Текст книги "Заботы Элли Рэйт (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26

До намеченных полочек в нише было еще далеко: требовались доски, уголки и крепкий мужик, который все это повесит. Доски, из которых состоял топчан Ирвина, я перетащила на второй этаж: все же не дело мальчишке просыпаться по ночам и нянчить сестру. Большая часть дня у меня ушла на то, чтобы сколотить заново привезенную из деревни кровать и разложить вещи просто вдоль стены, освободив середину комнаты.

Еще с утра я сбегала и заказала нам телегу дров, но привезти ее обещали только через два дня. По деньгам, кстати, вышло довольно дорого, я вообще с опаской смотрела на оставшиеся деньги: мне казалось, что они тают прямо на глазах. Проживая в городе, мне придется ежемесячно платить за воду и за вывоз мусора. Если от нас троих мусора было не так и много, то вот куры ухитрялись за неделю нагадить больше ведра.

Спать мы пока решили все вместе в комнате на первом этаже. Привезенная родительская кровать была достаточно широкая для того, чтобы мы с Ирвином не мешали друг другу. Но то тряпье, которым мы укрывались, требовалось максимально быстро заменить.

– Завтра я уйду рано, пойду договариваться насчет работы. Так что малышка будет на тебе. Договорились?

– Чего б ты без меня делала? – снисходительно вздохнул Ирвин и серьезно добавил: – Не боись, справлюсь я.

С улицы я принесла подмороженные тушки рыбы, которые купила накануне. Почистила, благословляя про себя проточную воду, сварила небольшую кастрюльку ухи и, покормив сестру, решила еще раз угостить соседку. В этот раз госпожа Ханна сразу же предложила мне зайти в гости:

– Проходи. Пока я ем свежее, – она с удовольствием принюхалась к парящей у меня в руках миске – ты нам чай на стол соберешь. Есть у меня к тебе один разговор.

Разговор, как ни странно, пошел о моей одежде.

– …а если ты будешь выглядеть как деревенщина, то так к тебе и относиться будут. Понимаешь?

Я понимала…

Я прекрасно понимала, что в этот чистый и относительно благополучный район мы в своих заношенных тряпках вписываемся очень плохо, и если Ирвин пока даже не ходит гулять, то мне придется иметь дело с людьми. А встречают, похоже, в любом мире по одежке. Советы госпожи Ханны я выслушала хоть и с огорчением, думая о предстоящих тратах, но очень внимательно.

– …и шелк или бархат вовсе не обязательно. А вот хорошее суконное платье прослужит тебе очень долго. Или купи, например, камлот. Такой одежде сносу не будет. А если ты сама шить хоть немного умеешь – раскроить я тебе помогу. Ты же завтра на Сток идешь?

– Да, завтра с утра.

– На Стоке спроси где улица Фонарщиков. Там найди лавочку мэтра Бергера. Я всегда у него раньше покупала. У него и цены разумные и обманывать не станут. Эх, если бы не мои ноги, я бы сама тебя сводила и помогла выбрать – досадливо вздохнула она. – Да что уж теперь!

***

Утром, наскоро сварив детям кашу, я прихватила сшитый вчера мешок и убежала на Сток. При дневном свете, когда только-только появились первые покупатели, Сток выглядел гораздо безопаснее. Возле двери в контору мэтра Купера подпирая стену стоял угрюмый бородатый мужик, держа в руках нечто, напоминающее бейсбольную биту. Останавливать он меня не стал и я, мысленно перекрестившись, зашла в комнату. Здесь было тепло, а мэтр Купер опять сидел над своей огромной потертой книгой.

– Доброе утро, мэтр Купер.

– А, пришла? Ну что ж, садись. Так чем, говоришь, торговать собралась?

Я отчетливо видела, что мэтр с утра не в духе. От него попахивало перегаром, но фляги на столе не было видно. Похоже, мэтр маялся от похмелья.

– Если честно, мэтр Купер, я еще не придумала, чем буду торговать. Есть несколько вариантов блюд, которые я могу готовить и приносить сюда горячими. Но я сегодня еще похожу и присмотрюсь.

Надо сказать, что бизнес-план у меня был так себе. Я действительно слишком мало времени провела на Стоке чтобы четко проследить, что именно выгоднее продавать из еды. Но попробовать я должна разное. Для этого главным было – договорится с местным хозяином. Он же, похоже, сегодня был сильно не в духе:

– Смотрю я на тебя, девица, и даже представить не могу, как ты лоток таскать будешь. Эвон какая тощая, посмотреть не на что. Короб и сам немало весит, так он еще и не пустой будет.

– А нельзя ли мне назначить такое место, где я этот короб смогу поставить, как на прилавке и продавать?

– Такое место дороже – он хмуро посмотрел на меня и добавил – Серебряный в три месяца. Ну и с оборота, как я говорил, пятнадцать процентов. Осилишь?

Цена конечно был аховая. На серебрушку я могла вполне пристойно кормить детей недели три-четыре, а то и больше. С другой стороны, этих недель у меня оставалось впереди не так и много. Мне требуется одежда, нам нужны одеяла, стол и стулья. Если я достаточно быстро не начну хоть что-то зарабатывать…

Конечно, в крайнем случае, я могу сдать комнатку наверху. Но, если честно, терпеть чужого человека в доме мне вовсе не хотелось. Особо размышлять я не стала, так как мои колебания явно не понравились мэтру Куперу – он начал хмуриться.

– Осилю. – уверенно заявила я.

Он некоторое время недовольно смотрел на меня, как будто ожидал другого ответа, а потом сообщил мне:

– Есть одно место. Эдер через неделю женится и с женой уезжать собирается в деревню куда-то. Место хорошее – мэтр неуклюже выбрался из-за стола и буркнул: – Пошли, посмотришь.

Прилавок был не слишком велик, и находится хоть и не в центре Стока, но и не с самого края. Сейчас тут стоя рыжебородый здоровый детина в огромном сероватом фартуке, повязанном прямо поверх дохи. Торговал он вареными яйцами, нарезанным на крупные ломти хлебом и кусками какого-то жесткого крошащегося сыра. Сейчас он только раскладывал товар, устраивая яйца горкой на большом блюде, и на фоне белой скорлупы грязь под ногтями смотрелась особенно противно.

Поприветствовав хозяина Стока, этот самый Эдер заговорил с ним о чем-то так тихо, что слов было не разобрать. Я, дожидаясь мэтра, огляделась. За соседним прилавком, расположенном метрах в двух от этого, какой-то работяга покупал миску горячей похлебки. Полная женщина, закутанная в неуклюжий тулуп, нырнула под прилавок, вытащила здоровую поварешку и наклонившись, разворошила ворох тряпья. Сняла крышку с зарытой там кастрюли и оттуда немедленно рванули в небо клубы пара.

Хозяин договорил с Эдером, и глянув на меня, поинтересовался:

– Ну что, берешь место?

– Я бы предпочла прилавок там, где еда подороже.

– Ишь ты, подороже… – хмыкнул он. – Где еда подороже, там и место будет дорогое. Да и занято там все давно. Хочешь – бери, не хочешь – ступай в другое место.

– Что ж, раз выбора нет, пусть будет здесь.

Я достала серебряную монету и протянула ему. Деньги хозяин Стока не взял, а нахмурившись приказал:

– Прибери, дурында! В конторе отдашь. – и раздраженно покачал головой, поражаясь моей бестолковости.

Мы вернулись в контору, и мэтр Купер записал что-то в своей книге. Затем забрал у меня монету и напомнил:

– Только смотри, чтобы честно.

***

Со Стока я отправилась на улицу Фонарщиков, и в лавке, про которую мне говорила госпожа Ханна, высмотрела толстую шерстяную ткань практичного темно-синего цвета. Кроме этого я приобрела рулон белой льняной ткани. Её мне завернули в серую оберточную бумагу. Ткань, кстати, была явно фабричной выделки и стоила не так дорого, как я ожидала. Все вместе обошлось меньше серебрушки. Я была права – времена здесь не совсем дикие, есть уже и механизмы, пусть и простые.

Со всем этим добром, сложив его в мешок и перекинув через плечо, я вернулась на Сток, который уже заполнился людьми, и медленно побрела от одного края к другому, останавливаясь у каждого прилавка и наблюдая, чем торгуют и по сколько. Никуда не торопилась, так как сейчас это было самое важное – угадать с товаром.

Приценивалась к продуктам у лоточников и в конце поняла странную вещь. Самые дешевые товары, которые здесь продавали, стоили сильно дороже, чем если бы такое покупали целиком. Например, каравай хлеба в пекарне стоил семь медяков. Этот каравай резали на восемь частей и продавали каждый кусок по два медяка. Я настолько не понимала, почему люди покупают хлеб так дорого, что на краю Сток выбрала одну женщину, чье лицо мне показалось не слишком раздраженным, и спросила у нее:

– Почтенная, там через два прилавка от вас хлеб продают. И я смотрю – торговля совсем не плохо идет. Я только не понимаю, зачем его покупают так дорого? Вы не могли бы объяснить?

– Тю, дурная какая! Ежли у человека после вчерашней пьянки только два медяка в кармане, где ж он тебе семь на целый каравай возьмет? Кто поумнее, да ежли не пьющие – те конечно не купят, а которые поденщиной занимаются – только тут и поедят.

Женщина смотрела на меня слишком пренебрежением.

– Неужели все покупатели здесь пьющие?

– Вовсе и не все! А только поденщиков то страсть сколько на работу выходит, а ведь не все устроятся. А когда последний грош в кармане – так хоть какой еды купить, хоть за сколько.

Похоже, я недооценивала уровень нищеты у местных покупателей. Но мне сильно не нравились цены. Чтобы отбить тот серебряный, который я уже заплатила, мне придется торговать здесь с утра до вечера, наплевав на детей и дом.

К женщине подошел покупатель и я отодвинулась, чтобы не мешать. Пожалуй, выгоднее торговать какой-нибудь выпечкой. Или все же подумать про плов? Был еще вариант купить тележку и привозить сюда горячую похлебку…

Домой я вернулась нагруженная тканью, но в полном раздрае.

Глава 27

Ткань, которую я купила себе на платье, госпожа Хана одобрила:

– Ступай домой, покорми детишек, а потом приходи вместе с ними.

Так я и сделала. Кроить устроились на кухне: освободили стол от посуды и госпожа Ханна, ровненько разложив ткань на столе и померив с помощью шнурка мои бедра и грудь, плоским мелком принялась наносить детали выкройки. Резала она ткань тоже сама, огромными портновскими ножницами, кроила уверенно и быстро, так, как могла бы делать опытная портниха. Шить сели сразу же, а попутно она давала мне объяснения:

– Это у тебя будет верхнее платье. Под него надо еще нижнее, льняное или ситцевое. Ситец, конечно, наряднее, но он и дороже. Я бы выбрала белый лен. Оно, вроде как и кажется, что не практично, а на самом-то деле дольше всего проносится. Стирать, конечно, труднее, зато отбелить со льна можно любое пятно.

Судя по тому, что получилось из сметанных на живую нитку кусков, верхнее платье представляло собой что-то вроде обычного платья без рукавов и застежек. Одеваться оно будет через голову, поэтому вырез был достаточно большой. Надев на меня заготовку, госпожа Ханна сделала еще несколько пометок на ткани, и двумя взмахами ножниц обозначила будущие вытачки.

Джейд заснула, а заскучавшему Ирвину госпожа Ханна достала из навесного шкафчика книгу. Сперва она строго заставила его вымыть руки, потом посадила возле окна и позволила рассматривать картинки. Это была какая-то детская сказка, где рыцарь сражался с драконом, потом с целой армией каких-то врагов, а затем еще и с черными колдовскими птицами, похожими на обыкновенных ворон.

Мне неловко было листать книгу слишком долго, но порадовало то, что это адаптированное издание для детей: крупный шрифт и куча иллюстраций, пусть и самых простых, черно-белых, но напечатанных достаточно чисто и четко. Однако спрашивать у нашей соседки, чья это книга и где ее дети я не рискнула.

Мы сидели друг напротив друга и терпеливо сшивали плотные куски шерстяной ткани. Разговор наш вертелся в основном вокруг домашних забот. Она уточнила, когда привезут дрова, рассказала в какой лавке лучше закупаться большими партиями, чтобы сэкономить, а потом беседа как-то плавно перетекла к моей будущей работе.

– А чем же ты торговать надумала?

– Я все никак решить не могу, госпожа Ханна. Не понимаю, что выгоднее будет. Можно конечно и просто хлебом с сыром, но ведь и налог большой, да еще и серебрушку сверху платить надо. Мне прямо боязно, что не окупится такая торговля. Скорее всего я муки закуплю и попробую пироги печь. Готовила б плов, но не представляю, как его упаковывать.

– Плов? Что за блюдо такое?

– Это такая плотная рассыпчатая каша с мясом и специями. Я давно пробовала, но уж очень мне по вкусу пришлось. Я тогда же и рецепт узнала. Как-нибудь приготовлю и угощу вас.

– Я бы на твоем месте попробовала пироги печь. В твоей кухне духовка хорошая, жаль что не очень большая. Придется не меньше двух раз загружать, а это по времени долго.

– Ничего, справлюсь как-нибудь. Мне бы вот няньку для детей недорогую найти. Но такую, чтобы не пила и малышей не обжала. – Я вопросительно глянула на собеседницу и та, прикусив нижнюю губу, о чем-то задумалась.

Размышляла госпожа Хана минут пять, не меньше, при этом продолжая шустро работать иголкой. Мы шили сметанное платье с двух сторон сразу и ее шов был чуть не два раза длиннее моего. Все же швея из меня – так себе.

– Даже и не знаю, кого тебе посоветовать. У Биргенсов дочка недавно замуж выскочила, у Гостов две дочки, но одной двенадцать весен а другой тринадцать да и обе сильно шалопутные. За ними еще за самим присмотр нужен, набаловала их мать… А ежли поденщицу нанимать – так боязно, среди них и пьющие есть и такие, что весь дом обшарят. За ними всегда присмотр нужен!

Я затихла, понимая, что превратить Ирвина в няньку при Джейд будет совершенно не правильно, а госпожа Ханна между тем, немного помолчав, продолжила говорить:

– Я бы, пожалуй, и взялась за ними присматривать. И денег бы много не запросила… только вот…

– Что? – я с надеждой уставилась на соседку. Все ж эта женщина казалась очень благоразумной, адекватной и невольно вызывала у меня доверие хотя бы тем, что отнеслась к нам очень по-доброму и дала мне кучу бесценных советов по обустройству и хозяйству.

– Я бы и взялась за ними присматривать, – вновь повторила госпожа Ханна – только ведь я малышку на горшок сама не посажу, да и выносить мне трудно будет. Опять же – бегать за ней не смогу.

– Горшок и Ирвин сможет вынести. Просто негоже, чтоб он целым днями только ей и занимался. Я хочу начать его учить понемногу. Ну, самое простое для начала – буквы и цифры…

– Такому и я смогу научить. Я большую часть жизни в гувернантках проработала, так что позаниматься с мальчиком я смогу.

Я даже глаза прикрыла от удовольствия, понимая, что судьба меня не обманула. Не зря мне так понравился этот двор, мощеный желтым кирпичом.

– А сколько бы вы за день брали, госпожа Ханна?

– Если пять медяков сможешь платить – то и договоримся. – соседка внимательно смотрела на меня, как бы опасаясь, не слишком ли она загнула цену.

Пять медяков была не такая уж и большая цена, но и не так чтоб совсем маленькая. Большой каравай хлеба стоил семь медяшек. Обычная еда на день, на нас троих, если не добавлять яблоки и другие лакомства, обходилась в тринадцать-пятнадцать монет. При этом следует учесть, что мясо ели мы далеко не каждый день. Я молчала, пытаясь сообразить, потяну ли я такие расходы, а госпожа Ханна торопливо добавила:

– Если тебе пять много, давай хотя бы три. Только тогда на детей еду свою приноси.

Я слегка растерялась: мне казалось, что моя еда для детей – это само собой разумеющееся. Получается, что за услуги няньки и даже гувернантки, раз уж она собралась обучать Ирвина, я буду платить совсем уж дешево. В то же время я не слишком понимала, зачем такие хлопоты нашей хозяйке. Но и отказываться от такого предложения было бы глупо. Поэтому я ответила:

– Хорошо, договорились: три медяка и моя еда. Начнем с завтрашнего дня.

На самом деле, на работу мне было еще не завтра, но, во первых, скоро привезут дрова и мне нужно будет складывать поленницу, а это займет прилично времени. Во вторых я хотела еще пройтись по лавкам и рынкам и докупить недостающие вещи. А главное – разобрать хотя бы часть вещей и подумать, чем можно на первое время заменить стол.

Поскольку покрой платья был максимально простой, то дошили мы его к вечеру.

– Ну вот, меряй, и если все хорошо, то осталось только швы обработать.

Я нырнула в мягкую ткань и госпожа Ханна, одергивая на мне одежду, пробормотала:

– Вот все хорошо, а только подол и горловину надо бы обшить чем-нибудь, можно и поярче кайму сделать...

– У меня, госпожа Ханна, даже ниток цветных нет, а вы говорите поярче! – отмахнулась я от ее слов.

– Нет-нет, Элли, обязательно чем-нибудь обшить нужно. Если ткань просто подогнуть, грубо получится, уж больно она плотная. Посиди-ка здесь, детка, а я сейчас… – госпожа Ханна взяла свою трость, висевшую на специальном крючке под столом, и медленно, прихрамывая и неуклюже переваливаясь, исчезла где-то в глубине дома.

Джейд захныкала и Ирвин, неохотно оторвавшись от иллюстраций, которые рассматривал весь день, посадил ее на горшок.

– А ты мне расскажешь потом про что тута написано?

– Я тебе прочитаю, если госпожа Ханна позволит взять книгу домой. А ты не хочешь сам научиться читать?

– Эвона че придумала! Где это видано, чтобы читать учили? Я ведь в церкву-то не собираюсь служить идти! – Брат с подозрением уставился на меня.

– Не обязательно быть священником, чтоб знать грамоту. Думаешь, Кловиса поставили бы старостой, если бы он грамоты не знал? А уж если он справился, то ты то – точно сможешь.

– Да иди ж ты! Неужли дядька Кловис грамоту разумеет? – совершенно непочтительно удивился Ирвин. Я с трудом сдержала улыбку и ответила:

– И грамоту разумеет и считать умеет. Если захочешь, тебя завтра госпожа Ханна учить начнет. Помнишь, я тебе говорила, что будет трудно? Вот завтра и посмотрим, как ты с трудностями и справляешься.

За дверью кухни послышалось шуршание шагов и вернулась госпожа Ханна, неся в руках большой комок атласной ткани. Дошла до стола и разложила старую, потертую черную юбку с несколькими дырами по подолу.

– Хорошо, что старьевщику не отдала. Сейчас мы с тобой ее погладим, на полосы нарежем и завтра потихонечку платье твое и обошьем.

Глава 28

На обшивку краев платья черной атласной косой бейкой полностью ушло два вечера полностью. Эта работа оказалась гораздо более кропотливой и медленной, чем само шитье платья.

Днем же мне заниматься шитьем было решительно некогда: я обходила городские лавки и близлежащие маленькие базарчики, пытаясь понять, где дешевле закупаться продуктами и что все-таки имеет смысл продавать на Стоке.

Меня метало из крайности в крайность. То мне казалось, что лучше не заморачиваться и торговать хлебом с сыром, то вдруг я думала, что стоит печь несколько видом пирогов с разными начинками, а потом мысли возвращались к плову. Все решил случай.

Выглядела я до сих пор как деревенская тетка, которая случайно попала в город. Я это прекрасно понимала и потому в лавке подороже и в достаточно большие магазины, которые появлялись ближе к центру города, старалась не заходить. Ровно до того момента, как в богатой застекленной витрине, подсвеченной в утренних сумерках газовым рожком, я не увидела мясорубку.

Почти обычную по форме мясорубку, лежащую в обрамлении начищенных до золотого блеска медных кастрюлек, очаровательных сотейников, и целого веера ножей с различными ручками. Магазин явно был не для бедняков, но именно здесь я и поняла, что стоит продавать, и как сэкономить на продуктах.

В той моей жизни, в детстве, когда мама теряла подработку и нам приходилось экономить даже на продуктах, она готовила замечательно дешевое и довольно вкусное блюдо, которое я поглощала с удовольствием.

Прелесть его была в том, что по местным меркам стоить оно будет достаточно дорого, а вот часть ингредиентов в нем можно заменить на дешевые. Я любовалась на мясорубку, невольно вспоминая папу-гуся из мультфильма про кунг-фу панду: «секретный ингредиент секретноингредеентного супа», кажется это называется так. И я знала такой ингредиент!

В магазин я зашла буквально на минуту и меня чуть не вытолкали оттуда с позором. Хлыщеватый продавец, стоящий за прилавком, брезгливо оглядел мою дряхлую потертую доху и несколько визгливым голосом приказал:

– Ступай отсюда, милочка. Здесь посуда дорогая, только для приличных хозяек, тебе точно не по карману! Ступай, пока я полицию не позвал. Нечего мне здесь покупателей распугивать.

В магазине было совершенно пусто и кроме этого фата с прилизанными и свитыми в кольцо усиками никого не было, но я смиренно потупилась и сказала:

– Вы, господин хороший, скажите мне, сколько мясорубка стоит. Тетка моя устроилась поварихой, а мясорубки-то в хозяйстве и нет. Вот она и послала меня по городу поискать, в котором магазине получше и подешевле можно купить. Вы как мне цену сообщите – так я сразу же и уйду.

Он посмотрел на меня надменно, едва не лопаясь от чувство собственного превосходства, и заложив два пальца между пуговиц чуть потертого жилета, скептически заявил:

– Ну, не знаю, не знаю… Что-то, девка, темнишь! Может, украсть что хочешь?!

– Цену мне скажите, господин хороший, и я сразу же уйду.

– Нет у тебя никакой тетки! – почему-то с торжеством в голосе заявил он. – Пошла вон отсюда!

Честно говоря, к этому моменту я уже слегка закипала. Мне было совершенно непонятно, почему это разраженное ничтожество просто не скажет цену. Я же не военный секрет выпытываю! Однако в это время скрипнула дверь внутри самой лавочки и за прилавок вышел еще и пожилой, довольно грузный мужчина, который сурово осмотрев меня, спросил:

– Фредди, что хочет эта девушка?

– Что может хотеть побирушка, господин Герхард? Я ей велел убираться, но похоже придется кликнуть жандарма. Вы не волнуйтесь, господин Герхард, я смотрю чтобы она ничего не стащила.

Мужчина нахмурился еще сильнее, но тут я вмешалась:

– Господин Герхард, я всего лишь хотела узнать цену мясорубки.

Похоже, мой вопрос его удивил, но выделываться, как его продавец, хозяин не стал, а вполне спокойно ответил:

– Это дорогой механизм, девушка. Он стоит четыре серебряных.

– Спасибо большое – от души поблагодарила я хозяина, с облегчением покидая магазин.

Четыре серебряных, это было очень дорого для меня! Но в то же время я понимала, что такую вещь вряд ли использует кто-то из торговцев Стока. Именно поэтому я со своими котлетами буду единственной и неповторимой. А рецептов котлет я знала множество. Ну и, конечно, стоит помнить о секретном ингредиенте – гречневой крупе. Это дешево и сытно, а если кашу добавить в фарш – на вкус гречка почти не повлияет. Зато себестоимость котлеты резко понизится.

Разумеется, такие крупные суммы я с собой по городу не таскала – деньги лежали дома, так что мне пришлось вернуться, пересчитать все свои богатства и решить стоит ли так рисковать. Тем более, что внутри магазина я увидела еще один предмет, на который у меня разгорелись глаза.

Это был массивный стационарный миксер с большой чашей для взбивания и удобной крупной ручкой. Скорее всего, он стоил даже дороже, чем мясорубка, но зато и возможностей открывал множество. Стоило бы узнать цену и на него, вот только откровенная недоброжелательность продавца перебила желание спрашивать.

На данный момент расклад по деньгам оказался такой: у меня осталось пол золотого от продажи моей избы. Такой монеты здесь не существовало. Вместо половины золотого мне выдали пятнадцать серебряных. Кроме того, осталось еще примерно две трети денег, которые я нашла в доме: несколько серебрушек и горсть меди. И больше никаких поступлений не ожидалось.

Так что потеря четырех серебряных монет была для меня очень существенной. Однако и выбора не было: мне придется рискнуть.

Отправляясь в магазин денег я взяла с собой побольше. Побродила еще ближе к центру города и нашла другой магазин, где тоже продавали мясорубку, правда уже немного другой формы. К сожалению, цена на нее оказалась выше: четыре с половиной серебрушки. Волей-неволей пришлось вернуться к тому противному парню с усиками.

Увидев меня в лавке второй раз, он бросил упаковывать какую-то посудину в бумагу и сказал своей клиентке:

– Прошу прощения, госпожа, я сейчас… Только выгоню эту нищенку… – и вышел ко мне из-за прилавка.

Вряд ли бы я справилась с ним физически, но как только он двинулся ко мне, я во все горло заорала:

– Господин Герхард! Господин Герхард!

От моих воплей этот продаван просто оторопел, не понимая, зачем я зову хозяина. Дверь скрипнула, и господин Герхард вошел в торговое помещение, а средних лет женщина, чья покупка так и не была упакована, приложив руку к груди с интересом наблюдала за конфликтом.

Не давая продавцу сказать ни слова, я протянула хозяину ладонь, на которой лежали четыре монеты и спокойно сказала:

– Господин Герхард, я хотела бы купить у вас мясорубку.

Хозяин, кажется, был не слишком доволен этой сценой и сухо спросил:

– Почему бы вам, девушка, не подождать одну минутку? Зачем кричать? Фредди вполне способен упаковать вам все, что вы пожелаете.

– К сожалению, господин Герхард, Фредди способен только выгнать меня отсюда – я с удовольствием «заложила» противного продавана. – Утром, пока вас не было, я пыталась узнать у него цену мясорубки. К сожалению, господин Герхард, он категорически отказался отвечать мне, за то обозвал воровкой и нищенкой.

Женщина у прилавка с таким наслаждением слушала нашу беседу, что даже чуть приоткрыла рот, торопливо переводя взгляд с меня на хозяина и обратно. Мне даже стало немного неловко от такого неприкрытого любопытства.

Однако хозяин одним коротким взглядом вернул молчаливого Фредди за прилавок и тот, излишне лебезя, принялся упаковывать покупку женщины, перематывая бумагу бечевкой и любезно приговаривая:

– Вот сейчас еще один узелок и вы, госпожа, донесете эту прекрасную кастрюлю без всяких забот! Сей момент, госпожа! Все для вашего же удобства! Вы же знаете, что в нашей лавке вас всегда ждет самое лучшее обслуживание!

Хозяин молча поманил меня пальцем в сторону, и когда женщина вышла, все время оглядываясь и, похоже желая услышать еще кусочек скандала, господин Герхард коротко приказал:

– Обслужи девушку, болван. И запомни, в моем магазине рады любым покупателям.

Это было не совсем то, что я хотела. Я бы предпочла больше не общаться с хлыщеватым Фредди, но ждать хозяин не стал и снова ушел куда-то вглубь магазина.

Фредди, прикусив от злости губу, начал упаковывать мясорубку в бумагу и даже побагровел, когда я сказала:

– Нет-нет, любезный. Сперва, будьте добры, соберите ее. Я хочу убедиться, что все детали на месте и она работает.

Он молча собрал мясорубку, я убедилась, что нижняя струбцина достаточно прочная, ручка вращается свободно, а решеток на выбор предлагается целых три с разными отверстиями. Присутствие парня мне было неприятно, и проверяла я свою покупку просто потому, что стоила она очень дорого, а на новую мне было бы просто жаль денег.

Однако Фредди, похоже, думал, что тупая селянка изводит его из вредности. В мясорубку он положил только одну решетку, две другие небрежно отодвинул в сторону.

– Вы не все сложили, любезный.

– За эти решетки нужно доплачивать! – довольно надменно произнес он, и даже отвернулся, глазея сквозь стекло на улицу, чтобы показать мне, как я ничтожна со своими мелочными придирками.

Терпение мое лопнуло окончательно и я, поймав его взгляд, четко выговорила:

– Положи еще две решетки, скотина, и покажи мне миксер. А будешь хамить, я снова крикну господина Герхарда, и устрою возле лавки такой скандал, что слава по всему городу разлетится. Думаешь, после этого хозяин оставит тебя работать здесь?!

Я не кричала и не истерила, а говорила совершенно спокойно, понимая, что деваться ему некуда. Почему-то после этой моей выволочки он стал обращаться ко мне на «вы» и сделался также любезен, как и с предыдущей покупательницей.

Долго и подробно рассказывал мне из какой мастерской они получают миксеры и сколь надежны эти приборы, как господин Гехард придирчиво отбирает товары для магазина и дорожит своим честным именем и прочую ерунду. Я старалась не слушать эту пустую болтовню, но внимательно следила за его руками. Покрутила миксер сама, решила, что он вполне удобен, и приказала упаковывать.

Сама же я в это время размышляла о том, что мне жизненно необходимо приобрести приличную шубу или накидку и красивую теплую обувь. А то я в каждом магазине и даже в богатых лавках буду сталкивать точно с таким же отношением. Да и Ирвину нужно поменять гардероб, иначе парня затравят. _____________________ Для справки: первую мясорубку изобрел в середине XIX века Карл Фридрих Христиан Людвиг барон фон Дрез (1785-1851). Первый миксер придумал инженер Герберт Джонсон для торговых булочных в 1908 году. В продаже они появились в 1919. Получается, что в мире Элли Рэйт миксеры появились лет на 30-40 раньше, чем в нашем с вами, а вот мясорубки – одновременно.