Текст книги "Кошмар в августе"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

3

В зал торгового дома Даша влетела, как фурия.

– Где у вас секция женского белья? – на бегу спросила она у охранника.

– На втором этаже, – удивленно ответил тот. Он впервые видел женщину, которой так срочно понадобилось белье. – Вверх по эскалатору...

Даша понеслась по эскалатору, сбивая прохожих. Ее не остановило даже то, что лестница двигалась сверху вниз, просто ногами пришлось перебирать в два раза быстрее. Секцию товаров дамского туалета она нашла сразу, но та оказалась настолько маленькой и доступной взору любого посетителя, что нечего было и думать здесь спрятаться. Пока беглянка металась в поисках хотя бы свободной кабинки, у входа нарисовались запыхавшиеся преследователи.

– Ну, что я вам говорил! – торжественно провозгласил Полетаев. – Любая мало-мальски образованная дамочка среднего возраста, прочитавшая пару детективных романов, непременно будет прятаться среди женского белья.

– Еще раз скажешь, что у меня средний возраст, – сквозь зубы процедила Даша, – я тебе ногу отдавлю.

Грубо растолкав мужчин, она покинула секцию с высоко поднятой головой.

– Интересно, а какой у тебя возраст? – поинтересовался Полетаев, не отставая ни на шаг. – Пубертатный, что ли? Нет, спорить не буду, судя по поведению, больше пятнадцати тебе не дашь, но если присмотреться...

Даша развернулась на каблуках.

– Хочешь присмотреться? – Она зло раздула ноздри. – Тогда смотри и читай по губам...

Слово, которое произнесла разгневанная женщина, настолько поразило полковника, что тот даже остановился.

– Вы знаете, что она только что мне сказала? – возмущенно обратился он к своим спутникам.

Те помотали головами. Полетаев наклонился и прошептал что-то на ухо профессору.

– Какой кошмар! – всплеснул руками Валикбеев. – Признаться, от вас я такого не ожидал, – обернулся он к Даше.

– Что, что она сказала? – Истомин оттопырил ухо ладонью.

Узнав заветное слово, он несколько раз хмыкнул, но тут же, напустив на себя строгий вид, погрозил разъяренной женщине пальцем:

– Ужас. За это можно пятнадцать суток получить.

– А мне кто-нибудь скажет? – Пантелеев вытянул шею.

Все трое наклонились к нему. Доцент просто онемел.

– Дашенька, да как вы можете...

– Я могу еще и не так. И если вы от меня не отстанете... – Неожиданно она заметила указатель дамской комнаты.

– Есть Бог на этом свете! – провозгласила она и нарочито медленно направилась к двери с буквой «Ж».

– Сколько? – спросила она у старушки на входе.

– Десять рублей.

Демонстративно помахав десяткой в воздухе, Даша торжественно положила деньги на столик и сделала прощальный взмах рукой.

– Ариведерчи!

Мужчины угрюмо топтались неподалеку.

Быстро пройдя внутрь, Даша огляделась.

– Где у вас здесь запасной выход? – деловито спросила она у уборщицы, протирающей пол.

– Какой еще запасной выход? – недовольно пробурчала та. – Вы что, совсем уже?

Даша растерялась, она почему-то была уверена, что второй выход в туалете обязательно должен существовать. Заглянула во все свободные кабинки, огляделась по сторонам. Конечно, запасным выходом можно считать окна, но они были замазаны толстым слоем краски и, судя по всему, не открывались последние лет сто. Поковыряв на всякий случай щеколду и не получив ничего, кроме занозы, Даша с мрачным видом пошла мыть руки.

Мужчины по-прежнему стояли у входа и о чем-то вполголоса переговаривались. Завидев рыжеволосого детектива, они как по команде умолкли.

– Все в порядке? – спросил за всех Истомин.

– Бога нет, – гробовым голосом заявила молодая женщина.

Полетаев с интересом глянул на дверь туалета.

– Может быть, ты его не там искала? – на всякий случай поинтересовался он.

Даша не сочла нужным даже посмотреть в его сторону. Быстрым шагом она подошла к охраннику:

– Простите, вы не могли бы мне помочь?

– Да, а в чем дело?

– Видите вот этих людей? – она ткнула пальцем в маячившую неподалеку четверку.

– Ну?

– Они сексуально меня домогаются.

Охранник озадаченно покрутил головой:

– Что, все четверо?

– Да.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно. Вот, смотрите, – Даша повернулась в сторону застывших в ожидании мужчин. – А ну пошли, пошли отсюда!

Те не шелохнулись.

– Видите? Они мне даже в туалет не дали спокойно сходить.

Охранник в черной униформе с сомнением разглядывал более чем скромный внешний вид беглянки: в стареньких джинсах, всклокоченная, ненакрашенная, она ничем не напоминала роковую женщину, способную, подобно мифической сирене, манить за собой зазевавшихся путников.

– А почему именно к вам пристают? Что, больше не к кому?

– Я в отделе духов афродизиаком обрызнулась...

– Кем?!

– Не кем, – сдержанно пояснила Даша, – а чем. Афродизиаком. Средство такое для привлечения противоположного пола.

Охранник втянул носом воздух.

– А почему я ничего не чувствую?

– Выветрилось уже.

– Тогда почему они вас еще преследуют?

– Генная память срабатывает.

– Какая память?

– Генная. На уровне гениталий.

Возможно, их диалог продолжался бы и дальше, но Полетаев не выдержал и, подойдя к охраннику, дружески улыбнулся:

– Представляю, что моя сестра вам наговорила... – начал было он.

– Твоя сестра! – немедленно вскричала Даша. – Да моих родителей икота хватила бы, роди они такого сына!

– Я могу посмотреть ваши документы? – Охранник неодобрительно поглядывал на обоих.

– Вот светлая мысль! – Даша достала паспорт, раскрыла на первой странице и потыкала в печатные строчки: – Отчества-то у нас разные.

– Она – моя сестра. – Истомин вытащил из заднего кармана брюк водительское удостоверение. – Видите, у нас отчества одинаковые, а фамилия другая потому, что сестра замуж выходила.

– А вы, я так понимаю, родились пятимесячным. – Охранник внимательно сличал документы.

– В каком смысле? – растерялся Истомин.

– Ну как же, женщина родилась в июне, а вы – в ноябре.

Трое остальных с осуждением смотрели на бедного директора зоомагазина.

– А я откуда знал? – смешался тот. – Мне показалось, что она старше...

– Что?! – взвопила Даша.

Истомин перепугался не на шутку.

– Не в смысле старше своего возраста, а старше меня, – залебезил он. – Ну, мудрость такая в глазах, манеры опять же... как у дамы.

– Да пошел ты! – рявкнула дама. – Пошли все вы... Товарищ, держите их, пока я постараюсь скрыться.

Не дожидаясь ответа, она бросилась бежать вниз по эскалатору, идущему вверх.

Охранник автоматически расставил руки. Но удержать двумя голыми руками четверых хорошо одетых мужчин нелегко. Без особых потерь те обогнули мечущегося стража порядка и возобновили преследование.

4

Устав от погони, Даша шагала по улице, уже не надеясь избавиться от своих мучителей. Она даже подумывала сдаться, но неожиданно помог случай. Раздался визг тормозов, и сразу за ним последовал звук сильного удара. Прохожие, в том числе и четверо преследователей, автоматически обернулись. Обернулась и Даша, но как только она поняла, что вместо осточертевших лиц перед ней затылки, не мешкая ни секунды, в один прыжок, заскочила в ближайшую дверь. Люди, дожидавшиеся очереди к парикмахеру, поджали ноги, но извиняться было некогда.

– Муж преследует! – коротко пояснила рыжеволосая, схватила накидку, завернулась в нее и шмыгнула под сушку. Натянув колпак фена до самого подбородка, беглянка замерла.

Как и следовало ожидать, буквально через пару секунд дверь распахнулась снова, и на кафельном полу в черно-белую клетку возникли ботинки из хорошо начищенного крокодила.

– Добрый день, – послышался вкрадчивый голос запыхавшегося полковника. – Я прошу прощения, моя жена случайно к вам не заходила? Рыженькая такая, растрепанная...

Повисла тишина. Даша считала секунды.

«Один, два, три...»

– Нет, – раздался спокойный женский голос, – к нам случайно не заходят. У нас запись.

Ботинки все еще топтались.

– Вы уверены в этом?

– Разумеется, уверена.

– А вы не будете возражать, если я здесь немного осмотрюсь?

Пользующийся эксклюзивными салонами, Полетаев был явно не готов к встрече с суровой московской действительностью.

Резкий звук бензопилы буквально срезал его под корень:

– Ну-ка, мужчина, выйдите и не мешайте работать!

Цепляясь друг за друга, два начищенных крокодила поспешили покинуть клетчатый пол.

Разжав взмокшие кулаки, Даша с облегчением выдохнула.

– Спасибо вам большое... – пробормотала она, вылезая из-под колпака.

– Да не за что. – Немолодая парикмахерша смотрела с легким недовольством. – Хотя я бы от такого мужа не гуляла.

– Это вам только кажется, – пробормотала Даша, выглядывая на улицу. – Вы бы от такого мужа вприпрыжку бежали.

– Ну, вам виднее, – не отрываясь от работы, равнодушно согласилась женщина. – Вам виднее...

Глава 35
1

Паэгле она вызвонила быстро, та, по счастью, на звонок ответила сразу, много дольше подруги обсуждали, где и когда им встретиться. Даша, утомленная преследованием, требовала соблюдения крайних мер предосторожности, как-то: переодевание до неузнаваемости, отслеживание «хвоста» в витринах магазинов, уход от «хвоста» через сквозные дворы и так далее. Юлька, невзирая на опасение быть задержанной, энергично отругивалась и категорически отказывалась выворачивать свою одежду наизнанку, надевать черные очки и с разбегу перепрыгивать через заборы, пусть даже низкие. Она сказала, что просто придет в назначенные место и час, а как она это сделает – никого не касается. Даша проворчала, что посадить хотят не ее и, мол, хозяин – барин. Юлькин голос как-то потускнел.

– Даже не знаю... – замялась она.

– Чего ты не знаешь?

– Может, мне все-таки пойти в милицию?

– Ты с ума сошла! – Этого ни в коем случае нельзя было допустить. – Ты знаешь, какая сейчас милиция?

– Нет, не знаю. Откуда я могу знать?

– Я тебе говорю, ужас. Недавно видела репортаж – там насилуют задержанных девушек.

– Рыжая! – рявкнула Паэгле. – Заканчивай со своими фантазиями. Начнем с того, что меня еще никто не задержал...

– Ну да, а закончим тем, что ты уже не девушка. Юль, ты даже представить себе не можешь, что тебя там ожидает.

– Я и не собираюсь это представлять. Но не буду же я всю жизнь скрываться!

– Ладно, тогда, прежде чем идти сдаваться, ответь мне на один вопрос: ты разговаривала с Шуваловой перед смертью?

– Я? Разговаривала? Нет. Она выкрикнула что-то, перед тем как прыгнуть. Но я не разобрала ни единого слова.

Сказанное заставляло усомниться.

– Как же так, на твоих глазах человек собирается кончить жизнь самоубийством, а ты не желаешь его даже выслушать!

Паэгле снова начала злиться:

– Нет, ты точно задом наперед думаешь. Откуда я могла знать, что она собирается выброситься из окна? Я стояла, обсуждала последнюю серию анализов, когда мимо меня пронеслась Марина. Да, она остановилась, что-то прокричала... Но мне показалось, что это касалось работы.

– Ты уверена?

– Конечно, нет. Но, кажется, она что-то крикнула про документы. Потом вроде «не доверяй» или «не проверяй».

– Что не проверяй?

– Откуда я знаю? Может быть, она слишком перенапряглась. В последнее время она с работы практически не уходила.

– А ты следила за ее работой?

– Да, обязательно.

– Может, какой-то эксперимент не так пошел, и она расстроилась?

– Не могу сказать. На первый взгляд все в порядке, рабочие записи тоже. Я читала, все по плану, никаких сбоев.

Даша размышляла.

– А ты знаешь, что она была беременна?

Паэгле крякнула.

– И она тоже? На них эпидемия напала, что ли...

– Как ты думаешь, кто мог быть отцом ребенка?

В трубке довольно долго стояла тишина.

– Даже предположить не могу. Она все время проводила на работе.

– За ней ухаживал кто-нибудь?

– Рыжая, – Юлька кашлянула, видимо, ей не очень нравилось говорить на подобные темы, – о покойниках плохо не говорят... Но в общем-то это и не плохое... Нет, у женатых мужчин особым интересом она не пользовалась, у нас вообще в институте не принято заводить интрижки, а холостые ее просто боялись. Ученые, как ни смешно это прозвучит, в большинстве своем люди суеверные...

Услышав последнюю фразу, Даша не смогла удержаться от комментария:

– Юль, да брось ты других осуждать, что, ты бы вышла замуж за Синюю бороду?

– Ну не знаю...

– Зато я знаю. Все, давай закругляться, времени у нас в обрез. В шесть жду тебя там, где мы ждали тебя с Антошкой, когда ходили в галерею. Помнишь?

– Помню.

– Тогда до встречи, и постарайся быть внимательной.

2

Ровно в шесть Даша вошла в летнее кафе на Пятницкой. Кафе было маленькое, за столиками сидели парочки и разодетые томные блондинки, уставшие от шоппинга. Иных подозрительных объектов в поле зрения не наблюдалось. Даша заняла единственный свободный столик возле самой стены и, прикрывшись меню, внимательно следила за входом.

Паэгле появилась через пять минут, спокойная, не запыхавшаяся. Ни от кого не прячась, она глазами отыскала Дашу, подошла к столу и повесила сумку на спинку стула.

– Привет. – Вблизи было видно, как потемнели круги под глазами. – Прохладно, однако, сегодня.

– Н-да? – Веснушчатый нос забавно сморщился. – Кому как. Лично мне было очень жарко.

Паэгле равнодушно пожала плечами и взяла меню.

– При чем здесь ты? У тебя вечно в одном месте горит. Речь идет о нормальных людях.

Даша состроила страшную гримасу.

– Юль, брось ты свои штучки! На тебя вешают шесть трупов, а ты...

– Шесть?! – вскрикнула Паэгле, но тут же, словно устыдившись своего порыва, продолжала почти спокойно: – Почему шесть, с утра было пять?

– А тебе еще и Шувалову решили подбросить для ровного счета, – не удержалась Даша от легкого злорадства.

– Шесть – это не ровный счет. – Юлька поправила очки, рука ее чуть дрожала. – Хорошо, допустим я убила и Зою, и Марину, их я хотя бы близко знала, но остальных-то четверых за что?

– Вот это самый напряженный момент. – Даша мешкала, неизвестно, как среагирует Юлька на ее сообщение. Вдруг та все-таки виновна?

Паэгле смотрела не мигая.

– Почему убийство мужчин – напряженный момент, а женщин – нет? – спросила она.

– Потому что у них... – Даша поманила подругу пальцем, чтобы та придвинулась ближе, и что-то прошептала на ухо. – Теперь понятно? – отстраняясь, спросила она.

Паэгле онемела.

– Ты соображаешь, что говоришь?

– Соображаю. Поэтому и говорю. Лучше ты сообрази, что это для тебя означает.

– Для меня?! Какое это имеет отношение ко мне?

– К тебе, может, и никакого, но к твоей даче...

Юлька постепенно приходила в себя.

– Рыжая, у меня действительно дача, но не хутор. Чуешь разницу? Эти дачи нам давали от Минздрава, там еще сотня человек живет. Тот же Валикбеев. Чего ты его-то не обвиняешь?

– Валикбеев не знает, от кого беременна его жена.

– Так и я этого не знаю! – воскликнула Паэгле. – Этого, возможно, никто не знает, включая ее саму...

– Но люди убиты. И убиты не просто так, должна быть связь. Знаешь, что перед самой смертью мне о тебе рассказывала Шувалова?

– Нет, не знаю. – Паэгле держалась отлично. Если бы не красные пятна на скулах, трудно было бы догадаться, что происходит у нее внутри. – Но могу представить.

– Не можешь, – покачала головой Даша и поведала все, о чем ей рассказывала Черная вдова.

По мере того как она говорила, Юлькина шея вытягивалась все больше и больше, и в конце концов подруги оказались почти лицо в лицо.

– Почему ты мне сразу не рассказала об этом? – спросила Паэгле. – Ты же видела, что человек не в себе? – Откачнувшись назад, она пробормотала, обращаясь скорее сама к себе: – Значит, у нее это началось намного раньше...

– Что именно?

– Маниакально-депрессивное состояние. Ты же понимаешь, что нормальный человек ничего подобного не то что сказать – даже подумать! – не может.

– Маринке эти бумажки были не нужны. Я тебе голову даю на отсечение.

– Охотно верю. Но ты забываешь, что она была беременна.

– Допустим. Ну и какая связь?

– Она могла попытаться достать документы для мужчины, с которым имела близость.

– Господи, – Юлька потерла лицо руками, – а ему-то они зачем были нужны? Мы все время ходим по кругу...

– А они были не только ему нужны, – разозлилась Даша. Ослиное упрямство бывшей одноклассницы выводило ее из себя. – Документы из твоего сейфа хотели получить буквально все!

Юлька смотрела в упор, губы упрямо сжались.

– Почему? – настаивала Даша.

– Не знаю, – по слогам ответила Паэгле. – Не имею ни малейшего представления.

– Тогда отдай мне эти документы, пусть разберутся, кому следует.

– Даже не проси.

– Почему?

Паэгле снова уткнулась в меню.

Даша сжала кулаки, ей безумно захотелось врезать бывшей однокласснице по темечку.

– Юль, заканчивай дурака валять, – процедила она. – У тебя остался последний шанс на спасение, давай рассказывай мне всю правду с самого начала.

– Какая все-таки отвратительная у тебя манера формулировать. – Юлька продолжала внимательно изучать меню. – Рассказать всю правду с самого начала – это что, поведать от сотворения мира?

Даша вздохнула.

– Юль, Шувалова была нормальнее нас с тобой. Просто ей необходимо было получить документы любой ценой. Она и домработницу твою наверняка таким же макаром уговорила.

Но Паэгле была непреклонна.

Даша вздохнула. Нет, зря все-таки она на Паэгле обижалась, та, наверное, и в гробу будет изводить Создателя своими придирками.

– Юль, у меня в принципе времени полно. – Она закинула ногу на ногу. – Я могу пробовать экспериментировать с формулировками до второго пришествия. Вот только, боюсь, у тебя-то времени маловато. Впрочем, если ты настаиваешь...

– Ладно, это я так. Просто на самом деле не знаю, с чего начать.

– Ну от сотворения мира, возможно, и не надо, но давай начнем с ответа на простой вопрос: зачем тебе понадобилось вызывать меня в Москву?

– Я испугалась.

– За кого? – Даша скептически поджала губы. – За рыб?

– К черту рыб. За сына.

Это было что-то новое. Оглядевшись по сторонам, Даша придвинулась ближе.

– Ты хочешь сказать, что отравить хотели Антона?

– Господи, нет, конечно! – Юлька ломала тонкие пальцы. – Я боялась, что ему расскажут правду об отце.

Даша медленно раскрыла рот.

– Подожди... Так ты же говорила... Ничего не понимаю, о каком отце? Ты же говорила, что он из пробирки.

– Он не из пробирки.

– А откуда?

– Откуда и все дети. Из постели.

Ореховые глаза стали больше раза в два.

– Значит, у него есть отец?

На этот вопрос можно было ответить односложно, но извечная Юлькина любовь к точным формулировкам не позволила сократить диалог до минимума.

– Отец есть у каждого человека, – раздраженно сказала она. – Речь идет о...

– Да поняла я, о чем идет речь. Кто он?

– Я не могу сказать. Это не имеет значения. Но кто-то об этом узнал и...

Даша подняла руки вверх.

– Стоп. Так дело не пойдет. Или ты сейчас все рассказываешь полностью, или разбирайся сама. У меня от твоего вранья скоро чирьи вскочат.

Паэгле насупилась.

– Я не пойму, какое это имеет...

– Еще одно слово, и я ухожу. – Даша сделала вид, что встает. На самом деле уйти бы ее не заставил даже выстрел из пушки в спину.

– Хорошо, – Юлька зло сощурилась, – но если...

– Никаких если. И не думай, что делаешь мне одолжение. Итак, кто он?

– Валико.

– Что?!!

У пары ворон явно случился сердечный приступ. Вместо того чтобы взмыть вверх, они камнем упали вниз.

Юлька прикрыла лицо ладонью.

– Ты что, больная? – сквозь зубы процедила она. – На нас пол-улицы смотрит.

Но Даше было все равно, кто и в каком количестве на нее смотрит.

– Ты это серьезно? – прошептала она.

– Нет! Сейчас как раз самое время шутить.

– Подожди, но как это возможно?

– А вот так.

– Но ты же первая говорила, что у него...

– Да, у него были проблемы, но, как оказалось, вполне поддающиеся лечению. Я не спала ночами, я была одержима одной идеей – помочь ему. Я работала, работала и работала, я провела сотни часов в лаборатории, и вот, когда я добилась успеха, – Юлька горько рассмеялась, – представь, узнаю, что он тайком встречается с этой крашеной дурой! Ты можешь это как-то объяснить?

– Нет. Честно говоря, нет...

Это было правдой. Даша и раньше не очень понимала мужчин, а с годами они и вовсе стали напоминать ей инопланетян: вроде ходят так же, рот с нужной стороны, а мозги явно из какого-то другого вещества сделаны.

– Слушай, – она помассировала виски, – помнишь, у нас в классе Зифа Хисяметдинова училась?

Юлька непонимающе скосила бровь.

– Помню, а что?

– Помнишь, как она каждый раз заливалась, когда задавали вопрос о том, где находится наследственный аппарат у человека?

На бледном Юлькином лице заиграла невольная улыбка. Забыть такое было невозможно: полной хохотушке объясняли всем классом, и вместе, и по отдельности, что такое наследственный аппарат и где он находится, – все было бесполезно. Не помогали ни вызовы к директору, ни беседы с родителями. Стоило завести речь о наследственном аппарате, и Зифа уже валилась с ног от смеха. В конце концов ее просто удаляли из класса, и потом долго вся школа с удивлением вслушивалась в гомерический хохот, доносящийся из школьного коридора.

– Чего ты вдруг вспомнила?

– Ты знаешь, мне кажется, что Зифа единственная, кто знал истину: у мужчин, по крайней мере у большинства из них, весь наследственный аппарат находится именно в том самом месте. Другого объяснения быть не может.

Юлька невесело рассмеялась.

– Наверное...

– Ладно, когда ты узнала, что твой Ираклий встречается с Дианкой, ты была уже беременна?

– Да.

– И, разумеется, ничего ему не сказала.

– Конечно, нет. Просто сообщила, что встретила другого и жду от него ребенка.

– Но зачем? – Даша непонимающе смотрела на подругу. – Может, он никогда бы и не ушел от тебя. Потусовался с этой дурой еще пару месяцев и застрелился. Потом самому стыдно было бы вспоминать.

– А при чем здесь он? – Светлые глаза сверкнули холодом. – Речь идет только о моих чувствах. Ты думаешь, я могу продолжать любить человека, который меня так подло обманывал? – На секунду Паэгле замолчала, пытаясь подавить старые обиды. Затем продолжила почти спокойно: – Месяца два я его ненавидела, ненавидела страшно, до судорог. А потом и это прошло. – Она захлопнула меню. Лицо было строгим, без эмоций. – Но за эти два месяца я совершила одну страшную вещь. Непоправимую. – Лицо ее будто окаменело. Даша замерла. – Соблазн был слишком велик... Я отменила все назначения. – Голос Юльки стал хриплым. – Прервать лечение на этом этапе значило навсегда лишить человека возможности восстановить репродуктивную функцию.

Потрясенная Даша смотрела на бывшую одноклассницу так, будто увидела ее впервые. Юлька! Фанатический служитель науки, долг ученого ставшая выше всего! А тут – ну прямо шекспировские страсти...

Справившись с собой, она кивнула:

– Ты забрала то, что дала.

Они долго молчали. Даша понимала, чего стоило подруге ее признание, но все же не смогла удержаться:

– Интересно, что бы ты делала, если бы Антошка оказался похож на отца?

Юлька вздохнула:

– Не знаю. Он в общем-то и так похож, просто светлый. А если с возрастом потемнеет, это будет еще заметнее.

– Так. – Даша будто поставила точку, достала сигарету, прикурила и глубоко затянулась. – С прошлым все более или менее ясно, что у нас в настоящем? Кто-то узнал о твоей тайне?

– Совершенно верно. Понимаешь, я поступила довольно глупо: сохранила все материалы. Они лежали с остальными документами у меня в сейфе.

– В той самой папке?

– Нет, отдельно.

– И они пропали?

– Нет. Я сама их уничтожила, после того как мне позвонили в первый раз.

– Кто позвонил?

– Не знаю. Женский голос. Совершенно незнакомый женский голос.

– И что тебе сказали?

– Что я совершила преступление и должна буду за него заплатить.

– В фигуральном смысле?

– Нет, вполне в материальном. Сто тысяч.

– Сто тысяч чего? – растерялась Даша.

– К сожалению, не рублей.

– И у тебя есть такие деньги?

– Конечно, нет. Но даже если бы и были, я все равно не стала бы платить.

Даша отмахнулась:

– Да подожди ты со своими принципами! Шантажист, кем бы он ни был, должен быть уверен, что требуемую сумму ему заплатят, иначе какой смысл? Из этого выходит, что он или она тебя знали плохо.

– Это ничего не значит. Только моя квартира стоит около ста пятидесяти тысяч. А еще есть машина, дача.

– Хм. – Даша заправила волосы за уши. – Тебя не очень смутит, если я попрошу тебя ответить на один вопрос...

– На какие деньги я это все купила?

– Да.

Юлька развела руками:

– Никаких тайн. Желание помочь Ираклию имело несколько положительных сторон: во-первых, у меня растет замечательный ребенок, во-вторых, я запатентовала пару методик, в-третьих, несколько лет подряд получала гранты. Мерки, конечно, не западные, может, кому-то даже покажутся мизером, но мне вполне хватило, чтобы обустроить свою жизнь.

– Тогда получается, что права я. – Даша задумалась. – Твои коллеги, а больше, я так понимаю, ты ни с кем не общаешься, в курсе твоих дел и знают, что миллионы в мешках у тебя не лежат.

– Я же говорила про квартиру... – начала было Юлька, но Даша ее тут же перебила:

– Юль, любой человек, который проработал с тобой хотя бы пару недель, никогда в жизни шантажировать тебя не станет. Для этого надо быть слепым дебилом. У тебя есть среди знакомых слепые дебилы? Нет? Я так и знала. Значит, остаются два варианта: или это совершенно посторонний человек, или же, – она подняла палец, – человек, который знает тебя слишком хорошо. Настолько хорошо, что не только узнал твою тайну, но еще и пытается тобой манипулировать.

– Что ты имеешь в виду? – Тонкие губы вытянулись в жесткую полоску.

– Повторяю, человеку, знающему тебя хорошо, и в голову не придет требовать с тебя хоть какие-то деньги, значит, речь идет о другом.

– О чем другом?

– Знать бы... Кстати, а при чем здесь все-таки твои рыбы?

Юлька посмотрела удивленно.

– Вот что значит пойти у тебя на поводу! – Она погрозила подруге пальцем. – Самое главное-то я и не рассказала.

Даша состроила выразительную гримасу:

– Мне излагать свои мысли ничто не мешает.

– Это потому, что у тебя мысли такие. Ладно, не суть важно. Так вот, тот звонок меня, безусловно, выбил из равновесия. Но тем не менее я послала даму к черту и предложила ей рассказывать что угодно и кому угодно.

– Ты не побоялась?

– Конечно, я боялась. Но как человек разумный понимала: если у кого-то есть огромное желание рассказать Ираклию правду, он все равно это сделает, хоть плати, хоть не плати, креме того, это мог быть и сам Ираклий. Попробовать взять «на слабо» – это как раз в его духе. Таким образом, оставалось ждать. И я ждала. – Она провела рукой по лицу. – Прошло какое-то количество времени, звонок раздался снова. Звонила опять женщина, но мне все же показалось, что голос другой. Женщина спросила, не передумала ли я, я ответила, что нет. Тогда она сказала, что у нее есть стопроцентные доказательства, что Антон – сын Ираклия. Вот тут-то я и удивилась.

Даша свела брови.

– Удивилась? Чему именно?

– Как – чему? Тому, за что у меня требовали деньги.

Даша поерзала на стуле, словно устраиваясь поудобнее.

– Юль, видимо, твое дело так подорвало мое здоровье, что в интеллекте пробивает целые куски. Объясняй мне все по слогам. Разве с самого начала не было ясно, за что просят деньги?

– Конечно, нет. Я думала, что речь идет об ущербе, который я нанесла Ираклию. Понимаешь?

– Нет, – честно призналась Даша.

– Бестолочь. Дело в том, что установить родство между людьми проще простого, и не такое уж это и преступление – скрывать от отца наличие сына. Что, он меня задушит, что ли? Криминал в том, что я лишила Ираклия возможности иметь детей в будущем, за такое можно и сесть. Но в этом как раз шантажист меня не обвинял.

– Хм. – Даша принялась обкусывать остатки ногтей. – Интересный ход мысли. Значит, именно поэтому ты не подозревала домработницу.

– Точно. Если бы она просмотрела хранящиеся в моем сейфе документы, то шантажировала бы именно этим.

– Понятно. И что ты ответила дамочке?

– Предложила на выбор засунуть эти доказательства хоть ей, хоть Ираклию в задницу, и повесила трубку.

– Иного никто от тебя и не ждал, – кивнула Даша. – Но ты мне так и не рассказала, как все это связано с твоими рыбами.

– Когда женщина позвонила в третий раз, она сказала, что больше ждать не будет и, если я не верю, то вскоре смогу убедиться в ее способности видеть и действовать через стены. Как раз в тот вечер у меня собрались гости, а после их ухода в двух аквариумах погибли рыбы. Шантажистка перезвонила буквально на следующее утро и спросила, верю ли я теперь в ее вездесущесть, мол, невзирая на полный дом людей, она сумела отравить рыб. Разумеется, я ей не поверила, рыб мог отравить только тот, кто был в тот вечер.

– Но почему ты тогда исключила Шувалову, она ведь тоже была, да еще пришла без приглашения и спала к тому же в той комнате, где стояли аквариумы.

– Потому что рассуждала через одно место. – Юлька злилась на саму себя. – Любой, кто знал Марину, никогда бы не поверил, что она способна задумать такую сложную злодейскую комбинацию. Она живет в своем мире, и ей не нужны ни деньги, ни слава. Я не подумала только об одном – что она может стать инструментом в чужих руках.

– А все почему? – Даша укоризненно покивала. – Потому что тебе на окружающих наплевать. Мне достаточно было пообщаться с твоей Шуваловой один раз, чтобы понять: ради мужика она не то что рыб – отца родного отравит.

Юлька развела руками.

– Да, я с ней задушевных бесед не вела.

– Так же, как и со своей домработницей. Та ведь тоже была одинока?

– И одинока, и некрасива. – Юлька вздохнула. – И из-за меня стала второй жертвой.

Даша покачала головой.

– Нет, моя дорогая, не второй, шестой. Четверо мужчин мертвы.

Паэгле стиснула руками виски:

– Господи, это безумие! Я не пойму, зачем кому-то понадобилось убивать этих людей?

– Ты мне хотя бы в общих чертах расскажи, кто они такие?

Юлька прикрыла глаза. Она выглядела очень усталой.

– Я уже говорила, пациенты нашей клиники. Все они принимали участие в эксперименте. Помнишь, я показывала тебе папку?

– Подожди, – Даша дотронулась до ее руки, – ты хочешь сказать, что в этой папке хранились результаты экспериментов именно этих четверых?

– Всего было семь человек, но эти четверо – среди них.

Даша удивилась.

– Всего семеро? Странно, мне казалось, что в экспериментах обычно принимают участие много больше людей.

Юлька отвела глаза.

– Ну, скажем, это был не совсем эксперимент... Была группа добровольцев, все без каких-либо надежд иметь детей. Можно утверждать, что это был их единственный шанс.

– И что? – Даша смотрела очень внимательно. – Получилось?

– Нет. – Юлька явно хотела свернуть тему.

– А сколько длился эксперимент?

– Недолго.

– Недолго – это сколько?

– Чуть больше месяца.

– Чуть больше месяца? Странно, мне казалось, что восстановление репродуктивных функций занимает несколько больше времени. Даже здоровые пары не каждый месяц могут...

– Я знаю, – резко оборвала Юлька. – Просто возникли побочные эффекты. И какую бы пользу ни приносило впоследствии лекарство, принимать его было нецелесообразно.