся за поручни, показал на большую кнопку на конце одного из них.

  – Я нажму на эту кнопку, и вся энергия моей любимой пройдет по этой антенне и наполнит меня. Сама звезда погаснет навеки. Планета погрузится во мрак и сгинет. Вы умрёте. Замёрзнете. А я стану неуязвим и почти всесилен.

  Саша зарычал. Кант попытался освободить руки, но не смог – они всё так же не слушались.

  Хоть что-нибудь? Кто-нибудь? Тоум-Ра? Может быть, ты ответишь на зов?!

  Но и сова на шее, и тигр на пальце мальчика никак не реагировали на попытки использовать их силу.

  Это что, конец?

  А Ангел посмотрел на них, поддел выступ на другом поручне, открыл крышечку, достал небольшую деталь, развернул её и вставил обратно.

  – А сейчас – всё будет наоборот. – невозмутимо сказал он. – Простите меня за всё. И прощайте. И никогда не позволяйте любимым умирать. Это отвратительно.

  Он нажал кнопку на поручне.

  Башня завибрировала, загудела. Панорама за окнами стала искривляться: горизонт пошел волнами, дома смешались в яркий цветной калейдоскоп...

  Саша поднял голову – из антенны вверх, прямо в солнце, бил мощный столп света.

  Ангел, он же Шаман, таял на глазах Саши и Канта. Таял прямо в одежде – сначала исчезли ноги, тело. За секунду до того, как растаяла голова, он посмотрел на Канта и сказал:

  – Кажется, я понял, что значит «свобода»...

  И пропал.

  Вибрация прекратилась. Гудение исчезло. Воздух стал нормальным – отпустил обоих друзей, они с облегчением осели на пол.

  Минуту просто лежали в тишине и молчании. Двигаться не хотелось.

  – Это что, всё? – еле проговорил Саша.

  – Смотри... – вместо ответа Кант указал на потолок.

  Саша поднял голову. Солнце над их головами стало ярче. Два маленьких луча прожгли солнцезащитную пленку и ударили – в сову на шее Канта и в тигра у Саши на пальце.

  Их глаза загорелись. Комнатка наполнилась синим и красным светом – они не перемешивались, каждый занял свою половину.

  Два глубоких красивых голоса: тигра Саши и совы Канта – сложились в один и зазвучали: «Хранитель Саша и Хранитель Кант. Ваша инспекция завершилась. Вы готовы поставить Вердикт?»