Текст книги "Ремесленный квартал (СИ)"

Автор книги: Павел Кошовец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Кстати о наёмнике: тот бродил с ним какое-то время по торговым рядам, отчаянно торгуясь из-за каждой необходимой им мелочи. А потом в какой-то момент замер, глядя куда-то в сторону (просто море голов – эльф, естественно, проверил направление остекленевшего взгляда). Потом он отмер, но после – всё, как воды в рот набрал, а вид имел такой задумчиво-восторженный, что Каэлен с лёгким уколом зависти подумал: не обошлось ли тут без прекрасного пола? А вскоре Ройчи торопливо распрощался с ним и… сказал, что возможно и придёт ночевать в гостиницу (кстати, единственную в округе). Ярмарка проводилась летом, и погода позволяла ночевать на свежем воздухе. Тем более, для многочисленных гостей ставились огромные навесы, шатры и палатки, где за достаточно небольшую плату можно было переночевать. Но большинство купцов, трудового люду предпочитали спать у своего товара на телегах либо вообще коротали ночное время за посиделками у дружеских костров, где торг приобретал иной окрас, но был не менее жарок и активен. Поселиться же в гостинице пожелал именно эльф (Ройчи было всё равно), исключительно в небезосновательной надежде провести время со слабым полом. Причём Каэлен предпочитал именно человеческих девушек, которые не переставали (вот уже сколько лет!) его удивлять своим многообразием, раскованностью и эмоциональностью. Эльфийки, особенно чистокровные в этом плане были… поспокойнее (если не сказать грубо – замороженные). При неизменной утончённости и изящности красоты, характер и нрав высокорождённых женщин (слабым полом их язык не поворачивается назвать) были далеки от теплоты, нежности и иных качеств, якобы делающих личность уязвимой.

Вот и сидел Каэлен невозмутимо и неприступно (игнорируя озорные взгляды соседок – простушек), дабы не сорваться. Всё-таки обещания надо выполнять. Тем более Аландриэль будто бы собирался после Туманного Леса двинуться на восток, и путь его мог пройти мима Леса Острых Стрел – и таким образом он легко бы передал весточку отцу и Владыке.

На другой стороне за ограждением разминались и готовились бойцы. Их было достаточно много, за сотню. В основном люди, как правило, местные – из господских дружин и вольные бойцы, но были и представители восточных земель и несколько светловолосых высоких северян и затянутые в доспехи тройка бродячих рыцарей с запада. Но помимо этого присутствовали очень похожие друг на друга, в одинаковых кольчугах, квадратных шлемах, примерно равные по росту и с секирами в руках гномы Бар-Дура, а также кроме Аландриэля был ещё один эльф в щеголеватых доспехах и белоснежном плаще, такой же надменный, как и все его сородичи из Высокого леса. И был даже орк, чья неподвижная могучая фигура, несмотря на жару была закутана в плащ с наброшенным капюшоном. Зрелище должно было быть интересным. Каэлен, кстати, после встречи с сородичем в шутку поинтересовался у Ройчи: раз он такой выдающийся солдат удачи, почему бы не попытаться отхватить вполне весомый приз – лишние деньги, как говорится, тянут карман, только если он чужой. На что тот вполне серьёзно (у него, кстати, не всегда угадаешь, шутит он или нет) потрогал кошель на поясе, где звякнула пара монет (весь заработок от предыдущего контракта находился у эльфа) и ответил, что, мол, деньги у него пока есть, а ему просто лень возиться. Вот такой самонадеянный и самоуверенный попутчик и товарищ был у Каэлена, и тому оставалось лишь изобразить улыбку: подколоть хотел он, а в итоге у него такое ощущение, что в дураках оказался он сам.

А потом стали прибывать знатные гости, и волнующееся море зрителей (состязание привлекло множество желающих поглазеть) встало. Обернувшийся Каэлен без интереса лицезрел хозяев соседних земель: двух баронов разных королевств с жёнами и очень важного гнома в позолоченных доспехах. Тут его сердце пропустило один удар… К жене грузного Арнрокского барона, нынешнего хозяина ярмарки приблизилась девушка…

Волосы – огонь, схвачены в хвосте, лицо с тонкими выразительными чертами… она улыбнулась баронессе, как подруге, обняла её за плечи и что-то заговорила на ухо. Та недовольно поджала губы, но согласно кивнула. Барон при виде гостьи тоже расцвёл. И потом незнакомка в костюме для верховой езды, подчёркивающем изумительные пропорции её стройной фигурки, покинула дворянскую ложу… А эльф наконец-то смог выдохнуть.

Он-то конечно предпочитал тоненьких невысоких блондинок, но как представитель расы видящих красоту, мог верно оценить то, что видели глаза и кричали чувства. Да, девушка была очень хороша, и будь хоть малейшая возможность завести с ней знакомство, он бы… он бы многим пожертвовал.

Первые поединки в связи с прекрасным видением и сопутствующим ему мечтаньям для Каэлена прошли как в тумане. Да и потом его внимание было достаточно рассеяно – чересчур их много было, скоротечных, кровавых, чудных, дурацких, с мечами, алебардами, копьями, цепами, серпами, саблями, секирами, молотом – и прочими смертоносными железками схваток. Некоторых уносили, другие уходили своими ногами – в правилах, кстати, было особо указано, что бои могут заканчиваться увечьями и смертью участника… впрочем, это не желательно. Вот так. Но конечно же это зависело от мастерства бойцов и их настроя. Например, один громила, весь заросший чёрным волосом, голый по пояс, вооружённый огромной и даже издалека страшной булавой с шипами, повергнув своего соперника (одного из западных рыцарей), подошёл и ударом оружия размозжил беспамятному голову. Это вызвало возмущение среди зрителей, но тот лишь зарычал, будто дикий зверь, потрясая булавой и, отвернувшись, равнодушно пошёл на своё место. Запомнился восточник – двоеручник, легко выигравший два поединка. Ещё был странный, будто выпивший гном, судя по неодобрительным взглядам соплеменников, к кланам из Бар-Дура не имеющий никакого отношения (Каэлен его не заметил сразу, потому как тот спал – распорядителю пришлось слать помощника будить его, что весьма порадовало публику), который в дурацком гномьем колпаке – атрибуте скорее повседневной жизни, нежели предмету одежды для боя, безрукавке, без кольчуги либо иной малейшей защиты вышел против недовольно кривящего губы сородича Каэлена из Высокого леса… и вырубил его со второго удара. Молча обрезал тесёмки плаща (Каэлен в этот момент похолодел – происхождение одежды у эльфов несколько иное, нежели у других рас – она как живая)… и поволочил его за собой, никак не реагируя на замечания судьи, что ежели высокорождённый встанет, а он, гном, будет за границей места поединка, то ему будет защитано поражение… Гном проигнорировал эту реплику, молча постелил белый недавно плащ и преспокойно утомлённо улёгся спать… А эльфа унесли через десять минут. Признаки жизни он, конечно, подавал, но даже на четвереньки при этом не мог стать.

Аландриэль тоже прошёл дальше и сдержанно, но гордо отсалютовал в сторону ложи знати, но Каэлен-то знал, что сородич обращается только к нему, ибо немного пообщавшись с ним, понял, что Ал относится к тому типу высокорождённых, для которых кроме своего племени больше никто не существует как равный. Переубеждать смысла не было – весточку-то хотелось передать.

Также прошли три местных гнома и орк – это из тех, кого успел первоначально выделить Каэлен. Ну и тот, пьяный гном, в прежней, якобы неуклюжей манере быстро сбил с ног бывшего на две головы выше молодого северянина, заломил руку, но тот не сдавался, пока не хрустнул сустав… а гном деловито ухватился за другую конечность неудачника. Упрямый северянин мог остаться безруким, если б старшие товарищи просто не уволокли его. А победитель пошёл дрыхнуть дальше.

Ройчи на ночь не вернулся. Каэлен посчитал лишним переживать и вместо этого искусил миловидную служанку составить ему компанию для ночного бдения с изысканным, какое только смогли найти, вином и фруктами.

Следующий день прошёл почти также, как и предыдущий: до обеда эльф бродил по ярмарке, больше любопытствуя, нежели покупая, иногда балуя себя вкусной выпечкой и фруктами, пообщался с соотечественниками, чей караван был не очень велик, зато народу тут толклось много: высокорождённые поставляли разные специфические товары – одежду, семена и саженцы, выращенные в священном лесу, талисманы и амулеты, заряженные эльфийской магией, одинаково благотворно влияющей как на растения, животных, так и на самих разумных. Тут же пересёкся с хмурым и проигнорировавшим его вежливое приветствие представителем Высокого леса. Ну, что поделать: некоторых и удар по голове не лечит от высокомерия. Вот после таких расфуфыренных драконов всех высокорождённых и считают холодными и надменными. Если после поражения и была какая-то жалость к этому индюку, то после встречи она выросла на порядок: каким надо быть несчастным и недалёким, чтобы всё время витать в облаках.

Потом снова пришло время боёв. А в ложе знати прекрасной незнакомки не было, и немилосердно жарило солнце. К тому же Аландриэль не пережил третьего поединка – ему не повезло пересечься с монстром, которого за глаза так и прозвали – Убийца, на счету которого, учитывая эльфа, уже было три трупа. Разбрызганные мозги сородича, его тело, втоптанное в землю – победитель ещё и попрыгал вволю на мёртвом сопернике, подействовали на Каэлена крайне удручающе. Поговаривали, что барон Аркнора послал дружинника к Убийце с сообщением о нежелательности такого поведения и лишних смертей. Точно неизвестно, что ответил тот, но седовласый ветеран, вернувшийся к сеньору, был бледен и хватался за рукоять меча. Но ничего официально с ним поделать было нельзя: номинально всё было в рамках правил, не отрицавших изначально смерть на дуэльном поле. Откуда пришло это чудовище, никто не знал. Возможно из глухих восточных лесов, где легко прятались дикие племена, успешно конкурировавшие даже с эльфами за территорию, или спустилось с гор, где соседство с «тёмными» и сделало его таким кровожадным (не исключено, что толика «тёмной» крови в нём присутствовала). Впрочем, уже неважно.

Каэлен вернулся в гостиницу сильно не в духе. Конечно, никто по его внешнему виду не сказал бы это, особенно ночная служанка, что словно поджидала его своим милым щебетанием и которой он состроил обаятельную улыбку и пообещал… А обещания, как говорится – самая легкодоступная и простая монета.

В комнате его ожидал сюрприз – разлёгшийся поперёк их широкой, но единственной кровати (что поделать: ярмарка внесла свои коррективы в наличие свободных номеров в единственной гостинице) Ройчи. Он сразу же проснулся, но вставать не торопился. Внешний вид его, усталость, сквозившая в движениях, будто он изрядно потрудился физически, небрежно надетая одежда, самодовольная, невольно расплывающаяся улыбкой рожа кота, нырнувшего в кувшин со сметаной, а также тонкий аромат духов, шедший от него, красноречиво говорили о том, что у него, в отличие от эльфа, день удался.

– Лучше б я тоже провёл время с женщиной! – вместо «здравствуй» в сердцах и излишне эмоционально как для высокорождённого воскликнул Каэлен.

– А что так? – вяло и довольно равнодушно поинтересовался человек, блаженно закрывая глаза и жмурясь так, что эльф почувствовал (едва ли не в первый раз в жизни) укол зависти. – Как там твой знакомец?

– Разбрызгал мозги. Не собрать.

Ройчи тут же сел на кровати и очень серьёзно сказал:

– Сочувствую.

Он ни капли не лицемерил, и раздражение эльфа улетучилось. Каэлен устало плюхнулся на кровать рядом.

– Не напрягайся, – человек ободряюще положил на плечо эльфа руку, и хоть высокорождённые были ещё теми недотрогами в прямом смысле слова, Каэлен, тем не менее, почувствовал тепло, исходящее от товарища и ощутил признательность. – Ты ведь знаешь, что так бывает.

Ройчи был в курсе, что его напарник, когда-то сосватанный неким Хранителем Леса при всей своей любви к путешествиям и жилке авантюриста (вообще, очень редкой комбинации у эльфов), не очень жалует кровопролитие. Смерть в больших количествах, агрессия, концентрированная озлобленность действовали на него угнетающе и могли вызвать настоящую депрессию, лечилась которая быстро лишь под сенью мэллорна. Со временем, пошатавшись с ним, эльф уже не был столь впечатлителен, огрубел и вывести его из себя было уже не так просто, но всё равно…

– А вообще как, интересно? Кто лидирует? Высокорождённые ещё есть? Или любопытные участники?

Чувствовалось, что эта информация интересует человека гораздо меньше, нежели обсасывание ярких картинок недавнего прошлого, и Каэлен неодобрительно покосился на него. И наткнулся на внимательный, требующий ответа взгляд. Как бы то ни было, его товарищ смог вырваться из плена грёз ради него. Почему бы тогда ему не попытаться и… не сделать вид, что всё нормально. И он начал рассказывать перипетии состязательного марафона.

В какой-то момент даже увлёкся, пытаясь описать технику двоеручника. С сожалением сообщил, что из «светлых» остался один… вернее, два гнома. Первый из местных, второй… Второй, несмотря на пренебрежительное отношение как соперников, так и самого Каэлена, за два дня сумел стать народным любимцем. Сегодня он в отличие от первого дня даже надел кольчугу и конический шлем, что, впрочем, не помогло в сравнении с местными гномами не выглядеть простоватым бедным родственником. Но и не помешало в скупой, не очень зрелищной манере победить соперников, не проливая при этом лишней крови, просто заставляя противников сдаться.

Эльф услышал смешок человека и обернулся, пытаясь понять, что же его вызвало. Между тем Ройчи задал неожиданный вопрос:

– А орк случайно не участвует в состязаниях?

– Участвует, – пришла пора удивляться эльфу.

– Здоровый такой… впрочем, они все здоровые… у него шрам на левом виске, доходящий до скулы.

Каэлен задумался, вспоминая – при всей остроте зрения, такие мелочи, как шрамы, выпали из сферы его внимания. Тем не менее, он что-то такое припоминал, и теперь озадаченно взирал на товарища, но тот лишь помотал головой: мол, ничего интересного, снова упал на спину и спустя мгновение спросил:

– А кто ещё остался? – вопрос прозвучал так, словно он не сомневался, что орк прошёл дальше.

Эльф какое-то время рассматривал словно бы уснувшего товарища, недовольный его загадочной осведомлённостью, а точнее её результатами. Ну, не хочет говорить – не надо – высокорождённые умеют обуздывать своё любопытство. Вздохнул и ответил:

– Кроме двух гномов и орка вышли восточник, один рыцарь, боец баронской дружины, воевода – сосед и… Убийца.

– Кто?

– Тот, кто убивает соперников… Он и Аладриэля прикончил…

– М-да, в округе хватает диких племён, – равнодушно протянул Ройчи.

Вскоре наёмник, ничего не говоря, снова смылся, перед этим тщательно поплёскавшись над исходящим паром тазом. А Каэлен за неимением лучшего – не было никакого желания искать иной вариант – пригласил составить ему компанию уже знакомую служанку, которая будто специально ждала за дверью. И уже лёжа в постели, слегка утомлённый непосредственностью и щебетанием своей ночной подруги, прислушиваясь к её тихому сопению рядышком, он вспомнил рыжую незнакомку и понял, что так и не смог толком расслабиться. Не удовлетворён и не доволен собой. А потом ещё говорят, что эльфы – холодные существа, не подвержены настроениям и не испытывают чувства (кроме, естественно, чувства собственной исключительности). А может у него это следствие тесного общения с человеком и продолжительного пребывания вне благотворной атмосферы священных Лесов?

Он проснулся от луча солнца, настойчиво – будто собачонка – лезущего в лицо. Щебетанье птиц за окном немного развеяло последствия беспокойной ночи – он помнил, что долго не мог уснуть, перед глазами возникала картина поверженного Аладриэля, но в конце концов сон таки сморил его… Милой служаночки рядом, естественно, не было. Ройчи тоже. И Каэлен задумался: что делать? Его б воля, он сегодня же съехал с гостиницы и двинулся дальше, но сомневался, что товарищ согласится с такой поспешностью – небось, никак не может оторваться от молочной груди какой-нибудь купчихи. И эльф, если честно, не имеет права ломать удовольствие напарнику… Может попробовать взять коня и съездить в гости в Священный Лес? Но подобное действие не терпит торопливости… В конце концов он поймал себя на мысли, что при всей якобы безрадостности и тягостности зрелища, которому он был свидетелем два дня подряд, ему любопытно, чем закончатся поединки, и кто получит приз. И найдётся ли укорот на чудовище людского племени, забредшее на эту ярмарку.

В полдень направился к дуэльному полю. И не пожалел об этом. Стояла неимоверная суета и шум у столов, где принимались ставки на бойцов, и Каэлен, никогда прежде не интересовавшийся этим, с любопытством профланировал мимо. С удивлением узнал, что наибольший коэффициент у фэрийского воеводы и… у Убийцы. Даже восточник стоял на третьем месте. Трибуны были забиты полностью, в проходах тоже толклись зрители, мешая не унывающим лоточникам и разносчикам пива выполнять свою работу – казалось, на время боёв сюда стянулась вся ярмарка. Конечно же, это было не так – не всем же глазеть, кому-то надо и торговать. Тем не менее, ощущение, что он находится в крупном городе на каком-нибудь королевском турнире, было сильным. Наверное, из-за шума. Он с трудом пробрался на заранее забронированные им ему и Ройчи места – они всё-таки были платные – те, что находились под и по бокам дворянской ложи, в отличие от остальных, где восседал простой люд. И приготовился ждать.

Поединки были очень интересны и зрелищны – было понятно, что остались опытные и бывалые бойцы, случайных здесь нет. Даже гном – выпивоха на поверку оказался сильным воином (а может его демонстративная дурашливость – всего лишь игра?), и так случилось, что благодаря прихотливости жеребьёвки он вышел на воеводу, фаворита состязаний, и когда объявили: «На бой выходят благородный Дин асФарх из Фэрии и Балин из Ум-Дугура», эльф решил, что участь «светлого» решена. А ещё с каким-то мимолётным сожалением подумал, что это ж надо было проделать такой путь – практически через весь континент: королевство гномов Ум-Дугур было самым западным и находилось о-очень далеко – сам Каэлен не был в тех местах – чтобы проиграть. Но гном оказался не так прост, и вместо того, чтобы уйти в защиту против вооружённого огромным двуручником крепкого и опытного противника, атаковал сам. Кружился вокруг тяжёлого и не очень поворотливого, в полных пластинчатых доспехах воеводы, гася мощные удары щитом: по касательной, сбрасывая их силу, не принимая на руки лишнюю тяжесть. В какой-то момент багровый и разозлённый фэриарец в разрубленном наплечнике и простоволосый – после очередного удачного удара секирой забрало было безнадёжно перекошено, и он сбросил шлем – не в силах угнаться за подвижным «светлым», особенно сильно замахнулся и постарался предугадать отход соперника. Меч почти настиг проклятого низкорослика, но тот в последний момент чуть ушёл в сторону. Оружие всего лишь скользнуло по щиту, он вслед за ним по инерции, пошатнулся. В следующее мгновение, получив в грудь ошеломительный удар щитом он… оказался на земле…Беспамятство длилось недолго, но когда он смог открыть глаза, его меч валялся в трёх метрах от него, а в зубы сквозь окровавленные губы неприятно упиралось навершие секиры…

Также орк победил здорового и долго не желавшего падать (казалось, даже потеряв сознание, он не желала валиться) воина аркнорского барона, восточник таки нашёл управу на полностью заключённого в железо рыцаря, а Убийца всё-таки пожалел гнома соседнего королевства.

Вот она интрига. Четверо лучших – кто победит? Был объявлен перерыв для того, чтобы бойцы немного отдохнули – устраивать марафон уже не собирались, да и желающие забрать выигрыш либо сделать ставку тоже получили время.

Каэлен прикупил блинов с сыром, но так даже и не почувствовал вкуса еды. Он сам себе не мог признаться, насколько возбуждён. Да, он продолжал «держать лицо», быть внешне невозмутимым, но внутри… О, внутри творилось нечто неимоверное: возбуждение и азарт – вот основные составные того коктейля.

В первой паре вышли восточник и гном Балин, который на этот раз ушёл в защиту – поспевать за двоеручником и в атаке ему было сложно. Несколько первых минут были достаточно однообразны: восточник крутился вокруг твёрдо стоявшего на ногах гнома, очень внимательно отслеживающего атаки и вовремя прикрывающего то щитом, то секирой открытые места. Неизвестно, как долго могли бойцы так продержаться, но в какой-то момент Балин неожиданно атаковал и разродился целой серией ударов и ложных замахов. Восточник быстро перестроился, но после нападения предпочёл ещё более увеличить расстояние, и тут гном очень мощно и резко, будто большой диск, запустил щит на уровне двух локтей над землёй… Восточник почти ушёл, но край щита таки чиркнул по бедру. Полуразвернувшись, падая, он, не видя соперника, продолжал саблями крутить смертельную карусель. А гном… просто безрассудно прыгнул сверху, держа секиру в замахе… Звук удара разнёсся по притихшим трибунам. И всё. Две фигуры замерли на площадке: одна лёжа, разбросав руки, вторая словно склонившись над поверженным соперником на коленях и опустив голову… Тишина стояла сумасшедшая – слышны были только крики зазывал за трибунами да ровный шум, словно морской прибой, ярмарки. А потом гном попытался встать и завалился – было хорошо видно, что у него в крови нога. К нему тут же бросились лекарь и целитель… Восточника унесли. Это чуть позже эльф узнал, что гном нанёс удар плашмя, но дело в том, что сила его была такова, что не всякий мог выжить. Впрочем, восточнику повезло.

Следующий бой был не менее ожидаем. Убийца и орк. Дикая, бесконечная сила и неконтролируемая ярость против хладнокровия, спокойствия и… уверенности в себе. «Тёмный» столь виртуозно владел посохом со стальными вставками, так эффективно атаковал и парировал, что просто загляденье. Но дикий, тем не менее, не терял ни толики напора. А Каэлен неожиданно подумал, что в первый раз «болеет» за «тёмного». Который, собственно, может отомстить за его сородича… Концовка была стремительной. Дикий чуть раскрылся и тут же схлопотал удар по яйцам. Другой конец посоха ушёл в лицо… и уже в лежащего – добивающий в голову, после которого донёсся отчётливый хруст… Публика неистовствовала.

В перерыве неожиданно объявился Ройчи, и поинтересовался, как дела. Конечно же эльф не смог удержаться, чтоб не рассказать. Но в какой-то момент понял, что товарищ слушает его невнимательно и, стоя напротив него, строит глазки… кому-то из дворянской ложи. Резко обернувшись, эльф поймал на себе насмешливый взгляд… рыжей незнакомки. Потом её скрыла спина барона и его жены, а Каэлен подозрительно посмотрел на человека. Но ничего спросить так и не успел – тот его опередил.

– Значит, вышли гном и орк?

– Да.

– И кто по-твоему победит?

– Почти наверняка орк. Гном сильно ранен в ногу, – пояснил эльф. – Он и на ногах-то еле устоял, так что шансов у него нет.

Ройчи на мгновение задумался, как-то уж чересчур внимательно рассматривая своими серыми глазами товарища. На его губах блуждала многообещающая улыбка, от которой высокорождённый невольно поёжился – это был явный предвестник какой-то идеи, что только больше насторожило эльфа – как правило они влезали после этого в какую-то авантюру… Ну и часто неплохо выигрывали.

– Хочешь чуть заработать? – спросил наконец-то человек, на что Каэлен просто пожал плечами – вопрос был риторический. – Дай тогда денег.

Эльф недоумённо посмотрел на него, но потом потянулся к поясу – достать пару монет.

– Нет-нет, всё давай, – требовательно протянул руку человек.

Каэлен замялся.

– Ты что, мне не доверяешь? – вдруг нахмурился наёмник.

– Доверяю, – промямлил эльф. И отстегнул кошель.

– Пойду, сделаю ставочку, – он улыбнулся товарищу. – Не хмурься, друг, так ты скорее отпугиваешь женщин, нежели приманиваешь их.

Каэлен смотрел в спину удаляющегося Ройчи и думал о бесцеремонности и нагловатости своего напарника. А также о собственной мягкотелости.

… Бой длился уже больше десяти минут. Он был красив, будто танец, и эльф поймал себя на мысли, что словно очарован происходящим. Несмотря на ранение, гном не собирался сдаваться, передвигался, подволакивая ногу. Если поначалу орк заигрывал с гномом, словно кот с мышью, отступая и нападая, то потом начался продолжительный контакт. И никто не совершал ошибки: каждому удару соответствовала защита или отвод, при этом скорость была умопомрачительная. Волнующиеся трибуны вновь затихли, словно боясь ненужным криком потревожить мастеров. Абстрагируясь от расовой принадлежности, эльф видел перед собой не сражение между «тёмным» и «светлым», а высококлассных бойцов, каким-то чудом попавших на эту ярмарку…

И тут словно прорвало плотину, понеслись крики:

– Балин, держись!.. Врежь «тёмному»!..

– Орк, не подведи!.. За убийцу Убийцы!..

Люди начинали вскакивать и что-то истерически кричать, апеллировать к соседям, махать кулаками в сторону дуэльного поля. Каэлену показалось, что он начинает глохнуть – будто погружается в чёрную пучину ночного моря. Лично он не мог определиться, на чьей стороне его симпатии: «светлого» собрата или «тёмного», отомстившего за Аладриэля. Но губы уже сами невольно начинали под воздействием окружающего безумия шептать: «Балин… орк… Балин… орк…»

А потом произошло невероятное. Гном вдруг завалился на раненую ногу, орк бросился вперёд, видимо, намереваясь добить соперника – этот спектакль ему явно надоел, и казавшийся лёгкой добычей гном уже изрядно его измотал. Гном крутнулся, стараясь подсечь – «тёмный» подпрыгнул. Полетел щит, несильно, ибо с земли замах был слабый – противник увернулся, следом – секира, рукоять которой вроде как зацепила орка, а может и нет, ибо на него это никак не повлияло. Но от бросившегося и ухватившего за ноги гнома орк уже не смог уйти, и, уже в падении ударил того в район груди посохом. Они упали вместе. В руке гнома мелькнул нож, он ударил им в руку, попытавшуюся вцепиться в горло, перекатился через «тёмного» и спустя мгновение острое жало упиралось в шею с зелёным отливом… Орк ещё попытался подёргаться, рожу его и так не очень симпатичную с маленькими глазками, крупным носом, безгубой полосой рта с торчащими клыками ещё больше перекосило. Но стоило нескольким каплям крови стечь по шее, как он быстро утихомирился и поник головой, признавая поражение…

Вручение денежного вознаграждения и приза – антимагического амулета гномьего производства, который и сам по себе был немалой ценностью, едва стоящему на ногах победителю эльф уже помнил смутно. Кто-то сразу после победы гнома всунул ему в руки мех с дешёвым, но очень крепким вином. Потом он с кем-то обнимался, целовался с девушками, будто на празднике прихода весны… Были ещё гномы с крепкой настойкой, рассказывающие эльфу, какой у них классный боец, на что Каэлен попытался возразить, что он не их, ибо с западных земель – а это всё равно, что сравнивать высокорождённого из Высокого Леса и Синей пущи – они скорее вопьются друг другу в волосы, нежели объединятся против, например, «тёмного». Но не смог – язык отказался повиноваться. А глаза закрылись.

Очнулся он уже в номере, лежащий одетым на кровати… М-да, видели б его родственники из Леса! Что называется, свяжись с человеком, и сам превратишься в свинью!

Видно, он что-то в этом духе озвучил, так как Ройчи, как оказалось, находившийся тут же в комнате, расхохотался и высказался в том плане, что нечего обижать аппетитное животное. После чего вплотную занялся товарищем: водные процедуры, пренеприятнейшие отвары и в конце – физические упражнения, после которых он окончательно выдохся и… уснул.

Пробуждение на этот раз было более удобоваримое. На столе горела свеча, за окном была глубокая ночь. И оттуда, из темноты доносились разгульные крики и отсветы большого костра. Эльф пригрелся под заботливо расстеленным одеялом, ему было почти хорошо: ничего не болело, не мутило, желудок не пытался вырваться на волю… любым путём…

И тут его прошиб холодный пот: денег-то у них нет! Ройчи наверняка после его слов сделал верные выводы и… поставил не на того…

Это человек во всём виноват! Зачем было рисковать всей суммой?! Авантюрист драконий! Или дракон авантюрный?

Как правило, он философски относился к идеям Ройчи и порой извилистым дорожкам их совместных приключений, но сейчас… Это был не тот случай, и не то состояние, чтобы отнестись к происходящему выдержанно, как и подобает высокорождёному – без истерики и паники…

Неизвестно, до чего ещё мог додуматься эльф под воздействием нахлынувших чувств, но тут наконец-то объявился Ройчи.

– Что-то случилось? – он сразу стал серьёзным.

– Деньги просра?… – прохрипел Каэлен, не совладав с голосом.

… Ройчи смеялся так, что, казалось, челюсти сейчас выскочат и, клацая, вопьются во что-нибудь, к примеру, в ногу эльфа, слёзы текли столь обильно, что Каэлен даже удивился: откуда их столько в этом солдате удачи и профессиональном цинике, лицо сморщилось и покраснело, будто его запекли на углях.

– Каэлен, – проговорил он в паузе между приступами смеха, – я не только не сделал то, что ты сказал, но и значительно их приумножил. Потому что поставил на гнома.

– Но почему?!

– Я очень хорошо знаю эту парочку. Они – напарники.

– Гном и орк?! – потрясённо воскликнул эльф. Воистину, это был вечер сюрпризов.

– Да. Мало того, скажу тебе по секрету, что мы очень хорошо знаем друг друга – одно время воевали в одном отряде. Все трое, – эльф слушал с открытым ртом. – И это ещё не всё. Последние лет пять они кочуют по всей Ойкумене, участвуя в соревнованиях, турнирах, поединках и либо выигрывая их, либо зарабатывая на ставках. Ведь, согласись, зная друг друга и свои возможности, грех это не сделать…

– Так они что… обманули всех? – в голове у эльфа никак не могло угнездиться знание о подобной… фальсификации. – То-то у меня было ощущение, словно их бой срежиссирован – чересчур всё… красиво… И публика довольна, – протянул он задумчиво.

Ройчи согласно покивал головой, с усмешкой наблюдая за товарищем.

– Всё верно. И, пожалуйста, не делай вид обманутой добродетели. Все эти слова о несправедливости, о разоблачении обмана – будут совсем тебе не к лицу.

Эльф отрицательно покачал головой. Первая мысль, конечно, была именно гневная, но стала она следствием задетой гордости – как это, его, высокорождённого(!) обманули! Оказалась она очень мимолётной, ибо он решил, что этими парнями нельзя не восхититься. Пообщавшись какое-то время с Ройчи, он невольно принял его направление мыслей, ему казалось, что он понимает движущие силы его поступков, не на последнем месте среди которых были любопытство, авантюризм и неуемное желание поступать наперекор логике. Пожалуй, он столкнулся с ещё одними представителями племени любителей приключений на свою задницу. Это ж надо быть такими… самоуверенными, чтобы зарабатывать таким, однозначно вредным для здоровья образом… И при этом они ещё живы – и делят следующий приз! Ну, молодцы, ну и наглые драконы! При этом они отнюдь не обманывали – честно дошли до финала, и действительно победитель кто-то из них.