Текст книги "Кошмар в августе"

Автор книги: Полина Дельвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

2

По дороге домой Даша никак не могла решить, к какому разряду отнести последнюю акцию: к победе или поражению. Нет, к победе навряд ли, она почти ничего не узнала, но проигрышем ее тоже считать не стоило: если Пелтрам участвует в какой-то игре, то она его вспугнула, и он будет вынужден действовать. Главное, чтобы с Алексеем ничего не случилось...

И все же ее мучили сомнения. В конце концов пропажа Богданова действительно может быть никак не связана с гинекологом. Что, если тот решил отложить свой визит к врачу? Это для нее Пелтрам потенциальный преступник, а для него он прежде всего врач. А когда человек пойдет к врачу, зависит, как правило, от наличия свободного времени и настроения. Он же не сказал, что пойдет прямо завтра с утра. Вдруг потом окажется, что все это время Богданов, например, на даче выяснял отношения с женой, хорошо же она будет выглядеть... Единственная радость, что тогда и Полетаева можно будет обозвать параноиком.

При воспоминании о полковнике засосало под ложечкой. Таким разъяренным Даша его еще никогда не видела. И где бы Богданов ни находился сейчас, с женой или с удочкой, не появись он до завтра – ей придется весьма несладко.

3

Вернувшись домой, молодая женщина забилась в свой чулан и принялась размышлять. Лобовая атака не вышла, необходимо искать иные выходы на клинику Пелтрама, при том что времени остается в обрез. Паэгле, понятное дело, отпадает, а больше спросить не с кого. Хотя позвольте! По идее Пелтрама должны знать Юлькины коллеги по работе. Та же Шувалова, например. Что, если позвонить ей прямо сейчас? Существует значительный шанс, что имя Пелтрама Черной вдове знакомо.

Не откладывая в долгий ящик, Даша тут же набрала номер Шуваловой.

– Здравствуйте, Марина, это Даша, домработница Паэгле.

– Мы вроде на «ты» были.

– Тогда здравствуй.

– Привет.

– Марина, я достала документы. Но...

– Достала?! – У Шуваловой от волнения перехватило голос. – Ты где сейчас?

– Это не важно, если надо, я сама подъеду, но в обмен я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала.

– Что? – Интонация по-прежнему была взволнованной. – Что?

– Тебе фамилия Пелтрам ни о чем не говорит?

Тишина длилась бесконечно долго, и Даша решила, что их разъединили.

– Алло! Алло! – подула она в трубку.

– Я слышу, – раздался мрачный голос. – Это никого не касается, кроме меня.

– Что? – Последняя фраза показалась несколько странной. – Прости, я не поняла, что ты только что сказала. Так ты с ним знакома или нет? – Поскольку Шувалова молчала, Даша продолжила: – Юля отзывалась о нем как о хорошем специалисте в плане лечения бесплодия, и я хочу порекомендовать его моим знакомым. Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Значит, ты у него еще не была? – Шувалова, как всегда, демонстрировала полное отсутствие внимания к рассказу собеседника.

– Нет! – рявкнула Даша. – Поэтому и спрашиваю. Ты, наверное, не расслышала, не я к нему собираюсь, а мои друзья. Как ты думаешь, он хороший специалист?

– Не знаю. – Голос звучал как-то механически. – Но на твоем месте я бы не ходила.

«Дубина стоеросовая».

– Я и не пойду, речь о моем приятеле и его жене.

– И они пусть не ходят.

– Но почему?

– Я не могу сказать. Просто не надо к нему идти.

– Хотя бы намекни почему.

– Это... ни к чему.

Как ни настраивалась Даша быть спокойной и сдержанной, вдовица снова вывела ее из себя.

– Слушай, Марин, я не спрашиваю твоего совета идти к нему или нет, меня интересует, чем конкретно он занимается?

Последовала долгая пауза:

– Чем обычно занимается гинеколог? Лечит.

– Он как-то связан с Юлькой и... с ее работой?

– Я никак не пойму, чего ты к нему прицепилась? – проворчала Шувалова. – Оставь ты его в покое. Других врачей, что ли, нет...

Терпение Даши лопнуло окончательно:

– Ладно, все, давай без обиняков. Я отдам тебе документы только в обмен на подробную информацию о докторе Пелтраме.

– Ну что ты хочешь о нем узнать? – с явной досадой спросила Черная вдова.

– Чем конкретно он занимается?

– Он занимается... – нехотя начала Шувалова, но неожиданно ее голос оборвался, словно трубку прикрыли рукой.

Даша грызла ноготь и ждала. Наконец снова послышался голос Черной вдовы, но на этот раз он звучал как-то отчужденно, официально.

– Хорошо, сейчас у меня нет времени, но если вы не против, то я предлагаю сегодня встретиться и все обсудить.

– Ты не одна? Не можешь говорить?

– Нет.

– Хорошо, а где и когда встретимся?

– Я перед выходом перезвоню. Часов в восемь вечера.

Даша посмотрела на часы: было около двух. Согласиться – значило потерять целый день.

– А пораньше?

– Нет. Тогда только завтра.

– Марина, это очень важно. Завтра может быть поздно.

– Я не могу, у меня назначена встреча.

Пришлось пойти на небольшой шантаж.

– Есть еще один человек, заинтересованный в этих документах не меньше твоего, и он, думаю, согласится встретиться со мной незамедлительно.

– «Он», – мрачно повторила Черная вдова.– Понятно.

– Да, он. А тебе я первой предлагаю только потому, что мы обе женщины, и я тебя понимаю как никто другой. Итак?

– Ну хорошо, только не раньше четырех...

– Договорились, ровно в четыре у памятника... – Даша быстро перебрала памятники вблизи Юлькиного института, ей почему-то особо не хотелось встречаться у памятника с конем.

– Зачем нам памятник, можно в метро, – буркнула Шувалова.

– Отлично. Тогда в центре зала.

Даша повесила трубку и принялась щелкать обгрызенным ногтем. Интересно, чего же так боится Черная вдова? А она явно боится.

Не успела Даша хорошенько поразмыслить над этим вопросом, как зазвонил телефон. Мелькнула мысль, что, может, Шувалова отделалась от посетителя и перенесет встречу на более ранний срок, но вместо замороженного голоса Черной вдовы послышались обаятельные интонации директора зоомагазина:

– Дашенька, привет.

– Привет.

– Что нового?

– Нового в чем?

– Дав чем-нибудь.

– Ты серьезно хочешь услышать историю моей жизни или дело все-таки в другом?

Истомин рассмеялся:

– Обожаю деловых женщин. Слушай, мне помнится, тебе нужны были деньги, это еще актуально?

Даша застыла с высоко поднятыми от удивления бровями:

– Ну... допустим. А ты хочешь одолжить?

– Не одолжить, – даже по телефону ощущалась его мягкая улыбка, – а предложить обмен.

– Ах, вот как... Ну что ж, не откажусь. А что взамен?

– Взамен я хотел бы попросить тебя провести со мной пару часиков наедине.

Даша аж зажмурилась. Тряхнув головой, она промямлила:

– Извини, я правильно тебя поняла?

Истомин снова рассмеялся:

– Я бы с удовольствием, но боюсь, что нет. Я выразился фигурально. Хотя к этому мы сможем вернуться попозже.

– Артем, извини, у меня последние дни какие-то суматошные... Ты не мог бы выражаться несколько более прямо? Что конкретно ты хочешь?

– Я хочу, чтобы за две тысячи долларов ты впустила меня в Юлину квартиру и просто смотрела телевизор, ну или читала книжку.

– А что в это время будешь делать ты?

– Вот именно за это я и хочу заплатить: чтобы тебя это совершенно не интересовало.

– Хорошенькое дело, – усмехнулась Даша. – А если за эти два часа ты вынесешь всю мебель из квартиры?

– На выходе можешь меня обыскать, клянусь не выносить даже пыль на подошвах.

– Тогда зачем...

Голос Истомина постепенно утрачивал вкрадчивые интонации, в нем появилась жесткость.

– Даша, или ты принимаешь мой условия, или нет.

– Значит, говоришь, две тысячи... – протянула Даша. – В принципе сумма неплохая. Прости, а тебя случайно не ее кабинет интересует?

– Ну, допустим, кабинет.

– А если еще конкретнее, то некий документ из коричневей папки, хранящейся в сейфе? Я правильно поняла?

– Эти документы у тебя? – Голос стал напряженнее, резче.

– Допустим.

– Тогда все упрощается. Я их посмотрю, отдам тебе деньги, и все.

– Интересное предложение. – Даша барабанила пальцами по подлокотнику. – Я перезвоню тебе ровно в половине пятого. Идет?

– А пораньше?

– Пораньше никак.

– Ну что ж, – он явно улыбался, – воля женщины для меня закон.

– Угу! – Даша нажала отбой.

Не успела трубка остыть, как телефон зазвонил снова. Склонив голову, Даша рассматривала аппарат. Она была почти уверена, что это очередной охотник за документами.

Голос Пантелеева ворвался в уши, словно дождливый ветер:

– Алло, мое золотце, как поживаете?

– Как поживает ваше золотце, я не знаю, – холодно заметила Даша, – а вот я – вполне.

Дребезжащий смешок неприятно скребся в трубке.

– Вы такая остроумная, вы такая прелесть...

– Мерси. Вы, наверное, что-то хотели?

– Ах, вы женщины, женщины, такие прагматичные, – принялся вздыхать доцент Пантелеев. – А я вот хотел пригласить вас в ресторан.

– Вы меня один раз уже пригласили. Признаться, не произвело впечатления.

– Ну вот, сразу обижаться! Я ведь, Дашенька, такой замотанный, такой закрученный, все работа, работа... Сейчас немного разгрузился и решил загладить свой грех.

– Юрий Иванович, не могли бы мы перейти к сути?

Возможно, тогда вам не придется тратиться на ужин. Я, знаете ли, много кушаю.

Блеяние несколько ослабло.

– Ну что вы прямо так прагматично. Не в деньгах счастье. Существуют еще и чувства.

Даша зажмурилась.

– Надеюсь, речь идет не о-ваших чувствах. Предупреждаю сразу – меня интересуют не они.

– А что?

– Деньги, разумеется.

– Да, да, я помню, – досадливо протянул Пантелеев. – Тысяча, кажется?

– Три, – не моргнув глазом, ответила Даша. Деньги ей все равно были не нужны, а потрепать нервы противному скряге ой как хотелось.

– Три! – выдохнул собеседник.

– Через минуту будет четыре, – спокойно заметила Рыжая.

– Я согласен! – взвизгнул перепуганный доцент.

– На четыре?

– Но ведь минута еще не прошла.

– Логично. А знаете, – Даша выдержала мучительную для собеседника паузу, – я, может, эти документы вам и бесплатно отдам.

– Как? – буквально прохрипел Пантелеев.

– Вы знакомы с доктором Пелтрамом?

– Генрихом Бенедиктовичем? Немного. А что?

– Я хотела бы знать, чем конкретно он занимается.

– Но... это и так известно, – неуверенно сказал доцент.

– Мне нужно знать то, что неизвестно.

Пантелеев помолчал.

– Послушайте, Даша. – Впервые его голос звучал по-человечески, без заискивания и подлости. – А вам не подойдет компромат?

– Как? – не сразу поняла Даша. – Подождите, подождите, вы намекаете на то, что с помощью вашей информации я смогу сама его разговорить?

– Совершенно верно. – Отчетливо послышались самодовольные нотки.

– Говорите.

– Сначала документы.

– О, нет! Вы точно получите, что хотите, а вот насколько правдивой будет ваша информация...

– Как же нам быть?

– Давайте так: вы сообщаете мне суть проблемы, чтобы я могла увидеть, как человек отреагирует, и, если все сработает, я передаю вам деньги, а вы сообщаете мне детали.

– Ну хорошо, – нехотя согласился Пантелеев. – Пелтрам – двоеженец.

– Чего? – Даше показалось, что она ослышалась.

Доцент противненько захихикал.

– Можно подумать, вы не знаете, как это бывает.

– Я?! Понятия не имею.

– Очень просто: старая жена в Польше, а молоденькая, сисястенькая здесь.

Даша испытала непреодолимое желание отодвинуть трубку подальше от уха.

– Интересно. Но, насколько мне известно, перед тем как подать документы на регистрацию брака, необходимо предъявить справку о семейном положении.

Пантелеев просто зашелся от радости:

– Вы не поверите, золотце, но в нашей стране берут взятки, да, да, вот такой вот хамский обычай. Кроме того, вы и представить себе не можете, какие у Генриха связи в Москве, вплоть до... – он многозначительно помычал. – Ну, вы меня поняли.

– Поняла... – Даша почесала затылок. А ведь доцент истину рек: у Пелтрама могут оказаться весьма влиятельные покровители. – Значит, при необходимости вы сможете назвать мне имя его польской жены?

– Безусловно.

– Тогда договоримся так. Сегодня вечером или завтра утром я встречусь с Пелтрамом и, если пойму, что вы говорили правду, то сразу вам перезвоню, и мы все закончим.

– Но почему не сейчас? – взвился от нетерпения Пантелеев.

– Потому что сейчас не могу, – отрезала Даша. – Поверьте, мне это надо еще быстрее, чем вам. Но...

– А после обеда?

– После обеда у меня встреча.

– «Встреча», – мрачно повторил доцент. – Ас кем, если не секрет?

– Вам-то что, – фыркнула Даша.

– Я так и знал. Хорошо, я буду ждать звонка.

Медленно опустив телефонную трубку, Даша прикрыла глаза. Интересно, позвонит Валикбеев или... Очередной звонок не дал ей развить мысль.

– Доброе утро, Даша. – Голос звучал по-московски уверенно, и лишь едва заметные модуляции выдавали кавказский акцент.

– Доброе утро, Ираклий Имранович. – Закинув ноги на пуфик, Даша уселась поудобнее. Она еще не придумала, что бы ей выцыганить у Валикбеева в обмен на его просьбу. А что просьба последует незамедлительно, в этом она ни секунды не сомневалась.

– Как вы ко мне официально, – с шутливой укоризной заметил шармантный профессор. – Эдак сразу чувствуешь себя лет на десять старше.

– Боюсь, если начну звать вас Валико, то подобное чувство возникнет уже у меня.

– Ха-ха-ха, – вежливо отреагировал на шутку Валикбеев.

– Ха-ха-ха, – не менее вежливо поддержала его Даша.

Посчитав, что с официальной частью закончено, профессор кашлянул и уже чуть более строго произнес:

– Даша, я бы хотел с вами поговорить.

– Догадываюсь.

– Вот как?

– Иначе зачем бы вы звонили?

– Ах, ну да, ну да... Но я бы хотел переговорить с вами лично, не по телефону.

– Понимаю. К сожалению, в ближайшие несколько дней совершенно не располагаю свободным временем, – лживо сокрушалась рыжеволосая. – Если не планируете продать мне оружие или наркотики, то, думаю, ничего страшного не произойдет, если вы расскажете мне о вашем деле по телефону.

Валикбеев все еще сомневался.

– Даша, я хотел попросить вас об одном одолжении. Но мне не хотелось, чтобы об этом узнало, скажем, третье лицо.

– Говорите, я слушаю. Никаких иных лиц, кроме моего, здесь нет.

– Видите ли, наш институт работает над очень серьезными и важными проблемами. К сожалению, в процессе работы возникают разные ситуации, в том числе и весьма щекотливые... Подобные ситуации требуют как можно более деликатного разрешения. Я много думал, как мне поступить, взвешивал все «за» и «против»...

Даша с иронией слушала путаный рассказ. Может, как профессионал Валикбеев и на голову выше всех остальных, но в искусстве риторики он явно не преуспел.

– ...так вот, я пришел к выводу, что наименьшим злом будет, скажем, незаметная проверка кое-каких обстоятельств. Мне необходимо сравнить некоторые данные. Мы проводим серьезный эксперимент и уже подошли к завершающей стадии...

Пока было совершенно непонятно, как из всей этой белиберды профессор вырулит на Юлькин сейф.

– ...часть исследований Юлия Сергеевна проводила в мое отсутствие, и я боюсь, что незначительный просчет может повлечь за собой крах всего эксперимента.

– Простите, Ираклий Имранович, что конкретно вы от меня хотите?

Валикбеев осекся на полуслове. Когда он заговорил, мычания стало меньше, но уверенности в голосе не прибавилось.

– Я хочу посмотреть результаты исследований, хранящиеся у Юлии Сергеевны дома, и убедиться, что в них нет ошибок.

Интересно, он всех женщин за идиоток держит или только ее?

– А почему бы вам не обратиться непосредственно к Юле?

– Ну что вы, как можно! Вы же знаете, как самолюбивы ученые. Мы готовы всем рисковать ради желания оказаться первым.

– Я вас очень, очень понимаю, – с чувством произнесла Даша. – Но давайте договоримся: любезность в ответ на любезность.

– Просите все, что хотите.

– Не выгоняйте жену из дома. Она все-таки беременна.

В трубке угрюмо молчали.

– Алло, Ираклий Имранович, вы меня слышите?

– Слышу, слышу...

– Ну так как? Вы согласны?

– Я не пойму, какое вам-то до этого дело?

– Считайте, что это мой небольшой каприз. Дань детской дружбе.

– Не знаю... – Голос звучал сухо, раздраженно. – Мне надо подумать.

– А я вас и не тороплю.

– Но документы мне нужны срочно.

– Не вижу проблем: скорость принятия решения зависит только от вас.

– Хорошо, я ее не выгоню. Когда мы сможем встретиться?

– Когда угодно. Но на встречу привезите мне заявление, заверенное у нотариуса.

– Какое еще заявление?

– О том, что вы признаете ребенка Дианы своим.

– Еще чего!

– Тогда – увы. Документы вы не получите.

– Будьте вы прокляты!

– Господин Валикбеев, держите себя в руках! – возмутилась Даша. – Это не я вам звонила, а вы мне. Не устраивают мои условия – до свидания. – Не обращая внимания на доносящиеся крики, она положила трубку.

Глава 31
1

Даша была просто взбешена. Из-за какой-то беспечной, безответственной курицы она потеряла целый день: Шувалова не только не пришла на встречу, но даже не нашла и пары секунд, чтобы позвонить и извиниться. Пока Даша нарезала круги от первого до последнего вагона в надежде, что та перепутала место встречи, Пантелеев и Истомин своими звонками полностью разрядили ее мобильный телефон, предлагая осыпать розами, золотым дождем и даже жениться. В результате, когда через час она собралась уходить, невозможно было даже позвонить в институт, чтобы сказать этой заразе пару ласковых. Голодная, злая, Даша мысленно наслала на Черную вдову самые черные проклятья и поспешила домой поесть и зарядить телефон: надо было попытаться вытянуть информацию о Пелтраме из кого-нибудь другого, того же Пантелеева или даже Валикбеева. Уж этот наверняка должен многое знать. Она готова была встретиться с любым из них, но, вернувшись домой, не смогла и шагу ступить на улицу. По квартире из комнаты в комнату бегала переполошенная Юлькина мама, вытаскивала вещи из всех шкафов и бросала их прямо на пол. Сначала Даша подумала, что та двинулась умом, настолько непохоже было это на нормальное поведение обычно весьма сдержанной дамы. Но вскоре все объяснилось: каждый раз, пробегая мимо нее, Ольга Семеновна выдавала по сообщению:

– От Юлии я совсем этого не ожидала... Дарья, вы не видели спортивный костюм Антона? – Ольга Семеновна, наверное, и к младенцам обращалась полным именем. – Позвонила мне и буквально приказала выезжать на дачу...

– Что значит приказала? – не сразу поняла Даша, бабушка и так время от времени забирала внука на природу.

– Говорит, перед первым сентября... Господи, где его банные принадлежности?

– В его комнате, в шкафу справа.

– Да, да, спасибо... Перед первым сентября, говорит, пусть ребенок как следует отдохнет. До сентября всего неделя осталась, мы еще ничего толком не купили... Дарья, вы не видели книжку, которую он сейчас читает?

– На кухне, рядом с микроволновкой. – Даша медленно опустилась на стул.

Произошло то, чего она так боялась в эти последние дни. Паэгле убирает ребенка из дома. Так же, как перед исчезновением Зои. Развязка была близка.

Ольга Семеновна продолжала бегать по комнатам.

– Ну не знаю, продержимся ли мы там неделю, все-таки уже почти осень, по ночам холодно... Вы не поможете мне?

Ослабевшими руками Даша помогла затолкать в разбухшую сумку Тотошкины игрушки.

– Ну мы, пожалуй, готовы...

Хлопотливым взглядом Юлькина мама обежала перевернутую вверх дном гостиную.

– Дарья, вы приберетесь тут?

– Конечно, – Даша заставила себя улыбнуться, – ведь я для этого здесь.

Она подала Антошке рюкзачок, крепко поцеловала на прощание и, едва сдерживая слезы, прошептала:

– Малыш, я очень тебя люблю.

– Я привезу тебе вот такую рыбу. – Антошка распахнул ручонки так, что они сошлись за спиной. – Ты позовешь дядю Сережу, чтобы я ему показал?

– Непременно, – Даша не выдержала и улыбнулась. – Он умрет от зависти.

– А что ты будешь делать без меня?

– Убираться. И дожидаться твою маму.

2

Юлька появилась тогда, когда Даша уже чистила зубы, собираясь идти спать. У нее не было сил даже выйти поздороваться.

Дверь открылась, и в проеме ванной комнаты показалось бледное лицо Паэгле.

– Привет, Рыжая, дай я руки сполосну...

– Может, ты все-таки подождешь, пока я закончу? – не оборачиваясь, холодно спросила Даша.

– Извини, не могу, голова раскалывается, хочу как можно быстрее лечь...

– Нет, это ты, Юля, извини. – Даша от злости забыла даже рот прополоскать. – Я хотела бы с тобой сначала поговорить. Думаю, нам есть о чем...

– Тебе всегда есть о чем поговорить, – Юлька говорила медленно, очень устало.

– И все-таки придется.

– Да иди ты к черту со своими разговорами. – В голосе Паэгле вдруг появились звенящие ноты. – Меня уже тошнит от сегодняшних разговоров. Если ты не можешь помолчать хотя бы пару часов, я сейчас уйду спать в машину!

Даша наконец обернулась. Юлька была бледна так, что даже с кафелем сливалась.

– Что-то случилось?

– Да, случилось! Но прошу, умоляю, хочешь, я на колени встану – только ни о чем меня не спрашивай!

– Что случилось? – тупо повторила Даша.

Паэгле некоторое время смотрела на нее с таким отчаянием, что Даша даже испугалась. И Юлька не выдержала:

– Шувалова покончила с собой! Ты представляешь, что у нас в лаборатории творилось? – Юлька взяла мыло и открыла кран. Даша с раскрытым ртом опустилась на край ванны. – Даже в туалет под конвоем ходили. Позвонить один только раз разрешили – я сразу же попросила маму увезти Антона. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. Еще неизвестно, кто сюда теперь приходить будет с допросами...

– Значит, Шувалова покончила с собой? – прошептала Даша. – Но почему?

– Хороший вопрос. – Юлька с такой яростью вытирала руки, что сорвала полотенце с крючка. – Мне его сегодня раз сто задавали.

– А ты что?

– А что я? Я не знаю, по какой причине сумасшедшие кончают с собой.

– Ты думаешь, она была сумасшедшей?

Юлька закрыла воду и, точно зазубренный урок, процедила, глядя в потолок:

– Маринка была прекрасным ученым, но, как все талантливые люди, с большими странностями. Кто знает, с какой ноги она сегодня встала?

Даша никак не могла отделаться от прохладного привкуса во рту. Вспомнив про недочищенные зубы, подошла к раковине и быстро прополоскала рот.

– Мы должны были встретиться, – пробормотала она.

– Зачем? – Паэгле резко обернулась.

– Я обещала передать ей твои записи, – вырвалось как-то само собой.

– Ты что, больная? – неожиданно тонким голосом взвизгнула Юлька, швыряя полотенце на пол.

– На самом деле я ничего бы ей не отдала. – Даша дрожащими пальцами массировала виски. – Просто мне нужно было получить от нее кое-какую информацию.

– Какую еще информацию?

Даша молчала. Юлька обреченно махнула рукой.

– Я так и знала. Психоз – штука заразная.

Даша невольно отвела глаза. У нее были свои соображения на этот счет. Юлька все поняла.

– Кажется, я дала тебе возможность просмотреть любые документы в моем доме. Что еще я могу сделать?

Даша была настолько выбита из колеи, что уже не понимала, кто виновен, кто не виновен, кто друг, кто враг и что вообще вокруг происходит. Об опасности, которая ей могла угрожать, она и не вспоминала.

– Юля, я почти уверена, что смерть Шуваловой как-то связана с этой папкой. Мы договаривались о встрече, но в этот момент к ней кто-то пришел. Она обещала перезвонить, но...

– Но вместо этого выбросилась в окно. Что за чушь!

– Если бы это была чушь, Марина до сих пор оставалась бы живой.

– Не знаю и знать не хочу! – рыкнула Паэгле. – Просто постарайся меня больше в такие ситуации не впутывать, мне со своими проблемами разобраться бы.

– Ты по поводу погибших рыб?

Паэгле застыла, словно не ожидала такого вопроса. Или вообще забыла, что у нее есть рыбы.

– А знаешь, – медленно произнесла она, – мне кажется, я догадываюсь.

– О чем?

– О том, кто отравил моих рыб. Это Шувалова.

Даша вздрогнула, как от удара. Сегодня Паэгле не переставала ее поражать.

– Ты хочешь сказать... – недоверчиво глядя на бывшую одноклассницу, начала она.

– Что, наверное, она и впрямь сошла с ума.

– А при чем здесь тогда твои записи?

– Да скорее всего ни при чем. Может, теперь она планировала отравить меня или попугаев или подложить бомбу в мой стол. Говорю тебе, в последнее время с ней творилось что-то неладное. Господи, как же я сразу не поняла...

Юлька вышла из ванной, Даша неотступно следовала за ней.

– Ну точно. Это Шувалова отравила банку. Я даже знаю чем. – Налив себе виски, Юлька сделала небольшой глоток и кивнула, будто соглашаясь сама с собой.

– Чем? – Даша смотрела исподлобья, она знала, что последует дальше.

– Тебе это неинтересно. Прости, что сорвала тебя из дома. Хотя, если бы не ты, я бы так никогда, наверное, и не поняла.

– Что не поняла?

– Что это Маринка отравила моих рыб.

– А чем же я тебе помогла?

В голосе Даши прозвучала такая издевка, что не заметить было невозможно, но Юлька сделала вид, что все в порядке.

– Если бы ты не сказала, что она пытается завладеть какими-то секретными документами, я бы никогда на нее и не подумала.

– Значит, дело закрыто?

– Безусловно. Завтра же я отдам тебе деньги и куплю билет. Ты какую авиакомпанию предпочитаешь?

Даша гоняла по столу шоколадный шарик, оставшийся после Антошкиного завтрака, и размышляла. Если Юлька преступница, она попытается ее убить, и все, что сейчас происходит, – лишь отвлекающий маневр. Паэгле хочет усыпить ее бдительность, дождаться, пока уснет не только бдительность, но и весь организм, а после докончить свое черное дело. Если же по какой-то причине Паэгле ее сегодня ночью не убьет, то завтра утром полковник Полетаев сдерет с нее с живой шкурку и бросит на заднее сиденье машины вместо коврика.

– Скорее всего, я поеду поездом, – не поднимая головы, сказала она. – Если не возражаешь, я поживу у тебя еще дня два, хочу купить кое-какие подарки, да и просто прогуляться по Москве. За все время мне это так и не удалось. Ты не против?

На строгом лице Паэгле промелькнуло легкое недовольство.

– Нет... Конечно, нет. Если только ты действительно планируешь гулять и ходить по магазинам. И все-таки я хотела бы купить тебе билет.

– Зачем? Я уже взрослая, а у тебя времени и так в обрез. Завтра пойду по магазинам, заодно и билет куплю.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. – Юлька допила виски. – Деньги я отдам прямо сейчас. Надеюсь, дополнительных расходов у тебя за этот период не возникло?

Даша угрюмо смотрела в стол. Дольше играть в кошки-мышки не имело смысла. Пока она здесь соревнуется, кто кого пересидит, с Богдановым может случиться непоправимое. Да и с ней самой тоже. Пора начинать лобовую атаку.

– Юля, – она переменила позу так, чтобы иметь возможность парировать удар. Если таковой, конечно, последует. – Я обещаю уехать прямо сейчас, если ты ответишь мне на три вопроса: как забеременела Юркевич, из какого биоматериала ты собралась Пероцкому делать потомство, и куда пропал Алексей? Только запомни – я уже многое знаю.

Замерев на полувздохе, Паэгле стояла посередине кухни с высоко поднятым бокалом, по подбородку скатывалась маленькая желтая капля.

Ощущая легкое головокружение от собственной смелости, Даша продолжала:

– Я знаю о твоей связи с клиникой Пелтрама, знаю, что вы незаконно используете человеческий биоматериал для своих опытов, судя по всему, успешных...

Замороженным жестом Юлька опустила руку, осторожно, словно опасаясь разбить бокал, поставила его на стол.

– Все хорошо, – ровным голосом произнесла она, – ничего страшного не происходит, все в порядке-

Но не тут-то было. Даша хищно раздула ноздри, она напоминала гюрзу перед броском.

– Все далеко не в порядке, и я это знаю! Юля, прошу, расскажи мне все. Я попробую тебе помочь. – Даша говорила с жаром. – Я тебя знаю давно и никогда не поверю, что ты хоть что-нибудь делаешь ради корысти, я знаю, ты помешана на науке и просто не видишь границы, перед которой нужно остановиться, это не твоя вина, это твоя беда...

– Да, – спокойно согласилась Юлька. Взгляд ее продолжал оставаться неподвижным. – Ты совершенно права. Я сейчас тебе все расскажу, но только ты успокойся. Хорошо?

– Конечно, хорошо.

– Давай выпьем?

– Давай.

Юлька потянулась было за бутылкой, но, словно что-то вспомнив, подняла указательный палец.

– Я сейчас, одну минуточку.

Сердце Даши готово было выпрыгнуть из груди. Она не знала, что Паэгле может прятать в своей комнате. А если у нее там оружие? Зажав в руке телефон с набранным номером Полетаева, Даша приготовилась к самому худшему. В конце концов силы у них почти равные, если только, конечно, Паэгле не посещала секцию восточных единоборств.

Юлька вернулась быстро, на первый взгляд в руках у нее ничего не было.

– Ну что, выпьем? – Теперь она казалась даже веселой. – Да расслабься ты...

– А я и не напрягаюсь. – Даша продолжала зорко следить за каждым ее жестом.

Она настолько увлеклась, ожидая некого масштабного действия, что чуть не пропустила едва заметное движение левой руки бывшей одноклассницы: беря бокал сверху, Паэгле разжала средний и указательный пальцы, крошечная таблетка скользнула в янтарную жидкость. Юлька протянула виски с легкой улыбкой:

– Держи. Тебе добавить лед или содовой?

– Да, – хрипло кашлянула Даша. – Я буду и лед, и содовую... И, если не сложно, сделай что-нибудь закусить, целый день голодная.

Паэгле смотрела чуть прищурившись, в светлых глазах мелькнуло подозрение. Даша поспешила улыбнуться:

– Извини, что прошу, мне как-то не по себе сегодня, слабость и голова кружится... – Она опустилась на стул. Ей не пришлось играть, силы действительно почти оставили ее. – Сделай бутербродик, будь человеком.

– Хорошо.

Стараясь держать подругу в поле зрения, Паэгле открыла холодильник. Однако стоило ей наклониться, как Даша жестом волшебника поменяла бокалы местами. Не раздалось ни единого звука, не пролилось ни единой капли.

Юлька подняла голову и зорко глянула на Дашу. Веснушчатые щеки пылали.

– Что случилось?

– Ничего, – Даша сглотнула. – Жду закуски и льда.

– У тебя случайно нет температуры?

– Не знаю. Может быть.

Бутерброды получались вкривь и вкось. Лед в виски Юлька вытряхнула не считая.

– Ну, – она подняла свой бокал, – давай за нас.

– Давай. – Не отрывая глаз от подруги, Даша медленно, глоток за глотком, выпила.

Паэгле осушила свой стакан одним махом.

– Еще по одной?

Даша кивнула.

Второй бокал прошел менее напряженно. Даша почувствовала, как ее постепенно отпускает.

– Поговорим? – Она не знала, что именно Юлька бросила в бокал, не знала, сколько времени пройдет, прежде чем что-то случится.

– Да. – Паэгле чуть дрогнула и оперлась рукой о стол. – Рыжая, я не знаю, кто тебе и чего наговорил, но я за всю свою жизнь никому ничего плохого не сделала, все, с чем ты столкнулась, лишь нелепое стечение обстоятельств.

– Конечно, – кивнула Даша, – включая тех лягушек и крыс, которым ты отрезала лапы.

– Подожди, это совсем другое дело...

– Смотря для кого. Для них – речь шла о жизни и смерти.

– Хватит чушь нести. – Паэгле поднесла руку ко лбу, его постепенно покрывала испарина. – Господи, какая же ты дура, – пробормотала она, опускаясь на стул. – Ты что, подменила бокалы?