Текст книги "Смеющаяся Тьма (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Хорошо. А как будем искать?

Колен пожал плечами. Хельга посмотрела на меня – я пожал плечами тоже: я мало что понимал в природе возникшей проблемы.

– Значит, конструктивных предложений нет?

– Есть конструктивное замечание.

– Да?

– Это первая ласточка. Да, Хельга?

Хельга оглянулась в сторону Колена. С минуту они очень многозначительно смотрели друг другу в глаза.

– Рик, – окликнула меня вдруг Хельга, не поворачиваясь. – Ты ногти уже отрастил?

Более неуместный вопрос сложно было представить.

– Ну… Так.

– Покажи… Ты что, издеваешься?.. Так. Поднимись в лабораторию, тебе нужен второй шкафчик на правой стороне. Там на верхней полке стоит большой белый флакон, синяя этикетка. Принеси его сюда.

Я поднялся и вышел из кухни. Интересно, меня отправили в лабораторию по делу или просто чтобы не мешался?..

Когда я вернулся, Колен, уже приведший себя в порядок, восседал за столом, пристроившись к миске с виноградом. Его куртка сушилась у очага. На стеклах его очков блестели крупные свежие капельки. Интересно, зачем он так часто окунает их в воду, если благодаря несложному заклинанию стекла и так всегда остаются кристально чистыми?..

Сама Хельга пошуршала по полочкам, подоставала кучу разнообразных баночек и теперь смешивала порошки из них в большой глубокой миске. Флакон, который я принес, она тут же открыла, понюхала.

– Староват… Но ничего, не будем сильно разбавлять… – она вылила примерно половину всей жидкости в кастрюлю, размешала, задумчиво понюхала, долила еще немного. – Колен, ты тут зря устроился. Отправляйся на улицу, наши разноцветные друзья наверняка тоже уже заметили прорехи в Потоке. Повертись среди них, поспрашивай. Меня интересует, какие типы энергии потребляет наша Ласточка.

Колен поднялся, стал натягивать куртку.

– Я не уверен, но мне кажется, что Ласточка всеядна, – сказал он.

– Если так, дело будет непростое, – Хельга поставила миску на стол передо мной. – Рик, давай сюда свои руки…

– Что? – Как будто я был должен отвинтить свои руки от запястий и протянуть их Хельге – например, зубами.

– Слишком много людей попадает под подозрение… Рик, давай, давай! Больно не будет, бояться нечего! – она злобненько улыбнулась.

Ничего хорошего эта ее улыбочка, конечно, не предвещала. Но руки я ей все же протянул. Хельга расправила мои пальцы и резко сунула в миску, где пенилось что-то белое, более легкое и жидкое, чем вода, но такое же мокрое.

Если уж быть честным, я ожидал, что все-таки будет больно. Но было хуже. Было щекотно. Было так щекотно, что я заверещал.

– Терпи! Колен, сколько времени?

– Семь – сорок две!

– Тогда почему ты еще здесь?

– Понял.

Он резко обернулся, бросил быстрый взгляд на Хельгу, отвлекшуюся на мгновение, и вдруг обеими руками выгреб из миски почти весь виноград.

– Колен! – спохватилась Хельга. – Ты хоть знаешь, сколько желтых лоз в мире плодоносят в это время года?

– Ага! – ответил Колен с набитым ртом. Набитым виноградом улыбающимся ртом. – Большое спасибо!

– Ах ты…

Но Колен, козырнув мне, уже исчез. Я только вымученно улыбнулся ему вслед. Мне хотелось вскочить и прыгать вокруг проклятой миски, я бы давно вырвал из пенящейся жидкости свои руки, если бы Хельга не прижимала их своими ладонями. Поэтому я только тоскливо подвывал сквозь стиснутые зубы.

– Терпи, Рик. Так надо, – не отпуская мои руки, Хельга ловко подвернула под себя освобожденный Коленом стул, взглянула на настенные часы. – Еще минут шесть-семь.

– Зачем это, Хельга?

– А ты что, собираешься с мечом по улицам расхаживать? Или, может быть, бердыш возьмешь – чего мелочиться? А можно еще жезл магический какой-нибудь… Рик, запомни: демон опасен уже потому, что он демон. Ты сам себе оружие. Надо только научиться пользоваться собой с максимальной эффективностью.

– О-ой… Это… Как?

– Погоди, до этого мы с тобой еще дойдем. Лучше спроси меня, как это «съели» в нашем городе мосты. Ты же собирался, вроде бы.

– Да… Ой… Собирался. Я сам уже… правда…. кое-что понял.

– И что же ты понял?

– Кто-то пьет силу из пространства, совпадающего с нашим городом… Так? О-о, Хельга, я сейчас свихнусь!

– Не отвлекайся. Кто-то пьет силу из пространства нашего города – да, это так.

– Почему-то это препятствует нашему перемещению. Хельга, маг тоже не смог бы просто пройти по мосту?

– Не смог бы. Там Потока нет. Дальше давай.

– О… Какой природы сила, не имеет значения. Колен предположил, что Ласточка всеядна… Хельга, а почему «Ласточка»?

– Потому что весна скоро. Продолжай.

– У-у… А все! Больше я ничего не понял. Особенно про Поток, – «как всегда» – хотелось добавить мне, но я промолчал. Хельга вздохнула, оглянулась на часы.

– Ладно, Рик, я попробую попроще… Поток – это плоть мира. Это сам мир. Он пронизан силой. Если тебе нужно подпитаться, что бы ты для этого ни использовал – людей, стихии или что-то другое – ты вытягиваешь силу из Потока. Но при этом ты не поглощаешь сам Поток. Ласточка же пьет силу очень грубо. Она выхватывает куски мира, и в образовавшиеся прорехи хлещет сила. Эту силу Ласточка потребляет тоже – знать бы, куда ей столько… Рик, только с помощью того, что было на месте одного моста, можно дважды снести этот город с лица земли… Со временем прореха в Потоке затянется, но до этого через нее утечет очень много силы. Я не представляю себе, как обычный маг сможет столько поглотить, удержать и, главное, использовать… Все, Рик, еще чуть-чуть и будем вытаскивать.

– Что?

– Увидишь! Кстати, хорошо, что ты оказался не достаточно упрям для того, чтобы просто втиснуться в дыру на месте моста.

– Что бы тогда было? – слова Хельги настолько увлекли меня, что я почти перестал обращать внимание на щекотку. А может быть, это щекотка стала стихать.

– Ты бы тогда просто перестал существовать, – ответила Хельга. – Меня бы это несколько расстроило.

– Несколько? А я бы очень даже расстроился!

– Ты бы ничего не чувствовал. Тебя бы просто не было.

– Я имею в виду, на твоем месте…

Хельга улыбнулась.

– О, на моем месте ты влез бы в эту прореху из одного только любопытства! – сказала она. – Это же очень интересно, каково это – не существовать… – Она потянула мои руки из белой пенки. Следом за распарившимися пальцами (а жидкость, вообще-то, была холодная) потянулись ногти. Каждый раза в два длиннее моих собственных пальцев. Хельга критически осмотрела их, потом взглянула на меня, заметила мое недоумение. – Не беспокойся, их еще подтачивать придется. Чем мы сейчас и займемся…

Она отставила миску в сторону, шлепнула мои руки на скрученное в несколько раз полотенце, как будто бы это были куски глины.

– Ты мне еще за это спасибо скажешь. Когда привыкнешь.

Ногти оказались мягкими, словно пластилин. Да и кости, похоже, стали такими же. Точными движениями Хельга перебиралась от пальца к пальцу, потягивала фаланги, растаскивала суставы, сгибала ногти по форме загнутых вовнутрь звериных когтей. Мне не было больно, я чувствовал только остатки щекотки в кончиках пальцев. Но смотреть на процедуру было жутко. Руки на полотенце переставали быть моими.

– Мир изменяется, Рик, – приговаривала Хельга. – Грядут смутные времена. Мы позаботились о том, чтобы в этом мире было не очень много могущественных магов, но теперь опасность начнут представлять даже те, кто раньше ничем не обращал на себя внимания. Случаи ожидаются нестандартные. А нас всего лишь шестеро – ты седьмой… На этом рубеже мы жили вместе с Коленом. Я думаю, со временем мы соберемся здесь все, но этого мало. Нам нужно преимущество. Поэтому, Рик, ты должен быть не просто демоном и даже не просто очень умным демоном, но и очень сильным. Я трачу на тебя много времени и вкладываю в тебя много сил. Так что я в праве надеяться на высокие результаты, – она закончила с последним когтем, потянула пальцы в разные стороны, выправила форму ладони. – Ну вот, посиди так немного. Я сейчас.

Она вернулась с маникюрным набором и флакончиком черного лака. Зелье из миски Хельга выплеснула в раковину, сполоснула миску, налила в нее холодной воды почти до краев, снова поставила передо мной.

– Вот сейчас будет больно. Но не долго. Постарайся как можно сильнее двигать пальцами, теперь тебе самому надо их растянуть.

Секунд пять я собирался с духом. А потом сунул руки в воду. Хельга не солгала, было больно, и очень. Но я послушно тянул пальцы и, как ни странно, переносил боль легче, чем щекотку. Недаром где-то на востоке в древности щекотание было одной из пыток.

– А еще, Рик, в этом мире не часто рождаются люди, способные стать демонами, – продолжала Хельга. Ее голос настигал меня где-то между приступами острой ломоты в суставах и звуками хруста собственных костей и не давал сорваться во тьму. Хотя, я не уверен, что правильно усваивал ее слова. – В сущности, всю свою жизнь они только и занимаются тем, что становятся демонами. Беда в том, что большинство из них умирает от старости еще до того, как делает первый шаг прочь от своей человеческой природы. А ты очень, очень талантливый. Не знаю, от природы это или твоя жизнь сложилась так, но у тебя шансов больше, чем у других. Посмотрим, что из этого получиться… Все, вытаскивай!

Она сама вынула мои руки из воды. Я уже был ни на что не способен.

– Молодец, Рик. Умница. Отдохни пока.

– Угу, – сказал я и почувствовал, как сползаю со стула.

Когда я очнулся, Хельга уже заканчивала. Мне самому теперь было страшно смотреть на свои руки, как будто на мои собственные пальцы натянули муляж конечностей мертвеца. Эффект усиливался за счет черного лака, которым Хельга любовно покрывала произведение своего магического искусства. И как теперь в носу поковырять – если вдруг захочется?.. Тьфу, о чем я думаю…

– Не пугайся, – сказала Хельга, закончив. – Это рабочее состояние. Закрой-ка лучше глаза и представь, как твои руки становятся обычными. Ты же помнишь, как они выглядели?

– Запросто… Конечно…

Я старательно представлял, как мои руки приобретают привычный вид. Я чувствовал при этом только слабое тепло, которое могло исходить от нагретого ладонями полотенца, и думал, что у меня ничего не получается.

– Ну, вот и все!

Я открыл глаза. Да, точно, все: мои руки на месте. Приятно, я ведь уже успел привыкнуть к ним за восемнадцать-то лет… Голова все еще шла кругом, мысли путались.

– Вот так ты их всегда и будешь втягивать. А теперь давай учиться доставать. Смотри сюда. Сначала смотри, потом повторяй.

Хельга протянула перед собой руку, согнула ее на манер куриной лапки, подогнув большой палец под выгнутую куполом ладонь. Замерла, давая мне возможность запомнить позиции пальцев. А потом она медленно подтянула пальцы в мешочек и растопырила в разные стороны. Снова собрала руку в «лапку», повторила.

– В момент выброса когтей пропускаешь по руке маленький импульс силы, этого достаточно. Если ты будешь рассержен или сильно испугаешься, когти могут вытряхнуться сами собой от одного случайного движения, так что сразу учись держать их под контролем. Они полностью принадлежат демону в тебе, они любят бой и кровь… Давай, попробуй.

Я попробовал… Ничего у меня не получилось. Ни с первого раза, ни со второго, ни с десятого. Хельга качала головой, но снова и снова показывала, как это надо делать. А продолжал попытки. Через полчаса я чувствовал себя вымотавшимся. От силы, набранной в конке, остались одни воспоминания.

– Ладно, Рик. Перестань. Похоже, сейчас это бесполезно. Ты не понимаешь, зачем это тебе нужно. Значит, просто надо дождаться такого момента, когда когти почувствуют опасность и сами появятся. Вот тогда и посмотрим, на что ты способен. А сейчас иди спать. На тебя смотреть тошно.

Я был полностью согласен с Хельгой, хотя и не видел себя со стороны. Но уходить я не спешил.

– Хельга.

– Да?

– А у тебя такие тоже есть? – я продемонстрировал свои пальцы так, как будто бы на них были ненормальные черные когти.

Хельга соорудила на губах смешение гордости и кокетства.

– Смотри.

Правой рукой она сделала это медленно – так медленно, что я почти увидел малейший импульс силы, катящийся по ее венкам к ладони и там разбегающийся к кончикам пальцев. А потом ее ногти почернели – наружу выплеснулось то, что образовывало ее повседневную ауру, – и в воздух вытянулись длинные и тонкие когти, больше похожие на какие-нибудь восточные кинжальчики, с той лишь разницей, что с внутренней стороны, там, где края ногтей почти смыкались, были заметны желобки. Для стока крови? Для яда?.. А цвет когтей демона Хельги был темно-красным. По левой стороне каждого когтя струилась золотая вязь из магических знаков.

– Красиво, да? – спросила она, перебирая воздух когтями.

– Красиво. А это что, заклинания?

– Все думают, что заклинания. Но на самом деле это стихи.

– Стихи? Хельга, да ты романтик!

– Нет, просто эти заклинания в стихах, – она захихикала. – Нравится?

– Ага.

– А теперь посмотри вбок. Только осторожно, ладно?

Я посмотрел. Когда Хельга успела протянуть ко мне вторую руку? Еще четыре алых кинжальчика небрежно лежали на моей сонной артерии, пятый почти касался яремной вены.

Испугаться я не успел. Хельга хохотнула и втянула когти.

– Это просто эффект, Рик, – сказала она. – Пока не опробуешь их в бою, не узнаешь, чего они стоят на самом деле… Все, отправляйся спать. Тебе завтра еще на учебу идти, помнишь?

Я кивнул и отправился на очередные поиски своей комнаты. Я не думал о ней, поэтому шатался по дому довольно долго, по пути зашел в туалет – и вдруг обнаружил, что сегодня дверь в мою комнату ведет именно оттуда. Замечательно.

С тех пор, как я связался с Хельгой, мой режим дня, и без того нестабильный, сбился окончательно. Я валился с ног часов в восемь вечера, но зато в четыре-пять утра был готов к подвигам на любых фронтах. Несколько дней в неделю первую половину дня я проводил в школе, затем дома, после обеда, я мог проспать еще пару часов, и тогда уже до самого вечера я вел себя так, как будто меня подключили к бесконечному источнику силы. Но иногда бывало и так, что я проводил ночи без сна, не чувствуя ни усталости, ни голода, или после какой-нибудь особенной затеи Хельги, вымотанный, спал с утра до вечера. Тем вечером я отправлялся спать в надежде выспаться впрок: что-то мне подсказывало, что в ближайшие дни часто видеть свою постель мне не придется.

Глава 6. Маячок

Я спал долго и проснулся около девяти утра. За окнами было еще темно. До начала занятий оставалось около полутора часов: я успевал и окатиться водой, и позавтракать.

Выйдя в малую гостиную, я заметил голубоватое свечение, которое струилось из комнаты Колена. Распахнутую настежь дверь можно было принять за врата в иное измерение – именно такими я себе их и представлял. Но никакого параллельного измерения в комнате Колена не было: свечение исходило из нескольких зеркал, установленных на столе напротив друг друга. Колен сидел за столом, попивая кофе из большой кружки. Свободной рукой он наглаживал кошку, пристроившуюся на его коленях.

– Доброе утро! – сказал я, входя в комнату. – Не помешаю?

– Привет! Нет, конечно. Заходи. Кофе будешь?

– Ага.

– Налей себе из кофейницы, вон стоит… Хельга уже встала? Я тут выяснил кое-что, ей не помешало бы взглянуть.

– Что-то интересное? – я подошел к столу Колена со своей чашкой в руке. Кофе в этом доме был замечательный.

– Мы тут набросали карту прорех в Потоке, появившихся вчера. Часть из них уже затянулась сама собой, часть залатана магами. Но некоторые еще существуют, и в них продолжает утекать сила. А направление мы отследить не можем. Я оповестил о Ласточке всех, кого возможно. Многие были уже в курсе. Но никакой новой информации пока не поступало.

– Я думал, тебе не нужны зеркала, чтобы с кем-то общаться, – я кивнул на сложную конструкцию на столе.

– Мне не нужны, – невозмутимо ответил Колен. – Но большинство магов друг с другом на расстоянии только так и может общаться. Я сотрудничаю со Стражей, Рик, у меня тут что-то вроде места многоканального обмена информацией… И вообще, я же всего лишь ясновидящий, – Колен улыбнулся непроницаемо, совсем как Хельга. – Надо поддерживать репутацию.

Я кивнул. Насколько я уже успел заметить, Колен много вращался в кругах магов, а теперь выяснилось, что он еще и со Стражей сотрудничает. Интересно, а для них он такой же мальчишка, как для нас с Хельгой?

– Я тут подсчитал, – сказал он, откинувшись на спинку стула. – Силы, которая была выбрана из Потока за последнее время, хватит на то, чтобы поменять моря и континенты местами. А она все еще продолжает течь через оставшиеся прорехи.

– Кому и для чего может понадобиться столько силы?

Колен кривовато усмехнулся.

– Хорошо, если мы узнаем ответы прежде, чем сила будет применена. В конце концов, не обязательно же Ласточка собирается что-то уничтожать. Возможно, она хочет что-то создать. Но не думаю, что у нас много времени на ее поиски. Даже самый могущественный маг с таким запасом силы не сможет скрываться долго, особенно если его ищут все маги города и окрестностей, которые к тому же еще, как всегда, не доверяют друг другу… Ну и мы, конечно.

– Короче, надо идти на улицу и тоже искать.

– Правильно мыслишь. И прочти какое-нибудь заклинание на удачу, лучше не одно. Везение – основное, на что мы сейчас можем рассчитывать.

– Почему?

– Потому что виновники грядущих неприятностей навряд ли будут действовать согласно логике. Хельга тебе уже говорила? Нам придется иметь дело с практикующими магические искусства, которые… как бы поточнее выразиться… у которых проблемы с рассудком.

Я поперхнулся кофе.

– С умалишенными, что ли?

Умалишенные маги – что может быть увлекательнее?.. Колен запрокинул голову, взглянул на меня.

– Такое время наступает, Рик. Мир меняется.

Я кивнул. Хельга мне это уже говорила. Вот уж воистину: когда я мечтал попасть в мир магии, я и предположить не мог, что все будет вот так.

Сунув кошку подмышку, Колен поднялся.

– Пойдем-ка я тебе кое-что покажу, – сказал он.

Мы вышли в большую гостиную. Колен остановился перед картиной с пейзажем, занимавшей большую часть стены. Он взмахнул рукой, и на месте пейзажа появилась огромная карта нашего мира. Только была она необычная, а будто бы живая: горы выступали, долины прогибались, колыхались под ветром верхушки деревьев в лесах, струились реки, поблескивали, перемежая волны, озера и моря. Даже облака плыли над этой удивительной картой. А я еще недоумевал, зачем такая большая и такая невзрачная картина…

– Деос, инциденты с участием практикующих магические искусства от второй категории и выше. Двадцать пять лет назад, данные за год, пожалуйста.

На карте затлело несколько белых точек. Они были расположены довольно далеко друг от друга, но одна точно загорелась в нашем городе.

– Деос, пятнадцать лет назад, – попросил Колен. Точек стало в два раза больше.

– Пять лет назад, пожалуйста.

Карта покрылась россыпью светлых огоньков, причем в нескольких местах образовались целые скопления.

– Деос, данные за прошлый год.

На карте почти не осталось пустых мест. Казалось, будто ее запорошило сияющим снегом, причем кое-где намело целые сугробы.

– Это рубежи, – пояснил Колен. – Места, где Поток доступнее. Есть крупные рубежи и небольшие, есть угасающие и только-только нарождающиеся, – его пальцы полетели над картой. – Этот город и его окрестности – тоже рубеж.

– А почему вы выбрали именно его?

Колен отвернулся от карты.

– Это решила Хельга. Думаю, здесь есть что-то особенное.

– И что же это может быть?

– Я не знаю, – он улыбнулся. – Может быть, ты? Ведь не каждый день встретишь человека, способного стать демоном.

– Демоном… – эхом повторил я. И вдруг решился поделиться с ним тем, о чем думал почти что с самого знакомства с Хельгой: – Колен, я не понимаю, что вы вкладываете в это слово. Я не понимаю, что во мне такого особенного… и чем я становлюсь. Хельга сегодня сказала мне, что я должен стать сильным и умным демоном, а я даже…

Колен положил ладонь на мое плечо, но не задержал ее – тонкие пальцы почти сразу скользнули вниз.

– Не думай об этом, – сказал Колен. – Я просто пошутил. У Хельги наверняка есть причины для того, чтобы жить здесь, но это точно не ты. Думаю, это место является особенным для самого мира. Если сравнивать его с другими рубежами, он один из самых крупных. Но наверняка есть что-то еще, – он снова взглянул на карту.

– Колен, а откуда эти данные? – спросил я. Слова Колена странным образом приободрили меня и вернули мои мысли в нужное русло.

– Большую часть информации добывают для нас кошки. Они следят за людьми. Мы стараемся фиксировать все подозрительные случаи, но постоянно отслеживать всех, кто практикует магические искусства, невозможно. Сейчас Деос показал нам только те случаи, к которым были причастны маги выше второй категории. В действительности этих случаев больше. Кстати, основная часть этих случаев – нарушения Закона. Сознательные и случайные, серьезные и нелепые, дошедшие до суда и оставшиеся никому не известными… Кроме нас, конечно. Да верховных магов рубежей, наверное, – Колен вздохнул. – На этом рубеже какие-то происшествия происходят постоянно. Но таких случаев, как с нашей Ласточкой, еще не было… Строго говоря, Рик, таких случаев не было уже несколько сотен лет, и последние из них были связаны с Великой войной магов.

Я покачал головой: если то, что говорит Колен, было правдой, перспективы ближайшего будущего рисовались не очень-то радужными.

– Что по этому поводу думает Хельга?

Колен пожал плечами.

– Покажется – спросим у нее. Она говорила, что у нее сегодня с утра важные дела, с которыми ей надо разобраться.

Я постарался представить себе, как Хельга разбирается со своими важными делами, но вместо погруженной в активный процесс работы увидел ее погруженной в ванну с огромным количеством пены. Хельга лежала, запрокинув голову, прикрыв глаза и заложив ногу за ногу на широком бортике. Голени у нее были точеные, невероятно красивые, а линия подбородка такая изящная…

Не успел я смутиться из-за того, что ненароком увидел Хельгу принимающей ванну, как видение, словно почувствовав мой взгляд, встрепенулось.

– Эй, не подглядывай!

Хельга сгребла ладонями пену в большой «снежок» и запустила им в меня. Я инстинктивно отдернулся назад, но было поздно: видение рассеялось, а по моему лицу сползал большой комок ароматной пены.

– Привет от нашей госпожи Занятости?

– Ага, – я попробовал стереть пену рукой, но та вдруг шлепнулась на ковер, собралась в кучку и поползла под диван. За ней вслед потянулась мокрая мыльная полоса.

– Жуть какая.

– Это не жуть, – Колен наконец-то поставил разомлевшую от ласки кошку на пол. Ее пошатывало. – Это очень полезная штука. Помогает расслабиться… Может даже плечи тебе помассировать, если захочешь. Может принять какую-нибудь определенную форму… – Колен провел рукой над картой, и та, подернувшись дымкой, снова превратилась в картину. – Все, пошли. Тебе ведь на занятия пора. По дороге посматривай по сторонам – вдруг что заметишь. Сезон охоты на Ласточек объявлен открытым.

Я согласился с ним: в самом деле, я рисковал опоздать на занятия.

Спустившись с крыльца, я прошел под аркой и прочел короткое заклинание на удачу. Не знаю, оно ли подействовало так быстро и так эффективно или мне повезло и без него бы…

На теплых и сырых улицах лежали сумерки. Фонари уже погасили, дворников еще не было видно. Перекресток наваждений дремал… Но память моя не дремала. Всякий раз, выходя из дома Хельги или возвращаясь, я вспоминал о Юрисе. Вот и теперь я будто бы выхватил краем взгляда его скорченную на мостовой фигурку, и силуэт Хельги, и свой темный силуэт… Я снова и снова видел это будто бы со стороны. Юрис вообще часто вспоминался мне, причем не полуживой мумией сохранился он в моей памяти, не чернокнижником, который попался на мою ложь. Я упорно помнил его обыкновенным мальчишкой, своим ровесником, который дважды в неделю приходил навещать своего деда. Юрис – мой билет в другую жизнь и ритуальная жертва белокурому демону Хельге и ее Перекрестку – заходил на кухню, чтобы перекинуться со мной парой ничего не значащих словечек и подогреть своему деду чайку. А потом он оказывался в центре маленькой толпы запоздалых уличных зевак, здесь, на Перекрестке, почти под самыми окнами моего нового дома. Я не видел его тогда, мое воображение само дорисовывало необходимые детали – и Юрис почему-то всегда получался совсем не изменившимся, шестнадцатилетним.

Это были неприятные воспоминания. У меня вообще было довольно много неприятных воспоминаний. Поэтому, направляясь в школу, идя по поручению Хельги или просто прогуливаясь, я выстраивал свой маршрут таким образом, чтобы проходить по как можно меньшему количеству знакомых мест. Но миновать Перекресток было нельзя… Хоть через холмы в школу ходи, честное слово.

Такие мысли крутились в моей голове, пока я шел по медленно просыпающимся, ворочающимся в утренней полудреме улицам. Я погрузился в размышления так глубоко, что мог и не заметить ее… Но я заметил. Не поверил собственным глазам, конечно – первая мысль была о том, что я обознался. Но потом захотелось окликнуть, догнать еще до того, как она обернется, нечаянно коснуться щеки губами… Это ведь была она, да, точно она – Милена.

Я уже дернулся с места, но тут же сам остановил себя. Всякие посторонние глупости вылетели из моей головы, и теперь я видел то, что при первом взгляде не бросилось мне в глаза. Во-первых, Милена выглядела странно. Из-под длинного стеганого пальто с чужого плеча виднелся краешек яркой домашней юбки, а передвигать тяжелые зимние ботинки ее точеным ножкам, привыкшим к замшевым сапожкам, было совсем не просто. Во-вторых, шла Милена как-то неправильно. Она долго медлила, прежде чем сделать очередной шаг, и сильно прижималась к стене дома, фасадом выходящего на проспект, – как будто бы из-за ближайшего поворота должна была выскочить взбесившаяся лошадь и не просто сбить с ног, а размазать по мостовой беззащитную девушку, идущую себе по улице, никому не мешающую… Стоп. А что здесь делает Милена в такой час – и в таком виде? Может, что-то случилось и ей нужна помощь? Тогда я должен…

Стоп – сказал я себе еще раз. Медленно перевел дыхание и, перейдя улицу, пошел следом за Миленой. Она же вела себя все подозрительнее: почти касалась ладонями стен домов, словно ища в них опоры, а шагала вперед так, как будто бы с минуты на минуту ожидала или невидимой ступеньки, или открытого люка… Точнее, как будто бы она не видела, куда идет.

Я не мог ни окликнуть ее, ни взять за руку. Если моя догадка верна, ее ни в коем случаем нельзя было грубо выводить из того состояния, в котором она находилась. А догадка моя такая: Милена в состоянии транса. Реального мира для нее почти не существует.

Очередной дом закончился, и Милена буквально провалилась в узенький переулок. Я бросился за ней, но у самого угла снова остановился. Милена отлепилась от глухой стены и пошла увереннее, хотя руки ее все еще были растопырены в разные стороны. И я видел, куда она идет.

В глубине двора возвышалось старое краснокирпичное здание, кладка от времени и сырости потемнела, мощные решетки на окнах покрылись ржавчиной. Здание стояло заброшенным последний десяток лет. Когда-то это был дом какого-то князя, он считался архитектурным украшением города. Теперь же это был просто еще один заброшенный дом. Милена шла к распахнутым настежь воротам. В направлении нельзя было ошибиться.

Меня тянуло последовать за девушкой. Пусть я ни разу не погружался в Поток и даже не заглядывал в него, я все же чувствовал, что к этому старому зданию стекаются ручейки силы. Тоненькие, осторожные, протекающие через множество иных мест – но все же приносящие силу сюда. Свежую, вкусную силу…

Я привалился спиной к стене, чтобы не последовать за Миленой немедленно. Сила, потоки которой сходились в здании, достигала такой концентрации, что я хмелел без вина. В то же время я понимал, что это скоро должно прекратиться: маги не могут не заметить такую аномалию. К тому же… Милена… Зачем она идет туда? Это может быть опасно для нее! Я должен… Я… должен…

Я сполз по стене. Меня лихорадило. В голове шумело, будто там задорно плескался океан… Нельзя. Хельга говорила: нельзя поддаваться силе. Сила без воли – безумие и смерть. Сила без разума – погибель.

Бросив быстрый взгляд в сторону улицы и убедившись в том, что за мной никто из ранних зевак не наблюдает, я создал вокруг себя поле из своей собственной силы. Оно было небольшое, но большое мне и не было нужно: я ведь всего лишь хотел сохранить связность мыслей. Добившись этого, я как можно яснее представил себе Колена – и отправил ему зов. Общаться мысленно на расстоянии я еще не умел, да и просто принимать подтверждения о полученном зове тоже, но отправлять зовы мне уже удавалось. Будем надеяться, что и в этот раз у меня получилось, потому что то, что я буду делать дальше, может не получиться, и тогда, возможно, мне понадобиться помощь…

Возможно, нам обоим понадобиться помощь: мне и Милене. Но пока я надеюсь, что я справлюсь и сам – с чем, правда, я буду справляться, пока не представляю… С другой стороны, не очень-то я и рискую. Что бы ни находилось в этом здании, если мне это не по силам, Колен и Хельга обязательно с этим справятся. А еще я не имею права бросить Милену… А еще мне хочется узнать, чего я уже стою. Не только как демон, маг или как там, не важно, но и как… не знаю, кто. Я еще не решил… В общем, причин сделать глупость больше, чем причин не сделать ее – их я даже искать не стал. Свернув поле, я побежал за Миленой.

Самая хорошая мысль, как всегда, пришла в последний момент, когда было поздно претворять ее в жизнь. Я подумал, что можно было бы сейчас догнать Милену, стащить ее с крыльца, привести в чувство и оставить до прибытия Колена, а самому сунуться внутрь краснокирпичного особняка и узнать, что там делается. Милена уже тянула на себя большую чугунную ручку; я рассчитывал, что успею остановить ее до того, как она справится с дверью. Но тяжелая дверь, не открывавшаяся уже лет десять в лучшем случае, легко и без скрипа отошла от косяков, и Милена канула в темноту за ней прежде, чем я понял, что опоздаю.

Когда дверь закрылась и за мной, я оказался в полутьме низкого зала, занимавшего целый этаж. Окон с внутренней стороны здания не было, зеленоватый свет исходил от старых вещей, разбросанных по сырому и пыльному полу: обломков мебели, полусгнившей одежды, почерневшей от времени посуды, какого-то мусора. Я неторопливо прошелся по залу, похожему на поле боя. Со стен свисали лохмотья обоев, на люстре болталась паутина, похожая на длинные рваные тряпки. Все выглядело так, как будто бы люди, покидавшие этот дом, сначала замуровали окна, потом хорошенько посходили здесь с ума и лишь после этого разбежались в разные стороны.