Текст книги "С влюбленностью покончено (ЛП)"
Автор книги: Р. Л. Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 12
Паула стояла перед зеркалом в пол и смотрела на свое отражение. Она вернулась домой, в особняк на Беверли-Хиллз, который так любила, но проводила там очень мало времени. Когда Гаррет уехал на съемки фильма за границу, она снова осталась совсем одна в доме площадью пятнадцать тысяч квадратных футов. Муж не оставил ее совсем одну. После этого инцидента тут было полно сотрудников Службы безопасности. Он доверял Ким не больше, чем кто-либо другой, и не без оснований.
Она потерла рукой живот и отвернулась в сторону. Да, она определенно была беременна. Она понятия не имела, что сейчас будет означать для нее рождение ребенка. До этого момента у них с Гарретом не было большой ответственности, кроме самих себя. Они могли вскочить и отправиться в любой город или страну, куда захотят, ни о чем не беспокоясь.
Ребенок означал, что им придется притормозить, но она была готова. Будучи в возрасте тридцати четырех лет, пришло время обзавестись семьей. Паула вошла в свой дорогой гардероб и включила свет. Здесь были ряды дизайнерской одежды, стеллажи с сотнями пар обуви, и все ее сумки и аксессуары резко контрастировали с чистым белым ковром, стенами и шкафами. Она потянулась за своим любимым кашемировым свитером и натянула его, зная, что очень скоро не сможет влезть ни во что в этом шкафу. По ее лицу скользнула улыбка, и она не могла дождаться, когда же все узнают об этом.
Гаррет знал, и все. Она не была готова говорить со своей матерью и уж точно не могла рассказать об этом Кейдену из-за их недавней потери. Лана. Как она ей все расскажет? Это было несправедливо, что они потеряли своего ребенка, и теперь, когда ей придется рассказать им о своей радости, ничуть не облегчило бы ситуацию. «Я подожду, пока это не будет совершенно необходимым», – подумала она. Но это все еще было не единственное, чего она боялась.
С этими словами Паула смирилась и решила переодеться к вечернему ужину с друзьями. Она будет прикрываться тем фактом, что не пьет, из-за проблем с желудком или что-то в этом роде. Ее друзья были очень любопытны, и они распространяли сплетни быстрее, чем любой таблоид в городе. Зазвонил ее сотовый телефон, заставив вернуться в комнату и взять кубическое устройство с верхней части огромной кровати с балдахином. На экране высветилось «Хэмби Секьюритиз, Лтд.».
Паула глубоко вдохнула свежий воздух, боясь, что вместо него ей позвонит Кирк. Она не хотела говорить с ним, если только речь не шла о делах, и даже тогда старалась говорить коротко. В ту ночь, когда произошел инцидент, они с Кирком переспали – колоссальная ошибка, и она хотела бы исправить ее. Он звонил несколько раз, желая поговорить, и она была не то что не заинтересована, а скорее напугана, что ее ребенок мог быть от него.
Она нажала кнопку ответа и поднесла трубку к уху.
– Алло? – сказала она в трубку.
Когда менеджер службы безопасности начал говорить, он сообщил ей о сигнале тревоги, который сработал в ее доме в Хэмби. Она сидела на кровати, а он продолжал рассказывать ей о надписях, которые были разбрызганы на стенах ее дома.
– Когда это случилось? – спросила она.
– Несколько дней назад. Мы пытались связаться с вами.
Паула вздохнула, не совсем понимая, что происходит. В прошлом никогда не было ничего подобного. «Может быть, это Ким», – подумала она. Как только это пришло ей в голову, она тут же пришла в ужас.
– Вы можете усилить охрану? Есть ли кто-то, кто мог бы присутствовать на территории? – спросила она.
Выяснив все детали расходов, Паула продиктовала по телефону номер своей кредитной карты, уверенная, что к утру кто-нибудь обязательно придет. После того, как она закончила разговор по телефону, ей нужно было договориться, чтобы кто-нибудь на следующий день закрасил надписи на ее доме.
Когда Паула повесила трубку, по ее лицу пробежал холодный пот. Что-то было не так. На мгновение ей захотелось позвонить Кирку и попросить его разобраться, но она передумала. Сегодня ей нужна нормальная жизнь, а завтра она будет иметь дело с сумасшедшей.
***
Тетя Мэй, измученная, сидела в задней части закусочной, обмахиваясь веером, пока кухонная команда обслуживала гостей. Работа становилась все труднее и труднее с каждым годом, и она не хотела признаваться в этом самой себе. Несмотря на то, что в последнее время ей становилось все тяжелее обслуживать, готовить, убирать и командовать всеми вокруг, как обычно. Когда она наблюдала за посетителями закусочной, наслаждающимися едой, на сердце у нее потеплело. Улыбки на их лицах, разговоры, связь с городом были для нее лучшей наградой.
Что она могла делать, сидя дома весь день напролет и сходя с ума от скуки? Тетя Мэй заставила себя выбросить эту мысль из головы, схватила стоявший перед ней холодный чай со вкусом лимона и сделала большой глоток. У нее было много работы, и она намеревалась делать ее до тех пор, пока не силы окончательно не покинут ее. Возможно, настанет день, когда она не сможет этого сделать, но уж точно не сегодня, подумала она, вставая из-за стола. Она перекинула через плечо тряпку для мытья посуды и поспешила обратно в переполненную кухню, готовая проработать еще четыре часа.
***
Молчаливый ужин оказался еще более неловким, чем Кейден подумал вначале. Он сел напротив матери и Хитклифа, и все они ели в полном молчании. Единственным звуком было постукивание вилок и других столовых приборов о тонкий фарфор. Морин попросила Рошель приготовить бараньи отбивные, мятное желе, рисовый плов и тушеные овощи. Это было совершенно восхитительно, но Кейден был готов к тому, чтобы она заговорила.
Хитклиф почти не поднимал головы, пока ел, избегая встречаться взглядом с Кейденом и Морин. Что-то определенно беспокоило его, и это делало Кейдена еще более любопытным. Вытерев уголок рта, Кейден положил салфетку на стол, сложил руки вместе и посмотрел на мать, которая нервно улыбалась ему.
– Итак, мы будем ждать десерта, прежде чем ты расскажешь мне, что, черт возьми, происходит? – спросил Кейден, не сводя глаз с Морин.
Она изобразила еще более широкую улыбку, и ямочки на ее щеках стали похожи на глубокие темные дыры. Как бы она ни улыбалась, это не скрывало очевидной вины, застывшей в ее глазах. Хитклиф поднял глаза на Кейдена и посмотрел на Морин, прежде чем положить свою вилку, скрестить руки на груди и уделить ей все свое внимание.
– Итак? – спросил Хитклиф.
Она посмотрела на него остекленевшими глазами, как будто собиралась заплакать. Ее руки начали дрожать, когда она посмотрела на Кейдена, и она больше не могла их сдерживать. Она разразилась рыданиями, к которым ни один из мужчин не был готов. Кейден немного приподнялся и посмотрел на Хитклифа, который, в свою очередь, был так потрясен, что уже обнял ее, пытаясь утешить.
– Ради всего святого, мама, что происходит? – потребовал Кейден, голос его звучал твердо, но не сердито.
Грудь Морин тяжело вздымалась, и она замедлила дыхание, давая себе время успокоиться, прежде чем заговорить. Она вытерла лицо, но это не помогло. Всякий раз, когда она смахивала соленые слезы, на их месте появлялись новые. Наконец она посмотрела Кейдену в глаза и сказала.
– Твой отец покончил с собой, и Ким была там, когда это произошло.
Кейден чуть не упал со стула, когда слова ударили его по лицу. Хитклиф посмотрел на него, и его рот открылся в изумлении. Морин снова вся сжалась, глядя на опустошенное лицо сына.
– Как же так? Почему? Почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросил Кейден, и его лицо наполнилось болью.
– Я никому не могла сказать, – сквозь рыдания ответила Морин. Кейден встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате, запуская пятерню в волосы, пытаясь осмыслить то, что она ему только что сказала. Он помолчал, посмотрел на нее и снова принялся расхаживать по комнате.
– Зачем тебе понадобилось держать это в секрете от меня и Паулы? – спросил Кейден, положив руку на бедро.
Морин посмотрела на него и открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не сказала. Она знала, что не может сказать ему всей правды о том, почему Винсент так поступил. Но она не испытывала никаких угрызений совести, рассказывая ему о компании и страховых деньгах. Одного этого было достаточно, чтобы похоронить ее.
– Причина, по которой это был секрет, заключается в том, что в то время Кэпшоу уже начал сбавлять обороты. Страховой полис, который у нас был, не был бы выплачен, если это было самоубийство, а нам нужны были деньги, чтобы держать Кэпшоу на плаву, – призналась Морин, изучая его лицо. Она попыталась понять, насколько он зол.
– Какие денежные проблемы? Я, конечно, никогда о них не слышал, да и Паула, насколько мне известно, тоже. Поэтому, пожалуйста, объясните мне, почему он покончил с собой и какие у тебя есть доказательства для всего этого?
– Он оставил письмо, – тихо ответила Морин.
Кейден издал раздраженный вздох и теперь топал по столовой.
– Ты скрывала это от меня больше пяти лет? И ты удивляешься, почему я тебе не доверяю? И, вероятно, никогда не буду? У тебя есть письмо, могу я хотя бы взглянуть на него?
Морин опустила голову, зная, что он спросит, и в опережение этого она взяла письмо с собой. Когда он решит проверить факты, то не будет никакого смысла обманывать его еще больше. Лана все равно уже знала об этом, и ее угрозу рассказать обо всем Морин восприняла всерьез. Она вытащила старый конверт из-под сервировочного столика и протянула ему.
Он медленно подошел к ней и потянулся за письмом, снова встретившись с ней взглядом.
– Кейден, пожалуйста, пожалуйста, пойми, что я никогда не хотела, чтобы ты узнал об этом вот так, не говоря уже о том, чтобы вообще узнать.
– Я хочу знать, что было настолько важным, что ты должна была помочь Ким выйти из тюрьмы после того, что она сделала.
Кейден взял у нее письмо и начал вытаскивать его из конверта. Морин схватила Хитклифа за руку в предвкушении того, что ее сын сейчас прочтет о ней и о том, кто его биологический отец. Кейден начал читать вслух, делая все это тяжелое испытание еще более невыносимым. Она так давно не слышала этих ужасных слов и надеялась, что больше никогда не услышит их снова.
«Морин, я посвятил двадцать пять лет своей жизни тебе и нашим двум мальчикам, и я никогда не давал тебе повода сомневаться во мне как в отце, друге или партнере. Мы только что потеряли одного из наших сыновей, и мне уже слишком тяжело это терпеть. Возможно, я мог сделать это в свое время, если бы не наткнулся на твои письма к судье Хартвеллу. Я видел вашу переписку, в которой ты просила его помочь Кейдену в делах, которые государство хотело бы возбудить против него. За аварию, как и за многие другие. Я всегда удивлялся, почему ты так часто обращаешься к нему за помощью, когда речь заходит о нашем сыне, но я доверял тебе, и это было моей первой ошибкой. Видишь ли, Морин, твое последнее электронное письмо, в котором ты умоляла его помочь, а он хотел отказаться, было первое из 200 писем, в которых ты когда-либо использовала слова «он твой сын». Я люблю Кейдена, несмотря ни на что, но боюсь, что дополнительная боль от твоих бесчисленных предательств, вызванных моими нынешними личными пытками, слишком велика, чтобы ее обнажить. Мое тело, разум и сердце слишком слабы, чтобы противостоять этому. Позволь Кейдену прочесть это письмо. Объясни ему, что твой обман не меняет моих чувств к нему, и самое главное, убедись, что он знает, что это не из-за него.»
Письмо выпало из рук Кейдена и поплыло по полу, а все вокруг него, казалось, двигалось в замедленной съемке. Когда он взглянул в лицо матери, то почувствовал, что в комнате не хватает воздуха. Мало того, что человек, которого он знал как своего отца, умер, а его брат ушел, так он еще и покончил с собой, потому что больше не мог иметь с ней дела. И она скрывала это от него! Морин встала из-за стола, но не двинулась с места. Она выглядела хрупкой, так как дрожала и выглядела так, как будто вот-вот упадет. Комната начала вращаться вокруг него, и внезапно Кейден почувствовал, что не может дышать.
С такой быстротой, какой он никогда раньше не испытывал, Кейден оказался у входной двери лофта, открыл ее и вышел наружу. Вся его жизнь была ложью. Судья, которого он всегда видел в своих судебных досье, на самом деле был его отцом? «Хартвелл», – подумал он про себя и прокрутил это имя в голове. Он добрался до лифта и раз пятнадцать нажал на кнопку «вниз», его рука неудержимо дрожала.
Затем на него обрушилась это, как тонна кирпичей – Хартвелл. Джошуа Хартвелл был сукиным сыном, который пытался задержать ремонт отеля. Он также был сыном судьи и по определению его сводным братом. Кейден наклонился вперед, положив здоровую руку на колено, чтобы не упасть, и безудержно заплакал, когда личный лифт двинулся вниз по шахте. Он нажал кнопку остановки лифта, и стальная коробка остановилась. Он несколько раз тяжело вздохнул, потом начал приходить в себя. Он нуждался в Лане, он нуждался в ней сейчас.
Когда двери лифта, наконец, открылись, он вышел из вестибюля в прохладную Нью-Йоркскую ночь. Достав телефон из кармана брюк, он прокрутил его в поисках имени Ланы, нажал на кнопку, больше всего на свете он хотел услышать ее голос.
***
Лана сидела за компьютерным столом, окруженная горой картонных коробок, в то время как iTunes играл ее любимую песню «Дыхание» от Ex Makina. На повторении. На экране она просматривала свой почтовый ящик в Twitter, заполненный большим количеством сообщений, чем она могла себе представить. Такие сообщения, как «выздоравливай скорее», «мы молимся за тебя», «я убила бы эту суку», сотни, может быть, тысячи из них. Конечно, последнее сообщение было связано с Ким, и это заставило ее хихикнуть. Но затем ей также прислали несколько не очень хороших сообщений: например, «Кейден – осел», «почему умные женщины всегда выбирают мудаков» и «если бы я была на твоем месте, я бы убежала в горы». Как бы она ни старалась не обращать внимания на слова совершенно незнакомых людей, они эхом отдавались у нее в голове.
Это было все равно, что стоять в коридоре родительского дома той ночью, когда Сэм говорил ей почти то же самое. То, что касалось Ким и Морин, все еще вызывало у нее чувство тревоги и страха. Хотя он был не в том положении, чтобы давать ей какие-либо советы, она должна была признать, что неопределенность была точной. Просмотрев сообщения, она закрыла окно и открыла новую вкладку в своем браузере. Она тяжело вздохнула и позволила мыслям о программе медсестер пронестись в ее голове, затем посмотрела на Twitter некоторых друзей, которые в настоящее время помогают пациентам в Танзании.
Она скучала по тому, чтобы быть медсестрой и помогать людям. Она скучала по свободной от драматизма жизни, и каждый раз, когда она думала о выражении лица Морин, когда та спрашивала, есть ли в ее большом секрете что-то еще, вызывало у нее тошноту. Ее мама была права. Ей нужен был перерыв, нужно было вернуться к помощи людям. Кейден никуда не уйдет, она не оставит его, но ей нужно было снова вернуться к прежней Лане. Когда она начала набирать слова «продление паспорта», зазвонил ее мобильный телефон. Подняв трубку, она увидела, как на экране мелькнуло имя Кейдена.
Она заколебалась, прежде чем ответить, и не знала почему. Она ненавидела саму мысль о том, чтобы позволить чужим словам добраться до нее, особенно когда это касалось его самого. Он был любовью всей ее жизни, но она должна была признать, что немного свободного времени может быть действительно полезно для них обоих. Сделав глубокий вдох, она нажала кнопку ответа и поднесла телефон к уху.
– Алло, – сказала Лана в трубку.
Все, что она могла слышать, было дыхание на другом конце телефона, тяжелое и трудное. Он плачет?
– Кейден?
– Я никогда больше не смогу доверять своей матери, – наконец выдавил Кейден. Лана была потрясена, она не знала, что сказать. Было совершенно очевидно, что Морин сообщила ему эту новость. Ей хотелось быть рядом с ним, чтобы утешить его, но это было невозможно, находясь за три тысячи миль отсюда.
– Так что же ты собираешься делать? – спросила Лана.
– Я не уверен, но я знаю, что должен уйти от нее. Я больше не могу этого выносить.
– Прости меня, малыш. Я знаю, что тебе больно, и то, что она сделала, было непростительно, но ты справишься с этим. Ты всегда так делаешь, – когда Лана произнесла эти слова, она поняла, что была не единственным человеком, который действительно нуждался в отдыхе от всего происходящего.
С ее стороны было эгоистично думать, что все случившееся произошло только с ней одной. Он был в этом так же, как и она, и хотя он не страдал от потери беременности физически, он действительно страдал от потери. Возможно, им обоим пора было сделать перерыв, чтобы привыкнуть к новому образу жизни.
– Я знаю, что сейчас, возможно, не лучшее время, чтобы поднимать этот вопрос, но я снова думала о программе «медсестры без границ».
Телефон устрашающе замолчал, и она услышала, как в трубке раздался автомобильный гудок.
– Перед отъездом, я думал, ты сказала, что у нас все в порядке, – сказал Кейден, расхаживая по оживленному тротуару, в то время как пешеходы обходили его, проталкиваясь мимо. – Пожалуйста, не делай этого со мной, с нами.
Лана закрыла глаза, чувствуя, как жгучие слезы вот-вот потекут по ее лицу.
– Кейден, речь идет не только о тебе или обо мне, а о том, достаточно ли мы сильны, чтобы справиться с бурей, который мы сейчас переживаем. И я не знаю, как мы можем это сделать, когда столько всего происходит с нами одновременно. Как мы можем сосредоточиться на построении будущего вместе, когда прошлое все еще надирает нам задницы?
Слезы больше не были угрозой, они свободно текли по ее лицу. Это разбивало ее сердце, так же сильно, как она была уверена, что это разбивает и его, но она чувствовала, что это было то, что они должны были рассмотреть, независимо от того, насколько тяжело это казалось.
– Ты же сказала, что вернешься ко мне. Пожалуйста, не уподобляйся моей матери, не лги мне из соображений удобства или потому, что думаешь, что щадишь меня.
– Я бы никогда, никогда не солгала тебе, Кейден. Но если я позволю себе вернуться к Хэмби и притворюсь, что тот факт, что Ким находится менее чем в часе езды, не пугает меня до чертиков, тогда я буду лгать. Если я притворюсь, что потеря нашего ребенка не убивает меня каждую секунду каждого дня, я буду лгать. Если бы я не напала на нее в той больнице, возможно, я все еще была бы беременна.
– Нет, Лана, не делай этого с собой. Это была не твоя вина, – запротестовал он.
Она рыдала в трубку.
– Мне просто очень больно, и я не могу больше прятать голову в песок и притворяться, что это не так. По крайней мере, можешь ты это понять?
– Я понимаю это, но бегство тоже не выход, Лана, – сказал Кейден сквозь стиснутые зубы. – Я не могу принять это.
С этими словами Кейден повесил трубку, и на линии воцарилась тишина.
Лана уставилась на телефон, потому что уже в третий раз боялась потерять его, и на этот раз ей больше не на кого было свалить вину. Это будет из-за ее слов и действий, и она не была уверена, что сможет исправить любой потенциальный ущерб. Она твердо верила в то, что любовь, независимо от обстоятельств, всегда побеждает, и что у них все будет хорошо. Это был не конец, а только начало.
Лана взяла письмо по программе «медсестры без границ», посмотрела на номер телефона на странице и начала набирать номера. Единственный способ, который она знала, как сконцентрировать гнев и чувство вины, накапливающиеся внутри нее, – это оставаться занятой, вернуться к работе и, возможно, помочь кому-то еще в беде.
Глава 13
Томас Хартвелл сидел в своем домашнем кабинете, прижимая телефон к уху, и слушал, как Морин плачет в трубку. Она объяснила ему, что Кейден узнал все о том, что он его настоящий отец, и Томас не знал, что делать с этой информацией. «Стоит ли нам с ним поговорить или остаться в тени?» – подумал он, когда она высморкалась. Вся эта ситуация была полной неразберихой, совсем, как и у Морин.
– А что я могу здесь сделать, Морин? – сказал Томас, когда она, наконец, успокоилась.
– Просто будь готов к тому, что он захочет встретиться с тобой. Я очень хорошо знаю своего сына.
– Я его немного знаю, Морин. Он тоже мой сын, и из-за этого ты злоупотребляешь моим положением его отца и судьи.
– Послушай, я не нуждаюсь в напоминаниях. Я точно знаю, что сделала, и знаю, что это было нечестно.
С этими словами Томас повесил трубку, откинулся на спинку стула и со вздохом уставился в потолок. Другой его сын, Джошуа, уже в молодости терпеть не мог Кейдена, и после того, как он узнал, что они были родственниками несколько лет назад, у него была настоящая истерика по поводу всего этого. Не помогло и то, что вскоре после этого умерла его мать, Ребекка. Трюк, который он выкинул в офисе городского инспектора, был незрелым и глупым, что-то общее у него и Кейдена, похоже, было. Томас покачал головой и почувствовал, как глубоко запульсировала мигрень, давящая ему на виски. А до тех пор он ничего не скажет и не сделает, пока не узнает больше и не сможет сначала поговорить с Джошуа.
***
Солнце едва пробивалось сквозь грязное оконное стекло квартиры Ким, пока ее надзиратель обыскивал комнату. Неуверенная в том, что он ищет, она все еще держала невозмутимое лицо, потому что другое устройство для лодыжки она спрятала в маленькой потолочной панели в коридоре. Шейн, ее надзиратель, топал по коридору не особо расстроенный, но полный решимости. Он почти не разговаривал с ней, но обшаривал каждый уголок и щель квартиры со своим планшетом, проверяя различные предметы, когда переходил из комнаты в комнату.
– Ну что, все в порядке? – спросила Ким, соблазнительно перекидывая ногу на ногу на диване. Она оборонительно скрестила руки на груди, когда глаза Шейна на мгновение остановились на ней, его брови сошлись вместе.
– Я предлагаю тебе закрыть рот и позволить мне делать свою работу, – выплюнул он, закатывая глаза. Он начал рыться в ее холодильнике, проверяя содержимое своего планшета.
– Ты чрезвычайно груб, и мне это не нравится.
– Мне все равно, что ты думаешь, пока ты остаешься на своем поводке, – Шейн посмотрел вниз на ее лодыжку, когда свет мигнул, а затем вернулся к ее лицу, – так всегда следует держать сук.
Ким открыла рот, не веря словам, которые только что сорвались с его губ. Если бы кто-то заговорил с ней подобным образом несколько месяцев назад, он бы не только лишился работы, но и ему бы досталось от нее самой. К сожалению, у нее не было силы, которой она когда-то обладала, ей нужно было беречь остатки самообладания и держать свои мысли при себе. «Сейчас не время злить этого чувака», – подумала она, наблюдая, как он продолжает разбирать ее кухонные шкафы. Он продолжал злоупотреблять своей властью еще тридцать минут, а она сидела на диване тихо, как мышь.
Когда он, наконец, закончил, и она подписала его инспекционные документы, затем посмотрела в окно, чтобы убедиться, что он сел в машину и уехал. Прошло два часа, прежде чем она почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы, наконец, начать делать то, что ей было нужно. Поскольку Лана и Кейден все еще отсутствовали, ей нужно было в полной мере воспользоваться этой возможностью. Лана была слаба, и Ким знала, что у нее не хватит смелости по-настоящему прийти за ней. Если она действительно любит Кейдена, то почему не вышибет дверь и не разберется с ситуацией? «Потому что она – испуганная маленькая девочка, которая прыгнула выше своей головы, и ей не сравниться со мной», – подумала Ким, злобно оскалив зубы.
Кейден увидит это и вскоре поймет, что совершил ужасную ошибку, когда вообще отпустил ее. Ким хихикнула про себя, позволив мыслям закружиться в голове, и направилась на кухню в поисках позднего обеда. Ей понадобится вся энергия, которая у нее есть, чтобы сделать следующий шаг.
***
Наконец Лана упаковала последние коробки, убранные в клетку, стоявшую перед ее домом. Она бы заперлась с ними и оставалась там так долго, как только могла, пока не решила бы, что делать дальше. После того, как она несколько дней назад поговорила с Кейденом по телефону, она не была уверена, что хоть что-то из их содержимого вообще вернется в Джорджию. В этот момент зазвонил ее телефон, и она посмотрела на экран. Это был Джейк Вашингтон, брат Сэма, работавший на федералов.
Поначалу она не собиралась принимать предложение Сэма, но ноющее чувство в животе не прекращалось. В рассказе Морин было что-то еще, и ей требовалось больше информации. Когда Лана разговаривала с ним по телефону, она как можно подробнее рассказала о том, что ей рассказала Морин. Джейк уверил, что займется этим, но не может ничего обещать, но постарается разузнать что-нибудь об этих людях.
Это было вчера, и все произошло гораздо быстрее, чем она ожидала. Она уставилась на текстовое сообщение и не была уверена, что хочет прочитать его. Решив, что это может подождать, пока она не войдет внутрь, Лана сунула телефон обратно в карман.
Когда она повернулась, чтобы вернуться в дом, там стоял Кейден. Стоя на крыльце, он впился в нее стальными глазами.
«Как, черт возьми, он добрался сюда так, что я его не заметила?» — подумала она, делая шаг к нему. Ее сердце бешено колотилось, рука дрожала, ей нужно было быть рядом с ним.
Улыбка растянулась на ее лице, когда она пробежала через лужайку и прыгнула в его объятия. Их тела столкнулись, когда он поднял ее и она обвила ногами его талию. Они держались друг за друга, казалось, целую вечность, и она уткнулась лицом в изгиб его шеи, вдыхая его знакомый запах. Наконец она повернула голову и встретилась с ним взглядом, прижавшись лбом к его лбу.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Лана, желая прижаться губами к его губам и никогда не останавливаться.
– Я же тебе говорил. Я приду за вами, миссис Кэпшоу, – ответил он, нежно поцеловав ее в кончик носа.
Тепло его губ заставило ее вздрогнуть, когда она наклонилась и поцеловала его мягкие губы. Она хотела объяснить ему, что ее чувства по этому поводу не изменились, но в тот момент не могла произнести ни слова. Все, что хотела девушка, – это принять его внутрь и показать физически, как сильно она его любит и нуждается в нем. Тогда Лана поцеловала его, и сердце ее бешено забилось в груди. Их поцелуй стал даже слишком интенсивным, но в то же время недостаточно страстным.
– Нам надо поговорить, Лана, – тяжело вздохнул он.
– Только не сейчас, пожалуйста. Я не хочу об этом думать. Ни о твоей матери, ни о Ким, ни о чем.
Она снова поцеловала его и притянула к себе его губы, и он не сопротивлялся. Инстинктивно он попятился к входной двери, потянулся к ручке и повернул ее. Кейден шагнул внутрь, и Лана одной рукой закрыла за ними дверь. Она чувствовала его возбуждение около своего живота, когда его язык искал ее.
– Где твоя комната? – спросил он, как только смог перевести дух.
– Справа, – выдохнула она и начала покусывать его шею. Она прикусила его кожу, мягко оставляя на нем свой след.
Кейден направился к двери справа и не мог думать ни о чем, кроме ее рта, который сладко ритмично сосал, облизывал и покусывал его шею. Он почувствовал, что его тело напряглось сильнее, чем когда-либо прежде, и издал низкий первобытный рык. Внутри комнаты, в уютном пространстве, обнаружилась двуспальная кровать и ничего больше. Он обхватил ее лицо и снова поцеловал, подталкивая к кровати. Его рука блуждала, обводя ее бедро свободной рукой, медленно хватаясь за округлость ее попки. Она была такой же мягкой и податливой, какой он ее помнил. Все, что он хотел сделать, – это откусить кусочек.
Лана начала стягивать рубашку через его голову, но остановилась, чтобы взять перевязь, которой там не было.
– А где же твоя… – начала она, но он поцеловал ее в губы, останавливая.
– Моя рука сейчас в порядке, мне она не нужна, но я все равно должен сделать операцию, чтобы восстановить нервы.
Лана покачала головой, пристально и глубоко глядя ему в глаза, не желая больше говорить, и продолжила стягивать рубашку через его голову. Как только она покончила с ней и швырнула ее через всю комнату, Кейден стащил с нее тонкую белую майку и выставил ее затвердевшие соски на воздух, заставляя их сжаться еще сильнее. Он опустил свой рот к одному из них, обхватив его зубами, и она откинула голову назад от боли и удовольствия, которые это доставляло.
Он провел языком от одной груди к другой и повторил то же самое дикое обращение, что и прежде. Лана спустила ноги с его талии, чувствуя, как его обжигающий твердый член прижимается к ее телу. Когда он медленно опустил ее на кровать, она присела на краешек и посмотрела ему прямо в глаза, а в уголках ее рта появилась улыбка. Он улыбнулся в ответ, точно зная, что это означает, когда она начала расстегивать кожаный ремень его брюк, а затем медленно потянула молнию вниз, борясь с выпуклостью под материалом.
Когда его брюки упали на пол, ее глаза восхищенно прошлись по его телу и члену, напрягшимся в его боксерах. Она потянула их вниз и освободила его из заточения. Чуть опустив рот, она медленно и нежно провела языком по его кончику, и он снова издал этот рычащий звук, возбуждая ее еще больше. Кейден наклонился и поцеловал ее в губы, а затем медленно толкнул обратно на кровать. Она откинулась назад, когда он стянул ее потертые джинсовые шорты и поднял ее ноги в воздух, пока снимал их с ее ступней.
Он слегка облизнул губы, глядя на нее, и опустился на колени. Он схватил ее за обе ноги и притянул к краю кровати, закинув их себе на плечи. Оттянув ее трусики в сторону, он подул на чувствительный бутон, и она закрыла глаза. Кейден медленно целовал внутреннюю сторону каждого бедра, подходя все ближе и ближе, пока его губы не достигли намеченной цели. Его язык проделывал акробатические трюки над чувствительным бутоном, вызывая волны удовольствия, которые она никогда раньше не испытывала. Он ритмично двигался вперед и назад, чередуя медленные и быстрые удары. Кейден легонько обхватил ее губами, посасывая, дразня, заставляя ее тело дрожать и извиваться на матрасе.
Это была перезагрузка ощущений. Лана поймала себя на том, что вырывается, но Кейден схватил ее за бедра, заставляя оставаться на месте, эйфория заставляла ее чувствовать себя невесомой, как будто она могла бы взлететь с кровати. Ее тело взорвалось, и она выкрикнула его имя. Он поцеловал ее в живот, пока звезды сияли в ее глазах. Желание, чтобы он был внутри нее, бушевало так, как будто предыдущий акта только что не было.
Кейден встал, провел кончиками пальцев вниз по ее бедрам, затем сжал их. Одним быстрым движением она перевернулась на живот и встала коленями на самый край кровати. Он провел рукой по ее гладкой карамельной попке и шлепнул ее. Лана хихикнула, приподнялась на руках и приготовилась к тому, что, как она знала, должно было произойти.
