Текст книги "Экономический образ мышления"

ОБЩАЯ СУММА

ДОХОДОВ:

25

515

Почему доходы всегда равняются расходам?

Они равны потому, что каждая сделка подразумевает платежи в той или иной форме, и баланс платежей и поступлений должен сходиться. Возьмем в качестве примера подарок или, как выражаются составители баланса, "односторонний трансферт". Как оплачивается подарок?

Предположим, что живущий в Соединенных Штатах Генри Хиггинс посылает в Лондон Элизе Дулитл чек на 100 долл. в знак уважения и преданности. Расходы США возрастут на 100 долл. Значит, для того, чтобы баланс сошелся, какая-либо статья (или несколько статей) доходов США также должна увеличиться на 100 долл. (если, разумеется, в то же время, на ту же сумму не сократится какая-либо статья расходов США). Если Элиза получает по чеку пять двадцатидолларовых бумажек и прячет их в сахарницу, то, выходит, что США фактически экспортировали финансовые активы: иностранка Элиза Дулитл теперь является владельцем 100 долл., которые представляют собой платежное обязательство федерального резервного банка США. Такое увеличение доходной статьи (или уменьшение какой-либо расходной статьи) неизбежно сопровождает получение Элизой Дулитл подарка от Генри Хиггинса.

Если Элиза поступит более привычным способом и реализует подарок Генри в английских фунтах стерлингов, то банк, в котором ей оплатят чек, увеличит на 100 долл. принадлежащие ему американские финансовые активы, ибо его счет в американском банке возрастет. Если английский банк даст эту сумму в долг какому-нибудь лондонскому импортеру американских товаров, то она вернется в США в обмен на экспорт американских товаров в Англию. Так или иначе, подарок Генри всегда будет компенсирован какой-либо сделкой, а уменьшение его богатства – приростом богатства Великобритании.

Легче всего понять, за счет чего платежный баланс постоянно находится в равновесии, если посмотреть на пятую строку – "экспорт и импорт финансовых активов". Если американские семьи, фирмы и правительство одновременно экспортируют меньше товаров и услуг, чем импортируют, получают меньше доходов от инвестиций за границей, чем иностранцы от инвестиций в США; и выплачивают иностранцам больше трансфертных платежей, чем получают сами из-за рубежа, – то разницу должнакомпенсировать пятая строка. Иначе все перечисленные выше сделки просто не могли бы состояться.

Американцы не смогли бы выплачивать иностранцам разницу по первым четырем категориям сделок, если бы одновременно на ту же сумму не произошло чистого увеличения объема американских финансовых активов в руках иностранцев. Если американцы хотят импортировать товары и услуги на большую сумму, чем экспортировать, у них должны быть какие-то средства, чтобы оплатить разницу. Для этого есть только три источника: доход от заграничных инвестиций, трансфертные поступления из-за рубежа, займы от иностранцев. Если доходов от инвестиций и трансфертных поступлений не хватает – надо прибегать к займам. Это означает, что иностранцы приобретут больше американских долговых обязательств и будут обладать большим запасом американских финансовых активов.

Иностранные инвестиции в США

В начале 80-х годов в США существовала большая озабоченность (подчас на грани истерии) огромным дефицитом торгового баланса нашей страны. Дефицит в торговле товарами не компенсировался другими статьями баланса (обменом услугами, доходами от инвестиций и трансфертными платежами), поэтому иностранцы с каждым годом наращивали принадлежащий им объем американских финансовых активов. Многие люди решили, что иностранцы теперь находятся по отношению к нам в положении кредитора, который может в любой момент лишить расточительного должника права выкупа заложенного имущества. Но это абсолютно неверно. Иностранцы охотно вкладывали деньги в долговые обязательства американцев, ибо считали инвестиции в США более рентабельными, чем любые другие. Они высоко оценивали наши перспективы и хотели дать нам в долг только потому, что считали это выгодным для себя.

Выгодно это было и для нас. Стремление иностранцев вкладывать деньги в США в начале 80-х годов значительно ослабило "вытесняющее" воздействие бюджетного дефицита. Без них процентные ставки в США были бы выше, и объем капитала рос бы медленнее.

Но чтобы все это стало возможным, мы должны были ввозить больше товаров, чем вывозили. Очень важно понять, что экспорт и импорт финансовых активов ничуть не менее важны, чем экспорт и импорт товаров и услуг. Все международные сделки отражают решения, которые люди принимают в своих собственных интересах. Нельзя сказать, что один вид сделок просто компенсирует другой. Они взаимосвязаны, и хвост здесь виляет собакой ничуть не меньше, чем собака хвостом.

Иностранцев никто не «заставляет» давать нам в долг, потому что мы импортируем больше товаров, чем экспортируем. Точно так же никто не «принуждает» нас ввозить больше, чем вывозим, чтобы иностранцы могли вложить средства в американскую экономику.

Что означает неравновесие платежного баланса?

Платежный баланс всегда и непременно сходится. Это, наверно, звучит довольно странно для тех, кто часто слышит, что мы должны сделать то-то и не делать того-то «из-за состояния платежного баланса». Как будто сбалансированность платежей – состояние весьма непрочное, и неосторожные действия, нарушив равновесие, приведут к катастрофе. Но если, как писал Сэмюэл Джонсон <известный английский литератор (1709-1784), составитель «Словаря английского языка» (1755 г.). – Прим. перев.>, патриотизм – это последнее прибежище негодяев, то ссылка на платежный баланс очень часто бывает последним прибежищем такого рода «патриотов». Определенные группы, преследующие свои собственные интересы, частенько маскируют их, поднимая шум о платежном балансе.

Что вообще может означать отрицательное или положительное сальдо платежного баланса? Почему мы должны заботиться о равновесии международных платежей, если они всегда сбалансированы по определению? Чтобы разобраться в вопросе, нам надо первым делом отметить, что сальдо платежного баланса – это разница между тем, что фактически произошло, и чьими-то желаниями. Именно в этом, как мы уже не раз убеждались, всегда заключается смысл неравновесия с точки зрения экономиста.

К примеру, неравновесность цены на пшеницу проявляется не в расхождении фактических покупок и продаж (они по определению одинаковы), а в расхождении намеренийпродавцов и покупателей. Если ситуация неравновесна, значит, долго она продержаться не может: намерения некоторых людей не исполняются, и они вынуждены вносить поправки в свое поведение. Таким образом, мы не можем пользоваться понятиями равновесия и неравновесия, пока не установим, чьи же планы терпят крах.

Те, кто жалуется на неравновесие платежного баланса, не могут ответить на этот вопрос. И не случайно. Понятие неравновесия платежного баланса настолько неопределенно, что нам лучше обойтись без него. В сводном балансе международных сделок отражается слишком много намерений слишком многих людей, чтобы кто-нибудь мог утверждать, что ожидаемые доходы больше или меньше ожидаемых расходов. А только в этом и заключается смысл неравновесия. Вообще, чем обширнее та сфера, к которой мы хотим применить понятие равновесия, тем более туманным и неопределенным становится смысл этого понятия, и тем более оно затрудняет понимание стоящих перед нами проблем.

Утверждать, что платежный баланс США находится в неравновесном состоянии, – значит утверждать, что происходит нечто нежелательное. Но нежелательное с чьей точки зрения? Разве импортеры не хотели купить то, что купили? Разве банки давали займы против своей воли? Разве кто-то заставлял правительства, корпорации и отдельных лиц посылать за границу дары и субсидии? Так кто же те люди, для которых результаты внешнеэкономических операций не совпали с их ожиданиями?

Каждому, кто рассуждает о дефиците платежного баланса, следует задать простой вопрос: "А как вы о нем узнали?" Ответ на этот вопрос покажет, чем же недоволен рассуждающий.

Какая из сделок показанного на верхнем рисунке платежного баланса была непредусмотренной?

Предположим, мы встречаем человека, озабоченного «дефицитом торгового баланса США», и спрашиваем его, как он догадался о нашем дефиците. В ответ он может сослаться на факт, действительноимевший место в последние годы, – что США ввозят за год больше товаров(в ценностном выражении), чем вывозят. В ответ его следует спросить, почему он не учитывает экспорт услуг и финансовых активов. На каком основании он пренебрегает этими сделками? И товары, и услуги, и финансовые активы – все они представляют ценность для людей, их получающих. Люди хотят их приобрести и отдают взамен другие ценные блага. Исходя из какого критерия мы можем отделить часть сделок и по оставшейся части судить о положительном или отрицательном сальдо платежного баланса?

Напрасные поиски

Рассмотрим крайний случай. Предположим, что японскому правительству каким-то образом удалось полностью прекратить импорт товаров и услуг из США, тогда как японский экспорт в США сохранился. Очевидно, что японские экспортеры захотят получить плату за свои товары. Чем нам заплатить? Вначале мы могли бы воспользоваться запасом йен, который накопился у нас еще до прекращения нашего экспорта в Японию. Затем мы можем расплачиваться марками, фунтами или франками, полученными в результате американского экспорта в Германию, Англию или Францию. Но, предположим, что мы уже исчерпали все валютные резервы страны и ее золотой запас и распродали все наши инвестиции в других странах. Смогли бы мы в таком случае продолжать закупки японских товаров? Вероятно, да. Ведь мы могли бы попытаться расплачиваться долларами. Но согласились бы на это японские экспортеры? Зачем им доллары, если им запрещено покупать американские товары и услуги? Но если бы Японский банк – центральный банк Японии – согласился бы обменивать доллары на йены, то экспортеры с удовольствием брали бы доллары за свои автомобили, телевизоры и другие товары.

Здесь давайте прервемся и убедимся, что даже в этом воображаемом случае платежный баланс США не был бы дефицитным. Весь японский экспорт в США был всегда оплачен. Увеличение расходов нашего платежного баланса, связанное с каждой импортной сделкой, компенсировалось соответствующим увеличением доходов в форме перемещения финансовых активов из США в Японию. При чем же здесь дефицит?

Может быть, имеется в виду, что мы теряем финансовые активы? Это действительно так, но зачем называть это дефицитом? С тем же успехом мы можем утверждать, что дефицит испытывают японцы, теряющие автомобили и телевизоры.

Может быть, имеется в виду, что такая ситуация не может продолжаться вечно? Возможно, и даже очень вероятно, что так оно и есть. Когда Японскому банку надоест накапливать постоянно растущие долларовые активы и он перестанет покупать доллары у японских экспортеров, последние откажутся продавать свою продукцию на доллары, и американцы не смогут более покупать японские автомобили и телевизоры. Но опять-таки при чем тут дефицит?

Есть еще одна возможность. Наш воображаемый приятель, который так боится дефицита платежного баланса, может ответить, что в описанных нами условиях доллар будет обесцениваться, и в этом найдет свое отражение дефицит американского платежного баланса. Так наши поиски хоть какого-то смысла в выражении «неравновесие платежного баланса» привели нас к очень важной теме – валютным курсам.

Валютные курсы и паритет покупательной способности

Если дать самое простое определение, то валютные курсы – это относительные цены, которые связывают между собой различные наборы относительных цен. Существующий курс обмена двух валют приблизительно соответствует соотношению их покупательных способностей на данный момент. Если западногерманскую марку можно купить за 50 центов, а японскую йену – за 1/2 цента, то мы вправе предположить, что за 1 долл. в США, за 2 марки в ФРГ и за 200 йен в Японии вы сможете купить одинаковое количество товаров. Итак, начнем с того, что валютные курсы выражают паритет покупательной способностинациональных валют.

Простейший способ понять это – рассуждать от противного. Если 1 долл. обменивается на 200 йен, но на 200 йен можно купить в Японии товаров больше, чем на 1 доллар в США, то владельцы долларов захотят обменять их на йены, чтобы приобрести за свои деньги больше товаров. Этому росту долларового спроса на йены не будет соответствовать увеличение предложения последних, поскольку владельцы йен не будут стремиться обменять 200 йен всего лишь на 1 долл. В результате цена йены в долларах возрастет. Владельцы долларов станут предлагать за 200 йен 1 долл. 5 центов. С другой стороны, владельцы йен смогут приобрести 1 долл. примерно за 190 йен.

Однако паритет покупательной способности валют лишь в первом приближении объясняет валютные курсы. Обменные курсы никогда не могут точно отражать соотношение покупательных способностей валют, потому что на разные валюты никогда не покупают совершенно одинаковый набор благ. Некоторые блага, например, отдых вблизи горы Фудзияма, вы не сможете купить за доллары в США или за марки в ФРГ. Кроме того, валютные курсы в большей степени зависят от относительных цен тех благ, которые являются предметом международной торговли (продуктов сельского хозяйства, станков, нефти, автомобилей), и в меньшей степени – от относительных цен других благ, которые редко ввозятся или вывозятся (жилища, большинство услуг).

Ожидания и валютные курсы

Есть и еще более важное обстоятельство: валютные курсы не будут отражать существующее соотношение покупательных способностей, если ожидается, что это соотношение может измениться. Предположим, ожидается, что в будущем году в США будут более высокие темпы инфляции, чем в ФРГ, и что, следовательно, за будущий год марка обесценится меньше, чем доллар. В результате спрос на марки вырастет больше, чем спрос на доллары, и относительная цена марки в долларах увеличится. Этот фактор объясняет большую часть колебаний валютных курсов, которая иначе кажется необъяснимой.

Вспомним жалобы на "завышенный курс доллара", постоянно раздававшиеся в 1980-1985 гг., когда цена американского доллара относительно большинства других валют возросла более чем на 50%. Нетрудно догадаться, что кое-кому это было очень невыгодно. Пятидесятипроцентное увеличение курса доллара делает экспортируемые из США товары на 50% дороже для иностранных покупателей. Ясно, что это не может обрадовать американские фирмы, пытающиеся продать товары на зарубежных рынках. Вместе с тем рост курса доллара на 50% означает удешевление на 1/3 средних цен на импортируемые в США товары, что никак не может понравиться тем американским фирмам, которые поставляют конкурирующую продукцию на внутренний рынок. (Гораздо реже и тише звучали голоса тех, кто отмечал, что американцы получили выгоду, покупая подешевевшие на 1/3 импортные товары. На интересы потребителей обычно обращают куда меньше внимания, чем на жалобы производителей.)

Что же вызвало этот крутой подъем обменного курса доллара? Прежде всего, надо отметить, что в 1980 г. он стоял на крайне низкой отметке. На протяжении всех 70-х годов цена доллара на валютных рынках катилась вниз. В 1980 г. она составила лишь 70% от уровня 60-х годов <здесь использовался средневзвешенный курс доллара по отношению к валютам стран – главных партнеров США. Весами при исчислении этого показателя являлись объемы торговли США с каждой из этих стран. – Прим. авт.>. Поэтому удорожание доллара после 1980 г. в значительной степени было просто его возвратом на прежние позиции. Естественно, сразу же встает вопрос, чем объясняется обесценивание доллара в 70-е годы.

Взлеты и падения доллара

Они объясняются инфляцией, поразившей американскую экономику в 70-е годы. До 70-х годов ожидалось, что темпы инфляции в США всегда будут ниже, чем в других странах. Эти ожидания опирались на послевоенный опыт; наши политические институты в тот период показали способность противостоять давлению инфляции, перед которым капитулировали правительства других стран. Естественно, поскольку ожидалось, что доллар сохранит свою ценность лучше, чем другие валюты, то иностранцы держали значительную часть своего состояния в долларовых активах.

В 70-е годы постепенно выяснилось, что США вовсе не застрахованы от инфляции. Темпы роста цен у нас догнали и даже обогнали аналогичные показатели других развитых стран. Тогда инвесторы потеряли доверие к доллару. Они ожидали, что в ближайшем будущем доллар будет обесцениваться, и поэтому соглашались приобретать доллары только по пониженной цене. В результате курс доллара по отношению к иностранной валюте сокращался до тех пор, пока не достиг такого уровня, при котором иностранцы были согласны держать у себя все имевшиеся у них доллары.

В 80-е годы появились признаки того, что США вновь собираются поставить инфляцию под контроль. ФРС заявила о своем решении контролировать рост денежной массы, новая администрация, получившая мандат от консерваторов, клялась положить конец расточительным государственным расходам, которые, как утверждалось, повинны в инфляции 70-х. Валютными курсами управляют ожидания. Смена ожиданий привела к росту курса доллара еще до того, как темпы инфляции в США действительно сократились в 1982-1983 гг.

Конечно, это еще не вся история, но для начала и этого хватит: обилие подробностей только затемнит картину. Картина же, в общих чертах, такова: обменный курс доллара определяется отношением количества долларов, которое иностранцы желают иметь, к количеству долларов, которое достается им в результате международных сделок с американцами. Когда, при прочих равных условиях, спрос иностранцев на доллар растет, его курс увеличивается. Иностранцы же предъявляют повышенный спрос на доллары тогда, когда приходят к выводу, что в будущем доллар будет сохранять ценность лучше, чем они полагали раньше, или что инвестиции в США стали более привлекательными, чем прежде.