Текст книги "Заботы Элли Рэйт (СИ)"

Автор книги: Полина Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 32

Все последующие дни моя торговля шла всё хуже и хуже – я возвращалась домой не продав даже половины, а потом и трети...

Я искренне не понимала, в чем дело. Вроде бы и котлеты покупателям нравились и их хвалили. Но большая часть мужчин взяв мои изделия в первые два-три дня не возвращалась в следующие, покупая себе что-то другое.

В конце концов, сообразив, что так я прямиком двигаясь к полному разорению, после обеда собрала оставшиеся продукты, взвалила мешок на плечи и медленно пошла вдоль Стока. Мне не слишком понравились несколько случайно пойманных взглядов от соседей-торговцев, брошенных в мою сторону. Что-то было в них неприятное, вроде злорадства и насмешки.

Я искала человека, у которого можно спросить, в чем дело и нашла одного из покупателей, который приходил ко мне в первый и второй день и на завтрак, и на обед. Сейчас он перекусывал масляными лепешками в компании еще одного мужчины, который тоже у меня что-то покупал. Чуть потоптавшись, но понимая, что выбора у меня нет, я подошла и прямо спросила:

– Господин писарь, вам не понравились мои котлеты?

Надо сказать, что ответ этого клерка поразил. Пренебрежительно окинув меня взглядом, он высказал примерно следующее:

– Иди отсюда, девица и не позорься. Весь рынок уже знает, что ты тухлятиной торгуешь. Я-то у нее брал, – обратился он к своему собеседнику, – даже и нахваливал, вроде как вкусно ведь. А потом мне тетка Грейд по секрету и шепнула, что она больную животину по деревням скупает и оттого у нее товар такой дешевый. Перетравит людей и управы на нее не найдешь!

– И не говори, Барни. – сочувственно закивал его собеседник. – А надо бы взять и мэтру Куперу пожаловаться. Вряд ли он одобрит, что она этакой дрянью людей кормит.

– Да что толку ему жаловаться? Он вон какого полета птица, станет ли слушать?

Они разговаривали между собой так, как будто меня здесь нет, а я, чувствуя полную растерянность, попыталась вмешаться:

– Никаких больных животных я не покупаю! Я на Стоке с утра до вечера. Когда мне по деревням ездить? Я все беру в мясном ряду на рынке, на том, что возле храма Трех Святителей.

– Ладно, тетка Грейд – у нее язык без костей, а Вертон, что рядом с тобой стоит, он тоже врет?! – завозмущался мой бывший покупатель. – Одна ты тут правду говоришь, а остальные – дурачки слепые? Тебя, девка, послушать, так одна ты хорошая, а все вокруг поганцы. Ступай уже, – и он окончательно повернулся ко мне спиной.

За эту неделю в то время, когда торговля затихала, я несколько раз болтала с любопытной теткой Грейд, которая занимала место слева от меня. В общем-то скрывать мне было нечего и потому она знала, что я сбежала из Новоселок от брака с пьющим мужиком; что у меня на попечении двое маленьких детей, и торговля здесь – для меня единственный вход.

Справа от меня стоял тот самый Вертон – пожилой немногословный мужчина, который улыбался только покупателям и торговал хлебом в нарезку, луком и сыром. Я искренне не понимала, чем я им помешала! У нас товар в разную цену и совершенно разный! Но клерк, у которого я спрашивала, вряд ли был лжецом: я видела, как сильно упали продажи после первых дней.

Возвращаться на место я не стала, а отправилась домой, вытирая по дороге злые слезы. Если честно, я просто не ожидала такой мерзкой подставы от людей, которым не сделала ничего плохого. Здесь все равно кто-то будет торговать, неужели им лучше если встанут точно с таким же дешевым и объемным товаром? Впрочем, моя злость оказалась очень хорошим советчиком: раз они со мной не считаются, то почему я должна беспокоиться о том, что оставлю их без дохода?! А со злости идея о том, как это сделать, пришла ко мне почти мгновенно.

Дома я вынула оставшиеся котлеты, отнесла полюбившиеся изделия детворе и госпоже Ханне, полностью заполнив большое блюдо и посоветовала налопаться от души, а сама отправилась на рынок – закупаться.

В этот раз мои покупки были довольно тяжелыми, но гораздо более дешевыми. Та торговка, у которой я постоянно брала мясо, слегка удивилась моему выбору, но за оптовую покупку цену сбросила очень хорошо! Я бродила по рынку еще с час, выбирая добавки и мысленно подсчитывая, окупится ли это. Точно знаю одно – таким на Стоке не торговал никто, а цена будет существенно ниже, чем за котлеты.

На обратном пути, неся тяжелую корзину, я все же выбрала лавку попроще, где торговали нитками и купила несколько мотков фабричной шерсти. Взяла два цвета: серый и ярко-голубой. Из них я собралась связать Ирвину обыкновенную жилетку – просто для тепла. Но поскольку цена за ярко окрашенные нити была выше, то голубой моток я взяла только один – на отделку.

Раз днем на Стоке с у меня есть время сидеть и болтать с соседкой, так уж лучше я это время потрачу на что-то более полезное для семьи. Тем более, что моя «милая» соседка оказалась такой гадиной.

Дома я разложила продукты, замочила горчичные зерна в яблочном уксусе с водой, заглянула в горшочек с медом – на пару раз хватит. Зашла в комнату, растопила камин – как раз через пару часов комната прогреется. Вообще это не дело – так экономить. За день дом остывал почти полностью, а потом прогревался, собирая влагу на окнах. Так недолго и плесень завести. Топить зимой нужно постоянно и равномерно. Для этого нужно просто больше зарабатывать.

Всю работу по приготовлению завтрашней еды оставила на ночь: я и так почти не видела детей и скучала по малышке Джейд, которая в последнее время научилась не только улыбаться, но даже смеяться и шкодничать. Я скучала по ворчанию Ирвина, которое становилось все мягче и добродушнее. Так что порывшись в сундуках взяла хороший отрез плотной ткани и отправилась к госпоже Ханне шить.

Теперь у меня появится время на то, чтобы озаботиться приличной одеждой для детей. Если для Джейд я собралась просто нашить длинных рубашечек, потому что она практически не бывала на улице, а если и бывала, то только в виде завернутого в доху и пледы кокона, то Ирвину одежда для улицы обязательно нужна. Я уже придумала как из старой дохи, отданной мне госпожой Ханной, выкроить для него теплую куртку. Сапоги все же придется купить, а вот нормальные штаны для зимы ему необходимы. Ну, и старые застиранные рубашки тоже пора менять. Но это – в следующие дни.

Встретили меня у госпожи Ханны с большой радостью. Ирвин хвастался новыми изученными буквами и почти не ворчал, Джейд забралась на руки и тыкаясь румяным личиком мне в щеку, требовала поцелуя и крепко обнимая за шею. Я заметила, что малышка за последнее время поправилась и хотя еще не была пухленьким очаровательным ребенком с картинки, но и перестала выглядеть тощим брошенным котенком.

Большим благом оказалось то, что госпожа Ханна, выслушав мою несколько сумбурную исповедь, тяжело вздохнула и сказала:

– Эх, Элли... всегда на Стоке такие порядки были, столько лет прошло, а ничего не изменилось. Что же ты теперь будешь делать, девонька?! – она смотрела на меня серьезно, и я понимала, что рассказ о моей неудаче Ханну сильно огорчил.

Она жалела меня и сочувствовала детишкам. Она готова была помогать не только за медяки, но и бесплатно: пока болтали, она кроила новые штаны для Ирвина. Она была добрым и хорошим человеком, и мне стало чуть легче – с соседкой мне определенно повезло!

– Есть у меня один план, госпожа Ханна. Вот смотрите: котлеты получаются вкусные, но чтобы ими наесться – нужно мужику хотя бы три-четыре штуки, да еще и ломоть хлеба купить. А если я предложу что-то не менее вкусное, чем котлеты, но при этом достаточное по объему, чтобы человек наелся до сыта. Как думаете?

Соседка тяжело вздохнула и грустно сказала:

– Злые языки, девонька, способны что хочешь испортить. А вот послушай-ка, что я тебе скажу. Мэтр Купер не просто так хозяином Стока стал. Он, конечно, может и не ангел, но по своему – человек справедливый…

План, который госпожа Ханна мне предложила, оказался почти тем самым, чтобы попасть в десятку! Изменить его нужно было совсем чуть-чуть! Не бегать жаловаться мэтру Куперу, а попросить его о помощи. Есть существенная разница, как подойти к владельцу Стока. Я даже в ладоши захлопала от удовольствия, додумывая детали. Оставалось только воплотить его в жизнь.

Глава 33

Поздно вечером, уложив детей спать, я крутила ручку мясорубки почти с ненавистью, отчетливо понимая, что я начинаю «военные» действия против уже сложившейся на Строке системы. Крутила, мрачно думая, что ни у кого из местных торгашей мясорубки точно нет. Пока присмотрятся ко мне, пока накопят нужную сумму… А она вовсе не маленькая по местным меркам! Пока рискнут потратить эти деньги на оборудование, я соберу свою клиентскую базу.

Уверена, что была не первым новичком, которого пытаются «сожрать», не брезгуя при этом довольно грязными приемами. Ну что ж, дорогие «коллеги»… Не я начала эту войну, не мне и проигрывать!

Встать пришлось почти на час раньше, зато хлеб я купила максимально дёшево: не в лавочке, а в самой пекарне. Завернула еще теплые буханки в холстину и отправилась на Сток.

Мэтр Купер, который появлялся ежедневно рано утром и поздно вечером, уже сидел в своей комнатушке. Покосившись на охранника, я постучала и вошла. Смотрел он на меня с лёгкой ухмылкой, и я заподозрила, что мэтр знает о своём Стоке всё и даже немножечко больше. Судя по всему, мой визит он даже ожидал. Вот только не ожидал, что приду я не с нелепыми жалобами на враньё и порчу репутации, а с неким деловым предложением. Выслушал он меня внимательно и прямо спросил:

– А мне-то с этого, девица Рэйт, какой профит* будет?

– Будет вам профит, только не прямой. Пойдёте мне навстречу – подскажу кое-что такое, что со временем увеличит приток народа на Сток. Обещаю, что все ваши посетители: и те, кто объявления даёт, и те, кто читают, будут довольны. Больше людей, больше проданных товаров, сами понимаете. Соответственно, больше заплатят вам с оборота.

Он с сомнением покосился на меня, побарабанил по столу короткими пальцами с короткими желтоватыми ногтями и подозрительно сказал:

– Что-то больно сладко ты поёшь, пташечка… Мнится мне, девица, что провести ты старого Купера хочешь. Только очень я тебе не советую этого делать, – он продолжал давить меня взглядом.

Момент был довольно острый, но я рассудила так: вряд ли человек, не умеющий держать своё слово, оставался бы владельцем Стока так много лет. Значит, большого риска для меня не будет, если я расскажу ему все, что придумала, прямо сейчас. Именно так я и поступила:

– …эти таблички должны легко вешаться и легко сниматься. На одной напишете: “Продажа домов в Лиденбурге”, на другой – “Продажа домов в сёлах”, на третьей – “Мебель”, на четвёртой – “Одежда”, ну и так далее… И все объявления прикажите развешивать строго по этим группам. Например, пришел человек дом покупать. Зачем ему смотреть, как кто-то продаёт корову или лошадь? А съемные таблички должны быть для того, чтобы вы сами видели, чего больше продают, чего меньше. Получилось, например, городских домов больше – соседнюю табличку сдвинули и место освободили. Кому надо, сразу смотрит необходимое, а не тратит время, выискивая нужное. Конечно, не в один день люди сообразят, что система лучше работать стала, но… Понимаете? И продать будет легче, и купить.

Мэтр задумчиво покивал, басовито откашлялся и ответил:

– Что ж, значит, договорились.

Из кабинета мэтра я вышла на ватных ногах – так переволновалась. Но главное: он решил, что мой совет ему пригодится, раз согласился помочь. Так что тут мы будем квиты, и я ему ничего не должна.

Сегодня я встала на свое место, не здороваясь ни с кем из соседей. Пошли они все к чёрту! Поймала в свою сторону несколько довольно мерзких ухмылок и не постеснялась: оскалилась в сторону тетки Грейд. Она торговала нарезанным на части серым хлебом, которые смазывала свиным смальцем. Думаю, сегодня я слегка подпорчу ей торговлю.

***

Серый хлеб я брать не стала: он дороже черного. Кроме того, по какой-то странной фантазии местные пекли серый хлеб караваями, как белый. Может быть, для того, чтобы он выглядел дороже? Меня же вполне устраивала обыкновенная буханка: её и резать удобнее, и мазать салом сподручнее.

С вечера я пропустила через мясорубку все куски сала, которые купила на рынке. Мне не нужны были красивые ломти с мясными прожилками. Мне не нужно было даже хорошее качество сала, такое, чтобы без пленок и целым куском. Мне годились даже невзрачные обрезки, лишь бы были свежими. Всё, что пройдет через мясорубку, получится нежным и съедобным.

Белую массу в глубокой кастрюле я щедро сдобрила прокрученным чесноком и горстью соли. Не жалея, всыпала туда горсть укропного семени: он придаст пикантный вкус помазушке. Тщательно перемешала большой деревянной ложкой. Накрыла кастрюлю крышкой и оставила при комнатной температуре до утра. Утром проверила на соль и решила, что все отлично. Запах от этой массы шел яркий, одуряюще-аппетитный. Отложила немного для госпожи Ханны и Ирвина. Завернула кастрюлю со свежей кашей для детей в тряпки, поцеловала сонного брата и вышла.

***

Сейчас я на глазах у первых, еще заспанных и хмурых покупателей разложила на белоснежной холстине буханки черного хлеба, прикрыла их таким же белоснежным полотенцем, а одну нарезала на щедрые ломти, пользуясь обыкновенной разделочной доской.

На каждый ломоть душистого хлеба, не жалея, добавила слой просоленного сала, а сверху, больше для красоты, чайную ложечку французской зерновой горчицы. Конечно, рецепт не был классическим: по-хорошему зёрна горчицы нужно вымачивать двое суток.

В следующий раз я замочу её заранее, но сейчас горчица просто получилась острее, чем привычная. Я радовалась, что у меня на кухне нашлась и пара ложек мёда, и постное масло. А вот на бутылку уксуса мне всё же пришлось потратиться на базаре. Впрочем, в этот соус его нужно не так уж много, и этой бутыли хватит мне на долгое время.

Пока я возилась, раскладывая товар, народ потихоньку прибывал. Вот уже у прилавка тетки Грейд толпились четверо покупателей, выбирая нарезанный хлеб на свой вкус.

– От этот кусок давай. Да жирком-то смажь как следует, а то ведь и не ужевать всухомятку, – недовольно бурчал один из них.

– Скока заплатил, на стока и мажу – огрызнулась продавщица.

Не плохо шли дела и у соседа с другой стороны: возле прилавка с аппетитом завтракали двое маляров в перепачканных робах. Мой прилавок обходили стороной. Прошло минут тридцать, не меньше, и я уже начала волноваться, так как шёл самый поток, а у меня не было еще ни одной продажи.

***

Мэтр Купер шел в окружении своих телохранителей, кивая на несущиеся к нему с разных мест приветствия. Но остановился он точно у моего прилавка. Говорил мэтр достаточно громко: так, чтобы любопытные работяги, остановившиеся посмотреть на эту сцену, могли всё слышать сами:

– Ну-ка, девица, подскажи, чем бы старику перекусить, этаким, чтобы помягче? Чай мне не двадцать лет, чтобы сухари грызть, а завтрак сегодня у меня поздний будет.

Я протянула хозяину Стока один из бутербродов, и он небрежно бросил мне на прилавок медяшки. Охрана стояла вокруг него с равнодушными лицами. И только горбун, просунувшись под локтем начальника и с любопытством глядящий на мой прилавок, заявил:

– А давай-ка и мне кусок, красотка! Больно пахнет твое изделие душисто! Я ещё у конторы стоял, чуть слюни не закапали.

Мэтр Купер доел бутерброд, одобрительно кивнул и приказал:

– Заверни-ка мне с собой парочку, – потом обернулся к своей охране и сказал: – Попробуйте, больно вкусно у нее. Я, так и быть, угощаю.

Честно говоря, охранники жевали бутерброды с таким видом, что непонятно было, нравится им еда или нет. Я даже забеспокоилась, что зря затеяла всё это. Но, завершив жевать, один из них, бородатый и хмурый, жутковатым утробным басом сказал:

– Благодарствую. Не часто тут добрую-то еду встретишь.

Затем мэтр забрал с собой пару завернутых в бумагу бутербродов, и вся компания отправилась по своим делам. Весь этот «концерт» продолжался минут пятнадцать-двадцать, не больше. Однако местные сплетники работали языками так, что до самого обеда я не присела ни на секунду.

Попробовать еду, пришедшуюся по вкусу самому владельцу Стока, захотел чуть ли не каждый, у кого хватило монет. Бог весть, откуда узнавали новости пришедшие завтракать позднее, но достать из мешка спицы и нитки я так и не смогла – мне было некогда.

Жалела только об одном: что не взяла с собой товара в два раза больше. После обеда я посмотрела на жалкие остатки сала в кастрюльке, собралась и побежала домой. Нужно успеть на базар, чтобы закупить новую порцию обрезков и чеснока. Поставить зерна горчицы набухать. Стоит купить ступку с пестиком, чтобы растирать часть зёрен: так горчица станет еще вкуснее.

Не зря говорят, что реклама – двигатель торговли. То рекламное шоу, которое я сегодня устроила, полностью окупилось в первый же день. _______________________________

*Профит – выгода, польза. Изначально слово "профит" переводится с английского как "прибыль" или "сверхприбыль".

Глава 34

Следующие два с половиной месяца зимы прошли для меня как в тумане…

Я торговала на Стоке с раннего утра до ужина. Потом бегом бежала на рынок закупить следующую порцию сала. У меня появились постоянные поставщики, которые откладывали маленькие и невзрачные кусочки в течение дня и продавали мне их оптом – большой миской, максимально дешево. Та женщина, тетка Вейма, у которой я брала мясо первый раз, как-то мне пояснила:

– Оно за день-то таких ломтиков набирается немало. Только возьмёт их разве кто самый бедный. Оно ж ни солить, ни сварить не годное. Берут только, чтоб смальца вытопить. Так ведь у кого денег нет, то он ведь всю миску не возьмёт. Придёт вечером, да будет перебирать, ковыряться, да торговаться. Оно ж чего проще: пришла ты, всё сгребла, заплатила честь честью и всем ладно!

После рынка я бегом бежала домой, чтобы хотя бы успеть поужинать с детьми и госпожой Ханной. Затем укладывала малышню спать и снова становилась крутить мясорубку: на утро нужна была следующая порция. Правое плечо от такой работы ломило и крутило, но у меня была работа, и я в неё вцепилась.

Спасало меня то, что провёрнутое через мясорубку сало просаливалось почти мгновенно. До глубокой ночи я крутила мясорубку, попутно готовя детям что-нибудь съедобное на следующий день, стирая рубашонки Джейд, которых всё равно каждый день требовалось несколько: сестрёнка была ещё мала и не слишком аккуратна в еде. Да и мелкие конфузы с горшком иногда случались.

Вставать приходилось затемно, потому что в это время в пекарне можно было взять хлеб оптом. Сейчас у меня каждый день уходило двадцать-двадцать пять буханок весом около килограмма каждая. Если добавить сюда вес сала и горчицы, то дотащить такое до рынка за один раз мне было неподъёмно. Приходилось бегать от Стока в пекарню еще раз, чтобы успеть к первым покупателям.

Спать получалось настолько мало, что я даже не заметила, как усталость навалилась на меня серым одеялом депрессии. У меня полностью пропал аппетит, и еду по вечерам я буквально в себя запихивала. Четыре часа сна было чудовищно мало для молодого здорового организма. И уже дважды я ошибалась со сдачей, вызывая недовольное бурчание покупателей.

Однажды вечером, сидя на кровати и вяло размышляя, как это не нормально: спать в одной постели с младшим братом, я вдруг придумала, как сэкономить немного времени: «Если на ночь не расплетать косу, то завтра можно не расчесываться!».

Зато у меня появился нормальный, даже вполне приличный заработок. Хватало на всё: на продукты и оплату услуг госпожи Ханны, на новые одеяла и даже белье. Мне хватило бы и на новую одежду. Но только вот покупать это всё было совершенно некогда: в воскресенье, день, когда Сток не работал, я каждый раз совершенно без сил валялась на кровати, позволяя Джейд ползать по мне и вяло отвечая на вопросы Ирвина.

Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды вечером, когда я торопливо складывала оставшиеся куски хлеба в пустую кастрюлю от сала, ко мне не подошел один из жутковатых охранников мэтра Купера:

– Барышня, хозяин велел, чтобы ты не домой бежала, а к нему зашла.

От усталости я соображала довольно слабо и потому, привычно вскинув мешок на плечи, отправилась за охранником, размышляя, успею я сегодня сбегать на рынок или нет. Остановка в торговле казалась мне настоящей катастрофой.

***

– Ну что, барышня Рэйд, допрыгалась? – мэтр Купер встретил меня какой-то непонятной ухмылкой.

Я тупо смотрела на него, совершенно не понимая, что случилось.

– Разве сегодня суббота? Простите, мэтр, что-то я забегалась и не посчитала… Сейчас точно скажу вам, сколько с меня следует…

Некоторое время мэтр Купер смотрел на меня молча, по привычке барабаня пальцами по столу и кивая каким-то своим мыслям, а потом сообщил:

– Ты три дня назад расплатилась за ту неделю, девица Рэйт.

Я похлопала глазами, в которые, казалось, насыпали песок, сильно потёрла лицо двумя руками, пытаясь прийти в себя, и с недоумением спросила:

– Не сегодня платить?

– Нет, не сегодня, – ухмыльнулся мэтр.

Еще немного постояла и, наконец, додумалась уточнить:

– А зачем вы меня вызвали?

– А сегодня, девица Рэйт, приходили на тебя жаловаться целой толпой. Особенно тетка Грейд разорялась. Сказывала, что ты обманщица! О как! Она по твоему совету терку прикупила, сало заморозила и давай натирать, а только ничего у нее не вышло. Только руку она себе ободрала. Хе-хе-хе… – мэтр смотрел на меня с интересом, и я зло улыбнулась ему в ответ.

Как ни странно, про мясорубки знали, похоже, только в высших слоях общества: слишком недавно появился этот агрегат в продаже, и до широких масс еще информация не докатилась. А милая тетушка Грейд, та самая, которая распускала про меня клевету, действительно месяца полтора-два назад подходила ко мне с ласковыми разговорами.

Купила у меня кусок хлеба с помазушкой и сильно нахваливала, попутно выпытывая рецепт. Врала я ей на голубом глазу и совершенно без жалости – она же меня не пожалела. Я и в самом деле рассказала старой паскуднице, что натираю сало на мелкой терке. Ни ее неудачную попытку, ни ее ободранную руку, которая сорвалась с жирного курса и проехалась по острым отверстиям, мне было совершенно не жалко. Эта ситуация была как раз из таких: как аукнется, так и откликнется.

А вот то, что мэтр Купер рассказывал мне сейчас всё это, резко выдернуло меня из полусонного состояния. Адреналин – штука такая, взбодрит кого хочешь. Ведь не просто так он вызвал меня, чтобы задушевно побеседовать. Что-то от меня хочет?

– Ты присаживайся, девица, присаживайся. В ногах правды нет.

Я настороженно уселась на край стула, вопросительно глядя на хозяина Стока и уточнила:

– А на что они жаловались, чего хотели-то?

– Жаловались, вестимо, на тебя. Дескать, ты покупателей отбиваешь, и доходы у них совсем упали. Конечно, кто жареные рёбрышки продаёт или, скажем, супом торгует, те при своём остались. А вот хлеб с луком почти перестали брать. Да и кто сыром торговал, тоже недовольны. Ежли бы этаким двое торговали на весь Сток, им бы хватило покупателей, а ведь таких у нас человек восемь. И каждый, девица Рэйт, мне свою долю платит. Получается, ежли я их прогоню за нерасторопность, я в деньгах потеряю.

Мэтр смотрел на меня пристально и без улыбки. Предлагая мне … а что он мне, собственно, предлагает?! Чтобы я высказала своё мнение, типа: так им всем и нужно? Это вряд ли…

Значит, мэтр ждет от меня какого-то решения. Такого, чтобы я ему компенсировала потери с восьми торговых точек?! Ну, пусть не с восьми, двое-то нормально могут торговать, пусть всего с шести точек. А смогу ли я компенсировать такие утраты? Что-то в голове у меня не складывалось, и я растерянно тёрла висок, не понимая, что ответить. Оборвал мою растерянность мэтр Купер одной фразой:

– Они требуют, чтобы я тебя со Стока выгнал. Тогда, дескать, всё станет, как и раньше.

Если до этого лёгкий выброс адреналина немного помогал мне соображать, то сейчас всплеск был такой, что у меня зачастило сердце. Они хотят лишить меня и детей заработка?! Ну уж нет! Не на ту напали!

Разговор с мэтром был не слишком длинным. Похоже, чего-то подобного он от меня и ждал. Возвращаясь домой, я первый раз за все время обратила внимание на то, что зима идет к концу: у меня промокли ноги, пока я шла по лужам и грязному растоптанному снегу.

Мимо пролетело два с лишним месяца жизни. Я почти ничего не помнила из этих дней, кроме бесконечно вращающейся ручки мясорубки и всё растущей тяжести мешка за плечами.

Я ни разу не вывела Ирвина на прогулку, и все его развлечения сводились к тому, чтобы сбегать по поручению госпожи Ханны до ближайшей лавочки по какому-нибудь поручению.

Я понятия не имею, сколько букв выучил мой брат. Даже Джейд, смешно лепетавшая: «Эл-ля… Эл-ля…» как-то вот не помещалась в моей памяти. А ведь у сестрёнки возраст близится к году, и скоро она пойдёт.

Слава всем богам, что есть госпожа Ханна. Но я вовсе не хочу, чтобы мои дети росли, как трава под забором. Да и я сама превратилась просто в рабочую скотинку, которая экономит время на плетении косы и утреннем умывании. Нет, так жить решительно невозможно!

___________________________ Дорогие мои читатели, я вынуждена уехать на несколько дней. Там практически нет связи, потому даже ноут брать с собой не имеет смысла. Следующая глава будет 5 февраля. Полина Ром.