Текст книги "С влюбленностью покончено (ЛП)"
Автор книги: Р. Л. Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
Морин постучала в дверь квартиры Ким, чувствуя, что она, вероятно, совершает огромную ошибку. Но она отступила от своего первоначального плана с Рэйчел не без причины. К ее удивлению, Ким позвонила раньше в тот же день, заявив, что у нее есть информация, которая изменит ее жизнь. Так как кот уже вылез из мешка, она не могла упустить шанс опередить Ким еще на один шаг и попалась на удочку.
Морин тоже не была полностью зависима от окружающих ее людей, чтобы выполнять свою грязную работу. Если ей больше не придется привлекать в это дело Рэйчел, то она сама справится с этим. Вот почему она спрятала записывающее устройство в сумочку, готовая поймать Ким на любом новом шантаже, который она могла бы предложить. Дверь распахнулась, и в дверном проеме появилась Ким с застенчивой улыбкой на лице. Морин сразу же захотелось стереть это выражение, но она отогнала эту реакцию, вместо этого улыбнувшись, когда вошла внутрь.
Она прижимала сумочку к телу, как будто кожаная сумка была бронежилетом, не желая, чтобы она касалась чего-то в этом неприличном жилом пространстве. Ким закрыла дверь, и теперь Морин не сводила с нее глаз все это время, пока она неторопливо шла к старому дивану.
– Не хочешь ли присесть? – спросила Ким, как будто она принимала гостей в Букингемском дворце.
– Нет, спасибо. Я пережила семидесятые годы без хламидиоза, и мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось, – сладко сказала Морин. Она ничего не могла с собой поделать, слова просто вырывались наружу.
Лицо Ким стало пунцовым, ее глаза впились в Морин, а затем, как выключатель, выражение исчезло.
– Как угодно. Для меня это не имеет ни малейшего значения, – ответила Ким, плюхаясь на диван.
– Что ты хотела сказать лично, а не по телефону? – терпение Морин уже лопнуло. Она держалась на волоске и надеялась, что сможет уйти отсюда невредимой. Чем быстрее она уберется отсюда к чертовой матери, тем лучше.
Ким скрестила ноги, затем вытащила листок бумаги из-под одной из диванных подушек и протянула ей. Морин посмотрела на нее сверху вниз, закатила глаза и выхватила листок.
– Что это за чертовщина?
– О, просто прочти его, и узнаешь.
Морин взглянула на страницу и сразу же узнала почерк. У Ким была копия предсмертного письма Винсента – неизмененная версия того, что Кейден прочитал несколько недель назад. Кровяное давление у Морин резко поднялось, когда она медленно перевела взгляд с бумаги на лицо Ким. Она сидела, скрестив руки на груди, и самодовольно улыбалась. Морин призвала все свое терпение, чтобы остановить себя от того чтобы не задушить ее.
– Ты высасывающая сука! – вздохнула Морин.
Ким встала с дивана и встала лицом к лицу с ней.
– Я училась у лучшей. Интересно, знает ли Кейден, что авария произошла не по его вине? Я думаю, он бы распял тебя, если бы узнал, что Ребекка Хартвелл перерезала тормоза на машине, которую она считала твоей, – Ким помолчала минуту, наблюдая, за болью, появляющейся на лице Морин.
– Как ты думаешь, сколько ненависти нужно больной раком женщине, чтобы понять, как перерезать тормозные пути под чьей-то машиной? Я думаю, чертовски много, – проворковала она. – И ты позволила своему сыну поверить, что именно из-за него погиб его брат, потому что озвучить правду означало бы рассказать и правду о себе. Ты никогда не станешь лауреатом премии «Мама года», это уж точно, – настаивала она.
Морин закипела, стиснув челюсти так сильно, что у нее заныли зубы. Она думала, что это связано с Рэйчел и фальшивым расследованием. От осознания того, что она только что записала собственную кончину, у нее закружилась голова.
– Закрой свой рот! – скомандовала Морин.
– Ты ведь помнишь, что ты сделала, верно? – продолжала Ким, насмехаясь над ней.
Комната начала вращаться, и Морин пришлось сесть. Она медленно подошла к дивану и опустилась на него, а Ким последовала за ней.
– После автомобильной аварии, когда ты велела Люциану осмотреть машину, он обнаружил, что тормоза перерезаны. И ты знала, что, скорее всего, это случилось во время вечеринки, потому что Кейден водил машину ранее.
Ким села рядом с ней и продолжила.
Глаза Морин наполнились слезами, она тяжело дышала, прижимая к груди сумочку и заново переживая каждое слово.
– Люциан нашел охранную запись из гаража. Он увидел, как Ребекка их перерезала. Но вместо того, чтобы идти в полицию, ты заставила его избавиться от этого, потому что хотела сама справиться с ситуацией. Что ты сделала, Морин?
– Откуда ты все это знаешь? – спросила Морин, ее лицо было напряжено и испачкано потекшей от слез тушью.
– Точно так же, как я получила информацию о Кейдене, судьях, взятках, которые ты заплатила, – отбила она, – что ты собираешься сделать, так это перевести пять миллионов долларов в банк по моему выбору. И как только деньги будут выплачены, копии письма, электронные письма, шприц и флакон с лекарством уйдут, пока-пока. Тогда и только тогда я буду держать рот на замке.
Морин подумала, что сейчас потеряет сознание, когда услышала слова шприц и пузырек с лекарством. Ее тело дрожало, когда она пыталась удержать то немногое, что осталось от ее самообладания.
– Ты сохранила шприц и пузырек с лекарством? – выдавила из себя Морин.
– Я так и сделала. Так что, как видишь, у тебя действительно нет выбора во всем этом. Неужели ты действительно думаешь, что я не видела, как ты делаешь подобные вещи с людьми изо дня в день, и никогда не обращала на это внимания? С тобой все кончено.
Она проигнорировала этот вопрос.
– Ох, и это все? – ответила Морин, и с каждой секундой ее желание ударить Ким становилось все сильнее.
– Да, это все. Если только ты не хочешь, чтобы все ваше грязное белье оказалось на Page Six и во всех других крупных новостных изданиях. Когда этот домашний арест закончится, я хочу быть готовой к жизни, и ты сделаешь так, чтоб это произошло.
Морин не верила своим ушам и глазам, глядя в бездушные глаза Ким – ни света, ни сострадания, вообще ничего. Морин понятия не имела, что много лет назад Ким устроила против нее такой заговор. Она думала, что на самом деле заботится о ее сыне и о том, что переживает ее семья в то время. Она должна была знать лучше, должна была прислушаться к своим инстинктам, прислушаться к своей дочери, когда та сказала ей держать Ким на расстоянии.
– Лишилась дара речи? – усмехнулась Ким. Она встала, подошла к холодильнику и взяла бутылку воды.
– После всего, что ты сделала, ты думаешь, что можешь угрожать мне?
– Конечно, разве ты не слышала ничего из того, что я только что сказала? Я должна признать, что это забавно наблюдать, как ты корчишься.
Морин встала с дивана и подошла к ней.
– Я так рада, что мой сын смог увидеть, что ты собой представляешь. Я бы не пожелала тебя своему злейшему врагу, не говоря уже о моих детях.
Ким самодовольно ухмыльнулась ей, а Морин продолжила.
– И я рада, что рядом с ним есть настоящая женщина. Готовая и согласная сделать все возможное, чтобы защитить то, что принадлежит ей.
Лицо Ким покраснело.
– Чтобы удержать внимание мужчины Кэпшоу, нужна особенная женщина, а у тебя, моя дорогая, никогда не было ни единого шанса, – насмешливо подмигнула ей Морин.
Морин повернулась на каблуках и направилась к двери, комкая письмо в руке. Она бросила бумагу на пол, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. Когда она спускалась по лестнице, у нее перехватило дыхание. Она должна была устранить Ким до того, как Ким сделает это первой. Ни за что на свете Морин не заплатит этой маленькой стерве ни цента. Они должны были поймать ее на этой пленке, выдающую себя за полицейского. Как только ее посадят за нарушение условного срока, она сможет получить в свои руки доказательства, которые были у Ким о Люциане, и заставить все исчезнуть. Никто не поверит ни единому ее слову, как бы громко она ни визжала.
Морин вскочила в машину и завела мотор. Хотя эти мысли немного успокоили ее, дрожащие руки на руле свидетельствовали о том, что она совершенно обезумела от страха.
***
Кейден стоял на третьем этаже отеля, когда работа была в самом разгаре. Его угроза была воспринята достаточно серьезно, и Джошу ничего не оставалось, как позволить строительной бригаде продолжать работу. Оставалось всего полдюжины комнат, чтобы ввести отель в двадцать первый век, и он не мог дождаться, когда, наконец, закончит с проектом, чтобы сосредоточиться на собственном доме и свадьбе.
Хотя его рука все еще не зажила на сто процентов, подвижность становилась все лучше и лучше с каждым днем, и он был благодарен, что ему не пришлось делать ненужную операцию. Он сжал маленький шарик в руке и продолжил свой обход, осматривая новую отделку. Он помогал с некоторыми картинами и инсталляциями в течение недели, пока Лана работала в закусочной, чтобы занять его мысли. Предстоящее дело против Морин беспокоило его, и он задавался вопросом, когда же Лана, наконец, услышит больше о ходе расследования. Он направился к лифтам, когда его карман начал вибрировать. Он потянулся за сотовым телефоном и посмотрел на имя Морин на экране, колеблясь с минуту, прежде чем решиться ответить.
– Привет, – выдохнул он в трубку.
– Кейден, нам нужно поговорить.
– Продолжай, я весь внимание, – ответил Кейден, так и не поняв, что именно сейчас сорвется с губ его матери.
– Это Ким. У нее есть копия письма твоего отца, и она угрожает обнародовать его, если я не заплачу ей пять миллионов долларов.
Кейден вздохнул, он совсем не ожидал этого, но ему не следовало удивляться. Это казалось нормальным способом, которым Ким справлялась со всем в своей жизни. Либо она добилась своего, либо угрожала тебе, пока не сбегала. «Может быть, я могу как-то повлиять на нее?» – подумал он, пока Морин продолжала свою болтовню. Если они уступят ее требованиям, он был уверен, что за этим последует еще больше, и они будут продолжать так жить до конца своих дней. Шантаж – это не то, с чем он готов иметь дело, даже если его мать этого заслуживает.
– Ладно, ничего не делай. Я посмотрю, смогу ли я поговорить с ней, – ответил он.
– Ни в коем случае! Я не доверяю ей рядом с тобой, Кейден!
– Я тоже не уверен, у меня все еще есть шрамы, чтобы доказать это. Но если бы мне удалось каким-то образом убедить ее довериться мне и вернуть письма и копии, может быть, только может быть, мы смогли бы остановить ее прежде, чем она начнет действовать.
– Это еще не все.
– Что еще? – Выдохнул Кейден.
– Она выдает себя за полицейского детектива и связалась с Рэйчел, чтобы принять участие в каком-то фальшивом расследовании, – объяснила она.
– Как она могла это сделать?
– Она нашла способ обойти браслет на лодыжке, потому что поехала в Новый Орлеан и встретилась там с Рэйчел.
Кейден прислонился к стене. Лана была права с самого начала, а он был идиотом, прячущим голову в песок. Но ей все равно не следовало подвергать себя опасности, несмотря ни на что. Кейден вздохнул и представил себе день, когда вся эта кутерьма исчезнет. Хотя расследование Ким было фальшивым, он знал, что его мать понятия не имела о настоящем расследовании.
– Ты слышал, что я сказала? Если ты приблизишься к ней, тебе нужно быть осторожным и, ради Бога, не говори Лане. Она убьет нас обоих или, что еще хуже, снова вернется в квартиру Ким, – сказала она, не переводя дыхания.
Мысли Кейдена поплыли, переполненные информацией. Он должен был что-то сделать, он не мог просто сидеть в стороне. И как бы сильно он не терпел свою мать, он должен был рассказать ей, что происходит. Лана будет в закусочной до десяти, так что у него будет достаточно времени, чтобы пойти домой, принять душ, съездить к Шелби и вернуться до того, как она закончит обедать. Он чувствовал себя лицемером, зная, что собирается сделать то же самое, что и Лане, но уже принял решение. Кейден уже направился к лифтам в конце коридора, когда снова заговорил по телефону.
– Да, я все слышал. Послушай, мама, тебе тоже нужно кое-что знать. Это касается Люциана.
***
Практически засунув голову в унитаз, с Паулы было достаточно. Утренняя тошнота усиливалась, за исключением тошноты, которая никогда не наступала по утрам. Когда она встала с мраморной плитки, ее колени пульсировали от боли. Она больше не могла сдерживаться и решила больше не пытаться. Ей хотелось только выпить чашку горячего чая и лечь перед телевизором в своем гостиничном номере.
После того как чай был доставлен в номер, зазвонил ее сотовый телефон. Она была не в настроении для разговоров, но все равно схватила устройство, на экране которого было написано «Hamby Securities Ltd» (прим. Хэмби Секьюритиз Лтд). Возбуждение, охватившее ее, было почти осязаемым. «У них есть отснятый материал», – подумала она, но не смогла достаточно быстро нажать кнопку «ответить» на телефоне.
– Он у вас есть, – сказала она, широко раскрыв глаза от волнения.
– Да, и мы отправили его вам на электронную почту. Но имейте в виду, этот человек был довольно умен.
В трубке воцарилась тишина, и Паула, бросив телефон на кровать, потянулась за ноутбуком, чтобы проверить электронную почту. Она перешла к электронной почте и нажала на ссылку, которая была прикреплена, глубоко вздохнула и ждала, чтобы поймать Ким на экране. Когда она нажала кнопку воспроизведения, в фокусе оказалась ее гостиная. Прямо за дверью патио стояла зернистая фигура в капюшоне, но все, что было видно, это блестящая одежда, которая ярко отражалась в камере. Паула вспомнила, что видела нечто подобное в интернете несколько месяцев назад. Толстовка была частью одежды, которая была создана для знаменитостей, чтобы избежать камер папарацци.
– Дерьмо! – крикнула Паула, наблюдая, как этот человек, Ким, она была уверена, использовала камень из сада, чтобы взломать французскую дверь, и вошла внутрь. Она наблюдала за тем, как разбрызгивает по всему дому что-то похожее на бутылку с горючей жидкостью, затем прошла на кухню и дальше по коридору. Закончив опустошать бутылку, она подошла к двери, бросила пустую бутылку на диван и достала оттуда коробок спичек. Она чиркнула одной из них, швырнула ее на диван и выбежала из дома, когда гостиная была охвачена пламенем.
Когда она бежала, наружная камера поймала ее, когда она споткнулась о ступеньки, ведущие в сад. Паула нажала на паузу. Пока Ким пыталась встать на ноги, Паула присмотрелась к чему-то вокруг ее лодыжки под штаниной спортивного костюма. Это было похоже на ее браслет от полиции Хэмби, и это было единственным доказательством, которое требовалось Пауле.
– Эта сука засядет, – громко сказала Паула, хватая свой сотовый телефон.
С тех пор как возникла угроза, все имели доступ к номеру офицера службы контроля Ким, и Паула быстро набрала его. Взглянув на часы, она увидела, что уже около половины восьмого, и не надеялась, что сможет дозвониться до него, но, черт возьми, наверняка оставит сообщение и вернется утром. Оставив сообщение на автоответчике, она допила уже остывший чай и начала одеваться. Она должна была показать это всем и не могла больше ждать ни минуты.
***
Кейден переступил порог маленькой грязной квартирки, где перед ним стояла Ким, словно готовая к горячему свиданию. От такой близости к ней у него мурашки побежали по коже. Ее постоянные ухаживания вызывали у него желание протянуть руку и придушить ее, но он должен был сохранять хладнокровие. Он связался с ней после того, как вернулся домой, и спросил, может ли она встретиться с ним где-нибудь, и она быстро предложила свою квартиру. Он не хотел встречаться там, но сделал это, потому что не хотел, чтобы его видели вместе с ней на людях. Боже упаси, чтобы Лана узнала, он даже думать не хотел о таких последствиях.
Он сел на диван, когда она закрыла за собой дверь и неторопливо подошла к нему, одетая в восьмидюймовые каблуки и слишком узкое, слишком короткое платье. Его план уже работал, а он еще ничего не сделал. На маленьком кофейном столике стояла бутылка с клубникой и шоколадным сиропом. «О, как пали могущественные», – подумал он, заставляя себя не смеяться над ней. Она села рядом с ним на диван и повернулась в его сторону, соблазнительно скрестив ноги.
– Кейден, я просто хочу сказать, как я сожалею о том, что сделала, – сказала она, пододвигаясь ближе.
Он, конечно, не ожидал извинений от ворот, но все равно это было хорошо для него. Это означало, что играть на ее симпатиях будет не так сложно, как он думал вначале.
– Зачем ты это сделала? Почему ты пытаешься причинить мне боль, если говоришь, что любишь меня? Я просто не понимаю этого, – сказал он, заставляя себя посмотреть на нее.
Ким придвинулась еще ближе и, схватив его за руку, вложила ее в свою. Инстинктивное желание отпрянуть от нее было настолько сильным, что он потянулся к бутылке с водой на кофейном столике, чтобы убрать ее липкие руки.
– Я потеряла контроль, Кей. Что-то во мне щелкнуло. Ты должен поверить, что я никогда не хотела причинить тебе боль. Никогда. Я просто чувствовала, что все, чего я хотела – ты, – исчезло. А потом я увидела, что ты стоишь с ней на тротуаре, и потеряла голову.
– Это неправда, Ким. Мы вышли из отеля и прошли несколько шагов от входа. Ты выехала из-за угла. Ты нас ждала. Если ты хочешь прощения, ты должна начать с признания истины для разнообразия.
Руки Ким заерзали на коленях, когда она опустила взгляд.
– Ты прав, совершенно прав. Это было не спонтанно, Кейден, но что-то сломалось во мне. Ты же меня знаешь. Ты знаешь меня почти всю мою жизнь. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Разве это не доказывает тебе, как сильно я тебя люблю, что я могу сойти с ума?
– Нет, это не так, Ким.
Кейден открыл бутылку с водой и выпил ее содержимое за один присест.
– Так о чем же ты тогда хотел со мной поговорить? Разве ты не должен быть дома со своей невестой? – Ким закатила глаза и произнесла это слово так, словно оно было ругательством.
Кейден глубоко вздохнул, провел рукой по коленям и заставил себя посмотреть ей в лицо, прежде чем заговорить.
– С Ланой все немного сложнее.
– Ни хрена себе, посмотри, что она сделала с моим окном. – Ким склонила голову набок, глядя на фанеру, все еще укрепленную на месте стекла.
– Как ты можешь себе представить, потеряв нашего ребенка так, как она это сделала, она не смогла перестать винить себя. А потом ты угрожал ей в закусочной…
Ким села, настороженная, извиняющаяся? И остановила его на полуслове.
– Я понятия не имела, что она беременна. Я искренне сожалею, Кейден. Но она мне не нравится. Она тебе не подходит. Посмотри, на что она способна. – Ким снова указала на окно.
«Неужели эта сука действительно такая?»
Желудок Кейдена скрутила смесь гнева, тошноты и ненависти, и он подумал, что желчь скоро выплеснется наружу. Она говорила так небрежно, делая вид, что разбитое окно было эквивалентом того, что она сделала с той патрульной машиной, и он должен был успокоиться, чтобы сосредоточиться.
– Ну, я не совсем уверен в нашем будущем на данный момент. Похоже, она не в состоянии справиться с такой жизнью, как у меня. Но не так, как это сделала ты.
На лице Ким появилась улыбка, но это выражение не было головокружительным, скорее как будто погасла лампочка. Она хихикнула.
– Итак, Морин рассказала тебе, чем я угрожала, не так ли? И именно поэтому ты здесь, верно? Чтобы получить доказательства?
– Да. Я знаю о письме Ким, – нервно признался Кейден.
– Так чего же ты хочешь от меня? – она соблазнительно скрестила ноги и сделала глубокий вдох.
У Кейдена был жесткие ограничение, как далеко он готов был зайти, чтобы убедить ее в том, чего он хочет, – и они были достигнуты. Он никогда не будет лежать на блюде и служить Ким.
– Я здесь как друг. Как бы трудно это ни было понять некоторым людям, например, Лане, мы и раньше были друзьями, – ответил он, и это была правда. – Я здесь, чтобы попросить тебя не делать этого с моей матерью. Такие деньги поднимут красные флаги, и в конце концов тебя все равно поймают. Ты действительно думаешь, что она отдаст эти деньги и позволит тебе уехать в закат?
Ким молчала и позволяла тому, что он говорил, вертеться у нее в голове. Возможно, он был прав, но это не означало, что она все еще не могла попытаться получить то, что хотела.
– Ради тебя, Кейден, я сделаю все, что угодно, и ты это знаешь, – ответила она, затем встала и пошла по темному коридору, тускло освещенному в задней комнате. Кейден глубоко вздохнул с облегчением. На данный момент его план, похоже, сработал – пока что. Она вернулась и села рядом с ним, протягивая ему письмо и флешку. Он взял их и сложил в карман.
– Это оно? – спросил он.
Она кивнула головой.
– И это все, Ким? – сурово спросил он.
– Клянусь Богом, – сказала она, приложив руку к груди.
– Спасибо, – сказал он, наконец, хотя и не поверил ей. Она сделала этот обмен слишком легким.
Ким положила руку ему на бедро и начала продвигать свои пальцы с красным маникюром вверх по его ноге. Кейден замер на месте, затем встал с дивана.
– Спасибо тебе, Ким. Я тебе очень благодарен.
– Так ты дашь мне что-нибудь взамен моего молчания?
Кейден стиснул зубы, и его челюсть плотно сжалась.
– Я поговорю с тобой позже, Ким, – Кейден направился к входной двери, и Ким усмехнулась, глядя на его зад.
– Я собираюсь вернуть тебя обратно, Кейден Кэпшоу. Чего бы это ни стоило.
Кейден прошел к двери и прикрыл ее за собой. Дрожь пробежала по его спине, когда он спускался по лестнице, ведущей к его машине. Он надеялся никогда больше не увидеть ее лица, хотя и понимал, что это маловероятно. Он не мог отделаться от ощущения, что его мать была права и идти туда было огромной ошибкой, но он должен был попытаться. Если ситуация взорвется у него перед носом, это будет его вина, и ему придется иметь дело с последствиями, какими бы они ни были.
***
Морин и Хитклиф сидели в закусочной и смотрели, как работает Лана, пока они ели. Морин могла сказать, что она так же страстно любила эту закусочную, как и тетя Мэй, и надеялась, что все в городе тоже это оценили. Она была не слишком рада тому, что Лана связалась с федералами, но опять же, это было следствием того, что она не сказала Лане правду, когда у нее был шанс. Похоже, Люциан держал рот на замке, как ему было велено, и пока он это делал, у нее все еще был шанс все исправить.
Морин связалась с Блейком после того, как поговорила с Кейденом и вкратце объяснила ему, что происходит. Люциану грозило тюремное заключение, максимум три года за подделку доказательств. Пока что он был готов к двум, но Морин была уверена, что они могли бы сократить его по той или иной причине. Ей просто нужно было потушить один пожар, прежде чем взяться за следующий.
– Значит, другой полицейский, Паулсон, ничего не нашел у Ким? – спросил Хитклиф, вгрызаясь в свой двойной чизбургер с беконом.
Морин усмехнулась тому количеству жира, которое он потреблял.
– Нет, но все улажено. Очень скоро все это испытание останется позади.
– Ради вашего же блага я надеюсь на это. Взятки, шантаж и секреты. Это все портит.
Морин знала, что он говорит правду, но это не мешало ей выполнять свои материнские обязанности. Морин будет защищать их, чего бы это ни стоило, кто бы ни стоял у нее на пути, и она добьется своего.
– Как я уже сказала, Хитклиф, все будет хорошо, вот увидишь, – сказала Морин. Она перегнулась через стол и быстро сжала его руку. Хитклиф улыбнулся, и капля майонеза в уголке его рта заставила ее вздохнуть и протянуть ему салфетку. Он не был Винсентом, и он никогда не будет таким утонченным, как раньше, но она должна была признать, что может представить себе свою жизнь с ним. Хитклиф был хорошим человеком.
Он признался ей, что в какой-то момент был готов покончить со всем этим, но не мог заставить себя сделать это. Он любил ее недостатки и все такое, и он заставил ее захотеть стать лучше. Продолжая есть собственную еду, Морин надеялась, что того, что она сказала ему, будет достаточно, чтобы остановить его допрос. Она очень удачно пропустила ту часть, которая касалась ее, Рэйчел, Ланы и их «секретной спецоперации, чтобы поймать Ким на прослушке.
Она знала, что если бы сказала ему, он бы запротестовал или, что еще хуже, захотел вмешаться, и она не стала бы рисковать. Как только они получат то, что им нужно от встречи с Рэйчел, все будет в порядке, и свободные концы будут завязаны в красивый маленький бантик. Паула влетела в закусочную с широкой улыбкой и восторженным видом. Морин наблюдала, как она обняла Лану и помахала ей рукой, чтобы та следовала за ней.
– Привет, мам, – просияла Паула, снимая свитер и садясь рядом с Хитклифом.
– Привет, солнышко, а ты почему не в постели? Я думала, ты заболела, – удивленно спросила Морин.
– О, я в порядке, даже лучше, чем в порядке, – ответила она.
Лана села рядом с ней, и Хитклиф, наконец, оторвал голову от тарелки.
– Что тут происходит? – спросила Лана. Все внимательно наблюдали, как Паула достала свой ноутбук и поставила его на середину стола.
– Взгляните на это, – сказала она.
Она нажала клавишу пробела на клавиатуре, и перед ними заиграло видео. Когда все было готово, Паула оглядела сидящих за столом в ожидании реакции.
– Тут же ничего не видно, дорогая, – растерянно сказала Морин.
– Да, Кейден был прав. Ким ведет себя по-идиотски, но она не глупая, – вздохнула Лана и начала вставать из-за стола, когда Паула схватила ее за руку, останавливая.
– Подожди, посмотри на этот снимок экрана, – сказала она.
Лана обернулась и увидела, как «блестящая Ким» шлепнулась, экран застыл, а затем увеличился. Это был проклятый браслет на лодыжке! Лана широко улыбнулась, слишком широко, и ее глаза встретились с глазами Паулы.
– Что это такое? – спросила Морин.
– Ее браслет на лодыжке, – вмешался Хитклиф.
Морин наклонилась ближе к экрану и улыбнулась.
– Кэпшоу – два, Ким – ноль, – сказала Паула.
– Так вот оно что? Это действительно все, что нам нужно, верно? – спросила Лана у Морин.
– Не совсем так, потому что мы не можем увидеть ее саму, это будет приниматься за косвенные улики… – Морин остановилась, забыв, что Паула и Хитклиф были вне программы.
– Но? – прозвенел Хитклиф.
Морин выглядела загнанной в ловушку, но тут встала Лана.
– Что бы это ни было, я уверена, что вы с этим справитесь, – сказала она, прежде чем вернуться к стойке.
– В чем дело, мама? – спросила Паула.
– Скажем так, у меня есть план, и скоро все будет хорошо. Не о чем беспокоиться, – Морин отхлебнула из бокала, Хитклиф фыркнул, а Паула снова включила видео.
