Текст книги "История сыска в России. Книга 2"

Автор книги: Петр Кошель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

6 ноября 1918 г.

Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов в своем заседании от б ноября по предложению Совета Народных Комиссаров постановил:

1. Освободить от заключения всех тех задержанных органами борьбы с контрреволюцией, которым в течение двух недель со дня ареста не предъявлено или не будет предъявлено обвинение в непосредственном участии в заговоре против Советской власти или подготовке его, или в организации белогвардейских сил, или в содействии тем партиям и группам, которые явно поставили себе целью вооруженную борьбу против Советской власти.

2. Освободить от заключения всех заложников, кроме тех из них, временное задержание которых необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в руки врагов. Необходимость дальнейшего содержания под стражей заложников такого рода для каждого отдельного лица может быть установлена только Всероссийской чрезвычайной комиссией. Никакая другая организация не имеет права брать заложников и содержать их под стражей.

3. Предписать всем революционным трибуналам и народным судам в срочном порядке пересмотреть списки осужденных ими лиц с целью применить досрочное освобождение в самых широких размерах в отношении тех из них, освобождение которых не представляет опасности для республики.

4. Поручить наблюдение за точным и неуклонным проведением этого постановления Центральному Исполнительному Комитету, а на местах – исполнительным комитетам местных Советов.

5. Ввести это постановление в действие по телеграфу.

Председатель VI Всероссийского съезда Советов

Я.Свердлов. Секретарь Аванесов.

Запись беседы заместителя председателя ВЧК Я.Х.Петерса с корреспондентом газеты “Известия” об итогах работы ВЧК за год.

6 ноября 1918 г.

Всероссийская чрезвычайная комиссия создалась после конструирования всех комиссариатов. С упразднением Военно-революционного комитета почти вся ликвидационная комиссия его вошла во Всероссийскую чрезвычайную комиссию. Из первоначально назначенных семи товарищей только четверо – я, Дзержинский, Евсеев и Фомин – приступили к работе в ней, остальные привлечены были в разные комиссариаты.

Первой нашей задачей в то время была борьба с саботажем, разгон собраний саботирующих, арест руководителей их, конфискация имевшихся у них фондов и т.д. В тот момент политические контрреволюционные организации были слабы. Приходилось считаться лишь с отдельными группами контрреволюционеров, почти не связанных между собой единой организацией.

Такие группы, как “Организация белого креста”, “Черная точка” и другие, были вербовочными пунктами для Каледина и других контрреволюционных деятелей. Борьба с ними была легка и в первый период нашей работы отнимала относительно мало сил. После полной ликвидации саботажа Чрезвычайная комиссия занялась борьбой с хулиганством и бандитизмом, который принял тогда в Петрограде ужасающие размеры. Нам удалось арестовать князя Эболи с любовницей, и над ними – это было в феврале – были совершены нами первые смертные казни.

Вопрос о смертной казни с самого начала нашей деятельности поднимался в нашей среде, и в течение нескольких месяцев после долгого обсуждения этого вопроса смертную казнь мы отклоняли как средство борьбы с врагами. Но бандитизм развивался с ужасающей быстротой и принимал слишком угрожающие размеры. К тому же, как мы убедились, около 70 процентов наиболее серьезных нападений и грабежей совершалось интеллигентными лицами, в большинстве бывшими офицерами.

Эти обстоятельства заставили нас в конце концов решить, что применение смертной казни неизбежно, и расстрел князя Эболи был произведен по единогласному решению.

Борьба с бандитизмом поглощала все наше внимание до самого переезда в Москву. Тут мы натолкнулись на относительно мало распространенное в Петрограде явление – на густую сеть активно выступавших анархистских организаций. Последние в Москве представляли собой как бы вторую, параллельную Советской власти, власть: они выдавали ордера, имели черную гвардию и тд.

Мы решили проникнуть в анархические коммуны и после обследования их мы убедились, что громадное большинство членов этих коммун обыкновенные бандиты, ничего общего с идейным анархизмом не имеющие. Тогда мы решили приступить к разоружению этих коммун.

В одну ночь при помощи вооруженной силы мы блестяще выполнили эту задачу.

Следствие по делу анархистов доказало, что наше предварительное обследование не было ошибочным: среди арестованных не больше 5 процентов оказались идейными анархистами. Организованный нами вслед за тем уголовный подотдел занялся ликвидацией наводнявшей всю Москву фальшивыми деньгами шайки фальшивомонетчиков.

Только в Москве пришлось нам в своей работе считаться уже с организованными кадрами контрреволюции, которые первой своей задачей ставили дезорганизацию Советской власти. Об этой своей задаче специально говорят в одной из резолюций правые эсеры. Когда мы до того заговаривали о проявляющейся в этом направлении работе правых эсеров, наши же товарищи склонны были отнестись скептически к нашим уверениям. Но время показало и им нашу правоту. И нам пришлось для успешной работы усилить наш контрреволюционный отдел и разбить его на несколько подотделов.

В мае месяце мы раскрыли “Союз спасения родины и свободы”. При ликвидации этой организации перед нами вырисовалась картина объединения русской и мировой контрреволюции. Уже тогда мы увидели причастность к деятельности русской контрреволюции иностранного империализма. Последний не ограничивался помощью пассивной – снабжением деньгами, он приносил российской контрреволюции и помощь активную – людьми.

В конце мая при ликвидации этой организации нам ясны стали слова Бонар-Лоу, который сказал, что союзники выступят против Советской власти лишь в тот момент, когда образуется в России группа людей, которые позовут их на помощь в борьбе против большевиков. Из различных источников мы убеждались в том, что союзники деятельно занимаются организацией таких групп.

Когда возникли опасения занятия немцами Москвы, московская организация “Союза спасения” получила от союзников 3 миллиона рублей и переехала в Казань. При ликвидации этой организации выяснились и цели ее. Она думала сорганизовать силы в приволжских городах, организовать там правительство и продержаться до прибытия на помощь союзников. Уже в тот момент выяснилось, что вместе с ними выступят чехословаки, но, к сожалению, выступление последних предупредить было уже поздно.

По найденным адресам, паролям и т.п. были произведены аресты в Казани, Рязани и других городах, и организация “Союза спасения” была подавлена. В ней всего больше оказалось офицерства. Вся внутренняя структура ее была построена на военный лад. Только при ликвидации “Союза спасения” мы выяснили, что контрреволюционные организации – от правых эсеров до алексеевцев – объединены. Для этого объединения разных течений контрреволюционного лагеря выезжала арестованная в Казани жена бывшего министра Никитина.

После ликвидации “Союза спасения” наступило в нашей работе некоторое затишье, и опять мы отдались работе по внутренней организации. Созвана была конференция провинциальных чрезвычайных комиссий. Был предпринят целый ряд других мероприятий с целью сплочения сети разбросанных по всей России чрезвычаек в одно целое.

В начале июля мы узнали определенно – подозревали мы это давно, – что следы видных контрреволюционеров ведут в дипломатические представительства союзников, даже в союзные посольства. Узнали мы об этом, когда в поисках сотрудников союзники напали на наших агентов, приглашая их приступить к предательской работе. В течение почти полутора месяцев нами велась секретная слежка. Нам удалось войти в связь с посольствами и с их агентами во многих городах, но с раскрытием наших карт мы выжидали, однако опасность предательских выступлений в отдельных местах пришлось устранять, не выжидая раскрытия всего заговора.

Мы ликвидировали местные заговоры в Вятке и Вологде. При ликвидации заговора в Вологде (в середине августа) мы убедились, что главный штаб заговорщиков находится в союзных посольствах. В конце августа выяснилось после обысков у некоторых французов, что они думают после отъезда из Москвы оставить здесь контрреволюционный штаб. Для этой цели у американского консула было созвано специальное совещание. На этом совещании решено было направить свои усилия в трех направлениях:

1. Работа по дезорганизации Красной Армии путем подкупа, саботажа, воспрепятствования доставки продовольствия, а также путем разрушения транспорта и лишения всего населения продовольственных припасов.

Выполнение этой задачи и было поручено английскому офицеру Рейли. Последний обратился, между прочим, к т. Берзину; он понял, что латышские части, состоящие главным образом из пролетариев, представляют душу русской армии, ту часть, в которой раньше, чем в других, проснулась революционная дисциплина. Он хотел направить раньше всего свои усилия на деморализацию латышских частей и с этой целью вручил т. Берзину крупную сумму денег, услащая эти свои предложения рядом обещаний насчет будущего устроения Латвии и т.п.

2. Подрывная работа – взрывы Советов, поджоги продовольственных складов и тд. Эти задачи должен был выполнять французский офицер Вертамон.

3. Шпионаж. Организация последнего была поручена американскому торговому агенту Коломатиано, который создал широкий аппарат шпионажа. Его шпионы работали на ответственных постах в советских учреждениях, доставляя союзникам нужные им сведения. Так, например, Евгений Галицьш работал в трех учреждениях военного ведомства.

Обслуживали союзников еще и генерал Загорский, и Фриде. Все эти лица добросовестно освещали положение армии. С арестом Коломатиано шпионской организации был нанесен непоправимый ущерб. Вслед за ним мы могли уже приступить к аресту Локкарта и целого ряда других главарей шпионской шайки.

В данный момент чрезвычайная комиссия занята раскрытием новых нитей союзного заговора. Пока могу лишь сказать, что, например, поджог Казанского вокзала был совершен французами. По этому делу арестовано около 80 человек, и они предстанут перед гласным судом Высшего революционного трибунала, так как целый ряд подробностей этого дела представляет большой общественный интерес.

Такова в общих чертах деятельность Всероссийской чрезвычайной комиссии со времени ее возникновения.

Ближайшей нашей задачей является создание правильно организованной инспекции над всеми чрезвычайными комиссиями по всей России. Придется произвести – и мы будем это делать – сильнейшую чистку среди наших работников, ибо теперь основная наша задача – беспощадная борьба с контрреволюцией – требует сильнейшего напряжения всех наших сил.

В ближайшем будущем нам предстоит, может быть, выдержать последние и наиболее сильные удары. Для Советской России теперь в самой оголенной форме стоит вопрос: “Быть или не быть”. И мы используем подсказываемое нам опытом правило, в силу которого внутренняя контрреволюция поднимает свою голову, как только почует помощь извне, и направим к сокрушению ее все наши усилия.

Справка сотрудника ВЧК о деле бывшего хлопкового “короля” Потеляхова, уличенного в спекуляции.

25 ноября 1918 г.

Гражданин Потеляхов был арестован по подозрению в контрреволюции в апреле 1918 г.

При разборе дела выяснилось, что арестованный гражданин Потеляхов также и крупный спекулянт. До сих пор показаниями и документами бесспорно установлено следующее:

1. Гражданин Потеляхов перевел на имя германского подданного принадлежащие ему 2400 паев потеляховского товарищества. Паи эти отобраны у этого германского поданного ВЧК (покупная ценность их 30 миллионов рублей).

2. Гражданин Потеляхов купил в ноябре 1917 года ватную фабрику, но она почти не работала. С декабря 1917 года она не работает, между тем гражданин Потеляхов получил хлопок якобы для фабрики, а на самом деле хлопок продавал по спекулятивным ценам. До сих пор выяснено, что гражданин Потеляхов таким образом продал 213 вагонов хлопка.

3. Потеляховское товарищество, во главе которого стоит Потеляхов, продавало хлопок урожая 1916 года (Зб рублей за пуд) как хлопок урожая 1917 года (цена 118 рублей за пуд). В настоящее время производится дознание, каким образом Потеляхову удавалось обходить правила торговли хлопком и кто из служащих хлопкового комитета и Центротекстиля помогал ему в этом. Дело это тянется по следующим причинам:

1. Сложность дела, так как необходимо проверить не только книги гражданина Потеляхова, но и книги Центротекстиля, банка и фабрик, получавших хлопок от Потеляхова.

2. Отсутствие надежного переводчика, который мог бы перевести письма-отчеты Натаэля Потеляхова брату своему Рафаилу Потеляхову, также директору потеляховского товарищества.

В этих письмах мы находим ряд указаний, как Потеляхову удавалось обходить правила торговли хлопком. Письма писаны на древнебухарско-еврейском языке (РЭШИ).

Потеляхов был до сих пор допрошен 5 раз. За все время своего пребывания в Таганской тюрьме гражданин Потеляхов получал нормально свидания со своими родственниками. Но с переводом его в тюрьму при ВЧК он свиданий не получал. Мною послана записка в Контрольную ревизионную коллегию о возобновлении свидания.

Сотрудник ВЧК (подпись неразборчива).

Резолюция: т. Аванесову. Вот справка о деле хлопкового короля Потеляхова. Мы предложили отдать его родственникам, если они дадут за него на несколько миллионов хлопка.

26/XI Ф.Дзержинский.

Из сообщения газеты “Известия” о следствии по делу контрреволюционного заговора Локкарта.

26 ноября 1918 г.

Назначенное слушанием на 25 ноября дело Локкарта отложено на 28 ноября ввиду ходатайства защиты о предоставлении возможности обвиняемым, не владеющим русским языком, ознакомиться со следственным материалом на своем языке. Трибунал это ходатайство удовлетворил и постановил перевести заключение Обвинительной коллегии на французский, английский и чешский языки для вручения обвиняемым.

В деле выступят 14 защитников: граждане Полети, Ве-бер, Кажелаки, Гольдман, Кармель, Липскеров, Плевако, Тагор, Трестар, Кобяков, Михайловский, Сороколетов, Яку-лов и Савари.

Обвиняемые Локкарт, Гренар, Рейли и Вортомон от суда скрылись и будут судимы заочно. Суть дела Локкарта, как это уже раньше сообщалось в “Известиях”, заключается в следующем.

В августе нынешнего года английский посланник Локкарт и французский генеральный консул в Москве Гренар путем подкупа старались склонить командира 1-го дивизиона латышской стрелковой бригады Берзина перейти на службу к англо-французам и работать в том направлении, чтобы латышские стрелки восстали против Советского правительства и низвергли его. Доложив об этом председателю ВЧК Петерсу, Берзин по его поручению вступил в организацию заговорщиков с целью раскрыть все их намерения.

Обнаружилось, что согласно плану, выработанному одним французским генералом, два латышских полка должны были движением на Вологду способствовать захвату союзниками Северной области; одновременно оставшиеся в Москве латышские части должны были арестовать пленарное заседание ВЦИК вместе с председателем Совета Народных Комиссаров В.ИЛениным.

За содействие перевороту Локкарт и Гренар обещали Берзину до 5 миллионов рублей и выдали ему 1200 ты-~ сяч на организацию восстания, объяснив, что деньги они берут у богатых русских людей в обмен на чеки, по которым будет платить английское правительство.

Показание Берзина относительно намерений Локкарта и Гренара дополняет и развивает найденное ЧК при обысках письмо французского гражданина Рене Маршака к президенту французской республики Пуанкаре. Письмо написано под впечатлением одного из закрытых собраний в американском генеральном консульстве; в нем Рене Маршак предупреждает Пуанкаре о рискованности действий представителей английского и французского правительства, действий, направленных к тому, чтобы еще более обострить в России классовую и политическую борьбу, и обрекавших страну на ужасные страдания и голод.

Этот важный документ устанавливает, что Локкарт и Гренар, стремясь путем подкупа Берзина взбунтовать латышские войсковые части, одновременно развивали план взрыва мостов через реку Волхов, около Званки и около Череповца, с целью обезопасить латышские войска после захвата ими Вологды от удара петроградской Красной Армии и вместе с тем вызвать голод в Петрограде для создания недовольства против рабоче-крестьянского правительства.

На основании представленного Берзиньш материала был арестован целый ряд членов организации, осведомлявших главарей ее о политическом и военном положении каждой отдельной местности России. Уликами против обвиняемых служат их собственные признания в том, что они состояли на службе у главаря организации бывшего американского генерального консула Коломатиано, получая за труд от 500 до 1000 рублей в месяц, большинство обвиняемых утверждает, будто бы они не знали о преступных целях, с какими им предлагалось давать информации, и думали, что назначение сообщаемых ими сведений чисто коммерческое. Виновность их, кроме того, устанавливается вещественными доказательствами в виде найденных при обыске крупных сумм до 50 тысяч рублей, предназначенных, по показаниях подсудимого Загряжского, для уплаты агентам-шпионам.

С несомненностью устанавливают виновность заговорщиков письменные донесения шпионов, найденные в трости Коломатиано, шифр и ключ к нему; корреспонденция велась под флагом экономической и торговой информации; так, австрийцы назывались “металлургическая промышленность”, германцы – “сахарная”, мобилизация русских для немцев – “банковская операция”, дух войск – “положение и состояние сахара” и пр.

На основании следственного материала суду Верховного трибунала предаются следующие лица: бывший английский посланник Локкарт и бывший французский генеральный консул Гренар по обвинению в том, что они, вопреки международному праву и обычаю, использовали свое положение для создания в России контрреволюционной организации, причем в задачу их входило путем повреждения железнодорожных мостов и путей сообщения создать в стране волнения на почве голода и, пользуясь недовольством масс, при помощи подкупленных латышских войск свергнуть рабоче-крестьянское правительство Советской республики с целью реставрации буржуазно-капиталистического строя.

Лейтенант английской службы Сидней Рейли и бывший американский генеральный консул Коломатиано, проживавший по подложному паспорту Сергея Серповского, обвиняются в том, что, зная о планах Локкарта и Гренара, принимали непосредственное участие в их осуществлении, причем Рейли для подкупа латышских стрелков внес Берзину 1200 тысяч рублей.

Бывший подполковник А.В.Фриде, служивший в управлении начальника военных сообщений, и бывший генерал-майор ААЗагряжский обвиняются в том, что они участвовали в создании Коломатиано организации в качестве ближайших его сотрудников.

А.В.Потемкин, бывший чиновник московской таможни, ГШ.Солюс, бывший полковник Генерального штаба, военный цензор Е.М.Голицын, студент Петроградского университета А.КХвалынский, корреспондент газет ДАИшевский, бывший служащий в Центропленбеже Л АИванов, чешский гражданин И.И.Пшеничко, бывшая служащая распорядительного отдела ВЦИК ОДСтаржевская и бывший заведующий автомобильным складом Московского военного округа М.В.Трестар обвиняются в том, что они собирали сведения для Коломатиано и Рейли, пользуясь при этом своим служебным положением.

Артистка Художественного театра Е.Е.Оттен, бывшая надзирательница женской гимназии МВ.Фриде и бывшая директриса женской гимназии ЖМоренс обвиняются в том, что они принимали участие в контрреволюционной организации в качестве посредниц по тайной передаче донесений, сводок и вообще корреспонденции.

Бывший генерал-майор ПДПолитковский, чешские граждане Я.В.Шмейц, А.А.Лингард и СФ.Иеллинек обвиняются в том, что они укрывали агентов-шпионов и облегчали им работу по собиранию сведений.

БЕЗ АНГЛИЙСКИХ ШПИОНОВ НЕ ОБОШЛОСЬ

Корреспонденция коммунистов-сотрудников ВЧК в газету “Известия” о необоснованных нападках на работников Чрезвычайной комиссии.

28 января 1919 г.

Коллектив фракции РКП (большевиков) сотрудников ВЧК прислал нам следующее обращение (приводим его за недостатком места в извлечениях):

“Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией всегда были бельмом на глазу обывательщины и буржуазии. Зато в рабочих массах эти учреждения нашли горячий отклик Рабочие принимали активное участие в деятельности этих комиссий, они давали сведения о тайной и преступной деятельности контрреволюционеров, они указывали спрятанное буржуазией народное богатство, золото, зарытые ценности, оружие и пр. Без помощи рабочих чрезвычайные комиссии не сделали бы и половины своей работы, не сыграли бы той роли, какая им принадлежит в пролетарской революции.

Теперь изменилась политическая ситуация. Контрреволюционеры стараются проникнуть в советские учреждения. Саботирующая интеллигенция засела в канцелярии и кабинеты и теперь самодовольно носит звание советских сотрудников, и… очень многие успели приобрести единственно надежный во время пролетарской диктатуры паспорт – членский билет коммунистической партии.

С другой стороны, революция, твердой поступью двигаясь вперед, захватила более широкие слои общества. Острие революции, направленное вначале главным образом только против крупной буржуазии, постепенно задело также среднюю и даже мелкую буржуазию, которая, будто “примирившись” с пролетарской диктатурой, преспокойно занималась… самой необузданной спекуляцией.

Одновременно с этим в списках арестованных чрезвычайными комиссиями все чаще попадаются и советские работники: соответствующие учреждения начали бомбардировать чрезвычайные комиссии разными ходатайствами о “необоснованных” арестах сотрудников и “категорическими” требованиями об освобождении таковых. Часто поступали поручительства, иногда подписанные коммунистами.

Начались неприятные инциденты. Работа в чрезвычайных комиссиях становилась непомерно трудной и неблагодарной. Приходилось бороться с врагом, который уже не находился в лагере противника, а сливался с нашими рядами.

При таких обстоятельствах, конечно, могли произойти ошибки, и, нельзя отрицать, ошибки были, еще больше нельзя отрицать, что они были особенно в маленьких провинциальных городах и чрезвычайных комиссиях. Здесь лишне спорить о том, правильна или неправильна была наша тактика.

Это разберет история. Вместо лишних слов мы еще раз указываем на массу резолюций о необходимости красного террора, еще раз подчеркиваем, что чрезвычайные комиссии проводили в жизнь не свои постановления, не свою тактику, не свою волю, а постановления и волю пролетариата, его органов власти, его авангарда – коммунистической партии. С презрением мы отворачиваемся от тех, кто теперь, как Пилат, умывает свои руки, с гордостью мы повторяем, что чрезвычайные комиссии не писали резолюций, а их осуществляли.

Но начатый поход продолжается. Отношения обостряются и доходят до того, что даже члены партии начинают выливать помои на головы сотрудников чрезвычайных комиссий. Чем это объяснить? Неужели коммунистическая партия против чрезвычайных комиссий? Она ведь может в любой момент их ликвидировать. Нет, коммунистической партии в целом такого упрека ставить нельзя. Поход ведет только определенный слой партии.

Здесь не идет речь о принципиальных спорах, где у каждого руки свободны, здесь речь не идет о ликвидации или реорганизации ЧК: в любое время то или иное постановление партии будет проведено в жизнь. Но, пока ЧК существуют, пока они функционируют в рамках, определенных партией, и проводят в жизнь постановления партии, пока отдельных их работников партийная дисциплина заставляет оставаться на своем посту, до тех пор они имеют право требовать, чтобы их не забрасывали незаслуженной грязью. Работа в чрезвычайных комиссиях необычайно трудна и ответственна.

Кто сам не сотрудничал в этих комиссиях, тому трудно представить, почему так часто отдельные сотрудники, даже коммунисты, попадают на скользкий путь и падают… Сами чрезвычайные комиссии их осуждают нередко на смертную казнь. Этот скользкий путь угрожает всем слабохарактерным, поступившим в ЧК и получившим ответственные посты.

Работая при таких неимоверно трудных обстоятельствах, где требуются непоколебимая воля и большая внутренняя сила, те сотрудники, которые, несмотря на ложную клевету и злорадно вылитые на их головы помои, продолжают свою работу незапятнанными, имеют еще большее право требовать, чтобы имя коммунистической партии не послужило завесой для деятельности темных, в лучшем случае, неопределенных и, без сомнения, пролетариату и революции враждебных элементов.

Вопрос этот должен быть поднят во всех организациях коммунистической партии, и партия в целом должна дать на это свой ответ.

От имени коллектива коммунистической партии сотрудников Всероссийской чрезвычайной комиссии Я. Петере, Ю. Янель, Шимкус.

Сообщение МЧК об упразднении районных чрезвычайных комиссий.

31 января 1919 г.

Коллегия Московской чрезвычайной комиссии в заседании 27 января с.г. постановила упразднить все районные ЧК в Москве.

С отделением МЧК от ВЧК миновала надобность в работе РЧК, так как вся работа по Москве концентрируется и распыление сил было бы только вредно. Районным ЧК дан срок до 20 февраля для ликвидации дел.

Корреспонденция в газету “Известия” о раскрытии Черниговской губернской чрезвычайной комиссией белогвардейского заговора в Городнянском и Черниговском уездах.

28 июля 1919 г.

Чернигов. 28 июля.

Губернской чрезвычайной комиссией раскрыт контрреволюционный заговор в Шроднянском и Черниговском уездах.

Главным руководителем является студент-медик Карл Лайке-Шантоль.

Заговор имел связь с деникинской армией, откуда приезжали представители Деникина для переговоров.

Ближайшими помощниками Лайке-Шантоля были офицеры, кулаки, помещики, гимназисты и попы. Раскрыты белогвардейские штабы в следующих местах: Чернигове, Городне, Ивашковке, Куликовке, Тупилеве, Выхвостове, Хриповке, Петрушине, Репках, Звеничеве, Средневе, Тереховке, Хлебовке.

В Городне штаб белых предполагал в ближайшие дни повести наступление на Чернигов, взять его и расстрелять всех советских работников, для чего штабом был составлен список.

Первое вооруженное выступление белых было в селе Хриповке, откуда белые двинулись в Городню, но были разбиты красными. Участников заговора около 100, из которых более половины арестовано. Найдены винтовки, револьверы, пулеметы, бомбы, пироксилиновые шашки.

Руководитель белых Лайке-Шантоль при попытке бежать из-под ареста убит. Расследование заговора ведется Чрезвычайным Революционным трибуналом.

Корреспонденция в газету “Известия” о раскрытии контрреволюционного заговора в Пензе.

16 августа 1919 г.

Пенза. 16 августа.

Губернской чрезвычайной комиссией раскрыт белогвардейский заговор. Во главе стоял поручик Волосов, сбежавший к Деникину. Заговорщики регулярно сносились с Деникиным и имели конспиративную квартиру, запасы оружия и динамита.

Большинство заговорщиков – дворяне, помещики и бывшие офицеры. Часть из них служила в советских учреждениях, часть – в Красной Армии. У многих заговорщиков найдены деникинские удостоверения, в которых они значатся начальниками отрядов народной армии, Заговорщики вели работу среди мобилизованных, и ими организовано было 27 июля выступление дезертиров и части мобилизованных. Из участников заговора 32 расстреляны и 20 отправлены в концентрационные лагеря.

Сообщение РОСТА о раскрытии органами ВЧК контрреволюционных заговоров в Киеве.

19 августа 1919 г.

Киев.

В Киеве открыты два контрреволюционных заговора.

Во главе одного стоял бразильский консул граф Пир-ро. В распоряжении организации имелось много оружия и военного снаряжения, которое доставлял заведующий оружием инженерных командных курсов Алфердов. Главной целью являлся захват советских учреждений Киева. Установлена связь заговорщиков с англо-французами. Участники заговора расстреляны.

Во главе другого заговора стояли петлюровские агенты: Стодоля и Корж. Они были в тесной связи с шайкой Зеленого и предполагали немедленно выступить как в Киеве, так и в прилегающих районах. Организация эта совместно с представителями кулачества должна была захватить Бахмач, Круты, Гребенку и Чернигов, чтобы объединиться потом с Киевом. В настоящее время план потерпел фиаско. Главные участники заговора арестованы и расстреляны.

Декрет СНК об обязательной регистрации бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности при царском и буржуазном строе.

23 сентября 1919 г.

В момент самой напряженной борьбы рабочих и крестьян против восстановления свергнутой власти помещиков и капиталистов многие бывшие эксплуататоры, оставшиеся в пределах Советской России, продолжают свои всевозможные происки с целью помощи Деникину, Юденичу и другим царским генералам.

Заводчики и фабриканты на своем тайном съезде подготавливают захват фабрик и заводов, принадлежащих трудящемуся народу; бывшие помещики под видом советских сотрудников устраиваются в советских хозяйствах и восстанавливают местных крестьян против Советской власти; кадетские домовладельцы, бароны и бывшие князья устраивают заговор в самом центре Советской России.

Поэтому рабоче-крестьянское правительство в интересах самозащиты трудящихся масс находит необходимым, по примеру того, что им было сделано по отношению к военным специалистам, работающим в Красной Армии, открыто установить определенный и регулируемый законом контроль над бывшими помещиками и капиталистами, выяснить их наличность, местопребывание и их нынешнее занятие, рабоче-крестьянское правительство желает установить, оказывают ли эти бывшие эксплуататоры народа своими специальными знаниями действительную помощь трудящимся массам, как это делает громадное большинство военных специалистов – офицеров старой армии, добросовестно защищающих Советскую Россию. Исходя из этих соображений, Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Поручить Народному комиссариату внутренних дел немедленно произвести, на основании особой инструкции, регистрацию указанных выше элементов, за исключением тех из них, которые занимают командные должности в Красной Армии, как уже зарегистрированных.

2. Подвергнуть конфискации имущества и каре, полагающейся уличенным в государственной измене, тех из них, которые уклоняются от регистрации.

Подписали:

Председатель Совета Народных Комиссаров