Текст книги "Кошмар в августе"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

2

То, что центр Москвы изобилует темными подворотнями, секретом никогда не было, но чтобы совсем рядом с Большим театром – и такие катакомбы...

Словно в детстве, в замечательной игре казаки-разбойники, Даша азартно следовала за стрелками с надписью «Зоомагазин», ловко перепрыгивая через лужицы от капающих сверху кондиционеров, миновала стихийные помойки и кучку лениво покуривающих поваров, белые накрахмаленные курточки которых странно контрастировали с серой облупившейся краской рассыпающихся стен.

Постепенно надписи уводили в такие каменные дебри, что Даша начала всерьез опасаться встретить за очередным поворотом Гиляровского. Наконец, не без труда и упорства, добралась она до последней стрелки, упирающейся в решетку. Решетка была приоткрыта, за ней начинались ступени, ведущие не иначе как в преисподнюю. Первую ступень едва освещали остатки дневного света, но остальные терялись в сыроватом мраке. Еще раз взвесив все за и против, Даша решилась и, осторожно переступив через порожек, шагнула на продавленный от времени камень.

«Если это лучший зоомагазин в Москве, то что же делается в остальных?» – раздраженно думала она, кончиками пальцев придерживаясь за шероховатую стену. С каждым шагом становилось все темнее, к запаху ближайшей помойки добавлялся отчетливый запах сухих кормов, идущий снизу, из подвала. Вместе с темнотой и сыростью это производило гнетущее впечатление. Последняя ступенька упиралась в глухую стену. Не веря своим глазам, Даша принялась осторожно ощупывать стену и оказалась права – стена на самом деле была дверью, но выглядела так, словно ее выпилили из цельного куска металла. Даша попыталась нащупать ручку, но ничего иного, кроме разболтанного звонка, на двери не было. Нажав на кнопку раза два, она прислушалась. Тишина. Ни звука самого звонка, ни голосов, ни шагов – ничего. «Неужели уже закрылись?» В каком-то остервенении она принялась колошматить по двери руками, ногами, но удары глухо вязли в металле и шума производили не больше, чем падающие на снег апельсины. Отбив конечности и выбившись из сил, Даша уже решила было выбираться из подвала, как за дверью что-то щелкнуло, и в проеме показалось испуганное лицо совсем еще юного паренька.

– Вы кто? – спросил паренек, придерживая дверь.

– Я посетитель, – холодно произнесла Даша.

– А почему не с главного входа? – поинтересовался юноша, все еще не отпуская ручку.

– А... Я по стрелкам шла. – Впервые промелькнула мысль, что и в самом деле ни в один магазин не может быть такого странного входа. – Вот, у вас же стрелки нарисованы... – Она потыкала пальцем наверх, в сторону решетки.

– Так это для поставщиков. Для тех, кто товар привозит. – В ломающемся голосе звучало явное осуждение. – Идите теперь обратно и...

– Вы что, погоните меня обратно через все эти помойки?

Возмущенная Даша попыталась потянуть дверь на себя, но паренек, невзирая на субтильность, держался крепко.

– Такой порядок, все посетители – через главный вход.

– Ноя ведь уже пришла!

– Пройдите еще раз.

– Я к Истомину.

Имя директора магазина произвело магический эффект. Дверь распахнулась.

– А чего сразу не сказали? Проходите, сейчас позову...

3

Решив действовать стремительно, Даша выбрала очередную жертву без особых колебаний – Истомин, директор зоомагазина. Во-первых, по словам Юльки, он был красив, во-вторых, не надо было особо размышлять над предлогом для визита: раз он хотел приобрести Юлькиных рыб, то именно ему и следует их предложить, в-третьих, если рыб отравил именно Истомин, он не сможет не отреагировать на сообщение о том, что они все живы и невредимы. А большего ей и не надо, остальное она клещами вытащит.

– Это вы меня спрашивали?

За прилавком возник высокий молодой человек. Сухощавый, даже несколько худой, он был дьявольски привлекателен. Каштановые вьющиеся волосы, длинные, на прямой пробор. Тонкое умное лицо артиста и вдохновенный взгляд пронзительно голубых глаз. Истомин стоял, опираясь руками о прилавок. Высоко закатанные рукава свободного свитера открывали сильные руки с красивыми кистями. В этих руках почти девическое изящество сочеталось с крепкой мужской уверенностью. В таких руках легко представить женщину, скрипку, бокал дорогого вина…

Даша невольно задержала взгляд на тонких сильных пальцах.

– Вы случайно не музыкант? – отчего-то спросила она.

Подернутые легкой поволокой глаза глянули с интересом. Даша моментально смешалась.

– А вы ищете музыкантов? – Легкая улыбка тронула чувственные губы.

– Я ищу человека, который смог бы заплатить за симпатичную рыбку, ну, скажем... долларов пятьсот, шестьсот.

– Вы разводите рыб? – Истомин едва заметно переменил позу и невольно оглянулся в сторону распахнутой двери в конце прилавка.

– Я – нет. – Даша тоже посмотрела на дверь. – Зато знаю, где их можно взять.

– Я тоже. – Артем продолжал улыбаться, но на его лице появилась озабоченность. – И что?

– А то, что я могу их продать.

– Продать? Хм, продать... – Он смешно поиграл бровями. – Это хорошо. И как же зовут ваших прелестниц?

Даша полезла в сумочку.

– Признаться, я не слишком сильна в точных латинских названиях, – она достала несколько фотографий, сделанных на «Полароиде», – но у меня есть несколько чудных снимочков. – Выложив на стол фотографии, она попыталась поймать его взгляд. – Ну как?

Ярко-голубые глаза сузились, блеснули остро, как у хищника. Быстрым, почти неуловимым движением Истомин сгреб снимки и кивнул в сторону маленькой двери.

– Не хотите кофе?

– Кофе – нет, но вот если чай...

– Все, что пожелаете.

Они зашли в небольшой кабинет. В углу большой строительной пирамидой лежали пакеты с грунтом и какие-то коробки, судя по картинкам, в них находились части аквариумного оборудования.

– Извините, только сегодня привезли, еще не успели принять. Присаживайтесь.

Даша села и достала из сумки сигареты.

– Можно?

– Да-да, пожалуйста. Нина, – окликнул Истомин промелькнувшую в дверях девушку, – принеси пепельницу и два чая. Вам с сахаром?

– Если можно.

– Отчего же нельзя...

Отдав распоряжение, Артем широко расставил локти на столе и сплел свои чудесные скрипичные пальцы.

Даше стоило немалых усилий сосредоточиться на чем-то другом.

– У вас здесь мило... – Она вежливо оглядела довольно скромную комнату.

– Простите, а кем вы приходитесь госпоже Паэгле? – Вопрос прозвучал как бы между прочим. – Если не секрет, конечно.

Даша вздрогнула. Директор зоомагазина застал ее врасплох. И хотя Юлька особо предупреждала, что Истомин все просчитывает на два хода вперед, – это было слишком.

– А почему вы решили, что мы должны быть знакомы? – Она изначально не собиралась скрывать, чьих именно рыб намерена предложить, но ситуация все же требовала разъяснения.

– Да рыбки уж больно знакомы, – усмехнулся Артем.

Даша недоверчиво посмотрела на фотографии. Рыбы как рыбы.

– Вы хотите сказать, что помните всех их... в морду?

– Если бы не помнил, не имел бы магазин с таким оборотом.

– Я вам не верю.

– Дело ваше.

Они помолчали.

– Хорошо. – Решив сменить тактику, Даша откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу: – Давайте так: вы мне честно рассказываете, почему думаете, что это рыбы Паэгле, а я, в свою очередь, честно отвечу на все ваши вопросы.

Истомин снисходительно улыбнулся.

– Я не думаю, я знаю это наверняка. – Повернув фотографии к Даше, он постучал по ним пальцем: – Дело в том, что этот аквариум оформлял лично я. Согласитесь, трудно не узнать собственную работу. Итак, что конкретно вы хотите мне предложить?

– Я Юлина домработница. – Выигрывая время, Даша прикурила сигарету и глубоко затянулась.

– Вы?! – Пожалуй, Истомин среагировал на ее сообщение еще более эмоционально, чем Валикбеев. – Вы... уверены в этом?

– А как вы думаете? – Даша выдохнула к потолку густую струю.

Изогнув губы, Артем изобразил скепсис:

– Странно, неделю назад я был у госпожи Паэгле в гостях и что-то вас там не заметил.

Даша пожала плечами:

– Я только приступила к работе. Третий день как, – и стремительно задала встречный вопрос: – А почему вас это удивляет? Если вы были вхожи в этот дом, то не могли не заметить размеров хозяйства. Удивительно, что она раньше не наняла себе помощницу.

– Я не был, как вы выражаетесь, вхож в дом Паэгле, – медленно ответил Истомин, при этом выражение его лица стало более чем озадаченным. – Заходил от силы два раза...

– Мне кажется, достаточно и пяти минут.

– Да, но...

– Что – но?

– Нет, ничего. Просто я хорошо знаю Юлин характер и удивлен, что она так быстро... нашла себе помощницу.

Возможно, это была всего лишь фраза, но, возможно, здесь крылась ловушка.

– Признаться, я не знаю, сколько и кого Юля искала, но когда я, – слово «я» она намеренно выделила, – ей позвонила и предложила свои услуги...

– Она сразу же согласилась взять вас на работу. – За ироничными нотками по-прежнему слышалось недоверие.

Даша сделала вид, что не понимает, в чем причина иронии.

– А что в этом странного? Мы с Юлей давние знакомые...

Невзрачная девушка, бесшумно проскользнув мимо Даши, поставила на стол две чашки, пепельницу, вазочку с печеньем и преданно взглянула на хозяина:

– Что-нибудь еще, Артем?

– Нет, спасибо, Ниночка. – Дождавшись, пока девушка выйдет, хозяин зоомагазина взял чашку и как бы между прочим бросил: – Подумать только, госпожа Паэгле имеет подруг! Кто бы сказал – не поверил.

– Ну, подруги – это громко сказано. – Даша сосредоточено разглядывала светящийся кончик сигареты. – Просто когда-то учились в одном классе. И она всегда меня закладывала. Нет, сейчас, с высоты прожитых лет, понимаешь, что в этом был определенный резон, но тогда... – Она вздохнула. – Тогда мне казалось это ужасно неправильным.

– И вы решили отомстить за детские обиды?

Даша подняла голову. Большие умные глаза завораживали.

– А с чего вы решили, что речь идет о мести?

Истомин кивнул на фотографии.

– Я очень сомневаюсь, что с подобным коммерческим предложением вас прислала сама госпожа Паэгле.

Даша хмыкнула и стряхнула пепел:

– Вы удивительно прозорливы. Нет, она меня не присылала. Больше того, Юли сейчас нет в Москве. Именно поэтому я здесь. Я в курсе, что вы хотели купить ее рыб. Она несколько раз хвасталась.

Даша знала, что самое больное место у мужчин – это самолюбие, нажав посильнее на нужную точку, можно спровоцировать самые неожиданные последствия. Однако владелец рыбного магазина не стал впадать в амбиции или в раздражение, он лишь вежливо приподнял брови:

– Простите, а вы не боитесь последствий?

– Нет, не боюсь. – Что еще она могла сказать! – Я не из пугливых, а кроме того... – Она вздохнула. – Кроме того, у меня ситуация почти как в одном старом анекдоте.

– Каком именно?

– О том, как милиционер устроился на работу, а за зарплатой не приходил.

– От слова «искушать» само искусство. – Даша приняла вызов. Более того, она была бы совсем не против, если Истомин повел бы себя так же, как давеча Валикбеев. Директор магазина нравился ей гораздо больше. – Так вы купите рыбок или нет?

– Значит, вы готовы их для меня украсть? – Голос по-прежнему звучал насмешливо.

Даша с трудом удержалась от крепкого выражения: до этого еще никто не обвинял ее в воровстве. Особенно мужчины, с которыми она была не прочь сходить на свидание.

– «Украсть» – нехорошее слово, – сдержанно ответила она. – Скажем так, найти новорожденным малькам новый заботливый дом.

Это была авантюра чистой воды, никаких мальков не было, но сейчас Дашу больше интересовала реакция собеседника, нежели то, как потом она будет объяснять отсутствие товара. Расчет простой: если рыб отравил Истомин, он должен знать, что никаких мальков не существует, и как-то отреагировать на ее предложение.

– Минуточку, я правильно понял: вы хотите продать мне мальков? – Директор зоомагазина вытянулся в струнку.

Даша постаралась изобразить растерянность.

– Вы же не думали, что можно незаметно стащить здоровенную рыбину. Как бы я это объяснила?

– Вы не шутите?

– Ни в малейшей степени.

Истомин вдруг весь расцвел. Схватив Дашину руку, он принялся ее трясти.

– Господи, как я сразу-то не сообразил, ну конечно, мальки! – Он засмеялся. – Я поначалу даже подумал, что вы сумасшедшая, а вы просто ангел! Сколько?

– Что – сколько? – пробормотала Даша, сбитая с толку его напором.

– Сколько штук вы сможете ук... продать? – Он прямо-таки подпрыгивал от нетерпения. Без сомнения, это была реакция человека, наткнувшегося на долгожданный клад.

– А... сколько вы возьмете? – Даша все еще не очень доверяла его реакции. – Кстати, мы не обсуждали цену.

– Так... – Истомин с хрустом сжал пальцы и задумался. – Понимаете, тут не в цене дело. Главное, чтобы госпожа Паэгле не догадалась. Она враз отвинтит вам голову. А заодно и мне. Я ведь тогда чуть ли не на коленях уговаривал ее продать мне этих рыб.

Он действительно верил, что мальки живы, и собирался их купить! Даша была смертельно разочарована.

– А как Юлька узнает, что это именно ее рыбы? – на всякий случай вяло поинтересовалась она.

– Это не так сложно, как вам кажется. – Истомин походил на голодного, которого посадили за стол, полный еды, но при этом связали руки.

Даша смотрела на него почти с неприязнью:

– Кстати, все никак не пойму, а что в этих рыбах такого ценного? И не проще ли за такие деньги самому привезти их из Африки? Хоть прогуляетесь...

Истомин рассмеялся:

– Из Африки дешевле. Но в мальках, которых вы предлагаете, самое ценное то, что это первое поколение, полученное в неволе, понимаете, что это означает?

Даша отрицательно покачала головой.

– То, что их теперь можно разводить, скрещивать, получать новые виды. Да у меня их с руками оторвут!

– Но они такие страшные... – с сомнением протянула Даша. – Кому они вообще нужны?

Истомин предостерегающе поднял палец:

– Здесь я с вами не соглашусь. Это очень интересный вид, у него много поклонников.

Даше неожиданно стало смешно:

– Наверное, из тех, кто покупает джипы размером с автобус и бультерьеров. Компенсаторы.

– Кто?

– Ну те, кто компенсирует малое за счет большого.

Кусая губы, Истомин постарался сохранить серьезность.

– Зря вы так. Мне эти цихлиды тоже нравятся, при том что у меня нет ни джипа, ни бультерьера, ни... – он кокетливо скользнул глазами по своему отражению в стекле, – ни других проблем. Кстати, мальки этого вида цихлозом совершенно не похожи на родителей. Да что я вам говорю, вы сами увидите.

Даша обмерла. Чертов зоодиректор опять застал врасплох, ведь она даже приблизительно не могла понять, как эти мальки должны выглядеть. И что значит «когда увидите»? Опять ловушка?

Делая вид, что отряхивает рукав свитера, она небрежно бросила:

– Я их уже видела. Очаровательные существа.

– Где вы их видели? – Артем… поднял глаза.

– Как – где? В аквариуме. Где, по-вашему, они плавают?

– Плавают?! – Истомин подскочил в своем кресле на пару сантиметров, словно речь шла не о рыбах, а о белках. – Как понять «плавают»?

– Что значит – как? Как все рыбы – головой вперед.

Несколько секунд директор зоомагазина так и сидел с остановившимся взглядом, затем глаза нырнули в сторону, словно ему неловко было смотреть на собеседницу.

– Потрясающе, – пробормотал он. – Как же я...

– Вас что-то смущает? – Даша осторожно потушила сигарету.

– Нет, нет, все в порядке... – Истомин прятал глаза. – Простите, но боюсь, я не смогу вам помочь.

– Вы о чем?

– Я о покупке мальков.

– Не поняла, – Даше показалась, что она ослышалась. – Вы что, передумали?

– Что значит – передумал? Я и не собирался соглашаться.

– Как это не собирались...

– Послушайте, Даша, – Истомин заговорил неожиданно резко, – то, что вы предлагаете, – незаконно. Говоря по-простому, вы предлагаете мне соучастие в краже. Но вы явно обратились не к тому человеку. Из-под полы, без документов я рыб не покупаю и не продаю. Тем более, извините, краденых. И очень хочу надеяться, что к такому поступку вас склонили действительно чрезвычайные обстоятельства. Потому ничего никому сообщать не стану, но только в том случае, если еы пообещаете мне больше не предпринимать подобных действий.

Теперь уже Даша растерялась по-настоящему. Она готова была дать голову на отсечение, что еще пять минут назад Истомин с радостью согласился купить всех мальков вместе с аквариумом. Что же произошло?

– Я вас чем-то задела?

– Простите, мне нужно работать. – Голос директора магазина стал сухим, в глаза он по-прежнему старался не смотреть.

Все ясно, больше из него не удастся выжать ни слова. Даша встала.

– Спасибо за чай и извините, что отвлекла вас от работы.

Тонкая рука невольно поднялась, как бы попрощаться, но вместо этого Истомин просто поправил волосы:

– Ничего. Это и есть моя работа. Привет госпоже Паэгле.

– Обязательно передам. – Даша все же нашла силы выдавить какое-то подобие улыбки. – Если передумаете – позвоните.

– Всенепременно...

4

Фиаско у красивого директора зоомагазина окончательно выбило Дашу из колеи. Все шло как по маслу, она даже почти поверила в его невиновность, и вдруг такой фортель!

Даша действительно не знала, как расценивать его отказ. Вот только что он готов был скупить всех мальков, но, поняв, что она говорит неправду, тут же передумал. Как он смог догадаться? Мистика какая-то... Может, он с самого начала морочил ей голову?

В понуром настроении брела Даша по улице. Дело-то почти запорото. Хорошо, если Истомин принял ее за воровку и авантюристку. А если он виновен и что-то заподозрил? Тогда следов уже не найти. Возможно, не зря Юлька просила не торопить события. Она вздохнула. Прав Полетаев – глухое это дело. Глухое и мелкое. А главное, совершенно неинтересное. Нет, надо паковать чемоданы.

Едва не отдавив ей ноги, мимо проскочил автобус. Даша отпрыгнула на тротуар, две старушки смотрели осуждающе – на светофоре горел красный.

– Извините, – пробормотала она, непонятно к кому обращаясь.

Старушки по-прежнему недовольно крутили головами.

Глава 14

– Чего задержался? – Григорьев хмуро поглядывал на своего адъютанта.

– Зинаиду Константиновну домой отвозил.

– Я же приказал тебе...

– Знаю, но она, когда услышала ваш голос, – Бакреев сделал выразительную паузу, намекая, что если Григорьев и хотел что-то скрыть от своей жены, то как минимум должен был приглушить звук своего генеральского голоса, – в общем, как услышала ваш голос, сразу разволновалась, требовала, чтобы я ей все рассказал. Что я мог сделать? Успокоил, как мог, и отвез домой.

Жена Григорьева была нетипичной генеральской женой. Бывший военный хирург, она сама обладала нравом крутым и привыкла командовать не меньше, чем ее высокопоставленный супруг. Григорьев об этом знал и продолжать дальше ругать подчиненного посчитал несправедливым.

– А чего она вдруг разволновалась? – проворчал он. – Что, она не знает, какая у меня работа? У меня не может быть срочных поручений к своему адъютанту?

– Мне показалось, она разнервничалась, когда узнала, что к вам Беляков приходил.

– Да? – Григорьев нахмурился. – Чего так?

– Не могу знать. Она звонила ему, просила сразу же приехать.

Генерал досадливо хлопнул ладонью по столу.

– Ведь расколется портянка. Пять минут потрепыхается и расколется.

Бакреев был согласен: перед жесткими хрипловаты ми интонациями военного врача не могли устоять даже прошедшие суровые бои кадровые офицеры, куда уж там штатскому!

– Расколется, как пить дать. И пяти минут не выдержит. Ей стоит только глянуть.

– Ладно, я с ней дома поговорю, – вздохнул генерал, – а пока слушай меня. Там, на стройке, ну, где коттеджный поселок, пять трупов нашли, похоже, маньяк... – Он запнулся. – Странно только, что... Ну ладно, это мы потом обдумаем. Ты, Бакреев, езжай туда, все разузнай, а пока никому ни слова. Понял меня?

Адъютант смотрел на шефа, не мигая.

– Ни слова вообще никому?

– Никому, ни единой живой душе.

– А как же мне тогда все узнать? Спрашивать ведь придется.

– Вот и спрашивай этого козла Белякова, пусть он тебе все покажет на местности, все подробно расскажет. Там еще два свидетеля есть, я так понял, местные рабочие, с ними можешь поговорить, но больше, – Григорьев выставил желтый от крепкого курева палец, – больше ни с кем. И должность свою пока не афишируй, корочками не размахивай. Все, действуй, вперед.

Приказ прозвучал четко и ясно, но Бакреев продолжал стоять.

– Что еще?

– Если там трупы, их осмотреть надо. – Он явно не понимал нерешительности своего начальства.

– Надо! – Григорьев с досадой растер затылок. – Сам знаю, что надо. Но кого послать? Сейчас такой народ трепливый, ненадежный...

– Черемисина можно. Он специалист хороший и человек не болтливый.

– Черемисина можно. – Генерал, казалось, несколько успокоился. – Он мужик надежный. Скажи, что я лично прошу.

– Передам. – Бакреев уже хотел идти, но приостановился: – Да, Семен Данилович, забыл спросить, а что делать, если местные сыскари уже в курсе?

– Не в курсе они, не в курсе, можешь быть спокоен.

– Это вам Беляков сказал?

– Кто ж еще!

– Ситуация могла измениться.

– Могла, не могла... Вот поезжай и разберись. – Генерал понимал, что его помощник прав, от этого досада была еще сильнее. – В случае чего – позвонишь.

– В случае чего – поздно будет. Я должен сразу знать, что местным операм говорить.

– «Сразу знать»! – сорвался Григорьев. – Я тоже этого хотел бы... Черт, я как чувствовал, не хотел с этой паршивой землей связываться. Но нет, не сиделось ей без дела, не может она, как все бабы, цветы на клумбах разводить или вон, на худой конец, огурцы солить. Ты хоть знаешь, Бакреев, какие у нас огурцы на даче растут? Вот! – Он развел руки на полметра. – Звери, а не огурцы.

– Так это плохие огурцы, Семен Данилович, – с трудом сдерживая улыбку, ответил адъютант, – куда такие солить... Огурчик маленький должен быть, аккуратненький, на два укуса.

Тут Григорьев уже не выдержал, хлопнув тяжелой ладонью по столу, он взревел:

– Нет, ты только посмотри, какие кругом умники стали! Ну, все они знают: и что с трупами делать, и какие огурцы солить... Делом только своим никто не хочет заниматься, а так все знают! – Переведя дух, он грозно глянул на своего помощника. – Ты вот что, огородник, бери руки в ноги, Черемисина – и на стройку. Сунут нос местные опера, скажешь – дело федерального значения, пусть уткнуться в тряпочку и молчат, а то я их за разглашение за жопу и на солнышко. Вопросы есть?

– Вопросов нет! – Лихо козырнув, Бакреев развернулся на каблуках и, печатая шаг, вышел из кабинета.