Текст книги "Смеющаяся Тьма (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Все, конечная остановка, состав дальше не пойдет. Никогда!

Лай покинул кабину следом за ней, Колен на секунду задержался.

– Приведем Милену в чувство или пусть пока так?

– А как будет лучше?

– Думаю, лучше, если она будет в своем уме.

Я кивнул. Да, свой ум – именно то, чего Милене не хватало уже очень давно.

– Смотри, как это делается. Может пригодиться…

Когда мы выбрались из накренившегося паровоза, Милена уже была в себе. Только на меня она смотрела взглядом щенка, которого только что отдали в хорошие руки и который это понял. Я вообще старался не смотреть на нее.

Мы оказались в просторном зале, этаже на втором или третьем: блики от уличных фонарей падали на крашеные колонны. Паркет зала был взломан, повсюду валялись осколки камня. В воздухе пахло каменной пылью, состав был окутан паром. Из почти упавшего на бок вагона осторожно карабкались наружу наши знакомые лицедеи, они даже не перешептывались, только ошарашено озирались по сторонам. Им сейчас было бы очень кстати подумать над тем, как они сюда попали. Дедушка, встретившийся нам вагоном раньше, разглядывал мир через треснувшее стекло и вылезать из своего убежища не торопился. Машинист продолжал отчаянно спать в своей кабинке – вот к кому претензий будет больше всего. Но он пока об этом не знает, хорошо же его приложило силой. Где были остальные люди, находившиеся в поезде, я не знал. Но должны же они были быть… Если Хельга их не высадила на какой-нибудь станции до того, как мы оказались здесь.

Лай сидел на корточках у самых колес паровоза. Хельга стояла рядом, сложив руки на груди и уставившись в пол. Наконец она произнесла:

– Госпожа Альда, перестаньте. Вы ведь уже поняли, что вам отсюда не уйти.

Она всегда была подчеркнуто вежлива со своими жертвами. И чем вежливее была Хельга, тем меньше шансов было у жертвы на спасение. Уже тогда я знал это.

– Ты же не станешь сражаться против другой светлой, – послышался негромкий женский голос. Из-за колонны выступила высокая атлетичная дама лет тридцати пяти, светловолосая, в длинном темном платье. Я попытался рассмотреть ее ауру, но почему-то ничего не увидел. Вообще, смотреть на нее было трудно.

– Я не собираюсь сражаться с Вами, – ответила Хельга. – Я пришла спросить вас только об одном. Откуда Вы узнали заклинание поглощения Потока? Это все, что меня интересует.

– Неужели все? – дама отступила на пару шагов в сторону, ее силуэт ярко обрисовался на фоне окна. А длинная тень потянулась к Хельге.

– Все, – Хельга переступила на месте, тень легла ей под ноги и потянулась дальше, так не коснувшись ее. – Нехорошо, госпожа Альда. Это приемы темных магов.

– Темных? Что ты знаешь о темных магах, девочка? – она продолжала приближаться к Хельге.

– А что о них знаете вы?

– Я знаю, что во мне сейчас столько силы, чтобы уничтожить всех темных этого мира. Разом! – и она странно, жутко расхохоталась. – И начну я, знаешь, с кого? Вот с него вот, – она подбородком указала на Лая, который продолжал сидеть на корточках, равнодушно следя за перепалкой потенциальных противниц. – Он перебежал мне дорогу, он уничтожил высококачественный приемник силы и лишил меня возможности дальше поглощать ее на таком хорошем рубеже… Мне пришлось позорно прятаться. Как ты считаешь, этого достаточно, чтобы захотеть его убить?

– Достаточно было бы и меньшего. Но вы не сможете сделать этого.

– Потому что я светлая? – она снова захохотала, сделала красивый шаг, вильнула бедрами, тень ее опять попыталась достать Хельгу – и опять потерпела неудачу. Демон этого даже не заметил. Я понял: Хельга была немного в Потоке, совсем чуть-чуть – но именно это делало ее недосягаемой для поверхностных атак.

– Знаешь, деточка, во мне сейчас столько силы, что я не вижу разницы между понятиями «быть темной» и «быть светлой».

– Но уничтожить вы хотите именно темных, я права?

– Да какая разница? – выкрикнула вдруг она. – Меня тошнит от магии! От всех светлых и темных! Я ненавижу магию и магов! Была бы моя воля – я давно уничтожила бы вас всех! Пусть на земле живут только люди, ибо для них и только для них Верховный Бог творил ее!

– Ну вот, – заметил Колен вполголоса. – Кажется, в сообществе магов появилась еще одна версия всеобщего светлого будущего… Прошу прощения, не светлого. Светлых магов там ведь не предвидится так же, как и темных, не так ли?

– И начать творить это будущее планируется прямо сейчас, – ответил я.

– Мы ошибка природы, нас не должно быть! – продолжала госпожа Альда. – Я поняла это, слава Верховному Богу, хоть кто-то это понял! – она смеялась. – Ну, хоть кто-то понял… Я поняла… И я исправлю эту ошибку! Сегодня же! Сейчас!

– Хельга, она снова потянула силу, – совершенно спокойно произнес Лай. – Захлебнется же.

– Я знаю, – кивнула ему Хельга. А женщине задала вопрос: – Скажите, ради счастливого будущего человечества Вы собираетесь истребить всех магов?

– Какая ты мудрая для своих лет, деточка!

– Мой возраст Вас не касается. Но Вы правы, не мне Вам говорить, что среди людей наряду с обычными детьми всегда будут рождаться дети с даром, как обычные дети рождаются в семьях магов. Как Вы планируете решить этот вопрос?

– Да не будет никакого вопроса! Человек, наделенный даром и не знающий об этом, – такой же смертный, как и все остальные. Ну, может, и появятся через тысячу лет какие-нибудь бабки-ворожеи, но магия уже не возродиться… Да нет, даже эти не появятся. Люди уже сейчас умеют делать при помощи своей техники и науки почти все, что умеем мы.

– Вы – может быть, – съехидствовал Лай.

– Хорошо, госпожа Альда. Я поняла Вашу позицию. Так Вы не скажете мне, откуда взяли заклинание поглощения Потока?

– Не-а. И если честно, я бы предпочла преступить к выполнению своего плана.

– Вы готовы начать с нас?

– А что с вас начинать-то? – искренне удивилась она. – Подумаешь… Девчонка – светлый маг, вторая категория… Ну, первая с натяжкой, только ведь ни знаний, ни опыта. Темный маг, третья категория, – она хохотнула, прикрыла рот рукой. Потом она перевела взгляд на меня. – О, ведьмак, как мило…

Следующей была Милена. Под взглядом безумного светлого мага она вся сжалась, скукожилась. Губы женщины искривила улыбка.

– Девочка, с таким удовольствием отдававшая мне свою силу! У тебя что, осталось еще?.. А этот и вовсе человек!.. – Она смотрела на Колена. – Подумаешь, дар ясновидения, мелочь какая… – Вдруг ее лицо озарила счастливая догадка. – Ваша компания, что, серьезно решила меня остановить? Сказок начитались, детишки?

Вот теперь она смеялась в полную силу. Хохотала так, что в зале дрожали неплотно пригнанные к рамам стекла. Вдруг в ее глазах возник проблеск сознания.

– Ой, ребятишки… Совсем с ума сошли. Вы что, не видите, с кем связались? Бегите отсюда, бегите, пока живы, может, кто из старших меня усмирит как-нибудь…

В голосе ее не чувствовалось настоящего опасения за наши жизни – только горькая ирония. Этот светлый маг был виноват лишь в том, что заглянул в Поток в не самый подходящий момент. Я почему-то уже тогда понял это.

Она вдруг рухнула на колени, уронила лицо в ладони, снова расхохоталась – а может, расплакалась. Смех ведь очень похож на слезы, особенно когда не видно лица.

– Бегите, ребятки… Что же вы стоите? Неужто правда не видите, с кем связались?

– Это Вы не видите, – ледяным голосом произнесла Хельга. – Вы не хотите убивать нас, госпожа Альда. Вы все еще светлая, сколько бы силы ни выпили. Но посмотрите на нас – Вы увидите, при Вашей теперешней силе это не трудно. Может быть, тогда Вам станет легче решиться.

Она отняла руки от лица, медленно обвела взглядами всех нас, пятерых. На лице ее вспыхнул суеверный ужас. Глаза ее остановились на Хельге.

– Вы же… Вы же… – заикалась она. – Кто вы такие?!.

Хельга выступила вперед и, словно невеста фату, откинула вверх свою вторую ауру.

– Имя мне Тьма, – ответила она. Без фарса, без нелепого пафоса – просто констатировала факт. Женщина пронзительно вскрикнула, прижала ладони к обожженным глазам.

– Вы темные… Темные… Сверхвысшей категории!.. Нет, такого не бывает, такой категории не существует, это только легенда, только легенда… Вы не маги, не можете быть магами… Вы демоны! Вы суть тьмы!

– Откуда Вы взяли заклинание? – Хельга наклонилась к ней, заглянула прямо в лицо. Светлая скорчилась, завалилась на бок. – Не вынуждайте меня!

– Хельга, от нее ничего не добьешься, – заметил Лай. – Она сейчас только всю силу угробит на самозащиту.

– Я знаю… – она выпрямилась. – Давай? Все равно ведь уже…

Он кивнул. Хельга накинула на себя «фату», сняла с плеча торбу, запустила в нее руку и вытащила целую охапку белых журавликов, сложенных из бумаги.

– Призываю! – воскликнула она, швыряя их веером.

Журавлики кинулись в темноту, прилипли к стенам и колоннам, стали разрастаться в правильные человеческие фигуры – только плоские и… цветные. Вскоре из них один за другим стали выходить сильнейшие темные и светлые маги нашего рубежа. Я насчитал около двух дюжин. Для госпожи Альды все было кончено.

Она кое-как поднялась, попробовала выбрать остатки силы из окружающего пространства, но кольцо магов вокруг нее не позволило ей сделать этого.

Они ничего не делали. Просто стояли. А женщина пыталась вырваться – и слабела на глазах. Она снова упала на колени, закашлялась, задыхаясь.

– Я же говорил, захлебнется, – поднялся наконец Лай. Его аура колыхнулась, на долю секунды вспыхнула Тьма. Я понял, что все это время он был как скрученная пружина – с десятком заклинаний на кончиках пальцев, готовый броситься вперед и уничтожить любого, кто посмеет причинить вред Хельге. Теперь необходимость в такой страховке отпала, и он наконец-то позволил себе расслабиться.

– Откуда ты взяла заклинание? – прокричала Хельга в лицо светлому магу.

Умирающему магу. Сила в женщине поглощала саму себя. И заодно уничтожала сосуд, в котором отпадала необходимость. Все так, как говорила мне Хельга: нельзя поддаваться силе. Сила без воли – это безумие и смерть. Сила без разума – это погибель.

Я не мог слышать ответа, просто потому, что он не прозвучал. Но на губах мага дрогнуло – и навсегда окаменело одно слово. Поток.

– Рик, я не ошибаюсь? – подошла ко мне курообразная воспитательница Милены. – Я не одобряю операцию, в которой ты участвовал и в которую втянул мою подопечную. Об этом будет сообщено твоему наставнику… Как только ты соблаговолишь им обзавестись. А сейчас… Милена, мы возвращаемся домой.

Но девушка не двинулась с места. Я посмотрел на нее – посмотрел на воспитательницу… И обнаглел совершенно:

– Я провожу Милену до дома, не беспокойтесь. Вы лучше… – я оглянулся по сторонам в поисках, чего бы «лучше». И, что вполне логично, вспомнил о паровозе и поезде, протянувшимся по залу позвоночником от остова какого-то невообразимо древнего, огромного ящера. – Вы приберитесь тут, что ли…

Мы с Миленой стояли вместе, Колен был рядом. Потом подошла Хельга.

– Ну, здесь мы закончили. Можно отправляться домой.

– Как? – спросил Колен. – Нет, я, конечно, понимаю, как, но эти, – он кивком головы указал на магов, – не поймут.

– Лай пошел договариваться, – ответила Хельга.

Лай вернулся в сопровождении взрослого темного мага первой категории.

– Доброй ночи, – сказал он. – Я открою вам портал на наш рубеж. Сами доберетесь?

– Мы постараемся, – ответила за всех Хельга. – Благодарю.

Маг отвел нас в сторону, начертал на стене прямоугольник, прочел заклятье, и стена, рассыпавшись серым прахом, открыла длинный темный коридор. В конце него виднелась хорошо знакомая мне улица нашего города.

– До встрече на рубеже, – сказал темный.

Лай кивнул головой и шагнул в коридор. Мы последовали за ним. Милену я крепко держал за руку, как будто бы она снова могла попытаться вырваться.

Я не только проводил Милену до дома, но и уложил ее в постель… Нет, на этот раз ничего не было. Я просто хотел убедиться, что с ней все в порядке, и сидел рядом до тех пор, пока она не уснула. У нас был уговор встретиться на следующий вечер. Но Милена позвала меня, когда еще не было и двенадцати, и я понял, что она требует встречи немедленно.

Мы встретились в той самой кондитерской, где познакомились. Правда, наше обычное местечко у окна было занято, пришлось устроиться в затемненном уголке. Здесь Милена казалась еще более бледной и расстроенной. Она избегала моего взгляда. Кофе, который я заказал, давно остыл, взбитые сливки на пирожных подсохли. Милена молчала.

– Что-то случилось? – наконец спросил я.

– Нет, – проглотила слезы она. – Не случилось. Но случится. Если ты это с меня не снимешь, я отрублю себе руку.

И она бросила на скатерть свою левую кисть так, как будто бы она уже не принадлежала ей. Мой взгляд упал на браслет. Я присмотрелся… и зажмурился от досады.

– Заметил, да? – усмехнулась Милена. – Не знал, что фальшивая аура не распространяется на артефакты?

– Не знал.

Милена вдруг откинулась на спинку стула, обернулась назад. За ее спиной находилось большое зеркало. Там отражалась она – такая, какой была, – и я, укутанный в личину ведьмака.

– Какой ты на самом деле, Рик? – спросила она почти равнодушно.

– Темный.

Очень темный, Милена. Но устраивать апокалипсис у меня желания нет. Впрочем, все еще впереди, наверное.

– Это я знаю, – она потрясла рукой, на которой все еще болтался мой злосчастный подарок. – Ты можешь мне показать?

– Ты ослепнешь.

– Как та светлая?

– Да.

– Жаль… Так ты снимешь?

– Сниму, – я протянул руку через стол, чтобы развязать браслет, но Милена оказалась проворней. Она отдернула руку.

– Сначала скажи, зачем ты это сделал.

Я с шумом выдохнул. Мое первое объяснение с девушкой начинало приводить меня в отчаяние. Впрочем, по-другому быть и не могло.

– Я хотел защитить тебя… Если не веришь, спроси у какого-нибудь темного, это очень распространенная техника вязки…

– А кровью своей зачем пропитал?

– Я не хотел! Это случайно получилось. Мозоль натер, и… Ты мне не веришь, да?

– Не верю, – она протянула мне руку, и я стал распутывать свои же узлы.

Браслет рассказал мне о многом. О том, как его пытались развязать, потом разрезать – ножницами и ножом, потом его поджигали… Но от этого он становилась только крепче. А еще он выполнил то, для чего был предназначен: когда носившая его девушка смотрела в Поток, а светлый маг Ласточка, даже не подозревая об этом, пила последние капли ее силы, тоненький льняной браслет накрепко связал едва не потерявшее жизнь тело Милены с ее душой, едва не канувшей в Поток навсегда. Потом ей помог Колен. И Милена выбралась из этой переделки невредимой. Не думал, что мой подарок будет действовать так странно. Не думал, что он так умеет.

Я наконец распутал браслет, сунул его в карман. Милена поднялась.

– Мы больше никогда не увидимся, Рик.

Монетки за невыпитый кофе со звоном покатились по столу…

– Приветствую упивающихся тоской и печалью! – Хельга шлепнулась на стул, с которого полтора часа назад встала Милена. – Ты домой собираешься, или как?

– Или как… Не знаю, я еще не решил.

Слова получились сухие, хриплые. Такие обычно бываю после слез. Но ведь я не плакал.

– Тебя Лай и Колен ждут. Есть что обсудить…

– Хельга… Я хочу всегда помнить о ней.

Я вытащил из кармана браслет, протянул ей.

– Ой, горе ты мое луковое… – она взяла нелепое льняное украшеньеце, принялась сворачивать его вокруг моего запястья. – Я не буду тебе говорить, что это была просто девушка. Конечно, это была «не просто». И это хорошо, что ты хочешь ее помнить. В жизни иногда случается так, что кроме воспоминаний у тебя больше ничего не остается, и только с их помощью ты по крупинкам, по частичкам можешь заново собрать себя… Все, готово. Если хочется, посиди тут еще, но помни: мы ждем тебя к обеду.

Она встала, но пошла не к двери, а к зеркалу. Уже прикасаясь к своему отражению, она оглянулась, повторила:

– Мы все ждем тебя, Рик, – и исчезла, канула в иллюзорное пространство, развернувшееся на плоскости посеребренного с одной стороны стекла.

В ее словах не было ни жалости, ни сочувствия, ни сострадания. Скорее только напоминание о некоторых моих обязательствах. И я сидел и понимал, почему в тот вечер, когда мы с Миленой увиделись в первый раз, у нее был такой странный вид. Она ведь правда не понимала, «как здесь оказалась и почему до сих пор отсюда не ушла» – я именно так и подумал. А ответ был прост: Хельга привела ее сюда. Для меня. Она слишком хорошо знала меня – и, полагаю, не хуже знала и Милену – для того, чтобы предсказать дальнейшее развитие и конец наших отношений. Но даже Хельга навряд ли предвидела, что все закончится так дико… и так скоро.

Так чему же она учила меня на этот раз? На самом деле? Запоминать – или, наоборот, проще относиться к потерям? Я не знаю. Возможно, и тому, и другому. Это было бы вполне в ее духе.

Задолго до (2). Союзники

Утроба горы гудела, вздрагивая от взрывов подземного газа. На свободу из трещин вырывалось ало-сиреневое пламя с длинными зелеными языками. Парила темнеющая лава, причудливые трещины на ее поверхности пульсировали, словно под застывающей и трескающейся корочкой находилась живая плоть. В воздухе крепко пахло серой, каменной пылью, огнем и копотью. На уступе скалы почти под самым куполом пещеры, щурясь от едкого запаха, сидел демон по имени Лайгерт, прозванный Пожирателем душ. С высоты он наблюдал за теми, кто в поисках его забрел так далеко. Это был небольшой отряд демонов, возглавляемый одним, попавшимся ему на пути несколько дней назад. По всей видимости, он так и не смирился с тем, что Лайгерт не выказал ему должного уважения… Глупо. Лайгерт никого не уважал. Все, что для него имело хоть какое-то значение, – сила. А силу он проверял на практике. Лично.

Физиономия у демона была разбита, причем рукоятью меча Лайгерта, и гонора от этого только поприбавилось. Но он понял, что в одиночку Лайгерта он не одолеет, и подсобрал себе компанию. Тоже глупо: Лайгерт смотрел на эти полторы дюжины почти со скукой. Он обитал в этом бесконечно огромном подземелье так долго, что уже не помнил, как и почему оказался здесь, и он давно потерял счет поверженным противникам. Лайгерт не любил убивать – в отличие от поединков, это не вызывало у него ярких эмоций. Но убивать противников со временем вошло в привычку, и он это делал – за довольно редким исключением. Главаря этой шайки при прошлой встрече он, например, не убил. А следовало бы.

Лайгерт дождался, пока его заметят, и под окрики пришедших по его душу демонов спрыгнул со скалы.

– А мы уж думали, ты там так и будешь отсиживаться! – воскликнул главарь.

Лайгерт вздохнул и потянулся за мечом. Через пару минут все было кончено. Тех, кто предпочел убежать, он догонять не стал. А к телам убитых, привлеченные запахом крови, уже сбежались мелкие демоны – полусобаки, полусвиньи со змеями вместо хвостов. Лайгерта они обходили стороной, прижимая свои уродливые голые уши. Лайгерт подумал о том, что в последнее время они появляются слишком быстро. Значит, они ходят за ним по пятам, ожидая добычи и, возможно, воспринимают его как вожака. Это была неприятная мысль.

Отвернувшись от псов преисподней, Лайгерт двинулся прочь – и едва не столкнулся с девушкой-подростком, возникшей из ниоткуда прямо на его пути. Лайгерт инстинктивно отпрыгнул назад, расставил ноги для лучшего упора, взялся за рукоять меча. Одного взгляда хватило, чтобы понять: по силе девушка превосходит только что разбитых противников… причем всех вместе взятых. А вот уступает ли она ему – это еще вопрос. Белокурая, хрупкая с виду, ниже Лайгерта почти на целую голову – все это ничего не говорит об истинной силе противника. Лайгет прекрасно это знал – и был готов отразить любой удар… или напасть первым.

– Привет! – сказала девушка. – Я пришла познакомиться. Меня зовут Хэлгерда. Можно просто Хельга!

Заложив руки за спину, она стояла, покачиваясь на пятках, и улыбалась.

– Ты что, не боишься меня? – спросил Лайгерт.

– Нет. А почему я должна тебя бояться? Я же твоя сестра.

– Вот как, – Лайгерт выпрямился. Он не расслабился, но и нападать первым он пока не намеревался. – Значит, тебя тоже породил Хэлглорд? И давно?

Девушка пожала плечами.

– Откуда ж я знаю?

Лайгерт кивнул.

– Чего же ты от меня хочешь, Хельга?

Девушка по-птичьи наклонила голову, улыбнулась.

– Ничего особенного. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, – сказала она. И вдруг, выпрямив голову, повторила совершенно серьезно: – Я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной, Лай.

На лице Лайгерта отразилось удивление.

– И зачем тебе это нужно?

Хельга вздохнула. Она могла сказать что-нибудь вроде: «Лай, ты очень сильный, и я хотела бы, чтобы ты защищал меня и помогал мне. Я очень хочу, чтобы у меня был тот, на кого я всегда могу положиться. Поэтому я прошу тебя пойти со мной, Лай». Это было бы честно. Но не все нужно говорить, даже если это правильные, хорошие слова.

– А ты все равно ничем не занимаешься. Дерешься тут, да и только, – сказала Хельга. – Почему бы тебе не пойти со мной? Здесь давно не осталось тех, которые могли бы хотя бы в чем-то сравняться с тобой. Если ты выберешься из этого подземелья, я думаю, ты найдешь противников получше. И вообще, ты хоть помнишь, зачем ты сюда забрался?

Лайгерт отвел взгляд в сторону. Он задумался. Зачем он забрался сюда? Кажется, ему нужна была сила… Да, он хотел стать сильнее. Но вот для чего? Сила ведь не может быть самоцелью, он наверняка хотел обрести ее для чего-то… для того, чтобы…

Лайгерт поднес ладонь к лицу, медленно потер лоб, а потом посмотрел на свою руку. Он не помнил. Более того: за то время, которое он провел здесь в постоянных сражениях, он забыл, что кроме подземелья существует еще что-то. Сначала оно казалось ярким детским сном, потом выдумкой, а потом развеялось, как дым. Только ладони помнили прикосновения к чему-то, чего здесь, в подземелье, все-таки не было.

– Ну, что, пойдем? – спросила Хельга.

Лай поднял глаза и внимательно посмотрел в ее лицо. Что-то промелькнуло перед его глазами, что-то неуловимое, какая-то необычная темная искорка…

– Хорошо, – сказал он. – Я пойду с тобой, Хельга. Только… Куда мы пойдем?

Девушка улыбнулась.

– Расскажу по дороге, – пообещала она.

…Символы, вырезанные на камнях, сплетались в волшебный узор. Можно было часами вглядываться в него, не задумываясь над его смыслом и не пытаясь его разгадать, а просто любуясь им. Он гипнотизировал взгляд, скользящий по символам, завораживал его. Поэтому порой трудно было заставить себя сосредотачиваться над смыслом начертанного, заглядывать за изрезанный бороздками камень. Но когда это все же удавалось…

– Эй, ты чего здесь ошиваешься? – крикнул кто-то сзади.

Хельга подскочила на месте, обернулась.

– А ты чего так кричишь? Ты меня напугал! – выпалила она.

Человек, стоявший в дверном проеме Храма, усмехнулся.

– Тебя напугаешь, как же…

Он оттолкнулся плечом от косяка, прислонившись к которому, он стоял до сих пор, и двинулся вглубь Храма. Это был крепкий, плечистый молодой мужчина с роскошными черными кудрями и темным проницательным взглядом. Одет он был в темно-фиолетовый камзол с серебряной отделкой, штаны и кожаные сапоги для верховой езды.

– Как тебя зовут, девочка?

– Хэлгерда. А тебя?

– Исайя. Я присматриваю за Храмом. Ты что-то зачастила сюда. И не похоже, что ты приходишь сюда молиться древним богам.

Хельга встала с пола. Смотрителю храма она была по грудь, приходилось смотреть на него снизу вверх.

– Зачем ты сюда приходишь? – спросил Исайя.

– А что, нельзя? Храм ведь открыт для всех.

– Да, Храм открыт для всех. Но никто сюда не приходит.

– А как же ты? Ты ведь приходишь сюда.

– Я присматриваю за Храмом.

– Но тебя никто не назначал смотрителем. Ты делаешь это по собственному желанию.

Какое-то время Исайя всматривался в лицо девушки. Потом прикрыл глаза, усмехнулся.

– Один – один.

Хельга улыбнулась.

– Если хочешь, можем поболтать об этом. Я бы не отказалась. Только лучше не здесь, наверное.

Исайя кивнул.

– Я живу здесь неподалеку. И я живу один. Приглашаю в гости. Пойдешь?

– Пойду, – Хельга как-то странно улыбнулась и взглянула на смотрителя. – А ты со мной пойдешь… потом?

Исайя нахмурился.

– О чем ты?

Но Хельга уже улыбалась широко и непроницаемо.

– Поговорим об этом у тебя! Я могу заварить хороший чай. Что-нибудь вкусненькое к нему, надеюсь, найдется?..

Чем дальше Лайгерт шел следом за Хельгой по извилистым пещерам, которым, казалось, не было конца, тем сильнее он сомневался в принятом решении. Существование какого-то иного мира за пределами подземелья смущало и тревожило его, и никак в сознании не умещалась мысль о том, что он сам когда-то жил там.

Вдруг от мыслей его отвлек легкий, едва уловимый шорох. Лайгерт замер, мгновенно поняв, что это не псы преисподней – те поотстали от них, чураясь его непривычной компании. А вот что это было…

– Они просто так тебя не отпустят, да? – остановившись, спросила Хельга через плечо.

– Похоже на то, – ответил Лайгерт.

Их окружили в считанные секунды. Хельга была права: в этом подземелье давно не было тех, кто мог бы сравняться с Лайгертом по силе. Но это если один на один. А когда на одного несколько десятков…

– Ты умеешь драться или мне тебя защищать? – спросил Лайгерт.

– Я умею драться, но мне это не очень нравится. В любом случае, дерись, не думая обо мне. Я могу о себе позаботиться.

– Хорошо, – ответил Лайгерт. И бросился вперед.

Он провел странную с первого взгляда атаку: нанес самым кончиком меча небольшие раны нескольким звероподобным демонам, окружившим их, и тут же вернулся к спутнице. Краем глаза заметив любопытство в глазах Хельги, он поднял лезвие своего меча.

– Я называю его «Честное Предупреждение», – сказал он. – С его помощью я показываю противникам, что могу их убить. И если они…

Взревев не столько от боли, сколько от негодования, раненые демоны кинулись на Лайгерта – и вдруг порезы на их телах лопнули, разошлись, превратившись в огромные рубленные раны, из которых алым веером брызнула кровь.

– …Если они не принимают это во внимание, они умирают, – закончил Лагерт. И снова бросился в атаку.

После этого страшного боя они снова продолжили путь. Подземелья были огромными: они шли, почти не отдыхая, несколько дней. Но больше никто не пытался напасть на них.

Чем дальше они шли, тем легче и разнообразнее становились запахи. Посвежели пещерные сквозняки; псы преисподней, еще преследовавшие его в расчете на новую добычу, отстали, исчезли и мелкие твари, обычно прячущиеся по щелям и норам. Наконец потолок пещеры стал подниматься и стало светлей, а за очередным поворотом открылся длинный тоннель, и в конце его вспыхнула ослепительно-яркая точка. По мере того, как они шли по тоннелю, точка разрасталась и превращалась в пятно неправильной формы, и за светом, из которого оно состояло, показались какие-то невнятные очертания.

Хельга оглянулась на спутника. Она шла неторопливо, потому что понимала: зрение существа, столько времени проведшего под землей, должно еще привыкнуть к свету на поверхности. Хоть Лайгерт и был демоном, все же и ему следовало поберечь себя.

Когда они подошли к выходу из пещеры, свет стал рассеянный, и в нем проступили наполненные цветом формы. Лайгерт вышел из-под каменного свода, опасливо ступил на траву просторной лужайки. Был ясный солнечный день; деревья, растущие на дальнем краю лужайки, отбрасывали густые сочные тени. Лайгерт поднял голову и, прикрывая глаза ладонью, посмотрел вверх. Там в сильно выгнутом, как грудь во время глубокого вздоха, ярко-синем небе сияло солнце с лучами цвета белого золота. От одного края к другому плыли тонкие перламутровые облачка со светящимися радужными краешками. Точеным силуэтом где-то высоко-высоко промелькнула птица.

– Долго ты! – раздался вдруг зычный мужской голос. Лайгерт вздрогнул, его рука метнулась к рукояти меча. К ним шел еще один демон. Шаг у него был широкий, пружинистый, движения быстрые и обманчиво-небрежные. Оружия при нем не было… Значит, рукопашная…

– Подожди, Лай, – Хельга мягко остановила его руку. – Привет, Иса! А ты нас ждал, что ли?

– Разумеется! И я уже начал подумывать над тем, чтобы пойти тебя искать. Вдруг тебе там понравилось или ты нашла что-то поинтереснее Храма… Здравствуй. Меня зовут Исайя, – сказал он, протягивая руку Лайгерту. – Много о тебе слышал. Значит, ты согласен отправится с нами?

Лайгерт кивнул, ответил на рукопожатие.

– Не думал, что ты так быстро согласишься. Впрочем, эта девчонка может уговорить кого угодно, даже самого Владыку преисподней.

– Я тебя не уговаривала! Ты сам только об этом и думал, Иса.

– Ну и компания у тебя подбирается, Хельга.

– А что такое, Иса? Отличная компания, по-моему. Или у тебя есть какие-то предложения?..

Они спорили о чем-то еще. Лайгерт слышал их голоса, с трудом вычленяя их из звуков рухнувшего на него мира, и думал о том, что происходит что-то важное – но происходит легко, почти незаметно, и вместе с тем необратимо меняя весь мир… Его мир, по крайней мере, точно.