Текст книги "Смеющаяся Тьма (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Не «вы», а «мы», Рик, – поправил меня он. – Если ты здесь, значит, ты уже один из нас. Не спрашивай, как Хельга это сделала. Мне это не известно. Но ты уже один из нас, Рик, даже если ты этого еще не чувствуешь.

Я промолчал: что тут скажешь? Потом я спросил:

– И много… нас?

– Ну, как тебе сказать… Вообще, демонов много. Но НАС – шестеро… Было шестеро. Теперь семеро. Хельга, кстати, тебе тут даже уголок уже приготовила.

– Уголок?

– Да. Ты же теперь будешь часто бывать у нас?

– Да… Наверное.

Он долго смотрел на меня. Потом покачал головой:

– Смешной ты, Рик.

Я отвернулся. Мне было неловко.

Колен улыбнулся.

– Мы – маленькое сообщество демонов на добровольных началах, – полушутливо, полусерьезно сказал он. – Никто у нас никому не подчиняется. Мы думаем одинаково, и то, что совершил один, на его месте совершил бы и другой, будь то ошибка или единственное правильное действие. Разве что Хельга является нашим командиром, но ее есть за что уважать. Я бы сказал, что мы ей доверяем чуть больше, чем себе. Ты не сердись на нее, что она не торопится знакомить тебя со всеми. Понимаешь, среди нас очень давно не появлялось новичков.

– Последним из них был ты?

Колен кивнул.

– Это заметно, да?

– Немного.

Он снова улыбнулся – и в этот момент я понял, что у меня появился новый друг.

– Пойдем, покажу тебе кое-что, – сказал он, поднимаясь. – Заодно и комнату твою поищем… Деос, убери со стола, пожалуйста!

– Кто такой Деос? – спросил я, когда мы вышли в гостиную.

– Домашний дух, – ответил Колен, поднимаясь по лестнице. – Он не часто показывается. Как-нибудь познакомишься с ним.

Второй этаж дома представлял собой небольшой коридор с несколькими дверями, ведущими, очевидно, в другие комнаты, и большим окном. Тусклый дневной свет струился через толь.

– Смотри, – Колен приподнял тюль, и я взглянул в окно.

Сначала я не понял, что увидел. Я ожидал увидеть стены и крыши соседних домов, переулок или запорошенный снегом сад. Но я увидел холмы. Накатывая друг на друга, они колыхались в белоснежном танце. Кое-где виднелись одинокие деревья, темные перелески, усадьбы.

– Это же… И мы что, можем туда выйти?

– Через заднюю дверь – да.

– Потрясающе.

– Это еще что, – Колен отпустил тюль. – Здесь оранжерея есть.

– Оранжерея?

– Конечно. А где, по-твоему, Хельга все свои травки для чая выращивает? Она на третьем этаже.

– Подожди, но ведь здание двухэтажное.

Колен улыбнулся, отвел взгляд.

– Знаешь, что? Пойдем-ка поищем твою комнату, – предложил он и тронул ручку ближайшей двери.

Я и предположить не мог, что окажется за ней.

Мы потратили на поиски моей комнаты не менее двух часов. Дом, в который я попал, оказался не так прост, как можно было подумать о нем с вида. Он больше походил на волшебный лабиринт, который менялся по мере того, как кто-нибудь двигался по нему. Прекрасные гостиные чередовались с длинными темными коридорами, парадные залы – с крохотными каморками. Мы обнаружили несколько душевых, тренажерный зал, алхимическую лабораторию, оранжерею и пустую комнатку в восточном стиле, выходящую балконом на смотровую площадку какой-то горной башни.

Не все комнаты и коридоры выглядели жилыми. Один раз мы с Коленом забрели в затянутый паутиной зал с оружием, развешанным на стенах, прошли несколько низких каменных коридоров, напоминающих подземные ходы под дворцом Его Величества Какого-нибудь. Особняк на Перекрестке наваждений таил в себе множество сюрпризов, и все это было замечательно. Но мне нужно было найти свой собственный уголок.

– Не переживай, – подбадривал меня Колен. – Это только в первый раз сложно. Потом ты будешь тут запросто ориентироваться – точнее, дом сам будет подставлять тебе то место, куда ты хочешь попасть, он откроет тебе туда ближайшую дверь. Это была задумка Хельги…

Он не договорил. Мы как раз проходили по длинному и очень узкому коридору, шли гуськом – рядом двигаться было просто невозможно. Когда я остановился, Колен чуть не налетел на меня.

– Здесь?

– Ага.

– Здорово. Пригласишь в гости?

– Пошли, – я повернул округлую металлическую ручку.

Кажется, чтобы создать мой «уголок», Хельга снова хорошенько покопалась в моей голове. Угадать и не угадать с такой точностью одновременно иначе было просто нельзя. Небольшая комната очень походила на ту, в которой я жил, но вместе с тем здесь мне было гораздо уютней, хотя я был тут впервые.

Я прошелся по комнате, скользя пальцами по стенам и мебели. Я знакомился со своим новым домом. Похожий на меня настолько, настолько это вообще возможно, он был рад нашему знакомству…

– Смотри-ка, а ты знаешь, как приручить место, – заметил Колен.

Я кивнул. Сам воздух здесь щекотал мои ладони, как шерстка игривого щенка. Мы нравились друг другу.

Окно моей комнатки выходили во внутренний двор особняка. Пока мы с Коленом искали эту комнату, за окном наступили сумерки; одна из створок с внешней стороны была затянута не снятой с лета москитной сеткой, отчего мне казалось, что горящие окна соседних домов забраны черными квадратиками решеток. Странно, а ведь люди, живущие там, наверняка даже не подозревают, что с моей точки зрения живут за решетками…

Дверь моей новой комнаты выходила в ту же гостиную, куда и дверь комнаты Колена.

– Пойдем, я провожу тебя, – сказал он. – Заодно куплю чего-нибудь для кошек.

Мы вышли в сумерки. На улице потеплело. По улицам были разбросаны густые фиолетовые тени, свет фонарей казался мягким и пушистым, как свежий снег.

Проходя через арку, я оглянулся, чтобы посмотреть на то место, где мы оставили Юриса. Но там ничего не было: я даже не смог точно определить, где это место.

Я не понимал, зачем Хельге понадобилось убивать его. Не мое, конечно, дело, но неужели это было так необходимо?

– Забудь, Рик. Все правильно.

– Правильно?

– Правильно. Мы не существуем. Мы – миф и должны оставаться мифом, иначе в мире наступит хаос. Потом поймешь, почему. Хельге было нужно проверить, способен ли ты стать одним из нас. Оставить в живых свидетеля она не могла.

– А если бы он повел себя иначе, она бы его отпустила? – спросил я.

– Не знаю, Рик. Прости, я не знаю.

Я кивнул и отвернулся. Дальше мы шли молча.

На следующее утро я вернулся к особняку. Я застал Хельгу надевающей уличную обувь.

– Мы куда-то идем? – спросил я.

– Ага! Я же сказала, что у нас есть одно дело!

Я пожал плечами: дело так дело.

Покинув особняк, мы неторопливо шли по улицам. Хельга расспрашивала меня о том, что и как я научился видеть, и давала пояснения. Я так увлекся разговором с ней, что не заметил, как мы оказались у нашей с мамой овощной лавки. Одарив меня восхитительной улыбкой, Хелька потянула на себя дверную ручку.

Я успел только обомлеть: что делает Хельга? Что она задумала? Но стоило ей шагнуть на порог лавки – звонко отозвался колокольчик – как мама воскликнула:

– О, госпожа Хэлгерда! Доброго дня! Как Ваше здоровье?

– Хо-хо-хо, – раздался старушечий смешок. – Вашими молитвами, милочка, вашими молитвами!

Я перевел взгляд на Хельгу. Вместо смешливой белобрысой девчонки рядом со мной стояла благообразная старушка в накидке и шерстяном чепце. Мелко завивались ее седые кудряшки.

Я отлично знал госпожу Хэлгерду. Я сам много раз относил ей овощи… В тот самый особняк. Меня еще поражало количество обитающих там кошек. Да неужели…

– Как хорошо, что ты вернулся, Рик! – сказала мама. – Поможешь госпоже Хэлгерде донести покупки.

Неужели это с самого начала была Хельга?!.

– А я сегодня не только за овощами! – заявила Хельга. – Ну-ка, будь так добра, прикрой-ка лавочку на полчасика и угости старушку чаем!

– Сию минуту! – безропотно согласилась мать. Разумеется: госпожа Хэлгерда была одним из лучших наших клиентов.

Вскоре мы сидели в крошечной комнатке за лавкой. Мама приготовила отличный чай. Конечно, с хельгиным сравниться он не мог – но и хельгины зелья не могли сравниться с маминым чаем.

– У меня к тебе дело, милочка, – сказала Хельга-Хэлгерда. – Большое-пребольшое. Ты уж не откажи старушке.

– Я Вас слушаю.

Госпожа Хэлгерда вздохнула.

– Я совсем старая стала. Может быть, мне на свете осталось жить-то всего – ничего… Родных у меня нет, одинокая я совсем. Тяжело мне одной-то… Я вот что подумала: может, ты мне Рика в помощники дашь? Мальчишка он хороший, скромный, у меня под приглядом будет. Я ему жалование положу, как надо. А?

Мама, кажется, не ожидала такого предложения. По ее лицу я не мог понять, рада она ему или нет.

– Рик мне в последние дни помогал. Я и подумала: вот бы он у меня почаще бывал! А то тяжело одной-то… Что скажешь? Отдашь мне Рика?

От последних слов Хельги меня передернуло. Ничего страшного в них не было… Если не знать, что вот эта благообразная старушка – настоящий демон.

– Я тебя с ответом не тороплю, – сказала госпожа Хэлгерда. – У тебя ведь лавка, тебе нужен помощник. А если Рик будет служить мне, он не сможет помогать тебе так, как раньше. Я веду большую переписку, а вижу-то я совсем плохо уже, так что мне понадобятся услуги секретаря и сопровождающего. Я хочу, чтобы Рик вернулся в школу, я сама буду оплачивать его обучение. Такой славный мальчик не должен остаться без аттестата! Так что вы с Риком посоветуйтесь, обсудите все…

Мама на секунду отвела глаза в сторону, а потом прямо посмотрела на гостью.

– А чего тут обсуждать-то? – спросила она и улыбнулась. – Рик, пойдешь к госпоже Хэлгерде?

Мама посмотрела на меня. Хельга тоже. Обе они улыбались – но какие разные это были улыбки!

– Я… Да, мам. Если ты меня отпустишь, я пойду.

– Хо-хо-хо! Вот и отлично! – воскликнула госпожа Хэлгерда. – Как я рада, как рада!

– Спасибо Вам за это предложение, – сказала мама. – Я очень, очень благодарна Вам!

Хельга отмахнулась.

– Это я должна благодарить тебя, милочка… Ах, да! Я слышала, Сэлмор продает комнаты на верхнем этаже.

Мама кивнула. Улыбка стаяла с ее лица.

– Да, он говорит, что сдавать их неприбыльно. Кто бы сомневался: за последние два года здесь почти не было жильцов. Я бы выкупила их, тогда мы с Риком перебрались бы сюда. Здесь нам было бы гораздо лучше. Но суммы, которую мы можем выручить за наши комнаты, не хватит.

Госпожа Хэлгерда поднялась. Мать встала тоже.

– Я поговорю с Сэлмором, – сказала гостья. – За ним есть кое-какой должок, так что этот милый домик скоро будет твоим. Все-таки ты оказываешь мне такую услугу! А сейчас пойдем-ка в лавку. Мне нужно прикупить кое-чего к ужину!

Когда Хельга ушла, мама заперла лавку и крепко обняла меня.

– Я так беспокоилась о тебе, – прошептала она. – Почему ты мне ничего не сказал?

– О чем?

– О том, что ты помогал госпоже Хэлгерде, конечно! – мама отстранилась от меня, и я увидел, что на глазах ее поблескивают слезы.

– Я… помогал…

Мам, я выполнял свою часть сделки с девушкой-демоном, в результате чего погиб мальчишка, которого ты знаешь, и вскоре умрет еще один человек.

– Какой ты у меня стал взрослый! – сказала мама и снова прижала меня к груди.

Позже, открыв лавку, мама, счастливая и какая-то взбудораженная, без умолку стрекотала о том, какой я умница, как мне повезло, ведь госпожа Хэлгерда такая влиятельная, она обязательно поможет мне достичь очень многого. Мне было противно. Мама говорила и говорила – а у меня в голове вверх дном переворачивалась вся система ценностей общества, в котором я жил. Я вдруг понял, что для того, чтобы стать счастливым, мне, возможно, не нужно было бы чего-то достигать. Я мог бы не занимать высокого поста, не иметь значительного капитала и влияния – я мог бы работать в лавке с матерью… Взять в жены какую-нибудь милую девушку… Я мог бы быть счастлив, довольствуясь и малым. Но я захотел большего. У меня не было обычной возможности – так мне выпала иная возможность… Мне выпал шанс. Вот о чем говорила Хельга! Кажется, ее слова уже начали сбываться. Действительно, все будет совсем не так, как я себе это представлял. Совсем не так… Да и ладно. Идти на попятный поздно… и бессмысленно. Теперь – только вперед. В идеале – не оглядываясь.

Я выбрался из лавки, как только смог. Но сделав всего пару шагов от порога, я остановился. На противоположной стороне улицы я увидел знакомый силуэт: там стояла Руна.

Она следила за лавкой. Она ждала меня. Дождавшись, когда я выйду, она перешла улицу и подошла ко мне.

– Здравствуй, Рик, – сказала она. Сердце у меня сжалось.

– Руна…

– Пройдемся?

– Да, конечно.

Какое-то время мы шли молча. Руна странновато улыбалась.

– Ты где пропадал, Рик? – спросила наконец она. Голос ее подрагивал, словно сухой осенний листок на ветру. – Я скучала по тебе. Меня не выпускали из дома. А ты все не приходил и не приходил.

«Руна, я был очень занят. Я искал того, кто притворялся человеком, но таковым на самом деле не был. В обмен на билет в иную жизнь белокурому демону Хельге была нужна жертва».

– Знаешь, я очень беспокоилась о тебе. То, что случилось в холмах… Это ведь был какой-то кошмар, Рик.

«Я знаю, Руна. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это. Прости».

– Мне до сих пор не верится, что все обошлось. Я так рада, что ты не виновен.

– Не виновен? – переспросил я, остановившись. Руна остановилась тоже.

– Только не говори мне, что ничего не знаешь.

– Я и вправду ничего не знаю, Руна.

Она покачала головой.

– Не знаю, кто за тебя заступился, Рик. Но это не честно.

– Руна, о чем ты? Объясни!

Она секунду сдерживалась – потом ее лицо перекосила судорога.

– Да ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти? – выкрикнула она – буквально швырнула свои слова мне в лицо. – Рик, это же подло! Ты… ты не должен был соглашаться на это!

Я попытался осторожно обнять ее за плечи. Руна отпрянула, всхлипнула, резким жестом вытерла нос.

– Пожалуйста, расскажи мне, что произошло, – попросил я. – Меня ночь продержали в тюрьме и выпустили. Это все. Я правда больше ничего не знаю.

Руна долго смотрела на меня, словно решая, лгу я или все-таки нет. Потом, отвернувшись, заговорила:

– Я видела, как ты дрался с Саймоном и Кеном. Я поняла, что с тобой что-то не так, но не в этом дело… Рик, мне пришлось солгать. Меня вызывали на допрос: я рассказала все, как было. Я сказала, что ты защищал меня и усадьбу отца, которую хотели поджечь эти ребята… Что ты ни в чем не виноват… А мне казали, что я что-то напутала. Мне сказали, что Саймон и Кен подрались между собой, что ты ни при чем. Я сначала опешила… Но потом я все поняла. И я сказала, что да, я напутала, Саймон и Кен искалечили друг друга, а ты в это время был в доме со мной… Вот так, Рик, – она подняла лицо и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. Но я знал, что Руна не заплачет. Ее душа была сухая и твердая, как камень.

– Я не знаю, кто за тебя заступился, Рик. Но это подло, – она отступила на шаг. – Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Прощай, Рик.

– Руна, постой!

– Прощай.

Она повернулась и быстро пошла по улице прочь. Мне хотелось догнать ее, остановить, рассказать все – про Хельгу, про наш договор, про… Но я остался стоять на месте.

Я не мог ничего рассказать ей: мы не существуем. Мы – миф и должны оставаться мифом, иначе в мире наступит хаос. Так сказал Колен. Но, если мы существуем, не значит ли это, что хаос в мире уже наступил?

Руна больше не хочет иметь со мной ничего общего. Что ж, я ее понимаю. Я и сам так решил: вперед, не оглядываясь… Да будет так.

Повернувшись, я пошел в другую сторону. Я шел к Хельге.

Задолго до (1). Совершенство

Заснеженная пустошь простиралась до самых горизонтов. Мело; выл ветер, и белые крылья метели то открывали, то прятали крошечные лощины, редкие одиноко стоящие деревья и два человеческих силуэта, бредущих сквозь снег. Все вокруг зиждилось, зыбилось, осыпалось и вновь восставало, и было неясно, по земле идут эти двое или, перевернувшись вверх тормашками, уже по небу.

Пробиваясь сквозь метель, они шли, не останавливаясь. Останавливаться было негде: лощины в полдюжины деревьев не защищали от снега и ветра. Да и незачем было останавливаться: метель все равно не переждать, здесь она метет вечно, притихая лишь изредка и непредсказуемо. Но впереди, на окраине пустоши, уже темнели скалы. Там можно было укрыться на какое-то время, переждать… чтобы потом отправиться дальше. Еще дальше.

Шли они медленно. Оба устали, мужчина к тому же был ранен. Молодая женщина, длинные черные волосы которой были выбелены снегом, поддерживала его. Снег, падавший на волосы мужчины, оставался незаметным.

Они добрались до пещеры, когда уже стемнело. Женщина уложила своего спутника на пол, сама же собрала костер из оставленных кем-то веток и головешек. Мужчина наблюдал за ней и в полузабытьи невольно радовался тому, что его создание оказалось таким выносливым. Давно, задолго до того, как их изгнали, когда она, словно запретный плод на древе добра и зла, еще только зрела в его лаборатории, он уже знал, как она будет прекрасна. Но что она окажется понятливой, преданной и такой сильной, он не предполагал. Он стремился к совершенству красоты – и только. А создал просто совершенство. Впрочем, это было на беду.

Когда хворост для костра был готов, мужчина протянул руку, нащупал одну из головешек, стиснул ее в ладони. Вскоре из-под его пальцев засочился дымок, а потом появился и язычок пламени. Женщина принялась раздувать огонь, а он подтянул руку к себе и забылся.

Когда он проснулся, костер уже весело полыхал, пританцовывая на сквозняке, а за входом в пещеру, искрясь снежинками и переливаясь, стояла ночь. Он тронул рукой горло, грудь – нет, спутница не решилась тревожить его, пока он спал, и не стала менять повязки. Впрочем, особого смысла это уже не имеет: раз он жив до сих пор, значит, уже не умрет. Если, конечно, кто-то не попытается убить его… снова… чтобы забрать… ее…

Когда снаружи послышались голоса, он посчитал, что начал бредить. Ведь если те, что говорили там, в наружной ночи, существовали на самом деле, они должны были таиться – ведь они пришли сюда, чтобы найти и убить его, никак иначе! Но голоса звучали бодро и непринужденно, неприглушенно… а еще слышался смех.

Он поздно спохватился о том, что свет костра выдает их убежище. Теперь тушить пламя не было смысла: переговаривавшиеся были уже у самой пещеры.

Мужчина собрался с силами и, кривясь от боли, встал. Стоял он, покачиваясь. Но он не собирался сдаваться без боя.

– Они точно здесь! – раздался раскатистый мужской голос, перекрывший вой ветра.

– Иду, иду! – отозвался женский или, скорее, девичий голос, бодрый и звонкий. – Ох, ну и далеко же они забрались!

– Если бы тебя так преследовали, ты б забралась и подальше!

– Не… Если б меня кто-то преследовал, то он бы очень быстро передумал и начал убегать… Уф… К вам можно? – через сугроб, наметенный у входа в пещеру, перевалилась белокурая девочка-подросток в отороченном мехом плаще. – Извините, что без стука, но тут нет двери!

Войдя в пещеру, она принялась отряхиваться. Следом за ней показались еще двое: высокий длинноволосый юноша со строгим лицом и лохматый, весь запорошенный снегом коренастый парень.

Женщина с тревогой взглянула на своего спутника. Тот стоял, пошатываясь от слабости, и смотрел хмуро. Трое… Это плохо. Для боя в его нынешнем состоянии это слишком много.

– Мы пришли не драться, – сказала девушка, угадав его мысли. – Меня зовут Хельга, а это Иса и Лай. Ты ведь Немезис, верно? Если ты слышал о нас, ты должен понимать, что нам ни к чему твое творение, хотя она хороша, – девушка улыбнулась. – К тому же со временем она разовьется и перестанет в чем-то уступать тебе. Недаром ведь ты даже отдал ей часть своего имени. Так, Немезис?

Хмуро глядя на девушку, Немезис молчал. Да, об этой странной компании он кое-что слышал. Но ведь эти трое могли просто выдавать себя за них. Да и поверить в то, что кто-то не хочет владеть его прекрасной Незис, было весьма непросто.

– Что вам нужно? – хрипло спросил он. Говорить он уже почти не мог, но ради такого разговора стоило напрячь искалеченное горло.

Девушка улыбнулась шире, показав краешки мелких хищных зубов.

– Мы собираемся уйти отсюда, – ответила она. – Причем очень, очень далеко. Так далеко, как не уйдете вдвоем вы, даже если будете идти до конца вечности.

Немезис молчал.

– Ты же слышал о древних Вратах в Великом Храме? – продолжала гостья. – Мы собираемся открыть их. И уйти. Я подумала, раз уж вас изгнали, может, ты захочешь присоединиться к нам? Знаю-знаю, ты, как и все, наверняка думаешь, что я затеяла глупость. Ведь считается, что Врата никуда не ведут, а найти какую-то силу, которая делала бы нас независимыми от мира людей, невозможно. Но я все равно решила попробовать. И эти двое со мной. Я хочу, чтобы ты тоже пошел с нами. Ты умный, много знаешь, да и жить здесь вы больше не можете. Поэтому я зову тебя. Ну что, пойдешь с нами?

Немезис молчал. Он и в самом деле был умным и много знал – но ума и знаний оказалось недостаточно для того, чтобы не только создать Незис, но и защитить ее. То, что предлагала Хельга, – если эта девушка и вправду была Хельгой – было невозможно… Считалось невозможным. Но ведь и существование Незис считалось невозможным – пока он не создал ее…

Перед глазами давно стояло алое марево. Он уже получил глубокую рубленую рану в боку, кто-то разодрал ему горло, но он все равно наносил и наносил удары, один за другим, один за другим, стоя по колено в телах своих противников. Они уже поняли, что нужно уничтожить его – он единственная преграда, мешающая владеть его творением. Поняли они и то, что он будет стоять до последнего, а многие лягут и после того, как он будет повержен, – их убьют те, рядом с которыми плечом к плечу они сражаются сейчас. Если разобраться, шансов не было ни у кого. Потому что после этих, первых не устоявших перед влечением к Незис, придут другие, чья воля сильней, кто еще сопротивляется. Но ведь в конце концов сдадутся и они. Сдадутся – и, отбросив все доводы рассудка, кинутся сюда, чтобы смести всех на своем пути и завоевать Незис.

Лаборатория превратилась в бойню, в бойню на руинах. Незис, съежившаяся, забившаяся на каменный уступ, уже не плакала, а только всхлипывала. Она была под мощной защитой голубой печати, висящей в воздухе. Печать вспыхивала всякий раз, когда кто-то, пытаясь прорваться к Незис, ударялся об нее. Незис вздрагивала при каждом ударе. Там, внизу, сражался, защищая ее, ее создатель – демон Немезис. Он убивал других демонов, которых влекла к ней страшная, необоримая сила. Незис не понимала природу этой силы. Она ведь, по своим представлениям, была всего лишь суккубом, искусственно созданным демоном, каких в преисподней было множество. Все они существовали для пользы или развлечения своих хозяев, некоторые были созданы просто со скуки, и никто из них никого не интересовал. Но с ней с самого начала что-то было не так. Было в ней что-то особенное – что-то, заставлявшее даже ее создателя едва ли не с благоговением смотреть на нее… Что-то, что, пробудившись в ней в полной мере, вызвало весь этот кровавый хаос.

Бой длился уже несколько часов… и неизвестно, сколько бы он продолжался, – кто знает, может, весь ад собрался бы у этих стен! Но вдруг двери лаборатории рухнули, и вошел Владыка.

– Всем! Остановиться! – приказал он. И как бы ни велика была сила влечения к Незис, демоны замерли. Владыка с гневом и строгостью осмотрел поле боя, увидел среди поверженных нескольких весьма сильных демонов, покачал головой. Краем глаза он заметил Незис, и зубы его скрипнули – сила, влекущая к ней, действовала и на него. Но Владыка преисподней умел превосходно контролировать себя. А как иначе? Теряешь контроль над собой – теряешь контроль над всеми. А этого он себе позволить никак не мог.

– Немезис! – окликнул он стоящего посреди руин демона. – Твоих рук дело?

Немезис опустил голову. Тяжелая секира в его руке была черной, и сам он с головы до ног он был в крови, и нельзя было определить, где его кровь, а где чужая.

– Да, Владыка, – прохрипел он. – И я готов…

– Забирай то, что ты создал, и уходи, – перебил его Владыка ада. – После всей крови, пролившейся из-за нее, здесь тебе больше не место.

Немезис поднял голову. Не в силах скрыть удивление, он посмотрел на Владыку, но, тут же опомнившись, поклонился ему.

– Быстрее, Немезис, – сказал Владыка. – Бегите.

И они побежали… Вот только побег превратился в бегство двух изгнанников, в путь через холод и снег к самым окраинам преисподней. Туда, где никто не живет, а значит, никто не пострадает из-за совершенства Незис… и его, Немезиса, неосмотрительности. Он и в самом деле думал, что они смогут затаиться в каком-нибудь уголке. А вот оно как все обернулось. Их нашли… Правда, совсем не за тем, чтобы убить одного и завладеть другим. Можно ли им верить? Кто ж знает… Вот только Незис в любом случае достойна большего, чем жизнь изгнанника на краю преисподней.

Хельга протянула руку. Ее ладонь как раз оказалась над костром, и пламя взметнулось, взвилось, на секунду заслонив фигуру девушки. Потом оно опало – и потемнело над ее протянутой ладонью.

– Так что, вы с нами? – спросила Хельга.

Немезис кивнул, подался вперед – и пожал протянутую руку.