Текст книги "Кошмар в августе"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 21

Сквозь полудрему послышался звук открываемой двери. Даша взглянула на часы. «Наверное, специально в подъезде торчала, – сонно подумала она. – Ни один человек не может возвращаться с работы ровно в двадцать три девятнадцать».

– Даша! Можно тебя на минуточку?

«Можно, можно, если только за минуточку сумеешь ясно объяснить, почему забыла рассказать про домработницу».

Предвкушая предстоящий разбор полетов, Даша поднялась, зевнула и выглянула в гостиную.

– Что случилось?

– В моей комнате лужа.

– Неужели? Может быть, дождь прошел?

– Не смешно.

– Согласна. Тем более что у меня сухо.

– Почему ты не протерла?

Наглость бывшей одноклассницы так потрясла, что Даша забыла, о чем хотела говорить.

– Юль, я, конечно, допускаю, что у тебя может быть плохое настроение, но даже в шутку не могу представить, что ты попросишь вытирать задницу твоим котятам.

– Не смей в доме, где живет ребенок, произносить такие слова! – вспыхнула Юлька.

Но и Даша за словом в карман не полезла:

– Да я могу вообще дать обет молчания в обмен на обещание не делать мне впредь подобных предложений.

Паэгле устало опустилась в кресло.

– Слушай, у меня сегодня кошмарный день, а тут еще кошки...

– Охотно верю. – «Ты еще не знаешь, каким будет вечер!» – Что же касается кошек, так этого следовало ожидать. Минимум неделю тебе будет чем заняться.

Юлька смотрела на бывшую одноклассницу снизу вверх.

– Рыжая, давай я тебе буду доплачивать... – уже менее уверенно произнесла она.

– Даже не мечтай! – Дискуссию следовало прервать в самом начале. – Мне вполне достаточно рыб и птиц. Кроме того, я готовлю и занимаюсь с Тотошкой.

Поняв, что спорить бесполезно, Юлька отступила:

– Ладно, оставим. Как он себя вел?

– Хорошо. И даже установил пол зверюги.

– Ты помогла?

– Да боже упаси! Ты же знаешь, я не по этой части. Хотя котенок очень милый. Назвал его Валико.

Признаться, Даша ожидала какой-то реакции, но все же не такую. Паэгле побледнела как полотно, пальцы вцепились в подлокотники.

– Как он его назвал?!

– Валико. Мне это тоже показалось странным, но ему так захотелось. – Даша с удивлением поглядывала на подругу. – Да ладно тебе так убиваться-то... Все же не Бен Ладен и не Чубайс. Даже оригинально. Кстати, о Чубайсе. Нам надо поговорить.

– Но откуда Антон... – Паэгле замолчала. – Извини. – Она порывисто встала, взгляд был устремлен куда-то внутрь. – Извини, но я сейчас не могу. Потом все расскажешь, – пробормотала Юлька, выходя из гостиной.

Даша бросилась следом.

– Нет уж, моя дорогая, поговорить придется сейчас!

Не ожидая от предстоящей беседы ничего хорошего, Даша постучала в дверь Юлькиной комнаты.

– Можно?

– Заходи.

Юлька уже сидела за столом и что-то быстро писала в толстой тетради на пружинах.

– Я слушаю, – не отрывая головы от работы, бросила она.

– Мне надо кое-что тебе рассказать.

– Я слушаю, – повторила Юлька, даже не пошевельнувшись.

– Ты не хочешь на секунду прерваться?

– Можно подумать, у меня есть выбор... – С недовольным видом Паэгле отодвинула тетрадь. – Хорошо, даю тебе десять минут.

Было уже около полуночи, но Даша все же решила начать издалека.

– Все хочу тебя спросить, чем ты кроме рыб занимаешься?

– В каком смысле? – Юлька бросила взгляд на рабочий стол.

– В научном.

– В научном? А... почему тебя это интересует?

– Просто интересно.

Паэгле поправила дужку тонкой оправы очков.

– Не понимаю... Это очень узкая тема, понятная разве что специалистам.

– И все-таки, в двух словах?

– Если в двух словах, то лечением мужского бесплодия.

– То есть твоя научная работа никак не связана с разведением рыб. – Даша кивнула в сторону гостиной с аквариумами.

– Ни в какой степени. Это мое хобби. К чему все эти вопросы?

– Послушай, Юль, а ты никогда не думала, что рыбы – только предлог?

– Предлог для чего?

– Для тайного завладевания результатами твоей научной деятельности.

Паэгле часто-часто заморгала ресницами, словно ей что-то попало в глаз.

– Ничего не поняла.

Присев в широкое кресло, Даша сплела пальцы.

– Двое из четверых подозреваемых – Шувалову я тоже включила в список – абсолютно проигнорировали предложение купить твоих рыб...

– Ну еще бы!

– Минуточку. Вместо этого они с ходу предложили довольно большие деньги за твои научные записи.

Юлька вскинула голову:

– Что? Какие еще записи?

– Я так понимаю, имеющие отношение к твоей научной работе.

– И что?

– И то. Они хотят получить документы, хранящиеся в твоем кабинете. Именно их, а не твоих рыб.

Последовала долгая пауза.

– Ничего не понимаю. Все мои исследования доступны любым желающим. Интересно, кто мог тебя об этом просить?

– Шувалова и Пантелеев.

– Кто?! – Паэгле действительно выглядела удивленной. – Ерунда какая-то... Ты ничего не путаешь?

– Нет. – Даша внимательно следила за Паэгле. – Даже деньги за это предлагали.

– Деньги? – Юлька, словно потревоженная черепаха, втянула голову в плечи. – И сколько же?

– Шувалова – три тысячи, Пантелеев – сто долларов.

– Потрясающей жадности человек! – В голосе прозвучало почти восхищение. – Рыжая, ну сама подумай, какая такая научная тайна может стоить сто долларов?

– Тебе лучше знать. И потом, Шувалова предлагала больше.

– Три тысячи? – Паэгле готова была рассмеяться. – Да если бы я делала из своих исследований тайну, то она стоила бы сотни тысяч, если не больше. Но я работаю в государственном учреждении и не имею на это никакого права. Вот когда разбогатею настолько, чтобы заиметь собственную лабораторию, то тогда...

– Что тогда? – быстро переспросила Даша.

– Ничего, – Паэгле отмахнулась. – Как бы то ни было, но к погибшим рыбам это отношения не имеет.

– Странно, – многозначительно протянула Даша. – Странно, что такой умный и дальновидный человек, как ты, не хочет даже гипотетически представить иную версию произошедшего.

– Ты имеешь в виду, что моих рыб отравили, чтобы завладеть некой научной тайной?

– Например.

– Большей ерунды я в жизни не слышала.

– А я, в свою очередь, слышала и видела еще и не такое, поэтому твое упорство наталкивает на определенные размышления.

– Ну, это твои проблемы.

– А может, причина в другом, о чем ты умолчала? – жестко спросила Даша. – В таком случае хочу довести до твоего сведения: Антон мне кое-что рассказал.

– Ты допрашивала моего сына? – с тихой угрозой спросила Паэгле. – Кто тебе дал такое право?

– Такое право дала мне ты, когда, утопая в слезах, попросила приехать тебе помочь, – холодно ответила Даша. – Неужели ты не понимаешь, что нельзя вести расследование, когда правду приходится буквально вырывать по частям? Причем не у подозреваемых, а у тебя, человека, который это расследование и заказал.

– Никогда не смей допрашивать моего сына, никогда, слышишь?! – Голос звучал все ожесточеннее. – Я тебе это запрещаю!

Ее ярость постепенно передавалась и Даше.

– Иди ты со своими запретами! Лучше объясни, почему сразу не рассказала, что у тебя была домработница?! – воскликнула она.

– А при чем здесь это? – Бледные щеки слегка порозовели.

– Как при чем?! Рыб отравить могла именно она, или же мог состояться сговор между ней и преступником.

– Может, мог, а может, не мог... Это не имеет никакого значения. Я уже сказала, в смерти рыб был заинтересован один из троих мужчин, и даже если им кто-то помогал, это уже не важно.

Всем своим видом Даша показывала, что в данном вопросе она собирается полагаться только на себя.

– Боюсь, что ты ошибаешься. Домработница – первая, кого следует допросить.

На узких губах Паэгле промелькнула насмешливая улыбка.

– Мысль хороша, но, боюсь, тебе вряд ли это удастся. Зоя исчезла.

– Что значит исчезла?

– Вот так и исчезла.

– То есть совсем?

– То есть с концами.

Даша смотрела на застывший Юлькин профиль.

– Разве не ты выгнала ее?

– Что за чушь! Разумеется, нет.

– Но между вами произошла ссора, и, насколько мне известно, ты обзывала ее не по-детски.

– Да, потому что в тот день я вернулась с работы в середине дня и, открывая дверь, услышала, как Зоя по телефону договаривается с мужчиной о свидании в моей квартире. Естественно, я отреагировала соответствующим образом.

– Подожди, подожди... Значит, ты не поймала ее с поличным?

– С поличным? – Юлька поморщилась. – То есть непосредственно под мужчиной?

– Под мужчиной, на мужчине, сбоку от него... Я имею в виду ситуацию, которую можно было бы однозначно рассматривать как... как... Господи! Как называется, когда голый мужчина рядом с голой женщиной?

– Это называется баня. Если же ты говоришь о половом акте, то нет, его не было. И быть не могло. Потому что Зоя в тот момент находилась в квартире одна.

Даша невольно поежилась:

– Какие же вы все, врачи, неприятные. Такое душевное дело – и половым актом обозвать. Фу!

– Мы сейчас о терминологии будем дискутировать?

– Нет. Я просто хотела уточнить. Значит, Зоя в тот день в квартире была одна?

– К ее счастью, да.

– Тогда на каком основании ты обозвала ее продажной женщиной? В конце концов она совершеннолетняя, даже более чем... Какое тебе дело, с кем они собиралась встретиться!

– В моей квартире?

– Ну а что ей делать, если она живет у тебя!

– Снять номер в гостинице.

– Возможно, дело в том, что ты ей недостаточно платила? – съязвила Даша.

– Она могла бы платить из тех денег, что зарабатывала, встречаясь с мужчинами.

Даша смотрела на бывшую одноклассницу почти с испугом. У той явно в мозгах произошел какой-то сбой.

– Ты серьезно полагаешь, что кто-то будет платить деньги толстой, к тому же хромой домработнице за оказание интимных услуг?

– Почему бы и нет?

Даша постучала себя по голове.

– Юля, очнись, я сомневаюсь, что даже нам с тобой кто-то согласится заплатить хотя бы двадцать долларов!

– Не знаю, – обрубила Паэгле, – в отличие от тебя я на панели собственное тело не оценивала. Я деньги головой зарабатываю.

Отвечать на очередное оскорбление Даша посчитала ниже своего достоинства.

– Кстати, а почему ты решила, что разговаривала Зоя именно с мужчиной?

– Потому что русский язык позволяет это. Ну, разумеется, для тех, кто его знает.

– А ты дослушала разговор до конца?

– Зачем? Зачем мне слушать всякие гадости? Как только поняла, о чем речь, сразу же вмешалась. Что это за безобразие – назначать свидание в моей квартире, да еще за деньги!

– То есть ты обложила домработницу, не дожидаясь конца беседы?

– Разумеется. Только не обложила, а высказала свою точку зрения.

– Ну, это одно и то же, – вздохнула Даша. – Так когда это произошло?

– В тот день, когда заболели рыбы. С утра.

– И ты молчала!

– Не вижу связи.

– Ты что, шутишь? – На самом деле это больше походило не на шутку, а на издевательство. – Да эти два события не могут быть не связаны.

Но Паэгле была непреклонна.

– Повторяю, Зоя рыб не травила и никому не помогала это делать.

– Но почему ты так уверена?

– Просто уверена. Давай к этой теме больше не возвращаться, ты только зря потратишь время. Рыб убил кто-то из троих мужчин.

Даша откинула голову на подголовник. Спор и в самом деле получался бессмысленным: Зою все равно в ближайшее время допросить не удастся, а Паэгле проще застрелить, чем в чем-то убедить.

– Значит, ты ее не выгоняла?

– Нет.

– Тогда почему она ушла?

– Понятия не имею. О ее увольнении даже речи не шло, к вечеру я ждала гостей, и для меня это стало полной неожиданностью.

Даша задумалась. Конечно, работать у Паэгле можно только в случае крайней нужды, и побег домработницы более логичен, чем работа в этом жутком доме, но что, если права она и дело вовсе не в рыбах?

– Слушай, Юль, а может, Зою... того?

– Чего того?

– Ну, как рыб твоих...

Паэгле покачала головой:

– Не думаю. Более того, могу гарантировать, что по крайней мере этот дом Зоя покинула на своих ногах. Собрала все свои вещи, часть моих и растворилась во тьме ночной.

Даша оживилась:

– Подожди, подожди, я не поняла, она что, тебя обокрала?

– Ну... В каком-то смысле да.

– Что значит «в каком-то смысле»? Какой еще смысл есть у слова «обокрасть»?

– В каком смысле?.. Все вещи, которые она прихватила с собой, находились в ее комнате. Возможно, она так к ним привыкла, что посчитала своими.

Странная версия.

– Могу я узнать, что это было?

– Постельное белье, фотографии моей мамы, тети...

– Фотографии твоей мамы и тети? – Действительно странная кража. – Зачем они ей?

– Понятия не имею. Правда, рамки были серебряные... Возможно, поленилась вынуть.

– Она вообще нормальная была? – на всякий случай поинтересовалась Даша.

– Вполне. – В голосе прозвучала едва заметная ирония.

– Если не секрет, где ты ее откопала?

– Зоя раньше у работала у моих знакомых. Они уезжали за границу, я предложила ей перейти ко мне, она согласилась.

– А у нее есть родные, близкие?

– Понятия не имею.

– Как же так, человек работал у тебя, жил в твоем доме, общались каждый день – и ты даже не удосужилась спросить, есть ли у нее семья?

– А зачем мне это? – Юлька пожала плечами. – Она выполняла свои обязанности, я ей платила, что еще?

– М-да... – глубокомысленно заметила Даша. – А если в милицию заявить?

– Мне хватило одного обращения.

– Так там речь шла о рыбах, а здесь – человек.

– Неужели ты думаешь, что они станут искать какую-то домработницу?

– Во-первых, не какую-то домработницу, – возразила Даша, – а человека, с которым, может быть, произошло несчастье. Во-вторых, она украла у тебя вещи, они же не откажутся регистрировать кражу!

– Двух фоторамок и постельного белья? Да они отказались даже приехать снять отпечатки пальцев с крышки аквариума! – Светлая кожа Юльки пошла пятнами, голос задрожал. – Подняли меня на смех, сказали, что для такого дела нужны сыскные кошки, а они все на выезде... Я чувствовала себя последней идиоткой.

С трудом сдержав смешок, Даша прикрыла рукой лицо.

– Что ж, милицию тоже можно понять: на людей следователей не хватает, а тут какие-то рыбы...

– Знаешь что, – Юлька выпрямилась и посмотрела сердито, даже с яростью, – если ты мне не веришь, можешь переписать, скопировать все, что найдешь в моем кабинете, я тебе разрешаю. Все деньги, которые ты на этом заработаешь, – твои. Бред какой... – Махнув рукой, она встала и вышла из комнаты.

Даша устремилась следом. Последняя фраза ей не понравилась – ее словно обвинили в продажности. Хозяйка прошла на кухню и достала бутылку виски. До этого Даша и не подозревала, что в доме есть спиртное.

– Юль, ты меня неправильно поняла, я не собиралась торговать твоими записями. Просто мне показалось несколько странным, что никто из четверых не предпринял попытки вступить со мной в переговоры по изничтожению твоих бесценных рыб, зато двое прямо в лоб предложили украсть записи из кабинета. По-твоему, это...

– По-моему, это полная чушь! – Бросив в чистый виски пару кубиков льда, Паэгле принялась раздраженно раскручивать стакан. – Мы вчетвером работаем над этой проблемой уже почти десять лет...

– Кто – мы?

– Я, Валикбеев, Пантелеев и Шувалова. Пантелеев проводит лабораторные исследования, Шувалова занимается аналитикой, я разрабатываю новые методы. Все работы проводятся под непосредственным руководством Валикбеева, и ничего секретного для нас четверых в них нет.

– Под руководством Валикбеева? – разочарованно протянула Даша. – Так, значит, он в курсе?

– До самой последней бумажки. Все проходит через его руки, ну, если, конечно, он сам этого пожелает. Он директор института, как я могу от него что-то скрывать? Он что, тоже просил украсть документы?

– Нет... Просто пригласил на свидание. Но, может, это только предлог?

Юлька зло рассмеялась.

– У него таких предлогов пол института. И у него, и у Пантелеева. Тот вообще клеится ко всем, как пластырь. Ему что уборщица, что жена самого Валикбеева – без разницы.

– Он пытался склеить жену Валикбеева? – Ореховые глаза стали в два раза больше. – Он что, ненормальный?

– Разумеется. В том, что касается женского пола, наш Юра границ не знает. Ты, кстати, это имей в виду, выстраивая свои теории.

Даша оживилась:

– И что, ему отвечают взаимностью?

– А почему бы и нет?

– И жена Валикбеева тоже?

Юлька на мгновение запнулась. Даше показалось, что она хотела что-то сказать, но вовремя сдержалась.

– Ну, она-то нет, но другие... Пантелеев даже с женой развелся, чтобы чувствовать себя более вольготно. Тот самый случай, когда седина в бороду...

Несмотря на то что Паэгле никогда и ничего не утверждала без оснований, Даша все равно сомневалась.

– Ведь он такой... жуткий. Кому он вообще нужен-то, гулять с ним?

– Ну, это с твоей точки зрения. Сам он считает, что обладает неотразимой харизмой, и если женщина отказывает ему, то исключительно из ложной скромности. Так что вполне может быть, сто долларов он предлагал тебе совсем за другое.

Даша даже руками замахала, пытаясь откреститься от подобного предположения.

– Да ты чего... Нет, я так не думаю.

– А о чем ты думаешь? – с трудом сдерживая раздражение, спросила Паэгле. – Повторю в сотый раз: ничем секретным я не занимаюсь. И мне действительно непонятно, что именно могло заинтересовать Пантелеева или ту же самую Шувалову. Она вообще не от мира сего. Звезд с неба не хватает, никуда не лезет... Ну ладно, Пантелеев такое предложил – он по жизни говнюк, но Маринка! Говорю тебе, она просто ненормальная.

С последним утверждением трудно было спорить.

– Однако ты не станешь отрицать, что Пантелеев теоретически все-таки мог хотеть получить твои записи?

– Пантелеев прежде всего хотел бы заполучить мои мозги... – Юлька пригубила виски, и устало прикрыла глаза. – Нет, нет, все это ерунда. Что он станет с ними делать?

– Включит в свою диссертацию, например. Присвоит себе твои наработки.

Юлька невесело рассмеялась.

– Если бы ты знала, какую чушь несешь.

– Но ты же не думаешь, что все это я придумала?

Паэгле молча пожала плечами.

– Ладно. – Даша побарабанила пальцами по столу. – Скажи, у тебя есть сейф?

– Сейф? Да, а что?

– А где он?

– В моем кабинете.

– Ты можешь мне его показать?

Юлька прищурила глаз:

– Показать сейф или его содержимое?

– Содержимое.

Паэгле думала недолго:

– Пошли.

Они прошли в кабинет, Юлька отодвинула фотографию Антона и набрала шифр. Небольшой сейф распахнулся абсолютно бесшумно.

Демонстративно сев в кресло, Паэгле сделала широкий жест:

– Прошу.

Стараясь, чтобы ее действия все-таки не слишком походили на обыск, Даша подошла поближе и заглянула внутрь. На двух стальных полках лежали две пачки денег – в российской и иностранной валюте, пара коробочек, несколько конвертов и темно-коричневая кожаная папка.

– Я могу посмотреть, что хранится в этой папке?

– Пожалуйста. Все что угодно. Только постарайся ничего не потерять, не помять и не порвать.

– Ну не такой уж я варвар.

Получив разрешение, Даша аккуратно разложила на столе содержимое таинственной папки. Какие-то графики, диаграммы, нечто похожее на рецепты...

– Юль, ты не могла бы мне объяснить...

– Что именно?

– Вот, например, график... Это что?

Последовал долгий пространный рассказ об изменении содержания чего-то там в крови, моче и других жидкостях организма.

Какое-то время Даша понимающе кивала головой, но затем не выдержала:

– А вообще это важно?

– Для кого?

– Да хоть для кого-нибудь.

– В принципе, да. Как минимум для двоих человек: самого пациента и его врача. Но это уже в прошлом.

– А зачем тогда хранишь?

– Как – зачем? Зачем хранят результаты исследований?

Даша мотнула головой:

– Нет, мне интересно, почему ты храпишь именно эти результаты? Они что, самые удачные?

Лицо бывшей одноклассницы отразило какую-то сложную игру. В нем читались и досада, и ухмылка одновременно.

– Я бы так не сказала... Скорее наоборот. Самые неудачные.

– Тогда зачем они тебе нужны?

– Вот именно затем и нужны.

– Работа над ошибками?

– Что-то в этом роде.

Даша размышляла.

– Значит, ты можешь это показать всем?

– Выкладки – да, но сам документ – нет.

– Почему?

– Потому что это личная информация о пациенте, я под суд могу пойти за ее разглашение. Вот если он сам захочет, то пожалуйста. Только это никому не надо.

– Ты уверена? – Даша пыталась отыскать в тексте фамилии. – Может, именно это и нужно. Может, на основании этих диаграмм можно сделать какой-то вывод об эффективности лекарства или лечения?

– Рыжая, – голос звучал снисходительно, – нельзя писать тайную научную работу, основываясь на открытых результатах исследования в собственном институте, это просто смешно.

– Но Шуваловой зачем-то нужна была именно эта папка.

– Ну не знаю, зачем она ей понадобилась! – Юлька стукнула ладонью по столу. – Не знаю!

Даша рассеянно перебирала бумажки:

– А это что, рецепты?

– График приема лекарств пациентом.

– Может быть, он секретный?

– Только в том случае, если пациент не хочет, чтобы окружающие знали о его заболевании. Поэтому и храню это в сейфе. Сами исследования никакой тайны не представляют и могут быть продемонстрированы кому угодно: суду, врачебной комиссии, – но только без имен.

– А мне ты можешь назвать имена этих людей?

Паэгле посмотрела на нее как на сумасшедшую.

– Разумеется, нет. С какой стати?

– Может быть, дело именно в этих людях?

– Очень даже может быть.

– Юля, я могу с ними встретиться?

– Кажется, на этот вопрос я тебе уже отвечала.

– Ты не поняла. Ты им позвонишь и все расскажешь, а они пусть сами решают, как им...

– Я не стану этого делать.

– Но почему? Ты же ничем не рискуешь, никого не подставляешь. – Даша призвала на помощь все свое красноречие. – А вдруг кому-то из них угрожает опасность? Тебе не кажется, что человек должен сам решить, как ему поступить?

– Нет, не кажется.

– Но почему?

– Потому что я могу потерять доверие своих пациентов. Я не имела права даже издали показывать тебе эти документы. И сделала это по одной простой причине: чтобы ты не думала, будто я в своем сейфе храню наркотики или чертежи атомной бомбы. Все, библиотека закрывается. – Юлька встала и, внимательно осмотрев каждую бумажку, убрала все обратно в папку.

Даша чуть не плакала. Паэгле – такой умный человек, а одного понять не может: вполне возможно, в этой папке заложена бомба, и если не предпринять меры предосторожности, случится непоправимое.

– Юль, ну я прошу тебя...

– Рыжая! – оборвала Юлька. – Я тебя для чего нанимала?

Даша нахмурила лоб.

– М-м-м...

– Я тебе напомню: найти человека, который отравил моих рыб. А ты чем занята?

– Именно этим и занята! Я почти уверена, что их смерть либо связана с твоей научной работой, либо...

– Либо что?

– Юль, да какая, к черту, разница, кто твоих рыб пришил? – Накопившееся раздражение вдруг полезло наружу. – Кому они нужны? В лучшем случае это была домработница, а в худшем – тот, кто хотел залезть к тебе в сейф.

Светлые брови сошлись в прямую линию.

– Зачем Зое было травить моих рыб? – сухо спросила Паэгле.

– Да достала ты ее! – Даша чувствовала невероятное облегчение, она уже устала делать вид, что ничего не происходит.

Как ни странно, но Паэгле даже не обиделась.

– Ерунда. Если ее не устраивала работа, она могла просто уволиться, и все, она ж не крепостная...

– Юль, – Даша приложила руку к груди, – я тебе честно скажу, ты такая противная, что даже у самого ангельского человека вроде меня возникает желание сделать тебе какую-нибудь пакость.

Юлька поджала губы:

– Ты далеко не ангел. Но не способна сделать пакость.

– Спасибо. Не все такие, как я. Если ты шнуровала свою домработницу так же, как и меня, то это скорее естественный конец, нежели... – Даша махнула рукой. – Ладно, допустим, это была не домработница. Тогда подумай хорошенько и скажи, кого ты могла позвать для консультации или совета по поводу лечения рыб?

– Валикбеева и Истомина.

– А Пантелеева?

– Господь с тобой, ему и мотыля-то доверить нельзя, какие уж тут рыбы.

– А Шувалову?

– Шувалова – специалист по паукам. В рыбах она практически ноль.

– Но часто заходила к тебе по случаю.

Паэгле, которая сидела до этого, прикрыв глаза, посмотрела на Дашу. Взгляд был немного отсутствующий, голова чуть покачивалась, словно она с чем-то мысленно соглашалась.

– Да, появилась в последнее время у нее такая неприятная привычка. Одалживала у меня что-нибудь на работе, а потом заносила домой, якобы мимо проезжала, проходила...

– А Пантелеева зачем ты пригласила?

– Да не приглашала я его! Он заявился вместе с Артемом. Притащил какие-то конфеты дурацкие, шампанское...

– А чего ты его тогда впустила?

– Дура потому что. Настроение было хорошее, к тому же было приятно посмотреть на его завистливую физиономию.

– Вот и посмотрела.

Некоторое время бывшие одноклассницы молчали. Наконец Юлька согласно кивнула:

– Хорошо, я, конечно, подумаю, попробую прикинуть, что же его или Шувалову так могло заинтересовать, но... Но главный вопрос остается прежним: кто отравил моих рыб. Это меня интересует гораздо больше. И именно для этого я тебя и пригласила. Для этого, и ни для чего другого.

Даша отвела глаза. Что-то необъяснимое было в Юлькином поведении. Узнать, что кто-то хочет выпотрошить твой сейф, и продолжать настаивать на расследовании по поводу гибели рыб... Где логика?

– Значит, ты уверена, что эти две истории никак не связаны?

– Уверена.

– Хорошо, – Даша развела руками, – пусть будет по-твоему. Но потом не говори, что я тебя не предупреждала.