Текст книги "Резидент, потерявший планету"

Автор книги: Рафаэль Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Надо было давно это объяснить. Вы избавили бы и себя и меня от многих тревожных минут. Теперь последний вопрос, и я уйду. У местных строителей можно наскрести денег?

– Они все ждут получки. У меня позанимали. До шестого выплаты не будет. Что тебе еще?

Смуглый взял ведро с водой, поднес его к похрапывающему прорабу, начал поливать его тонкой струей, мял уши, хлопал по щекам. Наконец бандиту удалось заставить того открыть глаза, из горла захмелевшего вырвалось мычание.

– Деньги! – орал ему в ухо Смуглый. – Деньги есть?

– Не дали, – вдруг произнес прораб. – Шестого будут… А, тля! – выругался он и завалился на бок.

Смуглый пошел к двери, невесело сказал:

– Извините меня, папаша. Не по своему хотению. Я надеюсь при следующей нашей встрече быть галантнее.

Он поклонился и прикрыл за собой дверь.

Прораб сел.

– Извините, папаша. Я надеюсь, следующая встреча с ним будет куда менее галантной с нашей стороны.

Без стука вошел рабочий в куртке, измазанной белилами.

– Разрешите, товарищ младший лейтенант? – обратился он к прорабу. – Того, кто вышел от вас, поджидал за деревьями старик. Как и приказано было, не тревожили.

– Приметы, сержант?

– В темени не много разглядишь. Но разок прожектором по чаще пошарили. С лица сморчок, нос будто клюв. Зарисовал по памяти.

Чернышев, Мюри и Анвельт разглядывали в уездном отделе зарисовку сержанта.

– Не встречал, – сказал Анвельт.

– На гриб смахивает, – что-то вспоминая, произнес Пауль, и вдруг его осенило: – Да, конечно же, сторож. Музейный. Значит, он перебрался к Роотсу.

Чернышев пригласил офицеров к карте, раскинутой на столе, и провел карандашом замысловатую линию. – Все совпадает. После проверки Казеорга-старшего Роотс сообщил в наш бункер, что разделит банду надвое. Сам поедет из Выру, пока остальные подберутся к лесхозу со стороны Выыпсу. Наверно, схватит здесь такси или частную машину, и, наверно, бандитам велел проверить, нет ли засад по дороге. Есть вопросы?

– Только один, товарищ полковник, – Анвельт обвел карандашом поселок Вярска. – Здесь у Роотса знакомый хуторянин. Что мешает ему в последний момент переменить планы и двинуться в лесхоз из Вярска?

– В Вярска ему не достать машины, – предположил Пауль. – Да и не захочет он шататься поблизости от медка. Знает, лиходей, что мы его ищем в окрестностях Ряпина. Для него главное – внезапность: налететь издалека и умчаться подальше с полмиллионом рубликов.

– На всякий случай мы подготовим более широкое оцепление местности. Итак, путь Роотса: Выру – Вериора – Ряпина. Мы выезжаем вслед за ним из Выру в Ряпина, но через Вяймела – Пылва – Каукси. Наш маршрут движения немного длиннее, но мы возьмем реванш на скорости. Проиграем этот вариант на местности, Анвельт и Мюри едут в обход, я – по маршруту Роотса.

Посмотрел на ручные часы.

– Генеральная репетиция начинается в пятнадцать тридцать. В семнадцать ноль-ноль вам надлежит находиться внутри лесхозовского дома на своих боевых позициях.

Две машины выезжают из Выру почти одновременно, с интервалом в несколько минут. В кузове грузовой – Мюри, Анвельт, отделение солдат. И, конечно, Санников. С шофером сел полковник Аверкиев. Объяснил: «Поскольку столь большие люди делают ставку на Роотса, разрешите уж и мне вспомнить молодость».

Машина вырвалась из лесной просеки на деревенскую дорогу, резко затормозила у двухэтажного бревенчатого дома, и полковник Аверкиев спрыгнул на траву.

– Уложились в расчетное время! – крикнул он. – Санников, выводите из дома людей, остальным занять посты.

…Когда «газик», который привез заместителя министра, тоже затормозил у лесхоза, вокруг царило безлюдье. Затерты были следы колес на песчаных тропах.

– Дом окружен! – шутливо крикнул Чернышев. – Всем выходить по одному!

А возле соседнего поселка крутился в ожидании «возмездия большевизму» резидент со странным именем Тесьма.

Не обмануть ожидания!

Наступило шестое июня 1950 года.

А в тесных комнатах выруского отдела Министерства государственной безопасности сотрудники оперативной группы по ликвидации банды Роотса снова прикидывали, подсчитывали, спорили и снова возвращались к задуманному и перепроверенному.

– Жизнь сложнее любой заданной схемы, – сказал кто-то.

И тут позвонил дежурный и доложил: звонили из Тарту, сообщили, что исчезла мать братьев Оясоо.

Обнаружил это командир батальона народной защиты Ханс Матик. Придя на хутор, он увидел, что дверь в дом распахнута. На столе, придавленная кувшином, лежала записка: «Если все будет по уговору, со старухой Оясоо ничего дурного не случится. Слово Яана твердо». Стало понятно, что, верный своей подозрительности, Роотс заручился заложницей.

Заместитель министра проанализировал ситуацию.

– Отменять операцию сейчас невозможно, – высказал свое мнение капитан Анвельт. – Подобных благоприятных условий для захвата всей банды целиком мы уже никогда не получим. Пока что не будем тревожить братьев, а постараемся побыстрее найти мать.

Младшие Оясоо уже несколько дней назад пришли к старшему брату.

Однако ничего нельзя было поделать. Роотс позаботился, чтобы новость дошла до братьев. Уже позвонил Арво и сообщил, что Айвар отправился искать Роотса.

Главарь банды рассчитал точно. Он внес смятение в жизнь братьев Оясоо и в случае западни их неожиданные действия могли бы ему кое-что прояснить. И погоня Айвара за Роотсом как раз и означала верный прокол всей операции.

Полковник Аверкиев, офицер находчивый и решительный в действиях, предложил:

– Как ни жаль, но я вижу единственный выход в том, чтобы разыскать и укрыть Арво и Айвара и продолжить наши действия по плану.

– Не только уезд, но и республика, товарищи, – сказал председатель уездного исполкома, – ожидает известия о разгроме самой, пожалуй, коварной банды из всего гитлеровского охвостья. Наверное, мы не вправе обмануть ожидания республики…

– Оправдать ожидания республики, – вдруг вырвалось у Мюри, – по-моему, прежде всего, означает уберечь жизни тех людей, которые пошли за нами.

– А ведь старший лейтенант прав, – секретарь укома партии обвел всех внимательным взглядом. – Тут-то и можно проверить нашу стратегию. С тактикой, не сомневаюсь, у нас все ладно, а как насчет стратегии?

Чернышев изредка вскидывал взгляд на говорившего. Когда все высказались, он встал.

– Правы из вас и те, и другие…

«Не то говоришь, – сказал он себе. – От тебя ждут не рассуждений, а приказа. Но так ли это? Люди должны знать, почему им отдают не приказ «Вперед на врага!», а приказ «Глядеть в оба!» Что им сказать?» И вдруг вспомнилось письмо Дзержинского из Сибири к жене. Дзержинский писал: он должен сосредоточить всю свою силу воли, чтобы не отступить, чтобы устоять и не обмануть ожидания республики. Он и начал свой разговор с этого письма.

– О чем тревожился тогда Феликс Эдмундович? – спросил Чернышев своих офицеров. – О том, чтобы его рапорт был доставлен первым? Нет, друзья. Он видел паровозы, вставшие из груд металлолома на рельсы. Он думал о голодающих людях, о тех, кому предстояло строить новую жизнь. Вот и мы подумаем о старой крестьянке и ее сыновьях, а уже потом – о нашем оперативном плане.

Резким движением отодвинул карту уезда на край стола, словно она ему в данную минуту мешала.

– Капитан Анвельт, поднимите на ноги весь батальон народной защиты Ханса Матика. Женщина укрыта, без всякого сомнения, в ближнем лесу, на соседнем хуторе. До пятнадцати ноль-ноль Эльма Оясоо должна быть разыскана и находиться под нашей защитой. У нас в запасе девять часов до начала операции.

Обратился к секретарю укома:

– Вы у нас из гвардейцев корпуса, поднимите по-гвардейски весь свой актив – не милиционерам же и чекистам гоняться на виду у всех в поисках братьев.

Мучительно текли минуты и часы. Телефон молчал. Но вот раздался звонок. Чернышев схватил трубку. Из Таллинна сообщили данные об исчезнувшем стороже: до сорокового года он был владельцем склада деревянной тары, при немцах открыл лавку скобяных товаров, предположительно поддерживал связи с гестапо.

Через некоторое время позвонили, что братья находятся в надежном месте.

В два часа один из постов наблюдения передал для Мюри, что на шоссе, ведущем из Антсла, с грузовой машины соскочил человек, похожий на Роотса. Он движется к центру города.

– Передавать человека от поста к посту: ни на минуту не терять его из виду! – приказал Мюри.

Но от Анвельта и Ханса Матика – ни слова, ни звука.

А поиск продолжался. Бойцы народной защиты уж исходили, кажется, все ближние лесные тропы вокруг Кассинурме.

После четырнадцати в Выруский отдел позвонили из Кассинурме и сообщили:

– Разыскиваемую нашли. Целехонька. Сторожила ее хуторянка из кулачья.

Едва Мюри успел братьям Оясоо рассказать об этом, как пришло новое сообщение.

В пятнадцать двадцать «центральный» выруский пост доложил, что человек, похожий на Роотса, бродит у стоянки такси. Группе офицеров и солдатам Аверкиева приказано занять места в грузовой машине, поданной к подъезду. Новый звонок:

– Похожий взял такси.

– Что и требовалось доказать, – довольно спокойно изрек Чернышев. – По коням!

На стоянке находились три машины. Прежде, чем выбрать себе шофера по вкусу, Яан Роотс, не забывая наблюдать, нет ли за ним слежки, долго присматривался к каждому. Водитель зеленой «Победы» в дреме сполз на сиденье, прикрыв лицо от солнца парусиновой кепкой. «Вполне может притворяться», – сказал себе Роотс. Другой таксист, веснушчатый, юркий, только что высадил пожилую женщину с бесконечным числом мешков и корзинок, не стесняясь намекал на чаевые. Еще один водитель наклонился к капоту машины, держа перед собой развернутую газету. «Из-под нее не сложно стрельнуть глазом», – усмехнулся главарь банды.

Роотса, конечно, беспокоило, что он впервые за много лет попал в уездный центр, где легче встретить помнящих его или охотящихся за ним людей. Но он успокаивал себя обычной бандитской логикой, что именно здесь его не ожидают увидеть. К тому же на случай любой неожиданности поблизости толкался один из его связников, рекомендованный ему самим Диском. Музейный сторож не имеет «боковых выходов». Кроме того, расслабляла мысль, что через несколько часов он станет обладателем полумиллионного куша, а с ним можно целым оружейным складом обзавестись и мощной радиоаппаратурой, привлечь к движению в лесах новых людей, при случае и на Сааремаа перебраться и, наконец, нанести визит вежливости своим западным покровителям и режиссерам.

Роотс еще раз рассмотрел таксистов и подошел к веснушчатому парню.

– Поедем? – спросил он.

– А куда? – отозвался таксист.

– В Элва, – сказал наугад, привыкший уже не один год скрывать свои истинные маршруты.

Парень вел машину лихо. Пассажир спохватился:

– Извини, милок, бери от развилки вправо…

– Если на Элва – влево, – упрямо возразил веснушчатый. – Сразу бы говорил, – обиделся он. – Чего кружить зря? И бензин, между прочим, не дармовой.

Откинувшись на сиденье, Роотс лениво посматривал в полуоткрытое окошечко, узнавая места, по которым не раз бродил в детстве и в пору своих опасных лесных странствий.

Не доезжая нескольких километров до Леэви, он попросил водителя свернуть к маленькому озерцу.

– Чего я там не видел? – запротестовал таксист. – Дорога шальная и глухомань.

Что-то ему не понравилось в молчании седока, голову поворотил назад, увидел наставленное пистолетное дуло. От неожиданности едва не врезался в дерево, что на обочине стояло, с трудом выровнял машину, притормозил.

– Не дури, – сказал Роотс, – деньги тебе светят.

– Тюрьма мне светит… Не надо мне ваших денег, у меня домик свой и корова, проживем прекрасно с моей Матильде.

– «Корова», «Матильде», – передразнил он таксиста, – Что, сжился с большевиками? А родина у тебя есть, бабья юбка? Про Эстонию свою подумай!

– А что, Эстония? – встрепенулся таксист. – Что она, по дорогам с пистолетами ездит? – И прикусил язык. – Да я что? Как желаете… Только лучше отпустите меня.

– Когда надо – отпущу, – распорядился Роотс. – Сворачивай!

«Неужели они все так мыслят?» – лихорадочно думал Роотс.

Когда они подъехали к крошечному озеру, из ближайшего леска выбрались четыре фигуры и побежали к машине. Запыхавшиеся от бега, они уселись на сиденья.

И снова потянулись желтые дороги, темные взгорки, сосняки.

Роотс спросил у своих:

– Кто нас страхует?

– Оясоо, – сказал один из бандитов, – за мать трястись будут. Еще Йоала. Уже выслал своих к Чудскому озеру.

– Деньги в банке получены?

– Кассиры поехали в лесхоз. Лично видел. Два тяжелых портфеля. Как валуны.

– Если засада стрельбу откроет, – вдруг предупредил Роотс, – один за мною в лес, другие в заслоне! Все ясно?

В километре за Ряпина остановил машину. Оставил при ней шофера и сторожа, велел тому глаз с водителя не спускать, а ждать их до половины восьмого. Трое бандитов гуськом потянулись за главарем. Подошли к упавшей сосне. Из огромной ямы, в которой покоились узловатые корни дерева, выскочили еще несколько человек.

– Все в лучшем виде, – доложил один.

Роотс взглянул на часы: время шло к половине шестого.

– Кассиры? – коротко спросил он.

– Уже в лесхозе. Ужинают.

– Следы грузовиков, легковушек, мотоциклов?

– Все чисто, Яан.

– Заслоны?

– Приходил человек от Йоала, его группа между лесхозом и озером. И братьев он видел, те сюда поближе расположились.

Роотс долго смотрел на часы, на упавшую сосну.

– А, с богом и чертом! – вдруг вырвалось у него. – Жить – так по большому счету. И помните, после моего сигнала – все поджигайте, все, что можете!

Чернышев подал команду забираться в кузов.

В пути подшучивали, вспоминали разные веселые истории, не говорили об одном – о предстоящей операции.

Дороги, дороги… Вечно они ведут этих людей к опасным поворотам, крутым спускам, топким болотам, и очень редко они обещают им покой, тишь и усладу теплого летнего дня.

Не заметили, как проскочили Ряпина. Разговоры, шутки стихли сами по себе. На повороте, где шоссе пересекала проселочная дорога, ведущая к лесхозу, машину остановил Вяртмаа.

– В лесхозе, товарищ полковник, пусто, – доложил он. – С полчаса назад двое бандитов тут пошатались, убедились в сонном царстве и – назад, видимо, за главарем потопали.

Еще через четверть часа солдаты Санникова и чекисты заняли свои исходные позиции. Жильцы дома были благополучно выдворены. Двухэтажный дом и подходы к нему словно погрузились в предзакатный сон. Ничто не предвещало схватки, которая должна была начаться через несколько минут.

Первый сигнал к ней подали сами бандиты. Из кучного ельника, живописно раскинувшегося в ста шагах от бревенчатого дома, раздались беспорядочные выстрелы и, перерезая поляну, к крыльцу ринулся десяток теней. В ту же секунду, как по команде, распахнулись окна верхнего этажа, заговорили, забили автоматы, связки гранат полетели на землю.

– Санников, окружать! – крикнул Аверкиев.

Крики раненых бандитов слились с топотом солдатских сапог – с крыльца, из окон первого этажа, из коровника посыпались бойцы Санникова. Голос, перекрывший и стрельбу и крики, прозвучал воплем: «В лес, назад!»

– Это Роотс! – крикнул Мюри.

Мюри и Анвельт, а за ними обоими Чернышев, скатились с лестницы и бросились на звук голоса, который шел от кущи берез со стороны озера. Впереди уже мчались солдаты, прорезая кустарник, поливая огнем темнеющие тропинки леса.

Неожиданно просеку пересекла тень, лишь на секунду оказавшаяся в розовом закатном отблеске, тень разразилась гулкой автоматной очередью. Но этой секунды оказалось достаточно, чтобы десяток винтовок и пистолетов ударили по цели.

– Он! – сказал Пауль, наклонившись над белесым лицом со спутанными волосами.

– Он! – подтвердил Анвельт.

И каждый, кто участвовал в этом поединке, непременно хотел убедиться, что перед ними лежит действительно этот «неуловимый» Яан Роотс.

Вокруг дома еще не унялась стрельба. Санников преследовал бандита, зигзагами и огромными прыжками добирающегося до лесной кущи, откуда вышла банда. Расстояние между ними все уменьшалось. Но бандит неожиданно обернулся и выстрелил в своего преследователя из нагана. Он издал дикий вопль, увидев падающего солдата, но в тот же миг автоматная очередь, которой Санников ударил, падая в траву, сразила бандита.

– Человек Шелленберга, – сказал Анвельт, переворачивая труп лицом к небу.

– Одно плохо, ребята, живыми никого не взяли, – сказал Чернышев и приказал: – Обыскать бандитов! Кого вы еще хотите найти, Мюри?

– Музейного сторожа, – Пауль обшаривал поляны, высокую траву, подступающую к рощам. – Нет «Гриба».

Медленно въезжала во двор лесхоза грузовая машина, возвращая домой живущих здесь людей. Пауль помог спуститься кассиру, любезно сказал:

– Мы вас сейчас подвезем к нашему отделу в Выру и обратно.

– Зачем? – удивленно спросил кассир.

– Настоящие-то портфели, с зарплатой, у нас. Уж извините, подменили их вам. Так что милости просим, обменяем полмиллиона на ваши портфели со старыми газетами. Согласны?

В одном небольшом доме приозерной деревни Выыпсу размещалось почтовое отделение и сберкасса. Дверь сюда не запиралась круглые сутки, но больше всего народу набивалось после конца рабочей смены. В такой час седьмого июня сюда прошествовал широким крепким шагом мускулистый человек, одетый в просторную рабочую блузу, легкие полотняные штаны. Подходя к дому, он увидел сидящего на крыльце приезжего с рыжей шапкой волос, который приветственно махнул ему рукой. Мужчина остановился, потом резко повернулся и зашагал в противоположную сторону.

Ивар Йыги легко догнал Роберта Килпа и пошел с ним рядом.

– Вам недостаточно было одного предупреждения? – спокойно осведомился Килп. – Вы не оценили моего терпения?

– Роли несколько переменились, господин Килп, – вежливо пояснил Йыги. – После того, как вы провалили нашего общего святого… Не смотрите на меня так страшно – его уже нет, и, кажется, не осталось никого из его группы.

Килп резко остановился.

– Бред! Непроверенные слухи! Сегодня утром меня разыскал мой связник. Еще во времена Пятса мы провернули с ним не одно дельце. Тихий музейный сторож, он обведет вокруг пальца десяток ищеек… Он был до самого вечера с Роотсом и уверяет, что лесхоз не ждал гостей.

– Отчего же ваш связник, – саркастически спросил Йыги, – не дождался Роотса после гостевания? Где он сейчас, этот тихий сторож?

– Я отправил его на Сааремаа, – растерянно пробормотал Килп, и, пожалев об оброненной фразе, выпалил: – Вам-то что до него? Он имел приказ Роотса – ждать только до полвосьмого вечера.

Йыги присвистнул:

– В полвосьмого Яана Роотса уже не существовало.

– Подробности? – угрожающе спросил Килп. – И при чем тут я?

– Подробности – в газетах, – не скрывая издевки, заметил акробат. – А при чем вы тут? Вы уж разбирайтесь сами со своими партнерами. Но, по моим данным, Прийдик Яласто запутал братьев Оясоо, запутался сам, по существу предал Роотса. Почувствовав за собой хвост, решил выскочить из вашей игры.

– Не у коммунистов же он вербуется!

– Как знать… Коммунисты тоже не будут пренебрегать стоящей информацией.

Килп мрачно смотрел в одну точку и вдруг очнулся.

– Что вам нужно от меня, Улыбка?

– Лично мне ничего. Но Альфонс Ребане, в некотором роде мой партнер, просил меня, а его просил, видимо, некто Санди или некто Скотт, помочь Тесьме спастись от чекистов.

– Что же вы ответили? Пусть, мол, волки Тесьму сжуют.

– Приказ центра не обсуждают, господин Килп, – холодно отозвался Йыги. – Я ответил, что, хотя госпожа Тесьма готова сжить меня со света, но я буду спасать ее, несмотря ни на что. Тем более, что мне поручено с вашей помощью отыскать на многочисленных эстонских островах какого-то Референта.

– Я буду ждать подтверждения. Так какой же якорь спасения вы мне подбросите?

Йыги нарочито задержал ответ. «Пусть дергается. Его уже не волнует, что я знаю его псевдоним. Игра ва-банк!»

– Почему вы замолкли, Улыбка?

– За углом стоит моя машина. Залезайте. Махнем к морю, а там…

Теперь безмолвствовал Килп. «Пожалуй, мне не обойтись без него, – лихорадочно думал резидент. – А тут еще последние указания Планетного Гостя:

«Тесьма, вы безмолвствуете. В случае неудачи помогите Яану перепрыгнуть на сковородку Алекса, хотя и она раскалена. Стоит нам расширить помещение святой обители (плацдарм действий), и вы убедитесь, что интеграл оказывается берущимся. Надеюсь, владелица дога уже знает, что молодой спринтер, проделавший у Пярнуского рыбокомбината шесть кругов забега (выполнивший за пятилетие шесть годовых заданий) должен невидимо достичь финишной ленты (быть ликвидирован). Планетный Гость».

– Итак, Килп?

– Извините меня, Улыбка. Я просчитался…